Текст книги "Тихий омут и бестолочь (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Не знаю, – девушка застыла, пытаясь сообразить, размышляла вслух. – Я, наверное, скоро уеду из города, меня переводят в другой филиал. Но если тебе горит, то могу подать сразу после праздников.

– Какой филиал? Какой город? – недоумевал муж, которого явно требовалось перезагрузить через выключение ввиду перенасыщения информацией.

– Перевод с повышением, – пожала плечами Марина, не собираясь посвящать Стаса в подробности.

– Ты это повышение всю ночь зарабатывала, да?

– Думай, что хочешь…

Марина устало повела плечами, засунула свой ноутбук в переноску, взяла в руки мобильник, чтобы вызвать такси. Едва она положила трубку и направилась к выходу, Стаса проняло.

– Марусь, Мариночка, солнце…

Девушку покоробило от последнего ласкового обращения. Она оцепенела в объятиях мужа, который пытался прижаться губами к ее щекам, глазам, шее.

– Родная, ну что ты творишь? Ты же не можешь уйти. Перестань, Марин. Я все для тебя сделаю…

– Поздно, Стасик, поздно, – проговорила она, отстраняясь.

Уже выходя на площадку, Марина услышала, как муж зарычал ей в спину:

– Даже не надейся, что тебе отломится что-то от этой квартиры. Я не собираюсь ее разменивать.

Марина зажмурилась, ненавидя себя за наконец пришедший стыд. Ей стало стыдно за Стаса. Она, конечно, понимала, что сейчас он в шоке, измотан бессонной ночью, ее предательством, ошарашен уходом, но все же девушка не ожидала такого. Они вместе выплачивали ипотеку в течение пяти лет. Квартиру им продали родственники Стаса почти за половину рыночной цены. По-хорошему, Марина, конечно, могла претендовать на дележку, наверное, должна была. Но сейчас ей просто стало больно, потому что, даже теряя жену, Стас думал только о своем комфорте. Он ненавидел переезды, суету, хлопоты, которые отрывали его от компа. Марина решила великодушно избавить его от этих перспектив.

– Да плевала я на квартиру, – тихо сказала девушка, обернувшись.

Марина подхватила чемодан и пошла вниз, предвкушая разговор с родителями, у которых собиралась пожить до отъезда. Такси оперативно прибыло, и Марина села в машину, мысленно переворачивая страницу своей жизни, в которой она была женой Стаса Иванова.

Примерно в это же время в своем спальном районе, в своей двухкомнатной квартире, на своей двуспальной кровати продрал глаза Костик. Он сразу расстроился, не обнаружив рядом с собой Маринку. Немного повалявшись, чтобы унять утренний стояк, Бирюков соизволил натянуть майку и шорты и пошел на кухню.

– Доброе утро, спящая красавица, – улыбнулась ему через плечо Сашка, которая что-то увлеченно строгала у плиты.

– Этот халат носят все, кроме меня, – заворчал Костя по привычке. – Где мой кофе, женщина?

– Ой, мужчина, сейчас я дорежу твой лук в твой суп и поставлю твой кофе. Хотя он был готов давным-давно, и его выпила твоя очередная вертихвостка, – отбрила его Нестерова.

Бирюков только застонал. Он очень надеялся, что Маринка убежала раньше, чем Сашка проснулась, и девочки не пересеклись. Но зря. Зря.

– Ты отдала ей мой кофе, систер? Это жестоко, – опять забухтел Костя, оттягивая разговор о Марине, который, он жопой чуял, не принесет ему хороших новостей.

– Жестоко вопить среди ночи, как банши. Ладно, я привыкла к стонам твоих баб, но ты сам-то чего разверещался, Бирюков? Я уж думала, она тебя там убивает.

– Саш, я тут живу вообще-то, – психанул Костик. – Хочу ору, хочу танцую.

Девушка замерла на миг, за который Костя понял, что зря повысил тон.

– Черт, прости, – он подошел к девушке, положил руку ей на плечо.

– Ты меня прости. Я перегибаю иногда. Это от зависти, наверное. Сто лет не трахалась. А уж с такими звуковыми эффектами вообще никогда. Правда, была у меня соседка. Светка, помнишь ее?

– Смутно, – пожал плечами Костя.

– Ой, да и фиг с ней, – махнула рукой Сашка.

