Текст книги "Тихий омут и бестолочь (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– С того, что она прокололась, и я не мудак. Вы когда меня просветить хотели об этом? В следующем году? – закипал на глазах Кос.
– Мальчики, мне выйти? – вежливо предложила Саша, чувствуя себя не очень хорошо рядом с разъяренным Бирюковым.
Костя зыркнул на нее и коротко мотнул головой, изображая отрицание. Саше ничего не оставалось, как наблюдать за стычкой.
– Кость, Марина просила не говорить тебе. Да я и сам не хотел. Знаю, вы сработались за эти два года, но… – Усманова озарило. – Да ты, говнюк, все-таки трахнул ее!
Сашка поджала губы. Ее брови взлетели вверх, и девушка поспешила отвернуться, озаботившись высыпанием в вазочку конфет к чаю.
– Трахнул– не трахнул, какая разница, Колян? Я не желаю менять бухгалтера, понял?
– Да иди ты нахрен. Не желает он! Я просил по-человечески Маринку не трогать.
– Не трогал я ее… пока мог.
– Да не гони, Костян. В этот раз вполне мог бы и воздержаться, – отчитывал его как маленького Николай. – Хотя я, наверное, должен тебе спасибо за это сказать. Вряд ли Маринка согласилась бы, не поломай ты окончательно ее брак…
– Что? – не поверил своим ушам Бирюков.
– Что слышал. Она разводится. Или собирается. Во всяком случае, от мужа ушла, живет с родителями.
– Да ладно? – обалдел Костя.
Усманов только кивнул, наблюдая, как его друг прячет лицо в ладонях и загребает пальцами волосы.
– Сашк, тащи конфеты-то, – кивнул он девушке, явно наслаждаясь растерянностью Кости, – и сама садись, чего как не родная?
Нестерова поставила вазочку на стол, присела, грея руки о теплую кружку.
– Полагаю, что про мужа она тебе не сказала? – поинтересовался Коля с гаденькой ухмылочкой.
– Нет, – коротко ответил Бирюков.
– Видимо, посчитала, что это лишняя информация.
– Наверное…
Они немного помолчали. Коля с Сашей занялись чаем и конфетами, позволив Косте переварить полученную информацию.
– Как НГ провели? – вежливо поинтересовалась Нестерова.
– Дома с детьми, – так же вежливо ответил Усманов. – Вчера ездили кататься с горок в парк. Может, завтра с нами соберетесь?
– Я б хотела, – покивала Сашка.
– Так, Коль, погоди, – остановил их планы Бирюков. – Марина когда согласилась на твое предложение?
– Так на следующий день после корпоратива.
– Круто.
– А от мужа она когда ушла?
– Да откуда ж я знаю…
– Понятно.
– Слушай, Коль, верни ее, а?
– Кос…
– Нет, послушай, – прервал Бирюков друга. – Если не хочет со мной больше работать, ладно, пусть. Но не отпускай ее, пожалуйста. Я могу даже в другую фирму уйти, чтобы глаза ей не мозолить…
– С чего это ты такой понимающий стал? – опешил в свою очередь Усманов, не ожидая от Кости такого.
– Да втрескался он в нее по уши, – не выдержала Сашка. – Сам не свой последнее время.
– Цыц, – только и рявкнул на нее Кос.
– Серьезно? – Усманов поднял брови.
А Костя опять спрятал лицо в руках.
– Ну чего ты несешь, Нестерова? Кто тебя просит лезть в это? – гудел он себе в пальцы.
– Кость, ты вот вроде и нормальный мужик, но местами такой мудак, – поставила ему диагноз Сашка, залпом допила чай и ушла к себе, чмокнув Кольку в щеку и бросив напоследок: – Пойду за компом поторчу. Сами разбирайтесь.
Мужчины не сговариваясь закурили, подойдя к приоткрытому окну.
– Костян, что происходит? – наконец прервал молчание Коля.
– Я сам не знаю. Просто не хочу, чтобы она уезжала. Особенно…
– Особенно теперь, когда она свободна, да? – догадался Усманов.
– Да. Она мне нравится, Коль. Я нихрена не знаю, что мне с этим делать, но определенно я не хочу терять Маринку. И по работе тоже.
– Ой, да работу не вали в эту кучу. Чего с Маринкой? Обидел ее?
