Текст книги "Пасынок (СИ)"

Автор книги: Ольга Сурмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Хороший мальчик

25 лет назад

Еда для неё не была необходимостью. Но, отчего-то, почти все вампиры её ели, хотя могли бы не есть. Возможно оттого, что она всего-навсего была вкусной, намного вкуснее, чем кровь. Кровососы без зазрения совести заказывали ночью в ресторанах стейки, брали десерты и салаты, правда, такая еда голод не убирала, и не дарила чувство сытости. Всплеска энергии после таких блюд не ощущалось, даже если то был самый крепкий кофе. Многие пили кофе по утрам, скорее, по инерции, по привычке из прошлой людской жизни, нежели потому, что это было на самом деле нужно.

Они могли спать. А могли и не спать. Сон не восстанавливал силы, сонливость возникала чаще всего от голода, и не проходила, пока не удавалось попить чьей-нибудь свежей крови. Чем свежее она была, тем больше сил давала. Но, в случае Кристы, даже консервированная была неплохим таким вариантом. Как экстренный паёк, который долго и легко хранился, а еще его просто брать с собой.

Днем девушка, все же, предпочитала спать. Во-первых, чтобы зловещее солнце побыстрее скрылось за горизонтом, а во-вторых так было проще внушать себе, что она ни капли не устала. Напротив, отдохнула и выспалась.

Она стеклянными глазами смотрела, как ребенок увлеченно сидел возле телевизора и играл в игровую приставку. Криста не покупала себе ничего из людской еды больше двух месяцев, чтобы купить ему такой подарок, но, несмотря на вынужденную диету все равно чувствовала себя самой счастливой на свете. Он был так рад, когда она ему её принесла. Так рад, даже обнял. Хотя совсем не любил разговаривать, и еще больше не любил, когда к нему лезли обниматься.

Милый мальчик. Кто-то, ради кого стоит жить.

Ветер гонял мимо окна редкие желтые листья, которые срывал с деревьев, слегка качались пыльные бордовые шторы. Холодало, и погода теперь навязывала новую статью расходов. Одежда, ибо пасынок рос очень быстро. А одевать его в ношенную кем-то одежду совсем не хотелось. Сквозняк пробивался сквозь старые щели подоконника и гулял по комнате, но никто на этот холод внимания не обращал.

– Нил, нужно ложиться, уже десять часов. – Девушка опустила глаза. – Завтра в школу не встанешь.

– Я не пойду в школу. – Спокойно ответил тот, глядя в кинескопный экран. – Ненавижу её.

– Ишь ты какой. – Она прищурилась. – А что же ты будешь тогда делать? Играть в игры?

– Пойду на работу. – Вдруг ответил он, безотрывно глядя в экран. – На работе денег дают, а в школе ничего не дают.

– Где ж ты видел такую работу, куда берут детей? – Криста хитро улыбнулась. – Сперва заканчивают школу, а уже потом идут работать. Без школы не выйдет.

– Тебя, получается, не берут на работу, потому что ты тоже еще ребенок? – Нил едко улыбнулся.

– Чего-чего? – Девушка прищурилась. – Сейчас как дам поджопник, улетишь в кровать, спать.

– Не злись. – Спокойно ответил мальчик. – Ты некрасивая, когда злишься. Сейчас допройду уровень и лягу.

– Ловлю на слове. – Пробубнила Криста и перевернулась на другой бок.

Так или иначе, Нил был хорошим ребенком, даже если иногда подначивал свою вынужденную воспитательницу. Обычно называл её просто «ты», или редко когда по имени. Он слушался, не был капризным или привередливым. Ел то, что ему давали, сам собирал свои вещи и почти что не играл в игрушки. Единственное, что ему по-настоящему нравилось, это новая игровая приставка, от которой он не отходил. Иногда даже любовно протирал её тряпочкой и раскладывал на ней игровые картриджи.

Нил сам мыл свои тарелки, ложки с вилками, сам себя обслуживал, не боялся оставаться один, и всегда со сдержанной улыбкой встречал сожительницу с работы. Было, гладил её по спине, будто чувствовал, как сильно она уставала за рулем. Как сильно уставала носиться курьером, и как натянуто пыталась смеяться от этой усталости. Чувствовал, и пытался быть рядом. Так, как умел.

