Текст книги "Две недели (СИ)"

Автор книги: Ольга Новицкая

Соавторы: Вадим Новицкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

   – Она тебе кто? – рискнул спросить Игорь.

   – Данька-то? Так я ее на улице подобрал по доброте душевной, накормил, все прививки сделал, даже ошейник прикупил, теперь вот, живет.

   – Она сущность?

   – Спятил? – засмеялся Богданов. – Ты того, голову не забивай.

   Пришлось ограничиться столь расплывчатым объяснением, так как машина тронулась с места и стало не до разговоров, по крайней мере, пока не остановились на светофоре. Все-таки к манере вождения Богданова надо было привыкнуть.

   – А с котом что? – снова начал расспрашивать Игорь, пока, барабаня пальцами по рулю, Богданов ожидал зеленый свет.

   – Вскроют, найдут части человеческого тела и спишут убийство на него.

   – Я серьезно спросил.

   – Сам-то как думаешь? – повернул к нему голову Богданов. – Давай, врубай мозги.

   – Думаю, мазок из пасти отправят на анализ ДНК, сверят с базой данных и найдут преступника. Или сверят с ДНК подозреваемого.

   Ему пришлось замолчать, так как на Богданова напал приступ хохота. Даже слезы на глазах выступили, и зеленый свет он проигнорировал, к явному неудовольствию стоявших позади автомобилистов.

   – Ну ты даешь, – утирая слезы выдавил Богданов и тронул машину с места. – Детективов насмотрелся? Ты себе представляешь, сколько стоит такая экспертиза, и сколько времени она займет?

   – Что не так? Мы в колледже проходили, – уязвлено сказал Игорь.

   – Так то колледж, а это жизнь. Здесь проверят личинку замка на предмет взлома, поймут, что потерпевший впустил убийцу сам, после чего среди недоброжелателей и просто близких знакомых будут искать человека, покусанного и поцарапанного животным. Видел кровь на полу? Судя по отпечаткам, пнул его тот, кто по крови прошелся, причем вокруг тела. А кот, скорее всего, ошалев от творящегося безобразия, кинулся на преступника, за что и был награжден пинком. Вот такие последствия у животной преданности, – философски закончил Богданов.

   – С чего ты взял, что он сам впустил? – быстро спросил Игорь.

   – Даже не знаю, – призадумался Богданов и решил. – Опыт. Дверь не взломана, квартира в порядке, явно ничего не искали, а подбирать ключ ради такого странного убийства... Думаю, псих какой знакомый.

   – Может, сантехником представился, вот и впустили, – выдвинул свою версию Игорь.

   – И часто ты сантехникам дверь в трусах открываешь?

   – Нет, – растерялся Игорь. – При чем тут трусы?

   – На кресле, из всей одежды, только они лежали. Окровавленные. Логично предположить, что именно их сняли с покойного, прежде чем начать потрошить. Если бы потерпевший открывал дверь незнакомому человеку, он бы хоть треники натянул. Да не бери ты в голову, все одно нам это дело не скинут, не наш профиль.

   Кабинет встретил тишиной и покоем. Богданов указал Игорю на его стол, и посоветовал потихоньку обживаться. Игорь сразу включил компьютер. Компьютер, в свою очередь, запросил пароль, который удалось обнаружить записанным на бумажке, спрятанной под клавиатурой, и, едва успев его ввести, Игорь вздрогнул от грохота распахнувшейся двери.

   – Осваиваешься? – бодро спросила с порога Даня и тут же одобрила. – Правильно. Смотри, в верхнем ящике скоросшиватели и бланки, в среднем всякий мусор, в нижнем можешь завести хомяка. Ручки вот в этом стаканчике, – продолжила девушка, словно Игорь сам не видел, – ну а всякие дыроколы, степлеры и прочая канцелярщина вон в той тумбочке. Ладно, я работать, если понадоблюсь – стучите.

   С такими словами она села за свой стол, нацепила наушники и пропала для внешнего мира.

   – Смешная, – прокомментировал Игорь.

   – Оборжешься, – согласился Богданов, выпрямился и потер лицо руками. – Ладно, Игорек, давай-ка завари кофе, и глянем, что у нас по плану.

