Текст книги "Просто хочу (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 14. Грани разума
Соня
Вид отеля завораживал, и я не смогла не поднять глаз на это великолепие. Над парадным входом гордо светилась вывеска «Baglioni». Старинное шестиэтажное здание в духе типичной английской архитектуры впечатляло своим аристократизмом и достоинством джентльмена. Обилие лепнины в виде завитков и ангелочков на нижней белоснежной части строения вызвало эстетическое умиление. Отель был окружен коваными деталями: заборчик, цветники и фонарики вдоль периметра. Напротив находился Гайд-парк, поскольку это был центр Лондона. Немного помнила еще уроки английского в школе, где мы зубрили достопримечательности столицы Великобритании.
Здесь все дышало уютом, роскошью и респектабельностью.
А когда-то я считала, что Крис Мэйсон такой весь из себя приземленный и с аллергией на роскошь. Могу поспорить, сидит он сейчас в своем люксе, не чихает, не сопливится, не чешется.
Мы пересекли холл, подошли к стойке, где нам подарили дежурную улыбку. Ники кивнула портье. Видимо, ее тут знали.
– Добрый вечер. Чем я могу помочь Вам, мисс Мэйсон?
– Здравствуйте. Мне нужен мистер Мэйсон. В каком номере он сегодня?
– Двести тридцать четвертый люкс, – сказал протье все с той же рабочей вежливой улыбкой.
– Спасибо, – ответила Ники.
Люкс – угадала.
Лифт. Второй этаж.
Двери разъехались. Паника нарастала.
Мне нужна минута, чтобы отключить нервный тик.
Господи, помоги мне, не сбежать отсюда. Но Ники все еще сжимала мою руку, тащила за собой по устеленному ковром холлу, не давая ни минуты, ни секунды. Я передвигала ногами, осознавая, что двигаюсь лишь по инерции. Сердце не билось. Оно скакало, как на батуте, выделывая кульбиты под горлом.
Ники постучала. Я сглотнула. Сердце последний раз подпрыгнуло и замерло где-то в районе желудка.
Крис открыл нам дверь, молча предлагая войти. Выражение лица было спокойным, и только складочка меж бровей выдавала напряжение. Как бы я хотела расправить её своими пальцами. А лучше губами.
– Объект доставлен. Прошу любить и жаловать. Я вас оставляю. Да, и…напои её хотя бы чаем. И постарайся не доставать ее, – сказала Ники, сверля брата глазами.
Вместо Кристофера поёжилась я. А он просто кивнул сестре на дверь и буркнул:
– Иди уже отсюда.
Ники удалилась.
Мы одни.
Крис подошел и, молча взяв за руку, повел к дивану. Сняв с меня куртку, словно с манекена, он надавил на плечи, усаживая.
– Два чая в двести тридцать четвертый, пожалуйста, – он повернулся ко мне – Скажешь что-нибудь?
Строго.
Эх, скажу, наверно, если сумею.
Но я лишь кивнула, не отрывая глаз от пола. Я заламывала пальцы с таким энтузиазмом, что суставы начали издавать жалобный хруст. Кристофер подошел сел рядом и заключил мои руки в плен своих горячих ладоней.
– Софи, не нужно нервничать. Всё будет хорошо.
Он поднес мои пальцы к губам, начал ласково целовать, едва касаясь. Я открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Но это был крик. В нём было всё, что он должен был услышать, а я не могла сказать.
Начало потряхивать, потому что он не прекращал целовать мои руки. Хотелось вырвать их, но только чтобы обнять Криса.
Меня спас стук в дверь.
Крис медленно встал и пошел открывать. Это доставили чай.
Подкатив ко мне столик с ароматным напитком, он присел рядом, добавил молока. Меня перекосило. Как они пьют эту гадость? Это даже отвратнее Кирюхиного какао. Крис протянул мне чашку. Он настаивал.
Я поморщилась, не желая приобщаться к английским традициям чаепития, да еще и руки опять затряслись, едва он их отпустил. Смело схватила чашку из его рук, желая поскорее покончить с этим.
И покончила, опрокинув чай на себя. Я вскрикнула от неожиданности, вся моя одежда была мокрой. К счастью, чай был не горячий из-за того же проклятого молока, но я все равно вскрикнула от неожиданности.
