Текст книги "Омегаверс Взгляд сквозь туман. Ч.2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Зейн замолк, захлебнувшись слезами, и Салли понял, что то, что потом случилось, стало последней каплей, сломавшей омегу.

– Приехало большое начальство... Роланда увели на допрос... Потом рано утром выгнали всех из бараков... а там... колодки... Роланда приковали... и на глазах у всех... – Салли оцепенел от ужаса – вспомнил рассказ Дэнвера Бейли. – Меня привязали перед Роландом и заставили на это смотреть... Я видел, как Роланду больно... но он смотрел только на меня... шептал, что любит меня... что это не конец... что мы ещё встретимся... в следующей жизни... и всё будет хорошо...

– Сколько их было? – тихо спросил Риан, скрипя зубами.

– Десять... Где только откопали?.. Все здоровущие... На последнем Роланд потерял сознание... его всего в крови в лазарет отволокли... а потом вынесли на рогоже и потащили в мертвецкую. Я сумел сбежать из шахты – меня на откатку поставили... и увидел его... Меня поймали, высекли, засадили в карцер... а мне было всё равно – я даже не чувствовал боли... Я уже ничего не чувствовал... я словно умер.

– Как же ты сбежал?

– Летом пришла новая партия... – Зейн утёрся и уткнулся в плечо друга. – И среди новеньких был омега... Элвис... и мой напарник Генри оказался его Истинным. Я им говорил, что надо быть осторожнее... что за это карают и очень страшно... Они попытались сбежать... и их застрелили при побеге. Я до сих пор вижу их в кошмарах наравне с Роландом – лежат у забора мёртвые, Генри Элвиса собой прикрывает... крепко так держит... как меня когда-то Роланд... И это меня как будто встряхнуло. Я решил, что выберусь любой ценой. А тут та троица сорвалась в побег – весточка пришла, что кто-то их кинул. Я пробрался следом за ними... Добрался до вас... а тут... мир... тишина... и ты с Гиллианом... Стоит мне только подумать, как бы жили я и Роланд... и Генри с Элвисом... кабы не этот проклятый лагерь...

– Да, власти продолжают ломать, – кивнул Риан, обнимая друга крепче и поглаживая его спину. – Они делают это намеренно, чтобы озлобить тех, кто сумеет пережить лагеря. Чтобы подточить нас и нашу уверенность. Но за эти годы многое изменилось. Пока ты сидел, выросло новое поколение, которое медленно, но меняет наше общество. Система пытается их давить, жить мешает, но они продолжают бороться. И их уже так много, что совсем скоро мы начнём регистрировать нашу партию, которая будет представлять наши интересы уже официально. Предстоит трудная работа, и сорвиголовы сейчас так не нужны, как тогда, понимаешь? Сейчас мы должны дейстовать тоньше и осторожнее, иначе всё, чего мы добились за эти двадцать лет, пойдёт прахом. А ты слишком надолго выпал из обычной жизни, вот я и хочу, чтобы ты смог хоть как-то к ней вернуться, чтобы увидеть, как всё меняется. А ты буянишь.

– Но как же мне жить? Ведь Роланд... Я до сих пор не могу забыть...

– Это невозможно забыть. Особенно при тех условиях, в каких вы встретились. Да, это чудовищный груз, но с ним можно жить, пусть и трудно. Среди нас есть ребята, которые потеряли своих Истинных, и они пытаются как-то жить. Помогают нам, чтобы другие пары потом могли жить счастливо. И ты можешь тоже помочь нам.

– Как? Ты же в бой меня не пустишь...

– Теперь точно не пущу. Ты просто погибнешь зря. Давай ты поедешь в город? В офисах "Милосердия" нужны работники.

– И что я там делать буду?

– Жить. Наблюдать. Помогать. Работы хватает. В "Милосердие" приходят самые разные люди за помощью и поддержкой, привозят освобождённых, которым надо как-то устраиваться, наши за детьми присматривают, когда родители пропадают на работе... Люди там нужны не меньше, чем в бою и здесь. И это тоже очень важная работа, ведь именно эти самые люди потом должны поддержать нашу партию на ближайших выборах, чтобы наши кандидаты начали менять этот бардак сверху. Вы будете нашим лицом, а мы – изнанкой, которая будет защищать вас и снабжать компроматом. Именно так всё и спланировал изначально мой отец. Поедешь?

– А я... смогу?

