Текст книги "Сотвори себе удачу"
Автор книги: Ольга Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
АРХИВ
Люда решила сначала попробовать, как раньше, позвонить. Когда-то все было просто: в архив посылали техника, и он рано или поздно приносил скопированные чертежи. Теперь никаких техников нет и в помине. А когда-то, еще учась в академии, она и сама бывала в этом старинном здании со следами «паутины времени» снаружи и внутри. Она помнила каталожные ящики с карточками, написанными таким витиеватым почерком, будто гусиным пером, что за красотой всяких росчерков и виньеток иногда трудно было разобрать смысл. Здесь царила атмосфера какого-то сгущенного времени. Ей нравилось раскрывать папки, которые до нее, может быть, никто не трогал сто лет. Она любила такую работу. А еще там, у них, был телефон. И этот номер знали все архитекторы. По мере надобности звонили, заказывали, через неделю все материалы доставляли прямо в «Ленпроект». Архивного работника оформляли временно в мастерскую, и все были довольны. Но это было давно. С тех пор ей никогда не приходилось заниматься старыми домами. Она все-таки отыскала этот номер в своей старой записной книжке, но, к сожалению, он не годился – прошло слишком много времени. Придется плестись туда и решать, что делать, на месте.
Да, время прошло. Теперь на месте полутемной облупленной проходной красовались зеркальные двери Информационного центра. А за ними просторное, отделанное по евростандарту помещение с компьютерами, ксероксами – в общем, суперсервисом. В центре за отдельным столиком дежурный консультант, как гласили табличка на столе и бейдж у нее на груди.
– Скажите, пожалуйста, как я могла бы узнать, что сохранилось из проектной документации на больницу Французского благотворительного общества. Архитектор Сюзор.
– Это в Петербурге?
– Да, начало прошлого, то есть уже позапрошлого века.
– Значит, архитектура. Подождите минуточку. – И дежурный консультант вызвал спецконсультанта по телефону.
Минут через пятнадцать появилась ухоженная дама неопределенного возраста, этикетка на ее груди крупными буквами гласила: «Спецконсультант по градостроительству и архитектуре».
– Здравствуйте! Какую справку вы хотели бы получить?
Люда повторила то, что сказала дежурному консультанту. И спецконсультант села к компьютеру, бойко и важно стала набирать какие-то команды. Потом изрекла:
– Двадцать пять тысяч триста.
– Что двадцать пять тысяч? – пролепетала Люда.
– Рублей, конечно. Ваш заказ будет стоить двадцать пять тысяч триста рублей. Срок один месяц. Аванс тридцать процентов. Вы переводите деньги, мы начинаем поиск.
– А наличными? – снова пролепетала Люда.
– Можно и наличными, – улыбнулась дама. – Платите в кассу… – она снова застучала по клавиатуре, – восемь тысяч четыреста тридцать.
«Где же мне взять эти деньги?» – с ужасом подумала Люда, блуждая взглядом в пространстве. Взгляд наткнулся на черненькую кудрявенькую неспециалистку. У нее на груди не было никакого бейджа, она сидела в сторонке, подперев щеку, и выразительно смотрела на Люду.
– Знаете, я зайду позже, – выдавила из себя Люда.
– Как хотите, – строго сказала дама-специалист и удалилась.
Люда постояла в раздумье. И вспомнила, что у нее же есть мобильник. Но говорить прямо отсюда она постеснялась. В этой тишине все бы стали слушателями разговора. Но как не хотелось звонить Николе после всех событий с визой. Однако работа превыше всего. Она вышла на улицу, прислонилась к стене архива и набрала номер Николы.
– Ты что! У нас еще нет никакого финансирования! Его откроют под… только под эскиз! – раскричался он. Потом, видимо, опомнился и сменил гнев на милость: – Ну найди кого-нибудь неофициально, что, тебя учить надо? Заплатим наличкой. Но смотри, баксов сто, не больше. Можешь пообещать, что потом еще накинем, когда получим деньги!
