Текст книги "Тихий омут и бестолочь (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Здравствуйте, Константин Борисович здесь? – вежливо поинтересовалась она у молодого продавца.

Парень давно работал у Кости, знал Марину еще, когда она сама была их бухгалтером.

– Эээ, да у себя, – слегка смутился он, но не остановил Иванову.

– Я пройду?

– Да, наверное, да, – снова запнулся паренек. – Дорогу помните? Или проводить?

– Найду, – улыбнулась девушка, спеша к кабинету.

Дверь была чуть приоткрыта. Марина взялась за ручку, но, услышав голоса, повременила входить внутрь.

– Вик, ты в своем уме? – Костя.

– Не кокетничай, малыш, иди сюда, – женский голос, игривый.

– Панина, ка– какого хера ты вытворяешь? – снова Костя, чуть сбиваясь. – Одевайся живо, идиотка бешеная.

– Да брось, Костик, давай. Я так устала от слюнявого секса. Сложно трахнуть меня по старой памяти?

– Вик, тебе лечиться надо. Вибратор в помощь, если Сашка не справляется.

– Мне твой член больше нравится.

– Мне тоже, поэтому я не собираюсь его в тебя пихать, дорогуша. Одевайся, или я тебя выволоку отсюда нахрен прямо так.

Стук каблуков, возня.

– Вик, хватит, – повышенный тон, лязг ремня. – Идиотка. А я думал, ты меня тут обокрасть решила…

– Ну ведь все вышло, ты примчался, – хихикала девушка. – И не отнекивайся своими бумажками. Ко мне же спешил. Ладно уж корчить неприступность, у тебя вон все стоит. Для Кристинки бережешься? Не смеши меня. Ты от нее шляешься регулярно. И Сашку свою выскочку Нестерову, небось, так и потрахиваешь. Мало ей братца твоего придурошного было, можно подумать. Так что брось моральность изображать. Оставь ремень, пусть штаны упадут.

Снова лязгнул ремень, началась возня, к которой примешивался отборный мат Кости и шипение Вики. Видимо, у Бирюкова крякнула терпелка. У Марины – тоже. Ее подташнивало от сального пения девицы, и она решила спасти от нее и себя, и Костю. Иванова толкнула дверь, молча и одновременно красноречиво давая знать о своем существовании.

Костя замер. Он держал полуголую, в одном белье, Вику за запястья, заведя ей руки за спину. Его брюки были расстегнуты и держались на честном слове.

– Марин, – выдохнул он еле слышно.

Иванова увидела, как за мгновение вся кровь отлила от его лица.

– Ого, еще и Марина у тебя? Хорошо устроился, Бирюков, – продолжала издеваться Вика, хотя положение у нее было так себе. Ей только и оставалось, что брызгать ядом.

– Ты давно здесь? – спросил Костя, игнорируя Панину.

– Достаточно, – кивнула Марина, давая понять, что правильно понимает ситуацию.

– Минуту мне дай, – и Костя начал выпихивать Вику из кабинета, цепляя по дороге ногой ее валяющееся на полу платье.

– Сука, это же Кавалли, – завизжала Панина, не стерпев такого зверского обращения с брендовой шмоткой.

– Веришь – нет, мне насрать, – только и ответил Кос. – Чтоб я тебя тут больше не видел. Поняла?

Он хлопнул дверью, оставив незадачливую стриптизершу снаружи. Обернулся, прикрыл глаза, не смея посмотреть на Марину, и тихо сказал.

– Прости за это.

– Бремя Казановы? – невесело хмыкнула девушка, садясь на диванчик. – Штаны застегни, Кость.

Он ругнулся, заправляясь, и наконец взглянул на Марину.

– Не смотри так, – тут же среагировала она. – Это жалостливое выражение тебе не идет. Не твоя вина, что бабы на тебя бросаются.

– Ты говоришь так, словно я действительно в этом виноват.

– Не виноват, конечно. Ты же красавчик и трахаешься, как бог. Что простым смертным остается? Только ждать милости.

– Марина, – Костя подошел к ней, присел на корточки рядом с диваном. – Посмотри на меня, пожалуйста.

Она не смотрела, изучала свои колени.

– Кто такая эта Вика, Кость?

– Моя бывшая, – признался он, понимая, что глупо врать, да и смысла нет.

– А Саша?

– Сашка – жена моего брата. Бывшая жена.

