Текст книги "Всегда твоя (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
– Что обсудить, Брен? Наш с Люком фиктивный брак? Или то, как я потеряла с тобой девственность? С какой стати? Ты ведь не хотел иметь со мной ничего общего после Вегаса.
– С чего ты взяла?
– С твоих слов
– Я не говорил такого.
– Ты дал понять.
– Что именно?
– Что я для тебя развлечение. Ты сказал: давай по-быстрому, детка, и я поеду.
– Черт, – Торн откинул голову назад, помолчал немного. – Да, похоже на меня. Кажется, так и было.
– Не кажется, Брен. Я это на всю жизнь запомнила.
– Алекс, я не хотел тебя отпускать, правда. Я бы выяснил, кто ты. Я хотел, правда.
– Каким образом, интересно? Ты даже имени моего не знал.
– Мой приятель – хозяин того отеля.
– Не заливай, Торн.
Он помолчал еще.
– Да, может быть и не стал бы. Но я бы вряд ли тебя забыл.
– Я польщена.
– Ты и должна быть польщенной.
Не сдержавшись я ущипнула его за бок.
– Оу.
– Знаешь, я устала искать виноватых и правых, – решила я пойти на мировую. – Можем мы прекратить это?
– Не против, – согласился Брен.
– И что мы теперь будем делать?
– Прекратим ругаться и умрем со скуки. Хотя, – тут же добавил он, – ты все равно найдёшь повод вынести мне мозг.
– Разумеется, – фыркнула я.– Ты же перманентно бесишь меня. Это вряд ли когда-то изменится.
– Скорее ад замерзнет. – Брен картинно вздохнул и выпалил: – Похоже, мы идеальная пара, Алексис. Я псих и грубиян. Ты невыносимая мегера. Мы просто обязаны пожениться, чтобы пить кровь исключительно друг у друга.
Мне кажется, я хохотала целую вечность, утирая слезы и ойкая от боли в губе. Вытерев глаза, я выпалила:
– С твоими аргументами не поспоришь.
– А ты не спорь, а выходи за меня.
– Ладно.
– Ладно? Так просто? Серьёзно?
– Да, Брендон Торн. Я люблю тебя и я выйду за тебя.
Брен осыпал мое лицо поцелуями, а потом замер, отстранился, взглянул на меня ехидно.
– Алекс, ты же понимаешь, что теперь это будет настоящий брак? Тебе придётся заниматься со мной сексом.
– О, правда? – Я приложила ладонь к груди. – Об этом я не подумала.
– Подумай, хотя уже поздно. Тебе придется в любом случае.
– Неа. – Я потянулась за подушкой. – Не придётся, Брен. Потому что я убью тебя.
Торн хохотал и уворачивался от ударов, просил не усугублять его травм и снова смеялся. А потом ему надоело. Он выхватил у меня оружие, повалил на кровать и поцелуями, ласами, нежностью заставил забыть обо всем на свете.
– Поверить не могу, что Торн из Бостона. Я думала он человек побережья, – болтала Сью, расправляя складки на моем платье.
– Бостон – это тоже побережье, Сьюзи, – хихикнула я.
– О, милая, ну ты же понимаешь ,что я о Калифорнии и Пасифике говорю. Западное побережье – вот рай. А восток – это тоска и небоскребы.
– Просто Брен загорелый, вот ты и думала, что он калифорниец. Кстати, про Люка ты думала то же самое, а он из Кентукки.
– Люк… – Сью замялась. – Люк – это Люк. Мне теперь кажется, я вообще не знала его, хотя мы дружили так близко. Жизнь в принципе странная штука. Не удивлюсь, если завтра выяснится, что Кел и Крис давно вместе. А что? Камминаут нынче в тренде.
Я рассмеялась.
– Соммерс и Мэйсон? У первого ведь подруга, а второй давно и безнадежно женат.
– Дааа, но у Люка Купера тоже была жена.
– Но не было детей и собаки.
– Дело наживное. К тому же это англики. Они слега… – Сью покрутила пальцем у виска.
