Текст книги "Выбирая судьбу (СИ)"
Автор книги: Ольга Мороз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Да, мам, – сын бодро отозвался, пихая Юнаса, – пошли, промедление смерти подобно!
Я засмеялась, услышал ведь и как правильно применил оборот, молодец!
Я еще раз осмотрела этот круглый коридорчик с дверями и улыбнулась, здесь намного лучше, чем там, где мы до этого жили с Дани. Мальчишки бодро притащили ведро воды и половую тряпку, тащил Юнас, а Дани рядом бодро скакал, при этом рассказывая какие-то истории. А, ясно, это истории, которые я ему перед сном рассказывала, запомнил, а все утверждает, что надо, чтобы я еще хоть разок рассказала, не запомнил.
Уборка прошла очень быстро, когда у тебя на подхвате такая отличная рабочая сила, как Юнас и такой помощник, как Дани, все можно сделать в рекордные сроки. Вот комнаты готовы к заселению, я заставила Юнаса убрать и у себя в комнате, он явно был не в восторге, но все сделал, Дани над ним только посмеивался.
– Не переживай, нам с тобой предстоит убирать в своих комнатах регулярно, она у меня маньяк чистоты.
– Разговорчики в строю! – мальчишки засмеялись и умчались менять воду, в этот раз я уже мыла первый этаж, когда домывала коридор, резко распахнулась дверь, а я тут спиной к двери в очень интересной позе.
– Что за?
– Подождите, сейчас домою и зайдете, – он там, молча стоял за спиной, я же быстро все убрала и, выровнявшись, повернулась к нему.
– Почему вы убираете? – интересный вопрос, обычно если грязно, то убирают, – Почему убирает не Юнас?
Мальчишки, которые до этого сидели на диване, чтобы не натоптать, обсуждали, чтобы такое они хотели на ужин и чем займутся позже, замерли, как мышки.
– Во-первых, он мне помогал, как и Дани, во-вторых, я уберу более качественно, но у себя он убрал сам, а в-третьих, – тут я понизила голос, – он ребенок и ему тоже хочется, чтобы кто-то сделал его работу, а в-четвертых, вы же сказали, я хозяйка, вот как хозяйка, я так решила. Или нельзя было? – провокация чистой воды, вот сейчас все и будет понятно, на каких я тут правах.
– Вы совершенно правильно все поняли, просто вам не тяжело? – я даже замолчала, осмысливая, правильно ли я поняла, вроде правильно, – если вдруг будет тяжело, говорите, я помогу или Юнас.
– Спасибо, – как-то неудобно стало.
– Юнас, сбегаешь в дом советов, наберешь еды на ужин.
Мальчишки переглянулись, но Юнас без слов встал, ага, значит, будет молча повиноваться, дрессировка или запугивание?
– Мы с ребятами хотели приготовить ужин сами, если вы, конечно, не против поесть наши творения? Вот только продуктов в доме нет, – я мило улыбнулась, – добудете?
– Конечно, – он кивнул, бросил взгляд на Юнаса и вышел, так и постояв только на пороге.
– Добытчик, – гордо проговорила я, после того как дверь закрылась и подмигнула ребятам, – я на кухню, пока нет теплой одежды – никакой улицы, может, поиграете во что-то дома?
– Поиграть? – Юнас так удивился, что стало грустно, бедный ребенок.
– Юнас, а сколько тебе лет?
– Двенадцать, но скоро будет тринадцать, – он гордо выпрямил спину и улыбнулся, я кивнула, мол, да ты такой большой.
Значит, даже пятнадцати нет, это, наверно, из-за роста кажется взрослее, то есть ребенок двенадцати лет, который не знает, что такое игры, печально. Хотя взрослеют дети рано, а те, что без родителей, вообще сразу, но детям нужно детство, оно – как маяк во взрослой жизни. Ориентир, на который стоит равняться. И даже когда во взрослой жизни трудно дышать от проблем, воспоминания о хорошем детстве не дают сбиться с пути.