– И ты ее трахал, – это был не вопрос.

– Марин…

– Ее, меня, Вику, Кристину потом. А может и не потом? Может всех вместе? Хорошая у нас компания, да? – Марина сама не заметила, как из глаз наконец потекли слезы.

Костя потянулся, чтобы стереть их, обнять девушку, но она отшатнулась.

– Сколько у тебя баб, Кость? Она же не просто так сюда пришла?

– Не заставляй меня оправдываться, – начал заводиться он.

Кос был гордым засранцем. Или стал им после Вики. Панина своей дрессурой воспитала в нем какой-то нелепый, нездоровый мандраж. Костя едва избавился от навязчивой идеи, что он все делает не так, что ему нужно объяснять свои поступки и их мотивы. Будучи в отношениях с удобной Кристиной, он изжил из себя эту черту и сейчас бесился, потому что снова чувствовал потребность оправдываться. Потребность, но не желание. Умом он понимал, что нужно просто все разложить для Марины по полкам: Вика – шлюха, Сашка – друг, с Кристиной кончено, люблю тебя. Но вот чертова мужская спесь не позволяла ему раскрыть рот. Да и задним умом Кос догадывался, что Марина его сейчас не услышит.

Прежде, чем он придумал, что сказать, Иванова заговорила сама.

– Я не хочу быть в твоем списке побед. Ты представить не можешь, как это противно. То я пью кофе с твоей Сашей, то Кристина лезет тебе в штаны прямо на работе, а теперь вот и Вика нарисовалась в одном белье, и опять все твое хозяйство на улице. А я… Я… Я беременна, Кость, – и она разрыдалась в голос.

– Что? – не поверил своим ушам Бирюков. – Ты… что?

– Я беременнаааа, – продолжала плакать Марина, даже не пряча лицо, просто опустив голову.

Кос почувствовал, как ноги подвели его, и он уперся коленями в пол, чтобы не упасть.

– Солнце, правда? – не веря, уточнил он.

Девушка покивала. Она не отстранилась, когда Костя взял ее лицо в ладони, стирая с него слезы.

– Не надо, Мариш. Не плачь, пожалуйста, – уговаривал он. – Ты когда узнала?

– Утром. Я не могу аборт делать после двух выкидышей. И не будууууу.

– И не надо, – возмутился Кос, – какой аборт, Марин? Ты в своем уме? Нам же не по шестнадцать лет.

– Это уж точно, – зло хмыкнула Маринка, чуть успокоившись. – Придется мне рожать от мужика, у которого телок больше, чем у меня волос на голове.

– Придется, – стальным тоном подтвердил Костя, вставая с колен, присаживаясь рядом. – А еще тебе придется выйти за него замуж.

– Я не собираюсь опять выходить замуж по залету, – строптиво отбрила его Иванова, вытирая глаза.

– Предлагаю для разнообразия сделать это по любви, – пожал плечами Бирюков, как ни в чем ни бывало.

– А ты меня что ли любишь? – стрельнула в него взглядом Марина.

– Люблю, – просто ответил Костя, словно они обсуждали погоду.

Девушка никак не прокомментировала его признание, снова опустила глаза вниз.

– Ты ведь сейчас ни одному моему слову не поверишь, да? – озвучил свои опасения Кос.

Марина промолчала.

– Паниной и то быстрее поверила. Шлюшке, которая в одном белье задницей крутила.

– Я тут вообще без белья на столе однажды сидела, – припомнила Иванова, намекая, что она тоже не особо далеко ушла от дамы легкого поведения.

– Понятно все с тобой, – Костя встал. – Поехали.

– Куда?

– Полагаю, есть один человек, который вправит тебе мозги.

– Костя… – начала было артачиться Марина, но он очень настойчиво тянул ее за собой.

– И даже не спорь. Вставай и поехали.

Иванова поднялась, поддаваясь его настойчивости. Она очень хотела, чтобы Костя оказался прав, но очень сомневалась при этом, что кто-то сможет избавить ее от панического страха, который горьким соком жег ее душу все сильнее и сильнее.

Глава 14. Сашка спешит на помощь

Марина едва поспевала на своих каблуках, семеня за Костей через магазин на улицу к парковке. Бирюков не обращал внимания на ее нытье, пытаясь дозвониться до кого-то.

