Текст книги "Адвокат Доминанта (СИ)"
Автор книги: Ольга Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Если ты пришла со своим самоанализом ко мне, то я могу посоветовать тебе обратиться к более компетентному человеку. – Светлана засмеялась, хотя смехом было тяжело назвать ее прорвавшиеся рыдания. Вот только слез мне не хватало. Я не куплюсь на это.
– Потом появилась Калашникова, – смех со слезами оборвался ненавистным хриплым замечанием Ринны о Еве. – Просто пришла и заняла мое место. Сначала работа, потом Ветров, и тут ты. – Она с удивлением посмотрела на меня, широко расставив руки в стороны. – Почему?
– Что «почему»?
– Лев, ты ее полюбил. Кирилл ее любит, но у него понятие этого чувства своеобразное. Даже Дмитрий, и тот без ума от этой проходимки, – возмущению не было предела. Светлана не желала понимать, что мир не будет крутиться вокруг нее одной.
– К чему твоя записка? – я устал от ее рефлексии. Бессмысленная болтовня, отнимающая у меня время.
– Ах, кстати о ней. Как твоя куколка относится к тому, что ты Дом?
– Уж это тебя не касается, – мое терпение лопнуло. Я шагнул к Ринне и тут же схватил ее под локоть, – проваливай. – Она начала выбиваться из моих рук, обзывая бранными словами.
– Нет! Отпусти меня! Иначе ты пожалеешь!
– Что ты можешь, Света?! – дернул ее за руку, приводя в чувства. – Ты завистливая истеричка, которая пришла тут качать права. Думаешь, я слепой? Не вижу твоих помыслов? С какой стати тебе подбрасывать жучка? – еще раз хорошенько тряхнул женщину; в моих цепких руках Светлана не казалась хрупкой вазой. Ее шок отразился на лице, и она не смогла его скрыть. Я разоблачил ее, эту дрянь.
Когда я открыл конверт, я почувствовал, что в нем было что-то еще. Но не стал вынимать. Объяснение было, как на ладони, Ринна заодно с прокурором и Ветровым. Эта троица решила играть по-крупному. И готова была пойти на все, даже на незаконные действия. Хватая воздух ртом, Светлана не могла сообразить, что предпринять дальше.
– Уходи по-хорошему, поняла меня? – сощурив свой взгляд, пригрозил. Она ничего не ответила, но была напугана. Этого будет достаточно. Крепко удерживая за предплечье женщину, я быстро сопроводил ее на выход и вышвырнул из своего кабинета. Оба охранника поспешили мне на помощь. Мне было все равно, как они укажут ей дорогу из здания. – Чтобы ее больше не впускали. И не принимали ничего. Ясно? – сдерживая свой пыл, отдал указания. Даже секретарь, и та закивала, присаживаясь на свое место. – Вот и замечательно.
– Тебя все равно посадят за убийство Жанны. Игнат все сделал для этого, – истерически захохотала Ринна, совершенно не думая о своем языке. Какой она адвокат, что так вела себя. Она лишится лицензии, как только Калашникова разберется с моим делом.
– И тебе всего хорошего. – На косые взгляды оставшихся участников я решил не обращать внимания, и потому быстро захлопнул дверью в свой кабинет. Естественно, внутри пригорало, и потому свой пыл я спустил на стене, пару раз ударив по ней. На костяшках проступила кровь от ссадин; добавил к тем, что остались после лица Ветрова. Останавливало меня только одно – я не должен подводить Еву, и сделаю все возможное, чтобы помочь ей вытянуть меня из болота. Главное, найти виновного. Подойдя к столу, я разорвал конверт напополам, конечно, я слукавил о жучке, но сейчас был рад, что чутье не подвело меня. Маленькое устройство, похожее на пуговицу, лежало у моня на ладони. Бросив на пол его, я раздавил штуковину. Воспоминания о Еве и ее согласии на сегодняшнюю ночь в моем доме, усмирили мой гнев. Нужно завершить переговоры с положительным результатом. И я его добьюсь.
