Текст книги "Просто хочу (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Софи.

С ней я вообще не думал об этом.

Канны. Текильная отключка.

Я видел ее второй раз в жизни, но уложил в свою постель и лег рядом.

Почему?

Не знаю.

Но точно знаю, что Джен, которую я вижу почти каждый день, никогда не будет спать в моей кровати. Она никогда не узнает, как я люблю заниматься любовью. Именно заниматься любовью, а не удовлетворять свои потребности. Ей никогда не стать такой мягкой и дерзкой, как…

Как мать моего ребенка.

Черт, черт, черт.

Но Джен все прекрасно понимает. Она не претендует на что-то больше, чем секс. Она не требует внимания и не скулит в трубку. Наши созвоны лаконичны. Свободен – свободна? У меня – у тебя?

Мне так удобно.

Ей?

Не знаю.

Я все-таки Кристофер Мэйсон. Со мной все хотят переспать.

Соня

– Да пошел он. Придурок звезданутый!

Ники в бешенстве мерила шагами мою комнату, вертя в руках мобильник.

Минуту назад она разговаривала с Крисом. Вернее, они орали друг на друга. Он не приедет на Рождество. Это была своеобразная ответная реакция на бойкотирование премьеры. Даже в Лондоне Мэйсоны отказались сопровождать его.

Я сидела на кровати с остекленевшими глазами, осознавая, что он сейчас совсем близко, но при этом невероятно далеко.

– Совсем сдурел. Кем он себя возомнил? – Ники просто кипела, ей не хватало слов и воздуха.

– Ник, перестань, это все моя вина.

Я подошла к окну, глядя на сад и скамейку, где Крис так яро отстаивал жизнь нашего ребенка.

Зачем?

Для чего?

Чтобы вести теперь телефонную холодную войну со своей семьей?

– Соня, прекрати это самобичевание. Он сейчас должен быть здесь, с тобой, а не квасить в отеле с Кэлом и Сью.

– Кэл и Сью? – переспросила я, – Келлан Соммерс и Сью Грин? Актеры?

– Да, друзья его закадычные. Думаешь, откуда я узнала про попойку?

– Откуда? – я жестоко тупила.

– Мне Кэл звонил, звал повидаться. Он же с Крисом со школы дружит.

– А я думала они на съемках познакомились.

– Нет, это просто случайность. А Сью американка. Вот с ней на кастинге, да.

– Понятно, – закивала я, как болванчик.

– Да что тебе понятно, Соня? Ничего тут понятного.

Ник пнула стул, не в силах сдержать эмоции.

– Это свинство, просто свинство.

Да уж, с моей стороны – это сказочное свинство.

Руки чесались, собрать чемодан и махнуть домой.

– Не стоило мне приезжать, – сказала я тихо, вытирая слезы.

– Эй, ты чего ревешь? Не надо, пожалуйста, – Ники, подлетела ко мне, обняла, – Соня, тебе нельзя нервничать. Я буду это делать за тебя. Подумай о ребенке…

– Ник, я не понимаю, зачем вы ругаетесь из-за меня? Ты же сама знаешь, какой он упертый. Смысл навязывать ему нас?

Я мягко высвободилась из ее рук, проглотила слезы. Нельзя плакать при ней. Она такая милая и внимательная, еще сильнее будет злиться на Криса из-за моих соплей.

– Соня, дорогая, я иногда просто теряюсь от твоего всепрощения, – она вдруг хищно улыбнулась, отчего стала очень похожа на брата, – Давай поедем к нему и вставим по первое число. Вот уж оторвемся.

Ники захихикала, потирая руки. Я не смогла сдержать улыбки. Вот ведь забияка и вредина, хлебом не корми, дай поиздеваться над младшим братом.

– Нет, – сказала я, улыбаясь, – Никуда ты не поедешь. Все и так слишком паршиво. Я не знаю, как общаться с твоей мамой после всего этого.

– Она говорит то же самое о тебе, – Ник посерьезнела, – Клянусь, мы не ожидали, что он так себя поведет. Это отвратительно. Мама просто в шоке.

Я не представляла, что ответить, опять отвернулась к окну. Скорей бы закончилось это его безумное промо. Скорей бы мозги Мэйсонов встали на место.

Крис бесится. Родители и сестры упрямятся. Теперь еще и Рождество. Хоть бы эта угроза оказалась пустой болтовней.

