Текст книги "Сотвори себе удачу"
Автор книги: Ольга Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Она села к компьютеру. А в голове все крутился Гауди, Антонио Гауди, праведный Антоний… А она уж конечно не праведная. Да и вообще, какой она архитектор. Так, чужие картинки копирует. Наверное, так сказал бы Эрик. А вот Стив так не говорит. Но обо мне, как об архитекторе, он вообще ничего не говорит. Конечно, что он может сказать… А вообще-то ему все равно, какой она архитектор! Он ее не за это любит! А она его за что… любит? И снова всплыл этот вопрос: «А сама-то она его любит?»
Глава 13
БАНЯ
Они не виделись с Галей уже две недели. Ну Люда-то не звонила – понятно почему: событие на событии сидит и событием погоняет, кроме того, нога. А вот почему Галя ни разу за это время не позвонила – это вопрос. И Люда собиралась ей его задать. Но вышло все по-другому. Впрочем, как всегда.
Они пришли в баню одновременно. Галя выглядела как-то странно, то ли отдохнула, то ли влюбилась. Люде все было несподручно начать разговор, а Галя была молчалива и ничего не спрашивала.
– Вот! Это тебе! – Галя достала кулон на цепочке и надела Люде на шею. – Папа Римский. Настоящий, из Рима.
– Откуда это у тебя? – Люда разглядывала золотой рельефик Папиной головы.
– Говорю же, из Рима…
– Ты за это время в Рим съездила?
– Съездила, – как-то вяло пробормотала Галя, натягивая шапку с ушками. – Пошли, а то холодно.
– Да-да, – заторопилась Люда.
И вот они уже примостились на верхнем полке забитой до отказа сауны.
– Как это ты поехала? Даже и разговора никакого не было, – все допытывалась Люда.
– Да дура потому что. Ты как начала про Америку, я вдруг тоже решила: что же это я-то никуда не еду… И тут деньги как раз получила. Ну, думаю, махну-ка куда-нибудь… Например, в Италию. А потом думаю, махну-ка вместе с Сидоровым. Ну и махнула… – Она начинала говорить шепотом, но к концу говорила во весь голос.
– И как Италия?
– Италия ничего. Убедилась в своих предположениях насчет молодости нашей. Ну не в своих… Это мы с Гумилевым так думали. Короче, там действительно на каждом шагу то тебе Средневековье, то тебе античность. Везде напоминания, какие они, итальянцы, древние, старые, то есть большие. Ни подмолодиться тут, ни поребячиться. Возраст обязывает.
– Ну ты даешь!
– Нет, правда! Вот представь, что ты родилась в новостройках, которые в чистом поле построены. И ничего-то ты другого не знаешь. Ни корней, ни истории. Живешь своим жалким умишком. А там на тебя со всех Сторон авторитеты, шедевры. Это, знаешь ли, давит.
– Не понимаю, – насторожилась Люда. Что-то за всеми этими разглагольствованиями стояло другое.
– Ну уж тебе-то, как архитектору, это должно быть понятно, мне кажется. – Она почти кричала, все больше раздражаясь.
– Сидоров? – догадалась наконец Люда.
– Сидоров собирается уйти в монастырь. – Это она сообщила шепотом в самое ухо Людмиле.
– Пошли! А то я сейчас задохнусь в этой духоте, – распорядилась Люда.
В их любимом предбаннике, куда они решили выбраться из душной парилки, уже сидели, и им пришлось тащиться в раздевалку. Они завернулись в полотенца и простыни, уселись рядышком на одном месте и шепотом продолжали говорить.
– Сидорову сначала все очень нравилось. Потом он стал задумываться, а после Рима замолчал совсем.
– Это он там решил?
– Не знаю. Сообщил он мне это уже здесь.
– Галь, да не расстраивайся. Он же такой! Это очередное увлечение!
– Почему же увлечение?
– Ну блажь! Блажь!