Глава 15
Ева Калашникова
День на работе прошел крайне насыщено: я смогла договориться на встречу с судьей. Думаю, она поможет мне в некотором моем расследовании, тем более что есть веское основание. Если я сама начну расследование в параллель делу Александрова, то, боюсь, смогу проиграть и усугубить положение дел. Ясно только одно, у Льва железное алиби, которое я смогла подтвердить с помощью охранников, дежуривших в ту ночь. Миша справился с поставленной задачей, и мы получили то, что хотели: заветную запись слов мужчины, который подтвердил, что Лев был дома, а машину он пропустил с незнакомцем. Вот только далеко не незнакомцем оказался наш подозреваемый. Я предчувствовала, что однажды он проколется, и вот, наконец, этот день настал. Но чертов игрок сумел зачистить все следы, кроме одного – клуб «666» и на следующий день с места происшествия его силуэт попал в кадр папарацци.
Я почти расцеловала своего помощника, и бедный парнишка зарделся. Краснея, он попросил больше так не делать, ведь его вторая половинка не поймет.
– Миша, я обязательно выбью из Димы место в нашей фирме для тебя, – радостно объявила, готовая уже уйти с работы. Помощник поднялся со стула, и обалдевшими глазами глядел на меня.
– Правда? – заикаясь переспросил, словно ему послышалось.
– Нет, не правда, я пошутила, – ухмыльнувшись, намеренно его подтрунила. Парень со вздохом отмахнулся от меня, словно я успела ему наскучить. Подойдя ближе к его столу, я одной рукой облокотилась о него, а затем пристально впилась взглядом в парня. Поиграв бровями, чем только смутила его в который раз, я довольно кивнула. – Я серьезно, как никогда. И чтобы больше не сомневался в моих словах и решениях. Если я сказала так, значит так и будет, – выпрямившись, я продолжала сверлить побледневшее лицо парня.
– Да, Ева Васильевна, – только и сумел ответить. Миша привык, что ему грозят каждый день увольнением. Припирают к стенке и требуют выдать секреты моих работ, но, зная своего помощника, я была спокойна в тайне наших дел. И, когда я огорошила его о предстоящем повышении, для него это было подобно удару молнией в одно и то же место дважды. Я разделаю чувства, нахлынувшие Мишу прямо сейчас, и буду рада, если он станет на одну линию рядом со мной в ближайшем будущем.
– Ладно. Не кисни, – почти приказала. Поправив сумочку на плече, я взяла с собой свой рабочий ноутбук и документы. – Ты отличный парень и заслуживаешь повышения. Знаешь, – оценивающе пробежалась по его внешности, – все женщины будут у твоих ног, как только ты станешь еще солиднее, – Миша смутился окончательно, опустив глаза в пол. Он стал перебирать бумаги, которые лежали на столе, лишь бы занять свои руки. – И как жаль, что все твое внимание будет обращено не им, – хохотнула. Я давно подозревала Мишу в гомосексуальности, а, когда его приятель заявился к нам два месяца назад. Все подозрения нашли ответы.
Помахав ему рукой, я довольная сегодняшним днем отправилась домой. Мне необходимо было собрать кое-какие вещи, ведь в семь часов меня будет ждать Лёва. Преисполненная легким волнением, я будто оказалась в далеком прошлом: как неслась на первое свое свидание к мальчику. И самое интересное, сейчас мои ощущения были сильны в двое больше. После инцидента в кабинете Димы я не видела Ветрова, а вот Ринна появилась уже ближе к концу рабочего дня. Ее колкие замечания были адресованы мне, когда мы столкнулись лбами в переговорной начальника после того, как мы обсудили стратегию работы в предстоящем первом слушании. Прокурор торопил события и выдвинул свои требования не медлить. Дима ходил темнее тучи, такое прежде случалось, но всегда обговаривалось обеими сторонами, а теперь вышло все наоборот. Света же ехидно брюзжала бранными высказываниями, и грозилась явиться на слушание. А мне было наплевать. Что, в первый раз? Не привыкать мне к ее банальным угрозам, которыми она бесконечно бросалась в мой адрес. А, узнав, что Кирилл был избит Дмитрием, Светлану чуть удар не схватил, она мигом развернулась на своих длиннющих каблуках и рванула к нему в кабинет. Первый раз за столько времени, я выдохнула свободной грудью. Мне было совершенно все равно, что с Кириллом. Теперь Лев стоял превыше всего – его свобода и его любовь ко мне. Я ощутила разницу, словно меня окунули в огромный океан водоворота эмоций и наградили ими.
