Текст книги "Просто хочу (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13. Семейные ценности Мэйсонов

Дневник Сони

30.10. 2011

Все, как в тумане. Регистрация, таможня, самолет.

Слезы то и дело подкатывали к глазам.

Слова Кирилла набатом стучали в моей голове: «Лети с ним. Доверься. Ты любишь его. Хватить себя обманывать. Он – не я. Он хочет быть с тобой. Сделай, как он скажет. Не будь дурой».

И я летела, я доверилась, я любила. Но дурой от этого быть не перестала. Определенно – нет.

Крис

Софи не разговаривала. На каждую мою фразу – просто кивала. Я переживал, что она потеряется в Хитроу. Нам не стоило светиться вместе, поэтому я отправил ее вперед, а сам немного отстал.

Все обошлось, водитель встретил ее и провел к машине. Меня подобрали у служебного входа. Инкогнито было сохранено.

Но самое сложное впереди. Уговорить Софи оставить ребенка.

Как?

Дайте мне сценарий и реплики.

Я, наверно, разучился жить и мыслить самостоятельно. И по-честному, сам еще толком не осознавал, что я – будущий отец. Как же мне убедить Софи? Я должен быть надежным и уверенным в себе, должен дать им лучшее.

Она молчит. Так странно.

Мы подъехали к дому, вошли внутрь.

Родителей, кажется, нет. А я ведь предупреждал, что прилетим сегодня. Софи топала за мной с опущенной головой. Я открыл дверь своей бывшей комнаты, переживая, что ее не подготовили. Но нет. Кровать, туалетный столик, шкаф. Все такое девчачье, только серо-голубые полосатые стены напоминали о моем мальчишечьем логове.

Наверно, Ники занималась обстановкой. Это в ее духе.

Я поставил чемодан у кровати. Софи стояла у окна, глядя на сад.

– Зачем такой большой дом? – это было первое, что она произнесла в моей стране.

– Я хочу, чтобы тебе было комфортно, – мои руки сами потянулись к ее плечам, сжимая, поглаживая, успокаивая, – Малыш, нам нужно кое-что обсудить.

Она повернулась ко мне.

Глаза, большие и перепуганные, уставились на меня. Я убрал прядь волос с ее лица и стал наклоняться к дрожащим губам. В таком состоянии она не сможет меня услышать. Я умел расслаблять Софи только одним способом. Я уже чувствовал ее неровное дыхание на своем лице и почти нашел нежный рот…

– Кристофер. Крис. Ты дома, дорогой?

Софи отпрыгнула от меня, как ошпаренная.

Черт, мама, как вовремя!

Я уставился в пол, ероша волосы, беспомощно ожидая, когда дверь распахнется.

– Вы уже прилетели? Я, кажется, перепутала часовые пояса.

Взяв в свою ладонь дрожащие пальчики, я выпалил:

– Софи, это моя мама, познакомься.

Не знал, что ее глаза могут распахнуться еще шире.

Она не смотрела на маму, только на меня. Ее ногти впились мне в ладонь. Я сморщился, но умудрился не застонать от боли. Однако руку пришлось отпустить.

Софи тут же сжала кулаки, сощурилась.

Я очень надеялся, что смогу так же ловко как Кир увернуться от удара.

– Это дом твоих родителей?

– Да, – ответил я.

– Я попозже зайду, – мама оценила ситуацию и оставила нас одних.

Софи проводила ее глазами и опять уставилась на меня.

– Зачем ты привез меня в дом своих родителей? – процедила она сквозь зубы, которые были сжаты так же, как и ее кулаки.

– Они за тобой присмотрят, – я дозировано подводил ее к правде.

– Я не маленькая, чтобы за мной смотреть. Они все знают?

– Да.

– Я не понимаю, тебе доставляет удовольствие мое унижение? – голос на тон громче и дрожит.

Паршивый знак.

– Софи, у нас будет ребенок. В этом нет ничего унизительного. Равно как и в том, что ты будешь жить здесь.

– Будет ребенок? Буду жить? – она помотала головой, – Крис, ты в своем уме?