6
Кьелл вернулся минут через двадцать, притащив с собой огромный плетенный короб, как оказалось, наполненный продуктами. Чего там только не было, хотя, когда я все разложила, чтобы понять, что именно мне такое эдакое приготовить, поняла, что собирали этот короб с умом. А еще, судя по количеству мяса, едят эти здоровяки в соответствии со своим ростом и весом, то есть очень много и еще чуть-чуть.
– Как насчет супа, а на второе мясо с овощами? – крикнула я своим мужчинам (быстро они моими стали), которые расположились в гостиной.
Кьелл и мальчишки читали, каждый свое, только Дани все время ерзал, значит, не все слова может прочесть и понять, надо б помочь. Или – хорошая мысль проскочила в моей голове. Если нам жить год вместе, надо налаживать отношения. Поставила воду на плиту и вышла к ним (фактически я и была рядом, но все же).
– Дани, тебе все понятно из того, что ты читаешь? – малыш неуверенно кивнул, а потом все-таки переспросил:
– Равноздей… – я заглянула в книгу и прочитала такое сложное для малыша слово.
– Равноденствие, когда ночь равна по длине дню. Еще что-то не понятно?
– Слова то понятны, а вот смысл…– сын сказал это тихонько, видимо, чтобы не беспокоить Кьелла, который вроде как читал, да только глаза не двигались, и он больше слушал.
К слову, сейчас у них у всех в руках были обычные книги.
– Про что книга? – ребенок тяжело вздохнул, но попытался объяснить.
– Про то, что многое связано с небом, и там звездами, и солнцем, – на этом его пояснения окончились и он грустно глянул на меня. То есть он читал, но ничего толком не понял.
– Очень интересная книга, наверное, стоит ее читать вслух, тогда ты поймешь больше, но поскольку ты не один, это будет неудобно.
– У меня есть легенды, – предложил Юнас, и я благодарно кивнула.
– Дани, как насчет почитать пока легенды, а уже позже прочтем эту книгу? – ребенок радостно кивнул, видимо, очень скучное чтиво, особенно, когда ты понимаешь в лучшем случае почти все слова, вот только в логичные мысли они не оформляются.
Я посмотрела на Кьелла, молча спрашивая его разрешения, но он по-прежнему делал вид, что очень занят, и я решила похулиганить.
– Или же ты можешь попросить Кьелла тебе почитать, а после ужина ты почитаешь мне, как тебе такой план? – говоря это, я отслеживала реакцию мужчины. Напрягся.
– А можно?
– Спроси у него сам, – Дани поерзал смутился, но все-таки спросил.
– А вы можете мне почитать, немного? – последнее он добавил, уже окончательно смутившись.
– Ко мне можешь обращаться по имени и на «ты», давай книгу, я почитаю, – ребенок шустро подскочил и вручил книгу мужчине, хотел, видимо, вернуться обратно на кресло, но передумал и уселся рядом с ним на диван.
Мужчина, внимательно отслеживающий перемещения ребенка, после его приземления на диван только тонко хмыкнул. Я решила, что моя миссия выполнена, развернулась, чтобы вернуться на кухню, но задержалась, обернулась на Юнаса и увидела крепко сжатые губы, ему – то никто не читал.
– Юнас, а ты знаешь, про что будет эта книга? – он пожал плечами, выражая «кому какая разница», – значит объявляю конкурс, после прочтения книги, вы с Дани должны мне рассказать самые интересные моменты, победителю дополнительный кусок яблочного пирога. Как вам условия? – я хитро смотрела на мальчишек, Дани радостно закивал, что он в деле, а вот Юнас сомневался, пристало ли это серьёзному «мужчине», подтолкнем, – если ты знаешь, про что книга у тебя, есть все шансы победить, а вот если сомневаешься, советую внимательно слушать Кьелла, – после развернулась и вышла в кухню.
Мне, естественно, было хорошо слышно, как Кьелл читал ребятам отлично поставленным голосом, он часто делал паузы и объяснял не совсем понятные явления. Так, он рассказал про Северное сияние, которое у нас искренне считалось знаком бога, про то, откуда берется снег, дождь, град. Для наглядности он даже принёс с улицы пригоршню снега, которую мы положили в тарелку и наблюдали как она тает, а после уже воду вынесли на улицу, чтобы посмотреть обратный процесс.