– Я не знаю, но попытаться стоит, ты так не думаешь? Я нашим письмо напишу, чтобы тебя сильно не грузили... Поближе к нам тебя отправить или подальше?

– Поближе... чтобы я смог вернуться...

– Хорошо. Ты только не дури, ладно? – Зейн мелко закивал, всхлипывая. – Не молчи, говори сразу. Если что – тебя привезут сюда, а уж я за тобой сам пригляжу. А теперь отдыхай. Я сейчас сильно занят – скоро отправлюсь по стране... Завтра загляну.

Риан бережно уложил друга на койку, поправил подушку, укутал покрывалом и тихо вышел в коридор, сопровождаемый сыном. Салли всё ещё пребывал в шоке.

– О, боги... – выдохнул Двуликий. – Бедный Зейн... Пережить такое...

– Да, потерять своего Истинного – это одна из самых страшных вещей для омеги, – ответил Риан, прислоняясь к стене. – Когда твой отец сидел в "Боргерштайне", я буквально с ума сходил, пытаясь себе представить, что с ним сейчас происходит. Насилие над альфой – это самый циничный инструмент, которым ломают особо непокорных и запугивают остальных. Бет это тоже ломает, а мы-то привычные. Я и раньше слышал об этом и до смерти боялся, что и с Гиллианом сделают то же самое, но Светлейший уберёг, да и отец твой повёл себя умнее. И он был так силён, что никто просто не посмел его нагнуть. И его ломали иначе. На него натравливали других, били, морили голодом, морозили по карцерам, наваливали работы столько, что ни один нормальный альфа не сделает... Не смогли сломать. Он выжил сам и спас наших, с которыми мы потом начали всё поднимать заново. Когда мне потом Лавлас рассказывал, как это было, я с трудом верил. Ведь мой Гиллиан вырос в богатой семье! Был обычным мажором! Да, за прошедшие с побега из дома три года он стал сильнее, но лагеря перемалывают большинство практически в щебень, прибивают к земле так качественно, насколько это возможно... Гиллиан вынес всё. И я, поняв это, загордился им ещё сильнее... и это усугубило мою тоску по тебе. На волне всего этого я нашёл Джеймса, а потом родился наш малыш...

– Встретить Истинного...

– ...это и благо и одновременно тяжкий груз. Если вы ещё и соединяетесь душами, то образуется прочнейший союз, который в буквальном смысле делает вас единым целым. И потеря своей половинки становится страшным ударом.

– Астрид и Гести считают, что нечто подобное происходит и с бетами и с Двуликими, просто альфы сильнее подвержены инстинктам и на них всё сильнее заметно.

– Отец тоже это предполагал, и я не раз встречал пары, подобные Истинным. Я смотрел на фотографию Лексуса с Майкаром, что ты привёз... Они тоже выглядят как Истинная пара. Я ещё в тот день почуял, что их запахи на редкость хорошо сочетаются... Дэн и Сури так же отлично друг другу подходят. У них будут замечательные дети. И чего Сурен до сих пор упирается?.. – Риан отлепился от стены и встряхнулся. – Ладно, пошли.

– Значит, ты отсылаешь Зейна в большой мир?

– Давно пора. Будем надеяться, что там он успокоится.

Отец и сын пошли по своим делам, но Салли всё же свернул на полдороге и вернулся в изолятор. Зейн уже крепко спал, утомлённый долгой истерикой и тяжёлой исповедью. Салли посмотрел на него через окошко и подумал, что стоит быть поосторожнее с альфами. Ведь если он всё же встретит своего Истинного, то его стремление исполнить мечту деда может накрыться не самым приличным местом. Кто знает, кого Светлейший предназначил ему и где он ходит?..

– Спасибо, – прошептал Соломон, прижимаясь к Салли. – Сегодня мне было особенно легче. Как ты этого добился?

– Просто кое-что понял.

– Что именно?