– Криста. – Раздалось где-то над ухом. – А как тебя зовут? У меня есть девочка в классе, её зовут Кристабель. А буфетчица Кристина. Ты тоже Кристина? Или Кристабель?

– Кристаллин. – С грустной улыбкой ответила вампирша. – Меня зовут Кристаллин.

– Красиво. – Он уселся рядом, и тихо хрустнул диван с давно продавленными пружинами.

– Что, хочешь полежать со мной? – Она с той же улыбкой подняла брови. – Иди сюда.

– Вообще-то, ты заняла мой диван. – Отвернулся пасынок. – Иди к себе спи.

Девушка вздохнула, и принялась медленно вставать. Как было бы здорово, если бы сон на самом деле восстанавливал ей силы, но увы. Криста поднесла худые ладони к голове, запустила их в черные, как вороново крыло волосы с синим отливом и слегка их взъерошила. Они итак вечно стояли торчком во все стороны, словно её ударило током, а так еще хуже. Но искоренять странную привычку взлохмачивать саму себя просто не было сил. Ходить к парикмахеру не было ни времени, ни денег, поэтому волосы она часто подравнивала сама себе тяжелыми кухонными ножницами.

– Почему ты много работаешь, а у нас постоянно нет денег? – Вновь с каким-то мнимым укором спросил Нил, накрывшись светлым одеялом. – Родители моих одноклассников работают меньше, и у них деньги есть. Почему у тебя не так?

– Потому что... – Взгляд становился пустым. – Потому что у меня не было денег на образование. А тем, у кого нет образования, платят не очень. Плюс ко всему, я плачу за твою страховку….

– Что значит «образование»?

– Университет после школы. Ты выбираешь, кем хочешь работать, и там тебя учат, как работать. Потом ты получаешь специальную бумагу, которая подтверждает, что ты можешь идти на работу. Тебя принимают, и… и все. Кем ты хочешь работать, когда вырастишь? – Она неловко улыбнулась. Понимала, что еще слишком рано для таких вопросов, но ответ услышать хотелось.

– Тем, кто получает больше всего денег. – Мальчик повернулся на спину и закинул руки за голову. – Кто это?

– А, ну… инженеры. Программисты. Врачи, адвокаты. Риелторы. Финансисты там всякие… на хороших должностях. Бизнесмены. Ученые… в общем, чем сложнее профессия, обычно, тем больше за неё платят. В правлении еще.

– Понятно. А кто из всех них получает больше-больше всего?

– Бизнесмены я думаю. – Криста пожала плечами. – Но это сложно. У многих не получается, и они прогорают.

– Значит, я буду бизнесменом. – Уверенно сказал ребенок.

– Ладно. – Девушка вновь невольно улыбнулась.

– А у нас будут деньги на образование? – Вдруг напрягся Нил, словно вспомнил о самом важном.

– Да, будут. – Уверенно ответила мачеха. – Будут. Неважно, кем ты захочешь стать. Ты им станешь, я обещаю.

* * * 22 года назад

Она тяжелым взглядом смотрела на стол, когда перед ней резко поставили тарелку с супом. В ароматном овощном бульоне плавала брюссельская капуста, ровные кубики картошки и моркови, болгарский перец, и… что-то еще. Криста медленно подняла брови, затем перевела взгляд на мальчика, который стоял у плиты и лениво помешивал суп небольшим половником.

– Это ты сам? – Тихо спросила та, словно не заметила, как Нил готовил, когда на дрожащих от усталости ногах вползла на кухню.

– Ешь. – Отстраненно ответил он.

– Но ты, но... – Она проглотила ком. Тело тут же захватил внезапный стыд оттого, что девушка не успела приготовить ему какой-нибудь нормальной еды, прежде чем бежать на работу, из-за этого стыда хотелось спрятаться.

Взяла мальчика, чтобы о нем заботиться. Чтобы дать ему любовь и ласку, образование, вырастить и проводить в мир. Ну и каков итог? Из-за работы ребенок её мало видит, предоставлен, практически, сам себе. Теперь дошло до того, что Нил ей готовил, хотя должно было быть строго наоборот. Вместо того, чтобы топтаться с половником у плиты, он должен сейчас гонять с ребятишками в футбол или баскетбол. Или, хотя бы, играть в приставку, если уже сделал уроки. А он сделал. Хороший мальчик почти никогда не доставлял никаких проблем. Его хвалили учителя, его приглашали на олимпиады, он даже… даже никогда не болел. Почему-то.

