Текст книги "Две недели (СИ)"

Автор книги: Ольга Новицкая

Соавторы: Вадим Новицкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

   – Так и есть, сглаз, – удовлетворенно заявила Даня. – Или порча. Так, навскидку, не скажу. Заметьте, наведена на Богдана, а ты, Игорек, был передающим звеном, потому и амулет не сработал, от своих спасенья нет.

   – С чего взяла? – удивился Игорь.

   – Не видишь, как свеча чадит? Вот же, дымок параллельно полу тянется от тебя в Сашкину сторону, – мельком пояснила Даня и велела. – Замерли оба.

   Покопавшись в столе непосредственного начальника, она отыскала фляжку со святой водой, набрала полный рот, растопырила пятерню, и прыснула сквозь пальцы водой прямо в лица Богданову и Игорю.

   – Ты спятила? – воскликнул Игорь.

   – Не груби, – предупредила Даня и деловито осведомилась. – В глаза попало? Если порча слабая, то поможет, – беззаботно добавила она.

   – Но у вас, вроде, защита, – напомнил Игорь, вытирая лицо платком.

   – Ага, – энергично кивнула Даня. – Потому и не сработало толком, так, проблемы на самом слабом месте. Давай рассуждать. Васнецов колдовать не может, у него метка. Все остальные колдуны общались только с тобой. Значит, порчу навели через тебя, и. сделать это мог только Егор. Тебя он не тронул, ты просто задания выполняешь, вот и навел через тебя на Сашу. Логично?

   – Вполне, – согласился Богданов. – Значит, пацан у нас всерьез нарывается.

   – Да вы что, шутите? – воскликнул Игорь. – Может, еще из детсада кого порекомендуете? Он же сопляк совсем.

   – Насчет детсада тебе виднее, – усмехнулся Богданов.

   – Не дразни его, – попросила Даня и обратилась к Игорю. – Точно тебе говорю, кроме Егора некому. Он через тебя навел порчу на человека, на которого ты злишься больше всего. Ты же был зол на Богдана, когда с ним разговаривал?

   Даня не столько спрашивала, сколько констатировала, и Игорь нехотя признался:

   – Вообще-то, я на тот момент ни о чем таком не думал, но вы реально достали своими шуточками. Без обид.

   – Само собой, – легко согласился Богданов. – А как ты хотел? Пришел и сразу свой? Ты бы знал как над Данькой прикалывались, помер бы от сочувствия.

   Он вернулся к кружке с кофе, и принялся аккуратно опускать в нее куски сахара, с удовольствием наблюдая за всплывающими пузырьками.

   – Мне уже идти? – осторожно спросил Игорь, так как в инструкциях образовалась пауза.

   – Что? – вскинулся Богданов. – Погоди пока. Я думаю.

   – Чапай думать будет, – драматическим шепотом прокомментировала Даня через весь кабинет, и Игорь прыснул.

   К счастью, Богданов ничего не заметил, в задумчивости постукивая ложечкой по краю кружки.

   – Итак, у нас есть недоброжелатель Васнецов, который не может колдовать, и его верный адепт Егорушка, – подытожил Богданов. – Берем опыт недалекого юнца, нахватавшегося от дяди по верхам и все, порча готова, дядя Богдан может смело влипать в неприятности. А дяде Богдану это совсем не нравится, – задумчиво закончил он, и, прихлопнув ладонями по столу, велел. – Что ж, с телефонами я сам, так быстрее, а вы ступайте и отловите этого не в меру сообразительного шкета и тряхните его как следует, сто пудов он про знак этот знает. Все, валите, и смотрите мне, не напортачьте. Даня, с тебя спрошу.

   – Чего сразу я-то? – возмутилась Даня.

   – Ну, ты сотрудник опытный, а Игорька видишь, даже из садика вовремя не забирают.

   – Меня с твоим приколом долго еще будут доставать? – поинтересовался Игорь, пока шли к остановке.

   – Дня два, потом надоест, – со знанием дела отозвалась Даня.

   – Больше так не шути, – попросил Игорь. – Смешно, конечно, получилось, но я и так новенький, а тут еще ты.

   – Ладно тебе, – пихнула его локтем Даня. – Я ж не со зла, просто надо было Богдана спасать.