– Почему же блажь? – вдруг обиделась Галя. – Он же не дурак какой-нибудь! Он себя ищет.
– И вот нашел?.. Ты что, серьезно, что ли?
– А почему бы и нет?
– Сколько их уже было, этих поисков! – Люда никак не могла попасть в ее тон.
– Теперь он говорит, что нашел! – вызывающе шепнула Галя.
Вдруг Люда поняла, что Гале нравится решение Сидорова.
– Ты его любишь, и поэтому, что бы он ни вытворял, все принимаешь…
– Ну и что? Да, я его люблю! И его есть за что любить! В моей жизни самое главное – любовь!
И это говорила рассудительная, практичная Галя! А может, так и надо? За любимым на край света…
– Галка, ты вместе с ним рехнулась! – покачала головой Люда.
– Почему это рехнулась? – Галя снова обиделась, но потом добавила уже миролюбиво: – Поедем к нам, поговори с ним, сама увидишь.
– Конечно, пойдем!
Они кое-как домылись и поехали к Гале. Люда решила во что бы то ни стало разобраться во всем и помочь подружке. Не все же она будет в девочках ходить. Галя столько для нее делает, а она только берет! Хватит! Теперь она должна действовать!
Люда не часто бывала в их трехкомнатной квартире кооперативного когда-то дома. Мама у Сидорова была золотой свекровью. Их восьмилетняя дочка Аглая полностью была на ней, они и жили в одной комнате. У Гали с Сидоровым было по комнате. Сидоров творил в своей самой маленькой. Галя жила в самой большой, так как половину ее занимал рояль. Он был задвинут в угол, потому что Галя давно бросила музыку – с тех пор, как начала зарабатывать деньги. Правда, ее способ зарабатывания денег был уникальным. Она говорила, что в городе только один человек мог делать то же самое. Этот человек и она соединяли нотный текст с речевым на компьютере. Спрос на такую работу с каждым годом рос, и поэтому они не составляли конкуренцию друг другу.
Когда Люда вошла в квартиру, там царила гробовая тишина.
– Мама с Аглаей уехали в Павловск, – объявила Галя. – Сходи к Сидорову, а я пока кофе сварю.
Сидоров смирно сидел у окна и читал толстенную книгу.
– О, Людочка! – улыбнулся он ей. – Очень рад тебя видеть. Как живешь?
– Да я-то ничего живу. А у вас тут события… – Люда решила не темнить, а сразу приступить к делу.
– Тебе Галина сказала?
– Да.
– Ну иди сюда! Садись! Поговорим!
Люда села на стул рядом с его креслом.
– Да, видишь ли, решил.
– Так тебя берут?
– Как «берут»?
– Ну принимают?
– Я еще не просился. – Он снова улыбнулся. Благостно так, но не противно, не деланно, не сладко.
– Ну а если тебя возьмут, как же твои? Ты их согласен бросить на произвол?
– Что ты говоришь, на какой произвол? Все под Богом ходим.
– Это так, конечно… – Люда поморщилась: начинается…
– Да нет, Людочка, ты меня неправильно поняла.
– Почему неправильно? – Люда решила говорить с ним жестко: пусть не представляет перед ней блаженного.
– Люда, каждый монашествующий может отмолить всех своих родных на три поколения назад и на три поколения вперед.
– Я такого не слышала…
– Так вот, это я тебе говорю! Теперь будешь знать! – сказал он наставительно. И потом продолжал уже смиренным голосом: – Я ни для Галины, ни для Глаши, ни для матери моей в жизни ничего хорошего не сделал, да и смогу ли… Вот я и решил им послужить. А если меня не будет рядом, так Галине только легче будет: лишний рот уйдет, а уж остальных-то прокормить она прокормит.
Тут в комнату вошла Галя. На пальцы одной руки за ручки были нанизаны чашки, и еще она умудрялась держать джезву, в другой между пальцев была зажата дымящаяся сигарета, а в ладони она держала сахарницу.
