Текст книги "Адвокат Доминанта (СИ)"
Автор книги: Ольга Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
После проведенной сессии, в которой мы оба раскрылись друг другу, я наблюдал за Евой, как она неторопливо надевала свою одежду. Убрав за плечико свои длинные кудри, она невинно прятала свою ухмылочку, отчего-то краснея. Мне стало любопытно, почему же? Подойдя к Калашниковой, притянул к себе, проведя по ее точеной скуле. Ева льнула к моей руке, закрыв глаза. Ее ровное дыхание сводило меня с ума, а чуть приоткрытые губы манили собой, зазывая для поцелуев.
– Ты покраснела, – сделал замечание, прикасаясь большим пальцем ее нижней полной губки. Калашникова сразу распахнула глаза, удивленная тем, как легко я прочел ее эмоции.
– Я совершенно забыла, что за нами наблюдали, – легонько кивнула в сторону прозрачной стены. Кстати, за которой уже не было никого. Сессия завершилась, а значит услуга смотрителей больше не понадобится.
– Все потому, что ты была все это время со мной, Ева. Ты смогла расслабиться, немного спустить свое напряжение, и позволила мне вести тобой, – притянул ее еще ближе к себе, насколько было возможно. Грудь Калашниковой соприкоснулась с моей, и мы стали дышать синхронно, точно так же, как несколько десятков минут ранее. Я ощущал ее горячее дыхание, которое палило кожу шеи, из-за того, что Ева ниже моего роста. Ее бездонные зеленые глаза пригвождали меня, завораживали, и так не хотелось завершать то, что мы закончили.
– Прежде, я никому не позволяла собой манипулировать… особенно в постели, да еще при таких обстоятельствах, – голос девушки серьезный, и потому в ее взгляде нет ни намека на шутливость или улыбку. Я понял, как многое Ева позволила мне увидеть в ней. Ее ранимость и женственность. Она крутилась среди верзил, которых приходилось вытаскивать, да и держать дистанцию. Не позволяла собой вертеть. Сильная женщина, но с мягким сердцем, на которое она успела натянуть броню.
– Ева, – склонив голову, я поцеловал ее в уголок губ. Она затаила свое дыхание, и так каждый раз, словно все происходило впервые. Отпрянув, я вновь убрал ее выбившуюся прядку ей за ухо, и Ева опять покрылась румянцем. Калашникова не переставала удивлять меня. – Поедим ко мне? – позвал ее, на что Ева покачала головой, мягко отказав мне:
– Прости, но не сегодня.
– Почему? – не стал настаивать, но поинтересовался. Калашникова дернула плечом, а потом разорвала наши объятия. Она подошла к стулу, на котором лежала ее сумка и мой пиджак. Взяв его, Ева поднесла к своему лицу, и, закрыв глаза, глубоко вдохнула аромат моих духов. Я буквально представил себе, как это чувствовать ее шелковый язычок на своей шее, которым бы она вылизывала каждый сантиметр кожи, а потом острыми зубками оставляла свои следы. Когда Ева рывком кинула в меня моим пиджаком, я словно ото сна пробудился. Так сильно, как Калашникову, я не желал никого. Ни одна женщина не могла вот так завладеть мной в одну секунду, и потом с легкостью спустить с небес. На лету поймал свою одежку, улыбнувшись ей.
– Потому что ты мой клиент, Лев Львович, – произнесла официальным тоном, будто мы теперь стали чужими. Ее защитная стена вновь окружила Еву, создав непробиваемую броню. И я понял, что спорить с ней было бесполезно.
– Но, когда все закончится, Ева, что будет потом? – сделал пару шагов к ней, и Калашникова вопросительно посмотрела на меня, а потом нахмурилась. Она знала, что я имел ввиду, и, конечно, этот вопрос меня мучал не первый день. Я не хотел ее терять, и не потому, что мы идеально подходили друг к другу… Ева – моя душа и мое сердце.
Калашникова замешкалась, скорее хватаясь за свою сумку.
– Не уходи от ответа, – в моем голове послышалось предупреждение.
– Я не ухожу, – резко метнула головой, сощурив свой взгляд. – Тебе мало моего признания в любви?
– Нет.