   Тут подкатил автобус, и разговор пришлось прервать ради сражения с турникетом.

   Быстро добравшись до искомой школы, и сверившись с расписанием, Игорь с Даней выяснили, что, до окончания занятий шестых и седьмых классов оставалось еще полчаса, и пришлось, покинув территорию учебного заведения, расположиться на детской площадке напротив ворот.

   Наконец прозвенел звонок, и школьники вырвались на волю.

   – Видишь своего приятеля? – прервала молчание Даня.

   – Нет пока, – сообщил Игорь, высматривал Егора в толпе подростков.

   – Может он, такой умный, на класс старше учится? – предположила Даня.

   – Вряд ли, – решил Игорь. – Он похвастался, что является и спортсменом и отличником и философом. Да перескочи он один класс – сообщил бы первым делом.

   – Логично, – подумав, признала девушка. – А через другой выход он уйти не мог?

   – На фига ему, – поморщился Игорь.

   – Тогда куда он делся?

   – Сейчас найдем.

   Припомнив свое недалекое детство, он потянул Даню во двор, быстро отыскал закуток у глухой стены, и молча указал на столпившихся школьников. Кольцо из детей, общим счетом около двадцати, обозначило ринг, в центре которого, среди катышков керамзита, тузили друг друга двое подростков.

   – Егор Васнецов? – осведомился Игорь у того, что, на данный момент, был снизу. – Я лейтенант Князев Игорь Анатольевич. Вам придется пройти с нами.

   Егор выбрался из-под замершего противника, деловито отряхнулся и спросил.

   – На каком основании, позвольте узнать?

   – Требуются ваши показания, – серьезно заявил Игорь.

   – Ладно, – согласился Егор, – только недолго, мне домой надо.

   – Недолго, – заверил Игорь.

   Егор деловито закинул на плечо рюкзак, забрал куртку у девочки, смотревшей на него большими глазами, и, махнув рукой одноклассникам, отбыл в сопровождении полиции.

   – Спасибо, – с чувством поблагодарил он, едва вышли за территорию школы.

   – За что дрались? – осведомился Игорь.

   – Да так, – досадливо поморщился Егор. – Новенький пришел с начала года, начал права качать, я его осадил слегка, он мне стрелку забил. Кто ж знал, что этот козел дзюдо занимается.

   – Ну да, – хмыкнул Игорь. – Побить он тебя побил, зато ты, вроде как, с полицией сотрудничаешь. Теперь расскажешь, как нас послал и все, твой авторитет восстановлен.

   – Не, – помотал головой Егор. – Скажу, что убийцу опознал, так интереснее.

   – Вот насчет убийцы это правильно, – согласился Игорь, схватил Егора за плечи и развернул к себе. – Давай, рассказывай, как, и, главное, зачем ты колдовал и навел порчу на сотрудников отдела.

   Услышав такое, Даня вытаращила глаза, но промолчала, лишь скривилась, словно лимон укусила.

   – Вы что, спятили? – засмеялся Егор. – Какая порча, дяденька, какое колдовство? На дворе двадцать первый век.

   – Слушай, Егор, я с тобой по-человечески пока разговариваю, – напомнил Игорь. – Давай, без выкрутасов все рассказывай и топай домой.

   – Нет, вы точно спятили, – заявил Егор. – Мало того, что бред несете, так еще и допрашиваете несовершеннолетнего без учителей и родителей.

   – Мы просто беседуем, – натянуто улыбнулся Игорь.

   – Вы просто нарушаете закон, – так же улыбнулся в ответ мальчик. – Надеюсь, вы представляете, какую травму нанесли моей неокрепшей детской психике?

   Игорь опешил, но на помощь пришла Даня.

   – Я приношу вам свои извинения за коллегу, – заявила она, сверкнув на Игоря глазами. – Вы абсолютно правы, Сейчас мы проследуем к вам домой, и в присутствии родителей выясним, чему вас научил дядя Петя и чем вы занимаетесь в свободное время.

   Тут она вытащила сигарету из пачки, отломила фильтр, и, дернув к себе подростка, всыпала табак ему в карман.

   – Эй! Вы что делаете? – воскликнул Егор, попытался вывернуть карман, но Даня перехватила его за руку.

