Текст книги "Будни тёмного мага (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Я и не заметила, как перешла на крик, не заметила, что трясу его за плечи – мужчину, на голову выше меня. Как куклу.

– Я не знаю, госпожа, я не умею отслеживать перемещения людей: дар слабый.

Мне показалось, или Стьеф покраснел? Но до того ли мне было, чтобы проверять свои догадки?

– Но как тогда ты их ищешь? Стьеф, я не верю, что ты так же беспомощен, как я.

– Нет, конечно. Просто господин Лэрзен…Он их найдёт, не может не найти. Только вас я не пущу: там небезопасно.

– Стьеф, я иду, и это не обсуждается. Вызывай духов, спрашивай – мне всё равно как, но ты должен сказать, где мои дети.

Помощник мужа промолчал, забрал у меня фонарь и, освещая дорогу, направился обратно к воротам.

Я не понимала, почему он медлит, почему не творит никаких заклинаний, почему мы просто стоим и чего-то ждём. Но Стьеф отказывался двигаться с места и не пускал меня. Наконец объявилась причина нашей задержки – Анже. Запыхавшаяся, она с трудом восстанавливала дыхание – а ведь у оборотней, пусть даже полукровок, нет проблем с сердцем и лёгкими. Значит, бежала на пределе возможностей.

– Всё плохо, – выпалила Анже, скользнув по мне глазами. – Бери оружие и беги к лесу. Они там, смещаются к логу. И поройся в кабинете господина Лэрзена: вдруг у него где-то припасён амулет с силой?

– А дети… – сердце бешено колотилось, голос дрожал.

– Всё в порядке с детьми, – отмахнулась горничная. – Оборотни их видели. В лесу они.

Всё в порядке?! Она говорит, что всё в порядке, когда мои мальчики плутают по чаще в компании оборотней?

Вырвав фонарь из рук Стьефа, не слушая возражений и предостережений, я побежала к лесу.

– Дура, убьют же! С ними Ланит. Говорю же, всё хорошо, иначе бы не вернулась. А вот с Лэрзеном…

Я не дослушала, краем уха вычленив из словесного потока лишь упоминание Ланит и фамильярность Анже. Впрочем, простительно: мы все на нервах, да и, если разобраться, я ничем не лучше неё, госпожой стала только по случайности, залетев от Лэрзена. Кстати, что она там о нём говорила?

Но мысли переключились на сыновей.

Материнский инстинкт, страх за своих кровиночек, гнал меня вперёд, белой пеленой застилая всё вокруг. Мысли только о них, о том, чтобы найти, крепко прижать, расцеловать…

Увы, бегать, как Анже, я не умела, поэтому быстро запыхалась. Пришлось остановиться, чтобы перевести дух и заодно осмотреться – туда ли я бегу. Туда – вот она, кромка леса, темнеет на горизонте.

И тут я увидела нечто, заставившее сердце забиться с утроенной силой, погрузив в пучину ужаса. Синие всполохи, прорезавшие небо. Там, на полпути к лесу, чуть в стороне от дороги.

Я была женой мага, я знала, что означает синий цвет – цвет смерти.

Лэрзен… Светоносный, Анже ведь говорила что-то о логе, а овраг как раз немного правее.

Их там двое. И мои дети не с ними. Если что-то сейчас и может радовать, то это. И теперь я согласна с Анже: мальчики в относительной безопасности, потому что звери лучше магии. От них хотя бы можно спрятаться, спастись бегством, убить, а колдуна… Или там оборотни, какие-то другие ночные твари? А Лэрзен отгоняет их. Но зачем тогда галопом пронёсся мимо меня на лошади Стьеф?

Нет, сердце не обманешь, оно чувствует беду. Нечего убеждать себя, что тот, второй, не маг.

Я ничем не могу помочь. Я ничем не могу помочь… Сколько раз я повторила это себе перед тем, как заставить повернуться спиной к смертоносному зареву. Я буду только мешать, Лэрзен ведь подставится, бросится меня прикрывать.

И оружия нет, да и что толку, если б было? Без толку. Кухонный нож – не в счёт, нож хорошо в руке лежит, как у любой хозяйки. Припри меня к стенке, смогу вонзить в человека, защищаться умею, но тут ведь нужно иное…

Эх, папин арбалет бы мне в руки! Надеюсь, не успела забыть, как им пользоваться. Но, увы, он исчез при обысках, а где достать другой, не знала.