– Давайте, ребята! – скомандовала она.
– Галина! Я же просил… мы же договаривались… – стараясь сдержать неудовольствие, заметил Сидоров.
– Ой, Сидоров, милый, прости! – Она попыталась погасить сигарету, но руки все-таки были заняты.
Сидоров вскочил ей на помощь.
– Слушай! Пойдем-ка лучше на кухню, – миролюбиво предложил он. – Там и я с вами покурю вдруг.
– Ты что, бросил? – изумилась Люда, наблюдая за этой сценой. Ведь она прекрасно знала, что он выкуривал по две пачки за день.
– Ну не то чтобы совсем… но стараемся.
– Молодец! И сколько ты уже… бросаешь?
– Он еще в Италии начал, – скромно похвасталась мужем Галя.
Люда сняла с Галиных пальцев чашки, и все гуськом направились в коридор. Когда они вошли на кухню, Люду поразил идеальный порядок.
– Кто это у вас развлекается?
– Да вот решили, что нет неважных вещей. И теперь по очереди моем посуду: я и Сидоров, Аглая еще мала, а мама, ты знаешь, не любительница кухни.
Все закурили.
– Ты знаешь, Сидоров, что я решила? – вдруг объявила Галя.
– Что, моя радость?
– Я закончу балет.
– Галчоночек, я так рад за тебя! Может, тебе рояль выдвинуть?
– Может, и выдвинуть…
– Я сейчас! – И Сидоров удалился.
Да, в этой семье происходили какие-то чудеса. Обычно постоянно пререкающиеся, постоянно соревнующиеся и соперничающие во всем, сегодня эти двое ворковали как голубки. И не поймешь, что это: поза или любовь и согласие, бьющие через край?
– Вы прям как… – У Люды вертелось в голове сравнение, но она никак не могла его произнести.
– Как старосветские помещики? – помогла ей Галя. – Похоже, да?
В это время из Галиной комнаты раздались скрежещущие звуки, что-то с грохотом упало на пол, и снова появился сам Сидоров.
– Ты, наверное, не знаешь, Галка писала балет «Мцыри», – объявил он.
– По Лермонтову?
– Ну по Лермонтову, конечно. Но либретто мое, – скромно добавил Сидоров.
– Он мне такое либретто написал! – Галя с обожанием взглянула на мужа. – Хочешь почитать?
– Но я, наверное, ничего не понимаю в «либреттах»…
– Это ничего. Ты просто прочти и скажи, как тебе! – предложил автор либретто.
– Ну хорошо.
И Сидоров снова удалился.
– Понимаешь, у нас началась совершенно новая жизнь… – начала Галя восторженно, как только за Сидоровым закрылась дверь. – Я так счастлива! Ты только не смейся, я понимаю, что со стороны это выглядит забавно. Теперь ты видишь, что он рассуждает очень здраво?
– Да, может быть…
– А у меня ощущение, что мы только поженились и у нас медовый месяц!
– Знаешь… – Люда не знала, что ответить, и вдруг вспомнила универсальное изречение. – Как кажется, так и есть.
Галин восторг, конечно, все оправдывал. Не все ли равно, за что любить человека… Главное – любить!
– Правда? Как я рада, что ты меня понимаешь! Хватит уже деньги эти считать! Надо творчеством заниматься.
Люда вдруг поймала себя на том, что она то заражается их энтузиазмом и даже завидует им, то вся эта идиллия начинает казаться каким-то чудовищным враньем, плохо сыгранным спектаклем. Разбираться в чужих отношениях – дело неблагодарное. Если им нравится так, то пусть и делают, что хотят, и свидетели здесь, уж во всяком случае она в качестве судьи, здесь неуместны. Она стала с нетерпением ждать, когда Сидоров принесет наконец свое либретто, чтобы немедленно уйти. Но как только он появился, вскочила Галя:
– Я сейчас тебе его отсканирую!