   – Вы еще и курите? – деланно ужаснулась она. – Нет, ну родители точно должны знать. Как и про общение с пропавшим родственником.

   – Вы не имеете права.

   Кажется, Егор всерьез испугался. Отдать должное, мыслил он в правильном направлении. Одно дело дружеская беседа, совсем другое – официальный допрос на неприятные темы в присутствии родителей. Рассказать все равно придется, но есть шанс отделаться малой кровью.

   Слушая исповедь, Игорь диву давался. Егор, узнав о том, что дядя попал в неприятности, сразу сообразил, о чем речь.

   – Он мне рассказывал об увеличении сил, – признался подросток. – Я и подумал, что твари застучали.

   – Сущности, – поправил Игорь.

   – Как не назови. Таких всегда уничтожали.

   – Таких как вы с Петром Васильевичем вообще сжигали, виват инквизиция, – напомнила Даня. – Ты давай, выкладывай что знаешь, пока я родакам не настучала.

   Сообразив, что Даня изображает из себя "злого полицейского", Игорь уверенно подыграл.

   – Товарищ младший лейтенант, прекратите запугивать свидетеля, – строго велел он. – Это незаконно.

   – Незаконно людей убивать, даже если они сущности, – отрезала Даня.

   – Я буду вынужден написать рапорт, – сообщил Игорь, и Даня демонстративно отвернулась.

   – Это вы для меня спектакль разыгрываете? – прозорливо поинтересовался Егор.

   – Все ясно, – вздохнул Игорь. – Разговора не получилось. Идем к родителям.

   Он схватил мальчика за шею и толкнул в сторону дома, как его самого подталкивал Богданов. Результат оказался предсказуемым – Егор, униженный таким обращением, сразу сообразил, чем все может кончиться, и решил сотрудничать.

   – Все, я понял и осознал. Вон туда пойдемте.

   "Вон туда" оказалось тихим двориком с качелями и лавочкой. Усевшись на качели, Егор поведал, как, узнав об интересе полиции к любимому дяде, он сбегал на стройку и слегка обновил символ.

   – Каким образом? – уточнил Игорь.

   – Как всегда. Свежая кровь.

   Поскольку колдовство продолжалось, с Петра Васильевича должны были снять все обвинения. С порчей и вовсе было просто. Во время предыдущего разговора с Игорем, Егор сунул ему в карман заговоренную рублевую монету, и первый, кому Игорь пожмет руку, попадал под порчу.

   – У меня была защита, – напомнил Игорь.

   – Семь монеток? – презрительно скривился Егор. – Вы просто не тем местом слушали. По карманам должно быть всего семь монет, а большинство людей кладет их в один карман, забывая об остальных, которые по другим карманам. На вас наводить порчу смысла нет, вы просто на побегушках, и логично предположить, что первый, кому пожмете руку, будет ваш начальник.

   – Он мог по пути с кем-нибудь поздороваться, – встряла Даня.

   – Да ладно, сработало ведь, иначе б вы сюда с вопросами о порче не прибежали. А что случилось-то? – встрепенулся мальчик. – По идее, должно было на самое больное надавить. Что, на ковер без вазелина вызвали? – хитро прищурился он.

   – Ага, – согласилась Даня. – Теперь переведут в детскую комнату вашего района. Во мужик оторвется.

   – Будете пугать – не стану рассказывать, – предупредил Егор.

   – Не станешь рассказывать, отволоку к родителям, – парировала Даня.

   Тут Игорь, заметив по лицу Егора, что тот уже придумал правдоподобную байку для мамы с папой, пришел на помощь.

   – Еще я лично в школу зайду, поблагодарю перед всем классом за донесение о курении одноклассников. Какой сознательный мальчик!

   Слова произвели должный эффект. Егор понурился и растерял большую часть гонора.

   – Не бойся, – снисходительно велела Даня. – Он пока шутит. На вот, попей.

   Она вынула из сумки бутылку с газировкой и, открутив пробку, протянула Егору. Тот отпил несколько глотков и вернул бутылку.

   – Понятно, ты дядю хотел защитить, – сочувственно заявил Игорь. – Кстати, – вспомнил он, – а к сущностям ты зачем лазил?