Это было что-то невероятное, я готовила и таяла душой. Дани минут через пятнадцать начал задавать вопросы, а на некоторые сам и отвечал, Юнас тоже включился в обсуждение, а я с улыбкой поглядывала на эту просто идеальную картину для любой женщины. В очередной раз помешав мясо, глянула на мужчин с улыбкой и поймала задумчивый взгляд Кьелла и что вы думаете, я сделала? Правильно, я засмущалась, покраснела и отвернулась. Припадочная!
Поставила пирог в духовку и стала накрывать на стол, мужчины резво подскочили и помогли за минуту все сделать, после мы ели, и ребята действительно рассказывали мне интересные факты. В итоге я принесла пирог, положила всем поровну, а после отрезала еще по куску мальчишкам, постановив, что это была ничья.
Кьелл с бесстрастным выражением лица рассказал легенду о временах года и что, когда времена года не работают для всего мира, они живут в их долине. Очень красивая легенда я слушала с живейшим интересом, тихонько отпивая отвар. Потом, когда он закончил, выразительно посмотрел на меня, я нахмурилась, не понимая, что мне стоит сделать, сказать, что мне понравилось, так я сказала.
– Мама, Кьелл, по-моему, намекает, что его история и знания не хуже наших, – хихикнул сын, я недоуменно перевела взгляд на ребенка и подтвердила.
– Конечно, очень интересная легенда, да и знания Кьелла в разы превышают ваши вместе взятые – это логично.
– Угу, – тяжело вздохнул Кьелл и промолчал, зато не смолчал сын.
– Это, конечно, да, вот только пирог победителя ты ему не дала, – после чего они с Юнасом засмеялись, стараясь не смотреть на Кьелла, а я в недоумении перевела взгляд на мужчину.
Смотрит грустно, я, также не отрывая взгляда, взяла пирог лопаткой и переложила на его тарелку.
– Спасибо, – очень величественно сказал он и начал поглощать новый кусок.
И кто-то после этого попытается сказать, что мужчины, вырастая, перестают быть детьми, два ха-ха. Вот сидит суровый, отмороженный, а все туда же, кусочек пирога он хотел выиграть. Ведь для них всех готовила пирог, себе крошечный кусочек отрезала, но дух соревнования, он у мужчин слишком силен.
После ужина Юнас с Дани изъявили желание помыть посуду, я не стала спорить, взяла еще чашку отвара и читала детям вслух. Кьелл опять куда-то ушел, а вернулся с огромным мешком, полным вещей и необходимых принадлежностей, таких, как расчёска, мыло, полотенца и многое другое. Я кстати, после уборки заставила всех не ходить обутыми, так что все щеголяли в носочках, благо, пол был не холодный.
Так вот, в этом мешке помимо одежды для меня и Дани, я нашла несколько пар просто потрясающих шерстяных носков, одни вообще были необыкновенные, белоснежные с ажурным орнаментом, но при этом невероятно теплые. Я с диким восторгом погладила их пальчиками и поняла, не отдам, тем более что они явно женские. При этом я не видела, как Кьелл внимательно следил за моей реакцией и после того, как я переложила носки себе, тонко улыбнулся.
Уже перед сном загнала купаться сначала Дани, а потом еще и Юнаса. И если сыну я, естественно, помогла, настроила воду, а после ждала его в гостиной, позволяя разобраться и помыться самому, он ведь взрослеет, то Юнаса просто пнула словами, что надо купаться, а потом спать, нечего засиживаться и ходить грязнулей. Купался ли Кьелл не знаю, он слишком большой мальчик, разберется.
Ночью Дани приснился кошмар, его комнату я оставила приоткрытой и долго сомневалась, как быть со своей дверью, но все-таки решила закрыть, как не крути, в доме есть мужчина. Но сон был чутким, поэтому сына я услышала практически сразу, не разбирая, в чем одета, так и выскочила в ночнушке в коридор, а у дверей ребенка столкнулась с Кьеллом, взъерошенным. Было не до реверансов, поэтому я проигнорировала тот факт, что одета неподобающе, сына я успокоила, а он мне рассказал свой страшный сон. Что мы не выбрались из леса, что барон нас догнал и мучил меня, а его, Дани, убил. Я прижала ребенка к себе, стараясь забрать все кошмары и успокаивала его тихой песней, которую пела ему с его рождения.