– Вроде нет. Правда, она подумала, что мы с Сашкой…
– Ой, ну ты реально мудак. А объяснить?
– Она не спрашивала.
– Мудаааак. Костян, ты хочешь, чтобы женщина отказалась от хорошей карьерной возможности, зная, что ты трахаешься на глазах у собственной подруги?
– Я сам не знаю, чего хочу… Маринка детей хочет, – выдал Кос, все сильнее запутываясь. – А я… Я не знаю.
– Вот когда узнаешь, тогда и проси меня похерить свой бизнес в угоду твоей любви. А пока советую оставить Марину в покое. Она мне действительно нужна в том филиале. А тебе действительно нужно повзрослеть, Кос. Ты, и правда, застрял с Викой в каком-то пубертате. Вынь уже мозги из жопы.
Усманов подошел к столу, подражая Сашке, выпил чай до дна и ушел не попрощавшись. А Костя долго стоял у окна, снова и снова закуривая. Он думал обо всем, что было сказано сегодня его друзьями, о том, что сказала Марина. Бирюков пытался найти в себе смелость позвонить ей, чтобы хотя бы объяснить про Сашку, но не смог. Он был не готов брать на себя ответственность и вступать в серьезные отношения, которых определенно хотела бы Марина. Если бы она осталась в городе, он мог бы что-то начать. Встречи по работе, периодически с сексом. От секса с Маринкой он точно не смог бы отказаться. Костя вполне допускал, что такой легкий формат мог бы перерасти во что-то большее, но прямо сейчас, чтобы удержать Марину рядом, он должен был предложить ей нечто большее. Она на грани развода. Он едва отвязался от Вики. Она получила отличное предложение, может построить карьеру. И Костя посчитал за лучшее не вмешиваться. Марина приняла решение, пусть поступает, как считает нужным.
После новогодних праздников Костя приехал в офис «Канцелярии». Он взглянул на пустующий Маринкин стол, тщетно гоня тоску по свету, что лучился теплыми волнами от его бывшего уже бухгалтера.
– Костик, привет. Ты уже знаешь, да? – кокетливо заулыбалась ему Кристинка.
– Да, Крись, мне Коля сказал утром. Ну, будем знакомы, я – Костя, ваш новый клиент, – как всегда валял дурака Бирюков, протягивая девушке руку и замечая, как тетки закатывают глаза, хихикают.
– Ага, ага, – подыграла ему девушка, принимая рукопожатие, чуть поглаживая его ладонь большим пальцем. – А я – Кристина, буду за деньги воровать ваши деньги.
Костя, конечно, засмеялся, даже что-то ответил на ее шутку, но снова вспомнил о Марине. Еще не раз и не два Бирюков будет сравнивать вертихвостку Кристинку с собранной, но веселой Маринкой. И каждый раз Кристина будет проигрывать в сравнении.
Спустя полгода после смены бухгалтера, Костя встретился с Кристиной за кофе утром, чтобы решить какие-то формальности. Девушка как-то странно смотрела на него, и Костя не сдержался, спросил:
– Что ты так смотришь?
– Ты мне снился сегодня, – неожиданно призналась Кристина.
– Надеюсь, сон был эротический, – подмигнул Бирюков, ухмыляясь.
– Давай выясним это за ужином в пятницу? – не растерялась она.
Подумав, Костя не нашел причин, чтобы отказать, кроме одной.
– Ты в курсе, что Усманов не приветствует личные отношения между… – и Кос указал пальцем на себя, а потом на Кристину.
– О чем шеф не знает, то ему не повредит, – пожала плечами девушка.
– Окей, в пятницу в восемь?
– Подходит.
А в пятницу в десять они уже были у Кости.
А спустя полгода Костя даже стал считать Кристину своей девушкой, то есть прекратил искать развлечений на одну ночь. С ней было… удобно. Костя мог отправить ее среди ночи на такси домой, сославшись на ранний подъем, а мог и позволить остаться до утра. Удобно. Он мог взять ее на вечеринку, куда принято было ходить парами. Удобно. Он мог несколько недель общаться с Кристиной только по рабочим вопросам, и она лишний раз себя не навязывала. Удобно. Девушка никогда не отказывала ему в сексе. Удобно.