– Везет тебе на горластых соседей, – хохотнул Бирюков, воруя чищенную морковку, которая готовилась быть искромсанной вслед за луком.

– Не говори, – Сашка вырвала морковь у него изо рта, едва не утащив с собой и зубы, которые Костя успел вонзить в овощ. – Мне кажется или ты изо всех сил стараешься не спросить меня о Марине?

– Не кажется, – снова насупился Бирюков. – Вы даже познакомиться успели?

– Ага. Она, конечно, была этому не особо рада, но я решила представиться. Надеюсь, ты взял ее телефон, потому что в этот раз твой выбор впечатляет. Не истеричка, не дура, нервы крепкие, вежливая, не малолетка. И похоже просто богиня секса. И симпатичная, конечно. Я сама ее немного хочу.

– Облезешь, – фыркнул Бирюков, потянувшись к турке самолично.

Сашка треснула его по руке.

– Я же сказала, сейчас сварю. Сядь. Только ведь мешаться будем друг другу.

Костик повиновался. Девушка сбросила в кастрюлю нашинкованные лук с морковкой, засыпала кофе в турку, залила водой, включила газ. Бирюков достал сигарету из валявшейся на столе пачки, но не прикуривал, крутя ее между пальцами.

– Она – мой бухгалтер, Сашк, – проговорил он, пялясь на сигарету. – Маринка – мой бухгалтер. Так что телефон ее имеется.

– Ого, – вздернула брови Сашка. – Ты вроде зарекался смешивать дела и койку?

– Угу, – кивнул Бирюков. – Зарекалась свинья не хрюкать.

– Костик, – Саша присела рядышком, забрала у него сигарету. – Мне кажется, или ты сейчас переживаешь, что она сделала неправильные выводы?

– Я пока не знаю.

– Как так?

– Понимаешь, Сашк… Она замужем.

– Пфф, – фыркнула Нестерова. – Я тоже замужем, и что с того?

– А то, что она живет с мужем, а не с его двоюродным братом, в отличие от некоторых.

Сашка снова напряглась, но в этот раз быстро взяла себя в руки, и Костя не заметил, что опять зацепил ее.

– Если б у нее с мужем все хорошо было, она б к тебе в койку не прыгнула.

– Почем ты знаешь?

Саша пожала плечами.

– Не такая она. Не сука.

– Это точно, – согласился Кос.

Девушка встала, налила им обоим кофе. Они синхронно отхлебнули, синхронно прикурили.

– Она подумала, что ты моя девушка? – наконец спросил Бирюков.

– Полагаю, что да, – кивнула Сашка.

– Дерьмоооово, – протянул Костя.

Они долго молча курили под кофе. Потом Сашка встала, выключила суп, накрыла кастрюлю крышкой и, резко развернувшись к Косте, сказала:

– Наверное, мне пора съезжать.

– Сань, – тут же поднял голову Бирюков. – Ну не дури.

– Я тебе мешаю, Кость. Ладно, когда твои девочки пугались и драпали со всех ног, едва меня увидев, но вот сейчас-то я реально всю малину тебе испортила.

– Ничего ты не портила. Да и не было никакой малины.

– Неважно. Я все равно уеду. Хорош уже. Загостилась.

Костя встал, подошел к Сашке, обнял.

– Ну куда ты поедешь, дурочка? На съемную? Перед новым годом? Не сходи с ума.

– К маме, – предположила Саша неуверенно.

– Оно тебе надо?

– Не очень.

– Обещаю, после нового года я сам тебя выгоню, а пока прекрати загоняться.

Костя разжал руки, погладил девчонку по спине. У нее был тяжелый период: развод, переезд из Москвы, дерьмовая работа, которую она ненавидела всей душой, да еще какой-то сомнительный проект на пару с одногруппником. Бирюков чувствовал свою ответственность за косяки Дениса, за свое молчание о его изменах, да и сама по себе Сашка была ему дорога. Поэтому он просто не мог допустить, чтобы сейчас она скиталась по съемкам, проматывая свои небольшие сбережения.

– Давай я ей позвоню, объясню все, – предложила Саша, чувствуя свою вину за Маринино поспешное бегство.

– Я сам позвоню, – решил Бирюков.

