Текст книги "Две недели (СИ)"

Автор книги: Ольга Новицкая

Соавторы: Вадим Новицкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

   – Смотрите внимательно, сейчас я проверю, как функционирует мой организм после приступа.

   Он уколол подушечку пальца и повернул его к тарелке.

   – И что? – разочарованно протянул Игорь.

   – Терпение, – строго велел Ярослав Викторович.

   Капля тем временем набухла, и явно не собиралась падать вниз. Она разрослась шариком примерно три миллиметра в диаметре и продолжала висеть на пальце.

   – Это как так? – опешил Игорь. – Она даже не вытянулась. И не падает.

   – Это значит кровь у меня какая?

   – Жидкая?

   Капля плюхнулась на салфетку.

   – Не жидкая, а... – Ярослав Викторович сделал намекающую паузу.

   – Какая... – Игорь почувствовал себя на экзамене, когда не учил, но вспомнить надо и тут его осенило. – Она не жидкая! Она легкая!

   – Умница, – похвалил Ярослав Викторович, гордо улыбнулся, радуясь за "студента" и продолжил. – Именно нестандартная тяжесть или легкость крови является отличительной чертой нашего брата. Судя по цвету и легкости капли, я в полном порядке. Если вам, конечно, интересно, – он лукаво подмигнул и продолжил. – Теперь, молодые люди, я вам покажу нечто, еще более удивительное. Помните, я говорил, что не мог пройти обследование в обычной клинике?

   Молодые люди кивнули, боясь прервать лекцию.

   – Саша, подайте вон ту коробочку с буфета.

   Теперь уже Игорь заулыбался, попав под обаяние старого профессора, а профессор, получив коробочку, вынул из нее инсулиновый шприц, прошелся по тыльной стороне ладони проспиртованной ваткой, и одним четким, профессиональным движением всадил иглу в вену. Выдавив несколько капель жидкости, он болезненно скривился, и позвал:

   – Ирочка, будь добра повторить!

   Получив второй комплект, он по прежней схеме уколол палец, и капля крови оказалась вполне нормальной, сперва растеклась по подушечки, затем капнула на слфетку.

   – Видели? – торжествующе воскликнул Ярослав Викторович, прижав к пальцу ватку. – Никакого отличия от человеческой в течение трех часов. Это же мировое открытие! В пределах одной семьи, конечно, – с сожалением добавил он.

   – Круто, – восхищенно выдохнул Игорь.

   – Давайте, я в лабораторию передам, – предложил Богданов.

   – Не глупите, Саша, – посоветовал Ярослав Викторович. – Кому это надо? Лучше присылайте своих подопечных ко мне, буде им понадобится медицинская помощь в обычной больнице. Сами знаете, нормальное для людей состояние крови бывает у сущностей лишь в состоянии сильнейшего стресса, а вызвать такое у себя искусственным путем способны единицы. Если вообще способны.

   Тут Богданов мельком глянул на часы, и Ярослав Викторович понял намек.

   – Заболтался старик, – сказал он, провожая гостей к выходу и открывая дверь. – До свидания, Саша, надеюсь вскоре с вами увидеться.

   Дверь закрылась, и Богданов молча зашагал к лифту.

   – Классный дядька, – нарушил молчание Игорь, пока спускались.

   – Угу, – кратко отозвался Богданов.

   – Будто из начала двадцатого века, наследственный интеллигент, все такое, – не сдавался Игорь.

   – Потомственный.

   – Ну да, потомственный. А что он про Даню говорил? – невзначай вспомнил Игорь. – Она что, болеет?

   – Не твое дело, – ответил Богданов, погруженный в собственные мысли.

   – А почему он Ирочку не вылечил? – переполненный впечатлениями от визита, Игорь не заметил задумчивости начальства.

   – Он лечит. Когда Ира к нему попала, была прямоходящим овощем, а теперь сам видишь.

   Через несколько минут, уже в машине, Игорь решил задать более личный вопрос, интересовавший не первый день.

   – Саш, – осторожно начал он, – почему у Даньки такое имя странное?

   – Чего это – странное? – вздрогнув, Богданов очнулся от раздумья, и удивленно посмотрел на Игоря. – Нормальное имя, мне нравится.

   – Нормальное? Даже представить не могу, какое у нее полное имя.