Правда, как-то раз Кристина умудрилась сжечь яичницу и не уследила за кофе, который залил всю плиту. Стоит отметить, что Костя не просил ее готовить, а после этого инцидента и вовсе запретил что-то трогать на его кухне. А еще она не нравилась Сашке. Нестерова, правда, не была с ней в контрах, как с Викой, но всегда кривила лицо при упоминании о Кристине. «Рыба она», – пожимала плечами Саша. Хотя для рыбы Кристина Малинина была слишком болтлива. Из-за ее привычки трепаться без остановки у Кости было много секса. Он просто закрывал ей рот поцелуями, которые обычно переходили в нечто большее. Со временем к неумению готовить и языку без костей Бирюков стал прибавлять и другие мелкие недостатки подруги. Сплетница, падкая на деньги, слишком любит комфорт, высокомерна. Если бы Кристина не смотрела ему в рот, то была бы очень похожа на Вику. Но Малинина откровенно обожала Костю, души в нем не чаяла, была покладистой, эдакой ручной комнатной собачкой, которая даже не жила у Кости, так, приходила в гости. Стоит ли говорить, что это было… очень удобно.
Даже Усманов, которому добрые люди все же донесли о шашнях Малининой и его друга, не осудил их. Кристина была хорошим бухгалтером, но ею Коля не дорожил, как Мариной. Николай без проблем бы заменил Малинину на тетку с фиолетовыми волосами. Благо бухгалтеров на рынке труда всегда было немало, а его фирма считалась теплым местом. Усманова больше интересовало, почему Костя всерьез увлекся такой вертихвосткой, как Кристинка. На что Бирюков отвечал ему: «Мне с ней удобно».
Кристина, конечно, не хватала звезд с неба, но все же они уже год были с Костей вместе. Она стала всерьез мечтать о свадьбе, пусть не скорой, но вполне возможной. Ведь Костя с каждым днем становился все серьезнее. И когда вышел закон о закрытии игорных заведений, он почти перестал пропадать ночами, лишь изредка зависал с друзьями на квартире. Правда, Бирюков заболел новой шизой – кемпинг. Это Кристина перенесла с трудом. Она откровенно не выносила подобный вид отдыха. Ей было по душе олл-иниклюзив в Турции, а лучше 4 звезды Европе. Но Костя эти предложения даже не рассматривал. Он упрямо перся в горы, да в лес кормить комаров. И даже не оплачивал Кристине курорт, хотя она намекала, несколько раз намекала. Хотя бы частично. Но это все Малинина считала временными трудностями. Костя был очень перспективен в качестве будущего мужа. Бизнесмен с хорошим доходом, видный, высокий, красивый, надежный, веселый, да еще и любовник потрясающий. Кристина была уверена, что он никуда от нее не денется. И ей в этой уверенности было очень удобно.
Удобно было всем, пока Усманов не огорошил Костю новостью.
– Я переезжаю, брат, – признался Николай во время полупьяного покера, куда он выбрался в кое-то веки.
– Куда? Ты вроде недавно за дом расплатился? – обалдел Бирюков.
– У меня филиал под Москвой. Там родители Ленкины живут. Она давно хотела уехать.
– Чтооооо? – аж заорал на него Костя. – Ты сдурел что ли?
– Не-а… Буду скучать по тебе, мужик. Давай что ли на Байкал махнем летом? А? Вообще каждый год будем сваливать от баб с палатками, – пьяно мечтал Усманов.
– Коль, ты понимаешь, что у меня друзей-то и не осталось? – растерялся Костя. – Брат в Москве, однокашник по универу там же, Митяй черти где…
– Митяй в городе, – второй раз за вечер огорошил Коля.
– Да ладно?!
– У него отец умер. Вот на днях вернулся хоронить. Теперь уж вряд ли свалит. Мать с сестрой не бросит.
– Ничего себе. Ладно, найдемся, – и тут Костю осенило. – Коль, а если ты уедешь, кто «Канцелярией» рулить будет?