Они остались вдвоем с Сидоровым. И тут неожиданно Сидоров уселся прямо перед ней и заговорил торжественно:
– Ты знаешь, Людмила, что я тебе скажу…
Люда даже испугалась. Сидела не шелохнувшись, во все глаза следя за Сидоровым.
– У тебя-то ни семьи, ни обязательств… – начал он.
– Я ведь… – попыталась Люда рассказать ему о Стиве, о предполагаемом замужестве.
– Что «ведь»? – перебил он ее строго. – Галка говорила, что ты в Америку собралась! Так нечего тебе там делать! – отчеканил он.
– Но я… – снова открыла она рот.
– Галка говорила, что ты на какой-то там тренинг собралась… Все! Прошло время тренингов! Пойми! Ерунда это все! – Он мгновение помолчал и как прокурор вынес окончательный приговор: – Я думаю, что тебе надо посвятить себя Богу…
Люда окаменела с открытым ртом. В горле у нее пересохло. Наконец она пришла в себя и, откашлявшись, робко заметила:
– Никита, но я ведь даже в церковь не хожу.
– А надо! – Голос его еще больше окреп. Он поднял вверх указательный палец: – В этом твое предназначение! Я понял!
Тут, к счастью, вошла Галя, отдала Людмиле экземпляр либретто, и та с радостью вырвалась из Никитиных наставлений.
Она сделала всего несколько шагов от их парадного, нога так заныла, что впору было вернуться. В бане почти не болела, а тут… Но она решила добрести до Малого и поймать машину.
Вот всегда так: когда уж совсем некуда деться или когда очень спешишь, никто не останавливается! Люда простояла минут пятнадцать, голосуя каждой легковушке. Наконец остановился «Мерседес» или какой-то фирмач, во всяком случае. Он был сосредоточен, почти не обернувшись к ней, раскрыл дверцу:
– Куда надо?
Сначала Люда даже перепугалась и в нерешительности замерла перед распахнутой дверцей. Он повторил:
– Куда едем?
Люда пролепетала адрес.
– Давай быстрей!
Люда уселась рядом и только теперь поняла, что он слушает музыку. А музыка была из той, другой жизни. «Но-вый по-во-рот… И мо-тор ре-вет…» Мотор не взревел, но прибавил оборотов. Они мчались по пустынному городу. Кажется, водитель хотел уложить весь путь в песню. Это не удалось, конечно. И он выключил радио, когда песня кончилась. Со всей скорости затормозил, взвизгнув колесами. Люда что-то пролепетала про плату…
– Да не мелочись ты… – буркнул он, протягивая руку перед ее носом к ручке дверцы, открыл ее и, только она успела выбраться из машины, с места развернулся и на прежней скорости рванул в обратную сторону. Это почему-то очень обидело Люду.
Поднимаясь по лестнице, она все думала, что же происходит с ней. Все кругом пытаются вмешаться в ее жизнь. Наставляют, поучают, опекают. Вот хоть этот дядька со своей машиной. Конечно, хорошо, что он остановился. На кой она ему была нужна, а ведь остановился и повез, куда надо ей. Как маленькую девочку. А Сидоров уж и совсем.
Глава 14
МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ И ГОРЕСТИ
Наутро ее разбудил Галин звонок.
– Русова, ты мне вчера совсем мозги запудрила, – начала она с места в карьер.
– Кто кому запудрил, – отпарировала Люда.
– Ну ладно, Русик, извини. Сидоров с тобой о монастыре вчера говорил?
– Да, – насторожилась Люда.
– Ну про монастырь я не знаю.
– Хорошо, хоть ты не требуешь, чтобы я постригалась!
– Ну не знаю. Может, в этом и есть сермяжная правда. Я о другом. Помнишь, мы говорили о тренинге?
– Конечно, помню!
– Ну так я тебя записала! На завтра!
– На завтра?
– Ты чего? Не можешь, что ли?
