Текст книги "Республика Святой Софии"

Автор книги: Ольга Кузьмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Архимандрит в Новгороде занимался не только надзором над монастырями, но являлся одним из магистратов республики. Известно, что он входил в состав дипломатических посольств. Так, в 1331 г. «послаша новгородьци послы, зовуче его (великого князя Ивана. – О.К.) в Новъгород: архимандрита Лаврентия, Федора Твердиславлича, Луку Валъфромеева» [291]291
  НПЛ. С. 99.


[Закрыть].

В 1342 г. архимандрит участвовал в разбирательстве по делу убийства Луки Варфоломеевича: «Владыка и Новгород послаша анхимандрита Есифа с бояры в Копорью по Федора и по Ондрешка» [292]292
  Там же. С. 356.


[Закрыть]. В 1375 г. архимандрит Савва возглавлял посольство Новгорода к митрополиту: «Послаша к митрополиту Саву анхимандрита, Максима Онцифоровица с бояры…» [293]293
  Там же. С. 373.


[Закрыть]Во время московско-новгородского конфликта за Двинские земли «по владычню благословению Иоаннову, ходиша послы из Новагорода: архимандрит Парфении и посадник Есип Захариинич и житыи люди к великому князю Василию Дмитриевичу, взяша мир с великим князем по старине» [294]294
  Там же. С. 462.


[Закрыть].

В торговле Новгорода с Ганзой архимандрит являлся доверенным лицом. В Ганзейской IV скре есть пункт, гласящий, что «при выезде (всех купцов со двора) нужно ключи опечатать и передать один епископу новгородскому, другой – игумену (монастыря) св. Юрия» [295]295
  IV скра // Рыбина Е. А. Торговля средневекового Новгорода. Великий Новгород, 2001. С. 342.


[Закрыть].

Юрьев монастырь пользовался особым уважением не только в Новгороде, но и у великих князей. В московско-новгородском договоре 1471 г. есть пункт, касающийся землевладения Юрьева монастыря на территории Волока, которая к тому времени фактически являлась княжеской: «А что Юрьевского монастыря земля на Волоце, и та земля к Юрьеву монастырю по старине» [296]296
  ГВНиП, № 26. С. 46.


[Закрыть]. Земля эта была подарена монастырю князем Иваном Даниловичем в 1335 г. [297]297
  Янин В. Л. Новгородские акты XII–XV вв. С. 164.


[Закрыть]. В резиденции новгородских архимандритов останавливались митрополиты по дороге в Новгород, обитель не раз давала приют оставшимся без вотчины князьям.

Юрьев монастырь был одной из богатейших обителей Новгородской республики. Архимандрит имел собственный штат служащих, превосходящий штат обыкновенного игумена. По рядной грамоте крестьян Робичинской волости с архимандритом новгородского Юрьева монастыря, датируемой 1458–1471 гг., крестьяне обязались отдавать в монастырскую житницу по 30 коробей ржи и сена, причем они сами должны были привозить рожь и сено в монастырь. В случае приезда архимандрита крестьяне должны были его кормить и поить, а также одаривать. Самому архимандриту полагалось 5 гривен, полкоробьи ржи его стольнику, полкоробьи ржи – чашнику, по коробье ржи – попу с чернецом, четверку ржи – дьякону, по коробье ржи – архимандритовым повару и конюху, по коробье ржи – «молодцам» (то есть личной охране архимандрита), четверку ржи – казначею с его повозником, полкоробьи ржи – приставам новгородским.

В Юрьевом монастыре была собрана немалая библиотека, которой пользовались не только монахи обители, но и, в случае надобности, обитатели соседнего Никольского монастыря. В 1238–1249 гг. по заказу архимандрита Варлаама для Юрьева монастыря была сделана копия владычной летописи. С этого времени в обители велась самостоятельная летопись [298]298
  Богданов С. В. К вопросу об истории появления синодального списка Новгородской первой летописи // НиНЗ. – Новгород, 2004. С. 123.


[Закрыть].

Архимандрит располагал собственной казной, которую использовал не только на церковное строительство [299]299
  НПЛ. С. 402, 418.


[Закрыть], но и на защиту обители. Находясь в отдалении от города, Юрьев монастырь нуждался в собственных крепостных стенах. В 1337 г. архимандрит Лаврентий «постави стены святого Юрья силою 40 сажен и с заборолами» [300]300
  Там же.


[Закрыть].