– Черт, – ругнулся он, тыкая в телефон, снова поднося трубку к уху, и на этот раз ему повезло. – Здорово, братан, а где нашего главного редактора носит? Не берет трубу. Блин, ну тогда сюрприз будет, еду к вам. Ой, Геллер, не пугай, сам знаю. Еду.

Костя засунул телефон в карман, пикнул сигналкой, галантно открыл Марине дверь.

– Куда ты меня везешь? – решила подать голос девушка после того, как стерла с лица салфеткой остатки туши и слез.

– Редакция журнала «РестораторЪ», – ответил он ровным голосом.

– За каким чертом?

– Надо.

Марина решила не спорить. Она уже знала, что, если Косте что-то впечатается в голову, он не отвалит. Хотел переспать с ней – переспал, хотел увезти на Байкал – увез, хотел и там все тридцать три удовольствия – получил. Иванова хоть и пребывала в состоянии повышенной нервозности, но все же не могла не оценить то, что Кос сейчас вел себя очень по-мужски. Откровенно говоря, она до ужаса боялась его реакции, боялась, что он осудит ее, будет ставить условия, не сдержит Байкальских обещаний. Ан – нет. Бирюков разобрался с Кристиной, едва вернулся с Камчатки, сразу приехал к ней, не труханул от шокирующих новостей. Марина сама труханула, а он – нет.

Девушка украдкой поглядывала на напряженный профиль и сжимающие руль руки. Ей так хотелось прекратить бояться, побороть в себе страхи, довериться ему, но инстинкты были сильнее. Они буквально вопили: «С ним хорошо трахнуться по пьяни, отдохнуть на природе. Какая свадьба? Какие дети? Ты рехнулась?». И Марина не могла не согласиться со своим внутренним голосом. Она совершенно не представляла себе быт с Костей, где она у плиты, а он возится с ребенком. Вот Костя за покером в компании грудастых старлеток и стаканчика виски – это более жизненная картинка. С этими мыслями она обнаружила, что Костя паркуется.

Марина поморщилась, но не сопротивлялась, когда он потащил ее в офисный центр. У лифта их встретил белобрысый, модно одетый парень с серьгой в ухе, который крепко пожал Бирюкову руку и даже хлопнул его по плечу.

– Геллер, сто зим, – улыбнулся ему Костян.

– И сто лет, – хохотнул Геллер. – Ты все мотаешься по городам и весям?

– Все больше по лесам и оврагам. Ай да с нами.

– У меня младший только пошел. Куда мне?

– Каблук, – хохотнул Бирюков. – Знакомься, это Марина.

– Приятно, – чуть склонил голову парень, – Саша Геллер. Можно просто… Геллер.

Маринка не сдержалась, хихикнула. Геллер ей понравился. Она сроду бы не сказала, что у такого хлыща есть ребенок и не один. Да и статус подкаблучника ему никак не шел. «Иногда первое впечатление не всегда правдиво», – подумала девушка.

– Кос, я бы тебе не советовал, – предостерег Геллер, проводив глазами палец Бирюкова, который ткнул в кнопку вызова лифта.

– Сань, мне надо. Срочно.

– Ну, если что, я предупреждал, – и он кивнул Марине еще раз. – Рад знакомству, Марин.

– Взаимно, – только и ответила она, снова вежливо улыбаясь.

Геллер ушел, оставив их у открытых дверей лифта. Марину начало потряхивать от волнения. Ей совсем не хотелось туда, куда советовал не соваться новый знакомый. Но попереживать по этому поводу она не успела. Они быстро прибыли на третий этаж. Костя снова потянул ее за руку к кабинету, потом через две комнаты, где, уткнувшись в мониторы, сидели люди. И никто не остановил их, когда Костя толкнул без стука дверь, на которой висела табличка: «Александра Нестерова. Главный редактор журнала «Рестораторъ»».

– Акого дьяфола! – не отрывая глаз от монитора, а рук от клавиатуры, спросила девушка, жуя неприкуренную сигарету.

– Опять куришь? – пожурил Костя, прикрывая за собой дверь кабинета.

Сашка выплюнула сигарету и все так же не глядя рявкнула:

– Прочитай мне лекцию о вреде курения через пару часов, окей?

– Не окей. Ты Марину помнишь?

Марина в этот момент едва сдерживалась, чтобы не сбежать, но Костя крепко держал ее за руку. Она, конечно, узнала Сашу, но совершенно не понимала, зачем Бирюков притащил ее сюда.