Так что лучше подумать о детях.

Лэрзен сильный, он выпутается, я ему не нужна, только малышей без матери, упаси в своей милости, Светоносный, могу оставить. Так что я продышусь и кружным путём доберусь до леса.

Моя задача – найти и привести домой Сира и Рэна, а с колдунами пусть борются те, кто умеет. Я верю в мужа и Стьефа. Да прибудет с ними сила почитаемой тёмными Тьхери! А я буду молиться Светоносному.

Быстрым шагом, практически бегом, по дуге обогнула опасное место, заставляя себя не смотреть и не думать, и поспешила к лесной опушке, на которой собрались притихшие феи. Видимо, они тоже чувствовали, что творится что-то неладное.

Меня трясло, было трудно дышать, а сердце щемило. Успокоить сможет только присутствие мальчиков, иначе, видит Светоносный, я сойду с ума от тревоги!

Не выдержав, оглянулась через плечо, и непроизвольно закрыла глаза рукой – страшно. Отсюда ничего не видно, но воображение рисовало картины одна другой мрачнее.

Когда я сделала шаг к феям, они разлетелись, затерявшись среди деревьев.

Феи играли со мной – подпускали на определённое расстояние и растворялись в воздухе. Им, видимо, нравилось издеваться над обыкновенным человеком.

Я устала бегать и присела на траву.

Феи тоже остановились, одна за другой вышли на полянку. Видимо, привыкнув к поединку магий и уверившись, что их беда не затронет, вечно юные прекрасные создания вернулись к прерванным занятиям.

Нет, всё-таки меня не считали чужой, иначе бы не вели себя так вольготно, не замечая. Если раньше в этом чудилось пренебрежение, то теперь я поняла, что всё не так, что всё же вхожа в их компанию. Пусть всего лишь как гость, но мне и этого достаточно.

Я невольно залюбовалась танцами фей, плавными движениями в такт неслышимой мелодии, заслушалась голосами. Они зачаровывали, заставляли забыть обо всём на свете. Даже о муже, о том, какая опасность ему грозила. Просто стояла и слушала, не отводя взгляда от дочерей воздуха – если верить преданиям, феи сотворены из дыхания мира.

Их было около дюжины, каждая уникальна, не похожа на других. Все одеты в платья из цветов и листвы – совершенно не по погоде: ночи-то прохладные, хоть и лето.

Полуприкрытая нагота не вызывала возмущения, даже у меня, женщины. Язык не поворачивался осудить фей за распутство. Потому что оно казалось продолжением их самих.

Я всегда восхищалась феями, хотела быть такой же необыкновенно женственной.

Наверное, в песне было что-то колдовское: я успокоилась. Слишком успокоилась, будто пришла сюда на обыкновенную прогулку. Но мысль о мальчиках разогнала дурман.

Отыскав среди мелькания тел нужную фею, я постаралась мысленно позвать её, как учил Лэрзен, а потом подкрепила зов словами:

– Ланит, подойди, пожалуйста. Нужно поговорить.

Феи прервали танцы и песни, обернулись ко мне, хихикая, подобрались вплотную, рассматривая, словно диковинную зверушку.

– Ланит, это я, Одана, жена Лэрзена. Ты меня видела…

Фырканье над моим ухом доказало, что меня помнят.

Фея соблаговолила подойти, скользнув на прогалину передо мной. Держалась самоуверенно, смотрела свысока, будто я какая-то нечисть.

– Да, видела, узнала. Как я могу не узнать благоверную нашего несравненного мага?

В её голосе померещилась издёвка. Но даже если и так, то странно было бы надеяться на что-то другое: феи – гордые и высокомерные существа. И ревнивые, наверное. А я увела у неё любовника, мешаю их свободным отношениям. Но я же не запрещаю, я всегда отпускаю Лэрзена в лес, хотя знаю, что там Ланит. Знаю, чем они привыкли заниматься.

И втайне надеялась, что он этого не делает. Ни с кем.

Ланит выжидающе смотрела на меня, будто я отрывала её от важных дел.

У них тут какой-то сбор, а я мешаю… Ах да, Лэрзен что-то такое упоминал – седьмые лунные сутки.

– Анже сказала, мальчики у тебя. Отдай их мне.

– Не отдам. Пусть Лэрзен забирает.

Такого я не ожидала, даже опешила.