   Ритуальное чаепитие закончилось быстро, очень уж Игорю не терпелось приступить к работе, и, как оказалось, зря. Обязанности молодого сотрудника в отделе мало отличались от стажерских. Для Богданова "по плану" означало занесение в базу старых дел, и он водрузил перед Игорем башню из папок.

   – Ничего себе, – слабым голосом пробормотал тот.

   – Раньше этим Валька занимался, но свалил шибко быстро, не успел до конца разобрать. До его прихода у нас все было в идеальном порядке, у меня для этого Данька имелась, – пояснил Богданов, вернулся за свой стол и принялся, судя по звукам, изничтожать монстров в одной из стрелялок.

   На некоторое время все увлеклись работой. Даня, поматывая головой в такт музыке, рыскала по сводкам, в поисках подходящих дел, Богданов изничтожал монстров, а Игорь, чертыхаясь, вбивал на диск информацию многомесячной давности.

   – Богдан, – окликнул он.

   Моментально воцарилась тишина. Даже Даня, почуяв неладное, сняла наушники, и в комнате слышалось только "Возвращение домой" великого Паганини, да жужжала одинокой мухи под потолком.

   – Что?

   Это явно было не "что тебе надо?" а "что ты сказал?" и прозвучало оно крайне недружелюбно.

   – Я тебе как представился? – уточнил Богданов.

   – Саша, – вспомнил Игорь.

   – Вот так и обращайся. Понял?

   – Так точно, товарищ капитан, – смутился Игорь и продолжил, – Саш, тут вот место в протоколе странное.

   Тишина перестала быть гнетущей, Даня вновь уткнулась в монитор, а Богданов нехотя подошел, протиснулся за плечом Игоря и попытался прочитать, что же непонятно юному коллеге.

   – И чего неясного? У меня там пятый уровень нарисовывается, а ты со всякой фигней лезешь, – посетовал он.

   – Вот, посмотри. Ошибка, наверное. – Игорь ткнул пальцем в непонравившееся ему место.

   Досадливо крякнув, Богданов начал читать вслух.

   – "При выезде на место происшествия, сотрудниками полиции труп обнаружен не был. Обнаруженные костные останки признаны окаменелостями и не пригодными для дальнейшей идентификации. Группой аналитического отдела были собранны жидкости, оставшиеся на месте предполагаемого убийства и костные останки, которые затем были переданы в лабораторию Б-4 для дальнейшего изучения". И что? – недоуменно посмотрел Богданов на Игоря. – Тут все просто, как валенок. Приехали полицейские на вызов, увидели, что вызов ложный, нет тела, нет дела, и уехали. А мы пошарили, нашли в траве вязкую слизь, собрали в пробирку и отправили в лабораторию. С костями еще проще, мы с Данькой возле того дома крутились накануне, никаких костей не было, а тут раз, и появились, да еще, словно сто лет тут и лежали. Мы и их заодно отправили.

   – А что за лаборатория такая?

   – Наша, ведомственная. Если присылаем что-нибудь интересное, нам похлопают в ладоши, если нет, стучат Косте... в смысле Константину Владимировичу, а он, в свою очередь, навешивает нам по ухам.

   – По ушам, – поправил Игорь.

   – Вот по ним, – не стал спорить Богданов. – Еще вопросы?

   – Да!

   Игорь поспешно достал папку и сунул ее Богданову.

   – Почему ты расследовал гибель кабана? Он что, был сущностью?

   Пролистав папку, дабы освежить память, Богданов указал на протокол допроса Коврова.

   – Видишь? Кабанище этот пару центнеров весил, а его загрызли, и, судя по следам, загрызли прямо на месте, он даже хрюкнуть не успел. Ковров сперва на браконьеров с собаками грешил, а когда осмотрелся, вызвал нас. Вот, читай, зубенки у нашего "грызуна" были мелкие, так что тварь по размеру полтора хорька, а горло секачу в несколько секунд на клочки разнесла. В лесах таких зверей не водятся, Егорыч бы знал, я и заподозрил неладное. Пробил по сводкам...

   – Кто пробил? – подала голос Даня.