Идеальный ребенок. А она – дерьмовая воспитательница.

– Милый, прости меня пожалуйста. – Едва выдавила из себя Криста. – Прости… хочешь, в выходной пиццу закажем? Или я тебе тоже что-нибудь вкусное приготовлю? То, что скажешь…

– Ешь давай. – Повторил он.

Она проглотила ком. Вновь стыд. Вина. Отчуждение и печаль. Холодной рукой девушка взяла железную ложку, зачерпнула суп и поднесла ко рту. Вкусно пахнет.

И так же замечательно на вкус.

– Спасибо. – С улыбкой прошептала Криста, пока слезы катились по носу в тарелку. – Очень вкусно. У тебя отлично получилось. – Волосы падали на лицо, заслоняли дрожащий подбородок и опущенные уголки рта.

– Угу. – Нил кивнул, перекладывая на столе какие-то тарелки. Похоже, собирал в раковине грязную посуду.

Взяла к себе мальчика, потому что не сумела расстаться с ним. Потому что… с ним было теплее и лучше, чем одной. В итоге обрекла его на бедное детство. Обрекла на время у плиты и на мечты о заработке. Эгоистка. Если бы нашла в себе силы отказаться, он, возможно, жил бы в нормальной, полной, обеспеченной семье. А, возможно, так и сидел бы в детском доме.

– В следующий раз такой готовить? – Равнодушно спросил ребенок, раскладывая посуду по железной сетчатой полке. – Или что-нибудь еще будешь?

Вновь подкатывал ком. Десятилетний ребенок спрашивает, что его несуразная, безответственная сожительница будет есть.

– Давай я тебе что-нибудь приготовлю, милый? – Вампирша выдавила из себя улыбку. Знал бы он, что еда не дает ей сил. Но… за то это все равно очень вкусно. Вкусно и хорошо.

Нил слегка обернулся, и как-то странно покосился на неё через плечо. Будто… не верил в её слова. Не верил, что она найдет время и силы что-то готовить, и уж тем более по просьбе. Он вздохнул и вновь вернулся к посуде, закатав рукава свободной белой рубашки. На затылке виднелся крошечный схваченный темной резинкой хвостик, от его вида Криста вновь стыдливо отвела глаза. Нет времени даже сводить его в парикмахерскую. Опять тело захватил приступ вины и печали.

– Милый, знаешь я о чем подумала? Давай я дам тебе денег, пусть миссис Макконер сводит тебя в парикмахерскую. Как считаешь?

– Не надо. Так пойдет. – С привычным равнодушием ответил пасынок, больше не оборачиваясь. – Ты доела? Дай тарелку помою. – Он забрал из-под носа девушки пустую тарелку и понес к раковине.

– Спасибо. – Тихо отвела та, вновь глядя на спину Нила, неловко вставая из-за стола.

– А в парикмахерскую лучше сама сходи. Заросла, на веник похожа.

Криста обиженно прищурилась, так ничего и не сказав. Медленно вышла из кухни в привычно темный коридор, где под потолком обои покрылись небольшими подтеками. Оставшись во мраке, она достала из кармана тонкую пачку долларовых купюр, и принялась их считать. Так же медленно вошла в комнату, присела возле громоздкого кресла, затем тихо достала оттуда крупную, черную, глянцевую коробку из-под зимних сапог. Сняла с неё крышку, тяжело вздохнув.

На дне лежали кучи таких же небольших пачек, свернутых пополам и перетянутых резинкой. Вампирша перетянула еще одну, и бросила к остальным, потом принялась их считать. Даже если она не может нормально позаботится, с ней Нил получит образование. И медицинскую страховку. Выйдет в люди, станет тем, кем пожелает. Этот факт хоть как-то успокаивал несостоявшуюся мачеху, да, Криста не готовит ему суп сейчас, но есть вещи поважнее супа. Например, будущее. В конце концов, она живет вечно. А у пасынка… время жизни строго ограниченно. Он должен смочь стать тем, кем захочет. Должен смочь завести семью, стать счастливым.