– Да не то чтобы не могу. – Люда вспомнила о своей ноге. – У меня ведь нога…
– Что «нога»?
– Да я тебе вчера не успела рассказать. У меня ведь нога болит.
– Поскользнулась, что ли?
– Ой, тут целая история.
– Ну давай в двух словах, а то мне некогда.
– Понимаешь, меня по ошибке похитили.
– Что ты несешь! – перебила ее Галя. – Когда ты от нас возвращалась, что ли?
– Да нет! Это еще давно было, когда ты в Италии загорала.
– В общем, я ничего не понимаю, – досадливо заключила Галя. – Сейчас-то все в порядке?
– Сейчас да! Только нога еще болит.
– Ну-у я не знаю! Там очередь! Ну на тренинг. Я тебя всунула, потому что кто-то отказался. Можно, конечно, тоже отказаться, но тогда ждать придется месяца два. Может, ничего? Как-нибудь доковыляешь?
Вдруг Люда поняла, что Галя действительно занятой человек, еще все время должна заниматься ее делами. Ей стало неловко, но теперь-то что делать… И потом, Люда ведь ее не просила записывать, она сама вызвалась…
– А там-то, на самом тренинге, надо ходить? – только и спросила она.
Галя задумалась.
– В общем, я думаю, если ты туда дойдешь, то уж там-то как-нибудь справишься. Давай записывай! – И она продиктовала адрес, время. – Я ужасно спешу… Главное – ты должна все делать, что там потребуют, терпеть, даже если тебе что-то не понравится. Только тогда будет толк! Поняла? Обещаешь, что все сделаешь как надо? В общем, удачи тебе!
– Пока! Спасибо!
– Ой-ой! Не клади трубку! Там надо тысячу рублей заплатить! Есть у тебя?
Тут задумалась Люда.
– Ладно, найду! Пока! – Она уж была не рада, что согласилась на этот тренинг, но Галя так хлопотала… И потом, сколько же она действительно будет висеть у нее на шее… Надо самой вставать на ноги.
Люда еще вчера решила, несмотря на растревоженную ногу, приступить сегодня к активной жизни. Неизвестно, сколько у нее времени до приезда Стива осталось, а вдруг и в самом деле она уедет в Америку… Надо же все дела закончить. Надо, например, ехать в ГИОП по поводу сюзоровского дома. А теперь оказалось, что еще надо деньги доставать. Конечно, были эти тысячи заказчика, но брать их как-то боязно. Она стала одеваться. И тут снова звонок.
Она привыкла к мобильнику и на звонки в коридоре перестала реагировать. Но звонок был настойчив, и пришлось в полуголом виде выскакивать в коридор. Нежданно-негаданно объявился ее должник-заказчик.
– Людмила, здравствуйте! Как вы поживаете?
– Петр Алексеевич? – Люда не верила своим ушам – объявился. – А я уж решила, что вы от меня скрываетесь, – сказала она кокетливо.
– Чего это мне от вас скрываться? – недоуменно спросил он.
– А вы не помните, что не расплатились за универсам?
– Правда? Неужели не расплатился? Сейчас посмотрю в своей книжечке… – Пауза. Потом голос возник снова: – Действительно! Ох, извините, пожалуйста… Сами виноваты! – вдруг пошел он в атаку. – Что ж вы не напомнили… Позвонили бы…
Люда все решала: комедию он ломает или действительно забыл?
– Я вам звонила пару раз, но вы всегда «только что вышли…» – съехидничала она.
– Людмила! – начал он рассудительно. – Я обычный человек, хотя и деловой… – Потом вдруг ему надоело объясняться. – Я ведь звоню, чтобы вы мне кое-что еще нарисовали…
– Сначала с долгами разберитесь! – наставительно сказала Люда. Она вдруг развеселилась, так обрадовалась, что он не обманывает, ну хотя бы не насовсем обманул, и то хорошо.
– Ну что ж, давайте встретимся!