Спустя полчаса я была дома. Точнее… домом было трудно назвать квартиру, в которой я почти полтора года прожила с мужчиной, считающего своим единственным и любимым. На полках в гостиной комнате стояли наши совместные фотографии: с отпуска (мы были во Франции прошлым летом), на природе (пару месяцев назад вылазка прошла на ура), и просто наши непринужденные моменты, пойманные в кадр фотоаппарата. Я трепетно относилась к подобным моментам в нашей совместной жизни с Кириллом, а вот ему было все равно. Он скептически относился к бумаге, на которой запечатлены наши чувства. То есть, мои, но не его. Так, как Лев, Кирилл никогда не любил меня, да и не было у него никаких чувств ко мне, кроме тем, с помощью которых он манипулировал мной.
Бросив обе сумки на кровать, я полезла в шкаф за своим походным рюкзаком. Он вместительный и на одну ночь вещей много не потребуется. Боже… я замерла на месте, как вкопанная, осознавая, что в моей жизни случились кардинальные перемены. Снова Лев вошел в нее и перевернул все с ног на голову, как тогда несколько лет назад. Черт возьми, история будто повторялась снова и снова, показывая мне мои же ошибки. Почему я так долго не могла разглядеть во Льве к себе симпатию? Вернее, я это знала, что была симпатична Александрову, что нас так или иначе, но тянуло друг к другу… и все равно, я остерегалась силы вихря любви.
Прислонившись лбом к холодной дверце, тяжело задышала. Боже, мое сердце колотилось, словно крылья колибри. Волнение охватило всю меня, но и все же я безумно желала оказаться в объятиях любимого. И самое удивительное, что я возжелала окунуться в его «тему», чтобы он научил меня быть его в том смысле – в подчинении, но только при закрытых дверях и только для него одного. Тряхнув головой, локоны волос рассыпались по плечам. Пора брать себя в руки, и принять перемены, потому что так будет намного лучше. Вынимая из шкафа свою пижаму и на смену новый комплект белья, я упаковала его в пакет, а затем сунула в рюкзак. Оставалось взять новый костюм для офиса, чтобы завтра появиться на встрече с судьей в подобающем виде, как вдруг в двери позвонили. Я уже взялась за крючок вешалки с блузкой и юбкой, но снова вернула его обратно. Искоса глянув на часы, которые стояли на тумбочке с фотографиями, отметила, что еще не было семи, а гостей я не ждала. Я не торопилась идти открывать, и надеялась, что кто-то ошибся дверями. На пару минут все стихло, и я продолжила свои сборы.
Фотографии манили меня к себе, что-то было в них такое, что мой взгляд порой касался их. Сожаление? Или, это другое? Подойдя к тумбе, я взяла одну рамку: Кирилл и я лежали в обнимку, баловались, и вот, один щелчок фотоаппарата мной, и мы оказались на пленке. Его ухмылка ничуть не радостная, легонько приподнятые уголки губ только создавали подобие улыбки. Ветров не смотрел в объектив, а прижался губами к моему виску и замер при вспышке. Я провела по его лицу большим пальцем: воспоминания все еще живы в разуме, как и тактильная память. Но не было зияющей раны в груди, потому что Александров залечивал ее своей искренней любовью. Поставив на место рамку, я сначала было отошла от комода, но передумала и положила все фоторамки изображением вниз. Порвать не хватало смелости, а вот просто не видеть – это проще. Жизнь с Ветровым тоже этап, и пора перелистнуть страницу в моей огромной книге. Тихий едва уловимый шорох, доносившийся из коридора, привлек мое внимание.
– Ну, привет, – передо мной стоял Кирилл, облокотившись о косяк двери в нашу спальню. Он внимательно окинул черным взглядом кровать, а потом, сощурившись, пристально посмотрел на меня. – Далеко собралась?
Я замерла, обалдевшая его появлением. Столько времени, и Ветров решил лишь сейчас заявиться на порог нашего когда-то пристанища. Со скрещенными руками на груди, мужчина ждал моего ответа. Положив последнюю фоторамку на тумбу, это тоже не ускользнуло от пытливого взора Кирилла, я продолжила сборы. Времени оставалось немного, еще пятнадцать минут, но теперь они казались мне очень долгими. В комнате повисла гнетущая тишина, разрываемая моим шуршанием вещей. Войдя в ванную комнату, я приготовила косметичку и средства гигиены, а направившись на выход, напоролась на каменную грудь моего бывшего мужчины. Он рвано дышал, вцепившись ладонями в косяки двери. Не пускал.