Принято считать, что должность архимандрита в Новгороде была выборной, по аналогии с другими магистратами. Так А. С. Хорошев утверждает (не приводя никаких доказательств), что архимандрит ежегодно переизбирался на вече, а «избирали архимандрита из числа пяти игуменов (по количеству единиц системы черного духовенства)» [301]301
  Хорошев А. С. Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики. С. 119.


[Закрыть]. Однако процесс выборов новгородского архимандрита в летописях не отражен, напротив, сохранившиеся упоминания о смене архимандритов противоречат гипотезе о непременной выборности этой должности. Так, в 1226 г. летопись повествует об избрании архимандрита Гречина следующим образом: «Преставися игумен святого Георгия Саватия, архимандрит новгородьскыи… Преже своего преставления Саватии съзва владыку Антония и посадника Иванка и все новгородце, и запраша братье своей и всех новгородьц: „изберете собе игумена“. Они же рекоша: „кого ты благословиши“. Он же рече: „въведете Грьцина, попа святую Костянтину и Елены“. И въведоша мужа добра и зело боящася бога Грьцина, и постригоша и того дни, марта в 2, на святаго Федота; и поставиша и игуменом марта в 8, на святого Фефилакта, на сбор» [302]302
  НПЛ. С. 65.


[Закрыть].

В данном случае смена архимандритов произошла хотя и с ведома вече, архиепископа и светских властей Новгорода, но в первую очередь по завещанию прежнего игумена Юрьева монастыря. Причем новым архиепископом стал поп, то есть представитель белого духовенства, а вовсе не игумен. Только перед вступлением на должность Гречин принял постриг. Для всех новгородцев, собравшихся на зов Саватия, такое решение старого архимандрита было вполне правомерным. Игумен монастыря был вправе назначить себе преемника.

В 1230 г. в Новгороде произошла насильственная смена архиепископа. В этот год произошла также силовая смена посадника и тысяцкого, был изгнан князь Ростислав, а вместо него был приглашен князь Ярослав. То есть в Новгороде полностью сменилось правительство (за исключением владыки). Вскоре после приезда князя Ярослава «той же зиме въведоша съ Хутина от святого Спаса Арсения игумена, мужа кротка и смерена, князь Ярослав, владыка Спуридон и весь Новгород, и даша игуменьство у святого Георгия; а Саву лишиша, посадиша и в келии; и разболеся, лежав 6 недель, и преставися марта в 15, в суботу пред обедьнею, и тако погребен бысть игуменом Арсением и всею братьею; а дай бог молитва его святая всем крестьяном и мне грешному Тимофею понаманарю: бяшеть бо муж благ, кротък, съмерен и незлобив; покои бог душю его с всеми правьдныими в царствии небеснем. Мы же на преднее възвратимъся, на горкую и бедную память тоя весны» [303]303
  НПЛ. С. 70.


[Закрыть].

Эмоциональный комментарий произошедшего показывает, что не все в Новгороде считали, замену архиепископов правильным делом. Тяжелая голодная весна в тот год в Новгороде как бы явилась следствием неправедных людских действий.

Еще более резко комментирует летописец еще один случай силового смещения архиепископа Есифа: «Наважением дияволим сташа простая чадь на архимандрита Есифа, а думой старого архимандрита Лаврентия, и створиша вече, и запроша Есифа в церкви святого Николы; и седоша около церкви нощь и день коромолници, стрегуще его. А оже кто под другом копает яму, сам впадется в ню» [304]304
  НПЛ. С. 100.


[Закрыть]. «Простая чадь» этого сообщения может интерпретироваться как штат служащих архимандрита – не монахов, а мирских зависимых людей. Видимо, это были слуги, набранные еще архимандритом Лаврентием. Именно поэтому они, по приказу Лаврентия, силой сместили нового архимандрита Есифа.

Явно неодобрительный тон летописца свидетельствует, что действия Лаврентия и его сообщников были противоправными. Однако архимандрит Лаврентий все же ненадолго (примерно на год) вернул себе власть в Юрьевом монастыре. В Новгородской первой летописи младшего извода под 1338 г. есть краткая запись: «Преставися архимандрит Лаврентеи святого Георгиа, и посадиша Есифа» [305]305
  Там же. С. 349.


[Закрыть]. Есиф, вернув должность архимандрита, сохранил ее за собой по крайней мере до 1345 г. [306]306
  Там же. С. 100.


