Текст книги "Две недели (СИ)"

Автор книги: Ольга Новицкая

Соавторы: Вадим Новицкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

   – Что-нибудь здесь трогал?

   – Да я только ночевал, – испуганно заверил мужчина.

   – Молодец, – похвалил Богданов. – Видел кого-нибудь?

   – Кого ж сюда понесет. Хотя... может пригрезилось спросонья, но, вроде, с утречка сегодня кто-то войти пытался. Я ботинок в дверь кинул и все, тихо стало.

   – Так, ты давай, иди на топчан, посиди, понятым будешь, если что. А вы, двое, обшарили тут все до последней щели.

   Игорь с Даней недоуменно переглянулись – обыскивать было решительно нечего, но приказ есть приказ. Натянув перчатки, они внимательно осмотрели ржавую печку, рамы, углы и, согнав мужчину, приподняли матрас. Вскоре осмотр был закончен с нулевым результатом.

   – Слышь, Сергеевич, может, я домой пойду? – осторожно спросил мужчина.

   – Сиди пока. Явишься в таком виде, тебя жена точно убьет.

   – Глядишь, и не убьет, пожалеет, вон у меня фингал из-за тебя какой, – оптимистично предположил мужчина, указав на наливающийся кровоподтек, но Богданов отмахнулся.

   – У вас все? – осведомился он.

   – Все, – отрапортовал Игорь, ожидая подвох.

   – Совсем у вас детства не было, – вздохнул Богданов, – даже сигареты не прятали.

   Он осторожно прошелся по дощатому полу, внимательно прислушиваясь к звукам. Расшатанные доски, как и положено, поскрипывали, потрескивали, и прогибались. Наконец одна из них особенно заинтересовала Богданова.

   – Видели? – спросил он, опустившись на колено. – Вот это я понимаю тайник.

   Поддев доску лезвием ножа, он оторвал ее от пола и прощупал землю. В одном месте земля показалась чуть мягче, и Богданов, взрыхлив ее лезвием, начал копать. Как оказалось, не он первый. Нож звякнул о металл, и на свет божий вытащили жестяную коробку, запертую на висячий замок.

   – Есть гвоздь? Понятно.

   В отсутствии гвоздя, Богдане просто сунул палец под дужку и рванул посильнее, в результате чего порвал перчатку и оцарапался.

   – Зараза, – постановил он, отсасывая кровь.

   Вторая попытка оказалась успешнее. Замочек открылся, и Богданов откинул крышку. Вокруг столпились все, даже мужчина тянул шею с топчана, заинтересовавшись происходящим.

   В коробке обнаружились три свечи, одна из которых была церковной, две другие белого и черного воска, круглая коробка из-под конфет, в ней бурый порошок, пахнущий шафраном, охрой и ладаном, и потрепанная записная книжка карманного формата, тщательно упакованная в прозрачный пакет.

   – Открывай, – нетерпеливо поторопил Игорь, – посмотрим, что в ней.

   – Открывай, – презрительно фыркнул Богданов. – Тебя где учили? Это, боец, улики, добытые слегка незаконным способом.

   – Мы это здесь оставим? – удивился Игорь.

   – Оставить здесь ценную археологическую находку? Вот уж нет, – продолжил издеваться Богданов, но тут же посерьезнел. – Это то, что нужно нашему потеряшке. Он, наверняка, за ней приходил, но его спугнули. Раз ему это нужно, значит и нам это нужно.

   – Раз ему это нужно, чего ж так долго ждал? – возразил Игорь.

   – Обстоятельства не позволили.

   Богданов аккуратно упаковал записную книжку во второй пакет и передал Дане, затем, точным ударом приладил замок на место, и осторожно уложил коробку в тайник.

   Когда земля была утрамбована, доска уложена сверху и следы взлома уничтожены, они вышли наружу, оставив мужчину караулить помещение.

   – Предложения есть? – осведомился Богданов, оперевшись о стену.

   – Давай устроим засаду, – с энтузиазмом предложил Игорь. – Васнецов явится за своей коробкой, и мы его схватим.

   Ответом было сочувственное молчание.

   – Книжек начитался? – уточнил, наконец, Богданов. – Ты себе реально представляешь, как организовать засаду в лесу силами трех сотрудников?

