Текст книги "Ох уж эти тёмные! (СИ)"

Автор книги: Ольга Виноградова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

   – То есть ты хочешь сказать, что наш смелый Властелин, как последний трус, дрался с женщинами?

   Иллинойс на секунду задумался, но нашелся с ответом:

   – А ты знаешь, что это были за женщины? Ну, совсем как ты!

   Совсем как я? Может, мне обидеться, а? Так по-дружески месяца на три, а то и на полгода!

   – Спасибо, – сдержанно ответила я.

   – За что? – Удивился Иль.

   – За комплимент! – скрипнула я железными нервами. Ну и зубами заодно. Переступила с ноги на ногу, хрустнула затекшей от созерцания невероятной красоты шеей и скомандовала: – А теперь слушайте меня... эльфы... темные... У вас пять минут на сборы. Советую уложиться! Иначе вы станете не темными, а лысыми! – ушастые предпочли не спорить. Друг за другом, гуськом, представители новой расы юркнули в постоялый двор. Капитан гвардейцев последовал за ними, справедливо полагая – за второе несанкционированное исчезновение Императора его по голове только топориком поглядят и то не по голове, а скорее по перемычке между ней и плечами.

   Мы же остались ждать и надеяться, что если не в пять, то хотя бы в десять они уложатся. Я увидела старую скособоченную лавочку у бревенчатой стены, добралась на нее и села. Рядом пристроился Лассо. В отличие от Иллинойса ди Кассино был полностью собран и готов к отправлению. Я что-то хотела ему сказать. Правда не помню что. Ай, уже не важно.

   – Ты видел наших новых эльфов? – Он кивнул. – И что нам скажет по этому поводу медицина?

   – Медицина промолчит, ибо она здесь бессильна... – развел руками оборотень, легонько толкнул меня плечом и улыбнулся.

   Иллинойс и компания

   Как это бывает осенью хорошая погода испортилась в одночасье. Еще утром Сао чинно шествовало на небосклоне, а после обеда уже вовсю поливал дождь. И не какая-то там мелкая изморось, а неторопливый серый осенний ливень всего за полчаса окутавший отряд беспросветным унынием.

   Оборотни повесили нос и хмуро шныряли раздраженными взглядами по обочине вдруг опустевшей дороги. Кучер на козлах кареты, казалось, засыпал на ходу периодически забывая о необходимости понукать лошадей, а те и вовсе едва переставляли копыта. Эльфы забились под крышу и взирали на мир через окно кареты большими грустными глазами. Иллинойс по макушку закутался в милый шарф в мелкую с ноготь черепушку, нагло пристроился между двумя кланниками и все равно мерз, однако, не торопился высказывать недовольство – будь ты трижды Темный Властелин, но с погодой не поспоришь, а если стоны до уха Кель долетят, то ехать ему на коне под открытым небом. Исключительно в качестве меры по закалке характера и здоровья.

   Противоположное сиденье в карете занимали кашевар и придворный целитель. Если первый мирно спал положив голову на средних размеров закопченый походный котелок и аккуратно немногозвучно храпел, вплетая мелодию сна в дробь дождя по крыше и цокот лошадиных копыт, то Лассо ди Кассино бодрствовал, пристально разглядывая Властелина. Иллинойсу взгляд оборотня категорически не нравился.

   Целитель смотрел на эльфа так, как ученый смотрит на крайне интересный исследовательский материал и в уме прикидывает, какие операции будет производить: в кислоту окунет, на составные части разберет или до температуры кипения нагреет. Разве так должно смотреть на стандартного Темного Властелина, с которым не первый год знаком? Конечно, до сего дня Император немного иной расцветки был, но смена окраса не повод ценный материал на опыты переводить! Да и отмоется он на первой же стоянке и так уже вся кожа чешется.

   Увы, ни на первой, ни на второй стоянке отмыться не получилось. В обед непогода помешала, избавив нежный теплолюбивый организм эльфа от купания в ледяной воде протекающей рядом со стоянкой речушки, а вечером... Его темнейшество вытащило герцогиню прямо из-за стола и прямо в баню...