– Почему? – Кирилл практически выплюнул вопрос мне в лицо, скрепя зубами.
Я подняла голову вверх, и в упор смотрела в его черные глаза, не сводя своих. Это снова была битва, и равных в ней не было. От него исходил жар, ненависть и ярость. А в глазах танцевали чертята. Не самая удачная комбинация для характера Ветрова – взрывоопасная смесь.
– Пропусти меня, – попыталась протиснуться под его правой рукой, но была им задержана. Кирилл вцепился в мое предплечье и рванул на себя, обнимая. – Отпусти, сказала, – мой голос предательски дрогнул, потому что я испугалась мужчину. Он безумно смотрел на меня, опускаясь взглядом на нижнюю часть моего лица. Сам облизнулся, смачивая свои иссохшие от частого дыхания губы. На лице Кирилла отчетливо красовались синяки: один на щеке, спрятанный пару дневной щетиной, и один расплылся под глазами, потому что на переносице виднелась треснувшая, уже практически затянувшаяся, рана.
– Не нужно дергаться, – обманчиво ласково произнес он, касаясь языком моей щеки. Он провел влажную дорожку, смакуя на вкус мою дрожь и страх. Я предприняла еще одну попытку вырваться, но тщетно. Ветров буквально скрутил меня, и потащил к кровати.
– Кирилл! – закричала я, сопротивляясь из последних сил. – Что ты творишь? Отпусти меня, больной ублюдок, – стала колотить кулаками по его груди, а он так легко опрокинул меня на кровать, и навалился сверху, придавливая собой. – Помогите!
– Не за чем так орать! – Ветров прохрипел, срываясь в голосе. Мужчина скрутил обе моих руки над моей же головой и стал удерживать одной своей. Схватившись свободной пятерней за подбородок, он вдавливал пальцы в мою плоть. Скулы свело от силы давления, но я старалась держаться до последнего, и пусть предательские слезы уже вовсю наполнили мои глаза, но я смаргивала их, чтобы видеть Кирилла отчетливо.
– Ты совсем сошел с ума, – едва вымолвила, а Ветров еще сильнее впился пальцами в мои скулы.
– Да… – выдохнул прямо у моих губ, продолжая сверлись их взглядом, – сошел, не то слово. Как представлю, что он трогал тебя, касался твоих губ, трахал тебя, – Ветров чуть отстранился, приподнимаясь, но я почувствовала его твердевшую плоть между своих ног. Мне стало легче дышать, но я дрожала всем телом. – Моя, – грубо впился поцелуем, практически вторгаясь в мой рот своим языком. Я замотала головой, отчаянно стараясь вырваться. Кирилл начал буквально трахать меня, потираясь возбужденным членом сквозь ткань своих брюк и моей одеждой. Мне показалось, что Ветрову нравилось то, как я истерически извивалась под ним, пытаясь освободиться.
– Пусти меня, – отвернулась от пристальных глаз Кирилла, а он со всего размаху дал мне пощечину. Эхо шлепка разнеслось по комнате. Шокированная, я, как рыба, то открывала, то закрывала рот, не зная, что сказать или сделать. Я была дезориентирована. А Кирилл… он удовлетворенно улыбнулся, и томно выдохнул, словно только что словил кайф.
– Как давно я хотел этого, – с эйфорией простонал, и вновь обрушился с ударами по моим щекам. Истязая мою плоть до жалящей боли. Я кричала, звала на помощь сквозь градом льющиеся слезы, но все мои мольбы будто тонули в море. Меня никто не слышал. И Лев будет ждать внизу, потому что я так попросила…
– Остановись! Хватит! Прошу тебя, – молила, мотая головой. Я старалась защитить себя, от сыплющихся пощечин одна за одной, а Кирилл наслаждался. Он так томно выдыхал при каждом ударе, пугая меня до ужаса. Щеки горели огнем, и его якобы ласковые прикосновения к ним, лишь причиняли мне еще больше боли.
– Тебе понравится, – его больной, одуревший взгляд сверлил мое лицо, осматривая красноту. – Я вижу, ты уже вошла во вкус, Ева, – он специально протянул мое имя, пробуя его на звучание. – Не сопротивляйся, детка, так ты делаешь себе только хуже.