– Марина, – невозмутимо ответил Николай. – Маринка Иванова. Помнишь, да? Она, кстати, такой шмон мне там навела. В Подмосковье-то. Уж не знаю как, но придется соответствовать ее планке. Там же столица под боком, сам понимаешь, другие уже нравы. Она после этого серпентария к моим теткам как в санаторий вернется…
Усманов продолжал что-то говорить о Москве, переезде, жене, родственниках, но Костя не слушал. Он просто стоял и улыбался. Давно на душе не было так тепло. От одной мысли, что Марина возвращается, ему стало тепло. Аж неудобно, как тепло.
Глава 9. Снова дома
Марина прибыла в офис раньше всех. Она с удовольствием прошла по кабинету, задержавшись у кофеварки, чтобы ее включить. Девушка подошла к столу, погладила дорогое кожаное кресло, которое раньше принадлежало Усманову, и с улыбкой заняла место бывшего босса. В общем, Коля так и считался ее начальником. Но, как говорится, до бога высоко, до царя далеко, и теперь она сама себе стала боссом. Во всяком случае, в «Канцелярии». Марина знала, что Николай всецело доверяет ей после полутора лет непростого управления его филиалом в Подмосковье, куда теперь перебрался сам. Жена и дети уже месяц жили там, дожидаясь, когда Усманов приведет в порядок дела на родине и передаст правление Марине. Последние две недели он усиленно вводил ее в должность, которая, в общем, не отличалась по обязанностям от ее прежнего управленческого поста.
Марина с содроганием вспоминала свои первые дни работы в качестве начальника. Коллеги, которые в принципе относились к ней ровно, пока она была рядовым сотрудником, мгновенно ополчились на девушку, которая нарыла на родственника Усманова кучу компрометирующей информации. Как и обещал, Коля уволил проворовавшегося деверя, посадив на его место свою маленькую шпионку. И хотя бывший начальник увел у Николая не малое количество прибыли, коллектив его любил за стабильную зарплату, легкий нрав и регулярные премии. Поэтому рокировка на Марину привела народ сначала в недоумение, а потом все скатилось к неприкрытой враждебности.
Иванова, конечно, не питала иллюзий по части своего повышения, но все же ей было очень и очень нелегко среди резко негативно настроенных сотрудников, в чужом городе, без друзей, поддержки, в одиночку. Вечерами она часто плакала, изучая в интернете принципы успешного управления, но утром бодро вставала и шла в офис, игнорируя завистливые, злобные взгляды, шепот за спиной, провокации и прочие прелести своего назначения. Девушка никогда не позволяла себе быть слабой, стойко сносила все, что валилось на ее хрупкие плечи. И ни разу не пожаловалась Коле. Она была твердой и уверенной в себе. Она дважды уволила зарвавшихся бухгалтерш, которые то ли на зло, то ли из вредности стали мелко пакостить собственным клиентам, пытаясь подставить Марину. Она увольняла жестко, при всех, громко оповещая о причинах освобождения должности не только саму увольняемую, но и весь коллектив. После этого к ней прониклись если не уважением, то пиететом. Иванова знала, что за глаза ее зовут как в «Служебном романе», наша мымра, но такое положение дел вполне устраивало. Главное, что пакостить прекратили и притихли. Все же их контора была местом прибыльным, популярным. Никто не хотел терять работу.
Человек такое животное – ко всему привыкает. Вот и Марина привыкла быть бельмом на глазу, привыкла, что ее не любят, привыкла быть одна. И безусловно была просто счастлива, когда Усманов позвонил, чтобы обсудить обратную перемену мест. Иванова буквально визжала от восторга ему в трубку. Она с легким сердцем и нетерпением считала дни до возвращения домой. Марина знала, что может и в «Канцелярии» столкнуться с неоднозначным отношением к себе в новой должности, но дома и стены помогают.
Ее опасения не оправдались. Тетки с радостью встретили девушку, обнимали и поздравляли с возвращением, повышением. Марина была своей, она усердно работала, и никто не считал ее новый статус незаслуженным. А если и считал, то помалкивал. Во всяком случае, за те две недели, что она мелькала в офисе, пока вникала в тонкости работы, никто на нее косо не смотрел.
Правда, сама девушка частенько косилась на дверь и телефон, ожидая волнительной и неизбежной встречи с Костей. Ей уже позвонили несколько старых подопечных, выражая поддержу, поздравляя с назначением, дабы укрепить прежние деловые связи. Она пересеклась с важными клиентами, которых представил ей Николай, сама встретилась с парочкой партнеров по бизнесу, налаживая мосты. А вот Костю так и не видела. Он не заходил. Не звонил. Хотя слава о тесном сотрудничестве с Кристиной бежала впереди него. Усманов лично просветил ее, словно между прочим.