– Лёва, мы, итак, переступили черту. Я не хочу, чтобы из-за этого ты пострадал, – Ева беспокоилась о том, что в суде ее перестанут принимать за профессионала, не способного отличить личное от работы.
– Я уже тебе сказал, что ты меня не потеряешь. Моей вины в смерти Жанны – нет, – сказал, как отрезал.
– А машина? – вот он профессионализм, проснувшийся с пол-оборота. Рвано вобрав в легкие воздух, я завел пятерню в свои густые волосы, и в нервно дернул назад, зачесывая их. Повисла напряженная пауза, но Калашникова ждала.
– Я не знаю, как она оказалась там, и кто посмел ее спалить, – получилось на повышенном тоне. – Просто не знаю. С Жанной мы расстались, срок прошел приличный. Девушкой она была своеобразной. Это все, что я могу о ней рассказать, Ева, – я развел руками. На самом деле я действительно плохо знал Жанну. Избалованная дочка прокурора, у которого на уме было лишь одно: каждого бизнесмена прикрыть за решеткой и списать состояние до самой копейки.
Калашникова согласно кивнула, вцепившись в ручку сумки.
– Ты мне об этом уже рассказывал, – согласилась она. – Но меня все же смущает сам факт, как твоя машина оказалась там, при том, что ваш городок охраняется. Не так-то легко было бы ее увести.
– Охранников уже сменили, – сухо ответил я. Черт возьми, я готов был сокрушаться на небеса за испорченный вечер, и вновь возникшую подозрительность Евы. Шокировано уставившись на меня, Ева пересекла оставшееся расстояние и схватила меня за грудки.
– Когда? – требовательно спросила, и ее глаза пригвоздили меня к одному месту. Нахмурившись, я стал перебирать в уме, когда сменился состав охраны.
– Не скажу точной даты, но неделя прошла точно. А что?
Ева топнула ногой, цокая каблуком. Она занервничала и начала злиться, что-то проговаривая себе под нос. А потом ее сощуренный взгляд вновь обратил свое внимание на меня.
– Идиоты.
– Не понял?
– Какого хрена, черт бы побрал?! – кажется, Ева сейчас взорвется. Калашникова остановилась, будто вросла в пол. – Этого не нужно было делать, Александров, тебе ли не знать, твою мать.
Другая Ева предстала передо мной в совершенно другом облике, который как раз-таки я видел в суде. Она ругалась, бранясь всеми благими матами.
– Мы можем найти того охранника, это не проблема, – поспешил успокоить ее, но она отмахнулась от меня.
– Теперь он никогда в жизни не сознается, что было в ту ночь, – она качнула головой, опустив свой взгляд в пол. Уперев руки в бока, Ева старалась выровнять дыхание. – Все насмарку, – не унималась она. Я не выдержал и схватил Калашникову за плечи. Хорошенько тряхнул, возвращая ее боевой настрой.
– Успокойся, ладно?
– Нет, не могу.
– Ты переутомилась. Когда ты в последний раз спала нормально? – пристально смотрел в глаза Еве, не давая увильнуть от ответа. Она сжала в тонкую полоску свои припухлые от поцелуев губы.
– Если я тебе скажу по какой причине я не спала, боюсь, ты сбежишь сразу, – нервно хохотнув, ответила она. Снова увернулась от меня, и пошла на выход. – Идем, я не знаю, как покинуть клуб.
Оставив меня в подвешенном состоянии и желании знать, о чем она только что говорила, я последовал за ней. В длинном коридоре, освещенном теперь синим неоновым светом, не было никого. Даже из других комнат не доносились ни голоса, ни стоны. Вольный хорошо поработал над шумоизоляцией, создав все комфортные условия для своих посетителей. Лишь цокот каблуков Евы резонировал с тишиной узкого пространства. Я шел следом за ней, отмечая, что все-таки Калашникова смогла позволить себе немного расслабиться, и тем не менее, она продолжала сопротивляться. Не хотела отдавать полный контроль над собой, хотя в тот момент, когда Ева сказала о своих страхах, я понял – вот ее душа, которая теперь в моих объятиях. И я не смел, не имел никакого права подводить доверие Калашниковой.