– Частью твоего лечения являются покой и доброжелательное отношение партнёров, верно? – Соломон кивнул. – Я тут познакомился с нашими друзьями, которые помогают разрабатывать блокаторы и лекарство для таких, как ты... И я понял, что не только это облегчает твоё состояние. Через феромоны ты получаешь некие сигналы, которые и способствуют регуляции выработки гормонов. Это работает по отношению ко всем – и к нам, и к альфам и к бетам. Взаимная реакция, замешанная на симпатии, генетике, инстинктах и психологии. Но поскольку у тебя гормоны сбоят, то во время приступов очень важно находиться в нужном эмоциональном состоянии и тебе и твоим помощникам. Когда ты спокоен и чувствуешь искреннее сочувствие, то это частично выравнивает сбои в выработке гормонов. Рядом с альфой реакция всегда сильнее, ведь они сильнее подвержены инстинктам, а с нами, Двуликими, легче, ведь мы тоже омеги, и это рождает ответную соразмерную реакцию, особенно когда мы сами настроены на нужную волну. Может, я немного путанно объясняю, но я так понял. Ты долгое время был изгоем из-за своей болезни, потом игрушкой в борделе, и это до сих пор в тебе аукается. Но здесь ты под надёжной защитой, тебе пытаются помочь, уже что-то нашли, и тебе стало легче. Сегодня я пришёл к тебе уже подготовленный, примерно зная, что надо делать, и ведь сработало, верно?

– Ты... изменился, – чуть покраснел Соломон. – В прошлые разы ты был какой-то напряжённый, а сегодня... Ты как будто получал настоящее удовольствие.

– Да... я окончательно принял то, кем стал, – смутился Салли. – Это было непросто... но теперь всё иначе.

– И что ты будешь делать дальше?

– Пока я окончательно не дозрею, то мне понадобится постоянный омега, пока мой организм не начал снова коленца выкидывать. Ведь мне нужен был омега, а я увиливал, вот гормоны мне и мстили. Потом, когда всё уляжется, буду думать всерьёз.

– А ты... приходи ко мне, – предложил Соломон, заливаясь краской ещё больше. – Ты помогаешь мне, а я буду помогать тебе. Мне... хотелось бы попробовать... вне приступов... Узнать, как это бывает...

– Хорошо. Вдруг это тоже тебе поможет? Надо будет поговорить с Далтоном...

– И твоя чистая кровь выполнит своё предназначение – лечить и очищать. Может, именно поэтому мне с тобой становится легче?

– Очень даже может быть. Ладно, надо бы в душ... Давай я тебя провожу и помогу помыться?

– Да... спасибо...

Салли поднялся с постели, накинул халат, помог Соломону одеться и, поддерживая его под руку, повёл в душевую. Проведя с беднягой очередной приступ, Салли окончательно убедился, что понял всё правильно – Соломон уже не так мучился, даже улыбался. Возможно, его степень болезни не так велика, как думали изначально... Значит, лекарство найдут уже очень скоро, особенно когда перетрясут секретные разработки лабораторий Барри. И со временем паренёк сможет покинуть отдел пережидания и жить полноценной жизнью. Может, ему и придётся долгие годы жить на найденном лекарстве, но зато это даст ему шанс когда-нибудь создать свою настоящую семью. Может, даже с детьми.

Салли бережно помог Соломону принять душ, чувствуя, как от омеги исходят волны симпатии и притяжения. Его организм тоже откликался, но уже не так, как во время приступа. Если бы он не подустал, как и сам Соломон, то наверняка попробовал переспать с другом в обычном режиме. Научившись получать удовольствие от секса с сородичами и пережив подобное с больным другом, Салли окончательно успокоился. Ничего сверхъестественного. Всё так, как и должно быть. Осталось только грамотно этим распорядиться.

На обратном пути они наткнулись на Сьюки, который с некоторым удивлением смотрел, как омеги тихо переговариваются. Когда Салли, уложив Соломона отдыхать и поцеловав на прощание, вышел в коридор, то заметил лукавую улыбку начальника отдела.

– Что?

– Ничего. Значит, ждать тебя и дальше?

– Я пока договорился только с Соломоном. И у меня есть идейка, которую надо обсудить с Далтоном.

– Ну-ну...

– Даже не думай, – пригрозил Салли. – Я ещё ничего не решил.

– Неужели?

– Именно. И хватит Дрейка с Десмондом тиранить, а на бобах останешься.

Сьюки только рассмеялся.

– Ну, как устроились? – подсел к Оливье и Антону за завтраком Салли. Дон тоже присоединился, а Джеймс остался в командном центре, чтобы убедиться, что Риан не забудет поесть – неугомоный комиссар совсем заработался, готовясь к очередному отъезду и оставляя последние распоряжения.