[Закрыть]

Проанализировав все немногочисленный летописные рассказы о смене архиепископов, нельзя утверждать, что архимандриты Новгорода всегда избирались на вечевом собрании или по слову прежнего игумена Юрьева монастыря. В 1462 г. «архиепископ Иона постави к святому Георгию архимандрита Левонтея, мужа честьна, проста и тиха» [307]307
  Летопись Авраамки. Стб. 207.


[Закрыть]. То есть архиепископ Иона своей волей назначил определенного человека архимандритом Юрьева монастыря. Это решение владыки никем не было оспорено, следовательно, являлось законным.

Таким образом, на основе источников можно сделать вывод, что смена архимандритов в Новгороде не была строго регламентированной и неизменной процедурой. Возможно, процедура эта изменялась со временем. В XIV в. – это еще избрание, а в XV – уже назначение.

Избирался ли архимандрит на какой-то определенный срок или же эта должность оставалась за ним до его смерти – неизвестно. Утверждение А. С. Хорошева о том, что архимандриты сменялись каждый год, нельзя признать обоснованным. К примеру, архимандрит Есиф упоминается в летописи в 1337,1342 и 1345 гг., а архимандрит Савва – в 1375 и 1377 гг.

Гипотеза о выборности должности архимандрита через малый промежуток времени (по мнению Хорошева – ежегодно) базируется на летописном списке новгородских архимандритов, приведенном в Новгородской первой, Новгородской четвертой и Ермолинской летописях. Однако списки эти довольно беспорядочны и совпадают между собой лишь частично, а порой противоречат летописным погодным сообщениям. Так, в списках отсутствует архимандрит Кирилл (1310) и архимандрит Левонтий (1462), а между архимандритами Лаврентием и Есифом стоят еще два имени, хотя в летописи под 1337 г. читаем: «Сташа простая чадь на архимандрита Есифа, а думой старого архимандрита Лаврентия» [308]308
  НПЛ. С. 100.


[Закрыть], то есть подразумевается, что Лаврентий был предыдущим архимандритом до Есифа.

Даже опираясь на данные списки, нельзя утверждать с уверенностью, что частая смена архимандритов объясняется только выборностью этой должности, а не просто, скажем, почтенным возрастом людей, приходящих на эту должность. Кроме того, есть упоминания о том, что архимандрит мог по своей воле отказаться от должности или даже смещался с нее силой. Так, архимандрит Моисей «вышел по своей воли к святей Богородицы на Коломци в свои манастырь» [309]309
  НПЛ. С. 340.


[Закрыть]. То есть архимандрит мог вернуться в тот монастырь, игуменом которого он прежде являлся. По мнению В. Л. Янина, эта прежняя должность оставалась за ним [310]310
  Янин В. Л. Из истории высших государственных должностей в Новгороде // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963. С. 124.


[Закрыть]. В доказательство своей гипотезы ученый приводит следующие примеры: Моисей, отказавшийся от поста архимандрита, вернулся «в свой монастырь»; Савва, который был до архимандритства игуменом Антонова монастыря, был похоронен именно там, хотя и скончался в сане архимандрита; Варлаам в 1410 г. в сане архимандрита построил каменную церковь в своем Лисицком монастыре. По мнению Янина, «такое двойное настоятельство может быть лишь результатом ограниченности срока архимандритства. Избрание на временный пост не должно было вести к разрушению карьеры иерарха в случае потери им архимандритства» [311]311
  Там же.


[Закрыть].

Однако доказательства В. Л. Янина представляются спорными. Архимандрита Савву похоронили не в Юрьевом монастыре, а в Антоновом, вероятно, потому, что таково было его предсмертное желание. Ведь и новгородских архиепископов не всех хоронили в Софийском соборе. К примеру, скончавшийся в сане архиепископа Евфимий II был похоронен в Николаевском Вяжищском монастыре, а владыка Иона – в «Отне пустыне», согласно с их завещаниями. Умершие владыки как бы возвращались в свой дом, ведь ушедшие с юности в монастырь, они именно эти обители воспринимали своим домом.

Основываясь на выводах Янина, можно и пост новгородского архиепископа счесть временным. Ведь в случаях добровольного ухода со степени владыки возвращались в свой монастырь, как было с Моисеем и Алексием в XIV в. Более того, после «сведения» с поста архиепископа Феодосия в 1425 г. он удалился в Клопский монастырь, игуменом которого был до избрания, и вновь занял пост игумена. Когда в 1425 г. Феодосий умер, в летописи он был назван игуменом («преставися Феодосии игумен святей Троице, в своем манастыре» [312]312
  НПЛ. С. 415.