Кристофер тут же схватил за края моей водолазки и рванул вверх, быстро стягивая с меня одежду. Я хлопала глазами в ступоре, а он уже начал расстегивать джинсы и стаскивать их с меня. Я поскуливала, когда его руки касались обнаженной кожи. Крис видимо принимал эти звуки за реакцию на ожог. Он потащил меня в ванную, открыл воду, брызгал холодной водой, там, где я попала на себя чаем.
Я отбивалась от его рук, но слова застряли в горле. Кристофер бросил поливать меня и принялся дуть на грудь, и от этого становилось легче и труднее одновременно: я находилась перед ним в одном нижнем белье. Передо мной – самый красивый мужчина в мире, который не мог вскоре не заметить мою реакцию в виде напряженных сосков.
– Тебе больно? – очень тихо спросил он, не поднимая глаз.
– Тт…терпимо, Крис. Спасибо, уже лучше… – я стала заикаться от волнения.
Контроль медленно, но верно покидал мой разум, заволакивая его туманом и желанием.
– Наверное, нужно обработать чем-то.
Боже, благослови мои трясущиеся руки. И я закрыла глаза, боясь «увидеть» то, что сейчас скажу:
– Просто поцелуй меня.
Ни единого звука. Он взял меня за подбородок, заставляя приподнять голову, и вынуждая встретиться с ним взглядом.
Секунда. Ожог.
Слёзы покатились по щекам прямо ему в руку.
Я умру если он скажет что-нибудь.
И умру, если ничего не скажет.
Делай со мной, что хочешь.
Я снова зажмурилась.
Мягкие губы прошлись по моим векам, а его рука скользнула мне в волосы, обхватив затылок. Стирая солёные дорожки поцелуями, Крис медленно продвигался к моему рту. Когда цель была достигнута, я простонала, резко выдохнув ему в рот. Соль на наших губах смешалась – вот она, горечь от глупости, одиночества и страха.
Мы прижимались друг к другу, как продрогшие на морозе существа, пытаясь отогреть наши души. Нежность сквозила в каждом движении губ и рук. Я давала понять, что сдаюсь, что я доверяю ему нас безоговорочно. Он принял это, хотя я уверена, что ему страшно, как и мне. Реальность отошла на второй план, были только мы.
Здесь и сейчас.
– Не надо плакать, – уговаривал меня Крис шепотом, – Если Ники узнает, что я довел тебе до слез – убьет.
Я засмеялась. Крис тоже улыбался, довольный тем, что смог меня немного развеселить. Чтобы слезы не вернулись он снова стал меня целовать, отвлекая от всего дурного, что крутилось в моей голове.
Путаясь в ногах, он увлек меня обратно в гостиную. Я прилипла к нему, как жвачка к ботинку и ни за что не собиралась отставать. Крис остановился, глядя на мои побелевшие от натуги кулаки, в которых я изо всех сил сжимала его рубашку. Первая мысль была дернуть и порвать, но я совладала с собой, отпустила, начала лихорадочно расстегивать пуговицы. Пальцы не слушались, я пыхтела и поскуливала от нетерпения, подумывая, что порвать было бы проще и быстрее. Крис схватил меня за запястья прерывая всю эту возню с его одеждой, развернул к себе спиной.
– Тшшш, тихо. Тихо, девочка, нам нельзя терять голову.
Он сел на диван и усадил меня к нему на колени, всё так же крепко прижимая мою спину к своей груди. Одна рука обхватила мою шею, другая скользнула по груди, по животу. Его губы заскользили по моим плечам и выше, пробираясь к чувствительному месту за ушком.
– Я так скучал по тебе, малышка, – бархатные и жгучие интонации заполнили слух.
Я не могла надышаться этими ощущениями. Наконец смогла расслабиться, довериться его шепоту, его ласкам. Это было так легко.
Я так хотела прикоснуться к нему, но в этом положении только и могла, что поднять руки, завести за голову и запустить пальцы ему в волосы.
Язык Криса скользнул мне в ухо, и я уже не могла сдержать нахлынувших чувств. Волна необузданного желания спровоцировала громкие всхлипы и судорожное дыхание. Он поглощал моё тело, мой разум, но рук мне становилось мало.
Хочу всё себе, всего Криса.
