Текст книги "Сотвори себе удачу"
Автор книги: Ольга Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
ДЫМ
После ее ухода Люда улеглась на диван. Надо как следует подготовиться к встрече с этим Дмитрием, все продумать. Во-первых, деньги. Надо взять деньги с собой, вдруг он потребует назад. Нет, но ведь он же ей должен был за эскизы? Должен! А еще она ему портреты рисовала. Значит, все-таки она имеет право отдавать не все. А вообще-то никаких расписок она ему не давала… Да-да! Вообще неизвестно, кто он такой, если его похищают. Порядочных людей никто не похищает. Хотя, конечно, если он богатый, за него можно получить хороший выкуп… Все! Никаких денег она с собой не берет, а если он потребует, она скажет, что он ей должен… за рисунки, неустойку. Конечно, сейчас не принято платить никаких неустоек, но коли заплатил, то назад тоже не требуй.
С некоторых пор, а точнее, с тех пор, как она побывала в парикмахерской перед свиданием со Стивом, она все чаще стала вспоминать о своем решении вести жизнь настоящей женщины. Правда, она готовилась к встрече с Одинцовым, и что из этого вышло?.. Сегодня снова представлялся случай провести решения в жизнь: впереди важная встреча и времени до нее навалом. Но не в парикмахерскую же бежать с больной ногой. И вообще, настоящие женщины не для других наряжаются, а для себя, чтобы самим чувствовать себя уверенно…
Маска, укладка, макияж… В половине пятого, когда зазвонили в дверь, она была уже совершенно готова. И даже в ушах сережки.
Артем сегодня был непривычно тих.
– Здравствуйте, Люда! Как ваше здоровье?
– Выздоравливаем помаленьку.
– Вид у вас шикарный.
Вот, пожалуй, и все, что он произнес за все время, что они общались.
Он предложил ей свою руку для поддержки, когда они спускались по лестнице, но она гордо отказалась. И, стараясь не прихрамывать (нога, оказывается, стала хуже после вчерашнего, не надо было совершать все эти подвиги), спустилась и дошла до машины.
На этот раз они сели в ту же машину, на которой ездили за город в первый раз. «Значит, свой «уазик», или как там его по-иностранному, они еще не нашли…» – отметила Люда. Артем по-прежнему молчал. Так и ехали под шум мотора, он даже приемник не включил.
Так же молча вошли в ресторан. Он, кажется, уже функционировал, но на дверях не было никакой вывески, а зеркальные стекла отражали улицу, то есть никакой рекламы. Это признак некой избранности: здесь собираются только «наши», «свои», а посторонним и знать не надо, что здесь находится. Прямо из холла через маленькую дверь попали, видимо, в кабинет Дмитрия. Он встал навстречу Люде, поцеловал ей руку и усадил в желтое кожаное кресло (этой комнаты, этой мебели она не проектировала).
– Кофе или что-нибудь выпить?
Митька был мальчиком из неблагополучной семьи. Его родители, причем оба, достигшие крупных обкомовских должностей, на сына расходовались недолго. Отец как-то ни с того ни с сего запил, а мать, оставив бесперспективного мужа и его отпрыска на бабушку, уехала к обкомовскому работнику другой области. Митька тяжело пережил это событие, но и виду не подал, затаил обиду глубоко в себе.
В разгар перестройки он достиг своего критического, подросткового возраста, тут же от бабушки ушел, и бог весть, чем бы он кончил, если бы не борьба. Борцовский клуб в подвале жилконторы на окраине их областного центра стал его домом и университетом. Тренер Миша собирал вокруг себя неблагополучных мальчишек под знамена восточных единоборств. И к началу перестройки у него уже было готовое хорошо обученное подразделение головорезов как нельзя кстати, пришедшееся на смутные времена. Миша сразу отличил маленького озлобленного мальчишку, не столько за успехи в борьбе, сколько за смышленость. Митька быстро стал его правой рукой, а потом и интеллектуальным ядром всего предприятия. А Миша заменил ему и мать, и отца. И имя ему дал новое, хотя и простое, производное от его собственного, Димитрия, Дымитрия – Дым. И Митьке это имя понравилось.