– Ты больной ублюдок, – выплюнула я, затем и вправду плюнула в лицо Кириллу. Он замер, будто остолбенел, но загоготал, словно в него вселились черти. Таким Ветрова я видела в-первые. Никогда бы не подумала, что под маской милого, элегантного мужчины скрывается мразь и любитель жестокого обращения с женщинами. – Ты думаешь, что я до сих пор не поняла, куда ты ездил в свои командировки? – Конечно, кроме Суханова, на видео я обнаружила его – Кирилла, с очаровательной девушкой. Оба в обнимку вошли в клуб, и так же довольные вышли. И все бы ничего, но несколько записей, сделанные в разное время, подтвердили одно – Кирилл нагло изменял мне, используя предлог «командировок».
Ветров отпрянул, ослабив свою хватку на моих руках. Пользуясь моментом, я вырвалась и оттолкнула от себя мужчину. Меня всю колотило от страха, и в то же время я лихорадочно соображала, как же вести себя рядом с садистом. Вольный знал о похождениях Ветрова, и потому намеренно сейчас подсунул записи, чтобы я, наконец, своими глазами увидела каждую сцену, каждую новую девушку, и самого Кирилла. Ему оказалось мало меня, и, чтобы удовлетворить свои потребности, мой бывший просто изменял мне.
Было больно. Было отвратительно и невыносимо. В тот момент я почувствовала нож, всаженный в мою спину, так еще некто невидимый его повернул несколько раз, углубляя рану и доставая до самого сердца. Подскочив на ноги, я схватила в руки первый попавшийся предмет – им оказалась стеклянная ваза.
– Не смей ко мне приближаться, – дрожащими губами пригрозила Ветрову, наставляя вазу на него. – Тебе не сойдет с рук то, что ты сделал со мной, – слезы стекали по горящим щекам, напоминая мне о причиненной мужчиной боли. Едва сдерживала свои рыдания, потому что сейчас было важно сосредоточить внимание, и не допустить повторения.
Ветров свободно присел на край кровати, он рвано дышал, опустив голову вниз. Но его сжатые руки в кулаки меня остерегали и напрягали. В комнате повисла тишина, очень волнительная и нервозная. А потом Кирилл рассмеялся, утирая с лица свою нахлынувшую эмоцию разврата и эйфории от того, что он только что учинил. Он так резко остановился, что я с испугу передернулась.
– Значит, Эдуард подсобил, – пришел к выводу, так быстро он сложил все карты.
– Ты думал, что тебе сойдет с рук? Все измены? – зло посыпала на него вопросы. – Как ты мог, Кирилл?
Ветров уставился на меня своими черными глазами, в которых горел нездоровый блеск. Ухмыльнулся, будто я говорила вообще не по теме.
– Это все ради тебя, детка, – оскалившись, произнес он, затем поднялся. Ему было смешно, что я держала в руках стеклянную вазу, ведь ничего бы я ему не причинила – никакого урона. Что не сказать о мужчине. Наступая на меня, он выбил из моих рук предмет, и я закричала. Звон битого стекла оглушил меня, а осколки все же коснулись моих ног, врезаясь в стопы и голени.
– А!
Схватив меня, Кирилл снова попытался повалить на кровать, и у него это получилось, только теперь он нагло срывал с меня вещи. Пуговицы блузки разлетелись в разные стороны, падая на пол и клацая о него. Кирилл разорвал мою блузку в клочья, оставаясь перед ним в лифчике. Выбивалась, как могла. Стала бить по рукам Кириллу, царапать лицо, руки, шею. Но ему это нравилось. Он придавил меня собой, и снова схватил за руки, поднимая их над моей головой. Надо было бежать… почему я не догадалась об этом немного ранее. Зачем стояла и чего-то ждала.
– Кирилл, остановись, не надо, – во мне бушевало отчаяние. Я мысленно звала Льва на помощь. А потом стала вовсе кричать. Вдруг, все же кто-нибудь услышит и прибегнет к помощи.
– Как мне остановиться, Ева? – безумно протараторил он, опускаясь к моей груди. Ветров стал вылизывать каждую, касаясь границы ткани, которая все еще прикрывала ее. Извиваясь в его крепкой хватке, я плакала. Мне не верилось, что это происходит со мной. Боже, пусть будет сон… только сон. В глотке от крика саднило, щеки горели, и тело мое было истощено от постоянной попытки вырваться, и все же я не сдавалась. Я заметила, что уже было пятнадцать минут восьмого, Лев уже должен быть внизу, и ждать меня. А Кирилл продолжал; он успел оголить мою грудь, освободив ее из чашечек лифчика. Вобрал сосок на одной груди в свой рот, а с другой играл, причиняя мне боль.