Сумасшедший шепот сливался со стонами, нам было недостаточно того, что мы чувствовали.
– Крис… Крис.
В ответ его ладони спустились по бокам плавно вниз и развели мне ноги. Тут же горячая ладонь накрыла мой центр и начала уверенно поглаживать через трусики. Я выгнулась, ведомая собственными ощущениями, походившими на разряды тока, но Крис крепко обхватил меня второй рукой.
Беспомощность начала напрягать. Я дышала через раз. Даже кончики пальцев покалывало от приближения оргазма, который я совершенно не хотела встречать одна, но вырваться из крепких рук и сопротивляться этому наслаждению не было никакой возможности.
Я хочу его.
Я хочу видеть его глаза, я хочу трогать его, хочу целовать, хочу пропахнуть им, хочу укрыться под ним от всего мира. Я сама хочу взять то, что мне хочется.
И вот его рука скользнула под трусики. И вот уже зажглись первые огни. И я закричала.
– Чёрт, – выругался Крис, уткнувшись мне в плечо.
Как только я почувствовала, что хватка ослабла, тут же развернулась лицом, оседлав.
Наконец-то!
Глаза, губы.
Я обняла руками его лицо и несколько секунд смотрела в эту закалённую сталь, а потом поцеловала.
Глубоко, страстно, неистово. Вот он – мой кислород, моё солнце, моя вода.
Он отвечал мне с тем же рвением.
Рука Криса пошла по моей спине, очерчивая позвоночник пальцами, вызывая громкий спазм моего дыхания. Я выгнулась, и нервная дрожь побежала от макушки до пят. Он опять вытворяет со мной это. Его язык очертил шею, спускаясь к ключице. Я почувствовала, как он зубами прошелся по выступающей косточке.
Еще немного и я сама начну кусаться. Оттолкнув его, я продолжила начатое: срывать с него рубашку.
Пуговицы полетели к чертовой матери, руки сдирали рваную ткань с широких плеч. Я опустила ладонь на его ширинку и провела по ней несколько раз, очерчивая контур выпуклости. Крис закрыл глаза, резко выдохнул:
– Что ты творишь? Оставь мне хоть каплю разума.
– Нет. Не сегодня. Не сейчас.
Не хотела я никакого разума, никакой сдержанности. Сегодня он мой. Хочу помнить именно это, а не ругань, слезы, отчаяние.
Выругавшись, Крис подхватил меня под попу и резко встал. Словно потеряв ориентацию в пространстве, он за секунду обвел глазами гостиную и двинулся в нужном направлении.
Мы продолжали целоваться, я ничего вокруг не видела – мне было всё равно. Спина ощутила прохладу простыней – кровать. Кристофер тут же накрыл меня своим телом, продолжая целовать шею, грудь. Мои руки скользнули к нему за пояс джинсов, прямо под резинку боксёров, ощущая под собой самую потрясающую звездную задницу на свете, которую чертовски сладко сжимать.
Рыкнув, Крис поднялся. Медленно расстегивая ширинку, он не сводил с меня опасного взгляда и нахально улыбался. От страха я рефлекторно свела ноги. Он покачал головой и цокнул языком:
– Попалась, девочка.
Штаны упали на пол и белье за компанию. Я вытаращилась на его орудие пыток, сглотнула и закрыла лицо руками, будто увидела впервые.
И тут прямо над ухом:
– Я же говорил, что белый флаг тебе не поможет.
Я хихикнула, вспоминая его смски.
Одним точным движением Крис стянул мои трусики. Разведя мне руки в стороны, он сел между моих ног. Его пальцы медленно пошли от моих губ по шее к груди, по животу и ниже. Он смотрел мне в глаза, когда вводил в меня пальцы. И это было так горячо и эротично.
Не знаю, что впечатлило меня больше: взгляд, пробирающий до дрожи или ощущения, которые дарили его пальцы, проникая в меня.
Не хотелось прерывать наш зрительный контакт, но зрачки закатились сами собой. Я начала что-то безудержно лепетать, хватаясь руками за простыни и подушки. Когда стоны уже были похожи на вой, Крис перевернул меня на живот.
– Ну уж нет, возьми меня с собой, малыш.
Ахнув, я вжалась в кровать. Крис навис сверху.
– Так не должно быть очень глубоко, да? – прошептал он, – Нам ведь можно?