[Закрыть]).

Разумеется, во время трехгодичного владычества Феодосия в Клопском монастыре был избран новый игумен, но после возвращения Феодосия все вернулось на круги своя. Феодосий по праву старшинства вновь занял пост игумена.

Вероятно, аналогичной была и ситуация с архимандритами. В случае если на пост архимандрита Юрьева монастыря вступал игумен одного из новгородских монастырей, в его обители избирали нового игумена, поскольку монастырю оставаться без начальника нельзя по канонам православия. Но если по каким-то причинам архимандрит оставлял должность и возвращался в свой монастырь, то он мог вновь встать во главе обители. Монастырь был домом для ушедших в него людей. Когда хозяин покидает дом, его заменяет следующий по старшинству домочадец, но когда хозяин возвращается домой, он снова занимает свое законное место. Такой семейный уклад монастырской жизни был вполне естественным для средневековых монастырей.

Исследователь С. В. Богданов утверждает, что «игумены Юрьева монастыря могли быть одновременно и новгородскими архимандритами (или называться так). В таком случае должности соединялись в одном лице и сливались с местом – с Юрьевым монастырем, что можно наблюдать на примере архимандрита Савватия» [313]313
  Богданов С. В. К вопросу об истории появления синодального списка… С. 128.


[Закрыть].

Действительно, в уже анализируемом случае с завещанием Савватия на вече был утвержден именно игумен для Юрьева монастыря. Сам Савватий в летописи именуется «игумен святого Георгия, архимандрит новгородьскыи». Представляется, что если бы игумен Юрьева монастыря не обязательно являлся одновременно и архимандритом новгородским, то избрание Гречина просто игуменом, хотя бы и крупного монастыря, не было бы свершено столь торжественно, на вече всем Новгородом. Вспомним, что Савватий «съзва владыку Антония и посадника Иванка и все новгородцев, и запраша братье своей и всех новгородьц: „изберете собе игумена“». Посадник и новгородцы, присутствующие на вече, являются светскими людьми, и, разумеется, не нуждаются в игумене, ведь они не живут в Юрьеве монастыре. Следовательно, слова «изберите себе игумена» означают, что игумен Юрьева монастыря в Новгороде играл большую роль, чем просто начальник монашеской обители. Он был архимандритом, одним из магистратов Республики Святой Софии. Именно потому, что речь шла о смене одного из магистратов республики, было созвано вече, чтобы утвердить выбор старого архимандрита.

Принято считать, что архимандрит в Новгороде был один. Однако, по свидетельству Новгородской летописи по списку Дубровского, в 1386 г. в состав новгородского посольства к великому князю входили два архимандрита: «Послаша к великому архимандрита два, и попов 7, и человек 5 житиих, с концев по человеку» [314]314
  Новгородская летопись по списку П. П. Дубровского. С. 144.


[Закрыть]. Можно возразить, что данная летопись датируется XVI в., поэтому при переписывании в нее вкралась ошибка, и правильно следует читать: «Послаша к великому князю Дмитрию Ивановичю архимандрита Давыда и с ним 7 попов да 5 человек житиих, ис конца по человеку» [315]315
  СПЛ. Стб.488.


[Закрыть]. Однако едва ли составители Новгородской летописи допустили бы столь вопиющую ошибку, если бы в Новгороде в тот момент не существовало двух архимандритов. Скорее всего, этот факт к моменту написания летописи уже был устоявшимся правилом.

Более ранняя Летопись Авраамки под 1461 г. сообщает: «Февраля 15, на Собор, постави архиепископ Иона к святому Спасу на Хутино и к преподобному Варламу архимандритом Германа, мужа честна и блага» [316]316
  Летопись Авраамки. Стб. 204.