– Они твои лучшие друзья, Сьюзан Грин, – укорила я ее. – Кроме того, ты тоже не подарок.
– Наверно поэтому и терплю вас всех. Нормальный человек столько не вынесет. Спид, геи, фиктивный брак, обиженный любовник, украденные деньги, машина, рухнувшая с моста. Ей-богу, Лекси, я чуть не поседела, когда увидела газеты. И ты с Торном в обнимку, как первый конь апокалипсиса.
Я засмеялась.
– Да, я тоже готовилась умереть, но все обошлось.
– Я бы так не сказала. Ты же выходишь за этого коня. Еще и в Бостоне, – вздохнула Сьюзи и закатила глаза. – Жопа мира.
Я не могла прекратить смеяться. Все, что Лос-Анджелес у Сьюзан было назначено задницей мира. Париж, Лондон, Нью-Йорк, Москва, Пекин, Гонг-Конг. Я однажды поинтересовалась, как она относится к Сан-Диего. Он все же похож на ЭлЭй. Так Сью искренне считала его пригородом Санта-Моники. Ее не смущало, что у пригорода может быть пригород.
В общем, я ни капли не жалела, что уговорила Грин прибыть в Бостон на нашу с Бреном свадьбу. Она снова была подружкой невесты, только теперь по-настоящему. Я и сама себя ощущала абсолютно другой.
Каждая девочка хочет с детства красивое платье, праздник, веселье и друзей. Я думала, что все это мне доставит удовольствие и без настоящего жениха, но ошиблась. И дело даже не в том, что ночь с Бреном и его появление в доме Люка отравило мое девчачье счастье быть невестой. Я все равно чувствовала себя пиратской копией. Хотя церемония было такой красивой. Как вспомню: цветочная арка, сад, потрясающий Люк. Красиво, но искусственно. Как пластмассовые фрукты, которые красиво блестят, но не имеют вкуса и запаха. Так и наш брак с Люком был хорош для глянцевых обложек, но внутри – фэйк, подделка.
Кажется, даже Сью видела разницу сегодня, ощущала ее интуитивно и немного нервничала из-за этого. Она в сто пятый раз поправила юбку моего платья.
– Знаешь, – начала Сью аккуратно, – я должна извиниться.
– За что?
– Наверно, я должна была тебя остановить после Вегаса. Ты просила совета, а я повела себя так жестоко и цинично. Думаю, ты ждала совсем другого и уже тогда любила Брена?
Я взяла ее за плечи.
– Думаю, я влюбилось в него с первого взгляда. И это так глупо, что чересчур даже для моего наивного розового мозга – совершенно невероятно. Нет, Сью, ты меня отрезвила в тот день. Ни я, ни Брен не были готовы к чему-то такому. – Я развела руки, имея в виду все происходящее. – Мы только познакомились, совсем не знали друг друга. Возможно, если бы он или я признались Люку, то просто разрушили бы все. Мы прошли долгий путь, но я считаю, иначе и быть не могло.
Сказав это, я чуть не лишилась чувств, потому что великий циник современности Сьюзан Грин смахнула с ресниц слезу.
– Да, Алекс. Ты права, конечно. Я за вас очень рада.
Я прищурилась на нее и сурово заявила:
– Не смей рыдать, Сью Грин! Если тушь капнет на твое или мое платье, я тебя придушу. Сегодня все должно быть идеально.
Она засмеялась и козырнула.
– Есть, мэм.
– О боже, не называй меня мэм, умоляю. Я сразу вспоминаю солдафона Дарса.
– Кого?
– Начальника службы безопасности.
– О, как же бесят все эти сложности. Даже меня. Представляю, что ты чувствуешь. А ведь хотели на Карибах, эх. Проклятый Генри!
Я вздохнула, но тут же запретила себе грустить. Черт с ним. Главное, что я выхожу замуж за Брена. Нас не остановило следствие по делу Генри Зегерса. Жаль, конечно, что из-за этого мы не могли пожениться в Маягуэсе, но и в родном городе Брендона тоже хорошо. Его семья здесь. Они отлично меня приняли. Я чувствовала себя самой счастливой. А уж после поездки в Вегас я перестала жалеть о чем бы то ни было.
