Текст книги "Просто хочу (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Нииииик, – взмолился я.

– Крис, честное слово, тебе мало? По-моему ее желание иметь ребенка от тебя говорит о многом. Намного больше, чем знаю я.

Дневник Кристофера

11.08.2013

Люблю.

Давно?

Всегда

Какой дебил!

Корчился, дурил, играл.

Доигрался. Спекся. Пропал. Втрескался. По уши. До потери пульса. Насмерть. Конкретно и всерьез.

Я так привык играть любовь. Привык быть кем угодно, но не собой. Привык к сценариям, что прописаны подробно и заранее. И забыл, что еще есть реальная жизнь. Забыл, что у меня есть разум и чувства. Забыл, что умею любить и желать взаимности. Забыл, что моим миром управляют не деньги и власть.

Мой мир – это ее глаза.

Мой смысл – это ее улыбка.

Мое счастье – это ее «хочу».

Все встало на свои места в моем мире. Осталось лишь затащить туда Софи. И не выпускать никогда.

Осторожно, медленно, постепенно.

Я докажу ей, что достоин.

Глава 8. Мое – твое – наше

Соня

Мобильный среди ночи.

– Алло, – сонно пробормотала я.

– Привет, малыш! – от его бодрого голоса я тут же проснулась. – Как дела?

И даже не захотелось послать в задницу. Знаю, что дела у нас общие и важные. Поэтому он и спрашивает.

Не приличия ради.

– Привет. Ужасно. Меня во сне обнимал сногсшибательный сероглазый мужчина, а ты все испортил.

– Да? И что это за негодяй, который лапает мою женщину, пока я вкалываю изо всех сил?

– Красавец! Большие глаза, наглая улыбка, неугомонный член. Ммм… не мужчина, а сказка, – потравливала я его.

– Передай, что из всего этого комплекта красоты у него останется только одинокий подбитый глаз.

Я не могла не рассмеяться над возникшей перед глазами картиной изувеченного кастрата.

– Я соскучился, – серьезно проговорил Крис.

– Когда ты возвращаешься?

– А ты меня ждешь?

– Что за привычка отвечать на вопрос вопросом? Да, жду!

– Ну? Ну, говори же…

Я знала, что он имеет ввиду.

– Два дня задержки. Кажется есть, Крис, – смущенно выдавила я.

Он громко выдохнул.

– А тест?

– Боюсь. Вдруг опять отрицательный.

– Ох, Софи. Ну что за детские страхи? Я обязательно должен приехать и заставить тебя пописать на палочку?

– Да, должен, – капризничала я, провоцируя его на смех.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спать хочу.

– Спи, малыш. Разбужу тебя вечером, барабаня в дверь.

– Ты приедешь сегодня? – я аж взвизгнула от радости.

– Да. С Невадой покончено. Остальное в студии доснимем. Я буду голодный и потенциально опасный для тебя, детка. Целую. До связи, – он отключился.

Я с трудом уснула и встала раньше обычного.

Во мне играло томное предвкушение встречи. Волнительное предвкушение, словно пузырьки шампанского, на кончике языка. Я вспомнила свою наивную надежду двухгодичной давности: как ждала его в Москве, как боялась ждать, боялась поверить.

Сегодня страха не было. Я знала, что он приедет. Знала, что будет со мной. Моим. Сегодня. И завтра тоже. Даже через неделю.

А потом? Я не хотела об этом думать. Было приятно смаковать грядущую радость его возвращения, не омрачая ее туманными перспективами.

Решив побаловать Криса и поностальгировать самой, я отправилась на кухню. Надоела еда из коробок. Хотелось борща и пельменей. В итоге я протопталась у плиты до самого вечера.

Звонок. Я рванула к двери, но тут же одернула себя. Вздохнув, успокоилась, открыла. Пронзительный взгляд, стремительные объятия и требовательный поцелуй. Руки обвили его шею.

– Привет, малыш.

Улыбка до ушей и нескончаемые поцелуйчики в лоб, нос, щеки, губы, волосы.

– Привет.