Крис говорил это, целуя мои плечи, чуть касаясь грудью спины, прижимаясь пахом к ягодицам.
Что я могла ему ответить в такой ситуации? Сама не очень много знаю о беременности, но, кажется, если очень хочется, то можно. Поэтому я одобрила планы Криса нечленораздельным мычанием в подушку.
Не прекращая водить губами по моей коже, он просунул руку мне под грудь, крепко прижал к себе. Я тут же почувствовала, как его горячая плоть пристроилась у меня между ног. Мягкое скольжение по клитору – дразнит. Но мучить меня Крис е стал. Он проникал в меня медленно, аккуратно. Я закусила край подушки и вцепилась в руку Кристофера.
– Тебе больно, малыш? – от тут же остановился.
– Н-нет. Продолжай.
Движения сначала были медленными и чувственными, затем стали уверенными и мощными. Казалось, что в такой позе все мои потайные точки удовольствия были мгновенно атакованы, и я не могла остановить накрывшую меня в три счета оргазменную стихию.
Я просто выла в подушку, а Кристофер не останавливался.
Боже, помоги мне.
Хотя нет, помоги ему.
* * *
Я открыла глаза.
По комнате разливался яркий свет от ночника.
В кровати я одна, Криса нигде не было. Но я е успела распереживаться, потому что услышала шум льющейся воды в душе.
Потянувшись, я перекатилась на другую сторону кровати, прижимаясь лицом к подушке, глубоко вдыхая, пытаясь уловить любимый запах.
Тело приятно ныло, но мне было мало того, что я получила. Нежность рвалась наружу. Я была переполнена ею и настроилась облить излишками этого счастья того, кто сейчас плескался за дверью ванной комнаты. Зачем мне голова, если я её потеряла?
Очень скоро в спальню вернулся Кристофер. Кроме полотенца на бёдрах и наглой ухмылки на нём больше ничего не было. Я в ответ возмущенно засопела и демонстративно надулась.
– Мне показалось или тут кто-то чем-то недоволен? – Крис забрался на кровать и уселся передо мной по-турецки.
А мне показалось или я действительно вижу? Ну вот там…под полотенцем? Я быстро отвела свои бесстыжие глаза от созерцания «райских яблочек» и отвернула голову в другую сторону.
– Да что ж такое, – пробурчал Крис и одним махом перевернул меня на спину, прижав руки по бокам и вцепившись в меня хитрющими глазами – Давай, выкладывай!
И тут меня прорвало.
– Я не могла касаться тебя, Мэйсон! Это издевательство.
Укусила бы его за нос, если бы дотянулась.
– Хм…Ну, ты долго напрашивалась на наказание, детка. Я ничего не забыл, – он злодейски подвигал бровями – Ты сама виновата.
Он свалился рядом на спину, засунув руки под голову.
– Я отомщу, – пообещала я самым грозным голосом.
– Ух ты! Всегда боялся цыплят. Они такие опасные, – издевался Крис.
Вот гад!
Я вскочила на колени, прикрывая грудь простыней.
– Всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя, мой звездный, зазнавшийся друг, – я вещала голосом шерифа из старых вестернов.
Меня забавляла вся эта ситуация, но сдаваться я желала.
– Сначала предъявите значок, шериф, – парировал Крис.
Хищно улыбнувшись, я резко сорвала с себя простынь, предоставляя ему на обозрение все свои значки. Он сглотнул.
– Сдайте оружие, мистер Мэйсон. Сопротивление бесполезно.
– Сдаюсь, – выдохнул Крис и поднял лапки кверху.
Я медленно стянула с него полотенце. Все мое.
* * *
– Доброе утро, малыши! Пора просыпаться!
Я открыла один глаз. Кристофер стоял у кровати и улыбался. До меня тут же дошёл смысл его обращения во множественном числе, и я, густо покраснев, спряталась под одеяло. Он подхватил меня на руки, как была, завернутую.
– Эй! – я высунула нос.
– Я читал, что беременные женщины, во избежание головокружения, сначала должны завтракать, а потом уже приступать к передвижениям. Завтрак ждёт, детка.
Крис внес меня в гостиную, где уже был сервирован стол, на котором помимо блюд, стоял милый букет из ромашек.
Крис избавил меня от одеяла, усадил на стул.