   Иль не хотел. Он правда не хотел. Он пытался справиться своими силами, но, похоже, только усугубил ситуацию.

   – Что за... – выдохнула Правая Рука, стоя посреди фиолетовой лужи в парилке. Потеки фиолетовой краски были и на осиновых гладко оструганных бревенчатых стенах и некогда белоснежном боку печки. Крупные капли такого же цвета падали с потолка. Одна из них приземлилась на нос герцогини, свесилась с его острого кончика, не удержалась и влилась в большое фиолетовое зеркало под ногами женщины, отражающее ее растерянное лицо.

   Властелин прятался за дверью. Он не то, чтобы боялся показаться на глаза Осантэйе, скорее стеснялся, но деваться из замкнутого пространства пять на пять квадратных метров было некуда. Разве что в бочку с холодной водой, чан с кипятком или в печку, где весело, словно насмехаясь над ним, трещали березовые дрова.

   – Кель, – выглянул из-за двери Иллинойс. – Кель, мне твоя помощь нужна... – Ему даже не потребовалось делать жалостливое лицо, он и так выглядел жалобнее некуда.

   Правая рука свела к переносице брови, помахала рукой перед глазами, нащупала рукой стену и прислонилась к ней.

   – Иииль, – протянула она, запинаясь, – ты еще одну расу придумал?

   – Нет, – виновато мотнул головой эльф.

   – Почему ты тогда фиолетовый, а волосы у тебя розовые? – Выгнула одну бровь герцогиня вопросительным знаком идеальной формы.

   – Потому что кожа не отмывается, а волосы покрасились!

   – Но как? – Поинтересовалась подробностями Осантейя.

   Элементарно! Когда идея настолько сильно захватывает умы, что самомотивация взлетает на небывалую высоту – за несколько предрассветных часов можно успеть многое. В частности не найти магов-иллюзионистов, зато отыскать страдающего бессоницей женского цирюльника, который за бессовестно огромную плату согласился немного "поколдовать" над "нелегалами" – так эльфы представились человеку. Естественно тот использовал подручные и привычные ему материалы как то: платиновый и иссиня-черный краситель для волос с особо стойким закрепителем! Безусловно он бы смылся... через тридцать-сорок применений мыла и мочалки, но ведь Властелин на свою беду отправился в баню, где не до конца въевшаяся в кожу краска сотворила свое фиолетовое дело.

   – Что мне теперь делать? Я же на чучело похож! – Иллинойс в сердцах пнул ни в чем не виноватый ковшик для воды.

   – Ну почему же похож, – сморщила нос герцогиня. – Тебя хоть сейчас на поле к столбу ставь. Вороны со смеху сначала облысеют, а затем от стыда сдохнут, – эльф поджал губы и бросил на Кель предупреждающий взгляд. Именно сейчас ее сарказм казался ему неуместным. В данной ситуации не язвить надо, а меры какие-то предпринимать! Например, перекрасить его заново. Что веселого в розовых волосах, которые к тому же потеряли шелковистость и блеск, став ломкими и пористыми?! А в фиолетовой коже с аллергическими пупырышками? Мало того, что цвет категорически нетрадиционный, так она еще и жутко чешется!

   – Так, – вздохнула Правая Рука, – настоящего тебя мы все равно публике не показываем, но с этого дня и до счастливого момента, когда черная твоя душа перестанет обширным пятном отражаться на твоем теле, выходить из комнаты без амулета, питающего иллюзию внешности тринадцатого наместника, я тебе запрещаю. Один, в запертой на три засова комнате рассматривай себя в зеркале сколько угодно, но чтобы ни одна живая душа тебя в таком виде не видела.

   Иллинойс ждал немного не того. Он думал Кель решит его проблему щелчком тонких волшебных пальцев, а его скажем так прикрыться попросили. Мол, что ты своими ошибками народ в краску вгоняешь?! Сиди и не высовывайся, пока само не рассосется. Не факт, что рассосется, но ты все равно жди. Недовольный, а потому до маленьких демонят в печенках раздраженный Темный Властелин покинул баню под личиной тринадцатого наместника, размышляя насчет подходящей цветовой гаммы для своей Правой Руки.

