Текст книги "Омегаверс Взгляд сквозь туман. Ч.2 (СИ)"
Автор книги: Ольга Вольская
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Когда Салли выбрался из фургона, то увидел, что его встречают все. Вперёд тут же выдвинулся Оливье.
– Ну, как? На этот раз было тише...
– Получилось. Кажется, я понял принцип.
– Как Джеймс?
– Отдыхает.
– А ты?
– В норме.
Рикки принюхался к Двуликому и рассмеялся.
– Что, проникся?
– Привыкаю, – дипломатично ушёл от ответа Салли. – Всё равно деваться некуда... с подводной лодки. Ладно, я мыться. Позаботьтесь о моём брате, ладно? И... я есть хочу.
– О, пошла нормальная реакция! – довольно потёр ладони Рикки. – И кто станет следующим в твоём списке?
– Не ты точно, – вяло огрызнулся Салли, беря из рук Рауля полотенце, и пошёл к реке.
– А чего так? – обиделся омега.
– Ты не в моём вкусе.
– Почему это?
– Слишком наглый. Как Элиот и Алистер. А мы, Мариусы, если нас пытаться заставить и долбить то, что нас бесит, без остановки, от этого только сильнее упираемся.
– Вы слышали, как он это сказал? – невольно восхитился Дэн. – Сын своего отца, без всяких сомнений.
– Вот только хорошо это или плохо? – скис Рикки. – И всё-таки я его дожму!
– Попробуй.
– Тогда Салли придётся заводить настоящий гарем, – пошутил Рауль. – Альфа и бета у него уже есть...
– И много от него тогда останется? – в тон ответил бета. – Работы будет море, не исключено, что снова придётся куда-то ехать... Риан не поймёт.
Перед ночной вспышкой Салли вывел брата на свежий воздух. Немного отдохнувший альбинос крепко держал старшего брата под руку и с оттенком превосходства косился на Рикки, который ему откровенно завидовал. Солнце величаво опускалось за горизонт в обрамлении багряно-золотистых облачков, в воздухе пахло речной свежестью, где-то заливался соловей. Как будто Иво решил придать уверенности своим потомкам и добавить романтики в предстоящее событие. Тихо, красиво, мирно... С трудом верилось, что где-то там, в тесноте больших городов, живут люди, изрядная часть которых почти не знает этой красоты, дарящей умиротворение. Что где-то творятся настоящие ужасы.
Они сидели на бережке на мягкой травке, обнявшись. Джеймс жмурился от удовольствия, чувствуя, как Салли ласково поглаживает его плечо и тихонько дует в висок. Двуликий снова рассказывал о Кайеле и тамошних закатах, свидетелем которых он не единожды становился. С грустным смехом вспоминал, как когда-то рвался уехать оттуда как можно дальше... Жалел только о разлуке с родителями. А потом, уже в столице, понял, что этот маленький городок, в котором он столько всего натерпелся – одно из самых любимых мест в его жизни. И второго такого места никогда не будет. Потому что это дом.
– ...Если так случится, что мы скоро победим, то я обязательно туда вернусь. И оми нашего уговорю переехать. Думаю, что после всей этой войны Кайел будет тем самым местом, где он сможет обрести покой... А ты поедешь с нами? – Джеймс кивнул, прильнув плотнее. – Вот и отлично. Хорошо. Я бы хотел, чтобы вся моя семья была со мной. И я уверен, что твоим будущим детям там обязательно понравится.
Джеймс робко потянул за рукав, и Салли по блеску в его глазах и густеющему яблочному аромату понял, что пора.
– Возвращаемся? – Снова кивок и молчаливая просьба. Салли с удовольствием её выполнил, и Джеймс жадно вцепился в волосы на его затылке. – Тише-тише, всё будет. Не надо делать это у всех на глазах, а то Рикки, как овод, зудеть начнёт. Идём. Ты хорошо себя чувствуешь? – Альбинос закивал. – Отлично.
Когда они чинно проходили мимо друзей, Оливье робко пожелал удачи. Дэн помог омегам забраться в кузов, где уже проветрили и навели порядок, и закрыл за ними двери. В водительской кабине горел свет, а стенка, отделяющая кабину от кузова, опущена полностью. Салли убедился, что коробочка с презервативами никуда не делась, и положил её поближе. Джеймс уже заметно напрягся. Он теребил воротник своей рубашки и покусывал губы. От него пахло всё упоительнее.