– Приступай. Еда на столе, – продолжил он тоном заботливого папочки.
Я моргнула раз пять. Кристофер взглядом приказал мне начинать. Я не могла ослушаться, взяла вилку. Но кусок застрял в горле, едва он сказал:
– Софи, у меня самолет через час.
Ожидаемо, в общем, но глаза все равно защипало. Как я смогла отпустить его без истерики в Москве? Сейчас это казалось подвигом – не расплакаться. Гормоны что ли? Или я совсем пропала?
– Не надо, Софи, – Крис погладил меня по щеке, поцеловал туда же.
Я глубоко вздохнула, приказав себе держаться. Оценив улыбкой мо мужество, Крис продолжил говорить:
– Ты будешь умницей, пока меня не будет. Никаких экстремальных фантазий, никаких стихийных бедствий, никаких сигарет и прочей пакости. Это понятно?
Я покивала.
– Чудесно. Я рад, что мы друг друга поняли. Клинику тебе поможет выбрать мама. Ники поможет купить все, что нужно, – и Крис положил рядом со мной банковскую карту золотого цвета.
Я захлопала глазами и приготовилась спорить. Но Крис быстро пресек этот порыв.
– Ты возьмёшь её без комментариев, Софи.
Комментарии при себе я оставить не могла, поэтому открыла рот, чтобы высказаться. Крис накрыл мою руку своей, пресекая протест.
– Малыш, я прошу тебя, сделай это ради меня. Я просто хочу позаботиться о тебе и ребенке. Это ведь меньшее, что я могу сейчас. Пожалуй, единственное.
Я снова закивала, сдаваясь. Не могу ничего сделать, когда он так смотрит на меня, так нежно гладит, говорит так ласково и убедительно.
– И еще, – продолжал Крис, – Пожалуйста, не обижайся, что я не беру тебя с собой в Америку. Находиться рядом со мной сейчас… В общем, это конец нормальной жизни. У меня даже дома нет – живу в гостиницах. Даже не живу, а ночую. Не смогу даже капли внимания тебе уделить. И папарацци… Если фотографы пронюхают, они тебе не дадут шагу ступить.
Я вздохнула, кивая. Понимала, о чем он говорит.
– Просто давай потерпим. Ты будешь с моей семьёй – так мне спокойней.
Сигнал мобильника перебил его.
– Да, спускаюсь, – Крис убрал телефон. – Малыш, мне пора.
Он коснулся моей щеки.
– Я пойду. А ты останешься на месте. Твою одежду принесут попозже, чистую. Поешь, пожалуйста, прими ванну, сходи в спа. Мой водитель отвезет тебя в Барнс по первому требованию.
– Но… – я вцепилась ему в руку.
Крис вздохнул:
– Вот поэтому ты и останешься на месте.
Он нежно поцеловал меня и быстрым шагом вышел из номера, не оглядываясь. Через минуту пришло сообщение:
Ты нужна мне, Софи.
Глава 15. Бойкот
Соня
Я проснулась и уставилась в потолок.
Две недели прошло, а я так и не привыкла.
Мэйсоны взяли меня в оборот. Ник протащила меня по магазинам и накупила все необходимое. Крис и Кирилл, два интригана, запихали мне в чемодан только верхнюю одежду. Даже зубной щетки не было. Косметика, белье – тоже лирика. Ник поносила братца последними словами и сгребала с полок все необходимое. А еще подключила меня к местной сотовой связи.
В моей комнате материализовался ноутбук, подключенный к интернету. Я была на связи с мамой и Кириллом.
Мама… Она чуть с ума не сошла. Ей мало что говорило имя Кристофер Мэйсон, но сам факт моего спонтанного переезда и беременности от иностранца поверг ее в шок. Отличница, комсомолка спортсменка, мама слабо представляла меня в центре этой мыльной оперы. Но, в конце концов, я всегда была немного чокнутой. Сначала моталась по всем этим конференциям, потом поступила на филфак (роскошь, доступная только безумцу), после университета умотала в Москву к какому-то непонятному парню, даже не любовнику. Мама привыкла к моим кульбитам, но чужая страна, чужая семья и ребенок не пойми от кого, это слишком даже для меня. Поэтому родительница пригрозила, что приедет и велела сматываться, если что. Дезертировать я не собиралась, но было приятно знать, что в тылу меня ждут и примут.
