Текст книги "Будни тёмного мага (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Я при этом буду чист.

А ещё нужно, чтобы Элоиз нечаянно обнаружила при свидетелях свою суть. Тогда заклинания светлых её в капусту нашинкуют. Маги-то влюблённого лендлорда не станут слушать, сразу уничтожат опасный тёмный элемент. Впервые хотелось, чтобы они выполнили свой долг, были принципиальными и непреклонными противниками поклоняющихся Тьхери.

Значит, необходимо спровоцировать. Но как? Меня и близко к ней не подпустят, даже если окажусь в замке, никто слушать не станет. И колдовать не смогу. Словом, там Элоиз – хозяйка положения, невинная жертва.

Но ведь это должен быть необязательно я. Просто человек, которого она не знает, у которого нет знака. И с которым не знакомы светлые на службе лендлорда. Таких Элоиз не считает опасными, а напрасно.

Мне запрещено покидать пределы наместничества? Теоретически да, а практически я не давал слова или письменного обещания. Значит, всё держится только на моей доброй воле. Наивно полагать, будто можно проследить за всеми передвижениями мага, не будучи волшебником. Так что мне никто и ничто не мешает побывать в паре интересных мест – порталы мне в помощь.

Ничего, пташка, я тебя выманю. Выманю и уничтожу, праха не останется. Ты, конечно, девочка сильная, но вовсе не Дер'Коне. Справлюсь.

Тем же вечером, как узнал о помолвке мнимой леди Ферайи, попросил Одану написать былому возлюбленному.

– Вы ведь сохранили дружеские отношения? Так попроси о небольшой услуге. Я хочу встретиться и поговорить. Не о тебе, о деле. В письме этого не упоминай: послание могут вскрыть, так что либо шифром, либо напиши, что сама хочешь с ним повидаться. Скажи, у тебя для него подарок от Канары, что выбралась наконец-то к родным, старых друзей собираешь. Местом встречи выберем Медир, храм Олонис. Так ему страшно не будет. Кстати, он в курсе, что ты замужем?

В курсе. Обо мне, правда, ничего не рассказывала. Замечательно! Тогда для Садерера Эсфохеса я буду обыкновенным человеком, которому портит жизнь тёмная ведьма. С простыми людьми ведут себя открыто, это с магами замыкаются. А уж если знак не того цвета…

Одана, разумеется, удивилась и испугалась: вдруг я ему что-то сделаю? Обсмеял её страхи и заверил, что мне глубоко плевать, с кем она в первый раз переспала и удовольствие получила, потому как глупо в моём возрасте и при трёх детишках.

– Нет, Дан, если хочешь, могу приревновать, но чисто на словах. Кстати, к меня для тебя и другое дело найдётся. Ты ведь не хочешь остаться вдовой? Не хочешь, это радует, поэтому поможешь мне.

– Буду приманкой? – сникла супруга.

И ведь согласна! Боится, переживает – а мысли отказаться нет. Нельзя же так безоговорочно людям доверять, мало ли что у меня на уме?

– Нет, шпионкой. Я тебе потом всё подробно объясню, инструкции дам, а пока иди, письмо пиши. Мне покажешь.

Весточку ангерцу отослали обычной почтой – милое женское письмецо, обо всём и ни о чём. Читайте, нам не жалко. И даже Данку в Медире увидите – иллюзии я делать умею, буду изображать на людях супругу. Не весь день, разумеется, потому как женщиной себя вообще не представляю. У них мозги иначе устроены (у некоторых, к слову, их и вовсе нет), логика напрочь отсутствует, зато слёзы, нервы, бурные эмоции всегда наготове. Радует, что придётся лишь говорить, а не краситься и наряжаться в женские тряпки.

Подробно описав Элоиз (надеюсь, то, что я видел, на сегодняшний оригинал похоже), предупредил об опасности, которую она представляет, дал подробные инструкции, что и как говорить.

Хорошо бы Одана затащила её в храм Светоносного во время богослужения: тёмную суть тогда не скрыть. Тут что ни пей, как ни притворяйся, станет плохо, потому как бог нас не выносит. И его жрецы – нюх у них на тёмных. Зато какой скандал! И лендлорд сразу помолвку разорвёт, как бы ни любил. Какая тут любовь, когда из невесты Тьма лезет?