В этот раз в городе грехов я снова была с Бреном. Он уверял, что нам необходимо сделать это традицией – секс в Вегасе перед свадьбой. Я смеялась, уверяя, что это моя последняя свадьба и традиций таких быть не может. А он дразнил, грозя разводиться ради такого случая хоть каждый год. Потому что ему так нравится совращать невесту.
– Ах, значит ты готов развестись! – негодовала я.
– Да, – издевался Торн. – Но только, чтобы снова и снова жениться на тебе, Алекс.
Мы сошлись на том, что накануне годовщины свадьбы будем ездить в Вегас. Такой вариант устроил обоих.
– Сью, Алексис, пора. Жених заждался, – позвала нас распорядитель свадьбы и одновременно кузина Брена.
Сьюзан поспешила пройти за ней, а я последний раз взглянула в зеркало. Воспоминания о ночи в Вегасе зарумянили мне щеки, заставили сверкать глаза, а улыбка была видна, наверно с луны. Платье сидело идеально. Не без стараний Сью конечно. Я была совсем другой теперь. На свадьбе с Люком мое платье скорее напоминало наряд для выпускницы. Я была совсем ребенком. А теперь я женщина. Влюбленная и любимая. Смелая и страстная. И сегодня стану еще и самой счастливой, потому что отдам всю себя Брендону Торну. Самому потрясающему мужчине на этой планете.
Я смело пошагала к выходу, чтобы сесть в машину и поехать к маленькой церквушке. Папарацци знали, что мы в Бостоне, но пока не могли вычислить адреса, явки и пароли. Полагаю, благодаря стараниям Джейсона, который взял на себя заботу о нашей безопасности и инкогнито. Газеты трубили, что я, как друг семьи Торнов, решила некоторое время пожить у них. Про свадьбу никто ничего не знал. Наши с Бреном отношения были интимными только по версии самых грязных сплетников. Остальные издания придерживались версии о дружеской поддержке. Разумеется, мы не комментировали ни одну версию. Как и не собирались впредь придавать огласке нашу личную жизнь.
Я прошла к лифту, и мы спустились на первый этаж. Сотрудник отеля проводила к служебному входу, где ждала машина. Безопасник в штатском открыл дверь авто, позволяя нам усесться на широком сидении. Сам он устроился впереди, что-то передал по рации, и водитель получил приказ двигаться.
– Боже, я как будто получила роль в фильме про Джеймса Бонда, – хохотнула Сью.
Мы добрались до церкви быстро и без проблем. Выходя из машины, я по привычке огляделась, но охранник, который любезно предложил мне руку, поспешил успокоить:
– Все чисто, мэм.
– Не называй ее мэм, – тут же огрызнулась на него Сью. – Ее это бесит.
– Простите, мэм.
Мы вместе фыркнули и поспешили к церкви.
Я сразу же увидела отца Брена. Моложавого и подтянутого мужчину с сединой в темных волосах. Он должен был вести меня к алтарю. Улыбка сделала его лицо еще более приветливым и красивым.
– Алексис, ты прекрасна. Бросай моего дурака-сына и давай сбежим.
Я хихикнула.
– Боюсь, миссис Торн будет против.
– О, да. Точно. Я забыл, что уже женат. Прости старика. Ты так восхитительна, что я готов поддаться Паркинсону.
Заиграла музыка, что значило, пора выходить подружкам невесты. Первой по проходу пошла кузина Брена. Я хотела сказать Сьюзи что-нибудь ободряющее, но она сама больно схватила меня за руку, оттаскивая от будущего свекра.
– Алекс, это кто?
Она без лишней скромности ткнула пальцем в мужчину, что стоял у начала прохода. Тот словно почувствовал пристальный взгляд и бесцеремонный жест моей подруги, посмотрел прямо на нас. Я улыбнулась ему и помахала.
– Это Джейс.
– Что еще за Джейс?
– Джейсон Дарс, его люди обеспечивают безопасность. Именно он помог нам с Бреном в ту ночь.