Маргарет сразу же нашла мне врача. Мужчину. Было немного неловко сначала, но он оказался очень чутким, тактичным и даже милым. Я полагала, что за свое вознаграждение, он просто обязан был меня обожать.
Я чувствовала себя нормально, но доктор имел другое мнение. Ему не нравились анализы. После узи, мне запретили бегать, обязали питаться как следует, много гулять.
Мэйсоны разрешили пользоваться машиной Кристофера. Почти каждый день я садилась за руль и кружила по улицам Лондона, спеша то в один парк, то в другой. Но больше мне нравилась не прогулка, а именно дорога. Прокуренный салон потрепанной Шевроле стал моим маленьким убежищем. Я сжимала руль, к которому прикасались его руки, откидывала голову на сиденье, стараясь уловить запах его волос. Это единственное, что помогало мне не забыть. Единственное, что стало по-настоящему моим.
Крис позвонил, как только приземлился в Лос-Анджелесе, написал на следующий день, что скучает и много работает. А потом затих.
Его статус в скайпе всегда был серым. После той ночи прощания я не могла отделаться от ощущения, что он меня бросил. Хотя это, конечно, апофеоз моего эгоизма. Он занят, он работает. А я здесь на халявных пряниках с его семьей в виде моральной поддержки. Но все равно я ждала, я подскакивала от телефонных звонков, замирала, проверяя почту.
Но тихо.
Но пусто.
Вот и это утро началось для меня с бессмысленного изучения потолка. Вставать не хотелось, не хотелось проживать еще один день без него.
Из гостиной доносился голос Маргарет. Странно, она никогда не говорила так громко. Я расслышала свое имя и напрягла уши. Подслушивать – это свинство, конечно, но любопытство еще никто не отменял. Я встала с постели и приоткрыла дверь.
Теперь каждое слово было отчетливо слышно.
– Я повторяю, либо мы приедем на премьеру с Соней, либо не приедем вообще.
Пауза. Кажется, телефонный разговор.
– Кристофер, это не ультиматум, а правила приличия.
Она с Крисом говорит.
Обо мне.
Тяжелая, темная пелена начала расползаться по моему телу. Он не хочет меня видеть, а Маргарет настаивает.
– Она беременна от тебя, Крис. Не забыл? Какой еще статус тебе нужен?
Статус?
Мой статус?
Беременная идиотка – да, так себе статус.
Живи, девочка, с мамой и папой, но не лезь в мою жизнь.
Слезы покатились по щекам.
– Ники и Виктория со мной солидарны, отец – тоже, – продолжала давить на Криса мать.
Чертова солидарность. Я настроила семью против него. Только этого не хватало. Он меня теперь просто возненавидит.
– Да, это мое последнее, слово. Удачной премьеры! – закончила разговор Маргарет.
О, боже.
Вот и первые птички.
Вот и первые сложности.
А я размечталась, что все будет, как на курорте. Оказалось, я не квартирантка на море. И не в отпуске. Я влезла в чужую семью и подвинула их привычный образ жизни брюхом.
Блеск!
А они ведь не пропускали ни одну его премьеру. Я видела фотографии с красных дорожек Криса, где он обнимал родителей и сестер, которые всегда его поддерживали на таких важных мероприятиях. Да и сам Крис мне рассказывал, что жутко нервничает на премьерах и его немного успокаивает присутствие семьи рядом.
И теперь такое. Из-за меня.
Я уронила руку на живот.
Из-за нас.
Прости, малыш, ты еще такой маленький, что я иногда о тебе забываю.
Я приняла душ, оделась и спустилась в столовую. Маргарет улыбнулась мне, как всегда, но я видела, что она напряжена. Я игнорировала овсянку и неодобрительный взгляд мамы Кристофера, налила себе чай. Ну не завтракаю я. Не лезет еда с утра.
– Соня, пора начать нормально питаться. Вспомни, что врач говорил, – отчитала меня Маргарет.
И так каждый день. Она ругалась на меня, я кривилась, но съедала несколько ложек каши, чтобы сделать ей приятное. Но сегодня даже одна ложка стала для меня подвигом, потому что тошнило. Не столько от токсикоза, сколько от новостей, которые я подслушала.