Она вернулась в центр, огляделась повнимательней. За стойкой в углу скучала та же самая лохматая неспециалистка. Она так же подпирала голову рукой и так же в упор смотрела на Люду. Люда и пошла прямо к ней. Ей даже объяснять ничего не пришлось. Она только спросила, какого рода справка требуется. Она на секунду закатила глаза к потолку и изрекла:
– Вам нужен Алексей Михалыч… Знаете его?
– Нет… – пожала плечами Люда. Неспециалистка удивилась:
– Вы недавно, что ли, занимаетесь архитектурой? Его все знают, – потом небрежно добавила: – Так свести вас к нему?
– Сведите, пожалуйста!
– Если он на месте, конечно. – Она протянула было руку к телефону, да, видно передумала.
Люда испугалась, что она вообще передумала сводить ее с этим Алексей Михалычем. Она сделала умоляющие глаза и стала рыться в сумочке, решив, что надо заплатить ей. Но лохматенькая вдруг гордо вскинула голову и сухо процедила:
– Идите за мной!
Неспециалистка бодро стала подниматься по шикарной лестнице в глубине помещения, Люда за ней. Они прошли только что отремонтированный холл – здесь еще пахло строительными работами – и через незаметную дверь вышли из шикарного центра. За дверью оказалась вахта с милиционером в бронежилете. Неспециалистка бросила ему через плечо: «Вася, это со мной…», и они пошли по щербатым ступенькам черной лестницы снова вверх. Здесь все было, как в ее родном «Ленпроекте». Только что окурки не валялись. Люда сообразила: архив, боятся пожара. На самом верху в крохотной комнате непонятным образом втиснулись три письменных стола, за каждым из которых лицом к стене сидело по человеку. Ни один из сидящих не повернулся.
– Алексей Михалыч! Клиента тебе привела, – сказала Людина провожатая и тут же исчезла.
Никто на ее слова не отреагировал.
– Здравствуйте! – громко поздоровалась Люда, чтобы привлечь к себе хоть чье-нибудь внимание.
– Проходите, не стесняйтесь.
Люда не поняла, из-за которого из столов исходил этот голос. Она разглядывала спины. Одна была явно девичья, со светлыми завитками на шее, над кофточкой, другая спина – помассивнее с не очень чистыми волосами, закрывавшими шею над серым пиджаком. И третья спина, тоже широкая, закутанная в павловопосадский платок с буйной седоватой шевелюрой. Было тихо, слышны только щелчки клавиш компьютеров да шелест каталожных карточек. Люда подождала и только набрала воздуха, чтобы повторить свое приветствие и привлечь внимание к своему присутствию, как спина в пиджаке зашевелилась.
– Приветствую, – сказал типичный интеллигент лет пятидесяти в донельзя замызганном пиджаке и мятых брюках, но в белой сорочке и с галстуком. Широко улыбаясь, он предложил ей свой стул. – Домик строить хотите?
Люда села, интеллигент интеллигентно облокотился, почти сел на свой стол. Она начала про свою гостиницу.
– О! Сюзор! – воскликнул он. – Павел Юльевич Сюзор! Это, скажу я вам, очень ответственно! Сюзор – человек необыкновенный. Он ведь фактически был в десятые годы главным архитектором Санкт-Петербурга! Он строил целые комплексы и даже улицы.
Тут подала голос и закутанная в платок дама средних лет:
– Вы слушайте, слушайте его! Он у нас про все знает.
Реплика, видимо, воодушевила интеллигента, и он продолжил:
– Кстати, и больница Французского благотворительного общества, – подняв указательный палец и закатив глаза, вспоминал он, – это тоже не одно здание, это целый комплекс! И если мне не изменяет память, он тогда вписал в свой замысел уже стоящие дома.
– Да, вот и мы хотим сделать еще корпус вокруг сохранившегося сюзоровского здания.
– Там, помнится, – прошу прощения, что прервал, – одни развалины, – снова глубокомысленно изрек интеллигент.
– Да, этот дом купили лет семь назад, хотели что-то строить, да деньги, видно, кончились. Сняли крышу, внутри все порушили. Так он и простоял все эти годы. А тут домик включили в программу «300-летие Санкт-Петербурга», деньги дают. А там уж и восстанавливать нечего. Посмотрим еще, что с фундаментом, а то и вовсе придется новый дом строить…
– А до этого там была детская поликлиника. Я еще ребенком туда ходила, мы жили рядом, – вдруг мечтательно вставила «павловопосадская» дама.