– Не помню и помнить не желаю. Кос, сделай милость, свали, пока я не начала орать. У меня материал горит, – продолжала игнорировать их Нестерова.

– Костя, – тихо позвала его Марина. – Давай уйдем.

Бирюков только отрицательно покачал головой, упрямо поджав губы.

– Я с места не сдвинусь, пока мадам главный редактор не соизволит сказать, что я с ней не спал, – выдал он.

Маринка зажмурилась, а Сашка прекратила стучать по клаве и подняла голову.

– Что? – вытаращилась на них Нестерова, переводя взгляд с одного визитера на другого.

Костю Саша и так видела регулярно, поэтому остановила глаза на Марине. Чуть прищурившись, она обсмотрела ее с ног до головы, уделив особое внимание лицу.

– Саш, пожалуйста, посвяти нам минутку. Это очень важно, – снова обратился к девушке Костя.

– Значит, Марина? – приподняла в его сторону бровь и уголок губ Нестерова.

– Марина, – кивнул Кос.

– А эта? Вобла твоя?

– Уплыла.

– Попутный Гольфстрим ей в спину.

– Поддерживаю.

– Я вам не мешаю? – начала злиться Марина.

– Пожалуй, нам мешает этот двухметровый детина, – улыбнулась Саша, выходя из-за стола. – Костик, сходи-покури, а? Геллера проведай.

– Виделись с ним уже, – не повелся Бирюков.

– Кос.

– Саш.

Они уставились друг на друга, играя в гляделки, и Марина практически не удивилась, когда Костик первый отвел глаза. Он только коротко кивнул, наконец отпустил Маринкину руку, провел костяшками пальцев по ее щеке, шепнул в губы:

– Я внизу.

И вышел из кабинета.

Саша дружелюбно улыбнулась, приглашая жестом Марину присесть на кресло возле ее стола.

– Кофе?

– Да… Нет, чай, если можно.

Нестерова чуть наклонила голову, но решила оставить выбор гостьи без комментариев. Она включила чайник, поставила на стол чашки, коробку с рафинадом, выдала пакетик Марине, взяла себе, достала ложки. Все в тишине, которую нарушила, лишь разлив воду по бокалам.

– Ты ведь помнишь меня, да? – уточнила Нестерова на всякий случай.

– У тебя были светлые волосы, – припомнила Марина, отважившись взглянуть на Сашу. – И я лишь однажды пила кофе с подругой своего любовника. Так что забыть сложно.

Саша выдержала паузу, слазила в ящик стола за шоколадкой, вскрыла, поломала. Маринка решила не стесняться и угостилась.

– Я должна извиниться, Марин, – огорошила ее Саша. – Я действительно подруга Кости и жила у него в то время, но мы никогда не спали.

– Правда что ли? – хмыкнула Иванова.

– Правда, – кивнула Нестерова. – Я как-то нарвалась на его девицу утором. Она подумала, что я его телка и унеслась, теряя тапки. Костика такой расклад устроил, ну и я время от времени избавляла его одним своим появлением от ночных подружек.

– Ну допустим, но это ведь не мешало вам трахаться, – цинично предположила Марина.

– Не мешало. Именно это не мешало, – согласилась Сашка. – Мешало, что он брат моего бывшего мужа. Он мне как брат, Марин. Кос – классный мужик, смазливый и шлюховатый… был, когда мы познакомились. Мне такие нравятся, но я тогда с Дениской мутила… и вообще. Короче, не стоит у меня на него.

– А халат?

– А что халат?

– Саш, ты была в его халате. Неужели настолько прониклась сестринскими чувствами, что не побрезговала халатом братца, – Марина нарисовала на последнем слове пальцами воздушные кавычки.

А Сашка начала хихикать, а потом и смеяться в голос.

– Да это не его халат. В смысле его, но уже давно мой, – отсмеявшись, объяснила девушка. – Костик нас как-то с Дениской застал в момент перекура, ну и его тонкая душевная организация не смогла смириться, что конец его братца терся о внутреннюю сторону халата. Я обещала постирать, но он сказал, что только сожжение снимет все наши грехи. Этот халат до сих пор у меня дома висит, я в нем иногда курю на балконе. Марин, умоляю, прекрати так смотреть, я не знаю, что смешнее – Коскина рожа тогда или твоя сейчас.