Деньги были дорогой в это лучистое, светлое будущее.

Девушка закрыла коробку и вернула её назад, на место. Еще одной чертой идеального мальчика было то, что Нил не лазил по её вещам. Не лез в личное пространство, хотя не очень-то подпускал к своему. «Не лезь ко мне обниматься!». «Не трогай мою футболку, я сам постираю!». «Не суйся в мои учебники, я там пометки для себя, а не для тебя сделал!».

Становилось немного грустно от такого, но, все же, Нил был отличным ребенком.

Но только ребенком.

* * * 17 лет назад

Он катастрофически быстро рос. И был заметно выше сверстников, которые ходили с ним в один класс. В парикмахерской так больше и не был, носил привычный хвост на затылке, который с каждым годом становился все длиннее. По-прежнему хорошо готовил, ставил тарелку перед носом девушки, когда та приползала под утро с работы, и иногда подозрительно косился, ведь еда не делала её бодрее и свежее. Подозрительно косился, оттого что за десять лет жизни с непосредственной Кристой у неё не появилось ни одной новой морщины. Словно однажды она застыла в своем возрасте. Застыла, и больше из него не выходила.

Она в самом деле казалась ему непосредственной. Слишком мало думает, слишком много смеется, слишком сильно переживает по пустякам. Может внезапно забыть, куда шла, развести руками и пойти в другую сторону. Беда, а не женщина. Мало того, еще и расчёсывается раз в неделю, смотрит выходными ночами мультики, а потом тащит его пересматривать их вместе с ней.

Непосредственная до раздражения. До тошноты. Но Нил, почему-то, ухмылялся, глядя на неё. Отставлял голову всякий раз, когда Криста пыталась его погладить, затем мерзко улыбался и сам гладил её по голове. Кто кому тут воспитатель? Если он не напомнит, она забудет, где припарковала машину и оставила куртку. Бесящая, безответственная. Свалилась же на его голову.

Десять лет назад, когда неизвестные ворвались в его старый дом и устроили там резню. Она ему так говорила. Но то, что случилось на самом деле, парень не помнил. Все было как в тумане, как во сне. Первым его воспоминанием из детства было и оставалось яичное пирожное, которое Криста принесла ему, однажды, с работы. В памяти не было даже лиц родителей. Единственное – Нил помнил, что его родная мать была шатенкой. Со строгим голосом, собранной и совсем неулыбчивой. Правда, то был, скорее, ассоциативный ряд.

Иногда ему было интересно, не стал ли он таким же. Или, может, таким же, как отец. Вечно занятым перфекционистом без лишних эмоций. Должно быть, Криста на второй день сгнила бы, если б оказалась в его реальной семье. Ну, или сбежала бы.

Он с привычной ухмылкой разливал суп по тарелкам. Хлопнула старая скрипящая входная дверь, и в коридоре послышалась возня.

Три… два…

– Нил, Нил! – На кухне в дверном проеме показалась взъерошенная черная голова. – Утречко! Знаешь, что я тебе купила?! Попробуешь угадать?!

– Если на этой футболке опять будет роза, сама будешь носить. – Подросток усмехнулся себе под нос. Сломанный голос заметно сел и, временами, отдавался тяжелой хрипотцой.

– Не знаю, чем тебе в тот раз не понравилось. – Криста слегка сконфузилась. – Так много кто ходит, я видела.

– Кто? Твои подружки из таксопарка? – Он едва заметно закатил глаза, затем медленно подошел к столу, и поставил на стол тарелку с небольшим сколом. – Ешь. Суп с фрикадельками.

– Спасибо. – Девушка искренне улыбнулась и схватила ложку, украдкой глядя на уродливую скатерть с фотореалистичными лилиями.

Она на самом деле выглядела как девушка.

– Криста. – Нил медленно развернулся и отошел к раковине. – А сколько тебе лет, если не секрет?

– Двадцать... – Та очевидно смутилась и замялась. – Двадцать восемь. Мне двадцать восемь.

– Понятно. – Он отчуждено кивнул.

– Так что я тебе купила, угадаешь?

– Какую-то ерунду опять.