Миша расширял пространство своего влияния в регионе. А когда пал жертвой межрегиональных разборок, его место занял Дым. В новой своей должности он старался не особенно светиться, держался в тени бывшего шефа. А как только времена стали меняться, вдруг канул в неизвестность, прихватив с собой единственного соратника, Артема – в недавнем прошлом просто Темный, – и всю казну отцветавшего предприятия.
Вынырнул он несколько лет назад в пригороде Петербурга, уже в качестве интеллигентного начинающего предпринимателя. Для начала завел охранное учреждение, где трудились исключительно местные жители. Завелись и кое-какие полезные связи, но все это была мелкая сошка. Он был человеком крупных масштабов. Построил он небольшой ресторанчик в пригороде и постепенно стал продвигать свой ресторанный бизнес в центр Северной столицы. Ему хотелось теперь стать первым в новой жизни. Новая жизнь состояла из всевозможной красоты, утонченного комфорта, участия в жизни элиты, по возможности легальной. Мать его, по слухам, давно жила за границей, но он не хотел быть просто одним из состоятельных чужеземцев, ему хотелось славы и почета. И прежде чем завоевывать дальние страны, он хотел утвердиться на родине. Соратник по оружию Темный, теперь заместитель-телохранитель Артем, его новых пристрастий не одобрял. Но права авторитетного голоса у него не было. Дым взял его с собой с главным условием: никогда ни в чем не перечить ему и не вспоминать об их общем прошлом.
Сам Дым свою прежнюю жизнь напрочь вычеркнул из памяти, оставил только ее материальные приобретения. Причем он постарался оградить себя от случайностей, пролив немало крови бывших соратников. Но зато он мог быть уверен, что репутация его безупречна. Он был хитер, жесток и решителен. А на повестке дня у него стояла женитьба, которая должна была упрочить его положение в городе и окончательно закончить полную легализацию. Главной его заботой в тот момент было избавление от своего «черноземного» говорка. Он купил себе логопедические кассеты и часами совершенствовался в литературном произношении, решив, что любой живой преподаватель может скомпрометировать его в случайной, непредвиденной ситуации. Он взял себе за правило максимально предусматривать все возможные повороты событий и поэтому в последнее время чувствовал себя в жизни довольно уверенно и безопасно. Поэтому инцидент с похищением поверг его в жуткую панику. Это было громом среди совершенно ясного неба. Сколько он ни ломал голову, но найти, где был просчет, не мог. А найти его и ликвидировать необходимо было немедленно и тихо.
Дым энергично взялся за расследование. Конечно, первое, что приходило в голову, – это хорошенько прощупать саму архитекторшу. Но что-то внутри протестовало против этого. Как просто свидетель она, конечно, тоже представляла определенную опасность. Но для начала он решил купить ее молчание и посмотреть, как она будет вести себя дальше. Наблюдение не привело ни к чему. За все время в ее квартире, кроме законных жильцов и двух ее сослуживцев, ни разу никто не появился. И он снял наблюдение.
А расследование в других направлениях поначалу не давалось. Вспомнив старые времена, он жестко и жестоко перешерстил весь персонал своего охранного предприятия. Утечка могла быть и из его ведомства. Рисунки архитекторши сыграли решающую роль. Дым, в конце концов, размотал этот клубок. Он вышел на одну из местных «крыш», в которой как раз в этот момент произошла «реорганизация». Ее стали «укреплять» новичками из пригорода. Именно их непрофессионализм так и запутал это дело. Но кроме непрофессионализма чужих было и предательство своих. Один его новенький охранник навел своих старых братков на его участок и доложил им о предполагаемой поездке за город. И какой гад! Сам же участвовал в мероприятии, взяв отгул на основной работе, в охранной конторе Дыма! В былые времена он бы с этим пацаном церемониться не стал: убрал бы, да и все! Теперь парень отделался сотрясением мозга и попорченной навсегда физиономией, ну и работу потерял навсегда. Во всяком случае, в охранном ведомстве. Конечно, времена теперь были другие, но причина столь мягкого обращения с ним Дыма была в другом. Расследование показало, что самому Дыму-то ничего не грозило! Да-да! Дым вне опасности! Он по-прежнему респектабельный предприниматель и ничего больше. Охотились, как это ни казалось невероятным, за ней, за этой девчонкой. Сначала он заподозрил, что, подсунув ему рисунки, она хотела его руками раскопать свои дела. Что ж, хитро! Еще и капусту на этом поимела! Вот дрянь! Хотя это довольно хитро! И, в общем, забавно! Теперь эта история казалась ему всего лишь забавной.