   – В смысле, велел пробить, – тут же поправился Богданов, сверкнув на девушку глазами, – и выяснил, что от собачьего произвола за последние месяцы погибло еще три человека – мужик один и две девушки, снимавших вместе квартиру. В квартире той две собаки было, овчарка и мелкая такая, ну, ты знаешь, чтоб подмышкой таскать. Когда полиция приехала, пристрелили овчарку, она к телам не подпускала, ну и списали трупы на нее же. Разве на шавку мелкую кто плохо подумает? Во-от... Вскрытие тоже особо тщательно не делали, причина смерти была очевидной. С мужиком и вовсе просто, его на пустыре нашли, а там дички стаями бегают. Короче, мы затребовали материалы, сравнили следы зубов, провели эксгумацию, и выяснили, что собачка одна и та же, и она у жертв щитовидку выкусывала.

   – И у кабана? У них разве есть щитовидка?

   – Вот на кой ей кабан не знаю, – слишком серьезно ответил Богданов. – Не успел спросить, знаешь ли, нашел эту тварь в приюте и пристрелил к лешему, а потом угрохал несколько часов на составление отчета.

   – Кто угрохал? – опять встряла Даня.

   – Кто тебя пинал, чтоб поощрить творческий процесс? – вспылили Богданов. – Мало было?

   – У Саши получился на редкость удачный отчет, – с чувством заявила девушка и сдвинула наушник обратно на ухо.

   – Погоди, а с костями что? Вы это дело раскрыли? – не отставал Игорь.

   Богданов порылся в папке и указал на заключение.

   – Ты чего филонишь? Вот, читай. Убийство. Одна дама средних лет, приревновав своего гражданского супруга, зарезала его прямо в кустах, а мужик оказался сущностью. Его строение подразумевало после смерти полное растворение в атмосфере, насыщенной кислородом. Увидев, как тело прямо на глазах растворяется, дамочка слегка умом повредилась и сбежала. Наследила как хорек в курятнике. В лаборатории ДНК выделили, на месте преступления следов полно, в мойке нож валялся, в общем, Сивкова сейчас суда ожидает, думаю, пятерик получит, если, конечно, в дурку не загремит.

   – Как же вы объяснили кости? – ошарашено спросил Игорь.

   – Эксперты что-то писали про кислоту и химические реакции, я в такие дебри не лезу. Мол, некто, скорее всего, тайный, так и ненайденный поклонник, увидев, что натворила дамочка, попытался уничтожить тело. Короче, – прервал он сам себя, тыкая пальцем в стопку, – сиди и вникай.

   Наведя таким образом порядок на вверенной ему территории, Богданов вернулся за компьютер, и, судя по звукам и сдержанным ругательствам, вновь принялся спасать мир.

   – Нихрена себе, – пробормотал Игорь, возвращаясь к отчетам.

   Он счел за лучшее временно отключить воображение, иначе со всей этой стопкой до вечера не закончить. Чтение местами оказалось увлекательным, не хуже фантастики, только оформленное сухим протокольным языком, а местами скучным, словно классическая литература в старших классах.

   – Саш, – рискуя навлечь гнев, почти простонал Игорь. – Тут опять ерунда какая-то.

   – У нас ерунды не бывает, – строго осадил Богданов. – Все запротоколировано и оформлено согласно уголовно-процессуальному кодексу. Черт! Промазал!

   – Но тут тело. Мертвое! – растерянно воскликнул Игорь.

   – У нас, как бы, полиция, тут мертвые тела частенько встречаются, – не отрываясь от монитора, пояснил Богданов.

   – И потожировые.

   – Тоже случаются, – кивнул Богданов, азартно кликая мышкой.

   – На сердце.

   – Даня! Поясни.

   – А? – сняв наушники, Даня сообразила, чего от нее хотят, и подошла к Игорю. – "Висяк", – досадливо поморщилась она. – Убить Вальку мало, напихал все дела в одну стопку и свалил. Что неясно, Игорек?

   Игорь молчал. На его взгляд, неясным было все. Ему прежде не попадалась формулировка "скончался в результате прямого воздействия на сердечную мыщцу".

   – Понятно, – вздохнула Даня, и постаралась пояснить как можно доходчивей, не слишком травмируя новенького. – При вскрытии аналогопотапом увидел, что сердце слегка деформировано, и, на всякий случай, вызвал Богдана. Тот попросил взять с сердца мазки и проверить на ДНК. Получил таблетку успокоительного, рекомендацию сходить в отпуск, а через неделю результат, что на сердце действительно присутствуют потожировые постороннего человека, расположенные так, словно он сжал сердце потерпевшего.

   – Всего-то? – слабым голосом уточнил Игорь.