– Начинаем? Только сильно не гони – вся ночь впереди. И я никуда не денусь.
Новый поцелуй был крепок и нежен одновременно. Салли начал неторопливо раздевать брата, Джеймс ответил тем же. Обоюдное возбуждение и взаимное притяжение нарастали. Салли уже не боролся с собой, откровенно любуясь младшим братом. Он всё больше понимал правоту Дрейка и Астрида – ощутимая разница в росте и комплекции отсутствует полностью, даря обширные возможности приласкать партнёра как следует. Это было видно по фильмам с Аполло. Впечатляющее преимущество. Прав был тогда Алекс, говоря, что если бы омеги были сравнительно честно поделены на обычных и Двуликих, то альфы и беты вымерли бы... Это не было похоже ни на что! Но ведь и среди других типов хватает хороших и достойных людей! Их отец, полковник Бейли, Майкар, Дон, Дензел, Скиперич... Вспомнив своего альфу, Салли невольно встревожился. Как он там, далеко от него? Жив ли? Не ранен ли? Как прошёл спасательный рейд? Ведь это очень опасно... В воздухе даже промелькнул отголосок дивного аромата Дензела, но это была только вспышка памяти... Нет, сейчас не до этого – в его объятиях дрожал и постанывал Джеймс.
Вот они, уже полностью раздетые, жадно целуются и ласкают друг друга. Салли, почувствовав, как начинает требовательно пульсировать узел, потянулся к коробочке. Голова при очевидном желании по-прежнему оставалась на редкость ясной... Пока надрывался пакетик, Джеймс, тяжело и прерывисто дыша, напряжённо наблюдал за братом. С размером Риан, разумеется, не промахнулся – это был стандартный подростковый размер для начавших созревать бет. Для Двуликих, как когда-то объяснял на первом инструктаже Стефан, он вполне подходит. Салли до сих пор с лёгким смущением вспоминал, как его учили с презервативами обращаться – чувствовать пристальный взгляд наставника на своих причинных местах было не слишком приятно. Тогда-то стало понятно, почему альфы так озабочены собственным размером. Подумаешь... Убедившись, что презерватив не соскочит и не порвался – руки слегка дрожали – Салли вернулся к брату.
– Готов?.. – Быстрый кивок. – Хорошо... Как ты хочешь?
Джеймс решительно притянул его к себе и обхватил ногами, активно потираясь влажной попкой о головку. Салли невольно улыбнулся – он тоже любил быть со своими ребятами лицом к лицу, смотреть им в глаза. Особенно в миг проникновения. Видеть, как в этот момент пульсируют зрачки альфы, как жмурится бета... Точно так же, как сам Салли, альбинос обхватил его торс, вцепился в окрепшие плечи, изогнулся... В истекающий терпкой густой смазкой зад Салли вошёл довольно легко – всего в два толчка. Джеймс даже не поморщился! Он просто раскрылся навстречу! Тихий стон нетерпения ворвался в ухо Салли, мышечное колечко тут же сжалось, и он замер, выжидая. Это было гораздо сильнее, чем в душевой! Джеймс с мольбой что-то забормотал, ёрзая и прося продолжения. Он был такой тугой... Соломон всё же пропустил через себя слишком много народа, и тяжёлый недуг добавлял своего... Салли мысленно обозвал себя растлителем и мягко толкнулся.
Если не считать обволакивающего густого облака омежьих феромонов и знакомого по гормональным всплескам неудержимого желания, которое успешно сбрасывалось в объятиях Дензела, особой разницы Салли не чувствовал. Он просто был с другой стороны. И разве что Джеймс стонал и вскрикивал совсем не так, как в душевой. Очень быстро Салли забыл о последней неуверенности и полностью отпустил себя. Природа взяла своё. Вбиваясь в жаркое податливое тело, с каждой секундой Салли хотел всё больше и больше. Когда внутрь протолкнулся уже отчаянно ноющий узел, а Джеймс так и норовил насадиться до упора, в глазах померк свет. Инстинктивно Салли толкнулся ещё несколько раз, как никогда остро чувствуя собственный узел, который плотно обхватывал и массировал серией коротких пульсирующих сжатий анус альбиноса. Плотный захват сцепки, яростный оргазм, накрывший мозг, каким-то краем сознания Салли разобрал нестройный хор двух голосов... и понял, что проваливается в такое знакомое забытие. Сквозь наползающую пелену он чувствовал, как анальный сфинктер Джеймса, казалось, выдаивает его. Каждое неловкое движение рождало новую молнию, проходящую сквозь всё тело и дарящую незабываемое удовольствие.