   – По очереди дежурить будем, – с меньшим энтузиазмом, но твердо, решил Игорь.

   – Точно, – радостно поддержала Даня. – Выкопаем яму, сверху накидаем веток и будем в ней прятаться.

   – Смотрю, настроение у тебя сегодня игривое, – заметил Богданов, и Даня смолкла.

   – Значит, исходим из того, что Васнецова поблизости нет, и появится он не раньше, чем ночью, проверить, свободна ли территория, – решил Богданов, отлепившись от стены.

   – Почему ночью? – быстро спросил Игорь.

   – Нам так выгодно, – хмыкнула Даня и действительно нарвалась.

   Богданову уже надоели ее комментарии, а потому, дернув девушку к себе, он прихватил ее за шею и с силой пригнул к земле.

   – Ты угомонишься сегодня или нет?!

   Помня реакцию Дани на простое прикосновение к руке, Игорь едва голову в плечи не втянул, ожидая взрыва, но обошлось.

   – Все, – возмутилась Даня, – я унялась! Пусти уже!

   Потирая шею, девушка обиженно посмотрела на Богданова, перевела взгляд на времянку и спросила:

   – Саш, а что мы теперь делать будем?

   – Смотаемся к участковому, и уговорим подежурить за соответствующее вознаграждение и благодарность от коллег из городского отдела.

   – А вдруг он не согласится? Давай все-таки сами засаду устроим, – продолжил настаивать Игорь.

   – Сейчас. Нашел энтузиаста, с пятницы на субботу в лесу торчать.

   Проинструктировав напоследок злосчастного мужа о дальнейших действиях и велев к вечеру исчезнуть отсюда, все трое потащились в деревню. Розыск участкового продлился почти до обеда. Еще час ушел на уговоры, но Богданов, обладая даром убеждения, надавил на психику, послал Игоря за водкой, и, обменявшись несколькими историями из далекой армейской жизни, стал, практически, лучшим другом, и смог уговорить участкового подежурить ночью в лесу.

   К тому времени как решили вернуться в город, у Игоря в животе, по выражению бабушки, мыши хоровод водили, да и вообще на душе было пакостно. Он упорно не понимал, почему Богданов отказался оставить его в засаде, ведь добровольцем вызвался, и считал, что упустил шанс показать себя с лучшей стороны. Здорово было бы арестовать подозреваемого, и одновременно найти потеряшку.

   – Ты в этом лесу, да среди ночи за две минуты пропадешь, – снизошел до объяснений Богданов, выруливая на трассу, – а Славка местный. Он здесь в полночь пьяным дорогу найдет.

   – Я могу остаться для подстраховки, – стоял на своем Игорь.

   – Отставить, – устало велел Богданов. – Славка с собой двух ребят из местных взял, и ты там будешь лишним. Что с тобой упустят, что без тебя. Все, остынь, ты мне в городе пригодишься. Поедешь к родне этого Васнецова, расспросишь о потеряшке.

   – Лучше повесткой вызовем, – предложил Игорь.

   – Это ко мне по повесткам приходят, – веско заметил Богданов, – а ты, родной, топай ножками и застань внежданочку. Чем больше узнаешь, тем лучше.

   – Игорек, – вмешалась Даня, – ты просто иди и поговори. Хорошо? Вдруг окажется, что Елена Васильевна такая не одна, и с Васнецовым виделись остальные родственники. Или вспомнят каких-нибудь друзей, первую любовь, могилку любимой собаки. Просто расспроси.

   Игорь посмотрел на часы и задумался. Времени было три часа дня и, по идее, взрослое население должно находиться на работе. Вот эту мысль он и озвучил.

   – Тем лучше, – опередив Богданова, сказала Даня. – Опроси жен, у домостройных товарищей они, как правило, с детьми сидят. Детей тоже опроси, вдруг дядю узнают, на крайний случай есть соседи, а главное старушки на лавочках, и местная алкашня. Очень ценные свидетели. Саш, давай я с ним поеду.

   – Ты своими делами занимайся.

   И вот Игорь, снабженный списком адресов, был высажен у остановки и остался ждать трамвая.

   Первой в списке была старшая сестра Васнецова, Светлана Васильевна Тузикова. Отыскав нужную квартиру, Игорь поправил воротник и нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась, и на пороге появилась рослая женщина в домашнем халате.