– О-о-о, – протянула Сью потрясенно. – Как ты смела скрывать от меня это произведение секьюрити-искусства? Кажется, мне нужно чуть больше безопасности и воздуха. Здесь жарко? Это точно Бостон? Точно осень? Кажется, я сейчас сгорю. Воды, воды…
Она захрипела, картинно хватаясь за горло. Я захохотала, а вот папа Торн принял все за чистую монету.
– Сью, милая, тебе плохо? – тут же оказался он рядом.
– О, нет, мистер Торн, мне хорошо. Просто жарко, что аж плохо. В моей смерти прошу винить горячего бодигарда. Неееет, это не про Джеймса Бонда кино. Скорее «Телохранитель». У меня ведь главная роль, да?
– Сьюзан Грин, заткнись и топай. Твой выход, – скомандовала я по-командирски.
Быстро махнув на себя, чтобы создать прохладный ветер, Сью вышла из образа. Она в последний раз расправила мое платье, дернула свой подол, взяла приготовленный букет из вазы и пошла по проходу идеальной походкой дивы.
– Никакой личной жизни, – бросила она мне через плечо снова заставляя засмеяться.
Уверена, эта старлетка изо всех сил сроила глазки Джейсу, когда выходила. Судя по удивлению, которое коснулось глаз Дарса, я была права. Хотя возможно и нет, потому что лицо нашего безопасника оставалось непроницаемо.
Если Сью соблазнит его прямо на свадьбе, Брен ее прибьет.
Уже через минуту стало на это все равно, потому что пришло время пройти по проходу мне самой. Я взяла под руку мистера Торна, и он повел меня вперед. Навстречу счастью и светлому будущему. С каждым шагом я видела своего жениха все ближе. Брен стоял у алтаря. В смокинге. Ослепительно красивый. Его улыбка становилась все шире с каждым моим шагом. Кажется, моя тоже.
А потом я потерялась в нежности его глаз.
Смутно помню церемонию. Я отвечала, повторяя за священником. Обещала любить и хранить. Заботиться и оберегать. Но самое главное мы сказали друг другу в конце, когда обменялись кольцами, и губы были готовы слиться в поцелуе.
Всегда твоя.
Всегда твой.
Эпилог
– Я хочу большой жирный бургер. Такой толстый, с карамелизированным луком и острым соусом. Чтобы слезы из глаз.
– Алекс, милая, но врач сказал… – аккуратно начал я отговаривать жену, вспомнив, что острое может спровоцировать схватки.
– Брен, ты шутишь? Мне рожать со дня на день. Как это может повредить ребенку теперь? Тем более такому огромному. Он и не заметит маленькой мясной радости для мамочки.
Я хохотнул. Да, наш малыш не страдал худобой. Беременность Алексис вообще протекала идеально. Именно поэтому я бросил настаивать на возвращении в Штаты ко дню родов. Клиника в Сан-Хуане нам понравилась. Конечно, придется немного прокатиться от нашей виллы в Маягуэсе, но по сравнению с перелетом в восемь часов – это мелочи. Однако я не учел, что скататься в столицу Пуэрто-Рико мне придется еще до родов.
Я собирался посрфить, когда жена заявила вот это вот про бургеры. И откуда взялась у нее одержимость фастфудом и мясом? Алекс всю жизнь была фанаткой морепродуктов, но едва забеременела, не съела ни рыбешки. Сплошные стейки, бифстроганоф, миньоны. Если у нас родится сын, то уже с накаченными бицепсами и кубиками на прессе. Потому что такое количество белка просто не может усвоить только его маленькая хрупкая мама.
В принципе, я слышал о беременных закидонах покруче, поэтому спокойно принимал мясные чудачества Алекс. До тех пор, пока она не заикнулась про карамелизированный лук.
– Детка, боюсь в Маягуэсе такого нет, – подвел я итог, отсерфив вместо волн Атлантики список меню фаст-фуд ресторанов.– Ближайший бургер с твоим луком только в Сан-Хуане.
И тогда она выдала гениальное:
– Так поехали.
– Алекс, мы там будем к вечеру.
– Ну и что?