И время растворилось в вечном "сейчас".
Когда Салли очнулся, то понял, что Джеймс его уже отпустил. Омежка лежал на его груди и встревоженно ждал, когда старший брат очнётся. Заметив, что Салли пришёл в себя, альбинос подтянулся к изголовью и встревоженно погладил его по голове.
– С'а-и...
– Уже... всё? Получилось?
Двуликий не без труда привстал, наблюдая, как Джеймс за чем-то тянется. Пару секунд спустя Джеймс протянул брату использованный презерватив. Тот был... цел. Чтобы окончательно убедить брата, что получилось, омежка резво развернулся тылом, и Салли, принюхавшись, выдохнул с облегчением – пахло только потом и смазкой. Он без сил опустился на одеяло, от которого остро и густо пахло спариванием.
– Хвала Светлейшему...
Джеймс с довольной мордашкой на миг выпал из поля зрения и вернулся с новым квадратиком, при виде которого Салли полуистерически расхохотался.
– Ну точно... Твой родной отец был альфой... Может, дашь хотя бы пять минут? Только-только очухался!
Джеймс с готовностью кивнул и привалился под его бок, нетерпеливо поглаживая покрытую испариной грудь брата, а Салли лишний раз утвердился в мысли, что семья – это запретная территория. Может, по крови они и неродные, но Риан роднил их больше общих генов – старшего сына вынашивал и рожал, а младшего принимал и воспитывал. Оба они унаследовали изрядную частичку своего оми, и, как только течка закончится, это знание станет самой надёжной страховкой от возможного зова Природы.
Омег везде много. А они всё-таки братья.
Рауль прислушивался к возне в фургоне. Похоже, что братья разошлись не на шутку... Дэн, Рикки и Антон уже крепко спали. Не спал только Оливье, мужественно и терпеливо выстаивая врачебную вахту. Омега заметно нервничал, ломая мелкие веточки и бросая их в огонь.
– Интересно, как они там?
– Судя по всему, сейчас самый разгар. – Альфа сел рядом с ним. – Не перестаю удивляться прозорливости Риана – Салли недолго упирался! Пока мы вас не нашли, он от предложений со стороны наших омег шарахался, как от чумы, стоило всем узнать, что он Двуликий. Даже от родителей съехал, чтобы на брате не сорваться.
– И всё же у них было... – Оливье выглядел задумчивым.
– Наверно, это случилось перед самым переездом. Мне рассказывали, что Салли тогда два дня сам не свой был, потом Риан его на смотровую вызвал, из дежурки всех выгнал... Представляю, что и как он там ему объяснял!
– А какой он – Риан Сантана? – сменил тему Оливье.
– Хороший, добрый и отзывчивый омега. С ним всегда интересно поговорить, он любого готов выслушать, помочь... Настоящий лидер. Сильный, решительный... и всё же настоящая чума! Минуты спокойно не посидит – то по базе мечется, что-то делает, то над донесениями сидит, то привезённые газеты штудирует, а как только погода позволяет – срывается в большой мир и катается по стране. Минувшей зимой куда-то ездил, а потом мы узнали, что он с ближайшей точки передал приказ искать Салли с ребятами после побега, а как найдут – глаз не спускать... Старается во всё вникать, пашет практически на износ и на этой почве то и дело срывается – от усталости и раздражения. Любит при этом покричать, тумаков не жалеет, обкладывает по-всякому... Его и боятся и любят одновременно все наши.
– Что, на всех срывается?
