Текст книги "Сотвори себе удачу"
Автор книги: Ольга Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 26
БЕДНАЯ ЛИЗА
Людин звонок застал Лизу в сборах на работу. Она работала в большой библиотеке, ощущая себя незаметным винтиком этого громоздкого механизма. Лиза целыми днями сидела в самом глухом закутке огромного здания и расставляла карточки по алфавиту. Это была несложная работа, она к ней приноровилась, знала ее досконально и другой не хотела. Она с детства привыкла ни на что не претендовать. Серый незаметный мышонок, весь в мать, серенькую, рано состарившуюся мышку, она росла без отца. Отец в своей далекой юности, студентом-архитектором, снимал комнату в квартире, где жила ее будущая мать, и как-то так случайно вышло, что женился на своей незаметной молоденькой соседке. И от этого неожиданного брака родилась она, Лиза. Отец скоро кончил учение, бурно пошел в гору и так же незаметно, как женился, развелся. Но ребенка не забывал: исправно платил хорошие алименты, переселил дочь и бывшую жену в отдельную квартиру, с трудом впихнул совершенно неспособную дочку на библиотечный факультет, который она при помощи его связей благополучно и закончила. Человек он был, видать, обстоятельный. Лиза была бесконечно благодарна ему. В их доме он никогда не появлялся, иногда звонил и давал распоряжения, которые беспрекословно выполнялись и матерью, и дочерью.
Однажды он распорядился поселить в их квартире своего дальнего родственника, приехавшего из провинции учиться. И все годы, что Никола провел в академии, он жил здесь. Перед дипломом влиятельный родственник, которому Никола был обязан своим поступлением, намекнул, что хотел бы видеть его своим зятем. И вскоре так и случилось. Молодожены поселились в той квартире, где жили до женитьбы, а Лизиной матери предоставили новую, однокомнатную, правда, на далекой окраине, но отдельную квартиру. И с тех пор отец совершенно прекратил звонить, видимо решив, что свой отцовский долг выполнил сполна. Но Лиза ни на что и не претендовала. Она была благодарна судьбе, отцу, матери, Николе… Правда, мать все время уговаривала ее родить. Мать была, видно, опытней и научилась своей мышиной лапкой подгребать, когда течение жизни выносило ее в выгодном направлении. Она заботилась об укреплении материальной будущности своей дочки, как позаботилась в свое время о своей собственной, произведя на свет Лизу. Но Никола был категорически против детей, и Лиза не хотела в угоду матери перечить мужу.
И вообще, ее жизнь была более подчинена эмоциям, ведь ей никогда не приходилось бороться за место под солнцем, как ее матери. Она жила обожанием своего мужа. И с течением времени это обожание возрастало, несмотря на то что она знала, что у него есть отдельная, совершенно не касающаяся ее, Лизы, жизнь. У него была важная работа. Он уезжал, иногда надолго, не рассказывая ей, где он бывал и для чего ездил. А еще лет восемь тому назад, через год после того, как она вышла замуж за него, Никола, придя домой в хлам пьяным, сказал ей, что любит другую женщину, Людмилу, свою однокурсницу. И как только та согласится, то тут же бросит Лизу и уйдет к ней. Для трепетной Лизы это был удар. Она стала искать соперницу, чтобы выяснить ее намерения. Тогда и состоялось их знакомство. Конечно, соперница была великолепна, куда бедной Лизе тягаться с ней! Но эта великолепная Людмила заверила бледного мышонка, что Никола ей не нужен. Как может Никола быть не нужен, Лиза, конечно, не понимала. Поэтому все последующие годы своего замужества жила под страхом того, что Никола ее бросит. К тому же он систематически напоминал ей о своей угрозе. Шли годы, но все оставалось по-старому, и она уже привыкла, радуясь все более долгим периодам семейного покоя. Когда же Никола вдруг не приходил ночевать, Лиза иногда искала его у Люды, робко интересуясь по телефону. Но там его никогда не оказывалось.