– Ничерта не угадал. – Вампирша обиженно прищурилась. – Я купила тебе цепь.

– Что? – Парень сконфуженно поднял брови. – Якорную? Велосипедную?

– Шути сколько влезет. – Бубнила Криста, запихивая в рот фрикадельку. – Цепь для ключей, на пояс. Я видела, сейчас много кто так ходит. Вот, у тебя тоже будет.

Он едва держался, чтобы не рассмеяться во весь голос. Губы ходили волнами на лице, само собой дергалось веко на левом глазу.

– У тебя на работе что, портал в другое измерение? – Сквозь зубы цедил Нил, только бы не прыснуть. – Портал в прошлый век?

– Портал на улицу. – Девушка отвела глаза. – Ты то в школе, то дома. Не гуляешь, никуда не ходишь. Уже, наверно, забыл, как люди выглядят. Как… одеваются. Это же сейчас важно. Что модно, там, что не модно. – Ей действительно казалось, что для подростков это было крайне важно. Определяло симпатии, создавало репутацию. Как ни странно, в этом непоседливая Криста была права.

– А в школе людей нет, да? – С усмешкой спросил он.

– У тебя, ну. – Она чуть смутилась и опустила глаза. – Подружка есть хоть? А то все ребята по парам. А ты? Тебе… кто-нибудь нравится?

Нил недобро прищурился. Ему явно не понравился этот вопрос.

С ним что-то не так

Чаще всего случается так, что человек говорит одно. Думает другое, а в душе у него третье. В душе, в подсознании… можно ли подсознание назвать душой? Сложно сказать. Оно, по крайней мере, пытается общаться посредству снов, ассоциаций и случайных иллюзий. Значит ли это, что особенно упертые люди могут обманывать себя аж на нескольких уровнях? На словесном, и на сознательном. Но глубже ни у кого нет власти пролезть.

Ночами Кристы никогда не было. Она развозила ночные курьерские заказы, таксовала, носилась по круглосуточным магазинам в попытках что-то купить для своего привередливого пасынка. Днем… она спала. Чаще всего спала. Очень тяжело, беспокойно и мрачно, часто вскрикивая ни с того, ни с сего. Потом ворочалась, укутывалась в колючий серый плед, который Нил накидывал ей на ноги, когда шел мимо.

Футболки и джинсы быстро становились ему малы. И сейчас сквозь ночь на лице читалась странная усмешка, ведь этот забавный факт ощущался особенно остро. В одежде тесно. Хотелось снять, хотя бы, футболку, которая больно резала рукавами молодые спортивные руки.

Он знал, что сейчас она не придет. Не зайдет, не увидит. Сквозь темноту смотрел на лиф из черного полиэстера, держал его в руках и поглаживал большими пальцами. Его не интересовали одноклассницы. Ни одна, ни на процент.

Чашки первого размера. Маленькая, хрупкая грудь. Ему не доводилось видеть девушку голой даже мельком, поэтому парень мог только представлять. Дорисовывать в воображении изгибы тела, тяжело выдыхать, когда перед глазами вставала желанная картина. Тупая, непосредственная, пугливая, странная. Как она вообще умудрилась его спасти? Нил прикрыл веки и поднес нижнее белье к лицу. Все же, половое созревание давалось ему крайне тяжело. Нестиранный лиф еще очень сильно пах телом. Сладко пах. Невыносимо.

Парень медленно вышел в мрачный глухой коридор и пошел в сторону уборной, стеклянными глазами глядя в пол. В ту же секунду ключ в замочной скважине провернулся, а сам замок щелкнул. Он едва успел вытаращиться на дверь, закрыть рукой глаза от колючего света старой лампы.

Из темноты проема слышался тихий смех.

– Он спит уже наверно, мы тогда тихонечко на кухне посидим, хорошо? – Полушепотом говорила Криста силуэту незнакомого мужчины, который был чуть больше, чем на полголовы выше неё. – Я двери закрою, только очень тихо, ладно? – Она застыла на пороге, увидев стоящего в коридоре Нила.

У незнакомца медленно слезала с лица улыбка, как только он заметил подростка. Молодой человек медленно убрал руку с талии его девушки и неловко выдохнул. В коридоре воцарилась гробовая тишина.