Я уткнулась носом в его шею, вдыхая запах пота, перемешанный с дымом сигарет, парфюма и усталости.

– Устал? Голодный?

– Как черт. Накормишь?

Крис скинул с себя куртку.

– Топай в душ, замарашка.

Не удержалась, шлепнула пониже спины. Звездная задница – моя слабость.

– Прекрати бить мои нежные места! Это может плохо кончиться.

– Верно, твоя задница – первая проблема для моей нежности: все время укусить хочется, – усмехнувшись я пошла на кухню.

За спиной раздался возмущенный рык.

– Не рычи, кролик.

Спустя полчаса Крис появился на кухне, босой, с голым торсом, в пижамных штанах, низко сидящих на бедрах. Я тут же забыла о еде, почувствовав голод иного рода.

Но… Человек же голодный. Господи, надо сначала накормить.

– Садись.

Я поставила перед ним тарелку. Крис послушно устроился на стуле, заулыбался.

– Я помню эти вкусные штучки, малыш. Ты для меня? Для нас? Как в Москве? Черт…

Мне осталось только покивать, чтобы не разреветься от его трогательной сбивчивой речи.

Объевшись, мы валялись на кровати. То просто смотрели друг на друга, то улыбались, как дураки, то хихикали.

Новый параграф в наших отношениях – наслаждаться близостью, не прикасаясь друг к другу. Сексуальное напряжение было почти осязаемо, и я чувствовала, что Кристоферу, как и мне, трудно сдерживаться. Но грань так хрупка, что легким касанием пальцев можно было все разрушить.

Совсем не хотелось, чтобы над душевным комфортом взяла верх обычная похоть. Зная тела друг друга наизусть, мы продолжали блуждать в потёмках душ. Я бы все на свете отдала, чтобы узнать, о чем он думает и что его тревожит, что он любит и что ненавидит. Я хотела знать, кто он, мужчина, которого я люблю.

– Какой ты была в детстве? – спросил Кристофер.

– Абсолютно чокнутой. – смеялась я.

– Сорванцом?

– Скорее – ходячей катастрофой. На мне живого места не было от синяков и ссадин. Все время проводила с пацанами. Мой учитель звал меня мальчик Соня. И до сих пор с мужчинами комфортней. Не знаю, почему. Баб не люблю, – к концу моей речи Крис ржал, как ненормальный.

– Кошмар, Софи. Я думал, ты тихоня.

Я фыркнула. Кого он обманывал? Тихоня, ага.

– А ты…Каким был ты? – я грамотно перевела тему на него.

– Все банально и скучно. Я был пай-мальчиком, вечно за фортепиано и с книгой на носу – такой скромный и домашний маменькин сынок. Мои сестрички использовали меня как куклу: наряжали, цепляли бантики и красили глаза.

– Серьезно? Это правда?

Я помнила, что он говорил об этому в интервью. Думала – врет.

Оказалось, правда.

Крис рассказывал, как над ним издевались Ники и Виктория. Я старалась не смеяться, но сдержаться не было сил. Потом он признался, что мама уговорила отца не давить на него, когда настал черед определяться с профессией. Именно Маргарет устроила ему первые пробы. Он прошел кастинг, сыграл в эпизоде. Роль в этом же фильме получил его друг по актёрской студии Келлан Соммерс. Когда они пришли на премьеру, оказалось, что эпизод с Крисом вырезали, а Келлана показали в полной версии. Мэйсон тогда его почти возненавидел. Правда, потом он урвал роль в «Гарри Поттере».

И понеслась…

А Кэл еще долго не мог пробиться в большое кино. Криса это радовало даже больше, чем собственный успех. А сейчас они почти на равных. Оба снялись в «Зомби». Оба имели толпу фанаток. Оба неприлично красивы и в той же степени богаты.

Я почти уснула, когда Кристофер тихо спросил:

– Софи, я нашел у тебя на кровати мужские трусы.

– Ах да, – усмехнулась я сквозь сон, – Это для того сероглазого красавчика из моих снов.

– Вот гад. Я так и знал. А что означает надпись на трусах? Это по-русски?

– Там написано, что ты красавчик.