   – Здравствуйте, я лейтенант Князев Игорь Анатольевич, – как можно солиднее представился Игорь, демонстрируя удостоверение, – хочу задать вам несколько вопросов о вашем брате Петре.

   – Разувайтесь, – бросила Светлана Васильевна, и отступила, давая войти.

   Оказавшись в сверкающей маниакальной чистотой квартире, Игорь смущенно покосился на промокшую обувь и заляпанные снизу форменные брюки, но спорить не стал. Он послушно развязал шнурки и снял один ботинок.

   – Обувайтесь, – не меняя тона, велела Светлана Васильевна, принюхавшись. – Что вам угодно?

   Игорь был вынужден напомнить себе, кто тут при исполнении, что святой инквизиции больше не существует, так что бояться нечего, и начал допрос.

   Ответы были ожидаемые. Брата не видела много лет, кроме Елены с ним никто не общается, с племянниками не виделся, друг другу не звонят, и занятия брата считает богопротивными, недостойными, антинаучными и, пока он их не бросит, об общении не может быть и речи. Игорь даже удостоился краткого изложения притчи про паршивую овцу.

   Затоптав грязными ботинками идеально чистый коврик, Игорь решил откланяться.

   – Не вздумайте расспрашивать соседей, – проинструктировала напоследок Светлана Васильевна. – Мой супруг уважаемый человек, нам не нужны сплетни.

   После чего Игорь, словно по волшебству, оказался на лестничной площадке, и дверь перед его носом захлопнулась с многозначительным щелчком.

   – Ну ее к лешему, – бормотал себе под нос Игорь, спускаясь по лестнице. – Пусть Богдан с ней разбирается. Вот кто по бабам специалист.

   Представив диалог Богданова с давешней собеседницей, Игорь даже повеселел, и ускорил шаг. Времени оставалось предостаточно, и он отправился по следующему адресу, в трех остановках отсюда.

   За гаражами, мимо которых Игорь сокращал путь, курили трое малолеток не старше тринадцати. Долг повелел Игорю подойти и провести разъяснительную беседу, но, завидев форму, подростки попытались убежать.

   – Васнецов! – крик вырвался сам собой, сыграло роль сходство с фотографией, вернее, наличие очень короткой стрижки, неровная линия волос, очки и родинка на щеке одного из мальчишек. – Васнецов, стоять!

   Прозвучало очень убедительно. Мальчик остановился, и настороженно ждал приближения Игоря.

   – Чего не сбежал? – спросил тот.

   – А смысл? – вполне резонно поинтересовался мальчик. – Даже если не догоните, фамилию вы знаете, и явитесь к родителям, пока меня не будет, все расскажете. Лучше здесь все уладим.

   – Что значит, пока тебя не будет? – удивился Игорь. – Ты не домой бежал?

   – Смеетесь? – удивился мальчик и поправил очки. – Мне еще минут двадцать надо, чтобы продышаться, иначе мать табак учует и все, мне капец. Так чего надо?

   Мальчик попался сообразительный, и у Игоря появилась надежда получить информацию.

   – Давай так, я не говорю твоим родителям о курении, а ты мне рассказываешь про своего дядю.

   – Которого? – деловито уточнил мальчик. – У меня только по маме их три штуки, и по отцу один.

   – Про дядю Петю.

   – Папиного брата или маминого? – продолжал допытываться мальчик, и Игорь задался мыслью, кто кого допрашивает.

   – Про маминого.

   Он заметил, что Петр Васильевич в число "дядей" попал. Получалось, в этой семье о "паршивой овце" упоминали.

   – Мы с ним не общаемся. Он занимается недостойными вещами и, пока не раскается, в нашем доме ноги его не будет, – заявил мальчишка, поправив рюкзак за спиной.

   Мысли Игоря заметались. Слишком заученно мальчик выдал семейную формулировку, да и не просто так включил Петра в семейный список.

   – Погоди, – вдруг сообразил он, – с чего это ты на Васнецова откликнулся? Ведь твои родители Тузиковы.