   – Ну да. Видел ролик, где тайские мастера делают вид, что через поры на коже проникают внутрь тела?

   – Это подделка, – воспрянул Игорь.

   – Точно. А у нас, похоже, по-настоящему. Потерпевшего опознали, он к нам в командировку из Екатеринбурга приехал, а вот хитрую сущность не нашли. Богдан тогда все данные в Екатеринбург передал, типа, есть шанс, что сущность оттуда притащилась. В общем, у нас "висяк" и "пряники" от начальства. Еще вопросы?

   – Знаешь, – задумчиво протянул Игорь, – что-то мне подсказывает, что лучше все принимать как должное и ни о чем не спрашивать.

   – Дело твое. Ладно, если что – зови, – Даня начала выбираться из-за стола, но Игорь ее остановил очередным вопросом.

   – Подожди. Получается, в Екатеринбурге тоже есть такой отдел?

   – Конечно, – ответила Даня, удивленная наивностью коллеги. – Это же огромный город, да еще на стыке двух частей света. Там не отдел, там отделище, и оборудован получше московского.

   Игорь смирился, и морально подготовился к любым странностям, готовясь ринуться в бой, но за полдня раздалось только три телефонных звонка. После первого Богданов заявил, что убийцу поймали, им оказался сосед, помешанный на Да Винчи, и решивший создать своего Витрувианского человека, только терпения не хватило, и местные психиатры уже опознали в покусанном котом подозреваемом своего пациента, отпущенного для амбулаторного лечения. Второй звонок оказался личным. Прикрыв трубку ладонью, Богданов напомнил, что на работу звонить нельзя и завис на телефоне минут на десять. Говорил он шепотом, иногда смеялся, затем, в радужном настроении повесил трубку и довольно откинулся на спинку стула.

   – Опять сегодня не ночуешь? – прозорливо спросила Даня, сняв, ради такого случая, наушники.

   – Да я-то дома, – заверил Богданов и кашлянул. – Данек, тут такое дело...

   И вот тут опять зазвонил телефон.

   – Я на кой черт ваш отдел держу? Чем твои сотрудники занимаются? – рявкнул в трубку Константин Владимирович.

   – Да мы... – начал оправдываться Богданов, но его безжалостно перебили.

   – Не надо мне рассказывать, что по вашему профилю полный ноль! Мне только что звонок поступил, заметь, Богдан, мне, у тебя телефон был занят, так вот, в Кайдановке полный хаос, а там, между прочим, рыбное хозяйство, которое весь район кормит! Ценные породы рыб, чтоб их! И звонил директор этого самого рыбхоза! Кандидат в, мать его, депутаты!

   – О черт, – пробормотал Богданов, швырнул трубку на рычаг и первым ринулся на выход.

   В машине все трое оказались быстрее, чем боевой расчет в танке.

   – Твою бога душу, – вещал Богданов, заводя "девятку", – он опять начал. Нет, ну я точно сегодня кого-нибудь урою.

   По пути встретилась небольшая пробка, прямо посреди Московского шоссе, и, Богданов, ругнувшись, свернул в переулок, чудом проскочил мимо ремонтного ограждения, и машину подбросило так, что у Игоря зубы лязгнули.

   – Терпи, боец, – передразнивая Богданова, посоветовала Даня, обернувшись, тут же от толчка сама едва не ударилась о дверцу и примолкла до самой деревни.

   Кайданока оказалась деревенькой на берегу реки. Подъехать к ней было проблематично, так как мост через реку оказался залит водой.

   – Странно, – подал голос Игорь, – откуда столько воды? Дождей три дня не было, а тут разлив как по весне.

   – Заметил? Способный, – похвалил Богданов, тихонько правя на невидимый под водой мост. – Вот как раз по этому поводу мы и едем в деревню.

   – Плывем, – поправила Даня, наблюдая, вытянув шею, как из-под колес вырываются буруны.

   – Или плывем, – согласился Богданов, сосредоточившись на вождении. – Ты запоминай, Игорек, здесь тоже ты патрулировать будешь.

   Игорь, прикинув все свои обязанности, начал всерьез задумываться, что же остается на долю его коллег.

   Форсировав реку, они благополучно доехали до улицы Первомайская, проследовали к дому номер три, вытерли ноги о половичок на крыльце, после чего Богданов пригладил волосы и деликатно постучался.