– Все-таки я? Что-то не разглядел своих инициалов, – прыснул Крис.

– А чьи трусы – тот и красавчик.

На этом я моменте я отключилась.

Крис

Я проснулся от какого-то странного звука. Софи не было в постели. Звук исчез. Наверное почудилось. Я встал, пошел на кухню попить воды, а заодно поискать там хозяйку. По дороге услышал шорох в ванной.

И опять этот звук!

Я дёрнул ручку. Заперто.

– Софи, детка, ты там?

Вместо ответа я услышал её всхлипы – тот самый звук, только громче.

– Ты плачешь? Пожалуйста, впусти меня.

Я начал ломится в закрытую дверь с энтузиазмом маньяка.

– Нет! Уходи! Оставь меня в покое!

Паршивые дела, у неё истерика.

Я уже слышал это полуплач-полусмех.

В Москве. И тогда она тоже заперлась в ванной, а я сходил с ума.

Но ведь сейчас все хорошо. Все было просто прекрасно.

Что могло измениться за одну ночь?

– У тебя болит что-нибудь?

Из-за двери послышался злобный смех:

– Живот болит, потому что я, мать твою, не беременна. Не беременна, Крис! Опять! Я просто пустышка.

Слова отлетали эхом от кафельных стен и били по моему слабому месту – по моей девочке.

Дерьмо, это выше моих сил.

– Софи, прекрати! Ну начались у тебя месячные, что за трагедия?

Я перестал мучить дверь, понимая, что она не откроет.

– Без трагедий. Банальная драма. Уйди, Кристофер. Ничего не выйдет. Просто уйди прямо сейчас, – она выдавливала из себя слова, заикаясь и всхлипывая.

– Никуда я не уйду, – отрезал я.

Жуткая догадка обожгла разум.

– Откуда такие мысли? Ты была у врача?

Меня заколотило. Неужели выкидыш не прошел даром? Неужели из-за этого опять не вышло? Неужели я так виноват, что нет ни одного шанса все поправить?

– Была… – пискнула Софи.

Я стукнулся головой об дверь.

– Ты когда-нибудь научишься выдавать мне информацию в свежем виде? Что врач сказал? Что-то не так?

Услышал, как она опять всхлипывает, одновременно хихикая.

– Все так. Сказал, что надо п-п-пытаться.

– Черт, ну и почему ты меня гонишь? – камень с души свалился, – Все получится. Подожди немного и…

– Ахахахаха. Подождать? Чего? Когда тебе наскучит со мной развлекаться? Когда ты пошлешь к черту чувство вины и свалишь к своим силиконовым мочалкам?

Вот он – момент истины – платёж по старому счету. Всё шло к этому. Прошлое не отпустит нас, пока мы не отпустим его.

Софи держалась крепко. Да и я абстрагировался от событий двухгодичной давности с переменным успехом.

– С чего ты это взяла?

– С того поцелуя с телкой на крыльце дома твоих родителей.

– Все не так. Это не то, что ты думаешь… – я нес какую-то пургу, мялся.

Ну а что же это, если не то? Оно самое.

– Ой, я тебя умоляю, Крис. О чем тут еще думать? Или ты ей премию натурой выписывал? – гавкающий истерический смех.

Сарказм бил меня больнее банального: ты блудливый кобель.

– Я представляю, как ты Дина поощряешь, – ядовито закончила Софи.

Она опять подавилась всхлипывающим хохотом. Я дождался пока останутся лишь всхлипы и тихо нежно, как только мог, сказал:

– Мне плевать на всех, кроме тебя.

– Ты свалишь, а я буду куковать: ни тебя, ни ребенка.

– Никуда я не денусь, даже если ты будешь выталкивать меня взашей.

– У меня совсем ничего не останется, – она меня не слышала.

– Мы можем хоть сейчас пожениться…

Десять секунд молчания.

– Дурак ты, Мэйсон.

– Я не знаю, как тебе еще доказать, что я рядом. Я здесь, понимаешь? И буду здесь. Никуда не уйду. Открой дверь и убедись.

Она опять заплакала.