Маргарет поднялась, увидев, что я начала есть, и тут я не сдержалась.
– Маргарет, не надо пропускать премьеру из-за меня, – проговорила тихо, но отчетливо.
Она обернулась. Глаза сверкнули, обжигая меня током негодования, но быстро совладала с собой.
– Это не обсуждается, дорогая, – пропела мама Криса медовым голос, – Я что так громко говорила? Разбудила тебя?
Я неопределенно пожала плечами.
– Не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня. Правда. Ничего со мной не случится, а Кристоферу вы очень нужны, – выпалила я на одном дыхании.
Маргарет села обратно за стол, сверля меня глазами.
– Соня, ты тут ни при чем. Это не из-за тебя, а из-за него. Мне жаль, что ты все слышала, обещай, что не будешь переживать, – она, наверно, заметила, что мои глаза засверкали от слез.
Я покивала не в силах соврать ей. Остаток дня я каталась по городу и пыталась найти решение. Маргарет слишком категорична. Я не должна стать камнем преткновения.
Но главное, я не хотела злить Кристофера. А то, что он сейчас в бешенстве мне было абсолютно ясно. Я набрала Ники, но от нее толку не было. Она опять оросила Криса горой ругательных эпитетов. А еще сказала, что даже если родители и Виктория ему уступят, она точно не поедет без меня. Но Ники была не одинока в своем упрямстве. Ни родители, ни вторая сестренка не собирались паковать чемоданы и лететь в Штаты.
Я чувствовала себя мозолью на пятке, занозой на ладони, прыщом на заднице Криса Мэйсона. И даже звездный и статус этой пятой точки не делал мне чести. Скорее, наоборот, довлел и изничтожал меня. До самого дня премьеры "Зомби-2" в Лос-Анджелесе я ждала звонка от Кристофера. Ждала крика и ругательств, обвинений и требований. Но телефоны молчали. И это было даже более мучительно и жестоко с его стороны. То ли он знал, что семья будет непреклонна, то ли не воспринимал меня за активную человеческую единицу. А может, все сразу. И это сводило с ума.
В назначенный для премьеры день я гуляла. Исколесив Гайд-Парк и окрестности «Baglioni», я пообедала в уютной кафешке. Кредитка Кристофера, как всегда, обожгла мне пальцы. Противно находится на иждивении. Я с первого дня морщилась от дотационной системы Мэйсон-все-включено. Чтобы отвлечься, достала тетрадь, ручку и начала писать. Пыталась сосредоточиться на ребенке и своих беременных ощущениях, но мысли крутились вокруг треклятой премьеры.
Дневник Сони
18.11. 2011
Я не знаю, с каким лицом должна вернуться в дом его родителей.
Мне стыдно и больно.
А еще страшно.
Боюсь, что с этого дня закончится мое относительно благополучное и спокойное пребывание в Лондоне.
Я чувствую, что это рубеж. Но готова ли переступить черту?
Не знаю.
Выбора нет.
Мне придется сейчас сесть в машину, поехать в дом Мэйсонов. Заглянуть в глаза Маргарет и Ричарда, опустив голову, подняться к себе, включить компьютер, найти трансляцию и смотреть на него.
Смотреть, смотреть, смотреть.
Не отрываясь, не отвлекаясь.
Тонуть в глазах, вспоминать запах, прикосновения.
А потом залезть в кровать, накрыться одеялом, прижать голову подушкой, прикусив краешек… И слезы сами собой потекут. Вопреки здравому смыслу.
Невозможно не жалеть себя, не желать быть рядом с ним, не ругать себя за все, что натворила и еще натворю.
Невозможно!
Крис
Твою мать. Понеслась душа в рай!
Я швырнул трубку на диван, но очень хотелось запустить в стену.
Это моя премьера.
Моя!
Я решаю, кто на ней может быть, а кто – нет.
Какой смысл тащить ее в Штаты? Чертовы репортеры сразу все разнюхают. Они, конечно, в любом случае разнюхают. Это вопрос времени. Но сейчас я сам по себе. Это чертовски удобно и не хочется ничего менять. Мне не надо долгих разглагольствований в прессе на тему беременности Софи. И я не хочу, чтобы за ней началась гонка с камерами. Самому хватает за двоих.
Но маме все равно.
Они уперлись.