Только вот он не решил когда. И не решил, что должен сказать. Спасибо? Так они уже поблагодарили друг друга ночью. Прости? Вроде все было по обоюдному согласию, и Костя не жалел ни об одной минуте рядом с Мариной. А еще Бирюков был уверен, что после встречи с Сашей, его бухгалтер не захочет повторения. Да и сам он не был уверен, что нуждается в этом. Физически – да, безусловно, он был бы не против, очень даже за. Но влипать в сомнительную интрижку со своим замужним бухгалтером, навлекая на себя не только гнев ее мужа, но и Усманова. Компрометируя этой связью саму Марину. Нет, Костя предпочел бы все оставить, как есть.

– Вот и позвони. Тебе надо бабу нормальную, Кос. А Марина нормальная. Если не включишь мудака, то все у вас сложится, – напророчила Нестерова.

– Ой, чего ты несешь? Какое сложится? Я только от Паниной немного отошел.

– Вот и отойди еще дальше. С Мариной.

– Привязалась, блин. Пиявка, – Костик ткнул Сашку в бок, стараясь отделаться от скользкой темы. – Чего там в кастрюле-то? Щи? Пахнет классно.

– Они самые, – кивнула Саша и полезла за тарелкой, зная, что на утро после бурной ночи у Кости прорезается зверский аппетит. – Эх, Бирюков, жениться тебе пора. Тогда будут и щи, и борщ, и котлеты с картошкой.

– К чертям, насмотрелся я на некоторых женатиков. У меня ты есть, – упрямился Костя.

– Меня скоро не будет, дорогой. Я не собираюсь стоять у твоей плиты и ждать принца. Ты одних баб водишь. Съеду я, Кость…

– Саааш, – заныл он.

– Женись. Или сам учись готовить.

– Я даже не знаю, что из этого мне больше не нравится.

Сашка сдалась, осознавая, что Бирюков слишком зациклен на себе, чтобы услышать ее. Да и сама она понимала, что Костя хочет после разрыва с Викой побыть настоящим холостяком. Только вот со стороны было очень заметно, как на него повлияла ночь с Мариной. Обычно легкий и веселый Костик сегодня держал паузу, хмурился, что-то подолгу гонял в голове. Весь день он был сам не свой, даже пару раз хватался за телефон, но не решался позвонить. Вечером ему, видимо, все это надоело, и он утащил Сашку в казино, где играл неровно, а потом просто завис в баре. Сама же Нестерова очень надеялась, что Марина окажется умницей и помаринует этого придурка, дабы он достался ей хорошенько вымоченным и полностью готовым к употреблению. Саша прибывала в необоснованной, но твердой уверенности, что эти двое созданы друг для друга.

Глава 8. Точки над Ё

Марина, как и собиралась, вышла на работу пятого января. Она весь день приводила в порядок отчетность по клиентам, закрывая год, методично и аккуратно раскладывая документы по папкам, чтобы беспроблемно передать каждого своего подопечного коллегам. Она совершенно сознательно не занималась Костиными отчетами, откладывая это на потом. Марина приказывала себе не впадать в нелепую истерию, но руки так и не дошли до магазинов Бирюкова. Это сыграло с ней злую шутку. В конце дня она таки добралась до последнего клиента и обомлела. У нее не было счетов-фактуры на руках и еще кое-каких документов, чтобы закрыть год по магазинам «Green».

Марина долго и безуспешно копалась у себя в столе, на полках, пытаясь вспомнить, куда могла деть эти чертовы документы. Но их не было. Скрипя сердцем и зубами, Иванова набрала номер своего корпоративного любовника.

– Привет, – отозвался насмешливый голос Кости.

– Привет, Кость. Слушай, ты привозил мне счета-фактуры за декабрь? Не могу найти у себя, – деловито ответствовала Марина.

– Я не помню, Мариш.

– Это важно очень. Сегодня уже поздно, конечно, может, завтра посмотришь в магазине?

– Да, посмотрю, конечно. Я как раз собирался по делам в «Green» на Ленина. Они же там должны быть? Счета-то?

– Ага, там, – подтвердила Марина. – На полке слева обычно лежат. Наберешь меня, если найдешь?

– Договорились, – кивнул Костик, уточняя. – Только, наверное, не раньше полудня. Подойдет?

– Без проблем.

Марина собралась попрощаться, но Костя видимо еще не был к этому готов.

– Ты как? – спросил он осторожно, нейтрально.