– Отлично, – улыбнулся медик. – Соседи уже в гости ходят, Далтон вроде ничего... Сван нам экскурсию устроил... У вас тут так здорово всё устроено!

– Ещё бы! Все вместе это строили. А как работа?

– Я ещё не всю картотеку посмотрел – отвлекали, но ничего сверхсложного нет. И Далтон дал мне твою карту посмотреть.

– И что?

– Очень интересно. Я тут начал читать работы твоего деда-омеги... Рейгана. Я и не подозревал, что он так внимательно всё изучал! Настоящий учёный! Никаких нестыковок, все объяснения в высшей степени логичны... Правда, в лабораторных условиях не всё ещё можно доказать, но подвисов практически нет. Он даже выдвинул по несколько версий по некоторым вопросам! И официальная наука всё это игнориует? Да как так можно?!

– Не всё игнорирует, – вздохнул Дон. – Кое-что активно приворовывают и ставят себе на службу, а что-то даже перевирают.

– Да, выкладки по психологии и импринтингу, – кивнул Оливье, принимаясь за завтрак. – Я про это начал читать в первую очередь. И ведь всё буквально лежит на поверхности, а они свой огород городят! Сами ведь тонуть начинают!

– Именно поэтому исследования и статистика, которую собирают наши правозащитники и ребята из "Милосердия", так важны. Статистику, может, и называют самой лживой наукой, однако от фактов так просто не отмашешься, когда они буквально под нос лезут, – сказал Салли. – Именно ею и будем оперировать на первых дебатах. Посмотрим, какие аргументы будут выдвигать наши оппоненты, а потом добьём своей логикой. Если бы можно было привлечь на свою сторону серьёзных учёных...

– Они боятся, – мрачно проткнул кусок маринованного гриба Дон. – Того и гляди реанимируют статью о неблагонадёжности, предыдущие репрессии ещё забыть не успели, вот они и молчат. Чтобы начать действовать, нужна солидная поддержка, а чем выше сидит эксперт, тем менее охотно он пойдёт на сотрудничество с нашим братом.

– Может, когда удастся накрыть "крольчатник" и разговорить Аполло, кто-то решится? Оми так просто это всё замолчать не даст.

– Кстати, что ты там на трофее нарыл?.. – полюбопытствовал Дон, с подозрением жуя гриб. На секунду ему показалось, что он горчит как-то странно. Хотя Риан вроде бы в столовой пока не появлялся и на кухне им не пахло... Пока Салли был в рейсе, счёт составил тринадцать-ноль, и бета весь извёлся, пытаясь подловить Риана, который ловил его в самый неподходящий момент. После одного случая над парнем полдня смеялось как минимум полбазы, а тот, багровея от стыда, спрятался в конурке Конрада, чтобы без помех зашить аккуратно распоротый шов на заднице, попутно громогласно жалуясь, на что старик только обидно рассмеялся и сказал, что Риан с ним ещё по-божески обошёлся. – Слушай, Оливье, а у вас в аптечке всё на месте?

– Да, я сам с утра проверял... А что?

– Да гриб какой-то странный...

– Дай сюда. – Оливье подцепил кусочек с его тарелки и внимательно обнюхал. – Ничего такого. Даже не испорчен. По-моему, ты начинаешь впадать в паранойю. Признай, наконец, поражение и сосредоточься на подготовке.

Про "войну" Далтон рассказал Оливье уже на второй день знакомства. Омега-медик охотно посмеялся, но предпочёл перестраховаться и провёл ревизию. Всё было в наличии. Хотя с их вождём и идеологом ничего нельзя было знать наверняка.

– Признать поражение? Да мне оскорбление нанесли! – возмутился Дон. – Для меня это вопрос чести!

– Всё равно Риана не переиграешь. У него такой опыт...

– И всё же я не сдамся!

– А ты затаись, – предложил Салли. – А когда будет подходящий повод – праздник какой-нибудь – поймаешь момент и подловишь его на чём-нибудь простеньком. Условие было какое? А всё гениальное просто. И все увидят.

– Ты играешь против родного отца?!

– Да просто надоело видеть твою мрачную физиономию. Предложи устроить перерыв. Сошлись на обучение и его скорый отъезд. А потом со свежими силами продолжите.

– Наверно, так и сделаем. Уедет он надолго, так что отдохну и мозги прочищу...

Тут к их столу подбежал Джеймс.

– С'аи!