– А теперь что там предполагается разместить? – строго спросил интеллигент.
– Теперь гостиницу.
– Так здание же небольшое? – снова подала голос дама. – Что же, и больницу будут выселять?
– Нет-нет… В плане только этот корпус, который выходит на Тринадцатую линию. Но мы думаем пристроить за ним еще корпус.
– Что значит «пристроить»? – возмутился интеллигент. – Я считаю, что надо воссоздать в, первоначальном виде, как архитектор задумал. Ведь этот архитектурный памятник на охране государства находится!
– Но, знаете ли, его так охраняли, что ничего не осталось. Вы не видели, в каком этот памятник состоянии? – вставила Люда.
– Да-а-а! Надо посмотреть, что у нас по нему есть. – Он проворно потянулся к библиотечному кубу посреди комнаты и стал быстро-быстро перебирать карточки в одном из ящиков. – Но это должно быть… – Он вытащил другой ящик и так же быстро пробежался цепкими пальцами по нему. – Да-да, кое-что есть! Может, вся документация и не у нас, – бормотал он, – но кое-что есть. Посмотрите, выберите. Что надо – скопируем. Сюзор – архитектор, построивший в городе около ста зданий! А вы знаете, к примеру, что он одним из первых стал строить бани? Им построен десяток бань… – Информация из него потекла потоком.
– Я пойду чайник поставлю, – нерешительно подала из своего угла голос девчушка, – а то уже полдвенадцатого. – Она переглянулась с дамой и вышла.
– «Дом народного здоровья» – по-нашему, культурно-оздоровительный комплекс в Казачьем переулке. Другое название – Бани Егорова… – Он говорил, как читал по книге. – Сюда еще Распутин со свитой хаживал. Бани на Фонарном – тоже его! Вы не ходите в баню? – вдруг спросил он Люду.
– Ходим, – смутилась она. – Но мы в новую… сравнительно новую ходим.
– Да теперь все саунами увлекаются. А то сходили бы на Фонарный, посмотрели интерьеры. Там много чего сохранилось. А знаете ли вы, что он читал в академии курс «Санитарная архитектура»? В его банях были русские, римско-турецкие и прочие отделения, гидротерапевтическое отделение с лечебными ваннами, бассейны, гимнастические залы, прачечная. Ну я уж не говорю о буфетах, чайных и ресторанах с бильярдом. Но можете себе представить, там были даже библиотеки. Да-да! В банях были библиотеки. Вот это я понимаю! Приходишь в баню, выбираешь роман и между ходками в парную читаешь! Как вам это нравится?
– И что? Читали? – удивилась Люда.
– Спрашиваете! Да его культурно-оздоровительные комплексы были отмечены на Всемирных выставках! Вена! Париж! Как вам это нравится?
Уже давно закипел чайник. Но от предложения разделить трапезу с этой милой компанией Люда отказалась, так как не подумала заранее прихватить что-нибудь к чаю.
– Я провожу вас. – Интеллигент отделился наконец от стола.
Люда нажала на ручку двери. Перед ее носом оказалось приколотое кнопками таинственное воззвание: «НЕ ЗАБУДЬТЕ СДАТЬ ШНУР!» Они оказались на лестнице. Интеллигент, казалось, не собирался долго держать паузу.
– О Сюзоре можно говорить…
– Извините, – робко прервала его Люда. – Но ведь мы еще о деньгах не договорились…
– Да-да… – Он наморщил нос, переключаясь на новую тему. И вдруг заговорил совсем другим, деловым тоном: – Значит, это не лично вам надо, а организации?
– Какое это имеет значение? – пожала она плечами.
– Ну как же! – удивился он. – Если вам лично, – он замялся, – то рублей за двести я бы вам все нашел, а если организация, то ведь можно и долларов двести.
– Я сразу заплачу вам сто долларов наличными.