   – Куда лазил? – отпрянул Егор. – Шутите? Дядя Петя ясно сказал, самому ни в лежку, ни на квартиру являться нельзя. Там их территория, такой визит может плохо кончиться.

   – Это правильно, – со вздохом согласился Игорь. – Тогда другой вопрос, видел эту женщину?

   Он сунул под нос Егора фотографию Лебедевой.

   – Ух ты, она что, мертвая? – восхитился мальчик.

   – Так видел?

   – Вроде нет. А она кто?

   – Знакомая, – сдержанно ответил Игорь. – Даня, у тебя еще вопросы есть?

   Даня отрицательно помола головой.

   – Ну, тогда бывай, – решил Игорь, и радостный Егор бросился прочь.

   – Полный ноль, – констатировала Даня, глядя ему вслед. – Знаешь, что Богдан сделает с нашими головами? Мы и без этого сопляка предположили, кто воду мутит. Хотя отпечатки стоит проверить, вдруг Егорушка еще где засветился.

   – Какие отпечатки? – не понял Игорь.

   – С бутылки. Я что, просто так его газировкой поила? Бутылка протерта, на ней теперь только мои и его. Пойдем, экспертам сдадим, вдруг повезет.

   – Он же ребенок, – возмутился Игорь.

   – Этот ребенок навел порчу на всю мужскую часть отдела, – напомнила Даня. – Ты идешь?

   Игорь уже начал привыкать, что в кабинете бывают своеобразные существа. То Ванечка, то котенок, а теперь за столом напротив Богданова сидел бомж. Не та сущность, которую навещали у помойки, но вполне колоритный представитель данного племени. Все как положено, пальто не по сезону, подпоясанное веревкой, засаленная светловолосая шевелюра, растрепанная бородища, перчатки с обрезанными пальцами, но, что странно – одежда более-менее чистая, и отсутствовал характерный запах. Бомж сидел и чинно попивал чаек из помятой алюминиевой кружки, вприкуску с печеньем из общего запаса.

   – Здрассте, – по привычке поздоровалась Даня. – Не возражаете, если я окошко открою на всякий случай?

   Игорь с интересом наблюдал, как ловко она сумела пробраться к окну, не задев гостя. В кабинет хлынул поток свежего воздуха, и заметно похолодало.

   – Да сядете вы, наконец? – поинтересовался Богданов. – У нас тут разговор серьезный.

   – Извините, – виновато покосился на них бомж.

   – Продолжайте, Семен Семенович.

   – Так все, Александр Сергеевич, – неожиданно интеллигентным голосом отозвался гость, аккуратно ставя кружку на стол. – Тот человек попросил нанести символ на пол в проклятом доме, в сторожке, ну и еще в паре мест, закрасить кровью из пробирки, дал рисунок, и заплатил вперед. Тысячу рублей. Это ж какие деньжищи!

   – Но опознать-то этого человека сможете?

   – Не могу, Александр Сергеевич, – сокрушенно развел руками бомж, – память как отшибло.

   – Вы бы пили поменьше, – разочарованно посоветовал Богданов.

   – Ни капли, – клятвенно прижав руки к груди, заверил Семен Семенович. – Как перед богом говорю. Да вы же знаете, мне пить нельзя. Начну пить, остановиться не смогу, значит, буквально через две бутылки попаду в больницу, а там меня найдут и заберут домой. А я не хочу домой, мне и так хорошо, тем более с таким заработком.

   – На что ж деньги потратили? – поинтересовался Богданов.

   – Так я колбаски себе купил, – доверительно наклонившись к нему, ответил Семен Семенович, и, выпрямившись, гордо сверкнул глазами и добавил, на случай, если Богданов до конца не осознал весь масштаб поступка. – Сырокопченой. Такая вот, с жирком.

   – Солидно, – кивнул Богданов.

   – Да вы не сомневайтесь, если того мужчину вспомню, я вам сразу доложу. Так пойду я, Александр Сергеевич?

   Богданов молча ссыпал остатки печенья в целлофановый пакет, сунул туда же три бутерброда с сыром и протянул гостю.

   – Не стоит, право, – интеллигентный бомж смущенно потупился.

   – Берите, – велел Богданов.