К тому, что юноша всё же начал потихоньку разговаривать, привыкали до сих пор, и на возглас обернулись все, кто сидел поблизости. Кое-кто даже поощряюще похлопал, но альбинос только отмахнулся.

– Что такое? – Джеймс замахал руками, зовя в командный центр. Салли понял, что Риан зовёт по какому-то важному делу, и встал, отодвигая поднос с недоеденным завтраком. – Это так срочно? – Джеймс кивнул. Краску с волос он смыл сразу, как вернулся домой, и Оливье на следующее утро с любопытством изучал его подлинный облик. – Иду. Ребята...

– Мы всё понимаем, иди, – кивнул Антон. – Потом поговорим ещё.

Люк встретил Двуликого с улыбкой.

– Заходи скорее, только тебя ждут.

– А в чём дело?

– Обсуждают перспективы на будущие операции. Кассеты с Аполло забрали...

– А, ясно. Спасибо.

В зале совещаний уже собрались все комиссары. Это была просторная комната с большим круглым столом, вокруг которого стояли стулья. На стене большая доска, вокруг шкафы с документами и персональным оружием комиссариата. Сбруя с пистолетами Риана висела на спинке его стула – омега редко расставался с ними надолго – привык за столько лет – но практически никогда не пускал в ход в обществе. Если только разогнать или припугнуть. Трофейная видеодвойка сиротливо приткнулась в углу, на столе лежали видеокассеты.

– Салли, наконец-то! – воскликнул Риан, вскакивая. – Прости, что поесть толком не даю, но чем скорее разберём твою идею, тем быстрее начнём работать.

– Где розетка? – Салли начал подключать видеодвойку. – Значит, мои догадки признали перспективными?

– Более чем, – кивнул бета Грей Анкона, комиссар по связи, перед которым скоро должен будет отчитываться Салли, как только отдел будет полностью перестроен. Именно Грей стал старшим отцом сына Лавласа, шестнадцатилетнего омежки Янека, и комиссары воспитывали юношу вместе, так и оставшись хорошими друзьями. – Если ты прав и Аполло шантажируют чьей-то жизнью, то этого парня не просто так используют. Возможно, сам Аполло что-то ему рассказал. Чем скорее мы его разыщем, тем проще будет договориться.

– Наверно, это будет непросто... – засомневался Двуликий.

– Конечно, но Аполло очень важен для нас, и его лояльность – пункт первой важности. Как зовут того омегу?

– На коробке написано, что его зовут Авель Орсон, но нет никакой гарантии, что и его имя настоящее.

– Логично. Всё подключил?

– Всё. – Салли проверил и отошёл к родителям. – Начнём с "Гарема"?

– Да. Заряжай.

До нужного эпизода Салли проматывал на средней скорости, после чего начали смотреть на нормальной. Смотрели очень внимательно, но потом Риан начал просить перемотать на несколько секунд назад, а потом и вовсе отобрал у сына пульт и начал химичить сам.

– Точно! Салли прав! – воскликнул он, останавливая воспроизведение. – Вы видели?

– Что? – нахмурился Тор.

– Вот, этот кадр. Приглядитесь.

На экране застыл стоп-кадр, в котором Аполло и его партнёр страстно целовались. Точнее. собирались поцеловаться в очередной раз – их лица замерли в предельной близости друг от друга. И выражения их лиц были весьма красноречивыми.

– Ого! А парни даже и не думали притворяться, – заулыбался Лавлас. – У них точно что-то было во время съёмки. Где они тут ещё?

Салли начал очередную перемотку. Потом включили фильм "Нежность", который вышел спустя пару лет после "Гарема", и последние сомнения отпали окончательно – на эпизодах, где Аполло и Авель работали в кадре в паре, между омегами искрило вовсю.

– Студия находится в столице... – Риан задумался. – Надо будет напрячь наших, чтобы перебрали всех омег-актёров, числящихся в базе данных. Ещё надо будет дать им портрет Авеля и конкретное указание. Чем быстрее мальчишку найдём, тем лучше.

– Думаю, что про него тоже ничего не найдём, – вздохнул Гиллиан. – Если он и Аполло пришли с самого низа, то перед легализацией хозяева наверняка зачистили всё, что можно.

– Значит, запускаем поиск по порно-записям. Авеля почти не красят, значит, его опознать будет проще. Салли ещё кое-что привёз, так что начнём с него, а потом начнём смотреть другое.