   Дождь не кончался. После целого дня плача, небо продолжило лить слезы и ночью, и утром, и весь следующий день. Не успокоилось к вечеру, когда уставший и тихо звереющий от сырости отряд появился на пороге последнего на их пути постоялого двора перед преодолением горного перевала "Язык змеи", а значит несколькими ночевками под открытым небом. Каждый хотел высушиться, запастись теплом и как следует отдохнуть. Поручив лошадей конюхам, скарб носильщикам, а свои тела дорогим и не слишком постельным девушкам отряд разбрелся по комнатам до утра. Все, кроме Лассо ди Кассино.

   Оборотень только сделал вид, будто отправился спать. Он действительно поднялся на четвертый этаж вместе с Кель и Властелином. Пожелал им спокойной ночи, пошумел для вида у себя в комнате и через пятнадцать минут преодолевая усталость спустился вниз.

   Таверна при постоялом дворе была большой, под стать самому двору: три этажа, шесть залов. В четырех из них музыка, пляски, в двух поговорить можно и не только алкоголем залиться, но и неплохими полезными для здоровья отварами побаловаться.

   Лассо не знал наверняка получил ли адресат письмо, но надеялся на это, а еще на то, что забыл старые обиды и успел добраться до постоялого двора, но если нет? Где тогда искать ответы? Отчего-то целителю казалось важным получить их как можно быстрее.

   Искомый оборотень нашелся в пятом зале. Впрочем, именно с него ди Кассино и начал поиски. Тот шум, который царил в залах с первого по четвертый не выдержали бы уши никакого хвостатого.

   Лассо высмотрел сидящего у стены старика: широкое загорелое лицо, скрытые под кустистыми бровями острые глаза, немного кривые губы и крупный мясистый нос. Тонкость черт лица ди Кассино младшему досталась от матери. Зато отец наградил его гибким умом. Мать, увы, свято верила в необходимость держаться в тени мужчины. Быть может поэтому целителя так привлекала сила и независимость Кель?

   – Здравствуй, отец, – сел напротив старика Лассо.

   – Сын, – сухо кивнул барон, давая понять – ничто не забыто и ничто не прощено, но на уступки старик готов неохотно пойти. – Я прочитал письмо.

   – Расскажешь? – Целитель отвлекся на светловолосую официантку с необъятной грудью и таким же необъятным зазывающим декольте, заказал кружечку брусничного морса, облизал губы и вернулся к отцу, чьи толстые пальцы аккуратно отрывали полоски от красно-коричневого бока вяленой рыбы.

   – Расскажу, но только потому, что вспомнил Росану после твоего письма, а следом потянулись и остальные воспоминания, – старик усмехнулся, почесал пальцами с расслоившимися желтыми ногтями щеку с белой неаккуратной щетиной...

   Росана сама пришла за Отанасом после очередного похода Темного Властелина в степь. Не в цепях, как пленная наложница, но и не рука об руку с ним, как фаворитка. Она всегда была сама по себе. По-хозяйски расположилась в комнатах бывшей жены Императора. Переделала в до этого закрытых покоях все под себя.

   Темный Властелин не мешал ей, но и близко не приближался. Из того похода он вообще вернулся сам не свой. Все больше молчал, сидел в пустом тронном зале, оперевшись на руку и смотрел в никуда. Казалось ждал чего-то и все ждали вместе с ним.

   Замок погрузился в длительную спячку. Слуги двигались с трудом, комнаты перестали убирать, привидения без цели и направления плавали по коридорам. Изменился даже вкус еды: он стал непонятно пресный, одновременно чуть солоновато-горьким, а воздух сгустился до такого состояния, что его можно было резать.

   Но однажды оцепенение рассеялось, и кто знает в чем было дело. Может быть виновата весна и Сао, наконец растопившее слишком уж суровую зиму того года, но другие скажут – виноваты браслеты Росаны и тот день, когда она прошлась по всему замку, задорно ими звеня...