– Только на трёх людей он никогда не кричит. Это Джейми, Конрад Салливан и Гай Андерсон. С Джейми-то всё понятно... Конрад – последний из первых сподвижников Рейгана. Старый уже совсем. Комендатурой заведует. Он Риана с пелёнок знает, видел, как он первые шаги делал, даже сейчас то и дело порывается его воспитывать... За сына всегда держал, хоть и поругивает до сих пор. Наши любят его расспрашивать, каким наш любимый комиссар в детстве был – Конрад умеет рассказывать.
– И каким Риан был? – заулыбался Оливье.
– Да примерно таким же, как сейчас. Послушать Конрада – так он ни капли не изменился. Только вырос и серьёзными делами занялся. Помню, как мы на свадьбе Дэна гуляли... Я тогда только-только в себя пришёл после гибели моих омежек и в люди вышел... до этого ни с кем особо не общался, только с товарищами по отряду... Клянусь тебе, это надо было видеть! После того, как он провёл церемонию, началось веселье, и Риан в нём был главным заводилой. Ни одной такой свадьбы я не видел! Он даже меня танцевать вытащил, представляешь?! – Оливье не сдержал смешок – немолодой альфа в центре танцпола представлялся плохо. – Сам как вихрь кружится... Он потрясающе танцует!.. И работает на совесть. Сколько раз я сам видел, как он отбирал у кого-то инструменты и начинал возиться сам...
– Он что, всё умеет делать?
– Не всё, но старается вникать. Отец ему всё наше будущее передал, взвалил на его плечи этот груз, вот он и старается, на себе тащит. Может, и раздолбаем, как раньше, остался, как Конрад говорит, но никогда не забывает, что что стоит на кону, с тех самых пор, как понял. Когда мы с ним в первый раз разговаривали, он мне признался, что иной раз руки опускаются, когда оглядывается назад и понимает, сколько всего ещё надо сделать, сколько людей погибнет, пока мы закончим то, что Рейган начал... Со слезами рассказывал, как он всегда отчаянно завидовал обычным людям, у которых было лёгкое ли тяжёлое ли, но всё-таки нормальное детство и жизнь вообще, которые могли позволить себе спокойно пойти и развлечься куда-нибудь... У него этой самой нормальной жизни было слишком мало, он её урывками ловил. Был бы он не Мариус, а кто-нибудь другой – давно бы бросил всё, но долг перед нашим народом и трудом предков не позволяют. Вот и терпит.
– Поэтому он смог оставить Салли у чужих людей?
– Да. Не решился отбирать у своего мальчика шанс на относительно спокойную жизнь. То, что ему предстояло сделать, было слишком опасно и сложно, чтобы постоянно оглядываться. Да, он смог это сделать и не вернуться через день, но чего ему это потом стоило... А когда появился Джейми, то тут и думать нечего было – моментально его к себе забрал. Базу уже более-менее приспособили к нормальной жизни, он заранее запасся, пока Джеймс-старший беременный ходил...
– Он... умер?
– Да. Подробностей я не знаю, но роды начались внезапно. Риан старался быть рядом, следил, чтобы Джеймс не перенапрягся. Они как раз какую-то штольню разглядывали, когда воды отошли. Ребёнок-то родился благополучно, но Джеймсу вдруг плохо стало. Приличного врача тогда на базе не было, понять, в чём дело, было невозможно, и Джеймс умер. Перед этим Риан пообещал, что позаботится о малыше.
– Да... омега...
– И этим всё сказано. Он безумно любит нашего альбиносика.
– А этот... Гай Андерсон?
– Альфа. С ним отдельная история. Риану двенадцать лет было, когда он был на одной из удалённых баз в лесу Дронера. "Дикие псы" тогда-только-только начали активно разворачиваться... Базу вычислили, окружили... Кстати, отрядом командовал ваш полковник Бейли. Риан тогда их засёк, предупредил своих, начали эвакуацию... И в самый разгар они столкнулись. Один из штурмовиков стрелять начал, и отец Гая Глеб спас нашего комиссара. Умер у Риана на глазах. И Риан отдавал этот долг, взяв под защиту его мужа Полли и Гая, который совсем мелкий тогда был. Полли умер несколько лет назад от болезни.
– Полковник...
– Да. Он уже тогда был, по сути, одним из нас. Его родитель, Гай Уортингтон, сумел воспитать его хорошим человеком в противовес отцу и деду альфам. В тот день, когда Риан и полковник впервые встретились, погиб денщик Аарона Френсис, на котором Аарон собирался жениться.