Или спровоцировала бы на совершение обряда при свидетелях. Тайных, разумеется, тут главное вовремя нужных людей в нужное место привести.

Словом, пусть в замке поживёт, хотя бы пошпионит. Разумеется, не в качестве моей супруги.

И тут я вспомнил то, что не принимал в расчёт, – Одана же бывала у лендлорда! Брал я её с собой.

Весь план рухнул, как карточный домик, если только… Нет, маги сквозь иллюзии видят, не почувствуют только превращения. Надеюсь.

Риск велик, но кого же мне ещё просить? Анже? Так Элоиз она знакома, пусть и мельком. Не стану надеяться на короткую девичью память. Да и полнолунье не за горами – куда ж оборотниху в такое время к светлым пускать?

Остальные знакомые женского пола у меня тоже тёмные, раскусят на раз-два. Не Марту же отправлять! Так что придётся стряхнуть пыль со знаний и немного поколдовать над супругой.

Вопреки опасениям, Одана к моей просьбе отнеслась с пониманием, только попросила вновь не делать мальчиком. Рассмеявшись, я пообещал, что останется женщиной. Но на этот раз сделаем полное превращение – чтобы никаких зацепок. Потом обратно всё верну, а пока побудет моя ненаглядная мечтой мужчины. Или не мечтой – в процессе решим. Тут ведь нужно определиться: нужна мне ревность Элоиз или нет.

Зато кем будет Одана, уже решил. Не бедной, несчастной и нуждающейся в защите сироткой, а добропорядочной подданной Империи, ищущей работу. Таковая в замке точно найдётся, и не поломойки. Кем уж – не маленькая, пусть головой поработает, а то привыкла на всём готовеньком. Заодно и долг вернёт: дети – детьми, а я в своё время чуть ноги не откинул по её милости. Пусть теперь что-то ради меня сделает.

Итак, что там нам нужно? Для начала сверится с книгой. Я хоть и маг, но на память всех деталей не помню. Кстати, тут впору развеять одно заблуждение – будто мы заучиваем кучу различных заклинаний. Ага, как же! Глянул бы я на вас, с Имперской энциклопедией в голове! И то, как вы, стоя перед врагом, будете судорожно листать в памяти странички, коря себя за плохую память. Иначе всё, не на банальной зубрёжке строится.

Есть мысленные образы, различные состояния собственного тела, методики плетения заклинаний (и не голосом), базовые смысловые конструкции, блоки, взаимодействие с природой, силой, артефактами… Словом, это не на площадь выйти и слова проорать. Дар, он ведь не панацея, им пользоваться нужно уметь, чувствовать.

На ощущениях и слиянии триады «разум-энергия-форма» всё строится.

Форма может быть как материальной (слова, жест), так и нематериальной (усиленная мысль). Она посылает импульс, придаёт окраску энергии, а вот видоизменяет силу уже разум. С него, собственно, всё и начинается. Грубо говоря, с очень сильного желания что-то сделать. Как сделать – это уже форма, активирующая процесс трансформации силы в действие, событие и тому подобное. А материал – энергия.

Если чего-то из этой троицы не будет, если пользоваться не умеешь, никакая наследственность не спасёт. Именно поэтому детишек поэтапно колдовству учат. Прежде всего, чувствовать: себя, мир, энергию, магию. Отделять себя от неё, сливать её с собой, управлять душой, контролируя её взаимосвязь с телом и даром. Сложный и длительный процесс, чем-то сродни искусству. Тонкая, ювелирная работа.

Не, для ведьминской работы этого не нужно, что блестяще демонстрирует Стьеф. Обидится, конечно, если поставлю его на одну доску с дамочками, но ведь не маг он, хоть тресни! На одних формах и слабенькой энергии далеко не уедешь, ничего серьёзного не сотворишь. Они, ведьмы, и не творят, в обнимку с книжками спят, травки варят.

Зельеварение, к слову, единственная область магии, где всё зиждется на заучивании и практике, потому как воздействие стороннее. Дополнительные свойства тоже можно добавлять, ни бельмеса в трансформации магической энергии не соображая: всё кем-то придуманные и записанные формулы за тебя сделают. Словом, работа для неудачников. Поэтому и брезгую обычно: ценю свои способности выше, нежели стандартное приворотное зелье. Яды и то благороднее, с ними хотя бы поэкспериментировать можно.