И Нестерова снова покатилась со смеху. Маринка тоже заулыбалась, заразившись ее весельем. Она сама на себя удивлялась, понимая, что рядом с этой девушкой ей очень легко. Еще тогда, утром, после первого секса с Костей она почувствовала это, но у нее была куча сложностей и без этой странной девчонки. Но Сашка понравилась ей с первого взгляда, а со второго Марина прониклась к девушке если не уважением, то симпатией.

– Маринк, ты вроде не дура, чего попалась-то на мой фокус? – спросила Сашка, утирая слезы.

– Да я не то чтобы попалась, просто тогда это было не важно. Я на Костю не претендовала. Сама была с рылом в пуху.

– В смысле замужем?

– Угу, – кивнула Марина. – Он рассказывал?

– Рассказывал, – подтвердила Саша. – А сейчас-то чего загналась? Претендуешь?

– Не знаю, Саш. Должна, наверное, претендовать, но эта бабенка… Коробит меня от его телок.

– Какая бабенка? Кристина?

– Нет. С Кристиной он шустро разобрался. Вика.

– Панина? – округлила глаза Сашка. – А эта откуда взялась?

– Без понятия. Охмуряла его в магазине в одном белье, – Марина передернула плечами от омерзения.

– Вот шлюха.

– Ты ей тоже не нравишься.

– Я в курсе. У нас это взаимно. Ты б знала, сколько она у него крови выпила. Я перекрестилась, когда они разбежались, – откровенничала Саша, демократично присев на край стола и потягивая чай с шоколадкой. – Слушай, ты не ведись на это дерьмо. Костян, когда ты уехала, чуть головой не поехал. Он Уланова умолял тебя оставить, даже готов был в другую фирму по бухгалтерии уйти, но поздно было. Любит он тебя, Марин.

– Ты думаешь? – подняла на нее глаза Иванова.

– Я уверена.

– Вот и он сказал…

– Да ладно?

– Ага.

– Мужик, – Сашка одобрительно покивала. – Ну а ты?

– А я беременна, – неожиданно для себя самой выпалила Марина.

Саша взяла паузу, уточнила:

– Надеюсь, от Костика?

– Угу. От кого же еще?

– Ну, может, от мужа.

– Да я развелась давно.

– Ну, наверное, это хорошо. Когда вы успели-то? – накрыло Сашку женское любопытство.

– На Байкале вместе были, – продолжала откровенничать Марина.

– Ну молодцы. Жениться будете?

– Я не знаю. Костик хочет.

– Мужииииик, – опять одобрила друга Нестерова. – А тебя, значит, его бабы останавливают?

– Получается, что так.

– Ну, если Кристина, Вика и я сами собой отпадают, то вроде и баб у него не осталось, – подытожила Саша.

– Получается, что так, – снова подтвердила Марина.

– Тогда иди и скажи ему: «Согласна».

Иванова не сдвинулась с места.

– Марин, не тупи. Если такой мужик как Костя Бирюков говорит тебе, что любит и хочет жениться, это дорогого стоит.

– Я не знаю, Саш…

– А тебе и не нужно ничего знать. Он все знает за тебя. Просто доверяй, он не лоханется, поверь.

Марина на секунду задумалась. А ведь Костя ни разу ее не подвел. Он молчал после их поцелуев и ругани в клубе, хотя мог разозлиться и в отместку за пощечину повести себя не лучшим образом. Но не стал. Он слушал ее пьяный бред в курилке, подставляя плечо, в которое она лила слезы по своей нелепой замужней жизни. Он не остановился, когда она нуждалась в поцелуях и сексе, дал ей все и сполна. Он хотел продолжения, соблазняя ее у себя в кабинете. Он ни разу не попрекнул ее мужем. Он был вежлив, когда она вернулась, соблюдал дистанцию, потому что был с Кристиной. Хотя Марина миллион раз желала, чтобы он ее соблазнил. И на Байкале Костя взял на себя ответственность, которая расцвела сейчас буйным цветом. Они наделали дел вместе, и пока только он принял реальность и начал строить на ее основе будущее. Их будущее. Совместное будущее.

– Ты права, – в очередной раз согласилась с Сашей Марина.

Она последний раз хлебнула чая, встала, поправила юбку.

– Прости, что оторвали тебя.

– Будете должны, – подмигнула Нестерова, усмехаясь Марине в спину.