А если нет? Если это хороший, удобный предлог? Причина, не видеть меня. Избегать. Я схватилась за подоконник, зажмуриваясь, пытаясь отогнать бредовые мысли.

Нет, нет…

Он выспится, успокоится и, как всегда, приедет повидать родителей в Рождество.

– Ник, прости, можно я побуду одна?

– Нет, – отрезала она, схватила меня за руку, потащила за собой, – Мы тоже умеем развлекаться.

Ники нянчилась со мной весь вечер. Мы пошатались по вечернему Лондону. Она настояла на магазинах и потрошении карточки Криса. Но от обилия пакетов в багажнике легче мне не становилось.

В ресторане мои хитро скрученные извилины снова начали шевелиться, обмозговывая ситуацию с Рождеством. Я поначалу делала вид, что мне весело, но потом скромные актерские способности иссякли.

Ник пару раз отпустила едкую шуточку по поводу остекленевших глаз вместо токсикоза. Я даже не оправдывалась, продолжала строить в голове планы по спасению Рождества.

На обратной дороге стратегия была сформирована для озвучки.

– Хочу уехать на Рождество, – выпалила я, глядя в окно.

– С какой это радости? – Ник сжала руль, глядя на мой профиль.

Я таращилась в окно, словно на стекле были написаны слова подсказки.

– Я по маме скучаю, да и Крис тогда спокойно приедет в Лондон.

– Соня, это дерьмовая идея и ее никто не поддержит, – выдал мой аниматор.

– Ник, я хочу отвлечься, иначе сойду с ума. Не принимай на свой счет. Я очень скучаю по маме, по Кириллу. Да и срок еще маленький. В конце концов, я тут не пленница.

– Не знаю, дорогая, – она качала головой, чувствуя подвох там, где он был, – Ты так стремишься ему угодить. Давай так: я сегодня останусь у родителей, а завтра утром мы вместе все обсудим. Окей?

– Окей, – я улыбнулась, предвкушая возвращение в Москву.

Не собиралась я возвращаться. Нагостилась – хватит.

Приехав домой, я сразу поднялась к себе и уснула. Обошлось без слез.

Утром я чувствовала себя как-то странно. Низ живота неприятно тянуло. Но я практически не обратила внимания на эту боль, потому что сразу поспешила спуститься, поговорить о Рождестве с Мэйсонами.

– Пап, но согласись, что он ведет себя безответственно. Это детский сад какой-то, – раздраженный голос Ники звенел, отскакивая от стен.

– Согласен, дорогая. Но что мы можем сделать? Он даже с мамой отказывается это обсуждать, – Ричард был, как всегда, спокоен, но содержание его речи меня не порадовало.

Я остановилась на лестнице, снова подслушивала.

Боже, Кристофер, в кого ты меня превратил.

– Если честно, мне кажется, что он совсем не рад этому ребенку, – тихо и подавлено произнесла Маргарет, – Я не узнаю Кристофера. Он говорил совсем другое перед приездом Сони.

– Ты думаешь, у него кто-то есть? – Ник била меня этими словами прямо по оголенным нервам.

Я схватилась за перилла, зажмурилась. Огромный зверь внутри меня жалобно заскулил, запуская острые когти прямо в сердце.

– Иного объяснения его поведению я не нахожу, – контрольный выстрел от Маргарет.

Ох, да что же это?

Слезы покатились по щекам, ноги подкосились. Я сложилась на ступеньках пополам. Боль разрывала меня на части. Я монотонно застонала не в силах выносить это молча.

Господи, помоги мне.

Ведь больше некому.

Чьи-то теплые руки подняли меня с пола. Повсюду повторяли мое имя. А я звала Кристофера, хотя понимала, что он не слышит. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем сознание вернулось.

Я открыла глаза. Боли не было. Только привычная уже пустота.

– Соня, ты слышишь меня, дорогая? – Маргарет.

– Да.

– Ты нас так напугала, милая, – а это уже Ники.

– А что случилось? – я озиралась, осознавая, что нахожусь в больничной палате.

– Ты чуть не потеряла ребенка, – ответила Маргарет после паузы дрожащим голосом.

– Что? – я резко села, инстинктивно сжимая ноги и накрывая ладонями живот.

– Тише-тише, все хорошо, – Ники гладила меня по голове, – Мы успели вовремя, все будет в порядке, но придется побыть в больнице какое-то время.

– Да, милая, постарайся еще поспать. Тебе нужно отдыхать.