– Да ладно... – ахнул омега.
– Да, это правда. Тогда командование без предупреждения подогнало большой калибр, лес обстреляли, и у Риана палец на спусковом крючке пистолета дрогнул. Френсис увёл полковника с линии выстрела и принял эту пулю в себя.
Оливье потрясённо замолчал.
– Чем активнее полковник работал и повышался в чине, тем активнее наши бойцы требовали его ликвидировать, но Риан сопротивлялся и защищал, как мог. Он быстро распознал в Аароне своего, мучился угрызениями совести за Френсиса... и он же спас его и Мака, когда они встретились через год после той операции. Риан тогда был с Гейлом Робинсоном, Аарон и Мак одни вживых остались, и Риан учуял в них Истинную пару. Он уговорил Гейла их отпустить.
– Капитан... – кое-как выговорил Оливье. – Я неплохо их знаю... Прекрасная пара...
– Вот именно. У нашего вождя глаз-алмаз и нюх отменный. Так что, если вдруг стервятником налетит – не пугайся и не обижайся. Это нормально. А случись чего – наш комиссар за своих готов глотку перегрызть. В том числе и в самом прямом смысле.
Оливье поёжился.
– Я читал, что он крайне жесток...
– По отдельным вопросам да. С мерзавцами у него разговор короткий, слово с делом расходятся редко. Конрад говорит, что Риан стал таким после того, как собственными руками прикончил того, кто убил Стива, его первого наставника по боевому делу. Риану тогда было всего десять лет. – Оливье сглотнул. – И он очень гордился тем, что сделал. Тогда-то он и нарисовал свою метку в первый раз.
– Десять... всего десять...
– Единственное, о чём Риан всегда жалеет – это о том, что он не может лично покарать сволочь, которая уничтожила его родную деревню и всех её жителей.
– Деревня? – Оливье побледнел.
– Она называлась Сантана. У Рейгана там был дом, оставшийся от родителей. В том самом доме Риан и родился. Там же Рейган начал планировать, как и что будет делать. Когда пришли правительственные войска, они едва успели спастись – Рейган с Рианом, Конрад, его второй муж Римус и Стив, тот самый.
– Так это не повстанцы деревню спалили?!!
– Нет. А зачем им это надо было? Мариусы успели воспитать целое поколение, организовав школу, которой не было ни в Сантане ни в ближайших сёлах. Часть этих детей потом уехала в большие города на поиски счастья и удачи и увозила с собой то, чему их учили Мариусы. Когда власти и их закулисные хозяева узнали об этом, то велели убить всех. Главной целью был именно Рейган, а остальные пошли для ровного счёта и на всякий случай. Однако многое из наследия Мариусов всё-таки осталось ещё тогда и уже ходило в народе. Это начали ещё Спенсеры и Баалы, отчего пять раз и поднимали инквизицию.
– А... сколько Риану было тогда?
– Четыре года. Самый ужас он не видел – его полусонного из дома выносили, но шум, крики и гарь пожара помнит до сих пор. Потом часто просыпался посреди ночи от кошмаров... Тебе холодно? Дрожишь.
– Нет... просто жутко. Четырёхлетний ребёнок столкнулся со смертью...
– Потому-то Риан таким и получился. Он не мог спокойно смотреть, как одни новые друзья хоронили других, и начал примыкать к отрядам бойцов. Можно себе представить, как ему было плохо, когда Рейгана казнили... Конрад рассказывал, что Риан был очень крепко связан с отцом, пусть в какой-то момент они постоянно ругались – Рейган не хотел пускать сына в бой, пока не смирился и не начал обучать, готовя себе преемника. Именно после казни отца Риан и захотел родить ребёнка – постоянно откладывал... А перед этим он собрал всех, кто уцелел, и велел залечь на дно. Какое-то время крутился один, пока не вытащил из лагеря Гиллиана и ещё нескольких соратников, а потом они начали строить нашу базу и поднимать остальных.
Оливье неуверенно придвинулся ближе к альфе, и Рауль набросил на его плечи свою куртку.
– Спасибо...
– Не за что.
– Рауль... а как вы думаете... любой альфа может измениться?