– Я не позволю тебе сделать аборт. Мы взрослые люди, и раз уж так вышло…

– Взрослые? Это ты взрослый? Навязать меня своей семье – это так по-взрослому, Кристофер, – голос сорвался на крик, – Я ни минуты здесь не останусь. Где телефон?

– Софи, пожалуйста, успокойся. Давай выпьем чая и все обсудим. Спокойно, – я старался, как мог, но кажется, каждая фраза была – мимо.

– Да пошел ты со своим чаем, – она оттолкнула меня и побежала прочь.

Куда, интересно?

Я поспешил следом, надеясь, что она не навернется на лестнице. Софи вихрем долетела до двери, выбежала наружу. Я догнал ее в саду, схватил за руку и прижал к себе. Она дергалась, вырывалась, молотила меня кулачками.

– Отпусти меня. Я не хочу. Я не буду. Я хочу домой.

Сердце разрывалось от ее рыданий. Но я знал, что через пару минут она утихнет. Так и вышло. Руки опустились, крики сменились всхлипами. Я усадил ее на скамейку. Хотелось курить, но я решил воздержаться, не бесить ее еще больше.

– Детка, я понимаю, что это нелегко. Прости, что привез сюда обманом. Но я, правда, хочу, чтобы ты родила ребенка.

Софи ковыряла молнию куртки, молчала, обдумывая мои слова.

– Не знаю, как у вас в стране принято, Крис, но я собиралась родить ребенка от законного мужа. Или, в крайнем случае, от любимого человека. А не от случайного гостя из Англии, – она сказала это так серьезно и жестко, что я поверил.

Случайный гость.

Вот значит как.

– А я собирался работать, напиваться и трахать симпатичных актрисок, – меня душила обида и злость.

– Так в чем дело? Давай покончим с этим и разойдемся по своим углам, – ее голос опять задрожал.

Врет. Никакой я для нее не случайный.

– Дело в том, что ты беременна. Пора уже перестать делать вид, что подхватила насморк, Софи, – я встал со скамейки, стал ходить туда-сюда, – Мы не школьники, чтобы стыдится этого и скрывать. Раз так получилось, то и отвечать будем вместе.

– Вместе? Извините, а как ты представляешь свою ответственность? Это тебе не щенка в приюте взять. Это человек, Кристофер, ребенок. А теперь еще раз прикинь и скажи, какая из меня мать? И главное, какой из тебя отец?

– Нормальный, – огрызнулся.

Я чего-то не понимаю, или она именно от меня не хочет ребенка?

– Ооочень нормальный. Ты сейчас свалишь хрен знает куда, а я значит тут буду блевать, толстеть, потом менять пеленки, не спать по ночам. Я уж молчу, что придется бросить пить и курить, – она тоже встала, мы кружили, как боксеры на ринге.

– Софи, я работаю, черт подери. И пока хрен знает где мне будут предлагать приличные роли, я буду туда сваливать. Люди вон на северном полюсе годами живут. И еще никто не умирал от отсутствия выпивки и сигарет.

– Боже, а за декабристами жены в Сибирь метнулись. Но я то тут при чем? – она смотрела на меня умоляющими глазами, – Кристофер, пожалуйста, позволь мне уехать. Клянусь, ты никогда больше обо мне не услышишь.

– Нет.

Я больше не мог продолжать этот разговор.

Нелепые пререкания.

Какие еще причины она придумает?

Не важно.

Она здесь. И никуда не денется.

А еще я надеялся, что мама вправит ей мозги. Она это умеет.

Я развернулся и быстро пошагал прочь от ее слез. Машина стояла у ворот, я прыгнул на заднее сиденье и поехал в отель.

Соня

Я опустилась на лавку, соображая, насколько объемную сумму кредита мне сможет предоставить карточка.

Как я доберусь до банкомата?

До аэропорта?

Ни ктпейки местных денег.

В любом случае, придется возвращаться в дом и разговаривать с Кристофером, его родителями.

Хотя бы, чтобы вызвать такси.

Позорище какое.

Ничего умнее не мог придумать.

И Орлов, сука, опять меня провел. Фраза «сделай, как он скажет, доверься ему» приобрела совсем другой оттенок. Чертовы мужики, от вас одни неприятности.