   – Ну спасибо, – поблагодарил Семен Семенович, прижал пакет к груди и встал. – До свиданья, приятно было пообщаться. С вами тоже, молодые люди.

   Он поклонился в сторону изрядно удивленных молодых людей и отбыл, деликатно прикрыв за собой дверь.

   – Здрасьте пожалуйста, – задумчиво проговорил Богданов, глядя ему вслед. – Теперь у нас сущность нарисовалась, которая умеет отшибать память. Что-то день паршивый, среда что ли?

   – Вторник. Богдан, – осторожно позвала Даня, – это что, тот самый Семен Семенович?

   – Ну да, кто ж еще, – продолжая думать о своем, подтвердил Богданов. – Я же обещал порасспрашивать о взломщиках.

   – Ух ты! – восхитилась Даня и от любопытства подалась вперед, не сводя глаз с Богданова, – А правда, что он может войти незамеченным в любое помещение, и может вскрыть любой замок обычной проволокой?

   – Правда.

   – Ого. А правда, что когда он пьяный, то может вспомнить любую книгу, которую когда-нибудь читал?

   – Запросто, – подтвердил Богданов. – У него память после алкоголя... Черт! Данька, звони Розенталю! Игорек, бегом за водкой!

   Он пулей вылетел за дверь, а Игорь с Даней, переглянувшись, решили выполнить приказ. Просто на всякий случай. С точки зрения Игоря, если начальство спятило, то пусть с этим Кучеров разбирается.

   – Мне так денег до зарплаты не хватит, – пожаловался он, проверив содержимое бумажника.

   – Ничего, Зоя Ивановна тетка понимающая, глядишь и оплатит как представительские расходы, главное чеки сохрани. И обязательно скажи, что это Богдан велел. Хотя стой!

   Окрик застал Игоря в дверях.

   Даня увлеченно грохотала ящиками, и в третьем, перерыв кучу изрезанных старых газет, обнаружила искомое.

   – Вот она! – победно возвестила Даня, извлекая из недр стола бутылку водки. – Ух ты, и чек есть.

   Чек намертво приклеился к этикетке и грозил порваться при малейшей попытке отодрать его.

   – Давай водой размочим, – внес свою лепту Игорь.

   – Расползется, Зоя Ивановна такой не примет, – со знанием дела возразила Даня. – А, ладно, вместе с бутылкой отнесем. Не положено, конечно, зато документ целый и невредимый. Скажем, Богдан его сюда прилепил. Случайно.

   – И нафига все это надо? – спросил Игорь, едва с его частью задания было покончено.

   – Хватит прикалываться, – посоветовала Даня.

   – Но я правда не понял.

   – Шутишь? – не поверила Даня, но тут же спохватилась, поняв, что за несколько дней Игорь никак не мог узнать все местные легенды, а потому поспешно пояснила. – У Семена Семеновича, по слухам, под воздействием алкоголя, пропадает блокировка памяти, и он способен вспомнить практически все, что с ним случилось в этой жизни. Но у него плохая переносимость этого самого алкоголя, и потребуется врач, на всякий случай. Скорую вызывать нельзя...

   – Полиса нет? – понял Игорь.

   – Какого еще полиса? Все у него есть. Просто в больнице его зарегистрируют, и сообщат по месту прописки. А там дети.

   – Какие дети? – Игорь окончательно запутался.

   – Его. Его дети. Мальчик и девочка, близнецы, обоим под тридцать уже.

   В замешательстве Игорь обеими руками почесал голову, стараясь привести мысли в порядок, и его прическа перестала выглядеть уставной.

   – Он хотя бы сущность? – с последней надеждой спросил он.

   – Нет. Просто уникальный экспонат. Прикинь, он по первому образованию преподаватель рисования и черчения, по второму математик, по третьему философ. Вот на последнем факультете, когда аспирантура была, практически, в кармане, у него крыша и поехала. Не выдержал мозг нагрузки.

   – Да ладно, – не поверил Игорь.

   – Накладно, – передразнила Даня. – Он, пока учился, еще и бизнес вел, семью обеспечивал. Короче, надорвался мужик, изобрел собственную религию, еще немного продержался и ушел в свободное плаванье, едва его детишкам двадцать один стукнуло. Он им раз в месяц письмо отправляет, что, мол, все хорошо, всех люблю, меня не ищите, и бомжует себе потихоньку. Они, ясен пень, в розыск подали. Его периодически находят, так этот крендель поживет дома недельку, передохнет, с внуками пообщается и опять сбегает.