«Ведь главное – у меня-то все по-прежнему в полном ажуре!» – время от времени напоминал он себе, и эта мысль приводила его снова и снова в восторг. Благодушное состояние позволило ему снова вспомнить об аристократичности своих манер и мужественной доброжелательности, которые культивировал в себе все петербургские годы жизни. Он еще толком не знал, как поступит с этой барышней, но ему стало интересно, чем же эта полунищая архитекторша могла привлечь внимание столь серьезных людей. Похищение – мероприятие не шуточное. Он знал это по прежней своей деятельности. А если этот цыплячий вид и убогая квартира (Артем был допрошен первым) – только маскировка, тогда кто же она на самом деле? И почему она вообще маскируется?
Дым разглядывал Люду и отметил, что с прошлого раза, когда они вместе ездили смотреть его будущий дом, вернее, место, где он будет стоять, она как-то очень похорошела. Готовилась, видать, к встрече. Может, это и случайность, а может, она тоже имеет на него какие-то виды. Ох, бабы-дуры, думают купить его глазками и губками…
Дым был человеком, лишенным всякой чувствительности. Казалось, он состоит исключительно из жилистого, натренированного тела и изощренного ума, все остальные человеческие составляющие почему-то отсутствовали в нем. Заключалась ли причина этого в его нескладном детстве, или в Мишином воспитании, или еще в чем, неизвестно. Но он и сам замечал, что в нем содержится какой-то изъян. Вернее, чего-то не хватает. И он старался восполнять пробелы усилиями интеллекта. Он вырос в сугубо мужской среде. И довольно долго боялся женщин. Но соратники по оружию позаботились об избавлении его от возрастных комплексов, оставив на неделю в руках опытных специалисток, которым было к тому же довольно щедро заплачено. С тех пор он определил свои отношения с женщинами и больше к этой проблеме не возвращался. Он относился к общению с женщинами, как к санитарно-гигиенической процедуре, диктуемой мужской необходимостью.
В новой своей жизни ему пришлось вырабатывать другой стиль поведения в этой области. И он выбрал образ разочарованного аристократа.
– …Может быть, кофе, – равнодушно согласилась Люда.
Он снял трубку:
– Кофе и что-нибудь вкусненькое для дамы, – проговорил он, ласково улыбаясь Люде.
Когда через минуту-другую на стекле журнального столика официант сервировал кофейный полдник, Дым устроился в кресле напротив Люды. Он разливал кофе из кофейника, заботливо поинтересовавшись ее предпочтениями насчет сахара и сливок. Сделав глоток из своей чашки, он наконец приступил к делу.
– Людмила, вы что-то от меня скрываете, – проговорил он укоризненно.
Люда ошалело подняла на него глаза. Она ждала чего угодно, но только не упреков с его стороны.
– С чего вы это взяли?
– А ведь охотились не за мной, – сказал он как можно мягче.
– Я не понимаю!
– Людмила, я скажу без обиняков: целью похищения были вы.
– Я? – В этот момент Люда как раз сделала глоток кофе, и от неожиданности оно попало не в то горло. Она закашлялась. – Извините…
– Разве это для вас неожиданность? – сощурил он глаза специальным, выработанным перед зеркалом образом, действующим на женщин безотказно.
– Дмитрий, ну это же смешно! Зачем меня похищать? – удивилась Люда, убирая платок.
– А вот этого я не знаю, – сказал он сухо, убрав свой коронный сощур.