Я опустилась на подушку.

Глаза действительно сами собой закрывались, мысли в голове рождались какими-то вспышками.

Черта с два, Мэйсон.

Я не позволю тебе.

Можешь хоть весь Голливуд перетрахать.

Я смогу.

Я сильная.

Прости, малыш, я больше не буду так.

Я так тебя люблю.

Не оставляй меня.

Накрылось медным тазом мое бегство в Москву.

Глава 16. Рождество и его последствия

Крис

– С Рождеством, Крис, – Джен поднялась на цыпочки, чмокнула меня в щеку.

Я кивнул, даже не улыбнувшись.

Мне было совсем не весело. Алкоголь притуплял боль, но был бессилен отключить мне мозги и заткнуть чертову совесть.

Идиотская вечеринка. Толпа совершенно пьяных малознакомых физиономий. И на кой черт, я уперся и не поехал домой. Дошло только сейчас. В конце концов, они моя семья и все наши разногласия – временное явление. Но даже в Лондоне не пришли меня поддержать. Я понимаю – Лос-Анджелес, но сесть в машину и доехать до кинотеатра. Пару часов для родного сына. Неужели, я так много прошу? Что за чертова принципиальность? И Ники не смогла промолчать, отчитала меня, как маленького. Да, я надрался на автепати. А кто бы на моем месте поступил иначе? Оказывается, я должен был приехать домой, посыпать голову пеплом и молить о прощении.

Прям, разбежался.

Как вы со мной, так и я…

Нечего навязывать мне свои бредовые желания и свою Софи. Так, стоп. Софи тут ни при чем. Почти уверен, что ей это все так же неприятно. В конце концов, она и ребенка не хотела. А в итоге получила и чужую страну, и чужую семью, и чужие закидоны. Кто бы знал, что все так обернется. Одно дело поступить по совести и совсем другое отказаться от всего привычного и удобного.

Наверно, Софи вся в этом. Она поломала все мои принципы и меня заодно. А теперь вот взялась за мою семью. Не то чтобы я винил ее. Нет. Просто одно ее существование поставило под вопрос слишком много нерушимых аксиом моей жизни.

– Крис, у тебя проблемы?

Донна и Ник были в курсе моих прений с родителями. Джен, видимо, не посвятили. И на том спасибо.

– Да, – коротко ответил я, вынырнув из омута мыслей.

– Я могу помочь?

– Можешь, поехали отсюда.

Она улыбнулась, кивнула и направилась к выходу. Я полелся следом.

Соня

– Соня, Соня… – из сонной дремы меня вывел голос Маргарет, – Просыпайся, дорогая, с Рождеством.

Я медленно открыла глаза. Рождество. Он не приедет. Я опять одна.

– С Рождеством, Маргарет, – вставать не хотелось, и я решила, что проведу этот день в комнате. Токсикоз последнее время был отличной отмазкой. После больнички я сама себе пообещала, что не буду думать о Кристофере.

Вопреки моим долгим мольбам не рассказывать Крису об угрозе выкидыша, я надеялась, что Маргарет или Ник не вытерпят, просветят его. Что он начнет беспокоиться, позвонит или напишет.

Но нет.

Что ж, если он во мне не нуждается, значит, и я справлюсь одна. Мне нужен только мой ребенок. Здоровый. Это сейчас самое главное. Черт с ним с Рождеством – это вообще не мой праздник. Вот Новый год – да.

А сегодня мне нечего отмечать.

– Там кое-кто приехал… – Маргарет хитро улыбалась, – Спускайся.

Она вышла из комнаты. Я вскочила с кровати, хандра испарилась тут же.

Неужели он передумал?

Он там, внизу. Боже мой!

Чудо, это чудо!

Я надела симпатичное платье с длинными рукавами – трофей с последнего шопинга с Ники. Ему понравится – скромно и мило. Да-да-да!!! Слетая вниз по ступенькам, я услышала голоса в столовой. Мужской голос.

Но не его. Знакомый, родной, но не его.

– Мама! Кир!

Я утонула в теплых руках, прикрыв глаза. На губах запечатлелась глупая улыбка, из глаз потекли слезы. Слезы радости от встречи с моими любимыми, родными людьми. И горечи от того, что я намного сильнее хотела увидеть совершенно другого человека.