Чёрт, я кретин. Все время не то говорю! Только что, сидя на полу, предложил любимой девушке выйти за меня замуж, мотивируя это какой-то невнятной херней.

Вот мудак.

Вцепился себе в волосы от отчаяния. Кажется, сейчас полскальпа выдеру.

– Прости меня, – выдохнул я, не зная, что еще сказать, – Мне так жаль, детка. Прости.

Через несколько секунд щелкнул замок. Дверь открылась. От неожиданности я чуть не треснулся затылком о кафельный пол.

Софи несколько мгновений смотрела на меня, сидя на коленях, а потом быстро заползла ко мне на руки. Мы вцепились друг в друга мертвой хваткой, разбивая отчаянье вдребезги. Так и сидели какое – то время, пока она не перестала всхлипывать.

Уложив её в кровать, я пошел на кухню. К черту условности, ей нужно выпить. Я профан в вопросах женской психологии с отягчающими в виде ПМС. Главное – отключить этот марш тараканов в её голове.

Наполнив бокал красным вином, я протянул его Софи. Она выпила залпом. Оставив бутылку на прикроватной тумбочке, я лег в постель и обнял её. Какое-то время мы провели в тишине. Софи была очень тихой. Вдруг она встала, прошла к полкам с дисками, что – то выбрала и включила систему.

Хмм. Ну, кино так кино. В чем подвох?

Забравшись на кровать, она потянулась, схватила бутылку с вином. Словно игнорировала моё присутствие, внимательно смотрела на экран, где пошла первая заставка.

Я напрягся. Этого еще не хватало.

Я узнал ролики компаний, у которых снимался, до последнего надеялся, что это будет другой фильм. Но не повезло. Софи выбрала экранизацию скандально бестселлера, где я (то есть мой герой) совокуплялся со всеми персонажами женского пола.

Когда дошло до первой сексуальной сцены с прямым участием моих первичных половых признаков и женской задницы, Софи застыла. Я замер, наблюдая боковым зрением за её действиями. Горлышко бутылки так и осталось в полуоткрытых губах, которые она периодически сжимала плотным кольцом вокруг темного стекла.

На экране моя рука скользнула в женскую промежность.

Я продолжал коситься на Соню. Ее дыхание участилось. Поставив бутылку на тумбу, она медленно облизнула губы и посмотрела на меня.

Не терпящий возражения взгляд, в котором плескалась ревность, похоть, негодование.

В один прыжок она оседлала мне бедра и впилась губами в мой рот поцелуем без намека на нежность. Я обалдел, но виду не подал. Моего мнения никто и не спрашивал: разъяренная тигрица была на своей территории и давала понять, кто здесь главный.

Яростно отшвырнув мои руки со своих бедер, Софи начала целовать мой торс, пощипывая соски. Она спускалась все ниже, ерзая попой по моим бедрам к коленям.

Когда её губы достигли пупка, она резко выпрямилась. Глядя мне в глаза, Софи накрыла ладонью мой пах и аккуратно сжала.

Я зашипел.

Её пальцы потянули завязки пижамных штанов. Я откнинул голову назад, прикрыл глаза.

Лежи, Мэйсон, не дергайся. Пусть девочка возьмёт, свое.

Глава 9. Нас нет

Вот такой денек у телевизора. Не сказать, что меня порадовал фильм, но главный герой был бесподобен.

Мой герой.

Только мой.

Я не могу делить его ни с кем. Это так же глупо, как и распыляться самой.

Такой странный день. С самого утра я успела сорваться, напиться и поиметь Кристофера Мэйсона.

Кто сказал, что минет – унизительное занятие? Бред. Я чувствовала себя королевой стоя на коленях, ведь он не смел и пикнуть. Мы не возвращались к разговору, вообще почти не говорили.

Я пыталась его не замечать, а он лишь трогательно обнимал каждые пять минут.

Кристофер разбудил меня утром поцелуями, взяв обещание, что я приеду к нему на съемки. Я даже вытащила свой зад из постели, чтобы проводить до двери и выдавила на прощание улыбку. Он поцеловал и уехал по делам, оставив меня в растрепанных чувствах.