– Идет! – страшно обрадовался он. – Послезавтра… Нет, лучше через три дня я дам вам исчерпывающий ответ. Вообще-то я ведь тоже архитектор по образованию. Как Сюзор, закончил академию. А вы? Вы тоже из академии?
– Да. Я уже десять лет работаю.
– Неужели? Я думал, вы еще учитесь… – И он, видимо, успокоился, и они обменялись телефонами.
Дело сделано! Она решила немного пройтись по Невскому. Новые гранитные тротуары. И надо же – сухо. Неужели их подогревают? Надо бы спросить, кто там занимался реконструкцией Невского?.. Слева выстроились дома позапрошлого века. Почему людям нравится бывать в старом городе? А ведь в новые районы экскурсии не возят. Туда, где стоят ее дома, люди приезжают спать – спальный же район. Она добрела до Казанского собора. Напротив высился Дом книги. Тоже, между прочим, Сюзор. У скверика стоял экскурсионный автобус с открытой дверцей, и из него раздавался взволнованный голос экскурсоводши:
– Нынешний Дом книги – это один из символов не только Невского, но и всего Петербурга начала двадцатого века…
Люда замедлила шаги, остановилась у газона.
– …Дом книги – один из ранних образцов рациональной ветви модерна. Эстетика модерна рождается из новой железо-стеклянной конструкции. Архитектор Павел Сюзор был французом по происхождению, но стал истинно русским архитектором, патриотом Петербурга. Красивое здание, правда? А когда-то шли споры, не испортит ли это здание Невского проспекта. Место ли ему между Казанским собором и храмом на Крови? – И вдруг она почти запела дрожащим голосом.
Там Невский в блеске и тоске
В ночи переменивший краски,
ветрами вея без опаски.
И как бы яростью событий
Через туман, тоску, бензин
Над башней рвался шар крылатый
И имя «Зингер» возносил… —
нараспев вдохновенно закончила экскурсоводша отрывок из стихотворения Заболоцкого «Вечерний бар». – Заболоцкий служил в этом здании в журнале «Чиж и еж». Вы слышали, наверное, о таком детском журнале. Но здание было построено для германской компании «Зингер». А потом здесь каких только учреждений не перебывало: редакции всевозможных журналов, банки, магазины, во время Первой мировой войны фирма «Зингер» стала филиалом германской разведки. Одно время в этом доме располагалось консульство США…
«Господи, и тут Америка», – она обернулась к Дому книги, прикидывая, где бы могла расположиться очередь за визами. Тьфу, тогда ведь не было проблем с визами, тогда всех впускали куда угодно, тогда никого не выпускали. Она пропустила конец рассказа о Доме книги.
А дверца автобуса уже захлопнулась, зарычал мотор. Перед Людой проехали личики маленьких экскурсантов, кто-то сидел, расплюснув о стекло нос, кто-то ел мороженое… И вот уже автобус скрылся в потоке машин. Люда стояла на газоне в луже талого снега.
Хороший домик построил Сюзор. И все это она сто раз слышала и даже, кажется, сдавала по «Истории архитектуры». Но, боже, как это было давно!
Когда-то они с азартом доставали альбомы по архитектуре. Однажды увидев знаменитый собор Святого Семейства Гауди, она не успокоилась, пока не обзавелась ротапринтной копией с него. Эта картинка с еле различимым силуэтом на темнеющей синьке целый год висела у нее над кроватью. Фасад Рождества с тремя порталами: Веры, Надежды, Милосердия. На ее картинке почти не видно было фигур, украшающих порталы, и она представляла, дорисовывала их в своем воображении. Но дело было не в фигурах. Сама архитектура не была похожа ни на что, известное ей доселе. Из земли вырастало, именно из земли и вырастало, как будто было живым существом: то ли растением, то ли животным, и тянулось вверх, к небу, к Богу. Невероятные растения, а не башни толпились за порталом. Формы были не геометрические, искусственные, а природные, живые. Казалось, этот собор дышал. Как она мечтала тогда посмотреть его вживую! А наклонные колонны парка Гюэлл! И ведь работал он с простыми, дешевыми материалами! Мозаика из изразцов! Но и мозаика живая: он разбивал изразцовые плитки и потом наклеивал осколки, поэтому поверхность не становилась плоской, а дышала, вибрировала…
Тогда из-за этого стремления к живым формам и вышел скандал у Эрика с деканом. Ее тоже ругали, но она подчинилась и исправила все, как «советовали». А он не стал. Он был горд и принципиален. Но его ведь тоже не выгоняли тогда, а только поругивали, уговаривали. А он оскорбился и ушел. И с его уходом из академии она стала терять вкус к архитектуре. Это стало просто профессией, а не смыслом существования. А теперь превратилось и вовсе в способ зарабатывания денег. Она спохватилась: неужели действительно ее теперь волнуют только деньги, которые она получает за работу. Не может быть!