Саша дождалась, когда Марина закроет дверь, вернулась за компьютер, положила руки на клавиатуру, но мысли о статье не торопились вернуться в ее голову. Нестерова, конечно, была рада за Костю, но внутри ее кольнула острая иголка зависти. Девушка открыла окно и, плюя на собственные правила, закурила. Пока дым сигареты сладко царапал горло, она позволила себе немного погрустить, но едва в руке остался лишь фильтр, девушка снова стала Александрой Нестеровой. Она выглянула в окно, увидев, как Марина подходит к Костику, обнимает его сзади за пояс.

– У них все будет хорошо, – проговорила вслух Саша. – И у меня. Однажды.

И вернулась к работе.

Марина воспряла духом после разговора с Сашей. Ей отчаянно хотелось верить этой девушке. А еще хотелось с ней сблизиться. Тупорылое детское желание дружить крепко обосновалось в Марине. Она твердо решила, что будет часто общаться с Сашей. Благо перспективы брака с Костей благоволили ее намерениям, ведь Нестерова была не последним человеком в жизни Бирюкова.

Но эти мысли вылетели из головы, едва Маринка увидела напряженную фигуру Костика. Он стоял спиной к входу из офисного центра, курил. Иванова на цыпочках подошла к нему сзади, обняла за талию, заставляя Костю едва заметно вздрогнуть и тут же расслабиться.

– Я согласна. Давай поженимся, – пробормотала она ему в спину.

Костя обернулся, заправил за ухо волнистый локон, скривил губы в фирменной ухмылке, взглянул на часы и снова потащил Марину к машине.

– Поехали. Успеем.

– Что? Куда опять? – возмутилась Иванова. Ей уже осточертела эта гонка.

– В ЗАГС, Марин. Чего тянуть-то? Вдруг ты опять загонишься. Паспорт с собой?

– Да, – хмыкнула Марина.

– И еще пару моментов проясним. Ты берешь мою фамилию, – в ультимативном тоне заявил Кос.

– Окей.

– Что? Даже не повыпендриваешься?

– Кость, было бы странно оставить фамилию бывшего мужа, тебе не кажется? – хихикнула Маринка.

– А… ну… да, – согласился он и тут же добавил: – и ты переезжаешь ко мне. Сегодня же. У тебя все равно выходной.

– Пожалуй, это логично, – снова не спорила Марина.

– Ты такая покладистая, мне даже страшно, – хохотнул Бирюков.

– Мне тоже, – зажмурилась Маринка.

– Не бойся, – Костя припарковался у ЗАГСа, крепко обнял девушку.

В ЗАГСе их встретили осложнения.

– Ну а что вы хотели, дорогие? Летом и осенью у нас аншлаг. Народ еще с зимы очередь занимает. Вот в конце октября первое окно, – просветила их тетя из приемки заявлений. – Или у вас обстоятельства?

Тетя скосила глаза на Маринкин живот, и Костя уже открыл рот, но Иванова была быстрее.

– Нет. Октябрь – нормально. – Может даже начало ноября.

– Пятое подойдет?

– Отлично, – бодро улыбнулась Марина.

Они заполнили формы, уплатили пошлину. Уже в машине, отправляясь наконец пообедать, Костя спросил:

– Почему ты не сказала, что беременна? Нам бы сократили срок ожидания.

– Я знаю, – проговорила Марина, таращась вперед. – Я так сказала, когда мы со Стасом подавали заявление…

Она замолчала. Костя больше не докапывался, ему вполне, даже с лихвой, хватило такого объяснения. Он лишь нежно погладил Маринку по коленке и сказал:

– Все будет хорошо, солнце.

– Надеюсь, – кивнула Марина, но уверенности в голосе не было.

Костя порадовался, что они уже через минуту прибыли к ДТ, и Митька тискал его невесту, одновременно раздражая и веселя Костика.

– Маринка, ты нафига приволокла с собой балласт? – громко, изображая заговор, шептал Митька. – Я думал у нас свидание, романтика, свечи…

– Хей, романтик, едва полдень пробило. И это я ее сюда привез, между прочим, – вяло отбивался Кос, посмеиваясь и даже не делая попыток вырвать Марину из лап Токарева.

– Ой, Бирюков, закажи уже себе чего-нибудь и займи рот. Дай поговорить с приятным человеком. Ты меня капец как достал. Пол-лета твоя рожа перед глазами мелькала, и снова приперся. Уйди уже в туман, – отбрил его Миттен.