Я шаталась по квартире, натыкаясь там и тут на следы его присутствия. То, что еще недавно было моим маленьким раем, сегодня очень смахивало (нет, не ад) на чистилище. Я была в какой-то невесомости, а очень хотелось вернуться на землю и стоять крепко, двумя ногами.

Было бы замечательно, если бы рядом стоял Мэйсон.

Зачем он заикнулся о женитьбе?

Для чего?

Неужели Ники донесла все семье, и они опять давят на него?

Или это он сам?

Угу, конечно. Мечтай дальше!

Нет, определенно, он изменился после того, как Ники нас застукала. Крис и раньше не давал мне проходу, а сейчас и вовсе перекрыл воздух своими нежностями, повышенным вниманием, еще более говорящими взглядами.

Стоп, Соня, а если – это все твои фантазии?

Я выключила сердце и обратилась к разуму.

Жду от него любви?

Да.

Почему назвала его дураком вместо того, что бы поймать на слове и потащить в Вегас?

Разве мало, того, что есть сейчас?

Много. Больше, чем когда-либо, но этого недостаточно.

Устав от собственных мыслей, я отослала смски Киру: «Я в раздрае. Позвоню завтра» и Кристоферу: «Извини за сумбурный день. Приеду завтра». Отключила телефон, привела себя в порядок и поехала к океану. На хвосте висели машины с журналистами. Даже больше, чем обычно. Они не унимались и на пляже, щелкали камерами, словно надеялись, что я вот-вот разденусь до гола и нырну в воду, чтобы красиво утопиться.

Только через час моя застывшая поза перестала их интересовать. А вокруг мир жил своей жизнью. Даже в сумасшедшем городе Ангелов есть нормальные люди. Несколько семей с детьми и собаками отдыхали на берегу. Крики, лай, смех и голоса родителей мешали мне сосредоточится. В конце концов, я плюнула и стала просто наблюдать за ними. А ведь я хотела быть такой же нормальной.

Мое сердце опять выбралось на свободу.

Стоп.

А я что ненормальная?

Нет.

Сижу здесь одна под прицелом папарацци и… И люблю Кристофера Мэйсона.

Наверно только это и делает меня нормальной. Ведь его все любят.

Но самое сумасшедшее: я хочу, чтобы он любил меня.

Да, и не меньше.

Даже, если я забеременею, этого будет мало.

Мне нужен Крис целиком, навсегда, со всеми вытекающими.

Пляж пустел, на смену семейным стала прибывать романтически настроенная молодежь, преимущественно по двое. Отряхнув пятую точку от песка, я поплелась обратно к машине.

И чего мне делать? Ведь надо что-то делать.

Вот приеду завтра к нему и скажу: «Крис, я тебя люблю. Женись на мне. Или поминай, как звали».

Отлично! Красноречиво и убедительно.

Он, конечно, отойдет от меня, разбежится и каааак женится, каааак полюбит-полюбит.

Я нервно захихикала. Нет, не так, конечно, но по сути-то верно. А чтобы придумать обороты и антураж – вся ночь впереди.

Как ни странно, вернувшись домой, я вырубилась моментально, ничего не придумав. Зато утром корчилась перед зеркалом дольше обычного. Три раза заплетала косу и распускала. Остановилась на хвосте. И не тургеневщина, и вроде все гладенько.

С макияжем тоже не заладилось. В итоге я оставила только тушь и блеск.

Сарафан и босоножки. Не в сексуальную же медсестру мне одеваться для положительного эффекта?

На столике в прихожей лежали очки Кристофера. Забыл.

А вот это хорошо! Не знаю почему. Я, наверно, двинулась на всех этих знаках. Я нацепила очки на нос и смело отправилась требовать любви от Мэйсона.

Идиотка.

Дура.

Плевать.

Или пан или пропал.

Выехав с парковки, я обалдела. У парадного входа моего дома стояла толпа фотографов и зевак. Весь этот флешмоб ринулся к моей машине, тыча камерами, щелкая затворами. Я дала газу, сигналя без остановки.