Доверилась, блин. Сижу вот одна черти где. Бедная, несчастная, беременная идиотка.

Вода услужливо подкатывала к глазам, изливая наружу всю мою растерянность, неуверенность и боль.

Он хочет, понимаете ли, ребенка. Привез меня как наседку в инкубатор. Будьте осторожны, она потенциальная несушка золотого яйца с генами Мэйсона. Только вот, кажется, петух принципиален выборочно.

Если ты такой старомодный парень, давай жениться. Что за полумеры, Крис? Не сходится. Дерьмовые у тебя аргументы. Вместе отвечать? Это значит, ты роди, а я там приеду как-нибудь повидать ребеночка. Прелестно, просто прелестно.

Я истязала себя этими мыслями и слезами, уткнувшись лицом в коленки, пока не услышала шаги.

Неужели еще что-то придумал? Или я опоздала на файв’о’клок и буду проклята? Реветь при Крисе мне не хотелось, пусть думает, что я сильная, фиг поломаешь.

– Софи, ты замерзнешь, пойдем в дом.

Мягкий женский голос. Я подняла голову и встретилась с теплыми серыми глазами Маргарет Мэйсон. Да, я знала, как ее зовут. И не только ее. Отец Криса – Ричард. Его сестры – Николь и Виктория. Забавно все знать заранее из интернета.

– Пойдем домой, детка, простудишься, – повторила мама Криса.

– Простите, Миссис Мэйсон, но до дома мне идти очень далеко. Я бы предпочла лететь.

Да, я грубиянка, мне не нужно их радушие и гостеприимство. А еще не надо меня жалеть. Я вернусь домой, сделаю все сама. В конце концов, у меня тоже есть мама, которая поможет дочке-идиотке.

Вместо того, чтобы преподать мне урок хороших манер или просто уйти, миссис Мэйсон присела рядом со мной, спросила:

– Софи – это ведь французское имя? А Крис сказал, ты из России.

– Меня так только Кристофер зовет, – ответила я нейтрально.

– А как зовут все остальные?

– Соня, но… – я собралась сказать, что необязательно меня так называть и ломать язык…

– Соня, – мягко повторила миссис Мэйсон, с первого раза уловив сочетание звуков, – Красивое имя. А полное?

– София.

– Как столица Болгарии?

– Да, – ответила я, заливаясь смехом. То ли нервы совсем расшались, то ли это действительно смешно, но я хохотала минут пять.

– Простите, пожалуйста. Извините, – я вытерла смешливые слезы и решила перейти к делу, – Я сейчас вызову такси и уеду.

– Почему ты не хочешь, ребенка, Соня? – это называется, вопрос в лоб.

– Я хочу ребенка, но не так и не сейчас, – отрезала я, вмиг посерьезнев.

– У тебя важный этап в карьере? – она решила выяснить все.

Придется отвечать.

– Нет.

– Проблемы со здоровьем?

– Нет, – если только с головой. Крыша едет от вашего сына, знаете ли.

– Может есть другой мужчина? Ты не хочешь его терять?

Я так яростно вытаращилась, что Маргарет сразу отмела эту идею

– Ладно-ладно, не сердись. Просто я тогда не понимаю, что тебя останавливает.

А действительно, что? Я залетела от богатого, успешного мужика, о котором половина планеты мечтает. И он не послал меня к черту, как среднестатистические русские особи мужского пола, не предоставил мне свободу действий. Он даже ни разу не заикнулся об аборте. Привез меня в шикарный отчий дом, готов обеспечивать всем необходимым.

Казалось бы, я должна радоваться, что навечно обеспечила себе достаток в виде отпрыска, которого моя мега-звезда никогда не оставит без копеечки.

Вот только сам он будет далеко.

Вот только сам он лишь ответственный, а не любящий.

Вот только мне этого мало.

Чертовски мало, хотя я переполнена им дальше не куда.

Я спала с ним, я люблю его, я беременна от него.

А он просто так воспитан. Слишком порядочен, чтобы отделаться от меня. Но ни разу не влюблен, чтобы быть со мной.