Она бродила по своим воспоминаниям и неизменно возвращалась в то лето, когда уехал Эрик. Но это время она обходила. Она запретила себе его вспоминать. Уехал Эрик, она кончила академию, и началась обыденная рутинная жизнь карандашных линий на листе ватмана. Прямых, строго геометрических… Карандашные сменились виртуальными, компьютерными. Она уже давно не мучилась над фасадами, и ей не снились новые дома, которые она построит. Как, в сущности, скучна ее жизнь!
И тут она вспомнила о Стиве. Ведь у нее же теперь есть он. Он такой заботливый. И иностранец. Чушь какая! При чем тут это! Но ведь с его появлением ее жизнь пришла в движение. Именно что в движение! Значит, она не любит его? Эта мысль показалась ей странной. За все это время она ни разу не задала себе вопроса о любви. Или что, теперь любовь не имеет для нее значения? Она же спала с ним… Но дальше думать об этом она не стала.
Глава 10
ЗАГОРОДНАЯ ПРОГУЛКА
На столе у ее тахты дребезжал будильник. Несколько мгновений она вслушивалась в его гадкое дребезжание и наконец нажала заветную кнопку, заставив его замолчать.
В прихожей смеялись дети. Соседка Лаура вела их в детский сад. Надо было скорее вставать, скоро за ней приедет ее заказчик.
Потом она выскочила из дома, на ходу застегивая куртку. Перед домом ее ждал «уазик» иностранного образца. Сегодня за рулем сидел Артем, приятель или телохранитель Дмитрия. Он просто посигналил ей и распахнул дверцу, когда она подошла к машине. В субботу она показала Дмитрию эскиз его будущего дома, и он пришел в восторг. Решили, что строить надо как можно быстрее, поэтому сегодня она в сопровождении Артема и с его помощью сделает обмеры. За воскресенье он пообещал расчистить участок и развалины от снега.
– Привет, архитекторша!
– Здравствуйте, Артем! Ну что же, поехали.
– Может, заскочим куда-нибудь перекусить? А то я не успел, проспал сегодня.
– Можно, – согласилась Люда. – Но давайте где-нибудь за городом.
– Идет!
Они всю дорогу болтали без умолку. Артем был неистощим на анекдоты. И только когда он уж совсем распоясался и перешел на сугубо «мужские», Люда его одернула. Он послушно замолчал, но минуты через две его опять прорвало, но он уже держался в рамках приличия. Люда пыталась его расспросить о Дмитрии, но он каждый раз ловко уходил от прямых ответов.
Наконец они остановились в Репино в ресторанчике у пляжа. И хотя было только около одиннадцати, он заказал себе фирменный обед с двумя салатами и двумя вторыми. Хотя, конечно, такую махину поди еще прокорми. Люда взяла себе кофе с пирожным, таких она еще не видела: сливки, кусочки киви, суфле причудливо перемешаны в слоеной розе-точке.
За столиком в углу шумно выпивала и закусывала разновозрастная мужская компания. Когда компания ушла, в ресторанчике стало совсем тихо, только ворковала какая-то славная мелодия в музыкальном центре у стойки.
Артем ел не спеша, со вкусом. И они просидели так около часа. За окном была зима. Несмотря на затянувшуюся оттепель, снег еще лежал почти белыми пластами повсюду. Только дорога чернела асфальтом, да вдоль шоссе шли грязные тропинки.