ЧТО? БЛИН! ПРОИСХОДИТ?

Телефон.

Игнорируя оповещения о количестве пропущенных вызовов и оставленных голосовых сообщениях, я набрала Кира.

– Орлов, чего за дерьмо творится? – заорала я в трубу.

– Не вопи. Купи газету. Я занят.

Кир был какой-то странный. Еще более странный, чем обычно.

– Какую газету? И чем ты занят, черт подери?

Я не прониклась его демократической претензией на личное пространство. У меня тут толпа стервятников на хвосте.

– Любую, Соня. Любую. Вы доигрались. Поздравляю. Я позвоню, когда придумаю, как все это разрулить, – он отключился.

Сволочь!!!

Я остановилась у ближайшего киоска и…

Со всех бульварных газет на меня смотрела… я.

И Крис.

Кинув на стойку купюру, я схватила газету и рванула в ближайшее кафе. Заведение оказалось приличным, и все лишние товарищи с камерами остались снаружи. Я сразу потребовала закрытый VIP-столик. Меня провели, кивая. Заказав для приличия что-то из еды к чаю, я вцепилась глазами в заголовки.

КРИСТОФЕР МЭЙСОН И СОФИЯ СЕВЕРО ДРУЗЬЯ?

Дерьмо!

Фотография: черный ход моего дома, Крис улыбается, садится в машину. Я раскрыла газету на указанной странице и завыла в голос. Взгляд упорно поглощал текст, хотя его там было намного. Больше фотографий.

Кристофер Мэйсон и София Северо не так давно утверждали, что они лишь старые добрые знакомые. Безусловно, мы поверили в их трогательную историю детского романа. (Фото из Гааги. От Лено. Не иначе) Даже, когда они поужинали после шоу (Фото. Какой он красивый в этом костюме) и скрылись в неизвестном направлении, мы все еще верили. (Моя фотография с пакетиком и тупой улыбкой на лице)

Но когда мисс Северо посетила магазин мужского белья, у нас закрались сомнения.

Кристофер Мэйсон прибыл в гости к старой подруге и провел там почти два дня. Великий конспиратор воспользовался черным ходом, но мы смогли запечатлеть его, покидающим дом мисс Северо сегодня утром (Крис. И правда улыбается. Газета вчерашняя. Все это началось еще вчера). Судя по улыбке, Мэйсон остался доволен подарками и досугом.

– Проклятье, – вскрикнула я по-русски, оставляя за собой репутацию истеричной иностранки.

Голова упала на руки. Казалось, что вместе с волосами сквозь пальцы вытекал мой мозг.

Спалились.

Застуканы. Не с поличным, но почти. Теперь нас не оставят в покое.

Я знала, что должна увидеть Кристофера. Прямо сейчас.

Официантка принесла счет и я поняла, что придется тащиться на студию с эскортом. Или? План "Б"?

– Эммм, – я уронила глаза на бейджик девочки, – Келли, вы не могли бы мне помочь?

– Конечно, мисс Северо, – пропела она медовым голоском вышколенного персонала.

Ха, а нас ведь не представляли. Добро пожаловать в его мир.

– Я бы не хотела выходить через парадные двери. Знаю, это против правил, но… – я положила поверх папки со счетом сто долларовую купюру, – Пожалуйста…

Девочка сперва замялась, но быстро отодвинула чаевые. Келли взяла только счет. Я покраснела и спрятала деньги в карман.

– Идемте.

Она провела меня через подсобные помещения к служебному выходу. Я уже видела дорогу в конце переулка, где смогу поймать такси.

– Мисс Северо, я могу вас спросить? – обратилась ко мне Келли.

Сколько ей? Восемнадцать? Совсем молоденькая.

– Да, конечно, – я уже догадывалась, о чем будет вопрос.

– У вас это серьезно? – она опустила глаза, – С Крисом… Мэйсоном.

– Он тебе нравится? – Келли кивнула и покраснела, – Возьми. Это его очки.

Сняв со лба Revo, я протянула ей.

Зачем? Не знаю.

Келли приняла эти чаевые с трогательной улыбкой ребенка в Рождество.