Дневник Сони

28.12.2011

Ты подарил мне ребенка. А взамен я отдала тебе свое сердце. Глупый мой, смешной Крис. Ты сам не знаешь, что делать с таким бартером. И не надо… Живи, как жил. А я постараюсь не сломаться. Ради ребенка, ради себя, ради твоей семьи. Я смогу, я должна суметь! Она, конечно, красива и богата. Возможно, известна. Она, безусловно, во всем лучше меня – что ж, пускай. Но почему ты не можешь мне все это сказать сам? Я пойму. Я не буду требовать ничего более, чем ты уже дал мне. Я просто хочу ясности, ведь неведение убивает.

Крис

Джен откинулась на подушки, томно потянулась.

Меня передёрнуло.

Пора завязывать с этой интрижкой. Секс – это, конечно неплохо, но далеко не панацея.

После встреч с ней меня стабильно мучило чувство собственного свинства и возрастающей ярости. Очень хотелось свернуть кому-то шею. И на задворках совести подсознание громко пищало о том, что эта шея – моя.

Я встал с кровати, прошел в ванную, боковым зрением держа Джен на мушке. У нее хватило ума не последовать за мной. Слава Богу. Сейчас я не был расположен держать себя в руках. Теплые струи смывали запах похоти и греха. А все мысли были в Лондоне. Но Лондон был глух и нем. Я в опале. Я мерзавец и скот.

И почему все так сложно? Почему я не могу контролировать ситуацию?

Я вышел из ванной. Джен все еще нежилась в кровати. Мне сразу захотелось содрать простынь вместе с ней и швырнуть в мусор.

Странно. Обычно, пока я принимал душ, она уже успевала одеться и была на низком старте. Неужели решила, что пора предъявить претензии на мое лично пространство? Зря.

– Джен, не сочти за грубость, но тебе пора, – я по всем фронтам скот, но пока вежливый.

– Да, конечно, – пропела она медовым голоском, что аж запершило в глотке.

Но с места так и не сдвинулась.

Я было открыл рот, чтобы расставить все точки над «i» и отправить ее далеко и надолго. Но зазвонил телефон.

– Здравствуй, дорогой, не разбудила? – услышал я в трубке мамин голос.

Боже, я что амнистирован? За какие заслуги?

– Нет, мам, я очень рад тебя слышать.

Чертовски рад. Лондон снял блокаду. Осталось узнать цену.

– Крис, почему ты не звонишь Соне?

Вот так вот. Без вступлений о делах, здоровье… Опять Софи. Сразу Софи.

– Ну, допустим, что я не хочу ее волновать, – быстро оправдал я собственную трусость.

Я и правда не хотел, а еще совсем не знал, как мне с ней разговаривать. Боялся брякнуть лишнего, расстроить ее. А себя боялся больше всего.

– Тебе совсем не интересно? А у нас тут столько новостей! Софи – беременна, представляешь? И что-то мне подсказывает, что от тебя. Неожиданно, правда? И еще мне приснился странный сон, что ты в курсе и даже сам привез её в Лондон. Сон был так реалистичен, что я даже поверила, но потом все-таки поняла, что это только сон, – сарказм сквозил в каждой букве и больно хлестал прямо по лицу.

Собственно, а что я ожидал?

– Мам, я все помню, и если что, вы же всегда меня просветите. Я затем и привез ее в Лондон.

Что за разговор? Мне кажется, или мама на что-то намекает. Я вышел в гостиную, чтобы избавиться от цепкого взгляда Джен.

– Кристофер, ты нужен ей, – мама произнесла это таким тоном, что у меня душу вывернуло наизнанку.

Черт, а это больно. Но гордость жрала меня еще сильней.

– А мне нужны были вы… На премьере… Так что мы тут в паритете.

Откуда я все это взял? Придумал только что? С кем я вздумал ровнять счет? С родителями? С собственным ребёнком?

Но продолжал в том же духе.

– И я весьма доступно объяснил ей причины моего отсутствия. Она не маленькая, должна понимать.

– Хватит, Крис! – о, ну вот, сейчас меня отчитают на повышенных тонах, – Вы должны узаконить свои отношения!

– Что? Пожениться что ли? Мам, ты соображаешь, что говоришь? – я истерически ржал в трубку.

Ну, надо ж маме показать, что я и сам ещё не дозревший пубертат.

– У Сони была угроза выкидыша, – мама словно хлестнула меня кнутом, – Может, и над этим посмеешься?