И тут Люда вдруг сообразила, что не знает, может ли она вообще браться за заказ. А если она и в самом деле уедет в Америку? До этого момента вся эта история со Стивом существовала как-то сама по себе, параллельно с ее жизнью. А теперь она подошла вплотную и требовала считаться с собой всерьез.
– Вы знаете, Петр Алексеич, я сейчас не совсем здорова… У меня болит нога, и я не выхожу. – «Не хватало только встретиться с ним где-нибудь невзначай», – подумала Люда. – Так вот, может, вы привезете мне мои деньги? И можно было бы предварительно переговорить. Но повторяю: я не могу сейчас браться ни за какую работу. Пока нога не пройдет.
– Ну что ж, – сказал он после паузы. – Подождем, пока вы поправитесь. Я, честно говоря, не хотел бы ни с кем работать, кроме вас. («Конечно, кто, кроме меня, дуры, будет за такие деньги работать…» – подумала Люда.) Я думаю, что у вас не очень серьезно, то есть я хотел сказать, не очень долго это продлится?
– Сказать трудно, но через неделю врачи обещают разрешить мне выходить, – важно сказала Люда.
– Вот и ладушки! Ну что же…
– Петр Алексеич…
– Ах да! Чуть не забыл. Я подошлю к вам кого-нибудь. Адрес напомните.
Люда диктовала адрес, а сама думала: «Ну вот, опять придется целый день сидеть дома. Ведь если привезут деньги, а меня нет… А собственно, почему я должна подстраиваться под него? Пусть это он ко мне подстраивается!»
– Во сколько ждать мне вашего посыльного? – жестко, по-деловому спросила она.
Он обещал тут же перезвонить, и они распрощались.
«Надо было ему мобильный дать, – сообразила Люда, повесив трубку. Ведь опять бежать к телефону придется. Теперь вот сиди тут в полуголом виде, мерзни. Хорошо еще, что соседей нет».
Она уселась на приступочку Марипалниной прихожей, накинула на плечи ее старое пальто и стала ждать звонка. И звонок прозвенел. Как-то уж слишком быстро. Ничего себе организация… Но звонок оказался не тот, которого она ждала.
– Люда, здравствуйте. – Голос ее заказчика Дмитрия, мягкий и спокойный, почему-то произвел впечатление разорвавшейся бомбы.
Люда уже, честно говоря, среди всех событий и настроений последнего времени и подзабыла о его существовании.
– Как вы себя чувствуете?
– Да ничего… Спасибо. Вот собираюсь начать здоровый образ жизни, выйду наконец в свет, – пошутила Люда.
– Не рановато ли? – Он вежливо помолчал. – У вас дела-то совсем неотложные?
– Не то чтобы совсем… Но делать их надо.
– А не могли бы вы и мне уделить время?
– Что-нибудь случилось?
– Да нет… Просто хотел бы с вами переговорить по поводу инцидента, ну вы понимаете… Я бы прислал за вами Артема на машине?
– Я не знаю… – Люде это очень не понравилось, особенно про инцидент. – Так вы скажите по телефону, в чем дело. Что-нибудь из-за моих свидетельских показаний? – попробовала она сострить. – Или вы дом все-таки надумали строить. Правда, вы нашли новый участок?
– Нет… Хотя, впрочем, мы могли бы обсудить и это.
Люда еще больше насторожилась. Недомолвки… Какие между ними могут быть недомолвки? Может, не надо ехать? Может, это опасно? И машину он никогда за ней раньше не присылал. Хотя, конечно, она всегда была на ногах. Это теперь она хромоножка. «Нет, ничего бояться не надо!» – решила она.
– Видите ли, я сейчас жду звонка. И только потом буду знать, как сложится день.
– Хорошо. Сделаем так. В половине пятого я присылаю за вами машину. А если вы до этого времени не освобождаетесь, то перезвоните мне, и мы перенесем наше свидание на более позднее время. – Он по-прежнему старался говорить мягко, но получалось настойчиво.