Вскоре малыш затих и засопел, я аккуратно положила его в кровать, хотела остаться, но передумала, дверь не стала закрывать и тихонько выскользнула, а там, в коридоре меня ждал Кьелл:
– Что же ты так пугаешь! – я схватилась за сердце, просто в темноте только и видно было его белый ирокез.
– Как Дани? – проигнорировал он мое возмущение.
– Уснул, – кратко констатировала очевидное и переступила с ноги на ногу в своих новых красивых носочках, да я решила в них спать, жалко такую красоту просто носить.
– Раньше Юнасу тоже снились кошмары, – спокойно начал он, при этом неотрывно глядя на мои носки (не поделюсь, мои), – завтра поставим ночник и, может, отведем его к Аните, она отлично справляется с детскими страхами.
Я была настроена скептически, но не обсуждать же это в пижаме, в коридоре с чужим мужчиной, поэтому решила согласиться и сбежать.
Вот только утром после завтрака Кьелл сразу объявил, что мы идем к Аните, я хотела возмутиться, на что он спокойно спросил:
– Забыла, что ночью сказала? – мальчишки с интересом посмотрели на меня, я же покраснела, просто звучит двусмысленно, скрипнула зубами и подтвердила, что да, при встрече в коридоре после кошмара Дани я дала согласие на посещении Аниты, ирокез тебе дыбом!
Вот так после завтрака мы всей толпой (жалко было Юнаса оставлять дома, когда все уходят, что он, как изгой) направились в другую часть поселения к Аните.
7
Веселой молчаливой толпой мы торжественно прошли участок «Зимы» и вышли на центральную площадь, где сегодня, о чудо, была куча народа. Я даже шаг замедлила, интересно ведь, какие они, эти местные жители. Про мужиков все ясно, здоровые бугаи ходят, что-то делают, а вот женщины, вот тут крылся весь интерес. Они оказались обычными, даже разочарование настигло, я-то их представляла тоже здоровыми, но стройными и утонченными, а может они какой-то необычной красотой обладают. А тут что, вон идет брюнетка, там блондинка, рыжая, вон с русыми волосами и ни одной с белыми, прямо разочарование дня.
А потом я заметила интересную особенность: женщины мало того, что не похожи на своих соотечественников мужчин, так они еще обладают характерными внешними данными местных женщин. Вон там девушка с завязанными косами в виде венка на голове, так носят в селах на западной границе нашего королевства. А вон там женщина с туго заплетенными волосами, скрученными в несколько жгутов на затылке и с повязкой на голове – это уже особенность восточных земель. Я стала пристальнее изучать женщин и вскоре я была практически уверена, все они местные, в смысле, они из нашего и соседних королевств. Можно, конечно, решить, что просто эти женщины перенимают моду людей, вот только тогда были бы какие-то общие тенденции, а тут четкое следование традициям края, в котором вырос.
– Кьелл, а все эти женщины местные, они не из вашего народа?
– Из нашего, – краткость-сестра таланта, а жлобство – его питомец.
– Я имею в виду, что изначально они были жителями нашего и соседних королевств, а потом уже стали частью вашего народа?
– Они из нашего народа, – непробиваемый мужчина.
– Кьелл, а какое у тебя кодовое имя?
– В смысле? – глянь, удивился.
– Ну, я встречала Сокола, Грома, Вепря, все эти имена кажутся как кодовые, поскольку я встречала и обычные имена, как твое или Юнаса.
– Ледяной, – я очень внимательно глянула на мужчину и поняла: идеально подходит.
Дальше говорить не стала, просто шла и в голове разные считалочки про него сочиняла и этого его «Ледяной», а вид – как будто король имя черни говорит. Точно, ледышка!
Прошли через всю площадь, нас с интересом рассматривали, но старались сильно не таращиться, корректные, не хотят смущать. Я тоже старалась не сильно всматриваться в местных, просто замечала детали и мельком изучала лица.