   – Баб Мань, открывай, это Саша, – позвал он спустя минуту.

   Дверь безмолвствовала, зато занавеска на окне дрогнула. За стеклом мелькнуло лицо старушки, послышался тяжкий вздох, затем в замке повернулся ключ, и дверь отворилась.

   – Здравстовать тебе, бабуля, – шутовски поклонился Богданов. – Угадаешь, зачем пришел?

   – Опять ты за свое, – прокряхтела старушка и отодвинулась, давая пройти. – Заходи уж, только не очень буйствуй там! – прокричала она вслед устремившемуся в комнату Богданову.

   Игорь и Даня, вежливо поздоровавшись, вошли следом и были вознаграждены зрелищем торчащих из-за печки дрыгающихся ног Богданова.

   – Саш, тебе помочь? – поинтересовалась Даня.

   – Дверь закрой, – прокряхтел Богданов, сражаясь с кем-то невидимым. – Игорек, сюда давай.

   Нырнув к нему, Игорь протянул в полной темноте руку, ухватил кого-то за край рубашки и потянул.

   – Сильнее тяни, – рявкнул Богданов.

   Повинуясь приказу, Игорь ухватился покрепче, поднатужился, резко дернул, и выволок на свет божий виновника переполоха. Виновник этот рванул на выход, увидел Даню, стоявшую на страже, обежал стол и угодил в объятья Богданова.

   Игорь участия в гонке не принимал, а торчал, опешив, возле печки. Он ожидал кого-нибудь вроде Вани, или еще какой жути, а тут двенадцатилетний взъерошенный мальчишка, озирающийся с затравленным видом по сторонам. Долго озираться ему не пришлось – Богданов, схватив за шкирку, отвесил ему пару подзатыльников, приговаривая:

   – Я тебя предупреждал? Предупреждал, спрашиваю?

   – Не бейте, дяденька! – прикрываясь, завизжал мальчишка и Игорь очнулся.

   Он бросился на Богданова, стремясь остановить избиение ребенка, оттолкнул его и собрался провести болевой захват, как учили. Пользуясь моментом, мальчишка толкнул обоих и бросился к окну, но Даня перехватила его на подступах, и, плеснула в юное лицо святой водой из фляжки.

   Раздалось шипение, мальчишка заорал и принялся тереть глаза, а Богданов тем временем броском уложил Игоря на пол, и едва сдержался, чтобы не опустить занесенный кулак на повинную голову.

   – Тьфу на тебя, – с чувством сплюнул он. – Совсем дурак?

   После чего повернулся к пленному. Тот уже вполне оклемался, сел за стол и сложил перед собой руки, как примерный мальчик.

   – Ничего себе, – ехидно заметил мальчишка, кивнув на Игоря, которому Даня помогла встать, – такой дохлый, а тебя, дядя Саша, едва с ног не сбил.

   – Почирикай, – предупреждающе протянул Богданов. – Сейчас допрос с пристрастием начнется, тогда и посмеемся.

   – Злой ты нынче, – посетовал мальчик.

   – День такой, – хмыкнул Богданов.

   Дверь открылась, в комнату заглянула баба Маня и, осуждающе покачав головой, удалилась.

   – Давай, Олежек, кайся, – велел Богданов, присаживаясь напротив.

   – Я чист, – развел руками Олежек.

   – А мост?

   – Не докажешь.

   – Так я не прокурор, доказывать не стану, просто по ушам надаю. Ты, поганец, едва ваш рыбхоз не затопил.

   – Чего ему будет-то? – удивился мальчик. – Там же рыбы, они не утонут. А ты, дядя Саша, меня даже выпороть не можешь, сразу из опеки набегут, инспекторы по делам несовершеннолетних, представители по правам ребенка, и прочая пакость. Короче ты понял.

   – Смотрю, ты времени зря не терял, – заметил Богданов, почесав нос. – Где нахватался?

   Олежек засмеялся, и вперед робко выступила Даня.

   – Я просто ему пару книжек привезла.

   – Каких? – покорившись судьбе, уточнил Богданов.

   – Подборку юридической литературы по делам несовершеннолетних, – повинилась Даня. – Думала, он бояться начнет.

   Судя по лицу Богданова, он уже уверился, что весь мир сегодня против него, и с этим приходится мириться.

   – Ладно, – вздохнул он, – пошли, что ли, место преступления осмотрим.