– Я не хочу ехать до дома ночью.
– Да, ты прав.
О, хвала небесам.
– Конечно, ночная дорога никуда не годится. Давай тогда я поищу отель, чтобы переночевать, а ты иди за машиной.
Я с минуту стоял посреди гостиной, моргал и хватал воздух ртом, вспоминая, как дышать, говорить и мыслить здраво.
– Алекс! Тебе нельзя.
– Что? Ездить на машине? Глупости. Совсем недавно тебя не беспокоил даже перелет до Сан-Диего. Ты даже рассматривал полет до Бостона.
Я судорожно пытался найти причину, чтобы никуда не мчать на ночь глядя и ночевать в свое постели. Нашел!
– Тебе нельзя острое. Специи могут спровоцировать роды.
Алексис закатила глаза.
– Что за глупости? Я вчера ела спагетти-чили. Как видишь, жива и все еще беременна.
Я запыхтел, но крыть было решительно нечем. Алекс похлопала меня по щеке, поднялась на цыпочки и ласково поцеловала в губы.
– Милый, ну что тебе стоит?
Она улыбнулась и посмотрела на меня своими огромными лучистыми глазами. Ни одного шанса сопротивляться. Жестокая, красивая девочка.
Я расплылся в улыбке и пошел в гараж. Менее через три часа мы уже сидели в бургерной, и Алексис деловито натягивала перчатки. Я не мог не улыбаться, глядя на этого маленького круглого монстра, который собирался расправиться с бургером едва ли не больше ее головы. Как в нее столько помещается? Чудеса.
– Чего это ты такой довольный? – спросила она, подозрительно прищурившись.
– Просто в очередной раз вспомнил, что взял отпуск на год. Такой кайф бездельничать. Как оказалось, – соврал я, зная, что нельзя обсуждать ее обжорство, тем более намекать на объемы.
Алексис была милейшей беременной, но как все женщины страдала паранойей, что она толстая.
– Риг справляется?
– Вполне. Я доволен. Похоже, ему самому очень нравится мотаться по всему свету. Надеюсь, на год этого запала хватит, а потом…
– Что потом?
– Ешь.
Алекс вонзила зубы в бургер, я усмехнулся и продолжил:
– Я думаю, что отдам управление совету директоров, а сам сосредоточусь на Пуэрто-Рико.
– Брен, – тут же выпалила она, прожевав. – Ты не должен делать это ради меня.
– Прости милая, но я во многом делаю это ради себя. Последние семь лет беспрерывного труда измотали. Денег у нас достаточно, но я чувствую, что устал вкалывать без выходных. И уж точно не хочу проводить большую часть жизни в разъездах. Хочу остановиться, жить здесь, нарожать детей, таскать вас всех на пляж.
– Правда? – Алекс даже забыла про бургер. – Я думала, ты здесь из-за меня. В Калифорнии нас никогда не оставят в покое.
– Отчасти и это тоже. Здесь до нас никому нет дела. Подумаешь, очередные гринго.
– Да, это большой плюс. Предпочитаю быть гринго, а не звездой желтой прессы.
– Аналогично. Ты ешь давай. Не зря же тащились в такую даль, – напомнил я.
Алекс встрепенулась, словно очнулась ото сна, и снова все свое внимание обратила на еду. Я старался не смеяться, наблюдая за ее азартным уничтожением бургера и лицом, на котором отражалось истинное блаженство.
– Боже, это даже лучше, чем секс, – простонала она, стянув перчатки и откинувшись на диванчик в бессилии обжорства.
– Хей, – оскорбился я.
– О, прости, милый. Я не имела в виду секс с тобой.
– У тебя не было больше ни с кем секса, – подметил я, понимая, что она просто издевается.
– Сью говорит, что это большая ошибка.
– Да? Я бы тебе рассказал, что говорит о Сью Джейсон, но ты слишком беременна для такой жести.
– О, она все-таки его наняла? Я даже не знала. Бедняга Дарс.
– Ну, вряд ли он бедный, потому что дерет три шкуры за свои услуги, но счастливым его точно сложно назвать.