Рауль понимающе улыбнулся.
– Любой. Глен Бейли, старший брат вашего полковника, как раз из таких. Его воспитывали тем ещё циником, однако Аарон всё же сумел ему показать, что это не лучший вариант, и Глен пересмотрел свои взгляды. Судя по датам, это случилось после того, как их родитель, Гай Уортингтон, погиб в парламенте, став смертником от отряда Гейла Робинсона, который к тому времени откололся от Рейгана. Сейчас Глен благополучно женат на бывшем денщике и близком друге самого Аарона Диего, у них двое детей, младший омега, а старший, Сид альфа, обожает и бережёт и отчима и братишку... Кстати, этого мальчика зовут Френсис. – Оливье улыбнулся. – Так что любой, в чьей душе есть свет, может измениться. Нужно только суметь найти человека, который даст этому свету разгореться.
В глазах омеги заблестели слёзы, и Оливье их смахнул, пряча вновь вспыхнувшую надежду.
– Значит, всё будет хорошо.
– Как его зовут?
– Дерк Дроу. Он альфа.
– Желаю удачи. – Рауль протянул руку и погладил нового друга по плечу.
Скоро в фургоне всё стихло. Рауль прислушался, бросил взгляд на часы...
– Кажется, почти всё. Давай-ка воды согреем.
Оливье кивнул, подхватил пустую канистру, и они пошли к реке за водой.
– Можно ехать, – сказал Дэн, проверив груз и лишний раз обнюхав фургон. – Где там наши братья-акробаты?
– Джейми прокладку меняет, – отозвался Оливье, помогая Антону сесть в машину.
– Ясно.
Все последние два дня компания опасалась лишний раз приближаться к фургону. Похоже, что первое настоящее спаривание закончилось благополучно... Когда Оливье и Рауль осторожно заглянули в фургон через полчаса после предположительного завершения вспышки, то застали очень интересную картину – омеги лежали на одеяле в обнимку и чему-то тихо смеялись. Джеймс выглядел уставшим, но довольным, Салли – сытым... После обязательных водных процедур они легли спать – снова в обнимку. Уходя, Оливье не выдержал, обернулся и увидел, как альбинос целует старшего брата – отнюдь не по-братски. Салли отвечает, причём с явным удовольствием. Похоже, что порог неприятия пройден. После каждой новой вспышки медик осматривал Джеймса, исследовал каждый использованный презерватив... Ни одного разрыва, ни одного синяка. Двуликие и впрямь не страдают одержимостью! Поразительно...
Когда пошли первые очистные спазмы, Оливье опекал альбиноса особенно внимательно. За все дни течки юноша не съел ни крошки, однако Салли то и дело подшучивал, что Джеймс будто намеренно его каждый раз изматывает. Оливье даже набрался смелости и подсмотрел за ними в щёлочку. Он был потрясён тем, что увидел – братья словно были напичканы возбуждающими препаратами, которые, по слухам, принимают некоторые порно-актёры, чтобы работать полный съёмочный день и не терять формы. После каждой вспышки Салли ел так, словно постоянно голодает, на подначки Рикки совершенно не реагировал и возвращался в фургон с видом выполняемого долга. Омега-врач то и дело просыпался ночью, когда ночная вспышка заканчивалась, пробирался к машине и осторожно заглядывал внутрь... Салли и Джеймс крепко спали под одним одеялом. Салли очень трогательно и заботливо обнимал брата, словно оберегая его от чего-то. И каково ему в самый разгар?..
Оливье не раз попытался представить себе, каково быть Двуликим, но вся фантазия пасовала. Да, омега не раз ловил себя на том, что ему нравится запах тех или иных сородичей, но ни разу это не вызывало желания, хотя бы подобного течному. Факт существования Двуликих опрокидывал многое, в том числе и то, чему Оливье учили в меде. Астрид несомненно испытывал влечение к своему омеге, их взаимодействие было видно во всём – в том, как они брались за руки, как смотрели друг на друга, и подслушанная случка не лгала – Оливье на слух никогда не жаловался. Салли и Джеймс тоже обменивались подобными жестами, но куда сдержаннее, то и дело отводили глаза и краснели... и всё же каждое спаривание было пронизано взаимной страстью – это чувствовалось по запаху.