   – Как же он нам попался?

   – Не нам, он убойникам попался. Богдан его по одному убийству вел, ну, ты же понимаешь, на бомжа все списать милое дело, потом, матерясь, отпустил на основании неопровержимых улик. В общем, Семен Семенович, по совместительству, умеет пробираться в чужие дома и жить там так, что хозяева, когда возвращаются, ничего такого не замечают. Забыла, как это по научному называется... ммм... сквотеры, кажется. Богдан поговорил с кем надо, вспомнил о давнем знакомом, и вот он здесь.

   – Просто роман какой-то, – пробормотал Игорь. – Так он точно не сущность?

   – Нет, конечно, – засмеялась Даня. – Ты сам подумай, будь он сущностью, как бы смог войти в дом без приглашения? Он тот самый нанятый простой смертный, о котором ты говорил.

   Тут в кабинет вернулся Богданов, ведя за плечи Семена Семеновича.

   – Говорю же, вы просто вспомните того человека и все. Много пить не надо. Тем более, что скоро врач приедет, вон, Даня вызвала. Данек, когда Розенталь явится?

   Ойкнув, Даня сообразила, что за всеми разговорами о вызове врача не позаботилась и быстро выкрутилась.

   – Ты же не сказал, на какое время. Вдруг вы допить не успеете?

   – Ты что, вчера родилась? Это не мы ему нужны, а он нам, – вспылил Богданов, – когда сможет приехать, тогда и пить начнем. Давай, отрабатывай жалованье.

   Поскольку свободное время у Ярослава Викторовича обещало быть через сорок минут или завтра около часа, пить пришлось оперативно.

   – Я право не знаю, – вздохнул Семен Семенович, подозрительно глядя на стакан с водкой, и нервно потирая руки. – Не уважаю я это дело.

   – Ради предотвращения убийств, – напомнил Богданов.

   – Убийств... тогда конечно стоит. Александр Сергеевич, – интеллигентный бомж подозрительно посмотрел на честного полицейского, – а вы меня точно домой не отдадите?

   – Врать не стану, – признался Богданов, – будь сейчас зима, я бы вас и трезвого отыскал и детям сдал, но, пока на дворе бабье лето, гуляйте себе, что ж поделать.

   – На зиму я в теплые края подамся, к морю, к Одессе поближе. Там пальмы, дельфины, а уж какой там Ботанический сад... – мечтательно поделился Семен Семенович, и залпом выпил стакан водки.

   – Во дает, – восхитился Игорь.

   – Подумаешь, Богдан тоже так умеет, – ревниво заявила Даня.

   Второй стакан был тут же налит на треть, и пришла пора разговоров. Боясь спугнуть нужный настрой, Богданов, поглядывая на часы, в ожидании Розенталя, завел беседу об итальянской живописи и был удостоен краткой лекции о творчестве Караваджо. Игорь слушал, забыв обо всем. Складывалось впечатление, что Семен Семенович лично присутствовал при рождении великого художника и следовал за ним до самой смерти, не забывая отдавать должное изобретению Менделеева.

   – И вот представьте себе, Александр Сергеевич, – вещал бомж с тремя высшими образованиями, – когда великий художник писал своего знаменитого Мальчика, он едва не попал в тюрьму за поножовщину! Его судили, но признали невиновным. Пятно на репутации заставило гения покинуть...

   – Что сидишь? – перебравшись к Игорю, прошипела Даня. – За второй дуй.

   – Сама дуй, – боясь пропустить хоть слово, огрызнулся Игорь.

   – Мне не продадут без паспорта, а он дома.

   – Удостоверение покажи.

   – Поржут и скажут, что в ларьке купила. Кто водку по удостоверению покупает? Иди давай.

   Аргументы были весомыми, и Игорь, посетовав напоследок, с кем работать приходится, то в подъезд не пускают, то водку не продают, ринулся за добавкой, благо, бежать было недалеко, и обернулся минут за десять.