   – Что ж вы не подготовились к допросу, товарищ лейтенант? – укоризненно осведомился мальчик, но решил объяснить, и не портить отношения с полицией. – У деда неувязочка с генофондом, у моих дядей одни девчонки рождаются, а вот у теток пацаны. Я, как старший сын старшей дочери, имею право наследовать его родовую фамилию. Понятно? Вот он и убедил мать с отцом записать меня как Васнецова. Не, ну согласитесь, лучше быть Васнецовым, чем Тузиковым, так что спасибо деду. Теперь рассказывайте, чего это вам дядя Петя понадобился.

   – Он занимается довольно специфическими делами, – признался Игорь, – тебе они покажутся богопротивными, но...

   Его прервал искренний смех мальчишки.

   – Издеваетесь? Я здравомыслящий человек, и страшно ненавижу грызть морковку по сорок дней к ряду, особенно перед соревнованиями, и торчать каждое воскресенье в церкви среди постных физиономий, считающих, что пятьдесят грамм алкоголя и исповедь бородатому мужику спасет их души, – поделился мальчик. – Это же глупо. Дядя Петя хоть научный подход ко всему этому ищет.

   – Так понимаю, ты с ним виделся, и о его делах вполне осведомлен, – решил Игорь после такой тирады.

   – Типа того. Появился он с год назад, познакомились, дядя Петя мне кое-что показал. В целом, его подход заслуживает уважения, при определенной широте взглядов.

   – В кого же ты такой умный, – опешил Игорь.

   – Я отличник и спортсмен, – хмыкнул мальчик. – Воспитываюсь в строгости и являюсь примером для ровесников. Понятно?

   – Вполне. Тебя как зовут?

   – Егор.

   – Слушай, Егор, давай начистоту, – предложил Игорь. Втайне он радовался человеку, который не поднимет на смех работу отдела. – Твой дядя пропал. Мы нашли кровь в квартире. Понимаешь?

   – Понимаю, – кивнул Егор.

   – Он вполне мог пострадать из-за занятий магией.

   – Колдовством, – равнодушно поправил Егор и принялся в задумчивости ковырять асфальт мыском кроссовки, явно прикидывая, можно ли доверять стоявшему перед ним человеку.

   Удостоившись еще одного пристального взгляда, Игорь едва по стойке смирно не встал, стараясь заслужить доверие. Не тащить же Егора к родителям, там он точно ничего не скажет, да еще наплетет сказку про грубое обращение. С такого станется.

   – Похоже, вы и впрямь дядю Петю ищите, – решил Егор, – только я все равно не знаю, где он. Виделись мы месяц назад, он обещал вскоре придти и пропал, хотя обычно не обманывал. Я, честно говоря, забеспокоился, но спросить не у кого, а телефон его не отвечает.

   Егор оказался на редкость разумным свидетелем, но чего еще было ожидать от подростка, при родителях изображавшего верующего мальчика, и попутно занимающегося естественными науками и колдовством. Привычка носить маску сделала из него пусть двуличного, но весьма наблюдательного человека.

   По словам Егора, Петр последнее время стал нервным, но продолжал рассказывать о колдовстве, уделяя особое внимание моральному аспекту, что мальчику казалось скучным, но приходилось слушать. Последний раз они виделись на заброшенной стройке в центре города, посидели, поговорили, и все.

   – И многому он тебя научил? – осторожно спросил Игорь.

   – Да так, – разочарованно протянул Егор, – по мелочи. Ну там наговор прочитать, боль умерить, заставить споткнуться кого-нибудь... Вы учтите, полноценным колдуном можно стать, только когда закончится период полового созревания, так что я пока не при делах.

   – Спасибо, – поблагодарил Игорь, стараясь ничему не удивляться, и пожал руку Егора. – Ты очень помог. Если еще что вспомнишь, или Петр Васильевич появится, позвони мне.

   – Шутите? – уточнил мальчик, разглядывая листок с номером телефона. – Да мою мобилу каждый день проверяют. Давайте так, я вам если что, с чужого номера звякну, а если вы о дяде Пете что узнаете, то скиньте эсэмэс, типа "Пишу с чужого номера, перезвони". Я вам при первой возможности с таксофона наберу, а родителям скажу, что номером ошиблись.

   – Обманывать родителей плохо, – строго сказал Игорь.

   – Вот и не обманывайте, – одобрительно кивнул Егор и умчался.