   – Никуда я не пойду, – заявил Олежек. – Мне баба Маня не разрешает со взрослыми дядями ходить.

   – Ты точно нарываешься, – вынес свой вердикт Богданов, и схватился за пряжку ремня, намереваясь выпороть мальчишку, несмотря на угрозы органов опеки.

   В этот раз проявить свой педагогический талант ему не удалось. Со стороны входной двери послышался стук, голос бабы Мани, затем довольно истеричный женский голос, пара ахов, слышимых даже из-за закрытой двери и быстрый говор, обещавший жертве обсуждения мало хорошего.

   – Давай отойдем, – шепнула Даня Игорю, – сейчас тут такое начнется...

   Доверяя опыту девушки, Игорь вместе с ней тихонько отступил к стене, и встал в углу. Проделали они это очень вовремя. Дверь распахнулась, с треском ударившись о стену и в комнату, разъяренной фурией, влетела баба Маня.

   – Ах ты кобель! – завопила она, и Даня напряглась, не сразу уяснив, к кому относится данный эпитет и готовясь вступиться за Богданова. – Козел старый!

   Даня расслабилась, сообразив, что Богданов пока в относительной безопасности.

   – Что ж ты творишь, бесстыжие твои глаза!

   Сходу сдернув с плеча мокрую тряпку, бабка принялась охаживать Олежека по лицу и голове. Правоохранительные органы, в лице Богданова, по которому едва не попало, ретировались на безопасное расстояние, а баба Маня вошла во вкус. Олежек явно успел пожалеть, что не пошел с полицейскими, он пытался высказаться в свою защиту, но беспощадная тряпка настолько точно била по лицу, что слышалось только невразумительное мычание.

   – С малолеткой! Извращенец старый! Да что б у тебя все отсохло, что б тебя чума взяла, кобелина проклятый!

   Ради спасения ребенка Богданов двинулся в атаку, предварительно кивком предупредив Даню наблюдать за мальчишкой и пресекать все попытки к бегству. Он обхватил бабку сзади и приподнял ее над полом, втянув, предварительно, голову в плечи, спасаясь от тряпки.

   – Уймись, баб Мань! – проорал он в ухо старушки, стараясь перекричать ее проклятья. – Убьешь ведь мальца.

   – Убью! – воинственно согласилась старушка, но вырываться перестала. – Поставь меня, Сашенька, поставь. Все уже. А вы, двое, держите этого поганца крепче, сейчас судить его будем.

   Прозвучало это угрожающе, но Игорь послушно схватил мальчишку за руку.

   – Сашок, ты представляешь, что он умудрил? – зло прищурившись, спросила баба Маня, и Богданов всем своим видом изобразил полное неведение.

   – Он с девчонкой соседской, Светланкой, целовался, сопляк такой!

   Голос старушки вновь едва не сорвался на визг, и Игорь подал голос.

   – Ну и что? Рановато, конечно, но не бить же за такое.

   – Верно, мать, я ж только тебя люблю, – подал голос Олежек, и Богданов осторожно усадил вновь завопившую бабку на стул, и. придержал.

   – Ты идиот? – осведомился он у Олежека. – Жить надоело? Баб Мань, ты бы вышла, я с ним пока побазарю.

   Погрозив Олежеку кулаком, баба Маня покинула помещение.

   – Она ведьма? – уточнил Игорь, едва старушка ушла.

   – Она тряпкой быка забить может, – печально отозвался Олежек. – И вот что мне теперь делать? Дядь Саш, вступишься за меня?

   – Я тебе сейчас дам "дядь Саш", – пообещал Богданов, наградив мальчишку еще одним подзатыльником. – Кстати, ты чего к Светланке этой полез?

   – Я полез? – возмутился Олежек. – Да она мне проходу не дает. Сама за сарай тот затащила, а когда я сказал, что мне девочки пофигуристее нравятся, побежала матери жаловаться.

   – Ох посажу я тебя, Олежек, – предупредил Богданов, грозя пальцем, – точно посажу.

   – По возрасту не положено, – с притворным сожалением развел руками мальчишка. – Четырнадцати мне нет, а в остальное время действительно не за что, я ж просто ангел воплоти.

   – Найду, не сомневайся. Вот еще пара вызовов и сидеть тебе, мил человек, в заснеженном Магадане года три. Там не покувыркаешься, – предупредил Богданов.