[Закрыть]. Либо и здесь летописец ошибся, назвав игумена Варлаамовского Хутынского монастыря архимандритом, либо в Новгороде действительно было два архимандрита – Юрьева монастыря и Хутынского. Учитывая, что летопись Авраамки в своей заключительной части (от 1458 до 1469 г.) представляет собой официальное летописание владыки Ионы Отенского, можно предположить, что ошибки здесь нет, и с какого-то времени (возможно, с середины XV в.) во главе Хутынского монастыря действительно стоял архимандрит. Еще одно доказательство этой гипотезы содержится в Житии святого Варлаама Хутынского, написанном Пахомием Сербом. В одной из новелл жития повествуется о чудесном исцелении беснующегося человека. Приведенный в Хутынский монастырь, этот человек начал бесноваться так, что многие не могли к нему приблизиться. «Стоящу же ту архимандриту Мисаилу и тако того наказующю приити в чювьство, беснуяй же се, яко бесом научен, удари за ланиту архимандрита, и прочее, хотя того бити, аще не мнози людие ту случилися бышя» [317]317
  Пахомий Серб. Житие святого Варлаама Хутынского // Сказания Новгорода Великого (XI–XIV вв). С. 412.


[Закрыть]. Чудо это относится к XV в.

Вероятно, архимандрит Хутынского монастыря не входил в состав новгородских магистратов, поэтому, когда в летописях говорится об участии архимандрита в государственных делах, очень часто уточняется, что имеется в виду архимандрит именно Юрьева монастыря.

В Новгородской республике и белое, и черное духовенство всех рангов находилось под непосредственной властью новгородского владыки. Гипотеза В. Л. Янина о том, что в Новгороде существовала особая, независимая от архиепископа, организация черного духовенства, во главе которой стоял архимандрит, не представляется обоснованной [318]318
  См. Янин В. Л. Из истории высших государственных должностей в Новгороде. С. 118–127.


[Закрыть]. Ученый предположил, что поскольку система новгородской архимандритии возглавлялась избираемым на вече архимандритом, то «уже в силу самой вечевой природы такого избрания находилась под контролем не архиепископа, а боярства. Активно развивающееся ктиторство позволяло боярам, жертвующим земли основанным ими монастырям, сохранять связь с такими обителями, как бы депонируя в них жертвуемые средства, в том числе и земельные пожалования. Архимандриту были подчинены пять кончанских игуменов, контролирующих деятельность черного духовенства в пределах своих концов, т. е. монахов в тех монастырях, ктиторами которых были бояре их концов. Напомним, что печати кончанских монастырей и их городских подворий в XV в. привешивались к актам в качестве кончанских» [319]319
  Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 496.


[Закрыть]. «Таким образом, новгородскую архимандритию следует представлять себе в виде особого государственного института, зависимого от архиепископа только в области церковно-канонического права, подчиняющегося боярскому вечу и формируемого на вече, опирающегося на кончанское представительство и экономически обеспеченного громадными монастырскими вотчинами» [320]320
  Янин В. Л. Монастыри средневекового Новгорода в структуре государственных институтов // Янин В. Л. Средневековый Новгород. М., 2004. С. 242.


[Закрыть].

В. Л. Янин противопоставляет архимандритию владычной кафедре, на основании предположения, что архимандрит избирался на вече. Но ведь и архиепископ избирался на вече. Следовательно, по логике Янина, одни и те же бояре избирали и владыку, и противостоящего ему архимандрита.

Еще менее реально предположение А. С. Хорошева о том, что и белое духовенство было в известной степени независимо от архиепископа в силу своей выборности на уличанских собраниях [321]321
  Хорошев А. С. Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики. С. 119.


[Закрыть].

Как резонно заметил В. Ф. Андреев: «если глава церкви остался без хозяйства, если и белое и черное духовенство ему „противостояли“, то совершенно непонятно, на чем основывалось его влияние… Интерес кончанских бояр состоял не в том, чтобы блокировать владыку, а в том, чтобы находить взаимопонимание и быть с ним в дружбе как с одним из виднейших представителей республики… Если бы антагонизм с кончанскими боярами, монастырями и церквами, т. е., по существу, со всем Новгородом, действительно имел место, он мог бы подтолкнуть владыку к союзу с князем. Но этого не было и не могло быть, потому что владыка избирался „всем Новгородом“, следовательно, контролировался боярскими кругами, успевшими подчинить себе сложный механизм республиканского управления» [322]322
  Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 105.


[Закрыть].

В переиздании своей книги «Новгородские посадники» В. Л. Янин частично согласился с этим мнением: «Не подлежит какому-либо сомнению экономическое и политическое родство владычного управления с органами боярской олигархии. Боярство и церковь, представляя крупнейшее землевладение Новгорода, занимали место на самом верху феодальной иерархической лестницы. Принципиальная схема размежевания сфер государственного управления между боярством и церковью сложилась уже к XIII в. Подбор кандидатов на новгородскую кафедру осуществлялся стоявшим у власти боярством. На протяжении всей истории независимого Новгорода ни разу не отмечены какие-либо расхождения между политикой архиепископа и стоящего у власти боярства» [323]323
  Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 429.