Когда мы вышли в основную залу, нас встретили несколько десятков любопытных глаз. Мужчины, а большинство из них были клиентами фирмы Евы, с удивлением наблюдали за ней. В их взглядах был проявленный к ней интерес. И я заметил, что каждый мужчина посмотрел на Калашникову совершенно иначе: они видели в ней желанное и запретное. Недосягаемое. И я дико ревновал. Это чувство вдруг проснулось в моей груди, и велело мигом обозначить границы. Нагнав Еву, я приобнял ее за талию и притянул к себе. Девушка ответила взаимностью, прислоняясь головой к моей груди.
– Какой сюрприз?! – за нашими спинами раздался женский голос, и мы с Евой остановились, обернувшись к его источнику. Светлана Ринна – коллега Евы. А рядом с ней Ветров. Я сразу ощутил, как Калашникова отреагировала на Кирилла. Она превратилась в камень, вцепившись в меня. Не отошла и не отскочила, а напротив – нуждалась в моей поддержке.
– Ева? – Кирилл смотрел только на нее, игнорируя мое присутствие. Но было забавным видеть, как Светлана льнула к Ветрову, держа его под локоть. Его черный взгляд зверел и свирепел, словно перед ним помотали красным полотном. Я видел, как Кирилл превращался в садиста, совершенно не обращая внимание на вопли своих партнерш. Но при этом Еву он все-таки не трогал, но морально все же постарался пройтись по чувствам девушки.
– Кирилл? – голос Калашниковой охрип, будто ей песка в рот насыпали.
– Идем, – я потянул ее, чтобы Ветров не зацепился словом за слово. Мы развернулись, и даже ядовитая ухмылка Светланы никак не подействовала на Еву, но я заметил, что Ринна ждала этого момента очень давно.
– Нет, – Кирилл шагнул вперед, хватая меня за плечо, дернул на себя. А вот это зря Ветров сделал. Все произошло очень быстро: разорвав объятия с Евой, я со всего размаху врезал кулаком по переносице Кириллу. Послышался отчетливый хруст кости, а затем фонтан хлынувшей крови. Заливаясь ею, Ветров схватился за нос, не ожидав от меня такой реакции.
– Сука! – завопил он, сгибаясь пополам. Кровь пятном разошлась по его белоснежной рубашке. Калашникова онемела. Она была похожа на призрака, крепко удерживая в руке свою сумочку. Кажется, Ева пребывала в шоке, но пристально смотрела на Ветрова, который бился в агонии боли и ненависти ко мне. – Ты мне нос сломал, ублюдок! – хлюпая, Кирилл выпрямился. Испуганная Ринна схватила со стола тканевую салфетку, и помогла своему спутнику заткнуть нос. В зале воцарилась тишина, и даже сессия на сцене остановилась. Все уставились на нас.
– Ева, смотри, что ты наделала, – Ринна подначивала, подливая масла в огонь. Ее поганая сущность жаждала продолжения. Она липла к Ветрову со своей помощью, но не упускала возможности больно кольнуть Калашникову.
– Лев, нам пора, – тихо проговорила Ева, в голосе столько уверенности, что я даже загордился ею.
– Куда ты, блядь, собралась?! – завопил Кирилл, ступая снова на шаг к нам. Я встал между ним и Евой, защищая ее и пригвождая взглядом Ветрова. – Уйди с дороги, сука, – зарычал, смотря мне в глаза. Мы с Ветровым были одного роста.
– Проваливай, пока не нарвался, – предупредительно кивнул.
– Понравилось трахать ее? – сумасшедшая ухмылка окровавленных зубов останавливала меня, ведь второй раз Вольный мне не простит дебоширство. Я заметил своего друга: тот стоял у барной стойки и наблюдал за нами, тихо попивая свой виски. Было ясно как день, что он контролирует всю сложившуюся ситуацию, и пока не натравил своих охранников на нас. – А тебе? – он обратился к Калашниковой, наклонившись в бок.
– Мне нечего тебе сказать, – твердо заявила Ева.
– Нечего?! – не унимался Ветров, и попытался обойти меня.
– Угомонись, – оттормозив его, я напомнил о себе. – Хочешь вылететь? – задав вопрос, я оттолкнул его. – Она – со мной. Смирись.
Озлобленный взгляд Ветрова впился в меня, и его тело свело напряжением. Светлана поспешила успокоить мужчину, но тот пренебрежительно отшвырнул от себя женщину.