Но Лиза все-таки была совершенно довольна своей судьбой. На работе многие завидовали ей, ее материальному достатку, беззаботному, с их точки зрения, существованию: ни детей, ни свекрови, ни второй работы… И это тоже поддерживало в ней уверенность, что жизнь ее прекрасна. Она пристрастилась к телевизионным сериалам. В сущности, обсуждение сериалов и составляло главное содержание ее общения с другими людьми. Эти сериалы да еще женские романы полностью восполняли монотонность ее жизни. Мужчин на работе у них не было, да и вообще она практически с мужчинами никогда не сталкивалась. Отец и Никола – вот и все мужчины, которые когда-либо к ней приближались. Подруг у нее не было. Всех других людей, кроме Николы, заменяла мать. Когда Никола уезжал, она ездила к матери, они гуляли, ходили по магазинам, смотрели сериалы по телевизору. И это, наверное, бывали самые безоблачные моменты ее жизни. Но когда он был дома, Лиза со страстью отдавалась служению своему мужу. Она стала образцовой хозяйкой и кулинаркой – и все это исключительно для него, для драгоценного Николеньки.
Итак, Людин звонок застал Лизу в сборах на работу. Она не поняла, что случилась, но поверила, что Николе грозит несчастье. Впервые за все время своей работы в библиотеке она не пришла в назначенное время. Она вообще не вспомнила о работе, она тут же кинулась к Людиному дому.
Ей открыла Марипална, уже предупрежденная Людой. Но Стив еще спал. И Лиза уселась на кухне. Как-то так само вышло, что она стала помогать дяде Косте чистить очередную порцию улова. Дядя Костя пытался разговорить ее, но она отвечала односложно, совершенно замкнувшись среди незнакомых людей.
Когда проснулся Стив, около которого она должна была находиться неотлучно, Лиза стала поначалу добросовестно выполнять это Людино распоряжение. Но Стив все время исчезал, он мылся, брился. «Зачем ему бриться – у него же борода?» – подумала Лиза. Наконец они остались одни в Людиной комнате. Стив пытался заговорить с ней, но, как и с дядей Костей, она совершенно не шла ни на какие контакты. И Стив бросил какие-либо попытки узнать от нее, что же происходит. Но так сидеть было уж совсем глупо, и он включил телевизор. Телевизор показывал все в красном цвете. Это было ужасно! «Почему Людмила не купит новый?» – подумали Стив и Лиза про себя. Он попытался наладить картинку, но ничего не выходило. И пришлось смотреть как есть.
Лиза все это время сидела в уголке дивана и, не отрываясь, смотрела на экран. Передавали хоккей. Шли Олимпийские игры. Играли не американцы, но Стив постепенно увлекся и уже болел за чехов. В перерывах он обнаруживал в углу дивана эту молчаливую женщину. И тогда он спохватывался:
– Вам интересно?
– Интересно, – бесстрастно отвечала она.
Так повторялось несколько раз в совершенно неизменном виде.
Люда не звонила. И вдруг он сообразил, что может позвонить сам. Он взял свою трубку.
– Я позвоню? – спросил он.
– Звоните, – так же бесстрастно ответила она. Трубка не отвечала.
Марипална принесла целое блюдо соблазнительно пахнущей рыбы.
– Что вы, не надо! – запротестовал из вежливости Стив.
– Не принимаю никаких возражений… – светски ответила Марипална и сервировала стол как для гостей с белой скатертью и ножами. – Руки мыть! – скомандовала она.
Лиза повернулась на ее голос, не зная, как себя вести.
– Да-да, и вы тоже! – Лиза Марипалне сразу не понравилась. Она не знала, что Никола женат, да еще на такой… серой мыши. Она в нем разочаровалась. И то, что эта его жена теперь здесь, с Милочкиным женихом, тоже не нравилось ей.
– И вы с нами! – пригласил Стив Марипалну, когда увидел, что она накрывает на двоих.
– Вы думаете? – И Марипална принесла тарелку для себя. Она в какой-то миг подумала позвать и своего Костика, но потом решила, что для американца он простоват, еще сморозит что-нибудь при иностранце, и уселась одна. Стив выставил бутылку виски, разлил по рюмкам.
– Я не буду… что вы… нет… – слабо запротестовала Лиза, но под строгим Стивовым взглядом послушно взяла свою рюмку и выпила до дна, потом закашлялась, покраснев до ушей, и так и осталась с румянцем во всю щеку.
– Ну, со знакомством, как говорят у вас… – произнес Стив на правах мужчины за столом.
Потом пили чай. Потом Марипална убрала со стола. И они снова остались вдвоем. Ожидание становилось невыносимым. Лиза опять сидела в своем уголке, как мышка в норке. И только щеки ее пылали от выпитого. Стив стал исподтишка наблюдать за ней.
