Текст книги "Пасынок (СИ)"

Автор книги: Ольга Сурмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Ольга Сурмина
Пасынок

Пролог

Когда вновь открылась дверь темной квартиры, за окном уже горели бесчисленные звезды, спрятавшись на черном небосклоне.

Ему было плохо. Как всегда плохо. Как всегда раскалывалась голова, холодели руки, а шум вокруг казался нестерпимо острым, словно тишины на свете не существовало. Жар захватывал грудь, по венам будто скользила вовсе не кровь, а раскаленная, вязкая, черная смола.

– «Мамочка»? – Раздался тихий басистый голос в тишине темной квартиры. – Опять стала от меня прятаться? Ах… наверно ты решила сделать вид, что сбежала. Чтобы я пошел тебя искать, а ты сбежала на самом деле. – Голос сменил странный хруст. Мужчина сжимал в руках жестяную банку. – Как же так, «мама»? Я думал, пасынков с работы нужно встречать.

Молчание. Тьма сгущалась, но глаза к ней привыкали, и вокруг стали выступать очертания мебели. Он медленно осматривал недвижимые выступы, не встречая ни намека на силуэт человека.

– Не усугубляй ситуацию, Криста. – Молодой человек медленно прошелся по коридору. – Твой пасынок всего лишь хочет услышать, что ты его любишь. Так вот выйди, поцелуй меня, и скажи, что это так.

Вновь молчание.

– По-прежнему продолжаешь издеваться надо мной, да? – Голос становился жестоким. – Сколько нервов ты из меня вытащила, и теперь опять? Как просить у меня денег в долг, так я мужчина, а как спать со мной – так я сразу стал «пасынком». – В темноте послышался странный скрежет. – Лучше бы ты приготовила ужин и фальшиво улыбалась мне. Потому что от твоих пряток я вне себя. Хочешь поиграть? «Мама»? Знаешь, что я с тобой сделаю, когда найду тебя? Знаешь. И я буду делать это до тех пор, пока ты не отключишься.

Внезапно молодой человек замер посреди коридора. Прищурился, и лицо исказилось в ехидной, злой улыбке.

– Я слышу, как ты дышишь. Как бьется твое крошечное сердечко. Отчего ты меня так боишься, Криста? Я же люблю тебя. И всегда любил. Всю жизнь. Извини, что ни как сын. Просто… не все в жизни бывает так, как мы хотим. – Он медленно вошел в одну из комнат. – Я вот, например, хотел, чтобы ты не обжималась с рандомными мужиками. Хотел, чтобы ты на меня смотрела так же, как смотрела на них. Чтобы… ревновала меня к моим шлюхам.

Мужчина сжал кулаки.

– Я любил только тебя. И буду любить, как только найду. Так, как я этого хочу. Расслабься, и тебе понравится. – Он приближался к письменному столику, затем осторожно провел рукой по поверхности темного дерева. Медленно наклонился и оскалился. – Нашел.

Сквозь мрак на него смотрели два огромных, испуганных, синих глаза.

Не делай добра

27 лет назад

Запах крови был настолько сильным, что девушка жмурилась и старалась не дышать, чтобы не сойти с ума от голода и жажды. На этой неделе попить ей не довелось. Врач, у которого она покупала эритроцитарную массу, вышел в отпуск и уехал отдыхать, а попросить его договориться о продаже с кем-то еще в больнице, Криста не подумала. В итоге, чувствовала себя самой большой идиоткой на планете, а еще самым неудачным вампиром. Речи об охоте на людей не могло идти, среди других вампиров в пиджачках это считалось немного хуже, чем моветоном. Два странных прокола на шее или бедре взбудоражили бы общественность, всколыхнули бы милицию и прессу, что дало бы повод для расследований. А… никто не хотел отсвечивать. Никто не хотел подвергать свою вечную жизнь угрозе.

Каждый вертелся так, как мог. Кто-то держал ферму, и питался кровью крупного рогатого скота. Привкус не очень, правда, но, чтобы утолить голод – в самый раз. Кто-то уходил отшельником в лес, и охотился с двустволкой на дичь, затем, сцеживал кровь и продавал тушки на местном рынке. А кто-то с большими амбициями шел работать в больницу. Среди врачей вампиров было больше, чем где-либо, и там они никогда не голодали. Жили и радовались, даже продавали кровь местным вампирам-бродяжкам.

Кристе, например.