– Я не закончил, Ева, – Ветров пристально сканировал спокойное лицо Евы. Но Калашникова была бледной, испугавшейся и… что это в её глазах? На секунду я ухватил в ее взгляде тоску по мужчине, который играл с нею, а потом она посмотрела на меня – сияя любовью. И все мои сомнения отпали сами собой.
– Я с тобой закончила, Кирилл, – Ева взяла меня за руку и повела в сторону выхода. В зале вновь зазвучала музыка, и будто ничего не происходило.
Ветров так просто не оставит ситуацию, я знал, что он еще напомнит о себе. И потому, когда Ева махнула рукой и такси остановилось, я не позволил ей так просто оставить меня одного.
– Ева, поехали со мной, прошу.
– Лев, успокойся, – она нервно глядела на выход клуба. – Как только я приеду, позвоню тебе, обещаю.
Я не хотел ее отпускать, но она настаивала. Дернув ручку двери на себя, Калашникова готова была сесть в машину.
– Нет.
– Что? – она возмутилась, когда я снова захлопнул дверь, и воспрепятствовал Еве. – Александров, что ты творишь?
– Ничего. Ты едешь со мной, – безапелляционно заявил, затем свистнул таксисту и тот рванул с места, недовольный тем, что мы лишь его задержали.
Калашникова опустила взгляд на свои руки, которые дрожали – она не смогла скрыть от меня волнения и того, что попыталась сбежать.
– Иди ко мне, – обнял девушку, целуя в макушку. Она расплакалась, снимая свое напряжение слезами. Ева высвобождала наружу свою нервозность и ненависть к Ветрову, и я готов быть рядом с ней. Разделить все, что Калашникова доверит.
– Я хотела малыша от него, – хлюпнув носом, Ева подняла свои заплаканные глаза. Мне не представлялось, как можно спокойно отреагировать на подобное признание. В глубине души меня душила агония злости и ярости, что такая девушка, как Ева не видела в своем мужчине чудовища. Почему она не чувствовала его садистской наклонности, и более того, почему Ветров сдерживал себя? И, нет, Кирилл никогда не любил Калашникову. Он просто не был способен на это чувство.
– Это нормальное состояние для женщины, – я попытался не придавать особенного значения словам, хотя… нет, мне нужно остановиться. Калашникова улыбнулась, вытерев тыльной стороной ладони скатившуюся слезу.
– Вот, я призналась тебе, – кивнула Ева, сделав свои выводы. – Ты считаешь меня безумной?
– Ни в коем случае, – поспешил утешить, прижимая ее к себе сильнее. На улице уже прохладно, и скоро Ева замерзнет. Я снова поцеловал ее в макушку. – Поехали ко мне, тебе нужно успокоиться и отдохнуть.
– Завтра у меня важное дело, Александров. Я встречаюсь с прокурором.
– Игнатом? – мне не нужно было говорить дважды, я знал, что отец Жанны будет только рад, скорее разобраться со мной.
– Да, с ним самим.
– Я могу поехать с тобой? – поинтересовался. Но Ева покачала головой.
– Вези меня к себе, пока я не передумала.
– У тебя все равно нет другого выбора, Ева, – отпрянув, Калашникова подозрительно посмотрела на меня, а я щелкнул ей по носу. Впервые за все это время она рассмеялась, прикрыв ладонью пол лица.
Моя машина стояла недалеко от здания, и потому мы очень быстро оказались возле нее. Водитель, который ожидал меня все это время, завидев нас, завел автомобиль, приготовившись к отъезду. Помогая Еве, я заметил, что из «Готики» вышли Ветров и Ринна. Но, кажется, эта парочка нас не заметила.