Ладно, хватит лирики и разглагольствования на отвлечённые темы.

Глянул нужную книгу, освежил в памяти порядок действий и отправился в сад, копаться в грядках. Корешки должны поспеть, свежие – самые то! В пересчёте на тюремный срок – лет пять.

Интересно, имперская собачонка нос в мою часть сада сунула или ограничилась цветочками Оданы? Никогда бы не подумал, что её стремление к красоте может сослужить добрую службу. Так что зря я, пусть себе сажает. Женщина же, а у них врождённая страсть к украшательству, вижу ведь, во что дом превратила. А сказать, что мне её статуэтка на каминной полке до демоновых кишок язык не повернётся – расплачется. Зачем же настроение портить, расстраивать, если эта вещица мне не мешает. Хочет копить пыль – пусть копит.

Корешки поспели: издавали приторный запах. Славный галлюциноген выйдет, оба розовых дракончиков в штанишках увидим. Может, расслабиться потом, истолочь в порошок и добавить в вино? И Данке за компанию дать – не одному же мнить себя крылатым?

Усмехнулся, вспомнив забавы молодости. Не с хорошей жизни, к слову. Когда вот так, а не к девочкам, не в кабак – плохо всё.

Зато после хорошо спится – этого мне тогда не хватало.

Вернулся в дом, вымыл и приготовил отвар, чтобы галлюциноген не подействовал. Такая же дрянь, как тот, с канором, но без последствий. Хотя выплюнуть хотелось.

Превращать будем в спальне, одеждой Анже поделится.

Отловил Сира, велел принести воска и сушёных нарциссов. Марта тоже получила задание – приготовить ванну.

Выставил их вон, велев остаться только Одане. Запер дверь и занялся галлюциногеном и общим антуражем.

Руки привычно выводили свечой узоры на воде; в кувшине горел рашит, попутно распространяя по комнате удушающий аромат смеси плававшего в нём воска, корешков и лепестков.

Обернулся, глянул на Одану: зрачки расширены, движения заторможены. Работает галлюциноген. Скоро разум очистится и примет любую оболочку, которую я ему навяжу.

Велел, пока жёнушка совсем во власть смеси не отдалась, повторить слова согласия на превращение и положить руку в огонь. Легко! Сама подошла, сама засунула. Без последствий: искренне согласилась отдаться во власть мага, то есть меня.

– Дан, а что, если я твоей беспомощностью воспользуюсь? – усмехаясь, поинтересовался я, пока она раздевалась.

– Ты всё ещё хочешь меня, после стольких лет? Бери!

Вот тебе и скромница! Горящая смесь голову сносит, овечек в кошечек превращает. Стоит моя Данка, да ещё как стоит, будто в бальном платье, смотрит чуть ли не с вызовом. А на самой ведь ни нитки.

– Потом, не хотелось бы твоими криками детей смущать. А то будешь, как мартовская кошка, – ну да, у нас всё тихо, но сейчас она не в себе, так что ненамного я погрешил от истины. – Так что хватит меня соблазнять, топай в ванну.

Покорно прошла мимо меня и опустилась в тёплую воду, украшенную моими восковыми художествами. Легла неправильно, пришлось поправить.

То, что я сейчас делаю, – не единственно возможный вариант, обычно всё не так происходит, просто вода – отличный проводник, меньше сил потрачу.

Провёл руками по обнажённому телу, расслабляя, и попросил закрыть глаза.

Вода удивительно податлива, так легко рисуются руны, сплетая недостающие звенья цепи. И исчезают обманчиво безвозвратно, на самом деле сохраняясь в памяти субстанции. Да, огонь, вода, воздух умеют помнить, в них прекрасно дремлет магия. Не их собственная.

Кладу одну руку на лоб Оданы, другую опускаю в воду, сосредотачиваюсь, в деталях представляю будущий образ. Стараюсь, чтобы размер совпал с размером Анже (новые тряпки покупать не собираюсь), а вот мордочку делаю не такой привлекательной. Извини, Дана, но провоцировать ревность Элоиз ни к чему. Хорошенькую на работу не возьмут, а вот такую, как я сделаю, – легко.