– Нормально, – пожала плечами Марина, решив не посвящать его в подробности своих перипетий со Стасом.

– С Новым Годом меня не поздравила, – попенял ей Бирюков, улыбаясь.

– Так и ты меня – тоже.

– Я тебя накануне поздравлял. Сразу после корпоративки. Правда, ты пьяненькая была. Припоминаешь? – стебался он в своем стиле.

– Так вроде и я тебя поздравляла в тот же вечер. Даже подарок подарила, – решила не вестись на его подначки Иванова.

Хотя ее изрядно удивили Костины намеки. Она ожидала, что он сделает вид, что не при делах, и не будет напоминать ей о той ночи.

– Да-да. Я припоминаю.

– Вот и молодец. Позвони мне завтра, хорошо? Не забудь.

– Не забуду, – пообещал Костя.

Девушка сбросила звонок, рассовала готовые папки по полкам и потянулась к дубленке. Она чувствовала, как из-за предстоящей встречи с Бирюковым ее наполняет волнительное возбуждение. Марина, конечно, могла сама съездить в «Green», управляющий знал ее и, скорее всего, пустил бы в кабинет, где хранились бумаги. Но врожденная порядочность мешала ей сделать это без ведома хозяина магазина. А еще ей не хотелось выглядеть трусихой после всех смелых решений, которые она приняла за последнюю неделю. Переспать с Костей, уйти от Стаса, принять предложение Усманова, а потом позорно тайком рыться в бумагах Бирюкова? Нет, Марина не хотела так. Теперь она предпочитала быть не менее честной, чем тот же Костя.

Только вот отважная бравада немного стухла утром, когда ее любимый почти бывший клиент позвонил и сказал:

– Мариш, нету у меня ни черта.

– Как так? – всерьез запаниковала Марина.

Если она или Бирюков просрали счета, то будут проблемы, а Марине их совсем не хотелось иметь. Она собиралась сразу после каникул выйти на новую работу, Коля активно искал ей квартиру, откровенно радуясь, что девушка торопится уехать из города. У нее не было желания ни задерживаться, ни подводить шефа, а восстановление счетов как раз сулили эти нерадостные перспективы.

– Ну нету, я все обшарил, – оправдывался Бирюков.

– Кооость, – заныла девушка в трубку. – Напрягись, вспомни, может ты мне их вез и в машине забыл? Я помню, что просила.

– В машине точно нету, я ее недавно на полную мойку салона гонял, все выгребал.

– Черт, черт, черт, – психовала Марина. – Я сейчас приеду, сама посмотрю, хорошо?

Она не особо доверяла Косте, он весьма бестолково относился к своим документам, полностью полагаясь на Марину, которая знала, где что хранится не только в ее столе, но и в кабинете у самого Бирюкова.

– Конечно, – согласился Костик слишком скоро и бодро. – Жду тебя.

Но Марина не заметила повышенного энтузиазма в его голосе, будучи действительно взволнованной от отсутствия документов. Она попыталась отвлечься от этой нервотрепки, но тут же влипла в другую. Встреча с Костей. Не то, чтобы она переживала. Но, да, переживала. Марина так отчаянно гнала прочь сладкое возбуждение от предвкушения встречи, но все же вместо обычных для зимы колготок в семьдесят ден надела чулки.

«Дубленка все равно попу прикроет, не отморожу ничего, – мысленно оправдывалась Марина. – Да и юбка по колено, не мини. Я все-таки к клиенту еду. Надо выглядеть прилично».

Девушка поймала машину, решив позволить себе эту роскошь вместо автобуса, и уже через десять минут заходила в магазин.

– Марина, – вежливо кивнул ей управляющий, которого, кажется, звали Саша. – Костя в кабинете, я провожу.

Она кивнула, следуя за ним, стараясь не кусать губы от волнения.

– Привет, – расплылся в улыбке Бирюков, едва ее увидев. – Кофе хочешь?

– Эээ, да, пожалуй, – Марина решила, что глупо отказываться.

Она сняла дубленку, повесила на вешалку в углу, не замечая, как за ее спиной Костя указал управляющему глазами на дверь. Тот понял все без слов и удалился, чтобы не мешать. А Кос как ни в чем ни бывало включил чайник и засыпал «Нескафе» в чашки.