[Закрыть]. Однако В. Л. Янин не совсем прав в своем заявлении, ведь в XV в. имел место случай смещения боярством уже избранного, но ставшего неугодным владыки. Вмешательства светских властей в решение внутрицерковных вопросов в Новгороде случались, хотя не являлись нормой. Каждый раз такие вмешательства объяснялись какими-то исключительными обстоятельствами.

В новгородских летописях приводятся эпизоды, иллюстрирующие отношения архиепископа и архимандрита. В 1418 г. во время смуты в Новгороде архиепископ «повеле предстоящим събрати сбор свои; а в то время прилоучися быти Варламоу архимандритоу святаго Георгиа неких ради вещии и свышати от него оучителнаа словеса, и глагола емоу святитель: „архимандрите, последуй ми“; он же речи: „с радостью, оучителю, идоу по тобе…“» [324]324
  НЧЛ. С. 423.


[Закрыть]

В 1359 г. «приеха Моисей владыка из монастыря, и повеле Алексею и с архимандритом ити на вече и благословити народ, и Алексей, поимя с собою архимандрита и игумены и попы, и благослови народ…» [325]325
  Летопись Авраамки. Стб. 87.


[Закрыть]То есть отошедший в то время от дел архиепископ Моисей приказал новому владыке Алексею и архимандриту, а те выполнили его повеление. Вспомним, что владыка Иона «постави» архимандритом угодного ему человека.

В Рукописании князя Всеволода названы три церковных иерарха Новгорода по старшинству: «А праздник рожество святого великого Ивана… петь в праздник обедняа владыце, а на завътрее архимандриту святого Георгия, а на 3 день игумену святей богородици из Онтонова манастыря» [326]326
  НПЛ. С. 507.


[Закрыть].

Согласно Новгородской первой летописи, во всех особо торжественных случаях (освящение храма, крестный ход, молитва об избавлении от мора, прекращение гражданской смуты) архиепископа сопровождают «попы и игумены», то есть представители и белого и черного духовенства «заедин»: «И приехаша послове изо Пскова, биша челом владыце Василию, ркуче так: „богови тако изволшю, святой троице, детем твоим пьсковицем бог рекл жити дотоле, чтобы еси, господине, был у святой Троици и детии своих благословил псковиц“. И он не умедли поеха, поимя собою архимандрита Микифора, игумены, попове…» [327]327
  НПЛ. С. 100.


[Закрыть]Таким образом, источники свидетельствуют, что архимандрития входила в состав церковной организации Новгорода, а архимандрит Юрьева монастыря занимал второе по значимости место в иерархии, подчиняясь непосредственно архиепископу.

Власть архиепископа Новгорода над монастырями подтверждается многими письменными источниками. В грамоте конца XIV в. митрополита Киприана новгородскому архиепископу Иоанну подчеркивается, что все внутрицерковные дела подведомственны исключительно владыке: «…никто же не смеет ни един крестьянин, ни мал, ни велик, вступаться в тая дела. Аще ли который от тех игумен, или поп, или чернец имет отиматися мирскими властелины от святителя, такового божественные правила извергают и отлучают». При этом особо отмечалось, что «елико есть монастырев, и игумены да будут у него в покорении и в послушании, и весь чин иноческий».

С XIV в. некоторые монастыри получили право самостоятельного суда над своими людьми. К примеру, получил такое право Спасский Верендовский монастырь [328]328
  ГВНиП. С. 94.


[Закрыть]. Однако владыке в таких случаях предоставлялся апелляционный суд и возможность личного разбора дел при «подъездах», т. е. посещениях монастырей. При «смесном» суде (когда одной из заинтересованных сторон был светский новгородец, а другой – монастырский человек) дела решались с владыкой или его наместниками во владычных палатах. Причем как особую милость владыка мог дать монастырям жалованную грамоту, устанавливающую обязательство явки на суд только по владычной «позовной грамоте». Сохранились такие грамоты архиепископов Евфимия, Ионы и Феофила Спасскому Верендовскому монастырю [329]329
  ГВНиП, № 94, 97. С. 149, 153.