Вновь от голода подводило живот. Правда сейчас она пыталась не обращать на это внимание, стискивала зубы и неслась вперед сквозь черные стволы высоких деревьев. Под ногами хрустел ароматный валежник, а где-то впереди, сквозь ветви мерцал тусклый свет. Если ей не изменяла память, там начинался небольшой коттеджный район.

И оттуда несло кровью, как никогда. В последний раз девушка чувствовала такой запах, когда видела аварию, лобовое столкновение. Там что-то произошло, и, если она поторопится, то, быть может, успеет помочь. Через пару секунд впереди послышался гулкий рычащий звук, Криста замела на месте и прищурилась. Сквозь деревья отчетливо вырисовывался силуэт двухэтажного особняка. В нескольких горел свет, и иногда рычащий звук повторялся.

«Что за черт»? – прошептала девушка, пока все в теле леденело и сопротивлялось порыву сделать следующий шаг. В одном из окон мелькнула темная фигура, сгорбленная, с длинными руками и без волос.

Она резко отшатнулась. «Это дикие, что ли?» – пульсировало в голове. Дикие вампиры. Те, которые по какой-либо причине оставались без крови на долгое время, и медленно сходили с ума. Становились уродливыми человекоподобными мразями с длинными конечностями, трупной кожей и без волос. Зачастую их убивали себе подобные, убивали и сжигали, чтобы люди, не дай бог, не увидели и не подняли шум. Тут же в окне мелькнул еще один силуэт.

«Сколько их там?» – Криста проглотила ком. «Они убили хозяев? Там хоть кто-то живой есть еще?» Пальцы сами собой сжимались в кулаки. «Так они и меня съедят, если заметят». Внутри девушка уже жалела, что кинулась на помощь, но тут же себя одергивала и стыдила. Тусклый свет горел и на втором этаже, казалось, у окна за шторой сидел крошечный человек.

«Ребенок?» – у неё сперло дыхание. Похоже, что в доме ребенок. Сидел неподалеку от окна за закрытыми шторами и не двигался.

Вампирша сузила глаза и пригнулась. У неё нет с собой ни ножа, ни пистолета, чтобы идти сражаться с дикими, но было свербящее желание вытащить человечка со второго этажа. Если она этого не сделает, то его жизнь сегодня закончится.

Ухоженный до абсурдного педантизма дом стоял среди идеально подстриженных кустов. Казалось, он был идеально квадратным, за исключением широких навесов над первым этажом с красной черепицей. Бежевый, с аккуратными подоконниками, на которых даже снаружи не было ни одной пылинки.

Криста едва переставляла ноги, приближаясь к одному из открытых окон. Запах крови уже становился невыносимым, вязким, дышать в нем практически не удавалось. Она прищурилась, и заглянула в комнату, хотя глаза стали тут же раскрываться сами собой.

В белый ковер впитывались огромные пятная крови, и один из длинных уродливых ходячих тел пытался вцепиться в этот ковер зубами. Из коридора доносился хруст, а в дверном проеме лежала едва заметная бледная рука. «Мерзость» – с ужасом выдавила из себя девушка, и тут же стала отходить от окна. Лишенные рассудка чудовища были так увлечены кровяными брызгами, что не чувствовали запаха другого живого существа, которое топталось под окнами. Запаха… себе подобного.

Криста упорно кралась, пока не дошла до угла дома, где на стене висел небольшой кованный фонарик. Она ловко схватилась за фонарь, подтянулась, и тут же оказалась на черепичном навесе. Вроде бы, не слышали. Затем вампирша прижалась к стене, и стала медленно по ней идти, боясь сделать лишний шаг. Заветное окно было практически рядом, и, добравшись до него, она не придумала ничего лучше, кроме как постучать.

– Эй! Мальчик! – Рот уехал куда-то в сторону. – Тут опасно! Выгляни, я тебя спущу, и мы убежим!

Правда, несмотря на то, что окно было слегка приоткрыто вверху, ребенок не реагировал.

– Послушай, ждать нельзя! – Сквозь зубы шептала девушка. – Посмотри на меня, я нормальная, бежим отсюда!

Тот продолжал просто сидеть, словно не слышал и не видел, что к нему обращаются.

«Да твою ж мать» – процедила Криста, пытаясь всунуть руку в щель в окне, чтоб отодвинуть шторы, но тут же её одернула, когда увидела, что у ребенка в руках нож.

Окровавленный нож.

Он смотрел на неё пустыми, жуткими глазами с темно-синей радужной оболочкой. Бледный ребенок примерно четырех лет с густыми, темными волосами. На белой футболке было несколько кровавых капель, правда, они были практически невидны на коротких джинсовых бриджах.