– Ничего что растворимый? – поинтересовался он.

– Конечно. Подойдет, – согласилась Марина. – Я пороюсь пока, ладно?

– Да-да, будь как дома.

Чайник вскипел, и Бирюков залил кофе кипятком, решив оставить его на столике возле маленького диванчика, где обычно перекусывали сотрудники. Кабинет был небольшим и служил одновременно офисом и столовой для консультантов.

– Блин, Кость! Ну вот же все тут! На месте, – начала негодовать Марина, отыскав папку со счетами, чуть задвинутую между других.

– Не заметил, наверное, – повинился Костя, поворачивая замок на двери и направляясь к Марине, которая продолжала перебирать бумаги.

– Ты хоть соображаешь, как я перепугалась вчера?! Их восстанавливать – сущий геморрой.

– Прости. Я не хотел, – выдохнул Бирюков ей прямо в ухо.

Марина вздрогнула от внезапной близости и уронила папку. Счета, которые она просматривала, разлетелись по всему кабинету. Она не успела ни возразить, ни отстраниться, а Костины руки уже скользили по ее плечам, нежно массируя их, а губы мягко касались шеи и шептали:

– Солнце, я скучал по тебе.

– Костяааа, – тихо простонала Марина. Она собиралась произнести его имя строго, сердито, чтобы он понял и прекратил, но получился стон.

– Даже не понимал, как скучаю, пока ты не позвонила, – продолжал он убивать ее чувственными признаниями.

– Кос, – выдохнула Марина, не в силах бороться с его горячим дыханием, нежностью сильных рук, которые скользили по ее телу, своим желанием прижаться к нему крепче, сильнее.

– Ты с ума меня сводишь, солнце, знаешь об этом?..

Марина знала, ведь она тоже теряла все разумное, едва он приближался к ней. Тогда, на танцполе, потом в офисе у туалета, сейчас в тесном кабинете магазина.

Марина развернулась, и Костя тут же накрыл ее рот поцелуем. Девушка закинула руки ему на шею, встала на носочки, стремясь быть ближе, сокращая их разницу в росте. Ей так нравилось, что он высокий. Нравилось, что нужно запрокидывать голову, чтобы он мог целовать ее. Нравилось почти висеть на нем, чувствуя, как крепко он держит ее, прижимает к себе. Нравилось отдаваться ему, доверять, теряться в обоюдном сумасшествии.

– Хочу тебя, так тебя хочу, – шептал Бирюков между поцелуями, задирая ее юбку. – Ты такая горячая в этих своих юбочках в обтяжку… С поднятыми волосами… На шпильках. Маринка…

Его дыхание сбивалось, поэтому фразы получались обрывочными. Костя подхватил девушку под попу и усадил на стол, отодвигая в сторону клавиатуру, смахивая на пол мышку. Он целовал ее в шею, вытаскивая из пучка шпильки, позволяя ее волосам рассыпаться волнами по плечам.

– Ты дверь-то запер? – поинтересовалась Марина, тоже задыхаясь.

– Конечно, – нагло подмигнул Костик, подтягивая вверх ее узкую юбку.

Он застонал, увидев чулки, и не мог не склониться, чтобы провести губами, а потом и языком вдоль кружевной кромки на бедре Марины.

– Ты… ох… специально меня сюда заманил, да? – запоздало догадалась девушка.

– Да, прости, – покаялся Костя, поднимая виноватые, но чертовски похотливые глаза.

– Какой же ты урод, Бирюков, – тихо ругалась Марина, стараясь унять дребезжание в голосе. – Я полночи психовала из-за этих счетов. Только о тебе и думала.

– Думала обо мне ночью, красавица? – приподнял бровь засранец, принимаясь целовать второе бедро, чуть приближаясь к тому месту, где соединялись ее ноги. – Не додумалась просто позвонить? Я бы подкинул идею для снятия напряжения. Возможно даже для обоюдного сеанса…

– Ах, – не выдержала Марина его дразнилок: словесных и тактильных. – В следующий раз обязательно.

– Зачем ждать? Я сейчас все искуплю, – и он чуть приподнял ее, чтобы стащить трусики, тихо приказал: – Откинься немного. Вот так, да.

Костя встал на колени, закинув Маринины ноги себе на плечи, и осторожно приник губами к бархатной влажной плоти.

– Коооос, – простонала Марина.