   – Отанас и весь замок были под действием заклятия? – Лассо тряхнул головой.

   – Скорее проклятия. Я много думал. Предполагаю она принесла его и она же его разрушила, – старик шумно высморкался.

   – Но для чего? – Столько странного в истории, столько нелогичного...

   – Не знаю. И не хочу знать. Зачем? – Удивился барон.

   – Хорошо. Но я все равно не понимаю, почему на троне пришлый эльф, а не его родная дочь.

   – Ну, во-первых она незаконнорожденная. Во-вторых, наполовину орк. В-третьих, признай он ее, то ему пришлось бы признать и ее брата, а это неминуемая междоусобная война, заяви он свои права на трон.

   – Брата?! – Брови ди Кассино взлетели вверх.

   – Да. Старшего близнеца. Я хорошо это помню. Сперва появился мальчик, затем с опозданием в три с половиной минуты девочка.

   – И что с ним стало? – Голос целителя дрогнул.

   – Этого не знает никто. Вскоре после рождения близнецов Росана исчезла вместе с мальчиком...

   Кель

   Несколько часов назад мы вступили на дорогу через перевал Язык змеи. Длинная извилистая серая лента уходила вверх по горе, скрывалась за ней с тем, чтобы через небольшой промежуток каменистого и поросшего редкой клочковатой травой пространства через каменный мост переползти на соседнюю, еще более высокую гору, а оттуда уже спуститься вниз по другую сторону гряды. С виду ничего сложного, но разминуться с встречными трудно, ограждения не везде стоят, да и демонски холодно, особенно при подходе к вершинам. В общем, лучшего места для засады не найти, а учитывая последнее донесение от второго отряда, ее определенно стоит ждать.

   Новости мои подчиненные прислали неутешительные: во втором же городе на пути их развеселого следования исполнитель главной роли Темного Властелина слег в кровать с весьма опасной болезнью – огромной дырой в груди! До сих пор целители не могут дать точный прогноз выживет исполнитель роли или нет. Впрочем, должен. Лично я бы приложила для этого все усилия, особенно получив от Правой Руки Императора точное указание: или человек будет жить или те, кто его лечат отправятся его провожать за Грань. Коротко, логично и справедливо. На мой взгляд. Кому не нравится могут оспорить мнение, но желающих почему-то нет.

   Я была настороже. Впереди отряда встали демоны, готовые отразить внезапную отаку, в качестве разведчиков выступали гончие, они же таскали повару мелкую живность на обед и ужин. Не все, правда, целым доносили, но штатный кашевар от добычи не отказывался, вполголоса грозя накормить нас то мозгами горного козла, то лапками сусликов. Среди всего отряда только Ташеш нормально воспринимал сие меню, остальные же бросали на повара умоляющие взгляды и просили сотворить его кулинарное чудо.

   В центре отряда в карете ехали кланники вместе с Властелином, не снимающим амулета, поддерживающего иллюзию внешности наместника. Настроение у Иля было отвратительное, самое что ни есть темное, отчего утром всем досталось по язвительному комментарию, а сейчас он занялся благородным делом просвещения своих сородичей относительно законов Империи. Изредка из кареты слышалось стоны и ушастые предпринимали попытки сбежать, но Иллинойс терпеливо возвращал их обратно и заставлял цитировать только что выученный абзац из закона.

   Кстати, ни убийца, ни агитатор не пострадали от последствий визита к парикмахеру. Естественно благодаря мне! Они пока не в курсе и все на стойкость использованного красителя списали. Ну-ну... Хотели новую расу – получите, распишитесь: темный цвет кожи, седые волосы и лиловые ногти у них теперь навсегда. И у их детей тоже, и у детей их детей... Надеюсь они будут довольны моей инициативой, так же как я плюсом в своем списке добрых дел.