– Остановись, пожалуйста, – шумно сглотнув комок слез, я отчаялась окончательно, зажмурив глаза. Кирилл изнасилует меня во всех красках, о которых мечтал. Только я подумала об этом, как он не заставил себя ждать и опустил одну свою руку вниз, поглаживая мой живот. Его безумный оскал был подобен пасти волка, и глаза так же сияли безрассудством, будто он находился под психотропными препаратами. Проникая под пояс моих брюк и трусиков, стал выводит на лобке круги, опускаясь ниже и надавливая на клитор.
– М-м-м, – протянул, вынимая руку, и тут же облизнул свои пальцы, которыми только что исследовал мое естество. – Вкусно. Ева, я соскучился по тебе. Но, вот засада какая, – иронично пробубнил, немного приподнимаясь. – Ты трахалась со Львом, сука, – и снова ударил мне по лицу. Я задыхалась от боли, но теперь не кричала. Кирилл напрягся.
– Сволочь, – прорычала я, и опять забрыкалась. Сопротивлялась ему, но без толку. Хотя бы так, Кирилл не трогал меня своим ртом. – Ты за все ответишь, придурок!
– Ответит, – раздался за нашими спинами громоподобный голос Льва. Кирилл обернулся, а я расплакалась, ощутив себя, наконец, в безопасности. Мой любимый тут.
Все было, как в замедленной съемке кино. Вот падает букет пионов из рук Льва, и нежные листочки рассыпаются вокруг его ног. Обезумевший, гневный взгляд Александрова был направлен на Кирилла, напряженные струны скул заиграли волной. Даже был слышен рык Льва, когда мужчина накинулся на Ветрова. Оба сцепились не на жизнь, а на смерть, колотя друг друга, будто находились в клетке. Рядом стоящий комод с фотографиями был разломан, и теперь все рамки разбиты в пух и прах. Я не успевала следить за ними, как оба мужчины избивали друг друга, крутясь в суматохе тел.
Нанося удары друг другу, Лев и Кирилл продолжали сражаться. Послышался первый хруст, но это оказалась треснувшая ткань рукава на пиджаке Льва. Отдышавшись, он снова накинулся на Ветрова, опрокидывая того на пол. Теперь Лев явно убьет Кирилла. Обрушившись на него с такой частотой ударов, голова моего бывшего, как болванчик болталась в разные стороны, принимая от Льва побои. Кровь была всюду. Я заметила, что Александрову тоже изрядно досталось. Сочившаяся алая жидкость изо рта, из носа, свидетельствовали о явном причинении вреда. Я будто в ступоре находилась, наблюдая за потасовкой двух здоровых мужчин. А потом меня будто кто-то толкнул остановить Льва, иначе он точно прибьет Кирилла. А этого нам всем нужно меньше всего.
– Лев! – закричала я, оглушая даже саму себя, и мой мужчина остановился, его кулак завис в воздухе. Тяжело бросив на меня свой взгляд, я видела в нем борьбу. – Прошу, остановись, – умоляла Александрова. Взглянув на полумертвого Кирилла, я сползла с кровати, и потянула на себя Льва. – Остановись, – повторяла, словно мантру, обнимая мужчину. Лев тоже притянул меня к себе, и стал целовать в плечо, в щеки, замечая, какими красными они были.
– Почему не позвала, – хриплым голосом проговорил, и вроде это вовсе не вопрос и не упрек, но я все же ответила.
– Звала, Лёва, и ты пришел, – я обняла Александрова, закрыв глаза. Его сердце колотилось, отбивая безбашенный ритм, подобно крыльям колибри. В ушах зазвенело, но я отбрасывала ноющую пульсацию в висках, чтобы быть в сознании рядом с любимым.
– Надо вызвать полицию, – он посмотрел на Кирилла, который пребывал в коматозном состоянии. Он и, правда, казалось, даже не дышал. Я распереживалась. – И скорую, – добавил Лев.
– Он живой? – испуганно посмотрела в глаза Льву, но мужчина покачал головой, сжав плотно свои окровавленные губы.