– Решила вернуться сегодня раньше? – Сквозь зубы спросил Нил, заводя руку с лифом за спину. – А это кто?

– Это… это мой друг. – Вампирша неловко фальшиво улыбнулась. – Мы вместе в такси работаем. А ты почему не спишь?

– Да, вот, не спалось. – Рычал парень, с ненавистью глядя на внезапного гостя. Тело медленно вязло в приступе внезапной, импульсивной, тяжелой ревности, которая сменялась такой же импульсивной злобой. Манящее до этого момента выражение любимой теперь казалось отвратительно-мерзким, вызывало лишь чудовищное желание схватить за щеки и как следует их сжать.

– Ладно, я, наверно, пойду. – Засуетился мужчина, ощущая, как раскалялся воздух в узкой однокомнатной квартире. – Нормально, завтра тогда увидимся.

– Хорошо. – Разочарованно прошептала Криста, глядя в спину своему гостю. Через пару секунд дверь захлопнулась.

– И кто это такой? – С хриплой яростью спросил Нил. – Ничего не хочешь рассказать?

– Мой коллега. – Она обиженно пожала плечами. – Мы хотели зайти в круглосуточное кафе, но я оставила кошелек дома. Пришлось зайти, и…

– То есть этот утырок даже не заплатил бы за тебя?! – Рявкнул подросток, чуть приблизившись к девушке.

– Каждый заплатил бы за себя. – Та понуро опустила глаза, но тут же сдвинула брови. – Ну а тебе какая разница? Какая разница, с кем я могу ходить в кафе?

– Эта такая шутка, что ли, я не понял? – Лицо перекосила жуткая улыбка. – Я должен хорошо относиться к тому, что ты с третьесортными рыхлыми уродами на свиданки бегаешь? Скажи, неужели никто лучше на тебя даже не смотрит?

– Не смей так со мной разговаривать. – Прошептала Криста и сдвинула брови. – Не смей на меня орать, я тебе не подружка!

– Ты мне не подружка!! – С тем же оскалом опять рявкнул парень. – Ты просто одна недалекая, инфантильная дура, которая однажды возомнила, что может кого-то воспитать! Очнись, тебя саму надо воспитывать!

В ту же секунду в воздухе раздался звон тяжелой, хлесткой пощечины. Нил рефлекторно раскрыл глаза, затем тут же снова сжал зубы. Сперва боль отрезвила, но затем она тот же сменилась новой волной нестерпимой ярости.

– Я сказала не смей так разговаривать со старшими. – Со сталью в голосе произнесла вампирша. – Еще из ползунков не вырос поднимать голос. Иди в комнату, чтоб я больше тебя не видела.

– Ты... – Парень едва не ринулся вперед, порываясь схватить мачеху за запястье, но сжал в руке за спиной пресловутый лиф и отступил на шаг назад.

– Я ушла. Утром поговорим. – Отрезала Криста, затем быстро вышла из квартиры. Тут же раздался сильный хлопок двери и щелчок замка.

– Надеюсь твой дружок уже улетучился. – Тихо сказал Нил в пустоту, безумно глядя на место, где только что стояла девушка. – Потому что, если нет, мне придется его найти. И чуточку… чуточку помочь ему с этим.

Ревность резала тело изнутри. Накатывала, и подросток бесконтрольно сжимал в руке нижнее белье той. Такой тошнотно-раздражающей, и такой… красивой. Мерзкие чувства перемешивались меж собой, раздирали грудную клетку. И без того частое дыхание учащалось еще сильнее. Бить его? Что она о себе возомнила? Его, который кормит и помогает этой импульсивной идиотке?

Пусть попробует ударить еще раз. Пусть только попробует.

* * *

Они не разговаривали два дня. Правда, Нил по-прежнему ставил перед ней тарелку супа с тяжелым ударом, а Криста демонстративно ела, отворачиваясь на стену. Ничего словно не изменилось, но в воздухе витало тяжелое мрачное напряжение. Он не извинялся, и она не собиралась. Так и жили.

Иногда девушка стала замечать, что у нее куда-то пропадал телефон. А потом появлялся снова. Вроде бы, в тех местах, где она уже смотрела. Потом среди контактов не получалось найти некоторые номера, которые вампирша была уверена, что записывала. Через подозрительный прищур косилась на пасынка, которой отвечал лишь прохладным равнодушным взглядом. Затем он отворачивался, и делал то, что делал. И так постоянно.