– Ну я тоже не знаю, – уже почти злилась Люда. Его нелепая игра казалась ей глупой. И мнение о нем как о романтическом интеллигенте как-то увяло в ее сознании.
– Вы серьезно? Или конспирируетесь под простушку? – сказал Дмитрий игриво. Но понял, что здесь его приемы не работают, и сменил тактику. – Да нет, я тоже понимаю, что красть вас, такую какая вы есть, может быть, нет смысла, – сказал он дружески. – Однако это мероприятие провели именно из-за вас. Это мне доподлинно известно.
– Дмитрий, я действительно не могу себе представить, что кого-то такого, ну, в общем, вы понимаете, могу интересовать… – Люде отчего-то стало неловко. Но она была так ошарашена его словами, что на самого Дыма перестала обращать внимание.
– Я думаю, вам грозит опасность, – вдруг серьезно проговорил Дым.
– Вы думаете, меня могут убить? – В Людином голосе слышалась ирония.
– Не похоже, чтобы убить. Но им что-то от вас надо! – вслух размышлял Дым, как будто не услышав этой иронии.
– Кому?!
– Этого я не знаю. Я думал: знаете вы…
– Дмитрий, по-моему, вы шутите!
– Я интересовался и узнал это доподлинно, – развел он руками, лучезарно улыбаясь.
– Я могу сказать только одно: это невероятно! – ответила она решительно, выпрямившись в кресле, насколько позволяла его конструкция.
– Да! Непонятно! – сказал он укоризненно. Дым сделал вид, что задумался, хотя варианты плана созрели у него мгновенно (не зря же он столько лет был интеллектуальным органом своего «Борцовского клуба»). В результате их разговора он уверенно сделал свой выбор.
– Знаете, Людмила, я пришлю вам охрану, – объявил он наконец торжественно.
– Охрану? Какую охрану! Зачем? У меня и денег нет на охрану! – испугалась Люда.
– Об этом вы не беспокойтесь! – небрежно бросил Дым. – Я не могу позволить, чтобы вы подверглись опасности, – здесь он добавил голосу скромности. – Просто около вашего дома будет некоторое время дежурить человек. Ну и сопровождать вас… Иногда. У меня есть такой человек.
– Артем?
– Нет, у Артема другие дела… – Дыма неприятно задело, что она вспомнила об Артеме, но он постарался не подать виду. – Человек при вас будет другой. Есть у меня такой, зарплату получает и целыми днями бездельничает. Согласитесь, это развращает, – лукаво улыбнулся он.
Ему вдруг ужасно понравилось быть небрежно великодушным. Надо взять на вооружение этот стиль поведения. Кроме того, ему пришла идея немедленно куда-нибудь пригласить Люду. Но он вовремя остановил себя: ведь неизвестно еще, что она за птица, – не стоит раньше времени светиться.
– Дмитрий, я не хочу охрану! – взмолилась Люда, и в голосе ее почему-то появились капризные нотки.
– И вот еще что! – якобы игнорируя ее сопротивление, он демонстрировал мужскую твердость, но на самом деле понял, что добился того, чего хотел: девчонка приняла его защиту. – Запишите, а лучше запомните номер. Если что – сразу звоните. Вам немедленно придут на помощь. И конечно, вы понимаете, что ни о какой милиции не может быть речи. – Он постарался сказать это между прочим, но достаточно внушительно. – А я буду вас держать в курсе новостей, если они, конечно, появятся. Идет?
– Дмитрий… – Она хотела еще что-то возразить, но он мягко прервал ее:
– Милая Людмила, доверьтесь мне. Я в таких делах смыслю лучше вашего, – закончил он слегка снисходительно. – А Артем вас отвезет домой. Согласны?