   – О как, – пряча усмешку, протянул Богданов. – Сам как думаешь?

   – Сказал уже, представить боюсь, – вздохнул Игорь и предположил. – Диана?

   – Другие варианты есть?

   – Даная?

   – Еще подумай.

   – Тогда не знаю. Даниила?

   – Прикольно, – засмеялся Богданов и сжалился. – Полное имя у нее Александра.

   – Чего? – опешил Игорь. – Почему тогда "Даня"?

   – Ну... так исторически сложилось, – нашелся Богданов.

   – Значит, вас зовут одинаково? – продолжал допытываться настырный юноша.

   – Нет, – подумав, решил Богданов. – Я – Богданов Александр Сергеевич, она – Вострякова Александра Владимировна. Где ж тут одинаково? Мог бы сам попросить глянуть удостоверение.

   – Но ведь все зовут Даней, даже Кучеров, – окончательно запутался Игорь. – Почему?

   – Отстань ты! – рявкнул Богданов. – Дай подумать.

   Вот так, в напряженной работе мыслей они и добрались до отдела.

   – Все, вылазь, накатались.

   – Саш, а что Розенталь про Даню говорил? – спросил ему в спину Игорь. – Если ей нужен врач, да еще психолог, то как она может нормально работать? Это невозможно.

   – У Богдана все возможно, – засмеялся стоявший неподалеку коллега. – Эй, молодой, тебя упыри еще не покусали?

   Тут Богданов остановился, глянул исподлобья, и разговорчивый старлей предпочел ретироваться по более важным делам.

   – Подь сюда.

   Когда Игорь догнал, Богданов прихватил его сгибом локтя за шею и притянул к себе, зло процедив на ухо:

   – Ты чего разорался, придурок? Все возможно, даже в Кремль без пропуска войти, надо только знать как. Понял меня?

   – Понял, – пропыхтел Игорь, пытаясь вырваться. – Отпусти.

   – Хорошо понял? – уточнил Богданов, продолжая в унизительной позе вести его к дверям кабинета.

   – Хорошо, – вынужденно согласился Игорь и Богданов отпустил.

   От обиды у Игоря свело челюсти. Только он окончательно проникся к начальству уважением, а тут такая унизительная выходка. И было бы за что.

   – Который час? – как ни в чем не бывало, спросил Богданов, отпирая дверь.

   – Пятнадцать ноль семь, товарищ капитан, – отрапортовал Игорь, решив впредь общаться исключительно по уставу.

   Богданов пожал плечами, первым шагнул в кабинет и замер на пороге. Игорь не успел отреагировать, и субординация была нарушена тычком начальника в спину, от которого тот влетел в кабинет и открыл взору Игоря умилительное зрелище.

   Выспавшийся котенок, не найдя других развлечений, сидел на столе Игоря среди разодранных в клочки отчетов и мирно умывался. Мало того, он еще и на полу нагадил, точно посередине свободного пространства, словно нарочно. О разбитой кружке упоминать вовсе не стоило на фоне всего остального.

   – Это не кот, – помотав головой, выдавил Игорь, – это сущность. Сволочная, мерзкая, злобная сущность. Он наверняка вампир или что похуже.

   – А что ты хотел? – невозмутимо спросил Богданов, перешагивая лужу. – Оставил животину одну, без еды, без воды, без лотка. Вот черт!

   Он едва не потерял равновесие, но удержался на ногах и Игорь облегченно выдохнул. Ему представить было страшно, что устроит Богданов, вляпавшись в кошачье дерьмо.

   – Чего встал? Ведро в подсобке.

   – Я не стану его топить, – заявил Игорь.

   – Тряпка там же. Работай.

   Скинув форменную куртку и засучив рукава, Игорь принялся за работу.

   – Тебе хорошо, – жаловался он Богданову, – у тебя он ничего не порвал. Я ж эти отчеты только-только перепечатал.

   – Я свои бумаги перед уходом убираю, – развалившись на стуле, отозвался Богданов. – А вот то, что ты материалы по делу на столе бросил – жуткое нарушение.

   – Он точно не сущность? – Игорь чувствовал себя глупо, но все-таки решился уточнить.

   – Я бы почуял.

   – Может все-таки есть резкий запах? – настаивал Игорь.