А формы, формы сделаем пышными, чтобы сходства с Оданой Азарх в естественном виде не было. Не мечта она у меня, зато ничего с годами не обвиснет. Хотя, не спорю, хотелось бы, чтобы природа больше расщедрилась. Ладно, мне ли жаловаться, когда под боком три женщины на любой вкус?

Всё, зафиксировал.

Прикрыв глаза, переместил энергию к кончикам пальцев, позволив ей, неоформленной, перетекать в воду. С помощью второй руки, той, что на лбу, передал в очищенный и раскрепощённый дурманом разум Оданы образ той, какой ей предстоит принять, и настойчиво начал убеждать, что она таковой является.

Продержав супругу в воде минут пять и уверившись, что энергия проникла внутрь тела, а Одана не мыслит себя иначе, чем описанная мной женщина, поднял её и поставил на полотенце. Кожу не вытер – вода не помешает, даже поможет, «смоет» прежнюю внешность.

Так-с, приступим к заключительной части.

Зачерпнув кувшином воды из ванной, поставил его рядом с собой, чтобы удобно было взять.

Так, теперь зададим способ обратного превращения. Привычно выбрал кодовое магическое слово и действие, его дополняющее, и призвал на помощь Тьхери, чтобы всё прошло без сучка, без задоринки.

– Allerum sor eshwish so’erail wequarto. Coras shoga’ell.

Одана стояла неподвижно, не мешая, не нарушая обряда.

Затрепетало пламя в кувшине, отделилось от него и огненным венцом замерло над головой жены.

Превратив образ будущего облика жены в прозрачное облачко, накрыл его ладонями, не давая просочиться, улетучиться и соединил с венцом. Он вспыхнул, засеребрился, искрящейся пылью опав на Одану. Та с восхищением рассматривала собственную кожу.

Только не двигайся, прошу тебя, а то всё испортишь!

Галлюциноген перестаёт действовать, времени немного.

Наполненные магией пальцы пульсировали радужным свечением.

Тщательно, не пропуская ни дюйма, скольжу ладонями по телу Оданы, неслышно нашёптывая заклинание. Её фигура меняется на глазах, преобразованная слиянием трёх составляющих моей магии. Приятно видеть, что что-то умеешь!

Но эта пышнотелая особа пока ещё не то, что нужно. Неполно превращённая. Контур-то я замкнул, только нутро у неё Оданы. Маг различит, что за внешней оболочкой – другой человек. Для решения этой проблемы и нужен кувшин с водой.

Резко опрокидываю его на голову супруги, приказывая смыть прежние контуры, принять новую сущность.

Да, неприятно, Дан, чего уж приятного, когда кости разрастаются, меняется рост, а муж-изувер, потешаясь, заключил, мокрую, дрожащую, в кокон энергии. Но так надо, потерпи, недолго осталось.

Вот и лужица с твоим истинным образом на полу. Одним движением разрушаю её форму, делая превращение полным. Всё, испарилась прежняя Одана Азарх.

Отхожу, любуюсь работой, а потом разваливаюсь на кровати. Тяжело! Сколько там у меня энергии в резерве осталось? Да считай, нисколько. Трудоёмкий и утомительный процесс, эти превращения!

– Там на полу вода – подотри.

Устал, очень устал. Нужно немного полежать, заодно не буду мешать Одане знакомиться с новым телом. И, кажется, оно ей не нравится. Что же так, ты всегда мечтала иметь большую грудь. Вечно вздыхала, Анже завидовала. Меня, разумеется, не спрашивала.

Ну да, я скептически относился к её достоинствам, предпочитаю смотреть на то, что весомее, но, вот идиотка-то, женат ведь на ней, сплю с ней и никакого недовольства в…кхм… процессе не выказываю. Потому что всякие там мечты, фантазии – это одно, а на практике мне обвисшая молочная ферма ни к чему.

Если на то пошло, то после родов Рэна стало самое оно, ни больше, ни меньше мне не надо. Но она ж женщина, для неё просто «посмотрел, полюбовался» не существует, тут же решит, что я не из чистого интереса, на себя примерит.