Господи, какая же она хрупкая! Просто бестелесная! Он заметил этот румянец на ее щеках. И отметил, что это его заслуга, это он заставил ее выпить, добился этого. Из этого существа можно сделать что угодно. Она так послушна, так безропотно все выполняет, так со всем согласна. Повезло этому дураку Николе! Стив представил, как Лиза досталась бы ему. Он сделал бы ее маленькой-маленькой и всегда носил бы с собой в кармане. Можно было бы сделать ей такой маленький домик, чтобы было уютно. А когда нужно, вынимать бы ее… И она послушно становилась бы такой, как хочется Стиву…
Так они сидели в тягостном ожидании.
– А ваш муж, он вообще-то появится когда-нибудь?
– А вы знаете Николу? – Она явно оживилась.
– Видел один раз…
– Никола замечательный! Раз он сказал, обязательно придет. – Она говорила так, потому что свято верила, что так оно и есть, совершенно не принимая во внимание истинного положения дел.
– Но он ведь опасен… Люда ведь сказала…
– Раз говорит, значит, так и есть…
«Какая святая простота. И какая преданность!» – восхитился Стив.
И тут затрещал его мобильник. Он кинулся к пиджаку.
– Yes! – начал Стив по привычке, но тут же спохватился и продолжал по-русски: – Людмила! Это я! Да! Где ты?
– Как у вас там?
– У нас все хорошо.
– Никола еще не появился?
– Мы его ждем… С его женщиной.
– Стив, я еду… К вам там еще ребята могут прийти, охранять…
– Охранять? Нас будут охранять?
– Ну это мой заказчик… У него есть охранное бюро… Но это не важно! Вы их впустите, пожалуйста! Стив, как я рада, что ты приехал! И вообще, что все в порядке! Ты береги себя! Я приеду очень скоро!
– А что случилась?
– Долго рассказывать. Меня опять похитили.
– Это ужасно!
– Это уже не ужасно, это просто смешно… Потому что похититель – Никола – просто не в своем уме. Он уехал в таком состоянии! И грозился тебя убить!
– Это шутка! – постарался успокоить ее Стив.
– Может быть, и нет. И знаешь, от него всего можно ожидать.
– Все обойдется!
– Хорошо бы!
– Я тебя люблю!
– Я тоже… Ну пока, целую тебя… – И она отключилась.
А Стив вдруг сообразил, что при их разговоре присутствовало это существо. Бедная! Он вдруг вспомнил, как этот самый Никола звонил Люде ночью. Да, этот может и прибежать с пистолетом. Как же эта малышка с ним живет?
– А у вашего мужа есть оружие? – спросил Стив у Лизы.
– Нет! По-моему, нет. Я никогда не видела. Людмила уже спрашивала. А что она сказала?
– Что едет.
– Сколько же нам еще ждать?
– Да, уже поздно…
И они опять уставились в телевизор.
Глава 27
ВЫСТРЕЛ
Сопровождавший Люду в метро охранник вернулся ни с чем, и Дым устроил страшнейший разнос. Накануне из-за бесконечных Людиных жалоб на то, что охранники мешают жить, Дым решил сменить тактику. Он послал к ней наиболее опытного сотрудника и велел держать ее в поле зрения, не обнаруживая себя. Только в случае опасности он имел право приблизиться к ней. Неудачливый охранник рассказал, как было дело. Он сразу, как только понял, что Люда вышла, выскочил из парадного и спрятался в подворотне напротив. Прячась на другой стороне улицы, он довел ее до метро и все время был рядом, благо она не знала его в лицо. На эскалаторе, чтобы не мозолить ей глаза, он поднимался тремя ступеньками выше. И сначала задергался, когда к ней подошел какой-то парень, но потом, увидав, что они мирно беседуют, решил, что она встретила знакомого, хотя и оставался начеку. Внизу была страшная давка, но он держался все время рядом. Знакомый ее куда-то исчез на выходе, и охранник уже было совсем успокоился. Откуда он опять появился, этот «знакомый»?! Но он появился неожиданно и охранника просто оглушил одним ударом. Когда же непутевый охранник пришел в себя, в переходе никого не было, сердобольные прохожие вызвали ему «скорую», от которой он едва отбился.