– Кстати, Костик, твой бывший, Бирюков, с Кристинкой так и работает. И встречается. Вроде работе не мешает. Я смирился, хотя не дело, конечно. Приглядывай за ними.
– Хорошо, – кивнула Марина, решив не вставать в позу и не придираться к уточнению «твой бывший», чтобы не выдать себя.
Однако ее немало удивило, даже обидело то, что Костя, ее Костя, повелся на колотушку Малинину. Ей было приятнее думать, что он все такой же бестолковый, ветреный бабник. Но слова Усманова дали понять – эти двое не первый день вместе, и даже не первый месяц.
Марина сглотнула ком, отмела подальше мысли о Бирюкове и с удовольствием опустилась в кресло, откинув голову, прикрыв глаза, позволив крошечной улыбке тронуть губы. И едва она расслабилась, как в дверь постучали, а потом в проеме показался тот, мысли о ком она так усердно гнала.
– Привет, – улыбнулся Костя, вырастая в дверях. – Можно к тебе?
Все такой же высокий, безумно красивый, обаятельный, ослепительный, с неизменной ухмылочкой.
– Конечно, – улыбнулась в ответ Марина, вставая и выходя из-за стола.
Она застыла, не дойдя до Кости пару шагов, раздумывая, как следует его поприветствовать. Объятия? Как-то слишком. Рукопожатие? Лицемерно. Ее спас от дилеммы сам Костя. Он сделал сам эти два шага, мягко положил ладонь ей на плечо, нагнулся и поцеловал. В щеку.
Марина на мгновение прикрыла глаза, стараясь не прижиматься к его теплым губам.
– Привет. Рада видеть тебя, – улыбнулась она, проводя в ответ ладонью по его бицепсу. – Хочешь кофе?
– С удовольствием, – кивнул Костя. – Надеюсь, ты составишь мне компанию?
– С удовольствием составлю, – отвечала Марина, наполняя чашки.
Чтобы обозначить границы, она не пригласила Костю к столику, что стоял возле симпатичного маленького дивана, а поставила чашку на рабочий стол, указывая Бирюкову на кресло, сама села напротив, изображая важного начальника.
– Странно видеть там не Кольку, – усмехнулся Кос, кивая на кресло шефа. – Но тебе идет.
– Спасибо.
– Хорошо выглядишь.
– Спасибо.
– Новая стрижка?
– Да.
– Мило.
– Спасибо.
Марина едва глаза не закатила на свои «спасибы», но ничего умнее не могла придумать и отхлебнула кофе, чтобы взять паузу. Костя тоже глотнул.
– Как настроение-то? Рада, что вернулась? – снова пристал он с расспросами.
– Рада, – подтвердила Марина, не понимая, почему ее начинает трясти от вполне мирного разговора.
– Колян говорил, тебе там несладко пришлось, да?
– Там был ад, Кость. Наши «канцелярские» склоки – это детские игры просто, – Марина наконец нашла для ответа больше одного слова. – Я своему счастью не поверила, когда Коля предложил вернуться. Да еще и на его место.
– Тетки нормально приняли?
– По сравнению с адом – шикарно.
– Это хорошо.
– Ты сам как? – Марина вежливо перевела стрелки на него. – Новое что-то открыл?
– Еще один магазин в области, – подтвердил Костя.
– А в городе?
– А в городе и так хватит. Иначе, сама понимаешь, попросят поделиться. Да и рынок уже перенасыщен.
– Да-да, конечно, – согласилась Марина. – С Кристинкой как? Все хорошо?
Иванова не успела прикусить язык, поздно осознав двусмысленность своего вопроса.
– В каком смысле? – приподнял бровь Костя.
– Во всех, – уточнила Иванова, не собираясь тушеваться перед ним, но все же чувствуя, что отчаянно краснеет.
Бирюков усмехнулся, но не решился стебаться и нейтрально ответил:
– Нормально. Сработались. Ты как в воду глядела. Во всех смыслах.
– Рада за вас, – лицемерно улыбнулась Марина.