   Сочтя добытую информацию достаточной для доклада, Игорь направил уставшие стопы к месту службы. Час пик набирал обороты, потому ехать пришлось в тесноте, и стоически терпеть упершийся в бок угол сумки. Прорвавшись на выход, Игорь с радостью узрел родной отдел и ускорил шаг, мечтая о чашке кофе, и продуктивном докладе.

   И с тем и с другим ему пришлось повременить, первое, что он услышал открыв дверь, были слова Дани, произнесенные тихо и угрожающе:

   – Я отомщу, Богдан, учти. Так нельзя поступать.

   Они с Богдановым стояли дуг против друга, причем Даня со сжатыми кулаками и на редкость злобным выражением лица, а Богданов с таким видом, словно рядом гавкает поднадоевшая собака. Тут заметили появление Игоря, и, бросив Дане "Валяй, камикадзе", Богданов обратился к нему.

   – Узнал?

   – Ну так, кое-что.

   – Сейчас вернусь – доложишь.

   Он удалился, а Игорь с беспокойством уставился на Даню, уже севшую за свой стол и собиравшуюся нацепить наушники.

   – Дань, месть это как?

   – Ты о чем? – удивилась Даня, и отложила наушники.

   – Ты только что сказала.

   – Ах это, – Даня откинулась на спинку стула и принялась мрачно рассматривать мышку, прикидывая, стоит ли посвящать Игоря в такую мелочь, как месть непосредственному начальнику. – Просто Богдан позвонил парню, с которым я собиралась некоторое время встречаться, и кратко описал последствия этих свиданий. Начал с "как дела", закончил "я тебя, козел, кастрирую". В общем, я снова одинокая девушка.

   – Вот гад! – воскликнул Игорь.

   – В принципе, он прав, – философски рассудила Даня. – Эдик действительно придурок, а уж совсем по-честному, дальше третьего свидания ему не светило. К тому же он скрыл, что женат, и что был судим за развратные действия.

   – Но ты же в курсе, – не понял Игорь.

   – Я у Сашки в компе увидела, когда файл один искала, а вот он, скотина, моих парней по базе пробивает.

   – Но ведь Богдан казался прав, – осторожно заметил Игорь.

   – Прав, как всегда, – легко согласилась Даня. – Ему Эдик сразу не понравился, по рассказам, но все равно, это вмешательство в мою личную жизнь, и я такого не потерплю. Я же не лезу с указаниями, что встречаться с двумя девушками аморально.

   – Двумя? Извращенец.

   – Не завидуй, – строго велела Даня. – И Сашка не извращенец, он так стресс снимает. Пока в убойном работал такого насмотрелся... в общем, кто-то рыбок разводит, кто-то пазл собирает, а Сашке нужны теплота и ласка. Сделай лицо попроще. Каждая из них считает себя единственной и неповторимой, и, когда время приходит, Сашка делает так, чтобы его бросили, а не он.

   – Как благородно, – саркастически заметил Игорь, садясь за свой стол. – И как он узнает, что пришло время?

   – Когда начинается разговор о смене работы и свадьбе.

   – Погоди, но вдруг девушка хорошая попадется, не психику давить не станет, к работе отнесется с пониманием?

   – А такие девушки на его методы знакомства не ведутся, я тебе уже говорила. Бедняга, даже жаль его иногда.

   – Если жаль, чего ж тогда ты ему вендетту объявила?

   – Не хрен без спросу прогонять моих поклонников, – доходчиво, и с чисто женской логикой пояснила Даня. – Я сама могу разобраться.

   Тут вернулся Богданов, и разговор пришлось прервать. Пока Игорь доложился, пока, тыкая уставшими пальцами в клавиатуру, напечатал отчет об оперативных действиях, стрелки часов доползли до восемнадцати ноль-ноль, и Богданов, запихнув в сейф папки с делами, велел выметаться, и исчезнуть до понедельника.

   – Погоди, а что со стройкой? – воскликнул Игорь. – Давайте быстренько съездим и посмотрим.

   – Прыткий какой, – удивленно посмотрел Богданов. – Не нагулялся еще? Иди, отдыхай, никуда твоя стройка не денется.

   Они втроем вышли на улицу, и встали у входа. Даня закурила, под осуждающим взглядом Богданова, но, похоже, объявленная война давала определенные привилегии, и он смолчал.