Дым понял, что произошло очередное похищение. Теперь он абсолютно уверился в том, что Люда – именно тот человек, который ему нужен. «Так настойчиво охотиться за мелкой сошкой никто бы не стал. А то, что она только начинает, только поднимается, было лучше всего. Он понимал, что сейчас самый лучший момент – пристроиться, и тут уж он развернется в полную силу. На сей раз мои люди просто столкнулись с высочайшим профессионализмом, не осталось никаких концов!» – убеждал он себя. Но ужаснее всего было то, что в ее глазах он выглядел болтуном и ничтожеством. Так, чего доброго, он потеряет весь свой авторитет… И когда Люда вдруг объявилась сама, Дым воспринял это как последний шанс. Конечно, обидно, что она не захотела, чтобы он прилетел за ней. Но шанс реабилитироваться после неудачной охраны она ему все-таки дала. Теперь главное – сработать четко, без накладок. Операцией по захвату этого субъекта он решил руководить сам, для подмоги срочно вызвал Артема, вытащив его с какой-то гулянки. Дым подхватил его уже по пути к Людиному дому. На лестнице около ее квартиры он поставил своего человека. А сам сидел в машине напротив парадного, и ждал, никому не доверяя наблюдать за Людиным парадным.
Никола считал себя человеком сугубо реалистическим. Он не замахивался на недостижимые цели, поэтому всегда добивался того, чего хотел. Эмоции были не властны над ним. И только страсть к Люде портила его рассчитанную до мелочей, строго регламентированную жизнь. Это было его слабое место. Кто-то был запойным пьяницей, кто-то – безрассудным игроком или болельщиком, он страдал страстной любовью к Люде. Причем чем недостижимей был предмет его страсти, то есть Люда, тем мучительней его тянуло к ней. Страсть то утихала, то разгоралась с новой силой. Но неизменно поводом для возгорания были какие угодно Людины успехи: творческие, житейские – самым сильным поводом возгорания становилось появление около нее какого-нибудь лица мужского пола. Казалось, что страсть эта кормится не любовью, а ревностью. За те десять лет, что они просидели в одной комнате в «Ленпроекте», возгорания случались значительно реже, и сила их была значительно слабее, чем в последнее время, когда они стали видеться довольно редко. Приступы эти длились обычно недолго и утолялись каким-нибудь подвигом с его стороны. Он напивался и объяснялся ей в любви, неизменно предлагая свои руку и сердце. Последнее время он даже стал делать ей какой-нибудь подарок в виде интересной работы или корзины цветов. Был и еще один способ удовлетворения этих вспышек: он мучил свою бедную Лизу, рассказывая в деталях о своей любви к Люде. Так или иначе, он установил некоторое равновесие между будничным порядком скучноватой, но размеренной жизни и праздничными взрывами своей страсти. И только с появлением Стива Никола не знал покоя ни одного дня. Он все время находился в приподнятом расположении духа и жаждал бурной деятельности. Стива он должен был победить! Казалось, добейся он Людиной благосклонности, и страсть эта покинула бы его. Но он об этом не подозревал.
Проспал он недолго, часа полтора. И проснулся полный решимости действовать. «Я пристрелю его! Русская рулетка!» – всплыли в мозгу манящие горизонты. На дворе стояла темная ночь. Но это никак не могло повлиять на его решение. Никола мгновенно оделся, схватил свою канистру и выскочил на лестницу. Уже спустившись на два пролета, он вдруг обнаружил, что револьвера при нем нет.
Он вернулся домой. Пистолета нигде не было. В ванной лежали скомканный фрак и брюки, пистолет в этой кучке отсутствовал. Он обошел всю квартиру, перевернул постель, потом взялся за шкафы. Он сдергивал вешалки, выворачивал ящики, вытаскивал полки. Пистолет исчез. Бесплодные поиски утомили его. «Надо выпить!» – наконец решил он и пошел к холодильнику. На стеклянной крышке кастрюли с супом, прямо над высовывающимся из супа куском мяса лежал его «черный пистолет». Это вчера, убирая в холодильник бутылку, он для пущей сохранности машинально спрятал сюда и свое оружие.