Костя только глаза закатил:

– А я еще хотел его свидетелем позвать.

– Ты женишься? – тут же посерьезнел Митька, роняя челюсть на пол.

– Мы женимся, – уточнил Кос, привлекая к себе смущенную Марину.

– Вашу ж Машу, – и Токарев метнулся в погреб за коллекционным шампанским.

Его еле отговорили не открывать бутылку, потому что Кос был за рулем, а Марина наврала, что ей еще работать, обещая обмыть все потом. Они уважили Митьку в пятницу, в субботу съездили познакомиться с родителями Кости, а в воскресенье с Мариниными. В понедельник Марина собиралась в консультацию, чтобы встать на учет, но рано утром проснулась от болей и влаги между ног.

Не дожидаясь скорой, Костя рванул с ней в больницу. Его не пустили дальше приемного покоя, а потом и вовсе выгнали на улицу. Полдня он просидел на крылечке, курил и каждые пятнадцать минут допрашивал тетку на приемнике. К полудню врач сказал, что ребенка сохранить не удалось, но плод вышел без чистки, что было меньшим злом. К Марине его не пустили. Костя обрывал телефон, но без толку. Лишь к вечеру девушка сняла трубку, сухо сообщив, что чувствует себя нормально. Костя пытался завязать разговор, но она сослалась на усталость и быстро отбила звонок. На следующий день Бирюков послал ей цветы. Марина не вышла к нему, даже в окно не выглянула. Костя передал букет и через день. Пришло смс: «Кость, у меня не день рождения. Эта цветущая флора неуместна». Бирюков спросил, чем ее порадовать, но ответа не пришло. На пятый день Косте сказали, что Марина выписана. Минут пять он стоял, как мудак, пытаясь понять, что происходит. Конечно, Кос не ждал от Марины адекватных поступков, но и бойкота с игнорированием тоже не допускал. Ему и самому было не сладко, но собственное горе меркло за волнением о самочувствии Марины, и физическом, и душевном. Он был уверен, что дети у них будут, если они сейчас переживут все это вдвоем, не отпустят друг друга.

Именно поэтому Костя дал ей время до вечера. Он надеялся, что Марина позвонит или напишет, но – нет. Пришлось ехать вправлять мозги лично. Ему открыл отец Марины.

– Сергей Андреевич, – припомнил Кос имя будущего тестя. – Марина у вас, да?

– Да. И мне очень интересно, почему она приехала из больницы на такси? Костя, я понимаю, у тебя дела, но ведь… – начал лечить его мужчина грозным шепотом.

– Она не звонила мне. Игнорирует, – перебил его Бирюков.

– Вы поссорились?

– Нет.

– Уверен?

– Клянусь.

– Сережа, кто там? – вышла в прихожую Маринина мама.

– Здрасти, – буркнул Кос.

Родители переглянулись.

– Ты за Мариной? – спросила мать.

– Да, Анастасия Кирилловна. Как она?

– Не очень. Лежит весь день. Костя, ты же не бросишь ее? – со слезами в голосе спросила женщина.

– Пусть даже не мечтает, – фыркнул Бирюков, разуваясь.

Он прошел в маленькую комнату, где на столе стояла лампа, а на стенке висел постер Ника Картера из «Бэкстрит бойс». Костя решил, что обязательно подденет Маринку по этому поводу. А сама она лежала на кровати под пледом, свернувшись калачиком. В руке девушка держала телефон. У Кости было хорошее зрение, а у Марины телефон с большим экраном. Даже на расстоянии он смог прочитать: «Как правило, самопроизвольный выкидыш на раннем сроке никакими серьезными проблемами со здоровьем женщине не грозит. Проблемы могут возникнуть только в том случае, если выкидыш был вызван самостоятельно «народными» средствами…»

Не дочитав, он присел на кровать, вырвал у Марины из рук телефон, бросил рядом. Девушка вздрогнула, резко села.

– Марин, интернет – это та еще помойка. Не надо там искать себе диагноз, а тем более приговор. Может, просто сходим к врачу?

– Что ты здесь делаешь?

– Пришел. Сижу. А ты?

– Зачем пришел?

– Как ты себя чувствуешь?

– Не надо меня жалеть, Кость.

– Я и не собирался. Ты ела сегодня?

– Перестань.