– Правда? Его?

Я кивнула. В сумке зазвонил мобильный. С первой фанаткой мне повезло. Вряд ли дальше будет так же мило.

– Спасибо, – крикнула я ей уже на бегу, – Алло.

– Детка, где ты? – голос Криса был встревоженным, – Ты в порядке?

– Я читала, Кристофер, – ответила я, стараясь не подавать голосом сигналы SOS.

– Малыш, прости, я спалился, – ой, ну вот зачем он извиняется, – Где ты? Я волнуюсь.

Ой, ну вот зачем он волнуется?

– Я чешу задворками по плану «Б», чтобы избавиться от хвоста, – ответила я, смеясь, – Ты еще хочешь меня видеть?

– Больше, чем когда-либо.

Черт, Крис, не говори так!

– Я скоро буду.

– Целую.

Я отключилась, чтобы не слышать его чмокающих звуков. У меня есть час в пути, чтобы подумать. И эти отягощающие факторы в виде его виртуальных поцелуев будут только мешать.

Я взяла машину на прокат, чтобы спокойно уехать обратно домой. Хотя, если все пройдет положительно, то останусь с Крисом на съемках до конца дня.

Насовсем.

Да, я не отступлю.

Плевать на прессу, на шумиху и общественное мнение. Я буду все отрицать или гордо стоять рядом с ним, подтверждая. Я сделаю так, как он захочет. Если Крис скажет, люблю вместо хочу, я больше никогда от него не откажусь.

Я припарковалась у студии, прошла в павильон. На площадке был перерыв. Туда-сюда сновали люди с едой и напитками. На меня косились. Меня здесь знали. Ну и ладно.

Мне нужен мой мужик.

Выяснив у ассистентов, где Крис, я направилась к месту для курения. Я уже видела его спину. Улыбка непозволительно широко расползалась по лицу. Рядом с Крисом стояла Донна. Что-то говорила. Он ерошил волосы рукой, то и дело мотал головой, отрицая каждое ее слово.

Я остановилась. Не хотелось им мешать, если это деловой разговор. Дон увидела меня, посмотрела прямо в глаза. Крис таращился в пол, не догадываясь о моем присутствии. Его менеджер четко и громко начала произносить слова, давая понять, что они адресуются именно мне.

– Вам нельзя больше видеться. Ты убиваешь все, что мы создавали пять чертовых лет. Ты рушишь весь образ, всю стратегию. Это неприемлемо. Завтра София Северо должна дать опровержение, а ты пропустишь пару шуточек в следующем интервью. Мы это не комментируем, только так можно все исправить. Ясно?

Я кивнула. Не смея отвести взгляда от Дон, попятилась назад.

Вот значит как. Я все ломаю.

Опять.

Черт, ну посмотри на его спину последний раз. Запомни, Соня, эта спина должна жить по четкому плану, чтобы образ превратился в имидж, а потом в репутацию. Да уж. Я знаю эту концепцию, Донна. Только поэтому сейчас уйду, оставлю его с тобой. И не дай Бог, он не станет величайшим актером современности, я с тебя шкуру спущу.

Я так увлеклась мыслями, что налетела на парня с подносом. Стаканы и тарелки разлетелись с характерным шумом. Крис обернулся, но я уже улепетывала со всех ног, проклиная всех и вся… Особенно себя… Слышала, как он завет меня, бежит за мной. НЕТ.

Двери лифта закрылись – он не успел вставить руку. Я перекрестилась.

Бегом до машины. Я больше ничего не хочу знать. Я просто уеду. Просто оставлю тебя. Ты важнее, чем мое «хочу», ты важнее, чем мое «люблю».

Крис выбежал на парковку, когда я поворачивала ключ. Блок дверей. Я учусь на своих ошибках. Его пальцы тщетно дергали ручку дверцы.

В голове зашумело.

Читая по губам, я понимала, что он повторяет мое имя. Мотор завелся, я дала газу и умчалась прочь от него.

Куда?

Домой нельзя. С него станется бросить съемки и заявиться. Хотя вряд ли Донна позволит. Черт, Орлов, стервец недоступный. Мне все равно, чем ты занят. Оторвешься и поможешь мне. В конце концов, я тебе плачу за это.