– Домой, – скомандовал я, притягивая Калашникову к себе. Она вымотана не только физически, но и эмоционально. Прильнув ко мне, Ева закрыла глаза и заснула. Ее сумочка выпала из рук, но я поднял ее и перекинул на переднее пассажирское сидение. Нам есть еще, о чем поговорить с Калашниковой. И это касалось не только меня, я бы хотел лучше узнать ее. Поправив ее голову у себя на плече, запрокинул голову на подголовник. Из мыслей не выходило признание Евы, что она хотела ребенка. А сейчас, когда теперь она со мной? Я закрыл глаза, представляя ее беременной, улыбнулся от увиденной картинки. Явно устал, но, главное – Калашникова под моим присмотром…
Глава 13
Ева Калашникова
Ранним утром все осмысливалось иначе. Проснувшись оттого, что лучик солнца, пробирающийся сквозь темную штору, щекотал мою щеку, и я распахнула глаза, ища Льва. Он всю ночь крепко держал меня в своих объятиях, и я чувствовала его любовь – он согревал меня ею. От усталости и эмоциональной встряски я совсем раскисла, не было никакого желания думать о чем-либо вообще. Поэтому Александров все взял в свои руки. Мужчина напоил меня успокоительным и велел выспаться, в конце концов. Сопротивляться я не стала, даже, напротив, была благодарна ему, что мы оставили тему о Ветрове и Ринне на потом. Боже, до сих перед глазами Кирилл и его озверевший, ревнивый взгляд. Словно это я ушла от него, предала и растоптала чувства. Учитывая, как он оставил меня, ссылаясь на необоснованность своих слов, я совершенно не чувствую себя виноватой в нашем разрыве. Люблю ли я Ветрова до сих пор? Черт возьми, а любила ли вообще.
От этой мысли я вскочила на кровати, и уставилась в одну точку.
Нет!
Ветров только наградил меня иллюзией отношений, а все что ему было нужно – это держать меня у себя под носом. Кирилл знал, как мне хотелось создать семью, обрести мужа и детей. Дима, судя по всему, не впечатлился выступлением Кирилла на последнем заседании и, когда между делом намекнул мне о повышении, а потом и вовсе о партнерстве, когда как каждый в отделе ждал Ветрова в качестве еще одного партнера нашего начальника, тех самых пор все изменилось. Просто я не замечала этого, а была ослеплена вниманием Ветрова.
Зажмурив глаза, я попыталась вытрясти из головы образы вчерашней потасовки.
– Уже проснулась? – раздался позади голос любимого мужчины. Я сразу улыбнулась, позабыв о всех своих проблемах, кроме одной – мне необходимо добиться свободы Александрова, снять с него все обвинения, которые были выдвинуты прокурором безосновательно.
– Да, Лёв, – кивнула, обернувшись к нему. Он стоял в одних боксерах: тело все еще влажное, волосы взлохмачены. Александров следил за собой, и уже успел потренироваться.
– Я в душ, идем со мной, Ева, – в его словах я чувствовала некий приказ, как и те, что он отдавал в клубе. Мотнув головой, я немного смутилась, но темный взгляд Льва все-таки приковал к себе, и я неотрывно наблюдала за мужчиной. Все это время я избегала встреч с ним лоб в лоб, старалась не оставаться с ним наедине в одном пространстве, будто боялась чего-то. А, оказалось, я испугалась его любви к себе, ведь вбила себе в голову, что такой, как Лев не мог просто знать о таком чувстве.
– Иди без меня, – ответила, опустив взгляд на свои сцепленные руки. Вот, я опять разнервничалась, хотя было бы из-за чего.
В своем сумбурном состоянии я толком не разглядела комнату Александрова, хотя уже и была здесь у него. А теперь, находясь тут снова, я почувствовала себя, словно была дома. Лев игриво подмигнул, затем оставил меня одну. Дверь в ванную мужчина намеренно не закрыл на замок, чтобы я сама приняла решение и пришла к нему. Еще раз взглянув в ту сторону, я смело встала и зашагала к ванной, попутно снимая с себя лифчик и трусики, в которых провела ночь. Обнаженная телом и душой под шум льющейся воды, я вошла. Лев уже смывал со своих волос пену, и та стекала по его телу, огибая точеную мужскую фигуру. Каждая мышца играла синхронно своим движениям, и было невозможно оторваться от Александрова. В свои сорок лет он выглядел потрясающе. Стоя ко мне спиной, он вдруг замер, словно почувствовал, что теперь не один.
– Так и будешь стоять? – в голосе Льва послышался намек на ожидание.