– Лэрзен, а это… Тебе такие женщины нравятся?

Я застонал и перевернулся на бок. Началось!

– Дан, перестань! У меня нет проблем с сексуальной жизнью, и есть жена, которая, заверяю, меня устраивает, менять не собираюсь, – так, хадершет, какого арка мне фантазиями баловаться? Или сама грешна? Так не проблема, исполню по мере возможностей. Я непротив.

Молчание.

Повернулся, открыл глаза. Стоит, разглядывает себя, привыкает. А из головы всё не идут мои слова. И мамины заветы. Это я удачно тему поднял, меня побалуют. Не сейчас, конечно, потом. Люблю, когда она становится раскованной. Верёвки могла бы вить, а она… А она и так вьёт, потому как тепло в жизни устроилась.

– Ну, оцени мои старания.

– Я не знаю… Я себя совсем другой чувствую. Непривычно. И тяжело. Лэрзен, – пауза, – а я тебе… Словом, какая я тебе больше нравлюсь?

– Любая. Что, ещё и «люблю» сказать, чтобы комплексы прошли? Вот-вот, улыбайся, довольное создание, и топай сюда, под одеяло, а то простынешь. Сейчас галлюциноген окончательно выветрится, и я Анже позову, она тебе одежду принесёт. И давай закроем вопрос о моих предпочтениях, а то я о твоих расспрашивать начну.

Одана кивнула, обтёрлась полотенцем, подошла ко мне, но под одеяло не легла.

Честно, не ожидал от неё таких развратных действий. Видимо, дурман из головы ещё не ушёл, иначе бы с чего, на девятом-то году семейной жизни? Или новый облик на неё так подействовал?

Целоваться учила мама, хорошо учила, даже слишком. Тут недолго забыть о том, что только что почти весь свой резерв на превращение бухнул.

Вот демоница-то, это так ей неудобно! Так далеко не все девочки умеют.

А мне непривычно, хотя есть в новом облике свои плюсы…

Ммм… Как я понимаю, это обещанный долг? И с процентами.

Дальше мысли путались, а я оказался в полной власти жёнушки, удивляясь, откуда у меня силы берутся. Но она ведь дочка жрицы Олонис, а те, наверное, и у мертвеца поднимут.

После у Оданы была очень довольная мордочка. И вовсе не из-за меня, что обидно. Вернее, из-за меня, но по другой причине: она проверяла. Собственного мужа! Экспериментаторша хренова! Радует, что хоть результаты сошлись, что я нечаянно не дал повода для скандала.

Сделав вид, будто не догадываюсь, что это не было спонтанным проявлением нежности, кратко повторяю, кто она теперь и что должна сделать.

– Справишься?

Кивает и улыбается.

Ты девочка умная, не стушуешься.

– А как я с тобой связываться буду?

– Пока никак, а то вычислят. Просто запоминай и провоцируй эту тварь, только осторожно! Своему незабвенному ангерцу написала?

Кивок и недовольное: «Вовсе он не незабвенный!».

А вот возьму и приревную. Другой бы давно приревновал. Забавно посмотреть, как она оправдываться станет. А что, пусть это будет моей маленькой местью за спектакль в постели.

Долго не выдержал, хохотом прервал поток её путаных объяснений, заявив, что мне плевать, как, где и сколько она с ним кувыркалась, и у кого из нас лучше получалось. А под конец и вовсе провокационное:

– Я же не запрещаю, воскреси былое с любовником. Не бойся, не трону, а то тоскливо с одним и тем же спать? Я-то хоть гулял, а ты… Словом, если не у нас дома, то, пожалуйста.

Моя «честная женщина» закатила сцену, заявив, что порядочная и любит меня. Так и сказала, что любит, отбив всякое желание шутить и издеваться.

Экипировав супругу и выделив в её распоряжение некую сумму на представительские расходы, благополучно сплавил её из дома. Одане самой, ножками, предстояло добраться до тракта, а там на перекладных, как обычному человеку невысокого достатка, добраться до замка лендлорда.

Я же, выждав достаточно, чтобы Садерер Эсфохес пересёк границы Империи (надеюсь, что приедет, что эдинские злоключения не отбили охоту общаться с Оданой), перенёсся в предместья Медира.