– Я проверю пульс, – он отстранился от меня, подползая к Ветрову. Неестественная поза Кирилла немного пугала меня, но, когда Лев прикоснулся двумя пальцами к сонной артерии, то стало ясно – он жив, Александров кивнул пару раз, спокойно выдохнув. – Ему очень повезло, – признал Лев.
Я снова подползла к Александрову, и прижалась к нему. Мой мужчина опустил голову себе на коленки и тяжело дышал, держась одной рукой за грудную клетку. Нащупав у него в кармане пиджака телефон, я вытащила его – весь покрытый паутинкой, но все еще работал. Лев был не против.
– Не будем здесь ничего трогать, – вроде начала приходить в себя и соображать. – Я вызову своего знакомого полицейского, разберемся по-тихому. Огласка не нужна, – рассудительно стала раскладывать по полочкам. – Лев, если все выйдет за пределы, боюсь, судья не пойдет навстречу нам, и тогда Игнат будет только плясать от радости.
Александров молча соглашался со мной, продолжая тяжело дышать. Мне не понравилось это, и я, отложив телефон в сторону, безмолвно попросила выпрямиться мужчину. Разорвав на нем белую рубашку (она вся была в пятнах крови, не только его, но и Кирилла), обнаружила, что на груди проступал большой синяк. Черт возьми, неужели ребро сломал.
– Приляг, – скомандовала. Лев, непонимающе посмотрел на меня. – И не шевелись.
Быстро вызвав подмогу, которая, к слову, прибыла через десять минут вместе с бригадой врачей, я и Лев отправились в больницу. Полицейский заверил меня, что все будет под контролем. К счастью, Ветров был жив, просто провалился в оглушительное бессознательное состояние. После удара Димы, теперь ему вновь досталось от Льва. Сам виноват – напросился. В больнице Александрову первым делом сделали рентген, сломано ребро, потому ему так тяжело дышать.
– Не волнуйся, Ева, – подбадривал Лев, поглаживая меня по плечу. Я плакала, сжимая его вторую руку своими двумя.
– Это все из-за меня, – смахивая предательские горькие слезы, я смотрела пристально в серые глаза Александрова. Он же дарил мне любовь, выражая в ласках и преданности.
– Это не так, – нахмурился мужчина. – Что ты такое говоришь? – возмущение Льва перло рекой. – Вот оправимся от ситуации, и на трезвую голову рассудим, из-за кого и по чьей вине, ладно? – уговаривал меня, и я согласно кивала. – Вот так-то лучше, любимая. А за меня не переживай, главное, что эта сволочь тебя не тронула.
– Не успел, но был близок, – ответила я, стыдливо признаваясь перед Львом.
– Эй, – позвал меня, приподнимая за подбородок мое лицо. – Вот не надо, ладно? Не думай о том, что могло быть. Это не случилось и точка. Мне просто надо было раньше подняться, а потом как сердце ёкнуло, когда увидел машину Ветрова неподалеку от парковки. Вот тогда-то я и сорвался, летя галопом по этажам.
Лев хохотнул, но тут же поморщился.
– Тебе надо приложить к щекам холод, – скомандовал мужчина. И я улыбнулась. – Любимое свойство садистов, лупить по щекам своих сабмиссив. Надеюсь, для тебя это не открытие теперь, – с опаской посмотрел на меня, и я снова покачала головой, говоря «нет».
– Вольный очень умно поступил, когда передал записи с клуба. Там оказался и Кирилл. Сегодня был очень насыщенный день в плане открытий, Лёва. Многое… очень многое стало на свои места, осталось только соединить пазл, и собрать в единую цепочку их последовательность, – устало проговорила, затем прилегла рядом со Львом на его больничной койке.
– Так, ты хочешь сказать, что знаешь имя убийцы? – с волнением спросил Лев, и я просто сказала «да». – Ты мне скажешь? – со всей серьезностью переспросил мой мужчина.
– Нет, – замотала головой, – и, чтобы опередить тебя и твоего следующего вопроса, Лёва, – я улыбнулась, затем поцеловала его самым нежным поцелуем, который только существовал на земле. Легкое касание губ теплым волнением разливалось по уставшей душе. – Иначе, все пойдет не по плану. Просто, доверься мне, как ты того просишь от меня.
Глаза в глаза, и нет никаких посторонних звуков между нами. Я чувствовала нить, которой мы были связаны со Львом, и ощущала, какой прочной становилась она…