На улице уже совсем весна. Это в феврале-то, но Люда лишь мельком отметила это событие, ей было не до того. Весь этот разговор с Дмитрием не вмещался в ее сознание. Ей грозит опасность! Ничего себе! Она – жертва криминальных разборок! Дожили! Нет, это, безусловно, ошибка! Ошибка! Ошибка! Чья ошибка? И ее тоже! Здесь есть что-то, чего она или не знает, или чему не придает значения, того значения, настоящего. Первым порывом было позвонить кому-нибудь и посоветоваться. Но кому? Галке? Люда ей про похищение ничего не рассказывала, да и вообще она из другой какой-то жизни. Стив? Он все знает, Но… ничего не понимает. Можно поговорить с Николой. Но разве ему это интересно… Марипална опять к колдунье своей потянет.
Потом Люда стала вспоминать разговор. Что-то там было еще. Да, вспомнила. Все время было чувство, что она ведет себя, как дура. Конечно, дура и есть дура. Зачем это ему приставлять к ней охрану? Ведь никакой опасности для него нет. А он и про деньги не вспомнил, которые ведь давал-то, чтобы она о нем молчала. С одной стороны, тогда ему было чего бояться, а теперь бояться не надо. С другой стороны, может, она ему просто понравилась?.. И он специально все это разыграл, чтобы предстать благородным спасителем? Да, ничего так! Хитро!
А ей это надо? Нравиться «бандитскому авторитету»? Почему-то вдруг всплыли из ее памяти слова Артема, брошенные им невзначай, когда они ездили в первый раз за город. Тогда это выглядело как шутка. Но получается, что не шутка. А почему не шутка? Из-за этого дурацкого похищения. Тогда непонятно, кого похищали…
Артем доставил ее до самой двери.
– Ну я пошел? Пока…
– До свидания.
Дома все представилось в еще более светлых тонах. Она решила, что просто не поверит этому Дмитрию, не поверит ни единому его слову. Что за бред он нес! Похищать ее? У нее нет за душой ничего. А ведь он испугался тогда… Даже деньги ей дал за молчание! И что же теперь хочет, чтобы она не думала, что ему там грозила опасность, теперь он от своего страха отмывается! И конечно же за ее счет! С больной головы на здоровую все переваливает. Не получится у него ничего.
На этом она совершенно успокоилась и уселась к компьютеру. Она чувствовала себя просто обманутой. Господи, кому бы пожаловаться? Пожаловаться можно только Стиву. Больше-то некому. И она накатала послание. Последнее время ей понравился сам процесс их переписки. Как он пугался за нее! Как сочувствовал! Ей нравилось, что он пугался, жалел ее и клялся, что вызволит свою возлюбленную из «криминальной России». Ну а кому бы это не понравилось? И Люде нравилось. Неожиданно для себя она выдала в компьютере Дмитриеву версию происшедшего. Ну и что, что она не верит, а если бы поверила… «Да, это просто кокетство!» – подумала она про себя. И тут же простила его себе.
И на этот раз Стив ужаснулся. Письмо заканчивалось лаконично: «…Приеду ровно через неделю. Твой Стив». Он очень продвинулся в письменном русском. Способный парень. И Люда пошла спать.
Она завела будильник. Завтра рано вставать. Будильник был маленький, механический. Иногда она забывала его заводить на ночь, и он останавливался. День обычно тогда бывал пустой, время шло независимо от нее, и она не зависела от текущего где-то в стороне временного потока. Когда же она не забывала подкрутить рычажки – ей казалось, что в этот момент время зависит от нее, она задает ему движение на завтрашний день, и оно потечет под ее руководством, – день оказывался удачнее.
Глава 16
ТРЕНИНГ
Она проснулась под звон будильника. Выключила его и снова улеглась в постель. Она вспомнила, как лежала так с месяц назад, в начале своей новой жизни, перед знакомством со Стивом. Но тогда ей не хотелось вылезать, потому что жизнь была пуста. А теперь проблемы так плотно обступили ее, что, только пока она лежала под одеялом, можно было о них не думать. Но вставать все-таки придется. Надо собираться на этот дурацкий тренинг. Нога вроде не очень напоминает о себе. Она выволокла-таки себя из постели. Теперь вчерашнее сообщение заказчика уже не казалось ей блефом. По ошибке или не по ошибке ей может грозить реальная опасность. Ничего-ничего, через неделю приедет Стив и увезет ее из этой криминальной страны. Продержаться осталось немного.