Около участка они были в половине первого. В общем-то надо было поторапливаться, чтобы дотемна вернуться в город. Артем остановил машину на обочине и сразу выскочил и пошел к развалинам.
– Ну что же, расчистили, постарались, – бормотал он, пока его голос и чавканье шагов не утонули в звенящей тишине.
Люда возилась у машины, вытаскивая инструменты. «Тоже мне помощник…» – уже начала злиться она, как вдруг со стороны дома послышалась какая-то возня, потом чьи-то возгласы и наконец крик Артема:
– Людка, беги! Уезжай скорей!
Люда сначала кинулась на крик. И снова услышала уже какой-то сдавленный голос Артема:
– Заводи мотор! Быстро!
От дома к ней бежали какие-то черные фигуры. Она скорей стала затаскивать в машину свои вещи. Потом бросила их и закрыла дверцу перед самым носом подбежавших к ней мужиков в масках или чулках, она не очень разобрала. Ах, если бы она умела водить… Если бы только умела… Но она не умела. Она сидела в машине, нажимая на какие-то рычаги и кнопки, надеясь на чудо, что случайно мотор заведется и она уедет отсюда. Но чуда не происходило. Жуткие головорезы дергали дверцы. И вдруг задняя открылась, и они полезли к ней. Она отбивалась от них изо всех сил, но это было конечно же бессмысленно. Ее связали, довольно грубо ощупав карманы куртки, но даже кошелек положили обратно, правда, там оставалась сущая мелочь. Потом ей завязали глаза, наклеили на рот широкий лейкопластырь и положили на дно машины. Рядом, видимо, свалили Артема.
Ехали они довольно долго, на какое-то время, кажется, свернув на шоссе, а потом опять по проселочной дороге. Изменение качества дороги ощущалось даже в этом фирменном автомобиле. Она лежала крепко спеленутая веревками так, что не могла пошевелить ни одним мускулом.
Глаза завязаны, рот заклеен, ничего не слышно за ревом мотора. «Господи! Что же теперь будет! За что меня так! И ведь даже на помощь прийти некому!
Может быть, конечно, заказчик нас хватится… Но когда это еще будет! И как он найдет нас? И станет ли искать?» Ей было страшно думать, что ее ожидает. Должен быть какой-то выход!
Когда машина наконец остановилась, их с Артемом тут же выгрузили и сначала немного несли по лестнице вверх, а потом по лестнице вниз, затем сложили на какой-то вонючий пол, и они услышали скрип двери и лязганье замка. Потом некоторое время – приглушенные голоса и в заключение ровный шум мотора их машины. Все! Уехали! И наступила полнейшая тишина.
Артем долго кряхтел и ворочался рядом, и вдруг она услышала его шепот:
– Ты где?
Люда зашевелилась. Артем на ощупь отыскал ее и стал развязывать веревки. Как самому ему удалось избавиться от пут, осталось для Люды загадкой. Потом снял с ее головы повязку. Но кругом была кромешная темень. Люда осторожно стала сдирать лейкопластырь. Никогда она не думала, что у нее такое волосатое лицо. Больно было ужасно. Она постанывала.
– Ты чего, пластырь сдираешь? – спросил вдруг Артем.
– Угу.
– Надо сразу, резко, а то очень больно.
Он нащупал Людино лицо, прихватил двумя пальцами кончик пластыря и рванул. Боль была резкая, но мгновенная. Люда попыталась встать, но ноги затекли еще больше, чем руки. И она стала их растирать. Потом наконец поднялась:
– Артем! Что все это значит?
– Судя по всему, нас взяли в заложники.
– Зачем?
– Что – зачем? Зачем взяли? Маленькая, что ли?
– Нет! Зачем нас? У меня ведь ничего нет. Никто за меня ничего не заплатит.
– Да они либо дилетанты: кого попало прихватили, увидели иномарку – и давай хватать, либо на Митьку нацелились.
– Но они, ведь, у него или у его родственников будут деньги требовать. А те за нас-то станут разве платить?
– Не знаю! – отрезал Артем. – Ну отошла? – Они оба стояли и все еще разминали свои затекшие тела.
– Ну вроде.