– И кого посадишь перед монитором? – поинтересовался заместитель Лавласа, ведающий вооружением, альфа Рогволд.

– Рикки Лае. У него профессиональная память на лица и отменная наблюдательность. Его родитель не прогадал, заводя ребёнка от конкретного альфы.

– Рикки сказал, что сам подсказал оми, – сказал Салли, снова вспомнив свой сон.

– Даже так? Значит, парень далеко пойдёт.

– А от такого обилия порнухи Рикки плохо не станет? – засомневался Тор. – Омега всё-таки...

– Так ведь не для собственного удовольствия. И вглядываться надо будет только в лица. Звук выключит, чтобы не мешал, и вперёд.

– Тогда ладно. Салли, ты не передумал оборудовать нашу комнату?

– А вы уже просмотрели мои предложения?

– Да, предложения более чем толковые, – кивнул Тор. – Когда наладим электроснабжение и не придётся слишком сильно контролировать расход, то будет весьма кстати.

– Отлично. Мои ребята уже просмотрели те мониторы, что у нас есть, и я привёз парочку. Вам подойдут.

– А прочая техника?

– Соберём, – пообещал Двуликий. – Как только доставят остальную часть нашего груза, то я лично прослежу сборку и отладку. Потом покажу вам, как с этим обращаться, чтобы вы не вызывали меня слишком часто.

– Лучше подбери парнишку по-толковее и обучи его, – посоветовал Грей. – Уметь самим, конечно, дело хорошее, но лучше перестраховаться, чтобы не отвлекаться, боясь ткнуть не туда.

– Джейми?

– И ещё кого-нибудь. Пора готовить новые кадры, потом кто-то поедет в большой мир на другие точки, чтобы работать на других базах.

– Как только соберу новые системники, то займусь. Обучить пользователя проще, чем нового программиста. И всё же надо искать спецов для технического контроля, если вы планируете всё же строить и систему внешнего наблюдения.

– Заодно и это поспрашиваю, – кивнул Риан. – Ведь не только в твоём университете программеров и операторов готовят. Кто-то работает на криминал, кто-то выпал из Системы, кто-то учится сам... – Вождь и идеолог виновато изогнул брови. – Навалил я на тебя...

– Сам виноват – приехал сюда, – улыбнулся Салли. – Не беспокойся, оми, я не подведу. Думаю, что к твоему возвращению уже что-то сделаем.

– Отлично. Попроси Люка и Джейми найти Рикки, я сам объясню ему задачу.

Рикки заметно нервничал, разглядывая стопки видеокассет. Под просмотровую выделили небольшую комнату, до которой протянули удлиннитель до ближайшей розетки. Дрейк, который вместе с Кристианом с вожделением разглядывал видеодвойку, откровенно позавидовали омеге, которому было совсем не до того. Поручение было серьёзным, и Рикки волновался – СТОЛЬКО порно самого разного формата он, наверно, больше никогда не увидит!

Салли объяснил, как включать, как вставлять и вынимать кассеты, как перематывать. Это Рикки усвоил быстро.

– Салли... – робко начал парень, вспомнив про обещание.

– Я помню, – кивнул Салли, лишний раз проверяя все провода. Вроде всё было в порядке. – Когда тебе будет удобно и где?

– Я... я не знаю... – покраснел Рикки, от которого запахло чуть гуще. – Ты ведь тоже будешь занят...

– Тогда чуть позже договоримся. Я от своих слов не отказываюсь.

– А... как ты себя сейчас чувствуешь?

– Нормально. Похоже, что кризис пройден. Волнуешься?

– Конечно, мы же друзья!

– Тогда вот тебе в качестве аванса. – Салли резко притянул омегу к себе и поцеловал прямо в губы. Рикки только ахнуть успел. – А ведь ты был ближе к концу списка...

– Дурак был, – покраснел Рикки. – С вами, Мариусами, надо только договариваться. Надо было раньше сообразить, а я так хотел... И Дэн говорил...

– Ничего. Ладно, не буду тебе мешать. Если что – зови. И... сильно не разбаловывай желающих забежать на огонёк, – посоветовал Салли напоследок.

– Ещё чего! Только отвлекать будут. Вдруг я самого Аполло проморгаю?!

– А ты думаешь, что он может быть здесь? – Салли бросил взгляд на стопки кассет. – А узнаешь ли?