После площади мы зашли в сектор «Весна» и мне здесь безумно понравилось, все цвело, при этом одурманивающе пахло, птички чирикали, лепота. А вот мистеру ледышке было не особо комфортно, на миг скривился – и опять непроницаемый, ему разведчиком надо быть. А потом сама же себе и ответила, а кто сказал, что он им не является?
– Здравствуй, Анита, – ой, что-то я упустила момент, когда мы подошли к очередному дому, да и женщину я не сразу увидела, даже после приветствия Кьелла.
– Решил проведать старуху, Ледяной? – в голосе столько язвительности, прям интересно.
Я выглянула из-за плеча (ага, из-под руки практически выглянула у этого великана) и увидела на подстилке женщину, которая перебирала цветы. При этом женщине можно было дать максимум лет пятьдесят, ну, пятьдесят пять, не больше. А это совсем не возраст, чтобы женщину считать старухой даже у людей!
– Эта старуха еще меня переживет, – констатация фактов, не больше, – я к тебе за помощью.
– Мне приятно, что ко мне первой ты привел свою подопечную. Она уже боится тебя? – она над ним издевается. Я глянула на мужчину, стоит спокойно, но ноздри чуть трепещут, недоволен.
– Нет, дело в маленьком ребенке, – голос на пару градусов холоднее стал, интересно, если сильно психанет, изо рта сосульки будут падать или с носа свисать, а изо рта снег будет валить?
– Так пусть мать ребенка и говорит, или ты забыл, что у нас женщина может говорить и решать за своих детей?
– С вами забудешь, вы же по двадцать раз на день напоминаете о своих правах, – фыркнул он и отошел в сторону, открывая нас с Дани и Юнасом, который стоял последним.
Хорошая у мужика спина, нас и видно не было, да и ноги хорошие, Дани вон за ними спрятался на ура.
– С вами, чурбанами, если не напоминать, так загоните, закроете и маниакально защищать будете! – всплеснула она руками, возмущаясь, – А ты девочка, чуть что, огрызайся, а то он тебя, как сокровище запрет, и сам только любоваться будет, и свободы тебе не видать.
– В смысле? – осипшим голосам переспросила я, рисуя в голове сюжеты из страшилок, что я стала жертвой ледяного маньяка (вот даже название идеально подходит, людей проймет).
– Да они же на безопасности помешаны, так что и в туалет тебя водить будет, если покажется, что недостаточно ты защищена.
Представила эти посещения и передернулась, ну нет, мы, человечки -опасные звери, не дамся, я за свободу, за равноправие (не особо и нужное, но для лозунга подойдет)!
– Мы как сюда перешли, так по домам сидели безвылазно, потом силами трех организовали клуб, куда всех женщин под конвоем приводили и охраняли живым кольцом, но мы же не дуры, – она хихикнула, – мы сначала честно обсуждали насущные проблемы, так эти еще и комментировали, ушастые, а потом одна из нас подала гениальную в простоте своем идею, – она сделала картинную паузу, – мы стали обсуждать мужчин! Делились подробностями, так эти сразу сбежали, пытались подальше охранять, но не тут-то было. Так мы и добились свободы, хотя бы на нашей территории, в клубе, ты тоже сходи. Сегодня как раз будет собрание, много интересного, – она подмигнула мне, а я стояла и с восторгом смотрела на эту женщину.
Нет, вы только подумайте, они провернули просто гениальную схему по отвоёвыванию личного пространства, а после укрепили его. И теперь мужики искренне считают, что на этих собраниях обсуждают, как их ублажать, мамочки, хочу такие мозги! А я вот готова поспорить на тортик, что они про это как раз и не говорят. Это же идеальное прикрытие, на столько лет! Хочу туда, прямо очень!
– Привет, малыш, как тебя зовут? – Анита тем временем перевела свое внимание на сына, и тот, замявшись, глянул на меня, это он у меня спрашивает, можно ему имя свое незнакомому сказать, я чуть заметно кивнула.
– Даниэль Вивальди.
– Очень красивое имя. Даниэль, ты помнишь, что тебе сегодня снилось? – малыш неуверенно кивнул, – Расскажи мне, пожалуйста.