   – Да тут вообще на весь кабинет не фиалками пахнет, чем его только кормили. Чище скреби.

   Проклиная свое невезение и рыжего кота, перебравшегося на колени к Богданову, Игорь потерял не меньше двадцати минут своей жизни на уборку кабинета, и, в качестве утешения, похвалил себя за сохраненные на диски записи. До них эта рыжая сволочь точно не добралась. Едва он помыл руки, как был отправлен за кормом для котенка, и Богданов решил прогуляться с ним, а когда они вернулись, кабинет успел преобразиться.

   Окно было занавешено одеялом, стиранным не более двух лет назад, а между столов сидел Ваня, причесанный, умытый, в застегнутой на все пуговицы клетчатой рубашонке и увлеченно перебирал стеклянные шарики. За столом, при свете настольной лампы сидела Даня, поглощая ватрушки с чаем.

   – Привет, – радостно поприветствовала девушка вошедших. – Я вам тоже ватрушек взяла. Будете?

   – Это что? – сухо спросил Богданов, кивнув на гостя.

   – Ванечка, – нарочито удивившись его вопросу, ответила Даня, и, в два шага преодолев пространство до тумбочки, включила чайник.

   – Почему здесь? – не отставал Богданов.

   – В камеру нас не пустили, – пожаловалась Даня, – туда какого-то арестанта посадили.

   – Да ладно, – деланно возмутился Богданов. – Арестанта? Вот гады.

   – Началось, – пробормотал Ванечка, и быстро перебрался под стол. Причем выбрал стол Богданова – там была задняя стенка.

   – Вылазь оттуда!

   – Не кричи на него, – вступилась Даня. – У нас новые обстоятельства открылись, и пришлось Ваню эвакуировать.

   – Да мне пофиг, где я сяду, чтобы ваши обстоятельства выслушать?

   Возражение показалось вполне резонным, Ваня перебрался под стол Игоря, а Богданов уселся на свое место, предварительно согнав котенка. Таким образом все уместились, только Игорь торчал посреди кабинета. Он, конечно, мог притулиться на одеяле, оставленном Ваней, но не хотел. Пришлось сесть на стул для посетителей возле начальственного стола.

   – Распределились? – мрачно уточнил Богданов, с треском катая по столешнице шариковую ручку, и все кивнули. – Докладывай.

   Доклад получился коротким, но содержательным. Даня пришла к Ване, убедила вернуть перстень и поискать браслеты, удивилась, с чего это он так быстро вышел на охоту, и предположила нервозное состояние, болезнь или особые обстоятельства. Права она оказалась по всем пунктам – Ваня дергался, плохо справлялся с суставами и у него пропал сыть.

   – И что? – не сдержался Игорь.

   Он искренне полагал, что Ваня должен радоваться исчезновению кусачей многоножки, периодически ворующей его краденые сокровища.

   – Я тебе про них говорил? – обреченно спросил Богданов.

   – Ты говорил, они друг другу охотиться помогают, – напомнил Игорь.

   – Значит не сказал, – поморщился Богданов и тут же выкрутился, оправдав собственную забывчивость и выставив Игоря виноватым. – То есть Данькин конспект ты не читал? Я тебе для чего его дал, в сортир сходить? Так хоть бы там просмотрел.

   Спорить было бесполезно, и Игорь, шагнув к своему столу и перегнувшись через столешницу, извлек из верхнего ящика тетрадь и начал судорожно перелистывать, ища нужную страницу.

   – Они являются одним организмом, – прервала его поиски Даня.

   – Чем? – Игорь замер, и едва не выронил тетрадь.

   – Он у вас все-таки тупой, – подал голос Ванечка, продолжая строить из шариков башенку.

   Игорь вздрогнул. Хотя он и знал, что эта сущность разумна, но успел подзабыть, слишком уж отрешенным казался Ваня.

   – Сыть это тоже я, только самая нелюбимая часть, за которую стыдно.

   – Ты сам у себя воруешь? – опешил Игорь, но Ване, похоже, разговор уже надоел, и он промолчал, только сунул в рот шарик и с хрустом его разгрыз.

   – Типа того, – ответила вместо него Даня. – Сыть воплощает ту часть сознания, которую Ваня в себе не любит. Воровство, к примеру.