– То есть, как не отдашь? Я их мать, Ланит…

– И что? Они дети Лэрзена.

– Они мои дети! Где они, я сама заберу.

– Хочешь искать – ищи, помогать не стану.

Я попробовала зайти с другой стороны. Феи – существа упрямые, давить на них бесполезно.

– Ланит, Лэрзену сейчас не до этого, он не может. Когда всё это кончится… Ты же видела отблески магии? Здесь небезопасно…

– Это в вашем доме небезопасно, а у меня им ничего не грозит, никто не причинит вреда.

– Слушай, – она ехидно улыбнулась и сделала паузу, буравя взглядом, – мне показалось, или ты не веришь, что Лэрзен выживет? А я-то думала, что у него верная любящая жена. Пусть и сомнительная, не такую наш маг заслуживал. Но ты ведь расстаралась, а Лэрзен такой благородный оказался. Самой, что ли, ребёночка от него заиметь? Может, разведётся?

Я переменилась в лице, задохнувшись от подобной наглости. Она вела себя так, будто я была безродной швалью, любовницей, а не супругой. Такого я стерпеть не могла. Ничего говорить не стала, просто поднялась на ноги и замахнулась, чтобы дать пощёчину. Разумеется, безуспешно – Ланит уже стояла за моей спиной и заливалась смехом.

– А ты не такая уж безвольная курица. Успокойся, он твой, я всего лишь иногда пользуюсь. Редко. Ты не думай, мне мужчин и без Лэрзена хватает, просто он самый любимый. Сама знаешь, каково с ним. А ребёнок… Я подумаю об этом. И не надо хмуриться – это будет наше с ним дело. Получится хорошенькая девочка. У фей только девочки рождаются, если только абы с кем не спутаешься. А от магов всегда чистые, красивые. Только, вот незадача, рожать детей я не собираюсь, оставляю это тебе. Крепко-крепко мужчину привяжешь. Вернее, уже привязала. Тройным узлом.

Она снова рассмеялась и присела на траву, приглашая последовать её примеру. Теперь выражение лица и улыбка казались дружелюбными.

– Чего-нибудь хочешь? Всё-таки в гостях…

– Детей отдай.

– Я же сказала: Лэрзену. По соображениям безопасности. А что, он влез во что-то серьёзное?

Я промолчала, краем глаза отметив, что остальные феи отошли на почтительное расстояние, оставив нас одних.

– Обиделась. Что ж, обижайся. Но тогда не скажу, где мальчишки. Их тут чуть оборотни не убили – забрались, смельчаки, в самую чащу.

Она так беспечно говорила о вещах, от которых у меня сжималось сердце. Чего только я не передумала за эти несколько минут!

– Ланит, пожалуйста, я прошу тебя. Я понимаю, что для тебя всего лишь его жена, что ты не одобряешь выбор Лэрзена…

– Да пусть женится, на ком хочет! – фыркнула фея. – Я его не люблю, я с ним просто сплю, болтаю. Так что не оправдывайся. Но то, что ты и он из двух разных миров – не отнимешь. И это даже забавно. Магички, они ревнивые, а ты… Да я бы на твоём месте волосы мне вырвала, а ты: «Лэрзен, я пойду, погуляю?». Фи! Только он, дорогая, не стал. Врать не буду – я была непротив, а он услал за травками.

– Ланит, может, хватит обсуждать моего мужа? – не выдержав, я вспылила и, кажется, покраснела. Не от смущения – от возмущения. – Немедленно говори, где мои дети! Я тебе не шавка, а ты никакого права не имеешь их прятать. Не отдашь – пеняй на себя. Я в красках расскажу о твоём омерзительном поведении. Да, сама я тебе ничего сделать не могу, но вот муж ради меня сделает. А, демоны Каашера с тобой, пляши, веселись, я и без тебя справлюсь!

Годы жизни с Лэрзеном не прошли даром – я кое-что от него переняла. Вот и это простенькое ругательство. И, наверное, решительность, с которой я зашагала вглубь леса, даже не задумываясь, какие опасности он может таить. Унижаться перед Ланит не стану, если со мной что-то случится – будет на её совести. Ей мало не покажется.

Сжимая кулаки от ярости, я шла и шла, ломая ветки, периодически зовя сыновей.