Она решила, что выглядеть надо как можно лучше. Хотя это оружие и не всегда срабатывало, она понемногу овладевала искусством обращения с ним. Но времени оставалось в обрез.
Когда она вышла на лестницу, к ней сразу подскочил незнакомый человек.
– Здравствуйте, Людмила! – бодро сказал крепкий молодой парень в куртке. – Меня прислал Дмитрий. Я ваш, так сказать, охранник.
Люда опешила. Этот парень ничем особым не отличался. Парень как парень. Никогда бы не сказала, что он телохранитель.
– Да, Дмитрий ведь говорил… – сразу вспомнила она вчерашний разговор. Ничего себе. Действительно, охранник. – Спасибо… Здравствуйте! Мне надо на тренинг. Вы тоже пойдете со мной? – неуверенно спросила она. Она вообще не представляла себе, как это жить с телохранителем. Он, что ли, вообще везде с ней будет ходить?
– На тренинг так на тренинг, – согласился он, не скрывая своего удивления.
Это было совсем близко. Можно сказать, мост перейти, а добираться пришлось долго. Маршрутки не было, пешком – нога опять закапризничает. Они поехали на трамваях с пересадками. Площадь Труда, слава богу, заасфальтировали, но улица! Улица была кое-как закопана и совершенно пустынна. Здесь находились, видимо, расселенные дома, предполагавшиеся под капитальный ремонт. Но неужели вообще все дома необитаемы? Вон вполне чистенькое здание, со стеклопакетами… Но зеркальные окна отражали лишь развалины противоположного дома, и у дверей никакой таблички.
Здесь было бы очень не по себе, если б она шла одна. А так охранник, предупредительно поддерживая ее за локоть, довел по буеракам до старинного особняка. Фасад был хорош, но уж очень запущен. «Русское барокко» потеряло изрядную долю своей лепнины, стены и декор слились в одну серую массу, и теперь по фактуре стены напоминали глиняные существа. Господи, ей уже мерещится невесть что! Люда мотнула головой. Охранник подергал за массивную ручку дверей. Дверь не поддалась. Люда отошла назад, нашла номер на жестяной дощечке – все сходилось. Он снова стал дергать дверь, потом постучал, потом еще…
– Может, вход где-нибудь сбоку? – предположил он.
Но в этот момент что-то загремело за дверью, и одна створка открылась. В проеме стоял настоящий охранник, в камуфляжной форме.
– Чего надо? – спросил он, исподлобья глядя на них.
Люда забыла, как называется это мероприятие.
– Я… мне… – лепетала она.
– На тренинг, что ли? – вдруг мгновенно подобрел охранник. – Опаздываете, господа, нехорошо… – И пропустил их внутрь. – По лестнице наверх, вторая дверь. Там увидите… – крикнул он им уже вдогонку.
Люда засеменила по лестнице. И, уже поднимаясь, услышала зычный женский голос. Ей вдруг вспомнились затейники на детских елках.
– …а теперь налево! Побежали! И раз… и два… – В такт ей заиграла музыка «сиртаки», и послышался нестройный топот.
Люда увидела свет в приоткрытой стеклянной двери и открыла ее. Картина, представившаяся ей, была поразительна. Посреди огромного зала шеренга каких-то людей, положив руки друг другу на плечи, двигалась рывками то в одну, то в другую сторону. Охранник деловито отстранил ее, оглядел помещение и решительно сказал:
– Я останусь здесь, а вы идите! – И пошел к подоконнику напротив двери.
Люда осторожно открыла дверь. Шеренга людей продолжала двигаться в такт музыке. При этом некоторые старательно дрыгали ногами, а другие старались только удержаться в шеренге. «Ничего себе… Как же это я буду так прыгать?» Музыка все ускорялась, и вот один дяденька средних лет, видимо споткнувшись, чуть не упал, но его поддержали соседи и потащили за собой. Он никак не мог твердо встать на ноги, но его волокли туда-сюда в стремительно увеличивавшемся темпе. Наконец соседка дяденьки, окончательно выбившись из сил, ослабила хватку, и он упал, разорвав шеренгу. Музыка замолкла. И шеренга окончательно развалилась. Люди потирали затекшие руки, тяжело дышали, кто-то уселся на пол.