   – Но он же сам... – начал Игорь, обличающее указывая пальцем на сущность, которая, с блаженным видом дожевывала стекло.

   – Напомню, – раздраженным тоном учительницы начала Даня, – он ворует, но все драгметаллы возвращает за стеклянные шарики. А сыть пытается спереть и зарыть. Причем так зарыть, что даже Ваня не найдет.

   – Не найдет? Но ведь сыть это тоже он.

   Окончательно запутавшись, Игорь беспомощно смотрел на коллег.

   – Все правильно, – радостно подтвердила Даня, наливая воду в кружки, – правая рука не ведает, что творит левая и все такое.

   – Так чего возмущаться, когда пропала "темная сторона"? – удивился Игорь.

   – В отличие от вас, – апатично проговорил Ваня, выковыривая из зубов осколки стекла, – я понимаю, насколько важна общая целостность личности, – он помолчал, подумал, и добавил. – Даже негативная ее составляющая.

   – Короче, – подытожила Даня, в качестве дополнительного штриха положив на стол пакет с ватрушками, – в отсутствии сытя Ваня приболел, я его до такси почти на себе тащила,

   – И как ты с таксистом договорилась?

   – Удостоверением, – довольно сообщила Даня. – Он даже брезент нам одолжил, ну, чтоб Ваню от света и дневного воздуха завернуть. – А еще я, на всякий случай, взяла образцы красящегося вещества, которым был тот знак нарисован. Еле нашла. Саш, как ты его углядел-то?

   – Практика большая, – отозвался Богданов и выудил из пакета ватрушку. – Образцы сдала?

   – Все у экспертов, – клятвенно заверила Даня. – А куда теперь Ваню денем, пока он новую сыть не вырастит?

   Тут Игорь предпочел перестать удивляться. Подумаешь, некая канализационная сущность отращивает свою собственную темную часть ради сохранения целостности организма, потом вместе с ней охотится и охраняет от нее ворованные сокровища, чтобы потом обменять их на стекляшки. Ерунда да и только. Вот ватрушки – это вещь.

   Богданов устало потер лоб и, замер, уперевшись локтями в столешницу, а лицом в ладони.

   – С этим потом. Что мы имеем по делу? – глухо вопросил он.

   – Пропажу Васнецова.

   А Игорь тут же добавил:

   – Еще болезнь Аркадия, Ильи Егоровича и Ванечки. А вот Бомж не заболел.

   – Тогда не сходится, – быстро встряла Даня. – Аркаша не сущность, а Бомж очень даже сущность, не заболеть мог от того, что знак этот доской прикрыл. Надо еще какую-нибудь сущность найти и спросить о здоровье. Так сказать, контрольную.

   – Кто у нас остался из самых заметных? – перебил Богданов и отнял ладони от лица,

   – Вова Гитарист, – быстро подсказала Даня. – Я бы предложила Кунина, но он переехал после УДО. Звякнуть в Серпухов?

   – Нет. Игорек, отправишься на вокзал, найдешь там Владимира Горохова, и опросишь по старой схеме, – велел Богданов. – Даня, езжай с ним на первый раз. Я остаюсь, должна зайти сестра Васнецова, уточним кое-что. Остался вопрос, куда девать Ваню, пока не вырастет новый сыть.

   – В цокольный этаж? – неуверенно предложила Даня.

   – Не положено, – решил Богданов, и встал. – Значит так, там у нас патруль без дела мается, идите, уговаривайте, пусть к Мироновым отвезут.

   – Как я их уговорю?

   – Как хочешь. Скажи, что дело государственной важности.

   – Они опять ржать будут, – досадливо предупредила Даня.

   – Надомной не ржут.

   – Над ним не ржут. Попробовали бы, – буркнула Даня себе под нос.

   – Что?

   – Да так.

   – Вот и славно. Когда отчет экспертов будет?

   – К вечеру, не позже, – гордо возвестила Даня. – Неполный, правда. Так, состав, группа, время нанесения.

   – Что так скоро? – насторожился Богданов.

   – Мне Тошка проспорил.

   – Во что играли? – поинтересовался Богданов.

   – Он проспорил, – уперлась Даня, – Богдан, честное слово.

   – Играли во что? – с нажимом спросил Богданов.