– Солнце, пожалуйста, попробуй быть потише, – взмолился Костя снизу. – И не зови меня так часто, иначе забуду, что хотел извиниться за свое коварство.

– Хо-хорошо, я попробую.

– Вот и умница.

Кусая губы, Марина глотала стоны, которые так и норовили вылететь из ее рта. Она то приподнималась, чтобы посмотреть, как Костя прижимает губы и язык к ее плоти, то снова безвольно откидывалась на локти, запрокидывая голову от острого удовольствия.

А у Кости в голове в это время был полный бардак. Он сам от себя не ожидал такого. Да, он совершенно сознательно наврал Марине про документы. Он очень надеялся, что она поведется на его желание и позволит трахнуть ее прямо в кабинете. Он не врал, признаваясь, что соскучился. И сам себя не узнавал при этом. В его веселой жизни было немало таких вот приключений эротического характера. Он трахался и в туалете в клубе, и в машине, и на лавочке у подъезда ранним утром. Все это было прикольно и очень возбуждающе. Но никогда Бирюков не испытывал такого острого желания обладать женщиной здесь и сейчас. Никогда он не желал встать на колени, чтобы ублажать ее ртом, при этом откровенно наслаждаясь процессом. Той ночью после корпоративки он списал свой оральный подвиг на банальную вежливость. Марина так душевно сосала его член, что он просто не мог не ответить ей взаимными ласками. Но сейчас он все делал по личной инициативе, что было совершенно Косте несвойственно. На заре их отношений с Викой он пару раз занимался подобной херней, но, не приметив у подруги особого энтузиазма по этому поводу, бросил сие гиблое дело.

А вот с Мариной он просто не мог остановиться, не мог оторваться от нее. Костя хотел сделать все быстро. Конечно, Санек его понял и никого сюда не пустит, зная, что отвлекать Костю от бухгалтерии – это смертоубийство. Но все же Бирюков должен был поторапливаться. Должен был, но не мог. Он хотел лишь слегка приласкать Марину, но увлекся и увязал все глубже в ее влаге, что щедро орошала его язык, в ее вкусе, чуть солоноватом, терпком, таком приятном, в ее стонах, тихих, приглушенных. Костя едва не замурлыкал, когда Марина резко приподнялась, вцепившись пальцами ему в волосы. Она инстинктивно вдавила шпильку ему в плечо и царапнула ногтями затылок. Костя стиснул губами пульсирующий бугорок, прижимая к нему язык. Девушка дернулась, уронив несколько тихих стонов и ругательств.

Не желая так скоро отрываться от нее, Костя несколько раз провел языком по припухшим складочкам, избегая слишком чувствительного сейчас клитора, погрузился в самую глубину и только потом, оставив на гладком лобке мягкий поцелуй, поднялся на ноги.

– Я прощен? – самодовольно поинтересовался он, изучая насмешливыми глазами румяную Маринку, которая никак не могла перевести дыхание.

– Пожалуй. Уболтал, черт языкастый – усмехнулась она в ответ, притягивая Костю к себе, чтобы поцеловать. – Никогда бы не подумала, что ты любитель этих дел.

– Сам не знал, – признался Костя, не успев прикусить язык.

Благо Марина решила не заострять внимание на его реплике. Костя мысленно отругал себя за словесный понос. Он сам толком не знал, откуда у него взялась такая любовь к оральным ласкам, и обсуждать это с Мариной уж точно не собирался. Он просто поцеловал девушку, заставляя ее забыть все на свете.

Иванова балдела от поцелуев Кости. Она еще не до конца отошла от невероятного оргазма, который он подарил ей, но все же помнила, что нужно торопиться. Марина, не прерывая поцелуя, скользнула рукой вниз, где аккуратно, но уверенно занялась пуговицей на брюках и молнией. Костя помог ей стянуть штаны вниз вместе с бельем и притянул Маринку ближе к краю стола, пристраивая свою эрекцию к ее входу.

Бирюков хотел бы долго дразнить ее, проникая только головкой, выходя и проскальзывая обратно, как говорят в народе, на полшишечки. Он извел бы эту девушку до изнеможения, заставил бы умолять, выпрашивать… Но обстоятельства не позволяли Бирюкову рассусоливать, поэтому он проник в нее одним уверенным движением до самого конца. Давая Марине полминуты, чтобы привыкнуть, он взял темп, который стал методично наращивать. Придерживая девушку за попку, Костя наклонился и, прикусив зубами кромку тонкого кашемирового пуловера, задрал его вверх. Он не мог не улыбнуться, увидев, как дерзко приподнимают тонкую полупрозрачную ткань лифчика ее соски.