Чем старше Нил становился, тем легче Кристе было простить себя за то, что она не была идеальной воспитательницей даже близко. Он… не выглядел несчастным. Не выглядел одиноким, или печальным. Только иногда в его зрачках внутри темно-синей радужной оболочки проскальзывало что-то такое, отчего рефлекторно выступал холодный пот и хотелось отойти в сторону. Но… то было не несчастье. Какая-то странная внезапная злость, причин которой девушка не понимала. Нил кидал раздраженный взгляд на её вещи, на неё саму. Она вздыхала, и говорила сама себе, что это типичное поведение подростков. У них очень нестабильный гормональный фон, их швыряет из крайности в крайность, они только учатся быть взрослыми.

Иногда Криста теряла свою помаду. Иногда какой-нибудь предмет одежды, иногда полотенце. Пропажа вещей стала обычным делом, но она упорно сетовала на свою невнимательность и забывчивость. Совсем не глядя, как из-за книги на неё смотрели два глаза со скрытой усмешкой, когда вампирша в очередной раз что-то искала.

Хотелось как-нибудь вновь с ним заговорить, но мешала гордость. В конце концов, она тут взрослая и ответственная, она и должна идти на мировую. Но, словно сама была подростком, Криста складывала руки на груди и демонстративно отворачивалась. «Пусть знает, как обижать».

– Долго ты еще будешь обижаться? – Послышалось с дивана. Парень закинул щиколотку на колено, и что-то сидел читал.

– Это ты обижался. – Девушка прикрыла глаза и отвернулась. Все же, она была рада, что он заговорил.

– Ну, раз мы друг на друга обижались, то давай просто замнем это. – Он медленно встал, отложил книгу в сторону и развел руками со странной улыбкой. – Давай обнимемся? М?

Она чуть вздрогнула, затем улыбнулась, и кивнула. Ей часто хотелось его обнять, но обычно он никого к себе не подпускал. Криста медленно подошла, и приобняла подростка, который уже был выше неё больше, чем на пол головы. Железные руки тут же сомкнулись у неё за спиной, затем вновь раздался тихий, слегка пугающий голос.

– Не води больше никого, хорошо? Здесь не нужен третий человек. Он нам не нужен. Если тебе одиноко, я могу с тобой побыть. Походить по магазинам, или съездить куда-нибудь.

Девушка неловко опустила глаза. Нил впервые за столько лет проявил нечто вроде теплоты и участия. Внутри становилось горячо и приятно, она положила голову ему на плечо и вновь невольно улыбнулась.

– Ладно, если тебе не комфортно, то…

– Да. Мне не комфортно.

– Ну хорошо. – Вампирша пожала плечами.

– Молодец. Спасибо. – Он медленно погладил её по спине, и явно не собирался отпускать.

– А что ты читаешь все время? – Любопытствующий взгляд упал на желтую книгу, что лежала на диване.

– Ну я же обещал, что стану бизнесменом. – В голосе слышалась тяжелая улыбка. – Я стану. Не сомневайся. И работать в такси ты больше не будешь. Ты… вообще больше не будешь работать. Будешь сидеть дома и вязать крючком.

– Крючком? – Криста недоуменно подняла брови. – Я не умею. Да и потом, я люблю такси.

– Научишься. – Тон приобретал напыщенную ласку. – Тебе понравится сидеть дома. Со временем. Я уверен.

* * *

Он внезапно полюбил обниматься. Мог подойти сзади, обнять, и положить голову ей на затылок. Сперва девушке нравилось, казалось, Нил, наконец, стал ценить её, и признал, но потом стало тревожить чувство, что здесь что-то не так. С ним… что-то не так. Слишком внезапно изменился, и слишком странным было это изменение.

Он поглаживал её по спине. Сидел по утрам, пока она не засыпала, и с внезапным интересом стал смотреть с ней мультики выходными ночами. По-хозяйски закидывал ей руку на дальнее плечо, а еще стал… улыбаться. Мягко так, хотя до этого улыбку в его исполнении можно было увидеть только высокомерную или насмешливую. «С ним что-то не так» – вертелось в голове, но Криста усилием воли прогоняла от себя эти мысли. Может, он хочет сблизится, только и всего. Может, ему не хватает общения. Общества.