– Если Аполло с малых лет в этом дерьме крутится, то главный свой опыт он зарабатывал именно там. Думаю, что смогу его опознать если не по лицу, то хотя бы по фигуре и манере двигаться.

– По фигуре? Вряд ли ему там будет больше пятнадцати, а сейчас он на пару лет старше меня.

– А ты разве не заметил, какие у него плечи? А ещё у Аполло под левой лопаткой родинка есть, похожая на боб. Уж она-то точно никуда не делась. И я думаю, что вряд ли Аполло будет сильно отличаться от себя нынешнего в плане телосложения. Если его продали на подпольную студию вскоре после начала основного созревания, то раннее его приобщение к сексу могло спровоцировать преждевременное созревание.

– Но ведь это вредно для здоровья омеги! – возмутился Салли.

– А кого это тогда волновало? И ещё, Риан сказал, что стоит поискать Аполло и его фотографии в старых подборках журналов с детским порно, которые из-под полы и на точках продаются.

– Даже сейчас с трудом верится, что это скотство существует, – выругался Салли, опираясь на корпус видеодвойки. – Это же дети!!!

– Теневые дельцы ищут, чем развлечь целевую аудиторию, – помрачнел и Рикки, занимая своё место и перебирая первые кассеты, выбирая, с чего начать. – Мне Уолли рассказывал, что его сначала фотографировали, а потом уже пытались перед кинокамерой ставить. Наверно, все с этого начинали... Традиционный секс кому-то уже приелся, вот они и ищут чего-нибудь экзотического.

– И те, кто сидят на самом верху, это наверняка поощряют. Дэн говорил, что из-за усиления животной части нашей натуры власти всеми силами убеждают население, что это нормально, для чего разделы с порно и вывели на официальный уровень.

– Да, я тоже так думаю. Наши ребята часто рассказывают, что иной раз сдерживаться непросто было и бывает, но им совесть не позволяет просто брать то, что хочется. А есть такие, которым этого мало, и они всё-таки срываются. И это не считая носителей дефектных комбинаций генов.

– И всё-таки наша кровь медленно, но очищается. Наших, которые совсем плохо пахнут, я встречал не так много.

– Вот и хорошо. Значит, наша победа приближается.

– Всё, не буду тебе мешать, работай. Встретимся за ужином?

– Ага.

Едва Салли ушёл, Рикки зарядил первую кассету, запустил воспроизведение и начал смотреть, предварительно убавив звук. На экране появилась первая заставка.

За ужином Рикки выглядел слегка осоловелым и дёргался от каждого прикосновения. Оливье, встревожившись не на шутку, принёс ему успокоительное из своих запасов, сам отмерил нужную дозу и напоил.

– Дурдом какой-то! – высказался омега, обретя дар речи. – Я только начал, а уже тошнит!

– Может, не будешь смотреть всё подряд? – посочувствовал Алекс.

– Нет, я продолжу, – упрямо мотнул головой Рикки. – Я тут начал понимать, что именно пропагандируют такими фильмами, по какому принципу отбирают новеньких... И я даже нашёл старое видео с Рафом!

– Раф Каин? – ахнул Сури из-за соседнего стола. – Он тоже начинал на подпольной студии?

– Да, причём в такой роли, что страшно становится. Понятно, почему он начал так много пить... Наверняка до сих пор кошмары снятся.

Альфы за соседними столами дружно выругались, а кое-кто изъявил желание увидеть это собственными глазами.

– Нет, – категорично отказал Риан. – Не хватало ещё, чтобы вы об этом на каждом углу плескать начали.

– Но ведь это же бомба! – возмутился Сван, который так и продолжал опекать Антона, который уже окончательно к нему привык. – Мы должны с ним встретиться и...