Не была она этому рада. Хотела, но не могла радоваться ни за Костю, ни за Кристину. Хотя должна была. Наверное.
– Тебя это не напрягает? – поинтересовался Кос, сверля ее пронзительно ледяным взглядом.
– А должно? Усманов вроде дал вам добро? Главное, чтобы работе не мешало.
– Понятно, – Костя поднялся из-за стола, последний раз глотнул из чашки. – Пойду, пожалуй.
– Спасибо, что зашел, – Марина решила не провожать его, потому что все тело буквально вибрировало от волнительного напряжения. – Рада была повидаться.
– И я. Рад, что ты вернулась.
Он развернулся, пошел к двери. Марина выдохнула, провожая глазами широкую спину. Но рано. Костя уже взялся за ручку двери, обернулся, бросив:
– И с тобой было лучше, чем с Кристиной. Во всех смыслах.
Ушел.
Марина аж рот открыла и долго сидела, проветривая желудок, не понимая, что это сейчас было. Уж больно смахивало на намек с оттенком предложения. Однако напрягало, что Костя в этот раз намекал без своей сально-похотливой ухмылочки, очень серьезно. Слишком серьезно, даже печально прозвучали эти слова. Марина потрясла головой, стараясь прогнать воспоминания и не думать о том, как непросто ей будет видеть Костю рядом с Кристиной.
А Костя, выйдя из кабинета, поехал в магазин и тоже старался не думать о Марине. Он специально приехал в первый день ее официального вступления в должность, чтобы без лишних глаз поговорить, пощупать почву. Бирюков по-идиотски надеялся, что она даст ему знак, хоть какой-то намек, но тщетно. Иванова изменилась. Она держала дистанцию, была деловитой и вежливой, хоть и залилась румянцем, когда он поддел ее за двусмысленный вопрос о Кристинке. И это была единственная слабость, которую она позволила ему увидеть. Косте не обломилось ничего более существенного.
Сосредоточившись на работе, Бирюков выкинул Марину из головы, но вечером, приехав домой, снова и снова возвращался мыслями к ней. Он не знал эту девушку. Словно она спрятала, погасила тот свет, что всегда грел его душу, и теперь Костя не находил в себе смелости подкатить к ней. Еще его останавливала Кристина, с которой у Марины всегда были хорошие отношения. Не хотелось ему вставать между девушками. И не было уверенности, что Марина пожелает его между ними поставить. Да, у них был классный секс. Дважды. Но секс – это еще не повод что-то менять в жизни. Ни в своей, ни в ее, ни в Кристинкиной. Если с Викой Костя был твердо уверен в неминуемом окончании отношений, то с Малининой он вполне допускал перспективы на совместное будущее. А Марина? Костик решил, что время покажет, и отказался от форсирования событий.
И время показало. Показало очень красочно, что штиль в виде Кристины Малининой Косте чужд. Бирюков уже привык к своим сравнительным мыслям. И если раньше он сопоставлял Кристину со своими воспоминаниями о Марине, то теперь у него на глазах был сам эталон. Например, на новогоднем корпоративе Кристина выглядела слишком вульгарно в коротком красном платье, а Марина элегантно и стильно в темно-синем атласном комбинезоне с открытыми плечами. Кристина смеялась слишком громко над его шутками, когда Марина просто улыбалась, чуть поджимая губы, опуская глаза в пол. Кристина за счет фирмы пила как в последний раз, и Косте пришлось волочь ее на себе в такси, сгорая со стыда и отрицательно мотая головой на предложение Марины помочь.
Да и вообще, Кос начал все чаще и чаще раздражаться, подмечая все новые и новые недостатки своей подруги. Она слишком часто стала таскать его по магазинам, разводя на дорогущие шмотки. Костя не был жлобом, но еще со времен Вики его бесило подобное потребительское отношение к себе. Кристина раньше сдерживала свои аппетиты, а теперь словно с цепи сорвалась. Она изо всех сил пыталась доказать себе, Косте и всем окружающим, что он принадлежит ей. Особенно Бирюкова подбешивала ее манера невзначай оставлять у него дома всякие мелочи. То трусики повесит сохнуть на батарею, то зубную щетку оставит, то фен «забудет». Костя не выдержал и сложил все это барахло в пакет, вручив ей его прямо на работе.