Нет, смеяться как-то сразу расхотелось. Боль и нежность начали карабкаться наружу сквозь пелену эгоизма.

– Когда? – процедил я сквозь зубы.

– После лондонской премьеры.

– Почему я узнаю об этом только сейчас? – я почти рычал, меряя шагами гостиную.

Что там у них вообще происходит?!

– Потому что ты не спрашивал, Крис. И Соня запретила нам говорить, – мама сбавила тон, но мне хватало и содержания ее слов.

Софи, черт бы её побрал…Узнаю эту засранку!

– А сейчас? Как она? – я достал бутылку пива, швырнул ее обратно, сменив на виски.

– Крис, в конце концов, внеси ясность. Я не настаиваю на шумихе. Просто пусть ребенок родится в законном браке, – мама игнорировала мой вопрос, продолжая стучать в закрытую дверь.

– Мам, мне двадцать пять!

– Крис, а ты не допускаешь мысль, что она может просто изолировать тебя от ребенка. И ты ничего не докажешь. Хотя, если тебя это устраивает..?

– Она не посмеет.

Ну да, конечно, не посмеет. Ты сам себе веришь, Крис? Свалит куда-нибудь в Сибирь и ищи свищи… Да ей первый встречный медведь будет дороже меня!

– Крис, ты скоро? – позвала Джен.

Какого дьявола?! Мама точно это слышала.

Пять секунд оглушительной тишины могли сказать больше, чем час разговора.

– Да, я действительно тебя не разбудила, – вынесла мне диагноз мама, – Это омерзительно.

Гудки.

– Выйди вон! – рявкнул я, не оборачиваясь и набрал Лондонский номер. Трубку снял отец. Это паршиво. С ним не прокатывают актерские номера. Он не дал мне и слова сказать.

– Кристофер, когда ты сможешь приехать?

И так всегда. Папа прям, строг и немногословен. Он вроде и не давит, но перед глазами так и рисуется плаха, а шея ощущает холодную нежность топора.

– В феврале смогу, – я отвечал как ученик у доски.

– По телефону такие вопросы не решаются. Хватит прятаться, приезжай, все обсудим.

Я только покивал.

– Крис, ты понял меня?!

– Да, пап, я киваю.

– Тогда до встречи. Всего доброго.

Гудки.

Я одним глотком осушил стакан.

Вот дерьмо.

За спиной хлопнула дверь спальни. Чужие руки обвились вокруг меня. Я обернулся, аккуратно, но уверенно освободился от ее захвата.

– Я, кажется, просил тебя уйти, Джен, – я сверлил ее глазами.

Какого черта влезла? Мне и без ее участия хватает проблем.

– Прости, я не хотела мешать, – невозмутима и спокойна, – Как я могу загладить вину?

Джен скользнула рукой мне по груди и ниже. Я перехватил ее ладонь, сильно сжав.

– Нет, не сейчас.

Кажется, во мне проснулся дикий зверь, а она в это не врубалась. Ну, никак.

– Да что с тобой, Крис? – она непонимающе хлопала глазами.

– Вся моя жизнь катится к чертям, – гавкнул я и налил еще виски, опять опрокинул стакан залпом.

Я сам не понял, как выложил ей все только потому, что меня разрывало от кучи информации, подытожив:

Так что, кажется, я скоро женюсь.

– Нет, – взвизгнула Джен.

Она забрала у меня стакан, налила себе.

– Ты не можешь. Не сейчас! Кристофер, это неприемлемо. Ты должен сейчас быть холостым, ничьим. Это нужно для имиджа. В конце концов, мы живем в XXI веке. Что за пуританский бред с этой женитьбой?

– Сам не врубаюсь, но, кажется, так надо, – меня не удивили, но немного успокоили ее заявления.

Не хотел я жениться. Не сейчас и не так. Софи мне дорога, и я не собирался открещиваться от ребенка, но официальный брак – это уже перебор. Не хочу.

– Кому надо? Этой девочке? Или твоей семье? – Джен задавала правильные вопросы и опять начала мне нравиться, – А ты, Крис? А твоя карьера? Кто об этом подумает?

– Ты, – я хмыкнул, залив остатки виски в рот, – Поехали со мной в Лондон.

Я это вслух сказал? Ну а вообще, почему нет? Пускай попробует объяснить все это родителям. Меня они точно слушать не будут. А Джен профессионал, вдруг у нее получится.

– Хорошо, мне пора, – она быстро оделась, схватила сумочку и пошла к двери.