Кажется, где-то неподалёку бродили то ли волки, то ли оборотни, но сильные эмоции вытеснили из меня страх. Когда они не рядом, можно позволить себе злиться на наглую фею и не вспоминать, что безоружна. Только вот я успокаивалась, а поэтому всё чаще оглядывалась по сторонам, сбавив шаг.

– Далеко собралась? Всё равно без меня не найдёшь, только чьей-то закуской станешь.

Мерцая крылышками, Ланит вилась вокруг моего лица.

Я сделала вид, что не замечаю её. Пусть извинится за свои слова.

– Одана, это лес. Смотри, вон там оборотни. А ещё я сегодня вампиров видела. Хочешь познакомиться с вампирами? Не спорю, среди них есть милые ребята, но ведь они не станут разбираться, чья ты жена.

Я, не замедляя шаг, шла вперёд.

Боится. Боится, что ей достанется от Лэрзена. Пожалуй, я нашла болевую точку феи – страх. Кто бы мог подумать! Ничего, пусть поволнуется.

Всё-таки как я изменилась! Но не сказала бы, что меня это пугает. Глупо было бы оставаться всё той же девушкой.

Кстати, нужно спросить у Лэрзена, за что он меня полюбил. Я ведь действительно не подхожу под типичные представления о супруге тёмного мага.

Лэрзен… Совсем забыла! А ещё хорошая жена… Есть же в этом лесу вампиры, какие-то другие твари, зомби, которых он поднял, наконец. Или он их отослал? В любом случае нужно найти кого-то и попросить помочь.

Резко остановившись, я обернулась к Ланит. Та едва не утонула в моих волосах: не ожидала, что я вдруг застыну.

– Ланит, ты должна ему помочь.

– Что? – фея удивлённо уставилась на меня.

– Отвлеките то существо. Вы ведь все любите Лэрзена, вам ведь не хотелось, чтобы с ним что-то случилось? А ты сама говорила, что лес опасен. Его обитатели на стороне Тьмы – так почему же они бездействуют?

Ланит задумалась, а потом нехотя буркнула: «Хорошо».

На душе сразу полегчало. Теперь только дети.

– До твоего дома ещё далеко?

– Я же сказала… – завела старую песню фея, но я не позволила ей договорить, напомнив о муже.

В итоге Ланит снабдила меня краткими указаниями и, пожелав удачного пути, упорхнула прочь.

А как же оборотни? Или тут неопасно?

Стараясь не думать и не смотреть по сторонам, я свернула налево, ища глазами сухую ольху. От неё сто шагов вперёд, перейти ручей и подняться вверх по течению до сухостоя. От него направо, ориентируюсь по звёздам.

Кажется, за мной следили: я чувствовала чей-то пристальный взгляд, неотрывно сопровождавший меня всю дорогу. Но не трогали. То ли знают, кто я, то ли Ланит предупредила.

Стараясь не показывать страха, не оборачиваться, не ускорять и не замедлять шага, наконец добрела до сухостоя. Забралась в самую сердцевину леса, даже не знаю, выберусь ли обратно. Выберусь, если не забуду приметы и не поддамся панике.

Прямо на меня плыл голубоватый мыльный пузырь.

Я застыла и зажмурилась, надеясь, что тварь меня не тронет. Напрасно!

– Здравствуй, красавица, – с придыханием произнёс мужской голос.

Что-то холодное коснулось щеки.

Не открывая глаз, машинально взялась за амулет Лэрзена. Так и есть, влипла: иначе стал бы он нагреваться?

– Такая ночь, а ты одна, – продолжал мурлыкать голос. – Открой глаза, взгляни на меня!

Вот этого я делать не собиралась: существует много видов нечисти и нежити, которой опасно смотреть в зрачки. Некоторые убивают взглядом, другие гипнотизируют и подчиняют, а третьи и вовсе высасывают душу. Муж и Сир щедро снабжали меня подобными историями: Лэрзен – чтобы предостеречь, сын – чтобы попугать. Так что я учёная.

Убежать всё равно не смогу, так что лучше не дёргаться.

– Какая ты несговорчивая!

Меня обняли, привлекли к чему-то странному, скользкому. Поначалу холодному, но затем перенявшему тепло человеческого тела.

Руки похотливо гладили, сжимали под платьем грудь.

Кажется, у этого нечто есть ещё и хвост, иначе что обвилось вокруг моей ноги и бесстыдно пробирается под нижнюю юбку?