«Если уж тебе надо, так и соглашайся на все, а то еще условия…» – подумала она про себя, но вслух почему-то не стала перечить.
После разговора с Дмитрием Людмила решила спокойно все обдумать, но тут загремел входной замок. Сначала Люда кинулась было в комнату, но поняла, что не успеет доковылять, тогда она просто влезла в рукава Марипалниного пальто, застегнула пуговицы и уселась на место.
Это, слава богу, была всего лишь Марипална.
Сначала она в полумраке прихожей не узнала Люду и отпрянула назад, на лестницу. И уже оттуда через открытую дверь стала вглядываться в странную фигуру.
– Господи! Мила! Я тебя не узнала! – замахала она рукой. – Что ты тут делаешь?
– Да я звонка жду! Мне должны позвонить, а я боюсь, не успею доковылять.
– Ты здесь простудишься! – вдруг всполошилась Марипална, заставила Люду подняться и потащила в ее комнату. – Я сама подойду! А ты немедленно домой!
Люда дотащилась до дивана. «Что же это такое? Вчера вон сколько прошла, а теперь опять по квартире еле двигаюсь!» – с досадой думала Люда. И тут конечно же зазвонил телефон, как только Марипална щелкнула задвижкой в туалете. Но она все-таки молодец, героическая женщина! Задвижка немедленно щелкнула снова, и вот уже раздался ее голос:
– Я вас слушаю! – Потом пауза. – Может быть, ей что-нибудь передать? – Снова пауза. – Сейчас спрошу!
Шаги прошаркали к Людиной двери.
– Людмила! Там спрашивают, могут ли они подъехать по поручению Петра Алексеевича! – Она говорила важно, строго, официально.
– Марипална, попросите их прямо сейчас приехать, скажите, что позже я буду занята.
Шаги прошаркали в обратном направлении.
– Вы слушаете? – продолжила Марипална разговор. – Людмила просит вас приехать прямо сейчас, – отчеканила она почти слово в слово, что сказала Люда. – Хорошо, мы вас ждем. До встречи!
Марипална сначала побежала назад, к туалету, и только потом пришла отчитываться перед Людой.
– Я слышала, Марипална! – сказала Люда. – Вы просто как профессиональный референт.
Марипална была польщена и отчиталась, как заправская секретарша:
– Они приедут в течение получаса.
– Ну и прекрасно!
– Ты ела? – вдруг заботливо поинтересовалась Марипална.
– Да я не хочу.
– У тебя небось и холодильник пустой! Вчера где-то целый день болталась…
– Я в бане была!
– С ушибом в баню! Ну умница! Вот теперь и отдувайся! Нельзя же горячее! Ладно! Я сейчас пойду разогрею обед. Вместе и пообедаем! – засуетилась старушка. – А то мне уже скоро возвращаться. Я твоих-то дождусь, не волнуйся! – крикнула она уже из коридора.
Господи, а ведь она Марипалне-то еще и не сказала про Стива. Надо сказать, а то обидится. А если скажешь, то уже все, назад пути не будет. А может, и ничего.
И когда Марипална принесла из кухни дымящиеся тарелки, она прямо и начала:
– Я, знаете ли, вообще скоро, наверное, совсем уеду.
– Куда? – вытаращила глаза Марипална.
– Я выхожу замуж.
– За кого?
– Стив приедет, чтобы мы поженились и уехали в Америку, – объявила Люда на одном дыхании.
– Да ты что! – ахнула Марипална. – И мне, значит, ни слова… – поджала она губы.
– Я сама… Мы… В общем, это только вчера определилось.
– Мы тебе, кажется, не чужие. – Марипална явно обиделась.
– Ну, Марипална, я же сама еще только узнала. Он недавно сделал мне предложение.