– Ладно, приходи в себя, а я тут пошукаю. Надо понять, где мы находимся. – И она перестала ощущать его присутствие.
Вот когда ей стало по-настоящему страшно.
– Слушай, а если за нас денег не дадут, то… нас убьют? – почти закричала она в сторону Артема.
– Тихо! – зашипел он совсем с другой стороны.
– Но здесь же никого нет, слышал, как машина отъехала?
– Сомневаюсь я, что они оставили нас без присмотра. Иди-ка сюда!
Люда пошла на его голос.
– Здесь стена. Давай залезай! Проверим, какой тут потолок.
Люда ощупью влезла на его сцепленные руки. Он приподнял ее, она распрямилась, держась за деревянную стенку. И вдруг ее рука провалилась в пустоту. Стена кончалась на уровне ее груди. Люда с помощью Артема подтянулась и села на переборку. Внизу было довольно большое помещение, и кое-где по бокам виднелись слабые полоски света.
– Прыгай! – скомандовал Артем.
И Люда с грохотом рухнула на какие-то ящики. Немедленно заныло колено. Она ощупала его и обнаружила, что брючина разорвана, а коленка мокрая от крови. Она стала искать носовой платок. Карманы куртки вывернули головорезы, когда обыскивали ее. Вдруг в заднем кармане джинсов нащупала что-то твердое. Господи, да это же мобильник!
В это мгновение рядом почти бесшумно приземлился Артем. Это при его-то размерах!
– Смотри, что у меня! – Она поднесла трубку к самому носу Артема.
– Откуда?
Она похлопала себя по заднему карману джинсов.
– Представляешь, эти олухи не заметили…
– Неплохо, неплохо! А я еще думаю, что это у нее попа такая жесткая? – игриво добавил он.
Люда дипломатично промолчала, протягивая ему трубку.
– Звони в милицию!
Но он позвонил какому-то Гнедому, кратко описал события и приказал ехать по Приморскому шоссе. Сам же пошел к окнам. Оказалось, что пустые проемы просто забиты снаружи досками. Он приноравливался к каждому окну и, в конце концов, вышиб одно. Потом минуты на две замер, и вдруг его массивное тело, как змея, выскользнуло в это небольшой отверстие.
Люда осталась одна. Через окно сочился бледный свет сереньких зимних сумерек. Было совершенно тихо. Потом вдруг над головой у нее послышался какой-то шорох, потом приглушенная возня, и снова все затихло. Буквально через мгновение в пустом проеме возникло лицо Артема.
– Пошли!
Люда подковыляла к окну, и Артем за руки вытащил ее наружу.
– Теперь главное – быстрее добраться до какого-нибудь шоссе. – Он взял ее за руку и поволок по единственной дороге со свежими следами колес.
Люде приходилось буквально бежать, чтобы поспевать за ним. Колено болело, но страх был сильнее. И она, стараясь не обращать внимания на ногу, бежала, как на школьном кроссе.
Люда просто повалилась в мокрый липкий снег, когда часа через два уже в полной темноте они наконец добрались до шоссе. Артем тут же встал у обочины. Но, по случаю понедельника, машин было очень мало, и они проносились, не сбавляя скорости, мимо. Кроме того, надо было все время быть начеку, чтобы не проголосовать своей «Тойоте» (как назвал Артем их микроавтобус) с похитителями, которые могли вернуться в любую минуту. Артем был предельно внимателен, но нырнул в канаву в самый последний момент, когда машина уже стала притормаживать на повороте.
Теперь опасность надо было ждать из леса, и это все-таки упрощало голосование. Отдохнувшая Люда встала на обочине, распустив волосы, чтобы сразу было видно, что голосует женщина. Но движение на шоссе как будто замерло. Прошла целая колонна дальнобойщиков, но никто не клюнул на нее.
Наконец притормозили «Жигули». Не успела Люда подойти к двери, как там уже оказался Артем. Он откуда-то выхватил пистолет – видимо, отнял у их сторожа в доме, где их держали на полу, – и приставил к виску пассажира, приоткрывшего окно.
– Спокойно! Открыли заднюю дверь! – скомандовал он.