И все равно было странно ощущать, как сейчас парень поглаживал её дальнее плечо, глядя в экран телевизора. Этот телевизор – единственное, что освещало комнату, и вокруг едва выступали черные силуэты другой мебели. Цветные блики на начищенном полу быстро сменяли друг друга. Иногда под ягодицами похрустывали старые пружины.

Девушка любила любые мультфильмы. И сейчас, завороженно глядя вперед, наблюдала, как танцевала Бель с Чудовищем посреди пыльного замка. Раз, наверное, в четвертый или пятый.

– Тебе нравится эта история? – С мягкой улыбкой спросил подросток, глядя через хитрый прищур.

– Да я вообще почти все от Диснея люблю. – Призналась та, неловко опустив глаза.

– Ну а что нравится больше всего?

– Не знаю. Мулан, наверное.

– Занятно. – Он чуть склонил голову. – А принц тебе какой больше всех нравится?

– Чего? – Криста с удивлением раскрыла глаза. – Нет, я так не мыслю. Мне не нравится принц, чудовище, там, или какой-то еще. Мне нравится история.

– Ну ладно, задам вопрос по-другому. Какие мужчины тебе нравятся? Внешне, внутренне. Финансово.

– Странный вопрос. – Она развела руками. – Ты чего? С прошлого раза не успокоился еще, что ли?

– Нет. Успокоился. – Нил раздраженно прищурился. – Это любопытство, ответь на вопрос. В конце концов, у тебя никого нет, так что мне интересно знать.

– У меня нет особых критерий, если честно. – Девушка собрала глаза в кучу и глупо пожала плечами. – Наверно, хотелось бы, чтобы был повыше, конечно. Спортом чтоб занимался, подтянутым был. Сам зарабатывал, ну ты понимаешь. Симпатичным был. Добрым, ласковым. А, нет, есть один критерий. Я люблю мужчин старше себя.

Она любила. Оттого, что неизбежно жила все дольше и дольше. И, какой бы непосредственной не была, отрыв в жизненном опыте увеличивался с каждым годом. Почти никаким молодым парням не получалось её понять, ведь, на самом деле, Криста жила уже тридцать четыре года. А физически была на десять лет моложе. Мало того, выглядела всегда, в среднем, на двадцать-двадцать один год.

Улыбка медленно сползала с лица пасынка.

– А моложе – что, уже неликвид?

– Нет, ну, мне просто нравится. – Взгляд становился хитрым. – А теперь ты рассказывай, какие девочки нравятся тебе.

– Хах. – Нил усмехнулся. – Брюнетки. Со светлыми глазами, голубыми. С хрупкими ручками. Непосредственные и смешные.

– И что, есть такая, чтобы тебе нравилась? – Искренне спросила Криста, нарисовав в воображении какой-то далекий от себя портрет.

– Есть. – Глухо ответил он. – У нас есть даже что-то вроде свиданий. – Добрая улыбка вновь становилась ироничной. Девушка не понимала, о чем идет речь, до неё просто не доходило. Не доходило, что совместный просмотр мультфильмов с взаимными объятиями для подростка-пасынка – почти как свидание.

– А вы целовались? – Весело спросила она, искренне обрадовавшись за своего подопечного. Ей казалось, что он почти не выходил из дома. Сидел то за книгами, то на кухне, то старательно мыл пол. А тут внезапно выяснилось, что все это время у него была девочка. Мало того, он проводил с ней время. И, может, все даже зашло так далеко. До первых школьных поцелуев. Криста, почему-то, теперь была абсолютно уверена, что эти двое тайно виделись после уроков.

– Знаешь. – Вдруг сказал Нил, и наклонился вперед все с той же ухмылкой. – Я не умею целоваться. Может, ты меня научишь?

– Чего? – Задорное выражение сползало с лица. – Слушай, что с тобой не так? – Она сдвинула брови, хотя тут же выдохнула и вновь улыбнулась. – Шутка – отстой, я аж испугалась. Ну, раз не умеешь, всегда можно потренироваться на помидорах.