   – В "камень-ножницы-бумага", – смущенно призналась Даня, глядя себе под ноги. – Он сам предложил, от скуки.

   – Не отдел, а детский сад, – обреченно вздохнул Богданов и предупредил. – С Игорьком не играй, по крайней мере на деньги, ему на роботу доехать не на что будет. Ваня! Поедешь с ними, поживешь в подполе, пока сыть не появится, и никакого воровства. Слышал? Все, побежали, побежали.

   Он ладонями отбил ритм, в котором должны были исчезнуть все трое, довольно посмотрел вслед бодро рысящей молодежи, и лишь когда они скрылись из виду, сообразил, что Цезарь остался на его попечении. Некоторое время они с котенком смотрели друг на друга, затем Богданов, в ожидании визитерши, достал папку с материалами по одному из старых дел.

   – Напакостишь – убью, – предупредил он на всякий случай котенка, сорвал с окна одеяло и лениво занялся работой.

   Игорь с Даней, ревностно бросившись выполнять задание, времени тоже не теряли. Поскольку Игорь был новичком, переговоры о доставке Вани легли на плечи девушки, и уж какими посулами она уговорила отвезти его в деревню, оставалось только догадываться, но, в качестве дополнительной услуги патрульные подбросили их до вокзала. Без шуточек на тему работы не обошлось, и вскоре Игорь начал закипать, особенно когда молодой лейтенант попросил его разобраться, что за дрянь живет под кроватью у его младшей сестры – бедный ребенок с расстояния метра в постель запрыгивает, боится, как бы за пятку не схватили.

   – У твоей сестры уже год под кроватью только ее приятель прячется, – парировала Даня, – и скажи спасибо, что это не Богдан.

   – Точно, – засмеялся водитель. – Этот прятаться не стал бы, ты бы ему еще и чаю заварил.

   Шутник обиделся, и остаток пути проехали молча.

   – Где высадить? – прервал молчание водитель.

   – Да прямо здесь, а то вы своей мигалкой всех чудовищ распугаете.

   – Мы можем, мы такие, – гордо заявил "оттаявший" лейтенант

   – За Ванечкой присмотрите, – попросила напоследок Даня, указав на Ваню, уютно свернувшегося клубком на полу, под ковриком.

   От перекрестка до вокзала идти было минут пять, и Даня собиралась посветить их инструктажу, вот только Игорь, расстроенный насмешками коллег, оказался не в настроении.

   – Дань, я очень благодарен, – предельно вежливо оборвал он, – но давай я сам. Хорошо?

   – Вежливый какой, – фыркнула Даня. – Благодарен он. Ну валяй, справляйся.

   Вокзал шумел обычной жизнью. Старое кирпичное здание кишело людьми, провожающие и встречающие застывали прямо на проходе, изучая расписание, и их приходилось вежливо обходить. Не всегда успешно, конечно, но, разгневанно обернувшись и заметив форму, граждане старались не связываться и делали вид, что сами виноваты. Даня шагала в кильватере Игоря, выискивая взглядом свидетеля. Очередной раз получив чемоданом по ноге, девушка взвыла и остановилась, потирая ушиб.

   – Ты мне просто опиши этого Вову, – предложил Игорь, отведя ее к стеночке, – дальше я сам. Может, тебе мороженое купить?

   – Не позорь мундир, – посоветовала Даня. – И так выглядишь словно призывник, а тут еще за мороженкой побежишь. Вон, местных видишь?

   По залу, словно два крейсера, вышагивали полицейские. Толпа перед ними расступалась сама собой, тут же смыкаясь за спинами, и весь их вид говорил, кто тут хозяин. К ним даже подбегали люди, задать вопрос как пройти в искомое место, и слегка смущались, когда путь указывался дубинкой.

   – Подойди, козырни, представься, и очень вежливо, подчеркиваю, очень вежливо, спроси, где сегодня тусуется Вова Гитарист, типа надо задать пару вопросов о его приятеле, – продолжила Даня инструктаж.

   Совет был ценным, хотя и задевал самолюбие, давая понять, кто опытнее, и Игорь нашел выход.

   – Спасибо, – сдержанно поблагодарил он – На обратном пути все же по мороженному.

   – Да ты иди уже.

   Она слегка подтолкнула Игоря в плечо, поторапливая, и оперлась о стену, наблюдая за его действиями.