В храм попал беспрепятственно, как существо женатое, но не имеющее претензий по данному вопросу, ограничился тем, что просто почтительно склонил голову перед статуей богини и со вздохом прошёлся по рунам на полу – на удачу, не помешает. Брак – дело долгое, а схематично обозначенные качества лишними не бывают. Так что приманю, замкну круг: не хотелось проблем хотя бы на этом фронте.

Вот и моя руна верности. Угораздило же тогда на неё наступить! А в итоге кольцо на пальце и три спиногрыза, которых нужно не только прокормить, но и выучить. Одному определённо, жить дешевле, женатым-то особо нос не поворотишь – стыдно ведь экономить, будто ты не мужчина, не в состоянии семью обеспечить. Хотя, мне ли жаловаться? Заказы не выпрашиваю, просто не так разборчив стал.

И три спиногрыза… Собственного производства же! Сам виноват. Если первый – результат случайности, то его брат и сестра – собственных желаний. Так что не вякай, многодетным отцом сам себя сделал. И люблю то, что сделал, детей то есть.

За этими размышлениями меня и застала Канара, которую, видимо, позвала одна из учениц. Правильно, мается перед святилищем какой-то мужик, молиться – не молится, место в очереди просящих не занимает. Подозрительный, словом.

А, может, просто описанием моей личности снабдили? Хотя столько лет прошло…

– Лэрзен, здравствуйте. Рада вас видеть. Без Оданы? – улыбка её померкла. – Что-то случилось, нужна помощь Олонис?

– Благодарю, справляемся. Жена жива, можете проверить.

– Я верю, – жрица с укором посмотрела на меня.

Что не так? Оскверняю храм своим присутствием? Ну да, я не лучшая кандидатура для супружника её драгоценной протеже, но извините!

– Если у вас нет просьб к богине…

– Хорошо, я на улице подожду. Могли бы прямо сказать, я привык.

– Лэрзен, я сделала вам подарок на свадьбу! – возмущённо сверкнула глазами Канара. – Так что прекратите ваши выходки! Вы хотели поговорить? Я вас выслушаю. Без предубеждения и без свидетелей.

Она привела меня в свою комнату и велела какой-то девочке принести чего-нибудь перекусить. Я не отказался: успел проголодаться. Кратко изложил суть цели визита, умолчав о его причинах. Но жрица оказалась прозорливой – пришлось нехотя поведать, зачем мне Садерер Эсфохес.

Разумеется, и речи быть не могло, чтобы признаться в истинном положении дел. Когда тебя подставляет мужчина – это удар по самолюбию, когда женщина – по репутации.

Выяснилось, что ангерец уже побывал в храме, не далее, как с утра, когда только приехал. Спрашивал Одану – вот и отгадка моего тёплого приёма. Супругу ждали и забеспокоились, когда я появился один.

Канара хотела предупредить Садерера о подмене, но я удержал – сбежит же. Попросил не распространяться обо мне и отправился на поиски гостиницы: условлено было, что жрица попросит ангерца придти завтра к десяти утра.

Интересно, как там Одана? Преуспела ли? И не залезли ли мальчишки в ледник в моё отсутствие? Надеюсь, никого из них не придётся вытаскивать из неприятностей.

Вечер и ночь никаких сюрпризов не преподнесли: наивный Канах полагал, будто я сижу в своей норе. Ага, щас! Можешь подавиться своей подпиской.

Побаловал себя отголосками холостой жизни и не в совсем вменяемом состоянии (имею право), зато довольный, дополз до постели, велев какой-то местной мелкой нежити (в городах этого добра тоже хватает) разбудить в девять.

Разбудили. При дневном свете-то они носа на улицу не высунут, а вот тварей подговорить могут. В моем случае паука.

Сплюнув, посмотрел, что осталось от бедной зверушки – знатно. Мир твоему праху, но по лицу мага ползать не стоит: реакция срабатывает раньше разума.

Эх, разум… Вернуть его помогут эль и холодная вода.

Когда умывался, констатировал, что наклюкался, как свинья. Злобная свинья, которой позарез нужно опохмелиться.

Хорошо, хоть голова не трещит, без зелья обойдусь. Прогуляюсь – выветрится.