– Мальчик, стой. – Девушка отшатнулась. – Стой, не надо, я не враг. У тебя внизу… ходят очень плохие люди. Они могут нанести вред твоей семье. Пожалуйста, выгляни в окно. Вылезай сюда, со мной, я… я… я сделаю тебе какао. – Она опустила глупый взгляд на подоконник. Какое, к черту, какао? – И шоколадку. Все будет хорошо, я обещаю, просто сейчас нужно бежать. Поверь мне, пожалуйста. Я обещаю, все будет хорошо.

Он подозрительно прищурился. Губы чуть дрогнули. Так и смотрел в такие же синие глаза, как у него самого, только более яркие и светлые, с заметным голубым бликом.

– Идем, я… покатаю тебя на спине, пока мы будем бежать отсюда. – Криста слегка сконфузилась. – Я молю тебя, милый, идем со мной. Они могут тебе навредить.

В конце концов, ребенок бросил нож, и стал открывать окно. Как только он высунулся наружу, девушка тут же его схватила, стараясь быстро пристроить у себя на спине.

– Держись крепче. – Сосредоточено сказала она, глядя вниз. – Очень крепко, как только можешь. Будет быстро. – Она опустилась на корточки перед краем навеса, затем повернулась боком, схватилась за этот край и прыгнула вниз, повиснув на нем. Мальчик зажмурился и сцепил зубы, правда, не проронил ни звука. Через пару секунд послышался глухой гул от прыжка на землю.

Криста медленно кралась сквозь кусты, иногда оборачиваясь назад, где в окнах все еще мелькали жуткие длинные фигуры с овальными черепами, обтянутыми тонкой кожей. Как только показалась граница леса, она тут же понеслась вперед, больше не оборачиваясь. Слышала лишь, как ребенок сопел ей в ухо, и сжимал в кулачках ткань белой рубашки с короткими рукавами.

Когда впереди показалась трасса, и припаркованный на обочине желтый автомобиль в черную шашку, девушка, наконец, затормозила. Оперлась рукой о крышу и сильно закашлялась, не в силах отдышаться. Горло болело от бега, больно сводило живот. Капли пота падали на холодный асфальт.

– Сейчас поедем подальше отсюда. – Дрожащим голосом сказала она и открыла заднюю дверь. – Слезай. Поедем… пить какао и есть шоколад. Все будет хорошо, милый. Все хорошо. – Криста нагнулась, помогая мальчику слезть со спины в салон, затем обошла машину и плюхнулась на водительское сидение.

Он продолжал молчать, внимательно осматривая салон. Затертые сиденья с несколькими прожженными дырами от сигарет, с разрозненными темными пятнами. Внутри стоял разящий запах кофе, кукурузных чипсов и едва ощутимый шлейф бензина.

– Я, в общем, такси вожу. – Девушка неловко опустила голову. – Таксист – это человек, который возит других людей. Так вот, я работаю в такси. Меня Криста зовут. А тебя как? – Она вставила ключ в замок зажигания, и тут же раздался довольно громкий рев мотора.

Он так ничего ей и не ответил.

* * *

Когда в небольшой однокомнатной квартире наступало утро, девушка уже изрядно хотела спать. Ни один вампир не жаловал солнце, на коже практически моментально выступали ожоги, а если пробыть на солнце дольше, они были сравнимы с ожогами от кипятка. Как ни странно, крем от загара кое-как спасал ситуацию. Давал возможность быть на солнце три минуты, вместо двух. Но, все же, это никуда не годилось. Если была нужда, Криста, скрепя сердце, выходила наружу в самых закрытых толстых свитерах и джинсах, а еще в шляпке и с зонтиком. Люди, конечно, косились, но лучше странно, чем больно.

Девушка сжимала в руках трубку телефона, щурилась, глядя в окно, затем резко отворачивалась.

– Тебе нужно отвезти его в отделение полиции. – Раздавалось на другом конце. – Скажи, что встретила его в лесу. Что он все время молчит, и…

– Стебешься, Лукас? – Она вновь прищурилась.

– Или так, или его убьют. Он опасен. Он видел то, что случилось, у него кровь на футболке, ты сама сказала. Раз он видел, его нельзя оставлять в живых.

– Что ты несешь?! – Закричала Криста. – Он ребенок! К тому моменту, когда он подрастет, он уже обо всем забудет!

– Или так, или в полицию. Наплети им что-нибудь… скажи, что шлялся вдоль улицы, а ты подобрала.

– Бог мой. У тебя сердце есть? – Девушка сжала кулаки. – Его родители… они же мертвы, да?