– Потрясающе, – пробормотал Бирюков, склоняясь, чтобы пососать через белье затвердевший пик.

– Потрясающее белье или моя грудь? – не без ехидства уточнил Марина.

– Все сразу, – нашел правильный ответ Костя, – и по отдельности. Ты вся потрясающая, солнце.

И он снова вернулся к поцелуям, покусываниям и другим манипуляциям с ее грудью, отрываясь только, чтобы полюбоваться, как тонкая ткань, намокшая от его слюны, обволакивает округлую плоть. Это зрелище, Маринкины стоны и теснота вокруг его члена слишком быстро гнали Костю к финишу. Он уже пожалел, что так торопился. Пожалел, что не увез ее домой. Пожалел, что не будет второго раунда, который был бы еще круче первого. Изо всех сил Костя давил на тормоз, аж вена на лбу вздулась.

– Мариш, – хрипло позвал он. – Ты сможешь… Я… блин… Солнце, сможешь?.. Со мной..?

Она не ответила, лишь протолкнула свои пальцы ему в рот, тут же вынула и положила себе на клитор, осторожно массируя. Костя не нашелся, что сказать. Он просто опустил глаза и смотрел, смотрел, смотрел… Его член, проникающий в нее. Ее пальцы сверху.

– Пожалуйста, девочка, пожалуйста, – взмолился он, чувствуя, что его настигает неминуемая развязка.

– Да, – выдохнула Марина, наконец отпуская напряжение, которое скрутило ее тугим узлом, а потом заставило прогнуться в спине и запрокинуть голову.

Для Кости это была последняя капля. Он как паралитик забился в оргазме, вколачиваясь жесткими мощными выпадами. Его глаза буквально выскакивали из орбит, поэтому Бирюков прикрыл их. Но и с закрытыми глазами он видел Марину, пронзённую пиком удовольствия, с задранной до шеи кофтой, в мокром бюстгальтере и волосами, струящимися по столешнице.

Проведя ладонями по влажному кружеву, Костя аккуратно опустил пуловер, придерживая Марину за спину, усадил, прижал к себе. Он уткнулся носом ей в макушку, наслаждаясь теплыми объятьями, которые дарила ему эта солнечная девушка. Но меньше, чем через минуту она отстранилась, недвусмысленно давая понять, что сеанс обнимашек окончен.

Костя не без сожаления покинул ее тело и сделал шаг назад, давая Марине возможность спрыгнуть со стола. Она тут же поспешила к сумке, откуда вытащила влажные салфетки. Костя тактично отвернулся, позволяя девушке привести себя в порядок, заправился сам. Он присел, чтобы собрать в папку разлетевшиеся счета, но тут же нахмурился, увидев среди них кое-что еще.

– Марин, это что? – он протянул ей бумагу.

Иванова сжала губы, чуть прикрыла глаза, уже зная, что ее поймали, застукали.

– Заявления на возврат по декабрю. Они мне тоже нужны, – торопливо объяснила она, забирая у Кости папку, засовывая туда лист.

– Зачем?

– Для отчетности.

– Я вполне ясно помню, как ты говорила, что они не нужны для закрытия года, – проявил чудеса наблюдательности Бирюков.

– Теперь нужны.

– Марин!

– Что?

– Зачем тебе заявления?

– Я привожу твои дела в порядок.

– Зачем?

– Чтобы передать, – наконец призналась она.

– Могу я поинтересоваться, какого хрена ты это делаешь? – повысил тон Костя.

– Поинтересоваться можешь, конечно, – буркнула Марина, пряча глаза.

– Марин, ответь мне. Почему? Из-за нас? Из-за этого? – он кивнул в сторону стола.

– Нет.

– Врешь.

– Не вру, Кость. Я уезжаю, – она произнесла последние два слова тихо-тихо.

– Уезжаешь? Куда?

– Усманов предложил перевод. Я согласилась. Всех клиентов распределят. Вот привожу дела в порядок.

Костя долго смотрел на нее, а потом рассмеялся.