Было противно, я не выдержала и всё-таки взглянула на то, что меня тискало. Должна же я знать, в руки какого горе-насильника попала. Надеюсь, он не ходячий мертвец и на лицо не урод – хоть какое-то утешение.

Впрочем, давать ему я не собиралась – и мысли не было.

На вид – человек. Обнажённый. Совсем. И улыбается, будто так и нужно. Только вот улыбка с головой выдаёт – столько зубов не бывает. И таких зубов. Нет, они не вампирьи, но какие-то мелкие и в таком состоянии…

Видя, что я не только открыла глаза, но и пристально его рассматриваю, существо впилось в губы поцелуем.

Меня чуть не стошнило, когда острый язык попытался проникнуть в мой рот.

Я изо всех сил оттолкнула его, больно ударив по ноге, и заметалась взглядом по сторонам в поисках сучковатой ветки.

У твари действительно оказался хвост. Тонкий-тонкий. Зато им удобно хлестать по лицу, в чём я успела убедиться.

Потирая скулу, попятилась. Кажется, я его разозлила.

А что я должна была делать? Я добропорядочная женщина, замужняя. Мужа люблю и изменять, тем более с этим, не собираюсь.

Руки наконец нашарили ветку. Вооружившись ей, я испуганно смотрела на приближающегося лесного обитателя. Черты его исказились, выдавая тёмную природу. Он постепенно терял человеческий облик, превращаясь в окружённый голубоватым сиянием призрачный силуэт. Теперь он не ходил, а летал.

Сдерживая дыхание, я ждала и, подпустив так близко, как смогла, изо всех сил ударила палкой.

Послышался странный булькающий звук. Мыльный пузырь прогнулся, но не лопнул.

А я оказалась на земле, отброшенная невероятным по силе ударом.

– До смерти, красавица! – прошипело существо и навалилось всем весом своего тела.

Я отчаянно брыкалась, кусалась, но оно будто не чувствовало боли.

И у него не было крови.

Пальцы с длинными ногтями развязали завязки плаща, легко скользнули за ворот.

Я закричала.

В памяти всплыла картина из прошлого: ночь, земля и насилующий меня вампир. Неужели мне снова предстояло пережить подобное?

К счастью, нет: покушение на честь сеньоры Азарх предотвратил медальон. Видимо, сработало какое-то заключённое в него заклинание.

Не успев испортить одежду, только испачкав в земле (но это я отстираю, главное, ничего не порвал), тварь с диким воем отшатнулась от меня. Её руки почернели; мне показалось, что на них появилось что-то вроде экземы.

Оказалось – ещё хуже: магия пожирала их, сжигая бесцветным огнём.

Запах палёной плоти поплыл над лесом. Кисловатый, будто от чего-то несвежего.

Продолжая кричать и отчаянно дуть на руки, существо снова обернулось пузырём и поплыло к ручью. Не успело – разорвало в клочья. Будто муж оказался рядом. Но его не было, я проверила.

Поцеловав медальон, спасший меня от унижения, и мысленно послав слова благодарности такому предусмотрительному и заботливому супругу, привела себя в порядок, утёрла кровь из царапин и взглянула на небо, чтобы узнать, куда идти.

Уставшая и злая на фею, я всё же добрела до её жилища.

Больше меня никто не трогал, даже не следил.

Забраться наверх оказалось проблемой. Лазать по деревьям я не умела, а лестницей Ланит не снабдила. Зато мои мальчики наверняка легко спустятся.

Я позвала их. Сначала тихо, потом, осмелев, громче. Ничего.

Обошла вокруг дерева – нет, не получится. Даже если подпрыгну, повисну на руках, не удержусь.

– Тебе помочь?

Я вздрогнула и улыбнулась. Следующим желанием было закричать, только я почему-то не смогла, так недвижно и смотрела на вампиршу с жёлтыми глазами.

Странно, они должны быть алыми, а эти…

Но точно вампирша – такие клыки не спрячешь.

– Ты ведь жена Лэрзена?

Вампирша дружелюбно (или мнимо дружелюбно) улыбнулась, но этим напугала ещё больше.

У меня прорезался голос. Оцепенение спало, и ноги сами собой понесли меня прочь, в чащу.

Бежала я недолго, пару мгновений, до того, как меня догнали и рывком остановили.