   Я пристроилась за каретой и отвлекала себя от неприятных мыслей и ожидания чтением. Получалось из рук вон плохо. Мне требовалось выговориться, но единственный подходящий собеседник остался в замке. Жаль, компания Снэйка мне сегодня позарез необходима, но тратить магический резерв на создание канала связи я не стану. Слишком далеко от источника магии – Лос-Идос, а то количество демонов, которое со мной не смогут быстро потраченное восполнить.

   Если бы я могла воспользоваться... Не-а, об этом я даже думать не буду. Если только к стенке припрет, но и тогда возьму пару минут на размышление.

   А думала я об эльфах. Точнее о том, откуда у них информация. Увы, ничего нового не открыло и их подсознание. Мозголом, считывающий их мысли на протяжении всего пути подтвердил их слова, с небольшой оговоркой – память жителей Леса Вечности тщательно почистили.

   Так не бывает. То есть бывает и наши маги с лицензией менталиста запросто у кого пожелают выверт мозга вылечат, но у эльфов нет ни необходимых знаний, ни уникумов, которые были бы предрасположены к данному виду магии. Проклятие, да они глаза отвести не в силах! Чего уж говорить о заклинаниях высшего порядка...

   Значит, им помогли, а если помогли, то либо среди магов Империи завелся предатель, либо здесь замешаны орки. Из всех рас они единственные, кто не входит в состав Империи, зато их шаманы прекрасно умеют влиять на умы племен. По большому счету наша магия родилась в степи, да что тут скрывать – дед первого Властелина был наполовину орком и внуком шамана своего племени, но с тех пор поколения за поколением магия шлифовалась и совершенствовалась, однако, топор порой все же эффективнее скальпеля хорошо обученного целителя.

   Не нравится мне эта догадка. Неужели светлые настолько опустились, что вступили в союз с племенами степи? Ладно, демон с эльфами, оркам-то какая выгода? Еще умение создавать косоруких, но демонов...

   Смешно, с учетом того, что способности Властелинов передаются исключительно по наследству. Лишь Отанас сумел это обойти и передал одну из ветвей темного дара скромной и исполнительной мне.

   По наследству... Дура!

   Подстегнув коня, я в миг оказалась рядом с каретой из хвоста колонны, встала на стременах, залезла на седло, следом перебралась на крышу. Раскопала среди залежей вещей баул с книгами, которые по моему приказу собрал библиотекарь и принялась рыться в нем в поисках единственной нужной.

   – Кель! – Из люка высунулась голова тринадцатого наместника.

   С трудом удержалась, чтобы не съездить сапогом по благородной роже. Ага, у меня с дэ Мораном старые счеты. Мое лицо ему не нравится! Все, как говориться, познается в сравнении, вот мечтаю Леонтею это сравнение продемонстрировать. Разумеется, на его шкуре.

   – Иль? – Вопросительно посмотрела.

   – Ты зачем на крышу забралась?

   – Чтобы на тебя посмотреть, соскучилась, – ага, кажется, книгу нащупала, но вытаскивать ее при Властелине... Он меня прицельными вопросами прямо в темечко изничтожит.

   – Соскучилась? – Благородная рожа расплылась отнюдь не в благородной улыбке. Эм, он меня случаем с эльфийкой или девушкой из таверны определенной профессии не перепутал? Нет, он и раньше намекал кое на что, но сейчас его попытки довести меня несбыточными мечтами до ручки выглядят особенно неуместными.

   – Ага.

   Вопрос на повестке дня: гуманно ли заталкивать Императора в карету ногами? Насколько скажется такая вольность с моей стороны на имидж Иллинойса?

   – Сильно? – Он еще и руки вытащил и на них облокотился!

   – Как свинья по грязи в засуху, – скорчила умильно нежную рожицу.

   – Да ну тебя! – Тут же обиделся Властелин, убрался в карету и захлопнул люк.

   И чего задавать вопросы, если ответ заранее не понравится? Я хмыкнула, достала книгу, свистом подозвала коня и спрыгнула в седло.

   Надо же, ни разу не заглядывала в родословную Императоров. Всех по именам и заслугам знаю, но о их семьях мне практически ничего не известно.