– А ты бы стал рассказывать самые позорные страницы собственной биографии посторонним? – нахмурился Риан. – Ты понимаешь, что именно этим компроматом и заставляют молчать не только Рафа, но и других знаменитостей, прошедших через подобное?! При тех стереотипах и имидже Рафа, который активно выстраивает телевидение, обнародование подобных фактов станет для парня ударом под дых. Кто знает, что он после этого с собой сделает!!! А он ведь, по сути, ни в чём не виноват. И пока он не поймёт, что его прошлое не в ответе за его нынешнее будущее, что можно быть настоящим альфой, даже пройдя через всё это, вызвать его на откровенный разговор не получится. Насилие часто используют в лагерях, чтобы сломать самых упорных, и это стабильно работает. Знаешь, почему? – Сван насупился. – Потому что подобные вещи для альфы – самый страшный позор, который даже хуже статуса калеки. Мы, омеги, мало-мало привычные, беты тоже с трудом, но могут вернуться к нормальной жизни, но не альфы. Они ломаются, спиваются или подсаживаются на наркоту, падают на самое дно, а то и кончают с собой. Когда я жил в Викторане во время беременности, то видел несколько таких парней. Пока этот жестокий обычай будет сохраняться и поддерживаться идеологией, это будет продолжаться и оставаться самым лучшим способом затыкать рты. Так что пока Рафа не трогаем. Как только мы спасём Аполло и он расскажет на камеру всё, что знает об этом произволе, а мы обнародуем это материал, то тогда можно начинать искать подходы и к Рафу и остальным.

– Но ведь ваш муж... – осторожно начал Кристиан.

– Меня не тронули, – глухо поправил альфа. – Зато очень даже тронули Корина, который погиб десять лет назад. И я видел, как его насиловали пятнадцать охранников во главе с начальником лагеря. Корин был молодым парнем, ему было всего двадцать два года, он был на грани самоубийства, и мы всей стаей спасали его от этого. Убеждали, что произошедшее никак не отразилось на нём, что это ничего не значит, что он сильный и сможет справиться с этим, доказав свою силу. Что, вернувшись к нормальной жизни и пропустив этот эпизод, он останется тем, кого все знали. Корин смог справиться с потрясением, дожил до освобождения и многое успел сделать, но боль от унижения, которому его подвергли, всё-таки никуда не делась. Даже спустя много лет он видел тот день в кошмарах. Нас с малых лет растят с убеждением, что мы Высшие. Дети Адама, которые созданы для того, чтобы править остальными. Что альфе не подобает стоять униженным. И это проходит через всю нашу жизнь, застревая в подкорке. И этим пользуются палачи внутренней разведки. Так же они пользуются слабостями и остальных. Они ломают бет, находя их слабости, ломают омег, пользуясь их уязвимостью по части восприятия и привязанности к детям. Те, кто знают содержание диссертации нашего вождя и Учителя, пользуются основой, на которой выстроена нынешняя Система, в которой были взращены мы все. Прежнее общество воспитывало своих детей иначе, укрощая животную сущность, учитывая все слабые и сильные стороны нашего народа, используя знания, которые начали уничтожать с наступлением Великого Холода. Вы все читали предания наших предков и знаете, что то, что нам с рождения вбивают в головы наставники и клерики, не является истиной в последней инстанции. Каждый может подвергнуться самому страшному унижению, и каждый может показать свою силу, пересилив эту боль. Что альфа, что бета, что омега. И наш враг пользуется тем, что несчастные начинают винить себя, бояться, что об этом узнают другие. Любое знание, даже ложное, имеет силу тогда, когда оно передаётся. И изменники старой веры запустили ложную посылку, начав травить наш народ изнутри. Они использовали это, чтобы держать нас в кулаке. Ложь, запущенная изменниками ради собственного выживания и амбиций, настроила нас на нужную им волну. Они обучили своих преемников, воспитав их в этом самом ключе, а те эту ложь пронесли через века. Теперь всё это используют новые хозяева жизни, и они используют эту ложь, опускаясь на дно извращений и показывая самим себе, что для них является удовольствием то, что для других табу и позорное клеймо на всю жизнь. Они искренне считают себя исключительными, поскольку стоят на самом верху социальной пирамиды. Они презирают нас – тех, кто стоит внизу и вынужден каждый день бороться за своё место под солнцем. Они считают, что деньги и власть дают им неуязвимость, и именно в этом их раз за разом переубеждал Гейл Робинсон. Гейл показал свою силу, не расколовшись под пытками, и его начали травить, вырвав в наркотическом бреду нужные им сведения. И всё же Гейл не дал им удовольствия выставить себя перед общественностью сломленным – он умер в камере. Как и его соратники. Кто-то точно так же умер под пытками, кто-то получил пулю, как наш вождь и Учитель, кто-то умер уже в лагере. Они боролись до конца. Наш вождь тоже не сдался, и наш друг Полли запечатлел это, сняв его Манифест на камеру. Все вы видели эту запись. Мы можем показать свою силу, идя дальше. Сквозь грязь и холод.