Никола схватил его, холодный металл буквально обжег пальцы. Теперь пистолет был засунут за пояс, и Никола чувствовал его пронзительный холод у себя на животе. Он опрокинул полстакана водки, и через минуту голова стала проясняться. Пора действовать! Надо зарядить револьвер! Никола никогда не имел дела с оружием и стал действовать интуитивно. Откуда-то из глубин подсознания выплывали невнятные картины приготовления к стрельбе. Руки сами открыли барабан… «Сколько же патронов зарядить? Если это будет рулетка, то один… Да, один!» И он прокрутил барабан. Все было готово… В путь!
Он сразу же нашел свою машину, но выяснилось, что на радостях по поводу нахождения револьвера он теперь забыл канистру с бензином. Но ночь была так хороша! Подморозило, на небо высыпали яркие звезды, совершенно круглая луна освещала даже не освещенные уличными фонарями закоулки. И Никола пошел пешком. Душа пела. Он никогда еще не ощущал себя так близко к цели. К какой цели? Он не задумывался, главное – цель была близка!
Когда он подошел к Людиному дому, непонятная тревога вдруг примешалась к его восторгу. Поэтому, прежде чем войти в парадное, он долго озирался по сторонам. И все ему мерещился рядом какой-то невидимый взгляд, мерещилось, что кто-то следит за ним. А в самом парадном почудился приглушенный мужской голос. И голос не понравился ему. Он переложил свой пистолет из-за ремня в карман. На Людиной площадке ему показалось, что какая-то тень метнулась на верхнем лестничном марше. Он постоял, поприслушивался – все было тихо. И тогда, стоя спиной к двери, он нащупал за спиной звонок, изогнулся, как змея, и позвонил в дверь.
Дым конечно же сразу заметил его на безлюдной в этот поздний час улице, и фигура его конечно же вызвала подозрение. И поведение его казалось странным. И Артем, сидевший сзади, положил руку ему на плечо и прошептал:
– Он!
Но слишком уж все было очевидно, а приметы не сходились. Ни одна. И пришел пешком, и одет совсем иначе… Конечно, одежда – примета ненадежная, но ведь Людмила настаивала именно на белых брюках. Это тебе не случайность, это характеризует человека. Как тут быть? Дым занервничал.
– Подождем! – решил он все-таки пропустить этого субъекта в дом.
По мобильнику сразу же передал своему человеку на лестнице сигнал «внимание!» и приказал проследить, в какую квартиру тот направится, и тут же сообщить.
Как только за этим субъектом со скрипом и стуком закрылась дверь, Дым с Артемом выскочили из машины и подбежали к парадному. Шаги почти не были слышны, и Дым не решался войти, чтобы не спугнуть его.
– Не понимаю, чего ты медлишь? – буркнул Артем.
Дым пытался объяснить скорее себе, чем приятелю:
– Ты, Темный, темный как валенок, – зашептал он Артему. – А вдруг это – жилец из ее дома! Потом, он может нас узнать, неприятностей не оберешься… Надо наверняка… – Дым вдруг сообразил, что, если сам будет замешан в каком-нибудь несуразном инциденте, это может всплыть и подмочить его пока безупречную репутацию. – Надо наверняка, – повторил он и тут вообще… задумался. Зачем же он сам пошел на дело. Да, мощная оплошность! Но теперь уже поздно отступать. И как, интересно, Темный впишется в его новые обстоятельства жизни? Это единственный человек, который знает о нем все…
Темный, конечно, предан ему, обязан ему всем, даже жизнью… Но не убрать ли его, от греха, как прежних соратников?
Дежуривший на лестнице шептал в мобильник:
– Поднялся на площадку, топчется на месте…
– Берем! – шипел ему в самое ухо Артем. – Войдет ведь!.. Неужели непонятно, что это он!..
– Не говори под руку! – досадливо отмахивался Дым, он и сам теперь не мог бы объяснить, почему медлит.
Дежуривший на лестнице вдруг замолчал.
– Ну что там? Что? Где он? – заволновался Дым.
– Темно… Не понимаю, что он делает, – наконец послышалось из трубки.
А когда понял, за закрывшейся дверью уже гремели замками. Это в ночной тишине услышали и Дым с Артемом, но было уже поздно. Все произошло мгновенно. Дверь в квартиру закрылась изнутри. Дым с Артемом буквально ворвались в парадное и через секунду были у, увы, закрытой двери. Артем приник к замочной скважине, но старинная двойная дверь была сделана на совесть и была звуконепроницаемой. И им ничего не оставалось, как ждать. Но теперь на лестнице остались Дым с Артемом, а третьего отправили на улицу к машине следить за парадным.