   Так-так, Изияс первый, жена Милара дэ Ройон, сын, дочь. Сын Нориман первый, второй по счету Властелин. При нем Империя вдвое увеличила свою площадь, а о дочери ничего не сказано, но дата ее смерти совпадает с датой смерти сына. Жена Норимана – Тимерина ди Олсо, тоже двое детей, на этот раз оба мальчики. Даты смерти разные – младший погиб не достигнув десяти лет. Его брат, третий Император затмил славу самого Изияса. Его прозвали Кровавый.

   Следующая пара, и еще одна, и еще... От одной до трех жен, но детей всегда двое. У некоторых даты смерти совпадают, другие разнятся, но всегда умирает младший и всегда до десяти. Два исключения – две старшие дочери, они были Императрицами и даты их смерти совпадают со смертью брата.

   Примечательно, что Властелины потерявшие брата или сестру были особенно жестоки и жили очень недолго по меркам темных. В частности ровно до того момента, как подрастающее поколение не было готово занять их место.

   Двенадцатый, тринадцатый при них тишь да гладь была. Точно, сын и дочь и дочь и сын – даты смерти опять совпадают. У Отанаса насколько я знаю... Хм, похоже, только я и знаю что-то, ибо страница про моего учителя отсутствует.

   Я провела пальцами по неровному краю. Кому потребовалось в прямом смысле слова обрывать родословную Императоров? И от чьего длинного носа прятать? Моего? Бред. Я как раз единственная, кто знает, что у Отанаса был один ребенок – сын, который погиб при не выясненных обстоятельствах в детстве. Или не один...

   Наши способности передаются исключительно по наследству.

   Отанас иногда называл меня дочерью.

   У меня часть дара.

   Мне надо знать правду. Сейчас.

   Ведь кто-то должен был принимать роды...

   Придержав коня и отъехав в сторону, я дождалась Лассо. До него придворным целителем был его отец. Думаю, он знает ответы или сведет меня с тем, кто в курсе моего очень странного и туманного прошлого.

   Сирота, за ногу Отанаса и розгами его по мягким частям тела! Мать меня бросила, да чтоб ты дважды умер, интриган старый! Надежда и опора моя, выкопаю, на костях станцую и снова закопаю!

   – Осантейя? – Тихий голос целителя выдернул меня из мрачных дум. – Ты хотела что-то спросить? Я швырнула ему книгу. Он быстро догадался в чем дело. – Ты хочешь узнать были ли у Отанаса дети? – Кивнула. Рот открывать не стала, ибо способна пока исключительно нецензурными словами разговаривать. – Довольно давно в замке появилась орчанка. Звали ее Росана. Вскоре после своего появления она родила близнецов. Росана исчезла вместе с мальчиком, а девочку оставила. Белые волосы, необыкновенная сила... Ты прости, я сравнил образец твоей крови с кровью Отанаса. Результат положительный.

   – Как давно ты знаешь? – Произнесла сквозь зубы и сквозь ненависть. В этот момент я ненавидела Отанаса, Иллинойса, Лассо и весь остальной мир впридачу. Дело не в том, чья задница занимает трон – дело во лжи. Двадцать восемь лет лжи. Это слишком даже для меня. Особенно для меня. Четырнадцать поколений темных в роду... Я расхохоталась. Да уж, я действительно продукт тщательной селекции.

   – Кель... – оборотень тронул мое плечо, но я раздраженно сбросила его руку и повторила вопрос. – Доказательства получил вчера. Отец рассказал.

   – И когда ты планировал мне сообщить? – Зло взглянула на Лассо.

   – Не планировал, – четко ответил ди Кассино.

   Я закрыла глаза. Никогда и никому не могу простить всего две вещи: ложь и предательство. Такой хороший и такой правильный целитель совершил обе. Он солгал, тем самым предал.