Получив еще один кивок от меня, малыш постарался рассказать свой сон, но, видимо, детский мозг так устроен, что он забывает плохое. Мне пришлось дополнить его сон, чтобы Анита поняла сюжет.
– Ты очень любишь свою маму, она у тебя одна, – малыш, хмуро смотрящий на нее, придвинулся и прижался к моей ноге, – папу ты совсем не помнишь, а бабушка с дедушкой у тебя есть?
– Мы с ними не общаемся.
– А ты бы хотел с ними общаться? – малыш неуверенно пожал плечами.
– Они маму обидели, поэтому, наверное, нет, разве что только одним глазком на них глянуть, – вот так и узнаешь, что твой ребенок чувствует себя одиноким и ему хочется увидеть бабушку с дедушкой.
Мне стало обидно еще и за него, за себя-то я уже все оплакала. А не легко узнать, что отец решил тобой торговать. И я сейчас не про обычный договорной брак, тут я бы и слова не сказала. пошла бы замуж и была бы правильной дочерью, воспитание, чтоб его. Нет, за два дня до свадьбы я услышала, как мать молила отца не отдавать меня этому старику, ведь он уже еле ходит, на что отец сказал, что я отработаю и сглажу ему последние дни, а они за это поправят дела в хозяйстве. А вот после смерти зятя, они дочь отдадут за другого компаньона отца, тот давно на нее заглядывается, да он не так богат. А хотя может и не замуж, а так женихом и невестой побудут, ведь я уже не девочка буду. А там посмотрим.
Мать рыдала, умоляла не делать такое с дочерью. На что он просто оторвался на нее, чтобы она закрыла рот. Тогда он поднял руку на мою мать, я же закрылась в комнате и не прекращала рыдать, понимая, что в западне. Но не тут-то было, ночью пришла мама, погладила меня по голове, вытерла слезы и прямо спросила: «Какую ты хочешь себе судьбу? Что готова сделать, чтобы жить, как захочешь?». В тот момент я ответила так, как твердил разум и сердце, что сделаю все, что потребуется!
После мама собрала меня, дала денег, все что смогла взять, не привлекая внимание отца, еду и вывела меня из дома, а наш старый сторож, открыл мне калитку, от которой, умирая от страха, я побежала подальше. Ведь утром за мной помчится погоня, отец такого не простит. Я убежала, сменила три города, ушла в другое баронство, самое далекое и забытое на границе с чужаками и уже там из Хелены Вивальдис, аристократки, превратилась в обычную горожанку, сиротку Хелену Вивальди, ведь в дороге я была просто «эй, ты!».
Я училась считать деньги, зарабатывать их, готовить, и довольствоваться малым, я сцепляла зубы, пыталась не отчаиваться и сделать все, чтобы выжить и жить. Правда, получалось только выживать и существовать, но все временно, и этот период моей жизни также прошел.
В своих мыслях я пропустила момент, когда Анита стала рассказывать моему сыну сказку, и вот он уже сидит рядом с ней на подстилке и перебирает цветы, слушая ее тихий голос, при этом чему-то улыбаясь. Я непонимающе оглянулась на Кьелла, а тот одними губами проговорил:
– Все нормально, она не причинит ему зла, – и я, чуть успокоившись, посмотрела на своего сына, изучая такие родные черты лица, эти непослушные взъерошенные волосы, которые не всякая расчёска возьмет. Вот сын повернулся ко мне и взглянул своими ярко-синими глазами, улыбнулся немного смущенно, я улыбнулась в ответ.
– Вы можете пока пройтись, мы тут с Даниэлем еще немного поболтаем, не переживай, Хелена, он в безопасности, – угу, конечно, так любая мать и перестанет переживать, стоит ей сказать эти заветные слова.
Кьелл, видимо, тоже решил, что стоять тут – не особо хороший план, поэтому предложил пока сходить на площадь. Далась им всем эта площадь, тоже мне, центр всего. Ворчу, но иду обратно, каждые несколько шагов нервно оглядываясь.