– Ты это у меня забыла, – выдал он и уехал, даже не дождавшись ее нелепых оправданий.
Но сильнее всего Костю вымораживали постоянные намеки Кристины на увольнение из «Канцелярии». Она частенько предлагала себя в качестве бухгалтера для «Green», жаловалась на других своих клиентов, на коллег, на Марину, которая стала к ней слишком строга. Малинина хотела заниматься только Костиными магазинами. Бирюкову это не нравилось. Совсем.
И ему словно мало было этого. Костя периодически сам провоцировал девушку на глупости, ставил в неудобное положение, нарывался на ссоры. Он за каким-то хреном притащил подругу на покер. Они собрались на съемной квартире узким кругом, и Кристина полночи ныла, как ей скучно. На следующие выходные он позвал в гости и Кристину, и Сашку, снова заставляя свою девушку чувствовать себя лишней. А еще Бирюков регулярно поднимал тему летнего отдыха, активно планируя повторить путешествие на Байкал дикарями. Он ездил туда с приятелями в прошлом году и собирался скататься этим летом, настойчиво зазывая с собой Кристину. Костя знал, что она не поедет ни за какие коврижки, но все равно продолжал напирать, уверяя, что это для него очень важно, наслаждаясь ужасом, отражающимся на лице подруги, когда он углублялся в подробности о ночевках в палатке, готовке на огне и пеших прогулках по окрестным лесам.
– Ты смотри какая красота, Крись, – тыкал он мышкой фотографии, сидя за рабочим компом подруги.
– Угу, мило, – кивала девушка без особого энтузиазма.
Она в очередной раз решила сделать ход конем, чтобы отвлечь мужчину от глупых сказок про славное море священный Байкал, и уселась ему на колени, потираясь попкой о Костин пах.
– Чего творишь? – нахмурился Бирюков. Он был бы не против такого поворота событий, если бы они не сидели у Кристины в офисе.
– Все ушли давно. Может пошалим? – и она накрыла его рот поцелуем.
Не успел Костя ссадить с колен коварную подругу, как услышал тактичное покашливание.
– Кхе, не помешаю? – поинтересовалась Марина суровым тоном.
– Ой, Мариш, а ты разве не уехала домой? – захлопала глазами Кристина, усиленно облизывая губы.
– Не уехала. И ты, кстати, тоже. Советую вам туда поскорее отправиться, – хмурилась Иванова, стараясь не смотреть на Костю, который пытался спихнуть с колен Кристинку.
– Прости, Мариш, я не думала… – залепетала Малинина, наконец слезая с Бирюкова, поправляя юбку.
– Чтобы больше такого не было.
– Конечно. Просто Костик привез документы, а потом про Байкал стал рассказывать, мы увлеклись, – щебетала в свое оправдание Кристинка.
– Про Байкал? – Марина вздернула брови.
– Ага, мы летом собираемся, – покивала Кристина.
– Везет, – Марина выдохнула, решив сменить гнев на милость. – Там классно.
– А ты была? – наконец подал голос Костя, вставая из-за стола.
– Нет, но надеюсь, что буду. Кристин, комп гаси, марш домой, – скомандовала Марина и вышла из кабинета.
– Я внизу жду, покурю пока, – бросил Костя и, не заботясь о том, как это выглядит, рванул за начальницей своей подруги. – Марин, постой.
Девушка обернулась, но шагу не сбавила, однако этого не требовалось, так как Костя нагнал ее у лифта.
– Ты правда хочешь на Байкал?
– Хочу, – кивнула Иванова. – Меня звали, но не срослось…
– Поехали с нами.
– Это вряд ли, – хмыкнула она, входя в лифт.
– Почему? Боишься в палатке жить? – поддел Костя.
– Боюсь, что Кристина будет не в восторге от моего присутствия.
Костя не нашелся, что ответить, но Марина и не ждала от него этого. Она сама спросила:
– А ты давно в такие походы ходишь?
– Не очень, – ответил Кос, пропуская ее вперед из кабины лифта. – С прошлого лета. По Европе накатался, мир посмотрел, а своей страны и не видел толком.
– Очень патриотично, – улыбнулась ему Иванова.