– Да. – Вздох. – Там в доме кровь и останки. Мы немного прибрались, этого должно быть достаточно.

– Бедный мальчик. – Она опустила глаза. – Господи… как… как хоть его зовут?

– Нил Кайзер. Криста, отведи его в полицию. На наше счастье он молчит. Его передадут органам опеки, подыщут ему, через какое-то время, семью, или передадут дальним родственникам…

– А что если нет?!

– Если нет, то это в любом случае не наше дело. – Мужчина на другом конце уже терял терпение. – Тебе хоть есть что пожрать?

– Если честно нет. – Вампирша опустила глаза. – Я голодна как волк.

– Ладно. Я заеду к тебе сегодня вечером, завезу паёк. И отведи мальчика в полицию, не создавай никому проблем.

На другом конце послышались короткие гудки. Девушка подняла глаза и вздрогнула, потому что в дверях кухни, прищурившись, стоял ребенок.

– Что такое? – Криста нервно отвела глаза, словно он слышал все, о чем она говорила по телефону. – Идем, я уложу тебя, всю ночь же не спал. Идем, все будет хорошо…

– Меня заберут в детдом? – Вдруг, тихо спросил мальчик и отошел на шаг назад.

– Так ты говоришь. – Девушка вытаращилась на него, затем неловко покосилась в сторону. – Откуда ты про детдом-то знаешь? Нет… нет, никуда тебя не заберут, все хорошо. С чего ты вообще это взял?

– Мою маму убили. – Взгляд становился пустым. – И папу. Тех, кто остается без родителей, отправляют в детдом. Ты не знала?

Она едва сдержалась, чтобы не раскрыть рот. Ребенок не плакал, не заикался, не боялся и не паниковал. Он просто стоял в дверном проеме, понуро глядя словно сквозь пол. Складывалось впечатление, что мальчик до сих пор до конца не осознал, что произошло, и воспринимал мир как сон, или игру. Возможно, все дети так воспринимали мир. И не понимали смерть как что-то страшное. Как что-то… необратимое.

– Как ты себя чувствуешь? – Осторожно поинтересовалась Криста.

– Есть хочу. – Признался Нил, все еще через прищур глядя на девушку. Словно не верил, что она была «настоящей взрослой», и в самом деле сможет помочь.

– А, да, конечно, сейчас что-нибудь сообразим. – Она заметалась по узкой кухне со старой деревянной мебелью, с которой уже облезал лак. Коричневый линолеум местами протерся, квадратный стол стоял у самой стены с белыми обоями в бежевую полоску, и на нем была наспех постелена уродливая скатерть из ПВХ с огромными фотореалистичными розами.

«Боже, что едят дети?» – сконфуженно спрашивала у себя Криста, и иногда косилась на своего маленького гостя, словно ей перед ним было неловко.

– А что ты ешь обычно, Нил? Что тебе готовила мама?

– Конфеты. – Вдруг выдал тот и по-хозяйски прикрыл глаза. – А еще ты какао обещала.

– Не ври. – Она смущенно скрестила руки на груди. – Нельзя есть одни конфеты, у тебя диабет будет.

– Что такое «диабет»?

– Болезнь такая, которая делает тебя толстым.

Он задумался. Казалось, такое объяснение было ему вполне по душе.

– Она готовит белую рыбу. Курицу. Зеленую капусту. Траву. Молоко, яйца на сковородке.

– Ладно, понятно. – Криста кивнула с глубоким вздохом. – Из всего, что ты перечислил, у меня есть только яйца. Давай я приготовлю тебе яиц, а потом схожу в магазин, и сварганю что-нибудь повкуснее. Хорошо?

– Я с тобой пойду. – Тоном, не требующим возражений, ответил мальчик.

Она вновь вздохнула, правда, в этот раз с улыбкой. Отчего-то ей очень нравился этот нарочито-взрослый ребенок. Он по-хозяйски ходил по квартире, заглядывал за все двери, изучал глазами старые выцветшие обои. Единственную комнату с небольшим пухлым телевизором, двумя громоздкими диванами и проводным сером телефоном на старом комоде. Говорил Нил редко, но когда начинал диалог, то с показушной отстраненностью отвечал на вопросы. То ли кого-то копировал, то ли, таким образом, правда пытался выглядеть взрослым на фоне растерянной незнакомки, у которой все сыпалось из рук.