– Да врешь ты все. Не хочешь со мной работать после произошедшего, да? Слушай, ну давай просто закончим. Считай, перепили на корпоративе, ну и сейчас чутка не сдержались, – отчаянно придумывал по ходу Костя. – Я привык с тобой работать. Мне нравится, правда. Спроси Коляна, я раньше бухгалтеров каждые три месяца менял…

– Трахал и менял? – невесело усмехнулась Марина.

– Я серьезно, – насупился Бирюков.

– И я серьезно, Кость.

– Да ну, перестань…

Девушка только чуть пожала плечами, присела, собирая оставшиеся бумаги. Костя даже не нашел сил помочь ей. Он стоял, как громом пораженный, не веря, что теряет своего любимого бухгалтера.

– И с Кристинкой все получится. Думаю, она всех подмажет, чтобы тебя заполучить. Сработаетесь. И тут, – Марина кивнула на компьютер, имея в виду Костин бизнес, – и там, – взгляд на стол, снова невесёлая усмешка. – Ты ей нравишься.

– А? – отмер наконец Костя.

Марина ничего не ответила, просто оделась и вышла, прихватив папку. Она изо всех сил старалась, не подавая виду, пройти по магазину спокойно. Но на улице девушка ускорила шаг. Ей казалось, что Костя догонит ее. Марина то и дело оглядывалась, но его не было видно среди спешащих прохожих. Дойдя до остановки, она села в автобус и поехала в офис. Там она дергалась от каждого шелеста, каждого звука, снова боясь встречи с Костей, его уговоров, расспросов. Но Костя не пришел. Марина вернулась домой, скинула одежду и, коротко поздоровавшись с родителями, отправилась отмокать в ванну. Там она зажмурилась изо всех сил, но предательские слезы все-таки прорвались сквозь плотину.

Марина поняла, что он отпустил ее. Она так боялась этого разговора с Костей, не плакала, когда уходила от Стаса. И так хотела уехать с легким сердцем, которое сейчас разрывалось в клочья. Это было совершенно нелогично, но так больно. Окунувшись с головой в воду, девушка вынырнула, приказав себе забыть все, что было, и радоваться новым перспективам.

А Бирюков после ее ухода долго сидел на диване, тщетно пытаясь осознать примерно ту же пустоту, что терзала и Марину. Он выпил кофе, который остыл, пока они трахались, на автомате сходил в зал, поговорил о поставках с Сашкой, вернулся в кабинет и помыкался по сайтам с новинками в сфере хай-тек, а потом сел в машину и поехал… В клуб? Рано. Домой?

Сашка встретила его очередным ароматным ужином, и у Костика на душе слегка потеплело. Он по привычке уселся на кухне, косясь на блондинку, которая колдовала у плиты, что-то напевая. Бирюков молчал, что-то отвечал Саше, иногда впопад. Он крутил телефон в руке, но так и не решился позвонить Марине.

– Да пошло все нахрен, – вдруг ругнулся он в голос, пугая Нестерову своей вспышкой и тыкая кнопки телефона.

– Кос, ты чего? – опешила Саша.

Костик лишь помотал головой, слушая гудки в мобиле.

– Колян, здорово, ты занят? Есть разговор, – наконец дозвонился он.

– Не занят. А чего случилось? – поинтересовался Усманов.

– Не по телефону, – сразу обрубил Бирюков.

– Я как раз возле тебя. Заехать?

– Да. Круто. Жду.

Усманов нарисовался минут через десять. Он долго обнимался с Сашкой, которую сто лет не видел, но всегда обожал. Вообще, все мужики любили Сашку. Зато с бабами у нее были вечные нелады. Любимой подружкой сейчас считался Костя, чем, откровенно говоря, он гордился.

Нестерова предложила чай, и Коля не отказался. Костя старался не пыхтеть от нетерпения, но по его недовольной роже все и так все понимали.

– Чего стряслось-то, старик? Выкладывай, – решил не испытывать терпение друга Усманов.

– Я не хочу, чтобы Марина уезжала, – в лоб выдал Бирюков.

– Эммм… – стушевался Коля. – Иванова твоя что ли? С чего ты взял, что она уезжает?

Бирюков сузил глаза, понимая, что приятель просто-напросто собирался поставить его перед фактом смены бухгалтера.