Костя не мог не расплыться в ответ. Он наконец снова почувствовал то почти забытое ощущение тепла, что всегда грело его в присутствии Марины.
– А ты, небось, фанатка Турции? – предположил он, открывая Марине дверь, пропуская вперёд и пихая в рот сигарету.
Иванова только скривилась.
– В Стамбуле классно, но бухать и обжираться олл-инклюзив я не люблю.
– А что любишь?
– Палатки и родные просторы. Только нигде не бывала толком. Пару раз в загородном лесу со своими змеями.
– Так и поехали с нами…
– Нет, Кость.
– Да, брось, Мариш, я же не на сплав тебя приглашаю. Это в Карелии – да, жопа была. Сам чуть не сдох…
– Что? – взвизгнула ультразвуком Кристинка, которая внезапно нарисовалась рядом с ними на улице. – Как это чуть не сдох?
Костя закатил глаза. Марина нахмурилась.
– Вывалился из байдарки, чуть об камни голову не расшиб. Митька Токарев вытащил, – отчитался Бирюков.
– Ты!!! Ты почему мне не сказал? – продолжала верещать Малинина.
– Ой, сбавь тон-то. Чего орать? – поморщился Костик. – Не спрашивала, вот и не сказал. Все же живы.
– Но, Костя…
– Хорош, Крись. Марин, подкинуть тебя?
– Нет, спасибо. Я вызвала машину, – и она подошла к такси, которое как раз подъехало. – Кристин, узнаю, что трахаешься в офисе, уволю.
– Ага, – хихикнула Малинина.
– Я не шучу, – очень серьезно проговорила Марина, наслаждаясь, как с лица подчиненной слетает глупая улыбочка, и уехала.
Марина, как ни старалась, но все время возвращалась мыслями к разговору с Костей о Байкале, к его поцелуям с Кристиной, к ревности и злости. Ей были совсем не кстати эти эмоции, ведь девушка ехала встречаться со Стасом. Они наконец оформили развод на бумаге, но бывший муж отчего-то захотел с ней встретиться сегодня вечером. Марина была сбита с толку кучей мыслей и эмоций по этим поводам. Даже приехав в ресторан, где ее ждал Стас, она не смогла сконцентрироваться на разговоре. Да и сам Иванов говорил общими фразами, ходил вокруг да около. И только, когда Марина начала раздражаться, выпалил: «Я хочу отдать тебе деньги за квартиру». Девушка так обалдела, что дважды просила повторить.
Оказалось, что Стаса мучила совесть. Все-таки они вместе платили ипотеку, хоть и небольшую. Он заявил, что все равно продает квартиру, чтобы купить двушку, и хочет войти в новую жизнь и новую жилплощадь с чистым и легким сердцем. Потом он рассказал, что почти сразу после отъезда жены к нему на работе стала проявлять интерес девушка, которая теперь была от него беременна.
Марина вернулась домой с тяжелым сердцем. Она старалась не злиться на Стаса, его беременную подругу, Костю с развратницей Кристинкой, но получалось скверно. Ей казалось жуткой несправедливостью то, что у всех есть личная жизнь, кроме нее. Особенно у Стаса. И ребенок. У него будет ребенок, которого она так хотела. Марина не смогла ничего сделать, она проплакала в подушку полночи, не найдя утешение даже в двухстах тысячах от бывшего мужа, которые теперь лежали в банке. Там же томились еще четыреста сотен, которые она откладывала на квартиру. Марина так хотела в скором времени пойти в банк, чтобы взять заем на долевое строительство, но теперь ей было пофиг. С родителями она жила мирно, детей у нее не было, мужика – тоже. Только работа. Иванова как никогда поняла, что упускает в этой жизни что-то важное. Ей было уже тридцать лет, а в багаже ничего, кроме неудачного брака и карьеры.
Наверное, поэтому она не послала Костика ко всем чертям, когда на следующий день он заявился с утра пораньше к ней в кабинет. Рядом с ним Марина почему-то обогащалась оптимизмом, хотя логически не могла этого объяснить. Просто она чувствовала себя хорошо, когда Костя был рядом. Один, без Кристины. Такое случалось редко и длилось недолго, но всегда будило в Марине что-то теплое и светлое. То, что однажды толкнуло ее в его объятия, заставило принять несколько судьбоносных решений.