– Да тихо ты, полоумная! Я сытая. И Лэрзена знаю. А на тебе его цацки. Да и лидерка ты знатно уделала. Вернее, не ты, а игрушка, что на тебе. Словом, не трону. Ребятишек Ланит заграбастала? Так это мы мигом исправим. Я, знаешь ли, терпеть не могу этих заносчивых насекомых.

Вампирша отпустила меня и скользнула взглядом по шее и запястьям. Я поёжилась – неприятно.

– Я из дома Лэрзена никого не пью, не дрейфь! Пойдём, с мальчонками подсоблю, до опушки провожу – а то вляпаешься в оборотничьи зубы. Они-то голодные и неразборчивые, только грубую силу уважают. Животные!

Можно подумать, вампиры – аристократы! Видела я их – ничем не лучше.

Вампирша принюхалась, встала на четвереньки и с поразительной быстротой, недоступной человеческому глазу, перенеслась к деревьям, на которых раскинулся домик Ланит. Ещё миг – и она, как кошка, взобралась на ветви и скользнула внутрь.

Материнское сердце вздрогнуло. Вдруг она побрезговала мной, чтобы закусить ими? Они же спящие, беззащитные. Особенно Рэн, у Сира хотя бы амулет и нож. Но поможет ли он против вампира? Сомневаюсь. Наверняка его сила мала.

Но я ошиблась: вампирша не собиралась обедать. Как щенков, она одно за другим вытащила и спустила ничего не соображающих спросонья мальчиков.

Расплакавшись, я прижала их к себе, твердя между поцелуями, что никогда больше никуда одних не отпущу.

Вампирша терпеливо ждала, пока я закончу причитать, а потом, решительно толкнув в плечо, заставила двинуться в обратный путь. Шли мы быстро и не таким кружным путём, который мне объяснила Ланит.

Держа сыновей за руки, я всё ждала подвоха, но его не было. Нас никто не собирался убивать, загонять в ловушку. Как и обещала, вампирша всего лишь провожала, держась от меня на расстоянии пары шагов.

Сир пробовал заговорить с ней, но я не позволила: не доверяла нечисти. Да и чему хорошему она может научить моего мальчика?

Рэн клевал носом, пришлось взять его на руки.

Какой же он тяжёлый, едва подняла!

Когда забрезжили просветы среди деревьев, наша провожатая остановилась.

– Ну, бывай. Лэрзену привет. Пусть заглянет – новости есть.

Послав сыновьям воздушный поцелуй, вампирша затерялась в лесу.

Теперь я почти бежала, волоча за руку упирающегося Элькасира.

Первым делом, выбравшись на открытое пространство, огляделась: всё так буднично, ни следа магии. Значит, либо уже всё кончено, либо они переместились в другое место. Главное, не оказаться на их пути.

Крепко прижимая к себе спящего Рэна, я кратчайшей дорогой направилась к дому, велев Сиру не отставать и внимательно смотреть по сторонам:

– Если заметишь что-то странное – немедленно скажи.

Под «странным» я понимала не только волшебство, но и зомби, случайных прохожих, просто подозрительные предметы, мимо которых я спокойно проходила в девичестве. Но не теперь.

К счастью, ничего такого нам не встретилось, и я благополучно переступила порог дома. Там нас дожидалась Марта: бедняжка так и не ложилась спать.

Ни Стьефа, ни Анже не было, так что ей пришлось нелегко – бродить по пустому дому, снедаемой тревогой и страхом, периодически заглядывая к Орфе. Хорошо, хоть она осталась, а то наша кухарка сошла бы с ума.

Конюха тоже на месте не оказалось – всех подняли на ноги.

– Светоносный с вами, вернулись, деточки! – Марта раскрыла объятия навстречу мальчикам.

Передав ей Рэна, я обессилено сползла на пол.

Меня трясло. То, что сдерживала, выползло наружу. Все мои кошмары, все мои воспоминания. Не выдержав, я даже разрыдалась, закрыв лицо руками.

– Мама, что с тобой? – Элькасир недоумённо смотрел на меня. – Мы же живы, с нами всё в порядке.

С вами – да, мои дорогие, мои драгоценные, только он… Лэрзен. Его нет, и где он, я не знаю. Не знаю, что с ним, как он и когда вернётся.

Ожили полученные в наследство от мамы предчувствия. Тональность их голосов лишь усилила мои рыдания. Теперь плакала в голос, всхлипывая и мотая головой.