– И не посоветовалась…
– Но вообще-то, вы думаете, не надо?.. Если вы так думаете…
– Нет-нет! – замахала руками Марипална. – Что ты! Я очень рада за тебя!
– Просто, понимаете, я и сама не знаю, надо ли мне выходить за него, уезжать…
– Нет-нет, и не думай! Поезжай, конечно! И будь счастлива, Милочка! Как бы мама порадовалась, если б знала…
И тут раздался звонок в дверь.
– Сиди, я открою. – Она пошла в прихожую и тут же вернулась с конвертом. – Пересчитай! Все на месте?
– Вы что, Марипална?
– Деньги любят счет! Давай не ленись. – Она улыбнулась. – На меня не обращай внимания. Конечно, мне жалко с тобой расставаться. Но я рада за тебя! Наконец и у тебя будет все как у людей. – Она поцеловала Люду в лоб, встала и устало собрала тарелки. – А мне пора.
Таким образом деньги сами пришли к ней в руки. А вот с ГИОПом не получится. Надо и здесь что-то срочно делать. И она позвонила Николе.
– С добрым утром! Я тебя разбудила? – начала она виновато.
– Да нет! Я был в ванне… брился.
– Никола, ты можешь со мной поговорить сейчас?
– Но мы же уже говорим.
– Нет, мне надо серьезно поговорить.
– Мне снова приехать к тебе?
– Вообще-то… Нет, давай лучше по телефону!
– Ты что, с мобильника?
– Конечно.
– Тебе деньги девать некуда?
– Ну… я могу перезвонить из коридора, но у меня же нога… – Люда поежилась (на улице оттепель, а в квартире – холодрыга, не топят они, что ли?), дотянулась до батареи – огненная. Почему так холодно? Может, у меня температура? – Никола, у меня, кажется, температура.
– Из-за ноги, что ли?
– Наверное… – Так, все подготовлено. Можно о главном. – Ты только не падай! Во-первых, меня похитили…
– Ты откуда звонишь?
– Да нет, я сейчас из дому! Меня уже освободили… – И она рассказала о своих злоключениях с похищением.
Никола молчал. Поверил он сразу. И сразу стал соображать. Соображать, как наилучшим образом использовать эту ситуацию. Он чуял, что здесь скрываются необыкновенные возможности. Ей плохо – он ее спасает, она в него влюбляется. Да, о таком подарке судьбы можно только мечтать…
– Ты меня слушаешь? – Она уж всполошилась: не отключили ли и трубку? Потом испугалась, не прослушивают ли ее мобильник?
– Я слушаю… – Ее окрик прервал его головокружительные мечтания. И он не сразу вспомнил, на чем они остановились. – Ты можешь объяснить, почему я обо всем узнаю в последнюю очередь? – наконец схватил он потерянную нить разговора и страшно разозлился.
– Николушка, ну ты подумай, откуда эти напасти на меня?
– Так, слушай меня внимательно! Слушаешь?
– Да, – жалобно пропищала в ответ Люда.
– Ты никуда… Слышишь, никуда не выходишь из дому. Поняла?
– Поняла.
– Я постараюсь сегодня же все уладить.
– Что уладить?
– Все! И как только освобожусь, приеду! Я буду жить у тебя.
– У меня? Но, Никола…
– У вас будет кто-нибудь в квартире?
– Не знаю. Может быть, дядя Костя. Завтра, то есть уже сегодня дверь будут менять. Значит, он будет обязательно.
– Вот и прекрасно! Предупреди его обо мне. И ключ от комнаты оставь. Главное – жди меня!
Логика в его рассуждениях явно хромала, но напор был такой, что Люда даже забыла, зачем, собственно, рассказала ему об этом. Если Никола здесь поселится, это что же будет? Эта известие так поразило ее, что она вспомнила о сюзоровском доме, только когда он уже отключился. Она стала снова набирать его телефон, но у него было занято.
Забот же было так много, что она немедленно забыла о Николе, как только пришла прощаться Марипална.