   Мне не больно. Как может болеть сердце, которое вырвали? Не буду плакать – предатели недостойны моей слабости. И не собираюсь грустить. Разве грусти было недостаточно в жизни? Я ведь сильная, через столько прошла – выдержу и еще одно испытание. И плевать, что дышать нечем, словно дали под дых. Все равно, что внутри что-то дрожит и вот-вот лопнет, а из развороченной груди рвется крик. Неважно... уже ничего не важно. Судьбу не обмануть, а попробуешь так она, мстить будет... А уж она-то, как никто другой, знает болевые точки и умеет бить по ним.

   – Ты для меня больше не существуешь. В первом же городе за перевалом ты покинешь отряд и вернешься в Лос-Идос, соберешь вещи, выберешь себе замену и навсегда уйдешь из замка. Нгатци выплатит тебе выходное пособие. Язык будешь держать за зубами, иначе его тебе отрежут. Надеюсь, мы поняли друг друга, – тронула поводья и сжала бока коня.

   – Кель, что ты собираешься делать?

   Я не ответила. Барон Лассо ди Кассино умер для меня несколько минут назад.

   Иллинойс и компания

   С Кель что-то произошло. И крайне нехорошее. Иллийнос ощущал это всем свои существом, хотя по внешнему виду Правой Руки непосвященному ничего сказать было нельзя. Разве что абсолютно равнодушные глаза выдавали ее, но у кого хватит смелости смотреть герцогине дэ Крейлин в глаза? Правильно – ни у кого. Желающих прочитать в них свой приговор нет. Лишь однажды Властелин видел свою Правую Руку в таком состоянии: на казни предшественника Энкорне. Их отношения очень напоминали дружбу. Кель и предидущий начальник охраны выросли вместе, вместе обучались военному мастерству и часто вставали парой в спарринг и доверяли друг другу спину, а он попытался воткнуть что-то чрезвыйчано острое в ту самую спину.

   Кель приказала его казнить. Официально она не присутствовала на процедуре, но Иль заметил герцогиню в толпе под личиной. Узнал по глазам – таким же пустым и льдисто-серым, в точности как сейчас. И осанке: идеально прямая спина и гордо вздернутый подбородок. Так стоят люди, которые истощив резервы черпают силы в том, что обыно называется внутренним стержнем.

   Властелина передернуло. На этот раз не будет приговора и не будет палача. Он убьет его сам, просто за то, что Осантейе больно, а она даже не может выразить эту боль. Нельзя, ей по должности не положено показыват слабость.

   Но кто?!!!

   Спрятавшись внутри разлапистой ели и привалившись плечами к мощной ветке, Император принялся искать ответ на свой вопрос. Для начала пересчитал всех, вдруг Кель в запале уже решила проблему, но нет – оборотни караульных распределяют, кашевар копошится у костра, любопытные гончие суют нос в подвешенные котелки и тягают оттуда лакомые куски, пока повар в другую сторону смотрит. Кланники к общественно полезному труду приставлены – уборные обустраивают, ворчат, но площадку расчищают и ограждение ставят. Вон убийца со зверским взглядом и топором в руках отправилась у кашевара по совместительству походного завхоза туалетную бумагу требовать. Ну да, он так просто величайшую ценность не отдаст, так и норовит строго по одному листочку в одни руки выдавать. Целитель у отдельного костра сидит и укрепляющий отвар готовит, чтобы не заболел никто от сырости. Но почему он головы не поднимает? И почему вид у него, словно у провинившегося пса, которого хозяин выставил на лютый мороз умирать? А тот и рад сдохнуть, лишь бы простили.

   Кто?

   Он?!

   Иллинойса злость сорвала с места. Размашистым шагом Император выбрался из махровых объятий ели, преодолел расстояние до одинокого, какого-то жалкого с виду костра целителя, и остановился над ди Кассино, сжав кулаки.

   А что сказать? А надо говорить? Он отнюдь не говорить хочет, а банально раскроить оборотню лицо. Властелин облизнул губы.

   – Пойдем, – сказал он глухим голосом.

   Целитель помешал отвар в котелке, сыпанул туда горсть травы из мешочка, снова размешал. Зачерпнул полный мерный черпачок и поднес к губам.