   Переговоры прошли успешно. Дубинка указала путь, и Игорь зашагал к фонтану на привокзальной площади.

   Гитару он услышал издалека, шагов за десять до толпы, слушающей исполнителя. Игралось что-то классическое, затем, по окончании мелодии зазвучал русский рок. Толпа не рассосалась, а, скорее, сменила состав – места любителей классики быстро заняла болтавшаяся рядом молодежь, и, в просвет между телами, Игорь углядел исполнителя. Молодой парень, лет двадцати семи, с длинными, до плеч, русыми волосами, перехваченными кожаным ремешком, в одетый в камуфляж, присев на край фонтана самозабвенно играл на гитаре и пел приятным баритоном. В расстегнутый футляр, лежавший под ногами, щедро падали монеты и купюры.

   Протолкавшись мимо слушателей, Игорь встал в первом ряду, и показал удостоверение под тихие, но нелестные комментарии.

   Закончив песню, Вова поднял на него взгляд и заявил:

   – Эй, я с вашими уже договорился!

   Толпа за спиной недовольно зашумела, и Игорь, растерявшись, поспешно сказал:

   – Я по другому вопросу.

   – Тебе нужна моя бессмертная душа? – с ужасом воскликнул парень, чем вызвал ехидные смешки части населения, не обученной уважению к властям.

   – Именно, – многозначительно процедил Игорь. – Не совсем ваша, но нам стоит об этом поговорить.

   – Ладно, – покладисто согласился Вова и отложил гитару. – Давайте, товарищ лейтенант, утрясем ваши проблемы и вернемся к искусству.

   Игоря толкнули в спину. Обернувшись, чем вызвал легкий смешок, он увидел позади себя только двух девушек, невинно хлопавших ресничками. Выяснять с ними отношения он не стал, и, ненавидя собственную слабость, многозначительно проговорил:

   – Я из отдела нестандартных правонарушений. Должен задать вам пару вопросов.

   – За что ж тебя так? – с насмешливым сочувствием поинтересовался Горохов, после чего встал, отряхнулся и обратился к публике. – Спасибо всем, следующий концерт состоится через час. Предоплата приветствуется.

   Пересыпав заработок в карман, и убрав гитару, Владимир Горохов был готов к диалогу.

   – Вы знаете этого человека? – строго спросил Игорь, сунув под нос фотографию Васнецова.

   – Впервые вижу, – уверенно заявил Вова, и Игорь непременно поверил бы, взгляни музыкант на фотографию, прежде чем ответить.

   – Повторяю вопрос, вы знаете этого человека? – сдержанно повторил Игорь.

   – Повторяю ответ, – передразнил его собеседник, – впервые вижу.

   Все, разговор зашел в тупик, но Игорь предпринял еще одну попытку.

   – Этот человек пропал, и мы его ищем.

   – Вы? – перебил его Вова. – Слушай, товарищ лейтенант, я, наверное, чего-нибудь не понял, но ты тут один.

   – Не надо мне тыкать, – сделал замечание Игорь. – Если вы не хотите сотрудничать...

   – Не хочу, – радостно подтвердил Вова.

   – То вам придется проехать со мной в отделение, – закончил свою мысль Игорь.

   – На каком основании? – насмешливо спросил Вова. – И сразу следующий вопрос, как это, интересно, у тебя получится? Вон, видишь, ребята стоят? Они с радостью дадут показания о полицейском произволе.

   Он указал за плечо, и Игорь машинально глянул. Возможных свидетелей он не заметил, зато стоявшая неподалеку Даня скорчила ему свирепую физиономию, потерла большим пальцем указательный, изобразила игру на гитаре и восхищенно выставила большой палец.

   – Как знаете, – смирился Игорь, и, следуя негласным указаниям, расслабился. – А здорово ты на гитаре играешь. Я бы так не смог.

   – Тренироваться надо, – со знанием дела сообщил Вова.

   – Пробовал, – вздохнул Игорь, убирая фотографию во внутренний карман куртки. – Семь аккордов, два баррэ и все, дальше никак.

   – Для мента не так уж плохо, То есть, простите, для господина полицейского, – ухмыляясь, поправился Вова.

   – Не груби, – строго сказал Игорь, сунул в нагрудный карман гитариста полтинник и быстро пояснил. – Это за концерт, я тоже слушал.