– Не расслабляться! Не расслабляться! – громогласно командовала «затейница». – Взяли стулья и сели в полукруг! Быстро! Быстро!
Люди послушно побрели за стульями, стоявшими вдоль стены. Люда, пользуясь паузой, подошла к руководительнице.
– Здравствуйте! Извините, я опоздала…
Женщина в шерстяном тренировочном костюме с короткой стрижкой бросила через плечо:
– Постойте, пока! – и двинулась к полукругу, подгоняя тех, кто еще не успел усесться. – Быстро! Быстро!
Она встала посреди полукруга.
– Размялись? А теперь разберем ситуацию! Кто будет говорить первым?
Поднял руку, как в школе, бритоголовый юнец в костюме-тройке.
– Давайте я скажу!
– Говорите, Кирилл! – восторженно произнесла руководительница.
«Они здесь что, все друг друга знают, что ли?» – подумала Люда.
– Я считаю, что здесь было все правильно. Леонид – слабое звено. Он и выпал первым. А Мария помогла ему удержаться в общем деле, но, когда поняла, что он тянет и ее за собой, перестала помогать, и правильно сделала.
– Но я просто больше не могла! – робко подала реплику Мария.
– Вот я и говорю… – снова уверенно выкрикнул бритоголовый Кирилл.
– Это не совсем верно! – вдруг закричал дяденька, который упал. – Я сбился с ритма, потому что вошла эта девушка! – кивнул он на Люду – Вероника, вы же просили не опаздывать, а она опоздала. Все дело в ней!
Люда стояла в дверях под пристальными взглядами всех незнакомых людей и чувствовала, что краснеет. Обернулась к ней и руководительница Вероника. Лицо у нее оказалось каким-то маленьким и сморщенным, несмотря на аккуратный макияж и фирменную стрижку. Люда тут же окрестила ее Бабой Ягой. Баба Яга вдруг очень заинтересовалась Людой.
– Ну о вас, Леонид, мы еще поговорим. Вам, видимо, свойственно искать причины своих неприятностей вовне, – бросила она ему громогласно. – А вот Людмила! – представила она Люду всем сидящим и нацепила ей на свитер под ее расстегнутой курткой табличку, неизвестно откуда появившуюся у нее в руке, с ее именем.
И тут почти все вдруг закричали разные приветствия в ее адрес:
– Привет, Люда!..
– Людочка, мы рады тебя видеть!..
– Людмила, иди к нам!..
– Здравствуй, Люсенька!..
От неожиданности Люда попятилась к двери. Но тут со стула поднялся какой-то парень и, получив одобрение у Бабы Яги, поспешно подошел к Люде, галантно снял с нее куртку, положил на рояль, оказавшийся рядом, и усадил на свой стул.
Баба Яга похвалила всех, и особенно парня за прекрасно воспринятый урок (Люда поняла, что до ее прихода они «проходили» приветствие), и всерьез взялась за Люду.
– Итак, Людмила опоздала… Кто скажет? Снова попытался выскочить вперед Леонид, которого уронили, но Баба Яга не дала ему слова.
Начали высказываться, кажется, все подряд. Все ругали ее за опоздание. Люда под градом всевозможных упреков сидела ни жива ни мертва.
Наконец приговор вынес Кирилл:
– Люда пренебрежительно относится к людям из-за своей неуверенности. Она боится, что к ней отнесутся плохо, и, чтобы ей не сделали больно, первая нападает. Опоздание – это агрессия, вид самозащиты. Ей надо начинать любить людей.
Все дружно согласились. И отстали от нее. Теперь стали разбирать Леонида. Он оправдывался, отругивался, обвинял нападавших на него.