Дратт качественный был, что редкость: трактирщики обычно его мешают. С чем? Тут уж от совести каждого зависит. Кто с дешёвым самогоном, кто с водой, кто и вовсе с мочой. Хотя с мочой легче в пивной кружке повстречаться. Пару раз было. Кончилось плохо. Для обманщика.

Эль, кстати, здесь так себе. Прогорклый. А дерут как за первосортный.

Выпил половину, повертел кружку в руках и отставил её на стойку. Лениво потянулся, разминая затёкшие мышцы, и ухватил хозяина за шиворот, придавив голову к тёмным от пятен доскам:

– У тебя есть выбор: либо нормальный эль и бесплатно, либо я тебе это пойло в глотку затолкаю. И пальцы, которыми ты его наливал, сломаю. Решай, мне всё равно.

Да, настроение у меня не ахти. Когда похмелье, пусть даже лёгкое, оно всегда такое. А уж в свете событий с Элоиз… Что там пальцы – хребет могу сломать. Хоть с магией, хоть без, не хлюпик.

– Ишь, чего захотел! Я сейчас позову стражу, вмиг утихомирит такого шустрого.

Ох, начинаешь ты меня бесить! У меня же от твоих воплей голова разболелась – а это всё, пламенный привет из Загранья.

Не снизойдя до повторных объяснений, проигнорировав наличие свидетелей, я спокойно зафиксировал положение тела трактирщика, разжал ножом его челюсти и с ухмылкой демона влил в него остаток содержимого кружки. Всё, как обещал, только это первая часть.

Хозяин закашлялся, чуть не подавился. Не по сердцу пойло, выплюнул.

Выражение лица сразу изменилось: ушла надменность, пропало бахвальство. Присмирел, боров, как только магическое воздействие почувствовал, залебезил:

– Что же вы сразу не сказали, что вы…

Удар под дых – нечего трепать, что я волшебник. Незаметненький такой удар, а эффект… Худеть надо, а то с таким брюхом одышка – плёвое дело.

– Я тебе всё сказал, уши надо было прочистить. Так что пальцы мои.

Как он взвыл, как завопил! А я ведь только начал, с аккуратностью некроманта разрушая кости и сухожилья.

Вырвался, запрыгал, умоляя пощадить, пообещал всё, что угодно, за счёт заведения. А у самого глаза косят – не нравиться мне это. Резко развернулся и не глядя описал невидимую обычному глазу болевую дугу, чиркнув пальцами по воздуху. Как в воду глядел – шум падающих тел, ругательства и стоны.

Настроение паршивое, опохмелиться не дают – вы нарвались.

Плевать, что знают, что маг, – сколько их, этих магов? А свидетелей могу не оставить. Или с памятью их поиграю – вот уж болезненный процесс, бальзам на мою душу. Отыграюсь за прошедший месяц.

– Первый и последний раз предупреждаю: не нарывайтесь, а то некромант не соберёт. Это наше с хозяином дело.

Не поняли. Мир вашим тушам.

Трактирщик попытался оглушить меня кувшином, а один из его защитников – пырнуть ножом. От обоих увернулся, наглядно продемонстрировав навыки самообороны.

Хозяин на высокой ноте завывал за стойкой, вспоминая о том, как же хорошо было жить со здоровой рукой, а второй мужик истекал кровью на полу.

Наклонился, вытащил из живота недоумка один из своих ножей и, не оборачиваясь, заговорив, метнул его вместе с собратом за спину, одновременно пригнувшись.

Тьхери, как хорошо-то! Почему не додумался раньше напряжение сбросить?

Три трупа.

Оружие только-только благополучно вернулось в руки, а я уже успел заготовить нордан и с самоудовлетворением наблюдал за ошмётками плоти, разлетевшимися по полу. Ничего, приберутся.

Головы как погремушки. Красиво! И личность не установишь: нордан обезображивает человека, по сути, оставляя только позвоночник и немного тканей. И, что приятно, им можно убить не одного, а сразу несколько человек. В разумных пределах, разумеется. Мой рекорд – двадцать, но в том нордане было дофига энергии.

Калеку-хозяина выворачивало. Попыток звать на помощь он уже не предпринимал.

Ничего, я тебя несильно, зарастёт. Да, кости раздроблены, но есть же! А у тех уже нет.