– Он не любит меня, – проговорила я тихо, снова пряча лицо в коленях.

Вот так вот, я запросто сказала это его матери. И все встало на свои места. Мне плевать на работу, плевать на деньги и неподходящее время. Единственная причина – мое непослушное сердце. Мои желания. Мои чувства.

– А ты его любишь? – так же тихо спросила меня миссис Мэйсон.

Я невесело усмехнулась.

– Его все любят, а я весьма заурядная личность и иду на поводу у мейнстрима.

– Соня, дорогая, заурядная личность давно бы уже начала выкачивать из Криса наличные, – она заглянула мне прямо в глаза, – А ты слишком сильно упираешься для банальной охотницы за деньгами и славой.

– Да уж, охотник из меня паршивый, – пробурчала я себе под нос.

Маргарет улыбнулась. Ворота открылись, я увидела, как во двор въехала машин.

– Ричард вернулся, – оповестила меня миссис Мэйсон.

Отлично. Папа дома. Скоро, наверно, и сестры подъедут. Интересно, выдержу я семейный совет Мэйсонов? Если у всех такие глаза и подвешенный язык, то вряд ли. А хочу ли я дальше упираться? Может и правда остаться здесь и смириться со своим состоянием?

Физически я здорова, как бык. Морально – выжата и сломлена. Но кому какое дело до моей морали? Я беременна от любимого человека. Я в доме его родителей. Кажется, маме нравлюсь. Я получу здесь лучшее медицинское обслуживание. А то, что мой ребенок будет знать папу по фильмам и фотографиям – неважно. Важно, чтобы он был здоров и обеспечен. А мамины заскоки – это ничего не значащий фактор.

Я поднялась со скамейки, послушно следуя за мамой Кристофера. Мне все еще не нравилась эта идея с похищением и враньем, но и сил бороться не осталось. Я разрешила себе остаться у Мэйсонов пару дней. Хоть город посмотрю. Всю жизнь мечтала побывать в Лондоне. Пусть Орлов оплачивает мой отпуск и договаривается со своим другом Федей о прогуляной работе.

* * *

Меня загнали в угол.

Не давали права выбора.

За меня все решили.

Но только потому, что я сама это позволила.

Семейный совет Мэйсонов был организован лишь для того, чтобы я смогла хоть как-то принять факт – меня так просто никто не отпустит.

Я сидела на диване в гостиной. Сначала пыталась сопротивляться, но каждый мой довод они разносили в пух и прах.

И врачи здесь лучше, и дом у них большой, и маму мне сюда доставят по первому требованию. Даже Кириллу разрешили приехать в гости.

Мне не до конца была понятна их позиция. В России все как-то по-другому. Может быть, не всегда правильно и справедливо, но, по крайней мере, понятны мотивации. Единицы примут у себя дома брюхатую подругу сына.

Я не понимала, и поэтому молча кипела, пытаясь отделаться от малознакомых людей, которые приняли меня, как родную.

А еще жутко раздражало то, что они мне нравились. Все четверо. Маргарет, которая сразу запретила мне называть ее миссис Мэйсон, сидела рядом и держала за руку. Наверно, боялась, что я опять попытаюсь удрать. Возможно, благодаря ей то чувство неловкости, которое я по началу испытывала, рассеялось без следа. Ричард Мэйсон больше кивал, соглашаясь с женой. Для него все уже было решено, и девчачьи разговоры он воспринимал, как ритуал. Виктория, очень тактичная и сдержанная, применяла ко мне НЛП технологии. Каждое ее слово было направлено на зомбирование моего мозга. Она выставляла ситуацию так, что пребывание в Лондоне – единственно верное решение. Методика работала на ура, и, в конце концов, мне самой показалось, что может быть решение не единственное, но, по крайней мере, верное.

А Ники…

О, это не человек, а песня. Она больше молчала, как и отец, но в момент упоминания Кристофера, вставляла скабрезную ремарку в его адрес. Типа: придурошный братец, наш звездный родственник, будущий папочка.