Потом разделились на команды и стали соревноваться во всевозможных играх. Сначала Люда попыталась отсидеться в сторонке, но «команда» дружно на нее насела, и она тоже стала в колонну, бегала с мячиком и старалась сделать все как можно быстрее. В конце концов она поддалась общему азарту и стала даже энергично болеть за «своих».
Потом разделились на пары. Ей в пару дали какую-то тетку. Тетка ей категорически не понравилась. Но по правилам они должны были друг другу рассказывать о своей главной проблеме. Тетка говорила, что ее очень притесняет мать, она подробно рассказала, как та развела ее с мужем, как заставляет переменить работу, как ссорит с дочкой. Люда просто должна была сидеть и слушать незнакомого человека, хотя это было как-то странно. И вообще неприятно. Но еще хуже стало, когда она сама должна была рассказать тетке о своих проблемах. Сначала Люда не могла придумать, о чем ей говорить. А тетка все допытывалась. Время от времени к ним подходил бритоголовый Кирилл и слушал, правильно ли они разговаривают. Он подошел и сейчас. Люда лихорадочно придумывала какую-нибудь историю, чтобы не нарушать здешние правила. Ну не о Стиве же с ними разговаривать… И вдруг на ум пришла история с Одинцовым, и она подробно рассказала, как мужественный альпинист обманул ее, беззащитную женщину. Кирилл одобрительно закивал, а тетка стала ей говорить, что они родственные души. Потом они объединились с другой парой, Леонидом и мальчиком-отличником. Теперь партнеры должны были рассказывать о проблемах своего напарника, и все дружно обсуждали и наставляли автора истории. Руководил всем бритоголовый Кирилл, он, оказывается, был куратором их «команды».
Начали почему-то с Люды. Тетка рассказала ее историю очень жалостно. Но остальные, мужики, ничего жалостного в ней не усмотрели, они сказали, что ей просто надо было вести себя иначе. Люде это поначалу даже понравилось. Затем они вдруг стали упрекать ее в том, что она не кокетничала со своими заказчиками, а вела себя, как ребенок. По их мнению получалось, что виноваты не они, заказчики, а она сама. «Не очень, видать, надо было…» – авторитетно сказал Леонид. Если бы надо было, так добила бы их. Любыми средствами. Дело-то ее правое. Значит, любыми средствами надо было добиваться. «Как! – возмутилась Люда. – Цель оправдывает средства?» Они все, как один, только засмеялись ей в лицо. И дружно перешли на ее личную жизнь. Выпытали, сколько ей лет. И заключили, что она – старая дева, если замужем не была. А это непорядок. Тут Люда попыталась защититься, робко даже вспомнила про Эрика. Зачем! При всех! И это к тому же только еще больше их раззадорило. Все, и даже тетка присоединилась к ним, когда узнала, что мама ее недавно умерла, уговаривали ее немедленно завести любовника. Кончилось тем, что Люда разрыдалась. И это, как с ужасом поняла она, и было целью всей этой экзекуции. После нее перешли на мальчика. Первое Людино впечатление о нем оказалось ошибочным. Мальчик отличником не был, но очень хотел им стать. Приговором ему стало задание соблазнить одноклассницу. Люда хотела возразить, что советовать такие вещи несовершеннолетнему безнравственно, от такого цинизма она даже рыдать перестала. Но ее даже слушать не стали и дружно перешли на Леонида. Сначала она решила показать этому молодящемуся бодрячку где раки зимуют, но копаться в его проблемах оказалось необычайно противно, и она сделала вид, что все еще переживает свою историю. Остальные же с большим энтузиазмом копались в чужих комплексах и все время втягивали ее в разговор. Когда стали говорить про тетку, Люда уже еле высидела, не ушла только из приличия, чтобы не подумали, что ей интересно только про себя. Но ее все равно обвинили в черствости и вообще отлынивании от занятий.
Кончилось это тем, что Кирилл выстроил всю их четверку в ряд и заставил каждого дать обещание совершить какой-нибудь важный поступок, причем совершить его надо было в течение трех дней после тренинга, и в конце срока он позвонит и потребует отчета.