   – Завтра Славка позвонит, расскажет, как дела в лесу, – напомнил Богданов.

   – Перезвонишь мне? – оживился Игорь. – Я с тобой поеду.

   – Куда поеду? Суббота завтра, я отдыхаю.

   – А Васнецов? – удивился Игорь.

   – Что Васнецов? Если возьмут, пусть посидит у нас, подумает о своем поведении.

   – На каком основании?

   – Не знаю, – Богданов равнодушно пожал плечами. – Например, участкового обидел или плюнул мимо урны, или паспорт потерял в кармане опергруппы.

   – Но ведь это неправильно, – отпрянул Игорь.

   – Не правильно это участковых обижать и оставлять кровь в квартире. Понял?

   – Понял, – кивнул Игорь. – Все равно, позвони мне, ладно?

   – А мне не звони, – с чувством попросила Даня, – я буду спать до полудня.

   – Завтра твоя очередь убираться, – напомнил Богданов, и, прощаясь, протянул Игорю ладонь. – Все, бывай, – теперь он повернулся к Дане. – Что стоишь, в машину топай, иначе пешком пойдешь. И брось уже свою цигарку, скоро легкие выкашляешь!

   Суббота

   Телефон верещал не меньше минуты, прежде чем Игорь, встрепенувшись, взял трубку. Номер был незнакомым.

   – Слушаю, – сонно пробормотал он, одновременно пытаясь выпутать ноги из пододеяльника.

   – Игорек? – раздался в трубке еще более сонный голос и звук сдержанного зевка. – Вставай. Поехали.

   – Куда? – не понял Игорь, скинув, наконец, одеяло на пол.

   – В отдел, там Васнецова привезли, Богдан уже умчался, – снова подавленный зевок.

   – Дань, это ты?

   – Я. С городского. Давай, через полчаса на перекрестке, по дороге все расскажу. Не опаздывай, не то Богдан без тебя начнет.

   Игорь отбросил трубку и ринулся в ванную. Бриться времени не осталось, и, чистя зубы, он решил, что и так сойдет. Кофе опять пришлось пить холодным, и, наскоро плеснув Цезарю молока в блюдце, Игорь дернулся, и часть молока вылилось на голову котенку. Обиженно мяукнув, тот прыснул под диван, вылизываться, и вытаскивать его оттуда времени не осталось. Тут Игорь сообразил, что форму накануне не почистил, оставил на завтра.

   Пришлось облачиться в гражданское, и броситься к двери, на ходу заправляя рубашку в джинсы. Схватившись за ручку, он сообразил, что забыл удостоверение, вернулся, потом, выскочив на лестницу, вспомнил о ветровке, и с порога, не переступая в квартиру, с трудом дотянувшись до вешалки, ухитрился ее подцепить, порвав петельку. По улице он несся, распугивая голубей и провоцируя собак на оглушительный лай.

   Когда взмыленный Игорь подлетел к перекрестку, к нему, с другой стороны улицы, притащилась Даня.

   – Привет, – вяло махнула она рукой.

   – Привет, – отозвался Игорь, пытаясь отдышаться. – Ты быстро.

   – Мне тут ближе, – пояснила Даня, – я на Донецкой живу, дом четыре.

   Игорь прикинул расстояние и гневно выпрямился – Дане было идти не более двух минут.

   К остановке они подошли одновременно с автобусом и, усевшись, порадовались пустому салону – субботним утром было мало желающих воспользоваться общественным транспортом.

   – Погоди, а сколько время? – вспомнил Игорь.

   – Полдевятого, – с чувством ответила Даня, сверившись с часами. – Что за скотская работа... Это Сашка все! Сказал явиться, чтобы протокол допроса вести, а я тем временем буду внимать.

   – Школа выходного дня, – пошутил Игорь, но Даня его не слушала.

   – О черт, это очень плохая примета, – простонала она, привстав.

   – Где?

   Девушка молча указала на остановку, к которой подъезжал автобус. Возле нее стояла до боли знакомая серая "девятка".

   – Быстро на выход.

   – Чего это он нас встречает? – не понял Игорь, и бросился за девушкой.

   Молча, следуя примеру Дани, он забрался в машину, и та рванула с места, едва захлопнулась дверца.