Я хихикала каждый раз, когда Ники открывала рот. В конце концов, мне от души желали только добра и предлагали помощь, не смотря на то, что мы знакомы всего несколько часов. Меня приняли такой, какая я есть. Казалось, если оттолкну эту руку помощи, то буду выглядеть мерзкой неблагодарной грубиянкой.

По крайней мере, если я останусь, то Ники поможет не сойти с ума.

Сначала я согласилась побыть у них пару дней. Через час Мэйсоны уболтали на неделю. А после ужина и чая они все хором утверждали, что наблюдаться нужно исключительно в Лондоне. И рожать тут же. А Москва… Ну что Москва? Кто там обо мне позаботится? Лучший друг Кирюша – так у него своих дел по горло. Мама? Она живет в провинции – лучше пусть сюда приезжает.

– Хорошо, я остаюсь, – улыбка расплылась на лице.

Я хотела добавить, что ненадолго, что в Москве у меня осталась куча дел и все-равно придется их решать, что после родов я точно вернусь домой… Но Маргарет обняла меня, и все не озвученные доводы я непроизвольно проглотила, не озвучив. Виктория захлопала в ладоши, Ричард кивнул и направился в кабинет.

– Ну и славненько, поехали, – сказала Ники, крутя на пальце ключи от машины.

– Куда? – я подняла на нее глаза, встречаясь с серыми смешинками.

– В отель к Кристоферу, – она допила чай, поднялась с кресла, – Надо же обрадовать нашего звездного папочку.

Я недоуменно взглянула на Маргарет и Викторию, но они кивали, соглашаясь с Ники.

– Он завтра уедет. Вам нужно поговорить, – обрекла меня Маргарет.

– Правда, Соня, он должен знать, что ты останешься. Именно от тебя, – Виктория была солидарна с общим мнением.

Вот опять они все смотрят на меня, и я не могу артачиться.

Ужасно.

У них это семейное что ли? Гипнотизеры, блин.

Ноги сами несли меня за Ники. Огромный зверь в животе свернулся в клубок и замурлыкал.

Я жутко боялась встречи с Крисом, но одновременно безумно хотела этого.

Страх отчаянно боролся с желанием подарить себе немного счастья.

Я вечно всё ломаю. Всегда захлопываю дверь перед носом чего-то важного, грозящего стать моим счастьем, и распахиваю её с удовольствием отчаянью и одиночеству. Я уговорила себя жить с тупым осознанием, что Крис не для меня. Хотя мечтала быть счастливой, как все нормальные люди. Но если счастье – это он, куда мне бежать? Зачем?

Я словно стою в очереди и постоянно пропускаю вперёд каких-то людей.

Инвалиды, дети и участники ВОВ обслуживаются вне очереди.

А как же я?

Почему меня никто не пропускает? Я головой поехала. У меня умственная инвалидность.

Ведь только сумасшедшая может влюбиться в супер-звезду.

А я все жду. Все пытаюсь попасть на поезд под названием «Счастье», но копаюсь в билетах – мне бы чего подешевле – привыкла экономить. Надо ведь за квартиру платить, и еда сама собой в холодильнике не появится.

Люди стремятся добраться до своего счастья любыми путями, хоть автостопом, а я все жду. Словно меня дергают за плечо и спрашивают: «Вы жить счастливо будете?» А я отвечаю: «Что вы, я другое «Счастье» подожду. Это мне не подходит».

Очнись, дура! И выбирай «автостоп» в виде машины Ники.

Кир был прав, я не страус.

И я пошла. Топала за Ники, словно Ивашка-дурачок за волшебным клубочком в сказке.

В голове пустота. Наверно, нужно было придумать, что сказать ему, но на ум ничего не приходило.

Я виновата не меньше Кристофера. Были у меня презервативы. И в сумке и, конечно, дома. Но язык не повернулся заикнуться о них тогда. Даже не из-за смущения, а просто не хотела. Просто хотела его. Без преграды в виде латекса. И плевать мне было на все.

Для Криса это тоже шок, а я даже не нашла ни одного нормального слова, чтобы поддержать его. Он примчался с другого конца земли, пытался (пусть и не очень умело) помочь, что-то придумал, протянул мне руку, а я все отталкивала её.