Открыла Николе Марипална.
– Никола! Здрав… – начала она приветливо, но он не дал ей договорить.
– Здрасте! – на ходу бросил он, буквально ворвавшись в квартиру и захлопнув за собой дверь.
– А Милочки нет! – вдруг спохватилась она, вспомнив Людины наставления.
– Я не к ней! – важно ответил Никола, отдышался, почувствовал себя в безопасности и, отодвинув Марипалну в сторону, широкими шагами двинулся к Людиной комнате.
Марипална еле догнала его и загородила дорогу:
– Туда нельзя!
Он попытался обойти ее, но она не пускала.
– Почему это нельзя? – важно спросил он.
– Потому что там никого нет.
– Ничего, я подожду! – как-то странно улыбнулся он, пытаясь все-таки прорваться к двери.
– Подождите в моей комнате!
– А я хочу в ее! – многозначительно усмехнулся он, отодвигая ее в сторону.
– Туда нельзя! Там никого нет!
– Мне можно! Я же знаю, кто там!
И тогда находчивая Марипална решила схитрить:
– Туда нельзя! Там свидание!
– Какое еще свидание? – заинтересовался Никола.
– А такое! Милы нет! И там ее подруга с женихом!
– Какая подруга?
– Близкая!
– Я хочу ее видеть!
– Кого? Милу?
– Нет, подругу!
– Но я не могу вас пропустить! Это неделикатно! – Марипална возмутилась совершенно искренне, уж его-то она считала человеком в высшей степени интеллигентным.
– Плевать мне на деликатность!
От такого хамства у бедной Марипалны просто опустились руки и не стало сил сдерживать его, но именно в этот момент за ее спиной открылась дверь, и, к полному Николиному изумлению, в проеме появилась его жена Лиза, а за ней рыжий, бородатый верзила. Америкос… С его женой!
– Ты?.. Здесь?.. С ним?.. – У Николы перехватило дыхание.
– Николенька, милый!.. – бросилась к нему бедная Лиза.
Но он понимал только одно: жена… его жена изменила ему! И тут он вспомнил о револьвере:
– Я убью тебя!.. Я убью его!.. Я убью вас обоих!.. Я всех убью! – кричал он, вытаскивая из кармана револьвер.
Ближе всех к нему была Лиза, и, увидев в его руке оружие, она повисла на этой руке, сзади Марипална схватила его за пальто, пытаясь дотянуться до пистолета. Он вырывался. Американец тянул к нему свои ручищи, стараясь перегнуться через Лизу. И тут Никола нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел… Все замерли.
От неожиданности Никола сразу после выстрела разжал пальцы и выронил пистолет на пол, и тот покатился к дверям Марипалны. Дверь открылась. На звук выстрела из нее высунулся дядя Костя. Пистолет подлетел прямо к его ногам. Он наклонился, взял его в руки, поднял округлившиеся от изумления глаза.
Почти одновременно с выстрелом зазвонил звонок входной двери, и в нее стали барабанить ногами.
То ли на трезвон, то ли на грохот выстрела из своей комнаты выскочила полуголая Лаура и тоже замерла в изумлении от такого скопления народа в их прихожей глубокой ночью. Она первой нарушила молчание:
– А что это вы все тут делаете? – и тут же закашлялась.
По всей прихожей распространился омерзительный запах, и невидимый дым стал разъедать глаза. Все закашляли, стали тереть глаза.
В дверь звонили не переставая. Дядя Костя, чихая и кашляя, с пистолетом в руках подошел к ней и заглянул в глазок. Глаза слезились, и он ничего сначала не мог разобрать. Потом ему вдруг показалось, что за дверью стоит Люда, и он отпер ее.
Он еле устоял на ногах – так стремительно в квартиру ворвались Дым со своими подручными. В руках у каждого было оружие. Они огляделись и, увидев в руках дяди Кости револьвер, заломили ему руки и отняли оружие. Все произошло так быстро, что никто из присутствующих ничего не понял.
Первым подал голос Дым.
– Ты Никола? – спросил он у дяди Кости.
– Нет!.. – Дядя Костя сморщился от боли. – Да отпустите же…
– Где оружие?