   – Саш, что случилось? – спросил Игорь.

   – Ваня умер, – коротко доложил Богданов.

   Даня всхлипнула, но промолчала, втиснувшись в спинку кресла.

   – Как умер? – не понял Игорь. – Когда?

   – Да не знаю я! – взорвался Богданов. – Баба Маня десять минут назад позвонила, весь телефон слезами залила, орала благим матом, что помер ее подселенец. Она в подпол спустилась, а он там лежит не дышит.

   Он велел поправить фуражку у заднего стекла и выжал газ, начисто игнорируя скоростной режим. Через двадцать минут гробового молчания они прибыли на улицу Первомайскую.

   Баба Маня, утирая уголком косынки глаза, ждала их на крыльце, рядом стоял непривычно серьезный Олежек, покусывая губы и едва не до локтей засунув руки в карманы. У забора уже собрались любопытствующие соседи.

   – Расходимся, граждане, – велел Богданов, едва вышел из машины, – нечего тут смотреть.

   – Если нечего, так чего ж приехал? – вполне резонно поинтересовались из небольшой толпы.

   Тут очень кстати подоспел участковый, и вчетвером удалось оттеснить людей.

   – Медиков вызвали? – тихо спросил Игорь.

   – Сейчас будут, – процедил Богданов. – Нашего патологоанатома разбудят и сразу приедут. Идем.

   Он вошел в дом, спустился в подпол и зажег тусклую лампочку под потолком. Игорь с Даней смотрели сверху, из люка. Подпол по размеру был не больше двух квадратных метров, втроем там было не поместиться, и Богданов взял осмотр на себя. Вдоль стен находились полки, уставленные банками с заготовками на зиму, в углу была свалена на мешковину картошка, а точно посередине, заняв почти все свободное пространство, лежал Ваня. Он был по-прежнему в клетчатой рубашке и мятых брюках, и лежал, свернувшись тугим клубком, подобрав под себя руки. Рядом лежала многоножка, размером в два кулака.

   – Нового сытя растить начал, – пояснила Даня.

   Голос ее сорвался, и девушка поспешно вытерла глаза. Тем временем Богданов принялся методично фотографировать место преступления.

   – Может, он сам умер? – тихо предположил Игорь. – Из-за того, что сыть пропал, например.

   – Тогда бы он умер еще вчера, – прерывисто ответила Даня, – И потом, если Ваня умер из-за этого, то все равно убийство, кто-то ведь лишил его сытя. Найду и сверну шею, – с неожиданной злостью добавила она.

   Тут вернулся Богданов. Презрев лестницу, он подтянулся на руках и рывком выдернул себя из подпола.

   – Гражданка, – голос сорвался, Богданов прокашлялся и повторно обратился к бабе Мане. – Гражданка Миронова, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы обнаружили тело. И мальчика уведите.

   Сев за стол, он раскрыл папку, взял ручку, и, еще раз прокашлявшись, в ожидании труповозки начал опрос свидетелей. Баба Маня, продолжая всхлипывать, поведала печальную историю. Она, приняв "постояльца", тут же определила его в подпол, как и просили. Ваня был неприхотлив, от еды отказался, только молока попил, взял кусок шоколада и все. С Олежеком, правда, в игру такую затейливую поиграл, кто из круга стеклянный шарик выбьет. По дому не шастал, они с Олежеком в подполе сидели. К вечеру постанывать начал, но, когда баба Маня приоткрыла люк, завизжал жалобно и попросил свет убрать.

   – Сыть растил, – пробормотал Богданов.

   – Чего? – насторожилась баба Маня.

   – Да так. Вы продолжайте.

   На этом было все. Вечером Ваню не трогали, а с утра Олежек за картошкой спустился и увидел тело. Мальчик испугался, позвал бабу Маню, а уж та бросилась звонить Богданову.

   – Как узнали, что он мертв?

   – Что ж я, мертвецов не видела? – отозвалась баба Маня. – Холодный весь, сердечко не бьется, пульса нет, да и не дышит совсем. Тут не ошибешься.

   – Олеж, – обратился к мальчику Богданов, – ты бы того, поменялся. Вредно для детской психики мертвецов смотреть.

   Олежек отрицательно помотал головой.