– Заметь, ты не отвечаешь на мои вопросы, не берешь трубку, даже про выписку не сказала, а я сижу и впитываю дерьмо, с которым ты меня смешиваешь. Может достаточно? Поехали домой.

– Я дома.

– Солнце, твой дом теперь там же, где и мой. У тебя чудесная комнатка подростка, но делить жилплощадь с родителями мне не улыбается. Тем более, что есть своя. Давай-ка поднимайся, поужинаем и поедем, – тихо командовал Костя, поглаживая ее через плед по ноге.

– Зачем?.. Я же не… мы не… – сбивчиво пыталась противиться Марина, отодвигаясь от него.

Кос сгреб ее в охапку, не давая девушке забиться в угол. Она отбивалась, но видимо не было ни сил, ни желания. Бравада и силы покидали Марину, оставляя лишь горькое отчаяние. Она вцепилась в Костин свитер и заплакала. Он молча обнимал ее, крепко сжимая, когда девушка заходилась в рыданиях. Слезы высохли так же внезапно, как и накатили. Марина нашарила в кармане халата платок, высморкалась. Костя отвел ее в ванную, где она умылась, а он вымыл руки. Потом был тихий ужин на кухне. Костя завел разговор с Сергеем Андреевичем о машинах и рыбалке, чтобы убить звенящую тишину. Марина жевала на автопилоте, потом одевалась с той же мотивацией. Она подставила щеку отцу, обняла маму. Косте тоже достался поцелуй от Анастасии Кирилловны и крепкое рукопожатие от будущего тестя.

Кос считал, что если Марина будет рядом, то жизнь наладится быстрее. И вроде так оно и было. Каждый день он просыпался от аромата кофе. По выходным к нему прилагался поцелуй в щеку и ласковые поглаживания по голове. Маринка посадила его на здоровое питание. Утром всегда каша. Сама она ела с медом, но для Костика добавляла орехи и изюм. Обедали они чаще в ДТ, а вечером Марина готовила овощи и мясо. Девушка вышла на работу, утонув в привычной рутине дел фирмы. Кристина проблем не создавала, сдав все дела новой сотруднице, которая была намного старше и опытнее. И вроде бы все шло своим чередом, только вот Марина наотрез отказывалась обсуждать свое здоровье, переводила тему.

– Я была на узи, все нормально, – сказала она сухо. – И врач сказал, что я смогу иметь детей, но нужно подождать полгода. Как всегда, в общем.

Это был максимум, который смог выжать из нее Костя. У него на языке вертелся вопрос: неужели полгода нельзя заниматься сексом? – но он счел за лучшее промолчать.

И он молчал, хотя прекрасно видел, что его солнечная Маринка день ото дня тускнеет, превращается в тень. Она мало говорила, редко улыбалась. Костя старался чаще таскать ее в ДТ и приглашал в гости Митьку, который хоть как-то тормошил ее одним своим присутствием, не говоря уж о фирменной Токаревской чуши, которая лилась из его рта рекой. Но едва Миттен прощался, Марина снова опускала уголки губ, замыкалась, уходила в себя. Помощь пришла, откуда не ждали. Марина была в душе, когда зазвонил мобильный Костика.

– Здорово, систер, – привычно поприветствовал он Сашку. – Опять пропадаешь на работе и в чужих койках?

– Ой, какие мы стали правильные, – съехидничала Нестерова. – Не парься за мою работу и чужие койки. Сам как? Готовишься стать мужем и отцом?

– Откуда ты знаешь? – тут же напрягся Костя.

– Так от Марины. Мы тогда очень мило поболтали. Я думала, ты ее в ЗАГС сразу от меня потащишь? Только не говори, что дал заднюю, Кос. Честное слово, я тебя изобью, если кинешь ее.

– Саш, мы потеряли ребенка, – прервал поток шутливых угроз Костя.

– Ох… – задохнулась на том конце девушка. – Кость, прости… Мне жаль. Давно?

– Почти сразу.

– Господи, дорогой… Как?.. Как ты? Как Марина?

– Я-то ничего. Маринка хреново. К родителям от меня сбежала прямо из больницы, еле назад к себе загнал, – наконец нашел благодарного слушателя Костя. Ему было не с кем поделиться, потому что, кроме родителей Марины никто толком и не знал о беременности. Даже его не знали.

– Не понимаю, почему сбежала? Ты накосячил? – спросила Сашка.