   – Так вот, – вещал к его приходу Семен Семенович, прихлопывая ладонью по коленке, практически не промахиваясь, – еще древние греки улавливали связь между математикой и искусством! Пропорции их амфор...

   Пьяный взор сфокусировался на пустом стакане, и Семен Семенович смолк. Игорь быстро передал бутылку Богданову, тот профессиональным движением свернул пробку и быстро долил.

   – Греки это хорошо, – сообщил он, – а вот слабо вам по памяти нарисовать человека, которого видели один раз несколько недель назад?

   – Легко, – с пьяной бравадой возвестил Семен Семенович. – Кого изволите?

   – Того парня, что просил вас в чужом доме порисовать. Ну и картинку, которую вас просили поместить в укромное местечко.

   – Шутите? Я вам могу зарисовать Давида великого Микельанджело, – Семен Семенович воздел руки к потолку в творческом запале, и, расслабившись, и хлопнув сто грамм, обиженно посетовал тоном ниже, – а вы со всякой ерундой лезете.

   – Так вы мне Давида в прошлый раз рисовали, – нашелся Богданов. – И потом, его все видели, а вот вспомнить незнакомого человека – это сильно.

   Дальше было дело техники. Пьяного Семена Семеновича просто взяли на слабо. Получив лист бумаги, он нарисовал не только знак со всеми рунами, который должен был нанести в избушке Коврова и прочих местах, но и портрет человека, который нанял его для этой цели.

   Дорисовав, Семен Семенович задумчиво швырнул карандаш в стену, смахнул со стола канцелярку, вещая о тщете всего бренного, затем тяпнул еще водочки, уронил голову на руки и захрапел.

   – Черт, – ругнулся Богданов, – где же Розенталь. Через пять минут наш товарищ буянить начнет или задыхаться, – и осторожно, чтобы не порвать, он вытащил из-под руки бомжа рисунки. – Игорек, метнись, отксерачь это произведение, пока клиент спит.

   Он как сглазил. Встрепенувшись от резкого движения, Семен Семенович очнулся, обвел всех замутненным взглядом и, не глядя, ударил назад. Удар пришелся по Игорю. Схватившись за ушибленный подбородок, он рассвирепел и бросился на бомжа.

   – Стоять! – заорал Богданов, но было поздно.

   Семен Семенович сшиб с ног сотрудника полиции, оседлал его и попытался ударить. Богданов выскочить из-за стола не успел, Даня отошла подальше, и первый удар Игорь избежал, резво мотнув головой, отчего кулак врезался в пол. Настроения Семену Семеновичу это происшествие не прибавило, и он тут же повторил попытку, но Богданов уже преодолел препятствие в виде стола, заломил бедняге руку, игнорируя обещание выпустить кишки, и тут явился Розенталь.

   – Да полно вам, – с порога оценив ситуацию, возвестил тот, и всадил шприц в плечо Семена Семеновича.

   Бомж честно попытался оказать сопротивление, но обмяк и повалился на пол.

   – Что ж вы, Саша, до такого состояния человека довели? – укоризненно покачал головой Розенталь. – И что прикажите теперь с ним делать?

   – Ярослав Викторович, можете сделать так, чтобы человек просто проспался и ушел с утра своей дорогой? – спросил Богданов, отряхивая колени.

   – Посмотрим, – с сомнением произнес Розенталь, склонившись над бомжом, и, поводя рукой над распростертым телом, насторожился, повернулся к Богданову и строго осведомился. – Как вы могли, зная о таких проблемах, ему водки налить? Это вам не последствия возлияний снять, тут все серьезней.

   – Да я...

   – Ну конечно, это все ради дела и поимки преступника. Только очень прошу, в следующий раз вызывайте меня заранее, а не в последний момент.

   – Понял я, – пробормотал Богданов, бросив свирепый взгляд на Даню.

   Открыв портфель, и быстро отыскав нужную ампулу, Розенталь, протирая руки ваткой со спиртом, прокомментировал свои действия.

   – Ваше счастье, что можно обойтись без капельницы. Сейчас поставим еще один укольчик, отнесете его в теплое помещение, и через двенадцать часов будет как новенький.

   Он закатал рукав Семена Семеновича, протер место укола и ввел иглу одним ловким движением, пережав свободной рукой вену у локтя.