   – Не, дядь Саш. По старости еще инфаркт какой словлю и все. На кого я бабку оставлю? Лучше уж так, потом пацанам расскажу.

   – Ну да, – рассеянно вздохнул Богданов, – пацанам. Баб Мань... то есть, госпожа Миронова, посторонние в вашем доме были?

   – Какие там посторонние, – махнула рукой старушка, – кого я сюда пущу? Ну как Олежек поменяется. Сказала, старый мой в город уехал, а тут он явится.

   – Понятно.

   Подъехала машина "Скорой помощи", патологоанатом констатировал смерть, и тело Вани кое-как вытащили из подпола.

   – Когда умер-то? – глядя в сторону, спросил Богданов.

   – В двадцать три часа, семь минут, сорок три секунды, – отозвался врач.

   – Ты, блин, нашел время шутить! – взвился Богданов.

   – Вот ты нервный какой. Навскидку, так около полуночи он умер, учитывая температуру в этом подполе. Точнее – после вскрытия.

   Белая машина с красной полосой увезла тела, и можно было приступать к более тщательному осмотру. На этот раз в подпол спустилась Даня. Она, выполняя свои обязанности, тщательно сняла отпечатки с банок, на которых не было пыли, с косяков, и взяла пробы грязи со ступенек.

   – Саш, – тихо окликнула Даня, закончив осмотр. – Иди, глянь.

   За лестницей, прямо напротив места смерти Вани, виднелся все тот же знак. С трудом протиснувшись, Богданов встал за Даниным плечом и еще раз осмотрел стену.

   – Видел уже. Пробы взяла?

   – Конечно.

   Подумав, Богданов поскреб ногтем рисунок.

   – Что тут? – осведомился Игорь, свесившись вниз.

   – У нас не только убийство, но и покушение на убийство, – задумчиво проговорил Богданов. – Ваня прибыл только позавчера, а кровь на рисунке старая.

   Он еще раз осмотрел подпол и шагнул к рассыпанной картошке. Сунув руку под мешковину, пошарил там, и, довольно хмыкнув, достал пару захватанных экземпляров Плейбоя и початую пачку сигарет с зажигалкой.

   – Кому-то здорово влетит, – со знанием дела сказала Даня.

   – Не самое страшное, – отозвался Богданов. – Сама подумай, Ваня прибыл только в четверг, а кто, судя по журналам, проводит здесь время? Ну, ваши версии. Баба Маня?

   – Так это что, Олежека хотели убить? – в ужасе отпрянула Даня.

   – Возможно. Ваня мог погибнуть случайно.

   – Ничего себе случайно, когда он прямо напротив знака умер, – возмущенно встрял Игорь.

   – Помолчи, – досадливо велел Богданов, потирая лоб. – Мы толком не знаем, как этот знак действует. Вполне возможно, что Олежека он бы не убил.

   – Не убил? А что тогда? – осведомился Игорь.

   – Об этом мы Васнецова спросим, – многозначительно пообещал Богданов.

   – Саша, – быстро сказала Даня, заступая ему путь наверх. – Только без рук, пожалуйста. Константин Владимирович тебя со свету сживет.

   – Я без рук, – спокойно пообещал Богданов и, сдвинув Даню в сторону, выбрался наверх. – Олежек, а ну, поди сюда!

   – Дань, – прошептал Игорь, – может Олежека куда-нибудь отправить? Тут, все-таки, опасно.

   – Одного уже отправили, – мрачно напомнила Даня. – Пусть знак сотрет, и журналы свои в другом месте смотрит.

   – В каком? – не понял Игорь.

   – В библиотеке!

   К тому времени, как они выбрались из подпола, Богданов уже успел договориться с бабой Маней о приватной беседе с Олежеком, и тихо шептался с ним на кухне. Игорь сел дописывать протокол, а Даня, как могла, утешала старушку. Спустя час, закончив с делами, они ехали в отдел.

   – Ты обещал без рукоприкладства, – напомнила по пути Даня.

   – Да что ты из меня монстра делаешь? – возмутился Богданов, и с досадой врезал по рулю. – Я что, бью подозреваемых?

   – Нет, но тут особый случай, а ты пару раз срывался, – настаивала Даня.

   – Тогда тоже был особый случай, – напомнил Богданов.