Когда четырехлетний мальчик попытался помыть за собой тарелку, девушка невольно заулыбалась и присела на стул. Милый, замечательный ребенок. От мысли, что его сейчас нужно вести в полицию, у неё заходилось сердце. После такой жуткой ночи он опять останется один? С незнакомыми людьми, которым не было до него никакого дела. Все внутри выворачивалось. Может, оставить его еще на день? В конце концов, Криста правда обещала ему какао.

* * *

Когда он появился дома, стало… как-то комфортно. Как-то не так одиноко. Не так пусто и тихо, больше не ощущался тот вакуум, который ощущался всякий раз, когда вампирша возвращалась домой. Совершенно внезапно эти стены наполнила жизнь, вкус которой совсем не чувствовался уже много лет. Мальчик наотрез отказался спать рядом со своей спасительницей, и, завернувшись в бежевый шерстяной плед, улегся на другом диване лицом в стену. Он молча слушал её воодушевленные рассказы про ночной город, про людей и про работу в такси, пока, в конце концов, не уснул.

Девушка невольно улыбнулась, коснувшись тонкими пальцами его густых темных волос. До этого момента она не приближалась к детям так близко. Даже не думала, что они могли быть такими умными, внимательными, самостоятельными. Не думала… что они могли быть собеседниками. И сдерживаемую внутри заботу моментально прорвало на одного крошечного, хрупкого человечка.

Когда телефон зазвонил на кухне, она вздрогнула, тихо поднялась и пошла к трубке сквозь темный коридор. Холодный пластик обжигал кожу, хотя температура тела вампирши итак была немного ниже температуры тела обычного человека.

– Выходи, я тебе поесть привез. – Послышалось на другом конце. – Консервированная. Ты не брезгуешь?

– Боже, нет, мне хоть какую-нибудь. – Криста неловко опустила глаза.

– Выходи, в общем. Ребенка отвезла в полицию?

– Нет. – Она сжала аппарат в руках.

– То есть как это нет?! – Рявкнул мужчина. – Ты что делаешь? А я тебя хотел на ужин пригласить… в честь избавления, так сказать.

– Лукас, нет. – Девушка сжала зубы. – Я подумала, и… в общем… я, наверно, оставлю его у себя. Хотя бы на какое-то время. Ему у меня понравилось, у меня диван просторный. Да, лишней комнаты нет, но за то в тесноте, да не в обиде. В детских домах жестоко. У него будут проблемы с поиском семьи из-за вещей, которые он увидел. А я… ну… мне все равно. Он замечательный, добрый, самостоятельный мальчик, мы с ним уживемся.

– Криста, ты рехнулась?!! От материнского инстинкта совсем крыша съехала?! Это сейчас ему четыре, а что ты будешь делать, когда стукнет семь? Когда ему в школу нужно будет идти, документы как собирать будешь? И как будешь его встречать-провожать, ты же, твою мать, вампир! Вампир, але! Ты таксуешь по ночам чтоб кожу беречь, а не по-приколу!

– Придумаю что-нибудь. – Жестко отрезала девушка. – Со мной ему будет лучше, чем там.

– Не пори чушь! Его может взять к себе нормальная, обеспеченная семья, дать ему жизнь, образование! А ты ему что дашь? Едва ездящее корыто и однокомнатную халупу? На образование ты как ему будешь зарабатывать? На панель пойдешь?

– Заткнись. – Процедила Криста. – Справлюсь. В конце концов, я живу вечно. Повкалываю лет десять побольше, плевать вообще, скоплю ему на образование. Ему правда будет со мной лучше. – Повторяла она, хотя уже не так яро верила в свои слова.

– Ты рехнулась. Извини, но ты… твою мать… ты больная на голову. Сутки сидишь с ребенком, и уже все, прикипела. Мальчишка – не кот и не собака чтобы его оставить, а потом сдать, если надоест. Да уж… кровь забери выйди. Поеду на работу, раз так.

– Он не надоест. – Зло ответила девушка. – Я сказала, я потяну заботу о ребенке. Моя жизнь итак сплошная ерунда. Я не живу, я существую. Если сдохну завтра – вселенная ничего не потеряет. А так… мне, хотя бы, будет, ради кого жить. Меня будут ждать дома. Я сделаю… его счастливым. И если он будет счастлив, то я тоже буду счастлива. Принесу в этот мир немного любви. Может у меня, в конце концов, будет семья…

– Мое мнение хочешь? Ты просто шизанулась от одиночества, и через неделю это пройдет. Кровь забери, мне пора.

– Не пройдет. – Прошептала она. – Я впервые за жизнь точно знаю, чего я хочу. Я хочу, чтоб он остался со мной. И я костьми лягу, чтобы он стал счастливым.