– Ну, как, желающие общаться со мной кончились? – я с вызовом обвёл взглядом зал. Оставшиеся посетители по стеночке ползли к выходу. Кто-то даже обделался со страху. – Кто додумается позвать стражу, познакомится с содержимым своих кишок. Так что настоятельно советую молчать.

Когда зал опустел, я развалился за ближайшим столом, спокойно стёр с него платком кровь, отпихнул чьё-то тело и крикнул бледной, как полотно, служанке, выглядывавшей из кухни:

– Приберись тут, врача своему дурню-хозяину позови, а то без руки останется. Но сначала метни на стол чего-нибудь съестного, обязательно кувшин хорошего эля. И рассчитай за комнату.

– Для вас бесплатно, – пискнул хозяин.

Выполз из-за стойки и тут же снова согнулся в три погибели. Слабенький у тебя желудок, как у Данки. Хотя Одана, умничка, кладбище вытерпела (обморок не в счёт), а тебя бы, мужик, я с собой не взял. Ну кровь, ну кости, ну части тел. У меня, к примеру, рядом с сапогом чья-то печень. Нужна мне печень? Свежая. А, пёс с ней, сердца даже вырезать не стану – дрожащими-то руками! Буду долго ковыряться, кто-нибудь припрётся… Или взять? Пропадает же добро!

Пока готовился завтрак, воспользовавшись одиночеством, обработал пару трупов. Мне много не нужно, редко пользуюсь. Отнёс добычу наверх, вымыл, уложил в сумку и вторично умылся, попутно избавившись от следов крови на одежде. Спустившись, поел, бросил на стойку пару серебряных монет – больше не заслужили – и отправился к храму.

Настроение медленно улучшалось, похмелье проходило. Ещё бы, если я таки не удержался и глотнул пару травок.

Н-да, переполох поднял знатный, сорвался, но не жалею – сами виноваты, я честно предупреждал.

Накопившуюся злость тоже нужно было куда-то деть, на ком-то сорвать. Для Элоиз необходима холодная голова, ибо убивать планирую долго и медленно, наслаждаясь каждым мгновеньем. А со злости…. Со злости убиваешь быстро.

У ворот храма меня встретила одна из девочек-учениц, сказала, что меня уже ждут, и повела по саду.

Вот интересно, как бы она отнеслась ко мне, зная, какую бойню я устроил?

Ангерца я увидел раньше, чем он меня. Так и планировал – иначе сбежит.

Ничего так, понятно, чего Одана запала. Девичья мечта! И не такой уж хлюпик, хоть и аристократ, защитить даму сумеет. Но чувствуется «белая кость» – слишком холёный. Не, к оборотням тебе соваться не стоит.

– Доброе утро, сеньор Эсфохес.

Стараюсь говорить вежливо и доброжелательно. Ещё бы улыбку к лицу приклеить – но не клеится. В итоге решил не мучиться – не дипломат.

Ангерец обернулся, удивлённо взглянул на меня: изучает. Да, ясно проступает в нём родовая порода, борзую с дворнягой не перепутаешь. В каком он там родстве с местным монархом?

И как сбежать умудрился? Судя по рассказам Оданы, у него свёкор – та ещё скотина, я бы давно убил. Женили невесть на ком, детей заставили плодить – так ещё за каждый шаг отчитывайся, к женщинам не подходи. Да с такой жизнью, как у него, любовницу завести – самое милое дело. Кстати, вот ведь выкидыши жабьи, в бордель ему можно, а к одной и той же девочке – ни-ни. Это так они честь рода блюдут!

Глянул в мысли Садерера – всё логично. Ждал Одану – явился какой-то хмырь. И где, спрашивается, подруга юности, ради которой из страны с трудом удрал? Кстати, по первому зову. Надеялся на что-то или по дружбе? Из цикла: любил, соблазнил, бросил, теперь помогать должен? Или Одана – запасной вариант, если любовницу разрешат? Сдаётся мне, что второе: ну, не верю я в дружбу мужчины и женщины.

– Извините, я вас не знаю и, к сожалению, не располагаю временем для знакомства. Я жду одну особу…

– Мою жену, полагаю.

Безгранично, безгранично удивление человеческое.