   – У тебя доказательств нет, а на слово не поверят.

   – Ты что, первый день меня знаешь? Сам же доказательства в клювике принесешь, чтоб я тебя в лабораторию не сдал, для опытов.

   – Эй! – окликнули с улицы, – Олега, в лес идешь?

   – Не! – проорал в окно Олежек. – Дела у меня, и бабка не пускает.

   Мальчишки убежали, и Богданов многозначительно кашлянул.

   – Слышь, дядь Саш, идти никуда не надо, я и так все поправлю, – Олежек поднял на Богданова виноватый взгляд.

   – Так поправляй, – не стал спорить Богданов, – я тебя не держу.

   – Лейтенанта твоего стесняюсь, – признался Олежек, утирая нос ладонью, – нервный он какой-то.

   – Платок возьми, – велел Богданов и поощрил. – Давай, работай, Игорька я придержу.

   Тяжко вздохнув, Олежек распустил ремень, снял рубашку и ботинки, выпрямился во весь свой невеликий рост и поменялся. Из вихрастого мальчишки он за пару секунд превратился в низкорослого, но крепкого старикана лет семидесяти, седого и хитроглазого. Штаны стали коротковаты, плечи сильно раздались, а размер ноги увеличился. Все это Игорь смог оценить лишь мельком, так как, почувствовав сильный запах нашатырного спирта, отшатнулся, едва не споткнулся о табурет, но Богданов успел прихватить за плечо, не дав упасть.

   – Издеваешься? – уточнил он у Дани.

   – Ладно тебе, – примирительно пожала та плечами, вытирая пальцы о штаны, – Просто нашатырь из аптечки. Побоялась, что Игорек сознание от такой перемены с Олежеком потеряет.

   – Я от твоего нашатыря чуть сознание не потерял, – огрызнулся Игорь, тряся головой и, сосредоточившись, уставился на дедка.

   Потихоньку до него начало доходить.

   – Это кто, Олежек? – слабым голосом уточнил он, и только воспоминание о нашатыре, которым все еще воняло в комнате, несмотря на распахнутое окно, заставило твердо стоять на ногах.

   – Какой я тебе Олежек, – презрительно буркнул дед. – Я Олег Васильевич Миронов. Ладно, смотрите.

   Он открыл дверцу шкафа и извлек из него небольшую модель, переделанную из комнатного фонтанчика, дополненную копией моста, через который проезжали полчаса назад. По крайней мере, так решил Игорь, при форсировании реки мост был скрыт потоком, особо не разглядишь.

   – Золотые руки, – прокомментировал Богданов. – И охота тебе все ломать?

   – Натура такая, – притворно вздохнул старик. – Пока молодой ломаю, когда состарюсь – чиню. Тем и живем.

   – Так давай, чини, – велел Богданов.

   – Ты повежливее, – строго приказал старик, – я тебе в дедушки гожусь, а ты мне тыкаешь, как мальчишке сопливому.

   Пожурив таким образом, он склонился над моделью, пошептал, сделал рукой замысловатый пасс и вода перестала течь. Только теперь Игорь обратил внимание, что к розетке фонтан не подключен.

   – Доволен? – осведомился старик.

   – Пока да, – согласился Богданов, – но учти, еще пара вызовов и ты сядешь.

   – Кто ж осудит такого милого дедулю? – удивился старик. – За меня все бабы в округе горой встанут. Верно, Данек?

   С такими словами он быстро приобнял девушку за талию и прижал к себе чуть крепче, чем позволяли приличия. Даня возмущенно вырвалась, и тут до Игоря дошло.

   – Значит, ты становишься мальчиком, когда захочешь? – уточнил он. – И ты, козел, целовался с малолеткой?

   Никто глазом моргнуть не успел, как Игорь повалил старика на пол и защелкнул на запястьях наручники.

   – Мы с тобой в камере поговорим, – пообещал он сквозь зубы. – Вот там и будешь прикидываться, кем захочешь. Встать!

   Он дернул старика за скованные запястья, заставив подняться на ноги, и толкнул на выход.

   – Отпусти его, – негромко велел Богданов.

   Жизнь Игоря ничему не научила. Богданов явно был сильнее, опытнее, и справиться с Игорем мог с закрытыми глазами, но справедливость была дороже.