Джеймс активно отъедался после течки. Юноша выглядел таким довольным, словно приобщился к великой тайне. Когда пришло время доставать гигиенические прокладки, он отказался от помощи Оливье и утащил в кусты старшего брата. Рикки последовал за ними и был с возмущённым воплем альбиноса выкинут оттуда. Оказалось, что их друг попытался воспользоваться моментом и всё же раскрутить Салли на короткий перепих, за что едва не получил в глаз уже от Салли.
– Ещё раз – и прощайся с единственным шансом! – жёстко заявил Салли.
– Так ты всё же решил нарушить свой...
– На пути, – сердито перебил Салли, поправляя на брате штаны и ремень. – В последний раз прошу – пока по-хорошему: отвали.
– То есть после братишки ты так проникся, что теперь будешь драть его при каждом...
Тут уж Салли не выдержал, и они сцепились. Джеймс сначала растерялся, но всё же собрался с духом и ринулся в самую гущу. Дэн и Рауль поспешили на помощь. Кое-как омег растащили, и тут все потрясённо уставились на встрёпанного Джеймса, который пытался успокоить разозлённого брата и постоянно бормотал нечто, похожее на... его имя.
– Вы слышали? – Рикки моментально забыл про свой промах. – Он говорит "Салли"!
– Значит, его речевой центр не настолько повреждён, – сделал вывод Оливье. – Как часто Джеймс говорит настолько внятно?
– Я только во второй раз слышу. Риан много лет угробил, пытаясь обучить его хоть чему-то, но практически ничего не добился.
– Это мы ещё посмотрим, – самодовольно усмехнулся Салли, вставая. Он ещё толком не остыл, но видя, как потрясены и обрадованы друзья, великодушно простил Рикки за наглость, решительно запихнув его в самый конец списка потенциальных любовников. – Вчера около полудня Джейми почти правильно сказал "хорошо".
– Да? – заинтересовался Дэн. – А можешь ещё раз? – повернулся он к альбиносу.
Юноша, отчаянно краснея, долго мотал головой, отказываясь, но всё же уступил настойчивым просьбам. То, что он не без труда выговорил, было похоже на "хорошо", но дальше Джеймс экспериментировать отказался, спрятавшись от всех в объятиях старшего брата.
– Стесняется, – пояснил Салли Оливье и Антону. – Потому-то он и пытается говорить так редко.
– А как ваш папа с ним занимался? – полюбопытствовал медик.
– Джейми всё же может издавать какие-то звуки, и на этом оми и пытался сыграть, разработав когда-то систему имитации, которая помогла бы хоть как-то разработать артикуляцию и связки, чтобы не пришлось тратить лишнее время и нервы... Но и это почти не помогло.
– А откуда он это взял?
– В прежнем штабе был один омега, а у того немой сын. Оми сразу не поверил, что малыш не сможет говорить, и начал с ним заниматься в свободное время. До полноценной речи развить не получилось, но мало-мальски он говорить научился. Оми пробовал это и на Джейми, но ничего не вышло. Иногда получается, и это ещё даёт нам надежду.
– У вас на базе много медицинской техники?
– Мало, но уже пытаемся достать ещё. А что?
– Думаю, что если удастся провести полное обследование мозга Джеймса, то получится выяснить, что мешает ему говорить. Иногда хирургическая операция...
– Оми не рискнёт, – нахмурился Салли, приобнимая брата. – Он предпочтёт оставить Джейми немым, чем потерять его совсем. И я с ним согласен. К тому же операции на головном мозге не дают стопроцентной уверенности в успехе. Пусть Джейми не разговаривает, но зато у него много других талантов, которые прекрасно это компенсируют.
– И всё же проверить не помешает.
– Посмотрим.
На третий день очистки Джеймс вполне отдохнул, и группа решила ехать дальше. Больше промежуточных заданий не было, предстоял прямой путь домой, и Рикки уже азартно делил с альбиносом очередь на игровую приставку.
– Салли, может, всё-таки...
– Пока Джейми будет играть? И не мечтай.
– Что, на Ленни глаз положил? Так он ещё девственник. Или Крису внимание уделишь? Он будет непрочь...