Черт. Черт. Черт.
Надо выпить.
Живительная горьковатая влага пропитала горло. Мне обязательно нужно пиво, чтобы расслабиться, но это уже какой-то ритуал. Телек, диван, пиво, и можно представить себя обычным скучным холостяком, до которого в этот вечер никому нет дела. Только я откинул голову на спинку дивана и потянулся к пульту, в дверь постучали.
Что за гребаный день?! Хоть что-то сегодня будет по моему?
– Джен? Привет… – я слегка удивился, увидев ассистентку Ника в такой час на пороге номера, – Чем обязан?
– Вот. Ник просил передать, – она протянула мне бумаги, – Вопросы на завтрашнее шоу.
– А… ну да.
Я припомнил, что завтра должен ехать на радио.
Окончание съемок совпало с началом промотура "Зомби-2". По этому поводу у меня совсем поехала крыша. С раннего утра я отправлялся на площадку, в обед меня увозили на интервью, потом возвращали на съемки. В отеле я оказывался ближе к ночи. Неудивительно, что начал забывать собственное имя. Благо Джен помнила не только его, но и свои обязанности.
Я раскрыл папку, пробежал глазам текст.
– Не оригинально.
Джен слегка раскачивалась на высоких каблуках, ждала, когда я ее отправлю.
– Зайди что ли, – пригласил я.
Она улыбнулась и прошагала к креслу.
Высокая, стройная блондинка. Неглупая. В моей команде тупых не держат.
– Ты торопишься? – разведка.
– Нет.
– Составишь мне компанию? – я слегка прищурился и ухмыльнулся.
Она не сможет отказать.
Джен кивнула.
Зачем я это делаю? От скуки? По привычке?
Сколько таких дамочек с наращенными под Барби волосами и надутыми губами под Эджи Джоли у меня было. Сколько шевелюр я сжимал в кулаке? Сколько ртов изучал своим? Сначала из любопытства, потом забавы ради.
Вроде, так положено. Да?
Я же звезда. Они хотят меня. Я могу выбрать. Могу попробовать всех. Модели, актрисы, певицы, дочки миллиардеров, их жены даже иногда.
А что? Для разнообразия.
Но никогда не позволял себе лишнего с теми, кто на меня работает. Хотя… К кому я мог подкатить? К Нику? Я натурал. Он, слава богу, тоже. Донне? Она ничего, но чуть моложе моей мамы.
Джен сама иногда подмигивала мне, касалась, словно нечаянно. Но я никогда не реагировал на ее ухаживания. Что-то в ней было отталкивающее. Только не сегодня.
Она сморщилась от предложенного пива. Пришлось заказать Мартини. Такой же приторный вермут, как и она.
С Джен было спокойно и легко. Она все знала про меня, про Голливуд. Знала, что я частенько грущу вечерами в номере, знала, как справляюсь с этой тоской. Нормальная девчонка. Кажется слегка расчетливой, слегка развязанной при близком полупьяном общении.
Или я уже пьян? Что за организм – косею после третьей бутылки. Причем косею в сторону ее декольте. Ничего так шарики. Неа, не настоящие. Но на вид симпатичные. Главное, не трогать. Бррр.
Палец как-то автоматически поднялся и стянул бретельки ее топа, захватывая и лямки бюстгальтера.
– Что ты делаешь? – ни капли раздражения или злости в голосе Джен.
Она просто интересуется. Ну что ж…
Я встал с дивана, качнулся.
– Пошли, – сказал немного резко…
– Куда? – опять бесцветный этот тон.
Она готова на полную программу без антракта. Или я Мэрлин Мэнсон.
– Секс, – пояснил я.
На преамбулы и метафоры не было ни сил, ни желания.
Джен встала и прошла вперед, эффектно снимая топ, позволяя моему туманному взгляду скользить по ее спине. Она знала, что делает и не будет требовать розовых рассусоливаний. А я, может хоть на минуту, забуду о том, чего действительно хочу.
Дневник Кристофера
16.11. 2011
Джен.
Даже в полупьяном сознании я ни разу не забыл, что это Джен.
Я не попытался быть с ней оригинальным. Сверху, сзади, я кончил, закурил.
Она не обиделась, когда я предложил ей уйти. Не только осторожность, она чужая, чтобы спать в моей постели.