Мы синхронно усмехнулись. Более контрастной команды, чем Сью Грин и Джейсон Дарс нельзя и представить. Она – заноза, бестолочь, развратная старлетка, Он – занудный, педантичный, помешанный на контроле солдафон.
– Ты что-то заешь, Брен? – прищурилась на меня Алекс. – Что там у них?
Я приготовился отбиваться, потому что обещал Дарсу хранить тайну. Но Алекс скривилась и отступила.
– Придержи мысль. Я вытрясу из тебя подробности, как только пописаю. Твой ребенок считает, что мой мочевой пузырь – это мячик. Который просто необходимо пнуть.
Я засмеялся, провожая жену глазами. Может и не зря мы выбрались. Приятно сменить обстановку. Но встревоженное лицо Алекс тут же отменило мое блаженство. Она вернулась из уборной, но за стол не села, а топталась рядом, заламывая руки.
– Что? – нахмурился я. – Второй бургер даже не проси, детка. Ты лопнешь.
– Нет, Брен… Тут такое дело…
– Какое? Говори уже.
– Кажется, у меня отошли воды.
– Что? – повторил я, не веря своим ушам. – Тебе рожать через неделю только.
– Возможно, что просто подтекают. Я читала. Но все равно надо бы в больницу.
– О, это уж точно, – вскипел я, вскакивая из-з стола. – Поехали.
Всю дорогу до больницы я никак не мог заткнуться и попрекал Алекс за эту поездку. Тысячу раз повторил, что был прав, предупреждал ее. Она сидела тихая, кусала губы, поглаживая живот, а я все не мог заткнуться. Только у госпиталя понял, что моя жена изрядно напугана. Она даже не отвечала на мои обвинения, не пыталась спорить. Лишь повернулась и сказала:
– Брен, кажется, началось.
– Идти можешь?
– Да, думаю, да.
Слава богу, далеко идти не пришлось. Нас тут же приняли, и Алекс усадили на коляску. Я остался заполнять документы, решать формальности. Администратор велела ждать, но я не мог просто сидеть. Хорошо, что догадался позвонить смотрителю виллы, чтобы попросить привезти вещи малыша. Слава богу, Алекс два дня назад собрала тревожный чемодан. Наш врач счастью, был на смене. Он вышел ко мне и предложил переодеться, чтобы побыть с Алекс.
Признаться, я никогда не рвался в родовую. Мы, конечно, обсуждали партнерские роды, но я так и не принял решения окончательно. Конечно, побыть с ней во время схваток – без проблем. Но дальше…
А дальше все вышло само собой. Как ни странно, но первые роды у Алексис были достаточно быстрыми. Мы приехали в больницу в девять вечера, а пять утра наша дочь уже кричала на всю родовую палату. Я стоял у Алекс за головой и не мог сдержать слез. Уйти от нее так и не решился. Ну как я ее оставлю одну? Мы вместе делали этого ребенка, вместе встретили его. Вернее, ее. Мы не узнавали пол специально и почему-то были уверены, что родится мальчик. Ладно, я был уверен, что это сын из-за мясной диеты Алексис. Но – нет. У нас родилась крепкая щекастая девчонка.
Я вытер слезы и тихо стоял рядом с Алекс, которая держала малышку на руках, любуясь. Медсестра забрала ее, чтобы взвесить и обмыть, а потом передала мне. Я взглянул на женщину огромными глазами.
– Папа важен для детки почти так же как мама. Возьмите. Она хочет узнать вас обоих.
Алекс улыбнулась мне, поощряя, словно поняла испанскую речь. Наверно, все было очевидно в таких вопросах и без перевода.
Это было так странно и волнительно. Абсолютно волшебно. Целый мир – крохотный комочек. Вся вселенная в том, как она зевнула и чмокнула.
Медсестра засуетилась, что-то сказала о кормлении и отдала малышку Алекс. Мои девочки устали и обе хотели спать. Врачи закончили с Алекс и оставили нас одних в палате. Я снова смог взять малышку на руки.
– Теперь она тоже твоя, Брен, – устало улыбаясь проговорила моя жена. – И всегда будет твоя.