– Марта, уложи детей, – я нашла в себе силы подняться, старательно выравнивая дыхание. – И… – тут голос дрогнул, – никто не возвращался?

Кухарка отрицательно покачала головой.

Плохо. Очень плохо. И эти предчувствия… Лэрзен говорит, нельзя от них отмахиваться, только вот так хочется отмахнуться…В любом случае я могу только ждать.

– Помолись, пожалуйста, Светоносному. Я понимаю, что должна сама, но у меня в голове пусто. И сделай мне успокоительного чая.

Обойдя встревоженную Марту, я побрела к лестнице. Ступеньки давались с неимоверным трудом: на меня вдруг навалилась такая тяжесть, что двигалась через силу.

На площадке меня догнал Сир, взял за обе руки, крепко сжал ладони и спросил, серьёзно так:

– Отец?

Я не знала, что ответить, но, видимо, мы оба чувствовали, что с ним что-то не так.

Поцеловав и заверив, что не сомкнёт глаз, молясь Тьхери, что угодно взамен предложит, сын довёл меня до спальни, расстелил постель и попросил немного подождать, пока он принесёт чаю. Вот тебе и сорванец! Лэрзен всё-таки воспитал из него мужчину, такого же, как он сам.

Пошатываясь, я направилась к умывальнику и остатками утренней воды ополоснула лицо. Некоторое время стояла и тупо смотрела в зеркало, потом потянулась за гребнем, несколько раз провела по спутанным волосам и, не выдержав, вновь разрыдалась. Такой, зарёванной и жалкой, меня и застал Сир.

Поблагодарив сына за заботу, я мелкими глотками выпила чай. А Сир рассказал о той женщине, которая едва не лишила меня сыновей. Стоит ли говорить, что теперь я начала метаться из угла в угол, поминутно прислушиваясь и подбегая к окну?

Элькасир это предвидел: слишком хорошо знал мать, чтобы подумать, будто бы я смогу успокоиться, не брошусь на улицу, бродить по окрестностям. Поэтому и приготовил чай сам.

Я почувствовала сонливость, как мысли постепенно начинают путаться, сбиваясь в один густой клубок, а потом и вовсе теряют форму.

– Ложись, мам, ты устала. Я тебя разбужу.

– Я не могу, Сир, лучше ты…

– Я уже выспался. Ложись.

Сын оставил меня одну, а я, повинуясь воле трав, не раздеваясь, легка, провалившись в нечто среднее между сном и дрёмой.

Меня разбудили голоса. Я долго не могла понять, чьи, не могла вынырнуть из пучины забытья, но потом поняла – Анже. Анже и Сир.

С трудом открыв глаза, растрёпанная, помятая, я приподнялась на локте.

Эти двое сразу замолчали, перевели взгляд на меня.

Почему, почему они молчат? Лэрзен?

Лэрзен!

Я вскочила, опрометью бросилась вниз, приготовившись к худшему.

Холл был наполнен запахом кофе. Как они могут пить кофе, когда…

Я собиралась отчитать Стьефа (кто, кроме него?), уже направилась к столовой, когда вдруг поняла, что кофе пахнет из кабинета мужа. Метнулась туда и замерла на пороге. Прижала ладони к лицу и сползла на колени.

– Потрясающая реакция! Извини, не труп, но близко к этому.

Дверь была открыта, и я хорошо видела Лэрзена. Он полулежал в кресле, бледный, окровавленный, уставший. На столике рядом с ним стоял поднос с кофе. Сам он чашку держать не мог, поэтому его, причитая, поила Марта.

Тут же был Стьеф с рассечённым виском, в рубашке, больше походившей на лохмотья. Он что-то сосредоточенно смешивал в небольшой мисочке.

Оба посторонились, давая мне возможность обнять мужа. Я не желала причинить боли, поэтому просто поцеловала и села, уткнувшись лицом в его колени.

– Приятно, когда тебя любят. О детях знаю. Вопросы – потом. И потоп здесь не устраивай, лучше займись своими прямыми обязанностями.

Пытается шутить – значит, не всё так плохо, только я ведь слышу, как он дышит.

– Тихо-тихо, Дан, если я до дома дополз, то выживу. Бывало и хуже. Перестань, на мне всё, как на собаке, заживает.