   – Не отпущу, – твердо решил Игорь. – Он извращенец, и место ему в тюрьме, с такими же отморозками.

   – И где доказательства? – поинтересовался Богданов, в глазах которого мелькнуло насмешливое уважение.

   – Ты хочешь из-за отсутствия доказательств отпустить педофила? – воскликнул Игорь. – Ну ты и сволочь.

   – Наручники снял, – велел Богданов, пристально глядя на подчиненного.

   Помедлив, Игорь молча расстегнул наручники и убрал их в карман.

   – И что, оставить все как есть? – сквозь зубы проговорил он.

   – Да, – отрезал Богданов.

   Тут Олежек опять поменялся, обулся, накинул на плечи рубашку и подмигнул.

   – Дядь Саш, ты не злись, – просительно затянул он, – я ж не со зла, и вот, починил все.

   В ответ Богданов презрительно молчал, и Олежек всерьез испугался потерять столь впечатляющее знакомство, дававшее ему известный авторитет среди местных мальчишек.

   – Ну не буду я больше, правда. Даже воды бабке натаскаю, и бревно уберу.

   – Какое еще бревно? – устало спросил Богданов.

   Олежек открыл вторую дверцу шкафа, и глазам полицейских предстала модель дороги, вдоль которой была аккуратно уложена ровная сосновая ветка.

   – Та-ак, – протянул Богданов и коротко осведомился. – Это что?

   – Разделительная полоса, – глядя в сторону, признался Олежек, но тут же вскинул голову и воинственно заявил. – А че они на встречку тут все время выезжают, дачники чертовы? Едва не сбили, когда мы с пацанами на скутере гоняли!

   – Думаешь, без тебя не уберут?

   – Не-а, – радостно подтвердил Олежек, но тут же опомнился и принял виноватый вид.

   – Ладно, пусть еще денек полежит, на этом участке и впрямь лихачат, – смилостивился Богданов.

   – И ты мне еще по ушам для свидетелей накидай, пожалуйста, – взмолился Олежек и пояснил. – С меня ж иначе баба Маня с тетей Лидой с живого не слезут.

   – Да хрен с тобой, пошли, накидаю.

   – Спасибо, дядя Саша! – просиял мальчишка и первым ринулся на выход.

   Проведя краткую беседу на крыльце, но, напоследок, пожав Олежеку руку, для поддержания авторитета среди молодежи, Богданов отбыл в сопровождении сотрудников, оставив мальчика на растерзание бабы Мани.

   Мост прибывал в полном порядке. Мокрый, конечно, но все плиты на месте, только лужи поблескивали, да и те быстро высыхали.

   – Так этот мужик пацан или кто? – нарушил молчание Игорь.

   – Даня, – коротко велел Богданов.

   Со вздохом человека, выполняющего нудную, неприятную, но такую нужную работу, Даня повернулась к Игорю и начала со свойственной ей обстоятельностью объяснять суть вещей.

   – Он старик, но в самом деле становится пацаном. Понимаешь? Возраст может менять от одиннадцати до четырнадцати лет. Косит он под малолетку, вроде как к бабуле в гости приехал.

   – И соседи не догадываются?

   – Нет. У Мироновых три сына, вот он и выдает себя за собственных внуков, названных одинаково в честь дедушки. И потом, он же сущность, так заморочит, что на собственной бабушке женишься. Вот только с настоящими внуками незадача – к бабуле с дедулей приехать не могут, так что Мироновы сами к ним катаются.

   – Дальше.

   – Ну, сам Олег Васильевич человек уникальный. По малолетству колдует, конечно, по-другому не может, но пока без жертв, так, странности вроде затопленного моста, или куры клином построятся и побредут, куда глаза глядят, или вот случай был, когда летом река замерзла, а лед потрескался в виде крайне неприличных рисунков с соответствующими надписями. Еще случай был, когда стая мышей в этом рыбном хозяйстве в воду попрыгала, и начала на мальков охотиться. В общем, шалит малец. Зато когда он дед, ему цены нет, все может починить. И печку сложит, и дом срубит, и кастрюли запаяет, и телевизор с мобильником починит, а недавно еще и за настройку компов взялся. В целом все. А, забыла. С точки зрения психологии он в любой своей ипостаси ведет себя соответственно возрасту, так что никакой он не педофил. И еще он очень любит бабу Маню.