   – Вот и все, – сказал Розенталь, кинув использованный шприц в корзину.

   – Спасибо, Ярослав Викторович, – с чувством проговорил Богданов, когда двое конвойных вынесли бесчувственное тело философа. – Не знаю, как вас благодарить.

   – Полно вам, всегда рад помочь родной полиции в вашем лице.

   Ярослав Викторович улыбнулся, и, попрощавшись, двинулся на выход.

   – Совсем забыл.

   На пороге он, хлопнув себя по лбу, обернулся.

   – Помните, вы просили меня узнать о неком Владимире Горохове?

   – Помню, – насторожился Богданов.

   – Можете смело исключить его из списка сущностей. Он действительно сдавал кровь в районной поликлинике, и, судя по всему, собирается пройти полное обследование. Знаете, этому молодому человеку стоит кардинально поменять образ жизни. Мало того, что у него, судя по анализам, печень в очень плохом состоянии, так еще целый букет заболеваний, начиная, простите меня Данечка, с банального трихомоноза.

   В кабинете воцарилось такое гробовое молчание, что Розенталь замер, недоуменно глядя на сотрудников отдела.

   Богданов попытался заговорить, потерпел неудачу и кивнул Дане.

   – Присядьте, пожалуйста, Ярослав Викторович, – попросила та.

   – Даня, вы меня пугаете, – предупредил профессор. – Что-то серьезное приключилось?

   – Сейчас Богдан... то есть Саша, – быстро поправилась девушка под осуждающим взглядом Розенталя, – подумает и все вам объяснит. Хотите пока кофе?

   Розенталь посмотрел на часы и прикинул, сколько у него времени.

   – Чаю, если не трудно. Да, и прикройте окно, вы же простудитесь.

   Едва он получил чашку, Богданов очнулся от тягостных дум и прокашлялся.

   – Вас, похоже, осенила гениальная мысль? – лукаво прищурился Розенталь. – Если вы об осмотре ценного Горохова, то есть время в пятницу после полудня.

   – Мне нужно поговорить с Ирочкой, – твердо проговорил Богданов.

   – Что, простите?

   – Мне надо срочно поговорить с вашей племянницей Ирочкой.

   Настала пора замереть Розенталю. В этот день вообще мало кому удавалось с первого раза покинуть кабинет, зато было много неожиданных заявлений.

   – Александр.

   Услышав столь официальное обращение, Игорь решил, что грядет большой разговор, и навострил уши.

   – Александр, вы понимаете, что это исключено?

   Тон Розенталя, обычно дружелюбный и веселый стал жестким и холодным, словно Богданов попросил его дать продать наркотики.

   – Это всего на пять минут, – тон Богданова в твердости не уступал.

   – Александр, я всегда относился к вам с искренним уважением, и никогда бы не подумал что вы, зная мою семью, обратитесь с подобной просьбой. Честь имею.

   – Горохов убит, – быстро сообщил Богданов, не успел Розенталь встать со стула.

   Новость произвела должное впечатление – Ярослав Викторович передумал вставать и, приходя в себя, отпил чаю.

   – Не хотел говорить, но Аркадий знал про сыворотку, и, по всей видимости, проболтался о ней, хотя из дома ее не выносил. Могу спорить, он просто упомянул о том, что вы сделали потрясающее открытие, а уж вытянуть из него подробности проще пареной репы, вы же знаете его наивность, – торопливо привел свои доводы Богданов.

   – Но причем тут Ирочка? – воскликнул Ярослав Викторович. – Вы же знаете, как она отреагирует на вопросы не связанные с ежедневными событиями. Бедная девочка будет сама не своя несколько часов.

   – А у меня имеется труп бедного мальчика с трихомонозом, – стоял на своем Богданов. – И он будет мертвым еще очень долго.

   – Александр, если вы намекаете, что это Ирочка взяла сыворотку, или впустила вора в дом, то это чушь несусветная. Вам известно, как она реагирует на посторонних.

   – Ну тогда поищем другого подозреваемого, – начал закипать Богданов. – Аркадий был в санатории, остаетесь вы, Анна Степановна или ваши университетские друзья. Кого из них допросим первым? Вас с Анной Степановной я исключаю, так как ваш единственный отпрыск приболел по той же причине, по которой умер Горохов.