Водитель, плешивый мужичок лет шестидесяти, поспешно исполнил приказание. Артем впихнул в машину Люду, сел сам. Когда они двинулись с места, лесная дорога осветилась фарами «Тойоты». Но похитители, к счастью, не заметили, что «Жигули» только набирают скорость. Расспросив водителя, Артем назначил по телефону место встречи своему Гнедому при въезде в Сосново.
«Жигули» приехали первыми и остановились на обочине. Ждать им пришлось недолго. Подкатила большая машина неизвестной Люде марки, правда, она и в других марках тоже не разбиралась. Оттуда выскочили головорезы ничуть не лучше тех, что напали на Люду, но без масок. Артем перекинулся с ними парой слов, пока они перетаскивали Люду из одной машины в другую, затем кинул пассажиру «Жигулей» стодолларовую бумажку, и все разъехались.
В машине Люда наконец разглядела свое колено; оно распухло, посинело и все еще кровоточило. Откуда-то появилась фляжка с коньяком. Сначала промыли рану, потом заставили и ее хлебнуть пару глотков. Как только въехали в город, остановились около больницы. Свои головорезы отнесли Люду на руках в травмпункт. Здесь, несмотря на позднее время, а может, именно из-за него сидели и стояли травмированные гололедицей граждане. Головорезы куда-то сходили – и к Люде вышел человек в белом халате. Когда сделали рентген, выяснилось, что перелома нет, просто очень сильный ушиб, синяк и довольно глубокая ранка. Люду всячески полечили, забинтовали, надавали с собой мазей и примочек и велели прийти через день. Головорезы отнесли Люду в машину. С этими головорезами было очень удобно.
Потом Они доставили ее прямо до дивана, перебудив всех соседей, которые кто в чем выскочили из своих комнат, когда головорезы стали трезвонить в дверь, так как ключи у Люды отобрали первые головорезы.
Она кое-как разделась и плюхнулась в постель. Но сон не шел. Видимо, за день она так напереживалась, что теперь никак было не расслабиться.
Два часа ночи. Это в Петербурге. А в Нью-Йорке сейчас… Она стала подсчитывать. Кажется, пять часов дня. И Люда поковыляла к компьютеру. В послании она отвела душу, рассказав обо всех приключениях этого дня. Она рассчитывала, что Стив получит это письмо, когда придет с работы. Но не успела она отключить почту, как Стив начал отвечать. Он еще в офисе, но все время заглядывает, нет ли от Люды вестей. Он очень перепугался. Он сочувствовал ей. А напоследок написал, что, по его мнению, она должна срочно уезжать из России и переселяться в Америку, выйдя за него замуж. Он умолял ее принять его предложение. Она только и сказала, что подумает, и выключила компьютер. Едва коснувшись подушки, Люда крепко заснула.
Разбудил ее ровно в двенадцать звонок мобильника. Это был сам виновник вчерашних приключений, Дмитрий. Он вежливо осведомился о ее здоровье. Потом осторожно спросил, не знала ли она раньше кого-нибудь из нападавших.
– Нет, конечно! – даже возмутилась она. – Но мне кажется, что я видела их в ресторанчике в Репино, когда мы с Артемом заезжали туда… – вдруг пришло ей в голову.
– А вы могли бы узнать их?
– Да, я могу их нарисовать, – просто предложила она, – у меня хорошая зрительная память, и сидела я тогда лицом к их столику.
– Сколько вам на это потребуется времени?
– Часа два…
– Вот это да! – восхитился Дмитрий. – Тогда, если позволите, Артем приедет забрать рисунки?
– Конечно. – Люде польстило его восхищение. Она тут же вытащила альбом и начала набрасывать физиономии чужих головорезов.
Звонок входной двери прозвенел так неожиданно, что она резко вскочила с дивана и тут же снова упала на него. У нее же нога, она совсем забыла. В это время в квартире никого из соседей обычно не было. Марипална в своем киоске. Георгий и Юля на работе, дети в детском саду. Даже дядя Костя сегодня на рыбалке. Звонки раздавались снова и снова. Она лежала и считала: «Пять, шесть, семь». Когда боль немного утихла, она осторожно поковыляла в прихожую.