[Закрыть].

Итак, на вершине иерархической пирамиды новгородской церкви находился архиепископ Новгородский. В его прямом ведении находились все «церковный люди: игумен, игумениа, поп, диякон и дети их, а кто в крилосе, попадия, чернец, черница, проскурниця, паломник, свещегас, стороник, слепец, хромец, вдовиця, пущеник, задушьныи человек, изгои трои: попов сын грамоты не умеет, холоп из холопьства выкупится, купец одолжает; а се четвертое изгоиство и себе приложим: аще князь осиротеет; манастыреве, болници, гостинници, странноприимъници, то люди церковный богаделныи…» [330]330
  НПЛ. Прил. С. 486.


[Закрыть]

Избирался архиепископ всенародно на вече. Этот ритуал как бы подтверждал, что весь Новгород согласен признать своего владыку. В летописи так описывается эта процедура: в 1324 г. «сдумавше новгородци и игумени и попове и черньци и весь Новъгород, възлюбиша вси богом назнаменана Моисия… и възведоша и на сени, и посадиша и в владычни дворе, дондеже позовет его митрополит» [331]331
  Там же. С. 97.


[Закрыть].

Однако, по свидетельству той же Новгородской первой летописи, не всегда такое решение принималось быстро. В 1330 г. «много гадавше новгородци, и быша без владыкы с 8 месяц, и възлюбиша весь Новъгород и игумени и попове богом назнаменана Григорья Калеку, мужа добра и смерена, попа бывша у святою Козмы и Демьяна на Холопьи улици; и пострижеся в святыи ангельскыи образ, месяца генваря, и наречен бысть Василии, и посадиша и в владычни дворе, дондеже послют к митрополиту» [332]332
  Там же. С. 99.


[Закрыть].

Выражение «богом назнаменана» вполне может означать, что выбор архиепископа был решен жребием. В дальнейшем в летописи приводится обряд выборов архиепископов по жребию из нескольких кандидатов. Так, в 1359 г. «много же гадавше посадник и тысячкой и весь Новъград, игумени и попове, и не изволиша себе от человек избрания сътворити, но изволиша собе от бога прияти извещение и уповати на милость его, кого бог въсхощет и святая Софея, того знаменает; и избраша три мужи: Олексея чернца, ключника дому святыя Софея, и Саву, игумена Онтонова манастыря, и Ивана, попа святыя Варвары; и положиша три жребиа на престоле в святей Софеи, утверьдивше себе слово: егоже въсхощет бог и святая Софея, Премудрость Божиа, своему престолу служебника имети, того жребии да оставит на престоле своем. И избра бог, святая Софея святителя имети мужа добра, разумна и о всем расмотрелива Олексиа чернца, и остави жребии его на престоле своем, и възведоша его на сени честьно весь Новъград» [333]333
  НПЛ. С. 365.


[Закрыть].

В 1388 г., когда владыка Алексий по своей воле покинул архиепископскую кафедру, новгородцы обратились к нему с просьбой назвать преемника: «Новгородци же ркошя: „Кого, отче, благословиши нам на свое место святителем?“ Алексии же благослови я, рек: „Изберете от себе 3 мужи достойны, да положите 3 жребьи на святей тряпезе, в имена написавше, да который в них Бог даст нам, того вам благословлю“» [334]334
  НКЛ. С. 151.


[Закрыть].

Таким образом, авторитет архиепископа в Новгороде был напрямую освящен высшими силами. Традиционно после избрания или поставления владыка строил церковь, как бы благодаря этим Бога за доверие. Благодаря применению жребия борьба партий ограничивалась лишь выдвижением наиболее достойных кандидатов. Архиепископом в Новгороде мог стать не только игумен одного из монастырей, но и представитель белого духовенства, и даже лицо без сана священника. Единственным условием для избранника был постриг перед вступлением в сан.

Новгородская традиция избрания владыки на вече восходит к 123 и 137 новеллам императора Юстиниана, которые предусматривают избрание епископа клиром и «первыми людьми» города. В этом случае не нарушалось 13 правило Лаодикийского собора 361 г. о запрещении избрания архиерея «скопищем народа». К XII в. эти новеллы были изъяты из церковного права Византии, но сохранились на Руси в Кормчих книгах: «Елижды потреба будет епископа посвталяти, разумети клирикам и первым града, в нем же хощет епископ поставлен быти, и предлежащим святым евангелием пред тремя лицами причт творят, епископом кленьшемся» [335]335
  Цит. по: Мусин А. Е. Вечно ли избрание на вече? // Чело. – 2004. № 3. С. 23.