Мобильный разрывался от звонков Криса. На хвосте вроде никто не сидел, но домой я точно не поеду.

Вернее…

Домой в ЛА.

Хватит. Пожила среди гламура и будет. Пора рвать когти отсюда.

Потихоньку складывался план. Небо. Самолет. Девушка.

Какая я стала сильная. Я даже не реву. Хотя очень хочется. Вот и Кирина квартира. Барабанила я долго и упорно. Черт. Еще три стука и придется воспользоваться своими ключами.

Орлов открыл. В одних джинсах.

Я хмыкнула и без слов отправилась к ноутбуку. В спальне слышалась возня. Кир пялился на меня.

– Сонь! Какого дьявола? Я сказал, что занят, твою душу!

– Мисс, я не его жена. Не его любовница! – заорала я громко.

– Северова, я все понимаю, но это перебор, – кипятился Кир, – Вали из моего дома.

– Нет, – я уже забивала свои данные в заказ билета до Москвы. Через 4 часа самолет. Успею, – Езжай ко мне и собери вещи. Самое необходимое, потом остальное привезешь.

– Куда это ты собралась? – из спальни вышла… Ники.

В Кирином халате. Несмотря на личную драму, я не удержалась от хохота.

– Вы… ахахахаха… Парочка.

Ник покраснела. Кир взбеленился.

– Прекрати ржать, – отрезал он, но уже сам улыбался.

– Соня, в чем дело? Куда ты собралась? – Ники первая пришла в себя.

– Домой. В Москву, – отрезала я, продолжая заполнять форму, – Кир, серьезно, поезжай ко мне. Собери вещи, пожалуйста.

– Ты можешь толком сказать, что случилось? – Кир тоже требовал объяснений. Черт, они не отвяжутся. Полюбовнички-единомышленники.

– Случилось то, что я не вписываюсь в этот чертов Голливуд и хочу домой.

– Ты рехнулась?!! – заорал Кир.

– Нет, я просто так решила. Ты останешься и закончишь все дела с книгой. Кир, самолет через четыре часа. Ради Бога, съезди за моими вещами или мне придется ехать налегке.

Он оделся и ушел. Ники некоторое время смотрела на меня молча, складывая в картинку очевидные факты.

– Что он сделал? – спросила она строго.

– Кир? Ничего… все в порядке Ник, мне просто нужен тайм-аут, – пыталась отбрехаться я.

– Соня! Две недели назад тебе нужен был ребенок от моего брата, – она сощурила глаза, почти как Крис, – Ты беременна? Опять хочешь скрыть от него?

– Ники сейчас я как никогда НЕ беременна.

Неужели придется ей сказать? Нет, не хочу. Кристофер все понял. Захочет – сам просветит.

– Не уезжай. Ты нужна ему, – сказала Ники тихо.

– Так надо, Ник.

Я не сдержалась и разревелась у нее на плече. Мы больше не разговаривали о Кристофере. Ники знала что-то, но не решалась мне сказать. Я не решалась признаться.

Все уже решено. Отдохну пару месяцев у мамы, потом Кирька подыщет мне чего-нибудь интересное в Москве. Может авторский проект. На месте разберемся. С моим нынешним статусом будет совсем не сложно.

Кир встретил нас в аэропорту. Я поручила ему вернуть машину и не обижать Ники. А еще:

– Если кто-то из вас даст ему мой адрес, клянусь, я рвану автостопом по Трансбайкалке.

Кир вцепился в меня глазами. Сто лет назад он еле-еле отговорил меня от этой затеи. И знал, что я не шучу.

– Соня, не смей! – угрожающе прорычал он.

– Думаю, мы друг друга поняли. Завтра ты сделаешь заявление, что я никогда не имела романтических отношений с Мэйсоном. Понял?

Кир нахмурился, но кивнул.

Я одарила обоих прощальными объятьями и смело пошла на регистрацию, засовывая в уши капельки наушников.

Прощай, Калифорния. Прощай, Кристофер.