– Если с ним что-то случится, я тут все разнесу, – на всякий случай решила пригрозить своему спутнику, он выразительно глянул на меня, видимо, примеряя, что может сделать воробей, но серьезно кивнул.
Правильно, потому что с безутешной матерью никто сравниться не может, это же, как торнадо и потоп в одном лице. Потом я вспомнила про Юнаса, который мушкой ходил за нами, не проронив ни слова.
– Юнас? – парень встрепенулся и посмотрела на меня, он шел сзади, поэтому мне приходилось чуть оборачиваться, – а тебе Анита помогла?
– Кошмаров больше нет, – осторожно объяснил он, я же глянула чуть внимательней.
Какие могут быть кошмары у ребенка, после смерти матери и того, что отец его выгнал, я промолчала, только взяла его за руку, как Дани и большим пальцем погладила его ладошку, хотя это было сложно, рука ведь намного больше. Мальчишка закаменел и так и шел, дыша через раз, ничего, я думаю, ему это надо, он, как потерянный ребенок в толпе, вроде и не один и не страшно, а все равно одинокий.
Так и шла, размораживая одного, после общения с этим Ледяным, а этот и виду не подал, что я делаю что-то не то или странное, вот и хорошо, а то я бы с радостью рассказала ему, что я думаю о взрослых детях.
На площади Кьелл предложил пойти посмотреть второе большое здание, напротив дома советов, местную Академию и научный центр в одном флаконе. Здание было очень интересным, особенно меня впечатлили фрески из жизни народа. Мы гуляли вдоль стен, где была вся история народа норманн. Особенно меня заинтересовали крайние изображения. Я могу ошибаться, но это похоже на побег из дома, который уничтожен и приход в новый дом.
– Расскажешь когда-нибудь вашу историю? – продолжая смотреть на фреску, тихо спросила у мужчины, стоящего за спиной.
– Когда-нибудь… – не отказал, и то хорошо.
В научный центр меня не пустили, там, видимо, стратегически важная информация, студентов отвлекать мы тоже не стали, как и школьников. Оказывается, в этом здании, гордо именованной Академией, училась и мелкота. У меня сразу закралась мыслишка, может сына отдать в школу, если, конечно, его как не норманна, туда возьмут. Я уже было созрела спросить у Кьелл, но он меня удивил.
– Дани подходит по возрасту и начальным знаниям для школы, если ты захочешь, он сможет учиться здесь, – я очень хочу, я хочу прыгать от счастья, потому что мне не пришлось просить. И я не выступаю в роли просителя и бедного родственника, он сам предложил.
– Это хорошая идея, – полное спокойствие. Я само величие (и рядом не стояло, но в мыслях можно), скачущая в душе (хорошо хоть не в реальности).
– Юнас, вы с Хеленой пойдите попробуйте соки или коктейли, а я пока переговорю по поводу Дани, а потом пойдем за малышом, – я бы хотела присутствовать при разговоре, касающемся моего сына, но вовремя промолчала, может, он будет уговаривать взять обычного человека в школу, зачем мне лишний раз слушать неприятные вещи. Просто потом основательно расспрошу, точно ли к Дани будут хорошо относиться и не будет ли конфликтов.
Маленькое кафе находилось совсем рядом, соседнее здание и вроде как стояло на территории осени. В кафе за прилавком стоял краснокожий мужчина (про рост вы уже поняли), а где-то рядом суетилась маленькая женщина, расставляя разные безделушки и поправляя букеты с цветами. При этом краснокожий внимательно за ней следил с еле заметной улыбкой, которая больше даже в глазах была видна.
Юнас, видя, что я не разбираюсь в местных соках и коктейлях, предложил выбрать на его вкус, я согласилась, только попросила не сильно радикальные вкусы.
– Тут еще мороженое очень вкусное, – доверительно сообщил он мне, при этом согнувшись как вопросительный знак.
Мне очень хотелось предложить ему взять еще и мороженое, но есть один нюанс, я без денег (хотя я даже не уверена, что у них такая же валюта как у нас) и как можно сказать «возьми мороженное», если мне нечем платить?
– Юнас, а как тут расплачиваются? – в клуб, Хелли, тебе прям уже горит, как туда надо.