[Закрыть]. Следовательно, избрание архиепископа из трех кандидатов было в понимании новгородцев вполне канонично.

Высшими светскими магистратами Новгородской республики были степенный посадник и степенный тысяцкий. Хотя новгородцы и не говорили «степенный архиепископ», однако пост владыки они тоже именовали «степенью»: «Възведоша владыку Алексея в дом святыя Софея, на свои архиепископьскыи степень» [336]336
  НПЛ. С. 373.


[Закрыть]. Термин «степень» означал «рабочее место» магистрата Новгородской республики. Переизбранный или ушедший по своей воле с поста – «степени» магистрат сохранял свой титул (владыки, посадника или тысяцкого) до конца жизни, о чем свидетельствуют летописи, но уже не именовался «степенным».

После избрания на вече владыка обычно отправлялся на поставление к митрополиту, причем всегда в сопровождении боярской свиты. В 1360 г. «поихаОлексеи на поставление владычества в Володимир, позван послы от митрополита; а с ним бояре новгородчкыи: Олександр посадник, Юрьи Еванов» [337]337
  Там же. С. 366.


[Закрыть]. По возвращении владыку встречали с великой торжественностью: «Стретоша и игумены и попове с кресты у Ильи святого, посадник и тысячкой и весь Новъград, възрадовашася радостию великою зело в тот день» [338]338
  Там же. С. 367.


[Закрыть].

Разбирая вопрос о том, что было важнее для управления духовными делами в Новгороде – избрание или поставление, Н. И. Костомаров решительно отдавал предпочтение первому и указывал, что для посвящения не было установлено определенного срока, что между избранием и посвящением протекало иногда длительное время и что владыку тотчас же после избрания вводили в должность и палаты [339]339
  См.: Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства… Т. II. С. 264–265.


[Закрыть]. Это утверждение не совсем верно. В Новгороде четко разделяли «избрание» и «поставление» архиепископа. Так после смерти владыки Евфимия в летописи особо отметили, что он «был владыко 5 лет и 5 недель, а чернцом был на сенех год и две недели» [340]340
  НПЛ. С. 415.


[Закрыть].

Возвращение владыки Ионы после поставления в летописи отмечено как значительное событие для Новгорода: «Приеха архиепископ владыка Иона Великого Новагорода и Пьскова, съвершен поспешением святых отец, преподобнаго Варлама молитвою, и святей Софии стоянием и всего Великого Новагорода здоровьем, и возрадовашася о нем Великыи Новъгород, игумени, и попове и диакони стретоша архиепископа Иону с честными кресты конец Славне у святого Ильи, и възвеселишася о нем мужи, и жены и детица…» [341]341
  Летопись Авраамки. Стб. 199.


[Закрыть]Поставление в глазах новгородцев было особым актом, требующим помощи высших сил (святых Варлаама и Софии).

В исследуемый период обряд поставления приобрел особое значение для новгородского архиепископа, учитывая стремление новгородской церкви к независимости. Дело в том, что каждый новоизбранный епископ должен был перед своим рукоположением произнести торжественно в церкви некую присягу, в которой кроме собственно исповедания православной веры давал следующие обеты или принимал на себя следующие обязательства по отношению к митрополиту: а) «Еще же и церковный мир исповедаю соблюдати и ни единым же правом противная мудрствовати во всем животе своем, во всем последуя и повинуяся пресвященному господину моему, митрополиту Киевскому и всея Руси…»; б) «Исповедую, яже имать пошлины митрополичьский престол во всем пределе моем соблюдати непреложно…»; в) «Обещеваюся, внегда позвати мя тобе, господину моему… без слова всякаго ехати ми к тебе и, хотя мя князи держат, хотя мя бояре держат, не ослушати ми ся повеления твоего, господина моего…»; г) «Обещеваюся не хотети ми приимати иного митрополита, развее кого поставят из Цариграда, как то изначала есми приняли» [342]342
  Макарий (Булгаков) митр. История Русской Церкви. М., 1994–1996. Т. V. Гл. 5. Церковное право.


[Закрыть]. Присяга давала некую гарантию лояльности новгородского владыки по отношению к митрополиту, поэтому в поставлении равно были заинтересованы и архиепископ и митрополит.