   Он повернулся, собираясь уходить, и прикинул, сработал Данин план или деньги пропали впустую.

   – Эй, лейтенант, погодь. Покажи еще раз.

   Вова внимательно посмотрел на фотографию и поморщился, припоминая.

   – Смахивает на одного чудака, приходил меня послушать, весь из себя задумчивый и с портфелем все время. Кожаном, на двух замках. Портфель-то я лучше помню, он из него бумажник доставал. Только тот мужик с усами был, а так похож.

   – И давно вы его видели? – оживился Игорь, почуяв зацепку.

   – Да недели три назад, до того частенько заглядывал. Мне еще странным показалось, что чувак этот все подряд слушал. Ну, ты понимаешь, тут одни классику хавают, другие романсы, третьи шансон, а этот как встанет, так и стоит по часу.

   – Спасибо, – поблагодарил Игорь, – вы нам... то есть мне очень помогли.

   Тут он вспомнил еще об одном деле и замялся, не зная с чего начать. Не спросишь ведь у человека, ни с того ни с сего, что он за сущность такая. Взгляд за фонтан не помог, Даня лишь подбадривающее кивнула и приготовилась слушать дальше.

   – Простите, а вы... ну это...

   – Нет, я не из ваших, я нормальной ориентации, – опять начал зубоскалить Вова, которому беседа уже надоела. – Иди, родной, поищи на набережной.

   – Прекратите немедленно! – прикрикнул Игорь и от наглости собеседника осмелел. – Вы ведь сущность? В таком случае я должен осмотреть вашу лежку.

   Реакция Вовы превзошла все ожидания – от неожиданности он поперхнулся только что отпитой газировкой, и согнулся пополам, пытаясь откашляться. Испугавшись, как бы он не задохнулся, Игорь принялся лупить по спине, и успел мельком заметить Даню. Она вытаращилась как на психа, и, перехватив взгляд, покрутила пальцем у виска.

   – Форма новая, вопросы дурацкие, мозгов нет,– продышавшись, поставил диагноз Вова. – Ты точно с Александром Сергеевичем работаешь?

   Услышав, что Богданова этот наглец назвал по имени-отчеству, Игорь сперва не сообразил о ком речь, и кивнул с секундной задержкой.

   – Видать, вчера из училища, – все еще приходя в себя, кашлянул Вова. – Охрана твоя где?

   – Зачем мне охрана? – не понял Игорь.

   – Как зачем? Бить буду идиота, надо же кому-то вступиться.

   – А по-моему для первого раза хорошо получилось, – Даня подошла, как ни в чем не бывало. – Привет, вымогатель.

   – Ты чего парня подставляешь? – зло спросил Вова, не поздоровавшись, – Я же его убить мог.

   Против воли Игорь отступил на шаг.

   – Да не слушай, врет он все, – отмахнулась Даня. – Володь, ты того, полегче. Игорек у нас неопытный, первую неделю работает. Замечу, лучший курсант на потоке был.

   Вместо ответа Вова достал телефон и начал искать номер.

   – Зря, – со знанием дела заметила Даня, – Богдан только что от начальства ввернулся, злой как черт, – и прошипела уголком рта. – Извинись, быстро.

   Растерянный Игорь извинился, сослался на неопытность, и был милостиво прощен.

   – Володь, ты квартиру свою осмотри очень внимательно, – попросила Даня. – Особенно вокруг мест, где чаще всего сидишь, лежишь или еще что. Ищи вот такой значок, – она на парапете начертила пальцем пресловутую свечку и стерла ребром ладони. – Если найдешь, сразу звони. Да, а ты последнее время как себя чувствуешь?

   – Нормально, – насторожился Вова. – В чем дело-то?

   – Пока ни в чем. Станет плохо, вялость там, еще что, опять-таки звони. Хорошо? Володь, это очень важно.

   Даня проникновенно заглянула музыканту в глаза и подтверждающее кивнула, мол, шутки кончились. На том разговор иссяк. Вова согласился осмотреть квартиру, и проследить за собственным здоровьем, после чего настала пора уходить.

   – Спасибо, – поблагодарила Даня, и с чувством пожала Вове руку. – Ну, бывай.