– Каждый воин, как и житель имеет свою долю в общем капитале, – видимо, это Кьелл ему объяснил, слишком правильно звучит, – в каждом магазине у всех свой счет, – и тут, видимо, он не дослушал, потому что беспомощно посмотрел на меня, а потом так тихо, – только Кьеллу не говорите, что я не запомнил, он мне три раза это объяснял, но эта экономика и устройство общества меня вгоняют в сон.
– Как же я тебя понимаю. Я – партизан, так что никто ничего не узнает, – я ему подмигнула, подбадривая, признался и то хорошо, – так мы будем с тобой платить или потом Кьелл заплатит?
– Ну вроде как он, но не сразу и там еще что-то… – я кивнула, пока этого достаточно.
Пока Юнас все-таки делал заказ, я изучала обстановку и присутствующих. Так увлеклась, что не заметила подкравшуюся ко мне женщину.
– Так вы и есть та самая? – вот тебе вопрос прямо в бровь, я оттопырила одну ногу и серьезно ответила.
– Я та самая. А вы вообще про что?
– Ну как же, плен, партизан, вы ведь только что сказали, что партизан, – я выпучила глаза, а потом до меня дошло.
– Было дело, – диалог абсурда и как закончить, непонятно.
– Как же интересно! Вы сегодня в клуб придёте? Мы все так хотим узнать эту романтическую историю, – она прижала свои пухленькие ручки к груди и закатила глаза, видать, экстаз. А у меня одна мысль, а романтика-то где? Но я не жадная, расскажу.
– Постараюсь прийти, – главное: лицо позагадочнее, тут народа, видимо, немного, новостей нет, и мы с Дани – главная новость дня, хорошо, если не недели.
– Мы вас очень будем ждать, я всех предупрежу! – с этими словами она развернулась и умчалась из магазинчика, – я проводила ее задумчивым взглядом, мужчина за прилавком посмотрел на меня осуждающее и тяжело вздохнул, я же пожал а плечами, что тут можно сказать.
Юнас вручил мне стаканчик с трубочкой, и мы вышли на свежий воздух, коктейль был просто волшебный, легкий и не сладкий, а такая приятная кислинка, и послевкусие мяты.
– Я решил, что вряд ли вы захотите «сладкий бум», – я угукнула, а после исправила.
– Ты.
– Что?
– Ко мне можно на «ты» и по имени, – было немного лениво, солнышко лицо припекает, я впервые за так много дней ничего не делаю и просто стою, что стало немного размаривать, подремать бы.
– Спасибо, – малыш (угу, конечно), чуть покраснел и обрадовался.
– Почему ты прохлаждаешься без дела? – вопрос, как снег на голову, все настроение как ветром сдуло, я резко открыла газа и попыталась найти говорившего.
Это оказалось не сложно: рядом с нами стояла колоритная парочка: мужчина, как две капли воды похожий на Юнаса и то, что парень сжался и практически в два раза уменьшился, подтверждает – это батенька. А вот рядом стояла низенькая женщина с таким надменно-вредным лицом хорька, что захотелось сказать ей гадость.
– Я тебе говорила, он бездельник и бездарь, а тебе все его жалко, посмотри на него, разгар дня, а он стоит тут, коктейли пьет! А на чьи деньги? На твои! – голос явно под стать, такой же противный. Мужчина во время ее эмоциональной речи (мне кажется она даже ядом брызгала) молчал, а Юнас от каждой реплики, как от пощечины, дергался.
Коктейль потерял все прелести и прямо молил, плесни мной тетке в лицо, но я на его подначки не повелась, мама, вдолбившая в меня манеры, это бы не одобрила, а зря.
– Завтра придёшь перекопаешь огород, отец занят будет, а меня не устраивает ждать, когда он освободится, – Юнас кивает, а этот здоровый, которого отцом назвать язык не поворачивается, тоже кивает.
Детей обижают, моих (фигурально, но так и есть, я за этого ребенка в ответе, его на меня оставили) …
– Юнас, ты знаком с этим господином и госпожой? – на леди и лорда не тянут, хотя для таких любое вежливое слово – это много.