Боже, что тут можно сказать вообще?

Он все поймёт.

Я не хочу говорить.

Я просто хочу доверять.

Просто хочу.

– Ну, рассказывай… – Ники вырулила из гаража, стрельнула на меня глазами, выводя из самокопания.

– Что?

Как я докатилась до такой жизни? Не хватит времени.

– Ты вроде умная девочка, на черта тебе сдался этот оболтус?

Ник говорила это таким серьезным тоном. Неужели не шутит?

– Ну… Он мне не сдался. Это случайность. Я не претендую, – отчиталась я коротко и по делу.

– О, да, прекрасная случайность. Упала на его член?

Я захлебнулась воздухом.

– Ой, Соня, не надо так смотреть, я прекрасно знаю, как делаются дети.

– Я теперь тоже, – хохотнула в ответ.

Острячка Ники напомнила мне такого же бесцеремонного в выражениях Кирилла.

– Так на кой черт ты с ним спала?

Привязалась. Точно, как Орлов.

– Ммм, хотелось… Ему, знаешь ли, тяжело отказать, – я как-то очень легко отвечала на интимные вопросы.

С Ник легко, легче, чем с ее братом.

– Не знаю, – она рассмеялась, – Но догадываюсь. Крис такой, упрется рогом, но свое возьмет.

– Ага, – я потупилась.

Шутки шутками, а правда глаза колет. Корчилась я, сопротивлялась, но брякнулась на спину и позволила ему все, что можно. А что нельзя, он позволил мне. Позволил полюбить его, и сам того не заметил. Сам за это теперь расплачивается.

– Не злишься, что он уезжает завтра без тебя?

– А с чего бы я должна злиться? – пыталась звучать убедительно.

Я старалась не думать об этом, пока Ники не спросила, но теперь, наверно придется.

«Я собирался работать, напиваться и трахать симпатичных актрисок», – вспомнились слова Криса, и я поняла, почему он меня с собой не бреет.

Зачем ему багаж?

Слезы подкатили к глазам, но я мужественно остановила их, убеждая себя, что он и так сделал больше, чем должен был.

Чего мне еще желать?

Руку и сердце? Почки и печень?

К черту этот суповой набор.

Я просто случайная подружка. Наш секс – просто эпизод, который теперь, наверно, будет вечным напоминанием о значении презервативов в жизни молодого красивого мужика.

– С чего? Действительно, – Ники никак не могла успокоиться, – Фигня, что ты ждешь от него ребенка.

Для нее этого было достаточно, а вот для Криса, видимо, нет.

– И не говори, что это случайность, потому что – это ни что иное как закономерное разгильдяйство моего звездного братца. Ладно, не дуйся, сняли тему.

– Спасибо. Но это и мое разгильдяйство тоже, не вали все в одну кучу. Мы оба отличились.

– Это бесспорно, но тебе-то придется за двоих отдуваться.

Она меня так подбадривает или что?

– Ну по этой логике, мне и за Еву придется отдуваться, дернул же ее черт первой откусить треклятое яблоко, – вот, я уже выгораживаю Кристофера перед его сестрой.

Докатилась.

Ники рассмеялась.

– Кроме шуток, ты мне нравишься, – выдала она без обиняков.

Я еще раз убедилась, что сестрица Криса не признает полутонов. Мне всегда импонировали такие люди.

– Ты мне тоже, – призналась я, улыбаясь.

– Тогда дружба, мир, жвачка. Я бы предложила пропустить завтра по стаканчику, но в твоем положении – это, наверно, будет выглядеть издевательством, – и тактична, как все Мэйсоны.

– Могу составить компанию в безалкогольном варианте.

Такое начало отпуска в Лондоне мне нравилось.

– Приехали, – подытожила Ники, остановив машину. – Пошли и ничего не бойся. Поздно.

Я задержала взгляд на ней. Мягкая улыбка коснулась губ Ники, безмолвно подбадривая меня. Нерешительно взявшись за ручку, я открыла дверь и вышла. На улице Ник привычным жестом отдала ключи от машины парковщику, взяла меня за руку и потащила за собой.