   Попрощавшись, Даня с Игорем отправились в отдел на растерзание.

   – Значит так, – начала Даня, в один миг превратившись в разгневанного сотрудника полиции, готового убить коллегу, – молись, чтобы Вова этот не стал ябедничать Богдану. Понял?

   – Ты чего такая злая? – удивился Игорь.

   – Злая? Я злая?

   Даня резко повернулась к Игорю, и тот вынужден был остановиться.

   – Ты хоть соображаешь, что едва не наделал?

   – Дань, ты чего?

   – Я чего?

   Прихватив коллегу за грудки, Даня притянула его к себе, и, оказавшись нос к носу, прошипела:

   – Еще раз полезешь к сущностям, не спросив совета, я тебе башку отверну. Ясно?

   Игорь выпрямился, отодрал руки Дани от формы и собрался дать отпор, напомнив, кто старше по званию, затем передумал, вспомнив, кто дольше работает, а когда припомнил, где именно работает, вовсе скис. Все эмоции отразились на лице, и Даня смягчилась.

   – Брось, – она аккуратно поправила Игорю куртку и взяла под руку. – У тебя просто не было времени как следует все разузнать.

   Игорь согласно кивнул – у Дани оправдать его поведение получалось гораздо лучше, чем у него самого.

   – Записи мои ты тоже прочитать не успел, советов не слушал, решил действовать самостоятельно, но, с учетом того, куда тебя запихнули благодаря тестам и вопреки твоим желаниям все вполне объяснимо. В целом, ты весьма перспективен, даже Богдан так считает.

   Они уже дошли до остановки и терпеливо ждали автобус.

   – Так вот, – веско продолжила Даня, – никогда не произноси при разумной, человекообразной сущности слово "лежка".

   – Но Богдан про темней...

   – Повторяю – разумной. Сказать сущности, что у нее есть лежка, все равно что обозвать безмозглой тварью или извращенцем.

   – Но у Вани лежка.

   – Так Ваня не то что бы совсем человекообразный, ты про сыть не забывай, – окончательно успокоившись, пояснила Даня. – У него да, лежка. Еще лежки были у пары сущностей, одна из которых страдала людоедством, а вторая коллекционировала скальпы пенсионеров. Теперь понятно?

   – Вполне, – поежился Игорь, и тут же спросил. – Ты Богдану настучишь?

   – Я своих не сдаю, даже по сотке за кило, – усмехнулась Даня и подбодрила. – Да не кисни, просто привыкнуть надо, в целом все действительно не так плохо, попади ты в отдел попроще, все нормально было бы.

   – А что Вова за сущность? – задал Игорь самый интересующий вопрос, радуясь, что нотация закончилась. – Вроде парень как парень, на гитаре, конечно, хорошо играет, да и голосина будь здоров, но в целом ничего особенного.

   Даня достала сигареты и закурила, блаженно выдохнув дым.

   – Зря ты куришь, – заметил Игорь, решив, что на свой вопрос он сегодня ответа не получит.

   – Зря, – согласилась Даня, – но я это делаю с одиннадцати лет, а детское табакокурение, как и алкоголизм, не лечится, но вернемся к нашим баранам. Владимир Горохов является прямым потомком одной заблудившейся в наших широтах сирены. Эй, Игорек, ты чего так побелел, ты в порядке? – всерьез озаботилась Даня.

   В порядке Игорь не был. Он постепенно привыкал к специфике новой работы, но заблудившаяся сирена была чересчур.

   – Так они же все женщины, – выдавил он, наконец.

   – В чистом виде да, – охотно согласилась Даня, – но ты сам подумай, как-то ведь они плодились.

   – Врешь ты все, – заявил Игорь и пояснил свою точку зрения. – У сирен были ангельские голоса, которыми они заманивали моряков, а у Вовы твоего...

   – Он не мой.

   – У Вовы этого просто отличный баритон. Да таких тысячи.

   – Не то, чтобы тысячи, но встречаются, – кивнула Даня. – И он своим пением заставляет людей делать то, что ему надо. Понятно? Чаще всего просто сбор денег, ну а с девушками сам понимаешь, кое-что другое.

   – Вялая какая-то сущность, – решил Игорь. – У меня приятель в центральной музыкальной школе учился, так там таких через одного. Ну, может чуть пожиже.