– Джен, – крикнул я ей в след, – Спасибо.

– За что? – она обернулась, держась за ручку двери.

– За понимание.

Джен улыбнулась.

– Это моя работа, Крис, – и вышла.

Я остался в компании стакана. И все еще ничего не понимал толком. Что с Софи? Что с ребенком? Я должен знать.

Номер Виктории не отвечал, я набрал Ники, предвкушая зверскую головомойку. Хрен с ним, пускай вытрахает мне мозг, только расскажет… А то я рехнусь от неведения.

– Какая честь! Разговаривать с самим КристоферомМатьЕгоМэйсоном!!!

Мда, и это моя сестрица.

– И тебе привет, Ники. Можем спокойно поговорить? – я старался не повышать голос, хотя так и тянуло нахамить ей в ответ.

– Ха! Ты что ли уже освободился, жеребец?

Дьявол, мама на громкой связи что ли разговаривала? У мня не жизнь, а реалити-шоу.

– Ник, кончай комедию ломать! – рявкнул я.

– Я бы сейчас тебе отломала кое-что посерьезнее комедии, но и ее тоже. Ты что творишь, братец? Это просто невообразимое скотство! Обрюхатил девчонку, благодетель хренов, силком притащил её к маме с папой и благополучно забыл. С моими куклами ты и то гуманнее играл.

– Хватит издеваться, я не за этим звоню!

– Тогда ты зря звонишь мне, Кристофер. Потому что ничего приятного я тебе не могу сказать. Да и не хочу. Доброй ночи.

Гудки.

И эта со своим добром. Какие милые, славные, родные люди у меня.

Я уставился на телефон, словно он меня только что послал, а не родная сестрица. Ведь даже про Софи и ребенка ничего не успел спросить. Она просто искупала меня в нечистотах и уверила, что это для меня лучший наряд.

Я еще долго ходил по номеру, курил, запивал сигареты и нервы новыми порциями виски. Но даже алкоголь в этот раз не давал мне желанного забытья или хотя бы иллюзии спокойствия. Разум подсказывал накатить еще стаканчик и уснуть, но душа тянулась к Софи. Я волновался за нее. Не мог перестать думать, представлять самое худшее. Ближе к ночи я набрался сил, смелости и набрал ее Лондонский номер.

Гудки долго терзали мой слух, а потом она просто стала сбрасывать. Вот ну не зараза ли? Ладно, попробуем смс.

Я начал весьма лояльно, хотя раздражение так и кипело вперемешку с алкоголем. Собрался позвонить – а она не берет. Как так?

Софи, возьми трубку.

Сигнал об ответе буквально через минуты. Быстро среагировала.

Отвали.

Немедленно, ответь мне. Надо поговорить.

Не расположен я сейчас пререкаться.

Нет желания с тобой общаться. Не порти погоду. Игнорируй нас дальше.

Нас? Кого нас? Неужели она так о ребенке? Нужно менять тактику.

Малыш, пожалуйста, давай поговорим. Ты нужна мне.

Врешь, но черт с тобой. Звони.

Она сняла сразу. Я не стал терять время и на ее алло выпалил:

– Что с ребенком?

– И тебе доброго времени суток. Я в порядке. Жива, здорова, только тошнит по утрам, но это нормально. Спасибо, что спросил.

– Не передергивай!

– Не доставай, без тебя тошно. Сижу тут в четырех стенах, никуда одну не выпускают… – она прикусила я зык, поняв, что сболтнула лишнее.

– О, ну это следующий вопрос. Почему я опять все узнаю последним?

Пришлось стиснуть зубы, чтобы не повысить голос.

– Не понимаю, о чем ты, – сама беспечность.

– Софи, не делай из меня идиота, – я сжал трубку, сдерживаясь.

– А разве мне нужно что-то делать? С этим ты сам справляешься.

– Прекрати! Или…

– Или что? – она засмеялась, – Что ты сделаешь? Бросишь подружку и прилетишь, чтобы отшлепать меня?

– Какую подружку? – откуда она знает, черт подери, – Ты чего несешь?

– Короче, Кристофер, – Софи сменила издевательский тон на серьезный, – Мне плевать, что тебе плевать. Не звони больше, так я буду знать, что у тебя все в порядке… с головой. Всего доброго!

Гудки.

Вот уж нажелали мне добра сегодня. Только чего-то я ни разу от этого не подобрел.