Ему передали револьвер, отобранный у дяди Кости.
– Господи, да это же газовый пистолет. – Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять, что из такого оружия только хулиганов на лестнице пугать.
– Никола – я! – вдруг торжественно вышел вперед Никола. – А в чем, собственно, дело? Кто вы, собственно говоря, такие?
Рассмотрев еще и самого виновника всей этой катавасии, Дым понял, что они били из пушки по воробьям.
– Где ты пушку-то эту взял, чучело? – насмешливо спросил он у Николы.
– Да это уж мое дело! – строго ответил Никола. «Он, кажется, еще и лыка не вяжет…» – заключил Дым и стал распоряжаться:
– Во-первых, срочно открыть дверь на лестницу и окна. У вас есть кондиционер? Да отпустите же вы его! – крикнул он своим подручным, державшим дядю Костю.
– Окна заклеены! – закричал дядя Костя, разминая затекшие руки. – Кондиционера нет. Я думаю, надо открыть дверь на лестницу и закрыть все двери в комнаты…
– Давайте, ребята, делайте, как сказал… – обернулся Дым к своим людям.
И ребята стали разводить по комнатам чихающих соседей со слезящимися глазами.
– Мне так и не ответили! – снова выступил вперед Никола. – И отдайте наконец мое оружие!
– Давай утихни! Чего это ты развыступался. Все! Твой выход уже закончился! – говорил Артем, положив для надежности руку ему на плечо.
Когда открыли входную дверь, все услышали, что кто-то бегом поднимается по лестнице, и обернулись к дверному проему. В проеме появилась Люда.
– Господи, чем это пахнет? – закричала она, входя в квартиру.
– Пахнет газом! – подошел к ней Дым. – Ваш разбойник выстрелил-таки, но из газового пистолета.
– Никола! Доигрался? – Люда озиралась вокруг, утирая слезы. – А Лиза? Лиза здесь? – Она наконец отыскала глазами забившуюся в угол Лизу. – Лиза, пожалуйста, уведите его домой! Он ведь не в себе, вы же видите!
– Милочка! Это ты? – высунулась из-за своей двери Марипална.
Но Артем аккуратно засунул ее обратно, ласково приговаривая:
– Сюда нельзя, нельзя… Увидитесь позже.
– Да-да! Пойдем, Николенька! – выбралась из своего угла Лиза.
За эти несколько минут она обнаружила, что куда-то девалось все ее обожание. Она видела перед собой смешного, жалкого ревнивца, и больше ничего. Ей было стыдно за него. Впервые в жизни! Но что ей оставалось делать! Она взяла его за рукав.
– Оставь меня! – гордо сказал он и скинул ее руку. – Ты была здесь с этим, с америкосом! И я прошу вернуть мне оружие! – снова обратился он к Дыму.
– Дмитрий, я вас прошу, помогите ему! Его надо увести домой! – взмолилась Люда. Ей тоже было стыдно за Николу, за то, что она из-за этого глупого болвана подняла на ноги столько людей.
– Давайте, ребята! – кивнул Дым своим напарникам на Николу.
Артем с помощником подхватили Николу и буквально вынесли его, брыкающегося и орущего, на лестницу. Лиза понуро брела сзади. В дверях Лиза обернулась, поискала глазами Стива, но его в прихожей не оказалось, и она поплелась следом за мужем.
Стив появился буквально через мгновение из ванны, он вышел нагруженный мокрыми полотенцами для всей компании. Как только произошел выстрел и он понял, что револьвер у дяди Кости и что он газовый, он тут же шмыгнул в ванну и за шумом воды пропустил дальнейшее развитие событий. Люда, наконец увидев его, сначала кинулась в его сторону, но в последний момент почему-то повернулась к Дыму:
– Познакомься, Стив, это мой заказчик и… спаситель Дмитрий.
Мужчины чинно пожали друг другу руки. И тогда Дым засобирался. Решил, что сейчас не время для настоящего знакомства.
– Я вижу, Людмила, вы устали, да и час поздний… Завтра я позвоню вам! Вы позволите?
– Конечно, конечно, Дмитрий! До свидания и спасибо!
И он ушел. А все остальные уже разошлись по своим комнатам.
Люда со Стивом сначала посидели на лестнице, покараулили распахнутую дверь, покурили, то есть курила одна Люда. И наконец вернулись в квартиру.