Шум воды был сопроводительной мелодией, создавшей особенное притяжение между нами. Сделав шаг вперед, я оказалась рядом с Александровым. Подняв немного голову, я глядела пристально в его серые глаза, пока он гладил своими ладонями мои плечи и спускался ниже. Теперь тепло его рук я ощутила на своей талии, и он ловко притянул меня к себе. Каскад воды окружил нас двоих. Мы тяжело задышали, но не торопились разрывать момент. Мне казалось, что это невозможно, в одночасье изменить все, что когда-то было для тебя дорого. Но самое дорогое оказалось прямо сейчас и здесь: я люблю этого мужчину, и уже не смогу без него. Лаская меня, Лев наклонился и захватил в плен мои губы. Я ответила взаимностью, огибая его шею рукой, притягивая его еще ближе, насколько это было возможным. Я хотела его всего… только для себя… Мне было его мало.
Безмолвно мы понимали друг друга на интуитивном уровне. Ласки Льва стали более требовательными. Он прижал меня к себе, слегка приподняв. Держал крепко, показывая мне, что теперь я его женщина.
– Лёва, – разорвав наш глубокий и чувственный поцелуй, я посмотрела в его слегка прищуренные глаза, пока вода продолжала хлестать по нашим лицам. Он нехотя ослабил свои объятия и полностью раскрыл свои затуманенные страстью серые глаза. – Если мы не поторопимся, я опоздаю на работу, – со всей серьезностью обозначила ему наше время, которого было совсем в обрез.
– Тогда пропустим прелюдию, дорогая, – шутливо подмигнул Александров, и не теряя времени даром приступил к основному. – Иди ко мне, – он крепко обхватил мою талию, и я подпрыгнула, повиснув на нем, словно лоза. Прислонив меня к стене, Лёва не спешил, а намеренно заставлял изнывать от вожделения. – Сегодня я буду нежен с тобой, Ева, и хочу, чтобы весь день я был в твоих мыслях, – гипнотически заворожил своими тихими словами, прошептав их у моих губ, обдавая жарким дыханием.
– Лёва, мне нужен ты настоящий. Отбрось все свои сомнения, – в упор смотрела на него, зачесывая назад его густые, мокрые волосы со лба. Коварная ухмылка и блеск в глазах Александрова только подталкивали меня на безрассудства.
– Я бы хотел того же, Ева, и от тебя, – хрипло прошептал, прикасаясь своим возбужденным членом моего естества. Я застонала, желая продолжения, даже сама стала вилять бедрами, подначивая на немедленное проникновение. Мой сорвавшийся стон был пойман поцелуем Льва, и мы снова занялись друг другом.
Александров осторожно вошел в меня, дав немного времени привыкнуть к размеру и к позе. Я была полностью раскрыта для него. Ощущая полноту, я вся отдавалась ему. А, когда Лев осторожно задвигался, все границы, возведенные мной, рухнули. Этот мужчина был для меня, как глоток свежего воздуха. Как будто прежде я находилась в забытие, и была ослеплена своим желанием, совершенно не обращая внимания на очевидное. Темп Льва постепенно нарастал, затем замедлялся, мужчина занимался со мной любовью. Он открывал мне себя самого, что наши чувства не плод воображения, а все по-настоящему.
– Я люблю тебя, – прерывисто проговорила. Мои слова обрывались, когда Лев медленно трахал меня. Он на секунду остановился, находясь во мне. Я ощущала, как его член пульсировал, и вот-вот мы оба кончим. Напряжение во взгляде Александрова меня насторожило, и мне отчего-то вспомнился момент в ванной с Кириллом. Ветров тогда фактически изнасиловал меня, а потом вот так смотрел, будто сожалел о содеянном. Слегка смутившись, я нахмурилась. Затем Лев снова поцеловал меня и задвигался, доведя меня до срыва голоса. Я прокричала его имя, когда почувствовала, что мужчина кончил, изливаясь в меня. Он тяжело и рвано дышал, уткнувшись лбом в мое плечо. Мои ноги немного занемели, и Лев, выйдя из меня, аккуратно отпустил их. Прикоснувшись стопами ванны, я все еще обнимала Александрова, чтобы не рухнуть вниз. Мне совсем не понравилось, как он отреагировал на мое признание, которое уже было озвучено не в первый раз.