   – Ты не слышал меня?! – хлестким ударом Император выбил из рук оборотня посудину. Горячее варево выплеснулось на лицо Лассо, грудь и частично расплескалось по земле.

   – Слышал. Идем, – так же глухо отозвался оборотень.

   Он поднялся, вытер лицо рукавом, аккуратно потрогал обожженную покрасневшую щеку и презрительно ухмыльнулся, развернулся и первый направился в насквозь промокший лес вниз по пологому склону горы, оставив за собой пополам разломанный мерный черпак.

   Идти пришлось далеко, чтобы редкие полуголые стволы сосен скрыли их от посторонних глаз. Никто не должен их видеть, никто не должен помешать. Это только их ночь и их выбор.

   Лассо спиной ощущал дерганные торопливые движения Властелина. Он прекрасно осознавал, для чего тот его позвал и ждал удара. Разговаривать они точно не будут. Кому нужны слова, когда можно все решить делом и довести начатое в коридорах Лос-Идос до конца...

   Эльф напал со спины. Его шаги на мгновение прекратились, затем оборотень ощутил тепло растянувшегося в пряжке тела и отскочил в сторону, но по касательной Император все же задел его. На стыке плеча и шеи вспыхнула острая боль. Падая, целитель развернулся и пнул ногой Властелина в живот.

   Иль рыкнул, отскочил на несколько шагов и приземлился на корточки, опираясь о землю на вытянутые руки. Он встряхнулся, напрягся и снова налетел на оборотня. Скупые точные движения. Несмотря на ярость Властелин точно знал куда и как бить. Он метил в самые уязвимые места: голову – виски и переносица, гортань, низ живота, печень и солнечное сплетение.

   Против тренированых навыков Императора, Лассо мог противопоставить животные инстинкты и скорость, но их было явно недостаточно. Ди Кассино проигрывал и чувствовал, что скоро свалится в состоянии только спрятаться в раковину из рук. Сперва эльф разобьет ему ребра. Затем отобьет почки, а когда целитель опустит руки, но сломает ему шею или раздавит гортань. Властелин не просто хочет проучить его, он хочет его убить.

   Или есть выбор – не сдерживать себя и перевоплотиться, тогда... тогда... Уворачиваясь, Лассо вспомнил слова ручного демона Кель: не ей выбирать. Быть может именно об этом говорил Маска. И что же? Неужели только так? Неужели он сам должен сделать выбор не в свою пользу?! Убивать Иллинойса ему не хотелось. Не тот поступок, который в состоянии осознать Кель.

   – Прекратить! – Ледяной воздушный поток расшвырял мужчин в стороны. – Прекратите, оба!

   На расстоянии метра стояла тяжело дыша Осантейя. Приоткрытый рот искривлен в гримасе гнева. Глаза прищурены. На пальцах правой руки дрожит серебристым облаком заклинание, ощетинившись еще маленькими ледяными иглами.

   Иллинойс застыл. Что? Она его защищает? Он же ее предал... Император тряхнул ушами, сбросив особо надоедливую дождевую каплю на кончике левого. Он посмотрел на герцогиню. Не приняла... Не поняла... И злость переключилась на другую добычу.

   Глаза Властелина вспыхули зеленым огнем. Он прикрыл их, нащупал связывающую его и Правую Руку нить, сжал ее и крепко дернул. Голосок внутри противно запищал: убей, убей, убей...

   Лассо вдохнул. Он боялся пошевелиться. Созданный Кель вихрь отбросил его на сосну и сучок вонзился глубоко в бедро, рядом с артерией. Одно неловкое движение, и он успеет истечь крочью до того, как он сможет зашить сам себя.

   Внезапно Осантейя вздрогнула, согнулась пополам и застонала. С губ женщины сорвалась крупная капля и впиталась в сырую землю. Оборотень уловил тягучий запах железа и соли. В ужасе, Лассо посмотрел на Иллинойса. Саркастическая усмешка на красивых полных губах, зеленые всполохи под прикрытыми веками и искаженное торжеством лицо.

   Глупый мальчишка, что он вытворяет?!