– В ближайшее время мне будет не до того. И Соломона навестить хочу.
– Соскучился? – Рикки прищурился.
– А если скажу, что да? Обидишься?
– Немножко. Я понимаю, что Соломон болен и без поддержки не может жить нормально, но ведь и мы ничем не хуже. Только здоровы.
– Я подумаю. Только заруби на носу – не давить и не напрашиваться, иначе так и останешься в самом хвосте предполагаемого списка.
– Значит, распробовал?
– Распробовал. Только не ждите, что я сразу превращусь в универсального любовника, готового на подвиги где угодно и когда угодно.
– Ладно, подожду...
– Всё, поехали. – Дэн сел за руль. – Скоро будем дома.
Обратный путь прошёл без приключений. Когда на горизонте взмыли ввысь вершины гор, Салли приободрился. Он успел соскучиться по родителям и друзьям... и Дензел скоро должен вернуться. Салли был уверен, что с его альфой всё в порядке, но хотелось всё-таки убедиться в этом лично. Увидеть его светлые добрые глаза, вдохнуть дивный аромат полной грудью, обнять...
Улыбка на лице Двуликого померкла. Вспомнился сон, пришедший под утро, и в груди Салли ёкнуло. Это был очень странный сон.
Салли бродил в мутной дымке, пронизанной тусклым светом. Он всё никак не мог понять, где находится. Вдруг он услышал где-то рядом тихий жалобный детский плач. Салли прислушался, повернулся на голос, отчаянно вглядываясь в туман, и вскоре увидел сидящего на земле ребёнка. Это был «волчонок» примерно годовалого возраста. Салли опустился рядом с ним на колени, гадая, откуда мальчик мог здесь взяться. Круглощёкий, с растрёпанными льняными волосами и голубыми, как небо, глазами, он почему-то напомнил о Дензеле. Увидев Салли, «волчонок» перестал плакать и протянул ручки, шмыгая носом-пуговкой. Двуликий инстинктивно подхватил малыша на руки.
– Ты чей? Не надо плакать, иди ко мне...
Мальчик охотно позволил взять себя на руки и прильнул к груди чужого дяди. Салли, приглаживая его волосы, почувствовал, что на сердце теплеет. «Волчонок» уютно устроился на его коленях и затих.
– Чей же ты? И как ты здесь оказался? Где твой папа?
Разумеется, «волчонок» не ответил – он ещё не умел говорить. Салли разглядывал его со всё больше возрастающей симпатией. Малыш и впрямь был очень милый. Захотелось чем-то помочь ему, но чем? Тем временем туман развеялся, и вокруг стало тепло и солнечно. Двуликий обнаружил, что сидит на до боли знакомом лугу, а неподалёку стоит полуразрушенный дом. «Волчонок» начал с любопытством оглядываться по сторонам. Вдруг он что-то увидел и заёрзал, показывая пальцем.
– Что там, малыш?
«Волчонок» потянулся в сторону дома, лопоча, и Салли всё понял.
– Ладно, пойдём туда, – сказал он малышу, бережно придерживая его. Ощущение маленького тельца в своих руках становилось всё привычнее – сразу вспоминались вечера в омежьей общаге и разномастная стайка детворы, требующая внимания. Это были замечательные вечера...
Вот они уже рядом с домом, который не один раз становился тайным убежищем для загнанного «охотниками» омежки. Дом был двухэтажным, выстроенным из красного кирпича, как и многоквартирный дом, где жили Вороны. С односкатной крышей, просторной мансардой, маленьким заросшим садом и рукотворным прудиком за задним двором. Салли как-то очнулся под одним из здешних кустов после особенно мучительной вспышки... Тот запах потом пришёл к нему несколько лет спустя в облике альфы, который стал для него одним из самых близких людей. Салли хорошо знал каждый уголок этого дома. Знал провалившуюся крышу с торчащими балками, рассохшийся паркет, провалы окон, в которые сейчас щедро лился солнечный свет. Салли, осторожно ступая, ходил по дому. Он даже не заметил, как начал рассказывать о нём малышу. Как попал сюда в первый раз ещё совсем мальцом, как впервые пришёл сюда на летний праздник с приёмными родителями и искупался в прудике. Как Майкар рассказывал ему историю этого дома...