– Ева, – Лев сам отпрянул, разорвав наши объятия. Я стояла вне падающего каскада воды, а потому продрогла, замерзнув. Но мой мандраж был скорее следствием того, что я снова осталась ни с чем. Обняв саму себя, я пристально уставилась на Льва, совершенно не зная, что ожидать в продолжении. – Я тоже люблю тебя, – кивнул, и вновь притянул меня к себе. Поцеловав меня в висок, мужчина заглянул в мои глаза, полных непонимания, что вообще сейчас было. – Когда ты вчера призналась, что хотела ребенка от Ветрова, – начал он, у меня в это момент все внутри ухнуло вниз. Кажется, я даже побледнела, но Александров смягчил свои слова теплой улыбкой, – я разозлился.
– Прости, – я мысленно отругала себя за свои признания. Не стоило об этом говорить Александрову, ведь какому мужчине понравится то, что женщина, занимаясь сексом с ним, говорила о перспективе рождения ребенка от другого.
– Нет, ты меня не поняла, – Лев замотал головой, прерывая меня. Я видела в нем какую-то борьбу, он хотел что-то сказать, но боялся задеть меня. Я снова уставилась на него, ожидая более подробного ответа. – Вчера в машине я представил тебя беременной…, – он замолкает, ощутив мое напряжение в своих крепких объятиях, – моим ребенком, – заканчивает, оглушая меня своим признанием. Несколько раз моргнув, я, как рыба, выброшенная на берег, хотела ответить, но не находила слов. Он обескуражил меня, лишив дара речи. Александров рассмеялся, видимо, ожидал именно такой реакции.
– Я… Ох, черт возьми, – нервно хохотнув, снова посмотрела в его глаза, Лев был серьезен как никогда. – Кажется, со мной такое впервые. Не могу подобрать ни одного нужного слова.
– Просто скажи так, как думаешь, – подбодрив меня, Лев взял с полки бутылочку с шампунем и налил себе в ладонь, а затем провел ею по моим волосам. Массируя кожу головы, я не могла думать ни о чем другом, кроме того, что сейчас кайфовала от ласк Льва.
– Я не отказываюсь от своих слова, Лев, – начала говорить, и умелые пальцы моего мужчины немного замедлили темп массажа. Раскрыв глаза, я пристально уставилась на Александрова, хотела, чтобы мужчина видел, что я не лукавлю перед ним.
– Рад это слышать, – Лев кивнул, и весь его хмурый вид исчез, словно его не было, а я только напридумывала лишнего.
Из комнаты послышался приглушенный звук мелодии моего мобильного.
– Мне уже пора, – заторопилась я, скорее смывая с себя пену. Теперь я пахла Львом, и от мысли, что весь день я буду ощущать его присутствие, поняла его задумку – он все это спланировал. Его ладони вновь легли на мою талию. Не желая отпускать, мужчина оставлял свои поцелуи на моих плечах, на скулах, и, наконец, захватил в плен губы. Наш поцелуй углубился, но теперь я очень спешила, иначе нарвусь на неприятности. – Лёва, – хлопнув его по груди, отпрянула. – Если опоздаю, Лотарёв только воспользуется этим. Прости, но мне, правда, нужно уходить. Как бы мне не хотелось расставаться сейчас, но я должна.
– Знаю, Ева, и потому не смею больше задерживать, – Лев отступил и шутливо поднял свои руки вверх, будто сдавался. – Но, – он остановил меня, когда я уже практически покинула ванную комнату, обмотавшись в махровое полотенце. – Я хочу, чтобы сегодня ты вернулась ко мне… сюда, в мой дом.
– Я подумаю, – попыталась отбиться, но не потому, что была против этого. Нет, просто не хотела так скоро торопить события. Мы едва друг друга знали, хотя, что я такое говорю… Александров никогда не скрывался ни от кого, но по-настоящему открылся он только мне. Взамен я вручила ему свою душу и сердце, и теперь не представляла, чтобы этот мужчина принадлежал другой женщине. От этой мысли, у меня нервы скручивались в тугой узел и хотелось орать на каждом углу, заявляя права на Льва.
– Мой водитель отвезет тебя до работы, – Лев не стал давить на меня, и за это я благодарна ему. Он дал мне возможность подумать о нас, и после того, как решение само собой станет очевидным, мы оба будем готовы его озвучить.
– Хорошо, – согласилась я, скорее оставив его одного в ванной, все еще стоящего под каскадом теплой воды…