Я кивнула и улыбнулась сквозь слёзы. Тихонько отозвала Стьефа и за дверью попыталась выпытать у него, что произошло. Оказалось, что Лэрзен боролся с какой-то полумёртвой колдуньей, той самой, из-за которой у нас были проблемы с властями. И она была вовсе не зомби и не умертвием.

Если бы не Стьеф, лежал бы мой муж в овраге, потому как ходил он с трудом.

Были и хорошие новости – регенерация шла полным ходом. Что это, объяснять мне не нужно – видела. И посторонняя помощь не потребуется.

Немного успокоившись, я поспешила на кухню, готовить завтрак – раненому нужно хорошо питаться, чтобы восстановить силы. Потом меня сменила Марта, а я вернулась к Лэрзену.

Накормила его, помогла Стьефу довести до спальни, обработать и перевязать раны.

Пока не уснул, прилегла рядом, аккуратно обняла. В итоге заснула вместе с ним – и это вместо того, чтобы заботиться о его здоровье!

Проснулась я уже вечером.

Судя по дыханию, Лэрзен ещё спал. Но просыпался – иначе зачем пустая тарелка с едой на полу? Марта приготовила, Анже накормила, а я…

Рука мужа лежала у меня на талии. Сбрасывать её не хотелось, поэтому я не двигалась.

А потом вспомнила: солдаты! Завтра за Лэрзеном должны придти, а он такой беспомощный…

– Ну, не такой уж, – пробормотал муж. – Лежи и не рыпайся. Грей, а то меня что-то озноб пробирает. Всё из-за этой арковой мёртвой бабы! Стьеф всё сделает: я дал указания.

– Сам ты аркова скотина! – вырвалось у меня. – Я к тебе со всей душой, а ты…

Я села, скинула его руку и, не глядя, начала шарить ногами по полу в поисках домашних туфель.

– Дан, непривычно слышать, чтобы ты ругалась. От меня набралась? Хорошо, я скотина. И этой скотине хочется, чтобы ты с ней полежала. Потому что действительно холодно.

– Я тебе плед принесу, укрою.

– Дан, ты обиделась? На что? На «не рыпайся»? Извини, не до раздумий и поиска правильных выражений. За заботу спасибо.

Я промолчала, нашла-таки туфли и встала. Оглянулась на мужа: бледный, с тенями под глазами. Лежит на спине; веки опущены. Нужно бы перевязать.

– Ты голодный?

Я уже не сердилась. Да и за что, с чего вдруг вспылила? Наверное, сказалась усталость.

Лэрзен покачал головой.

Ему тяжело. Интересно, как быстро восстанавливаются силы?

Осторожно, чтобы не потревожить, вышла, проведала детей, наскоро поужинала и достала из ледника баночку с мазью Стьефа (он оставил для меня пояснительную записку, а сам куда-то ушёл). Мазь необычная, у меня в аптечке другая. Густая, зелёная, с лёгким перламутровым блеском.

Анже нагрела воды, принесла в спальню и водрузила на табурет у постели.

Вооружившись полотенцем и чистыми бинтами, приступила к лечебно-омывательным процедурам. Аккуратно раздела мужа (снимать особо нечего было), протёрла кожу, стараясь не задевать повязок. Разумеется, этого не удалось, но Лэрзен терпел, молча стискивая зубы, когда я нечаянно мочила бинты.

Насухо вытерев его, окончательно отмытого от грязи, крови и пота (волосы потом, они, вроде, более-менее чистые), я приступила ко второй части: перевязке.

Раны затягивались, мелкие уже зарубцевались – регенерация по-прежнему на хорошем уровне. Так что бинтов мне потребовалось меньше, чем вчера. Но, на всякий случай, я наложила мазь и на розовые полоски свежей кожи – хуже не будет.

У Лэрзена упадок сил. И это не только от кровопотери. Если верить Стьефу, вчера он полностью опустошил магический резерв, тратил энергию на заживление ран и костей (два ребра сломаны, но выправлены), теперь за это расплачивается.

Другая бы подумала, что муж от похмелья мучается, но я-то знала… Называется это откатом, один раз на моей памяти было.

И его действительно трясёт. Мелкой-мелкой дрожью.

Не простыл бы, не подхватил воспаление лёгких!

Положила руку на лоб – холодный. Или это у меня руки такие горячие?

– Дан, ну погрей! Ты, помнится, клятву давала…Это тоже помощь, и уж здесь-то тебя никто не заменит. Я не согласен на грелку и плед.