Я расплылся от ее слов, абсолютно расквасился, превратился в что-то жидкое, блаженное. А потом покачал головой.
– Нет. Это я – ее.
Алекс ничего не ответила, потому что провалилась в сон. Я присел в кресло и держал дочь на руках, время от времени поглядывал на ее маму, любуясь моими девочками. Кажется, это и есть счастье.
* * *
Жаркий полдень в ЭлЭй побуждал устроить сиесту, но на кладбище Голливуд Форева всегда шныряли толпами туристы. Странная традиция. Вроде бы обрести здесь последний приют – так почетно, но люди напрочь забывают главных почестях, превращая место скорби в достопримечательность.
Смотритель редко позволял себе осуждение, но сегодня его изрядно все раздражали. Особенно дети. Ну зачем тащить детей на кладбище? Они устраивают игру в салки, бегая между надгробий, задевая памятники, прячась в фамильных склепах. Он вроде бы давно смирился, но иногда накатывало. Вот как сегодня.
Они отличались от туристов. Красивая пара. Он высокий, широкоплечий, в джинсах и майке поло. Она маленькая худенькая, в легком платье и шляпе, которая закрывала лицо, несла в руках букет кал. Кого-то ему напомнила. Возможно актриса или модель. Сколько их тут всех бывает?
И дети. Спокойные и настороженные. Может не американцы?
Смотритель проводил их взглядом. Семейство двинулось по дорожке. Мужчина покровительственно обнимал жеу за плечи. Этот жест был одновременно и поддержкой, и защитой. А маленький мальчик лет пяти деловито взял старшую сестру за руку. Смотритель не знал, почему, но был уверен, что этот юный джентльмен в шортах делает это не из страха, а чтобы так же поддержать сестру, как отец его мать. Такое нельзя объяснить – это просто чувствуешь.
Слишком нормальные люди для Голливуда.
Он отвернулся и снова все свое внимание обратил к небольшому телевизору. Звезды, политика, экономика. И тут – озарение. Он вспомнил, где ее видел. Она так часто приезжала. Правда, давно, но хрупка фигурка и легкая походка отложились в его памяти. Как и громкие скандалы с ее участием. Сначала скандальная свадьба, потом скандальная смерть мужа, скандальное завещание и скандальное озвучивание диагноза, скандальная поимка помощника, скандальный процесс, скандальная дружба вдовы с лучшим другом покойного мужа. Такое просто так не забудешь. Именно потому смотритель помнил ее. Правда не скандальную жену Люка Купера, а просто девушку. Потерянную, убитую горем, слабую и печальную.
Ее не узнать теперь. Уверенная и шикарная. Словно рядом с тем мужчиной она наконец поверила в себя.
Смотритель не удержался и прошел до монумента Купера, чтобы подтвердить свои догадки.
Навстречу ему попался все тот же мужчина с детьми. Они шли к выходу. Очень скоро смотритель увидел и женщину. Она сидела на корточках, чуть поглаживая простую табличку с именем и датой смерти Люка Купера. На ней лежала россыпь цветов. Женщина встала, стёрла со щек влагу, спрятала глаза за широкими темными очками, склонила голову и последовала к выходу. Проходя мимо смотрителя, она чуть улыбнулась ему, словно приветствовала.
Он шел за ней до самой парковки и уже у машины решился спросить:
– Мэм, простите, вы миссис Купер? Алексис Купер?
Мужчина открыл ей дверь авто и смотрел недобро на смотрителя. Словно готов был вцепиться ему в горло при малейшем поводе. А она лишь положила руку ему на плечо, погладила.
– Все хорошо, Брен. – и уже обращаясь к смотрителю.– Вы ошиблись. Я миссис Торн.
Она села в машину, сняла шляпу, потрясла головой, освобождая упругие кудри светлых волос, повернулась назад, чтобы что-то сказать детям. Мужчина сел на водительское и дал по газам, оставляя смотрителя, глотать выхлоп.
«Как бы ее не звали – милая женщина. А по телевизору вечно врут», – решил смотритель и вернулся к просмотру новостей.
