Текст книги "Мифические эксперименты, или…"

Автор книги: Ольга Малышкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава восьмая, в которой Пафнутий наткнулся на кладовую

Очнулся невезучий «турист» от неприятного ощущения, что его тащат по жёсткой неровной поверхности. В вышине грудились тучи, пытаясь пронзить «купол» огненными стрелами молний или разрушить громовыми раскатами. Пафнутий скосил глаза – мимо проплывали остроугольные камни и колючий кустарник со съедобными приторно-сладкими плодами. С трудом приподняв голову, «м.н.с.» увидел белоснежный округлый живот и задранные кверху две пары лапок со знакомым изысканным маникюром.

Ситуация прояснилась: гостеприимные аборигены, не очень церемонясь, волокли его за длинный лысый хвост в неизвестном направлении. Впрочем, вскоре оно стало известным – помощника юного химика втянули в просторную нору. Вход забаррикадировали камнем, вероятно специально подготовленным на случай внешней угрозы, а потому он идеально вписался в отверстие.

При мысли об опасности к Пафнутию вернулась память, а с ней и воспоминания о жестоком блеске огромных матово-чёрных глаз.

– Как здорово, что мы под защитой прочной стены! – не удержался и прокомментировал он вслух.

Однако, вопреки ожиданиям, зверьки не повторили восклицание, а лишь бросили испуганный взгляд на ожившего чужака и повлекли его вглубь тёмного лабиринта. От страха они не сообразили, что упитанный гость очнулся и в состоянии передвигаться самостоятельно. Пафнутий тоже об этом не подумал, только ойкал, когда натыкался затылком на шероховатости.

В один из таких «ойков» путешественника осенило – закончится гроза и преграда снова станет обычной! (Ну, если слово «обычный» подходит к невидимому металлу.) Наверное, зверьки опасались, что чудовище быстро раскроет секрет проницаемости и ворвётся на территорию заповедника, населённого аппетитными двухголовыми грызунами! А тут ещё он – такой белоснежный и хорошо откормленный заботливыми хозяевами! Просто ходячий деликатес!

Последняя мысль подстегнула умственные способности «м.н.с.», и он сообразил: таинственный монстр НЕ МОГ видеть сквозь стену, ведь с той стороны на ней отображалась лишь мёртвая каменистая пустыня. Он ЗНАЛ, кто скрывается за препятствием, и ждал…

Вырвав хвост из цепких лапок туземцев, Пафнутий вскочил на свои собственные и помчался вперёд, так что на какое-то время даже возглавил улепётывающую процессию. К ней присоединялись всё новые перепуганные зверьки. По пути они останавливались, загораживая камнями другие лазейки, ведущие с поверхности в подземный город грызунов, и торопились дальше – на нижние безопасные уровни.

С непривычки у пришельца заложило уши – вероятно, перепад глубин становился всё значительней. Но гораздо хуже наступившей глухоты была нехватка воздуха. «М.н.с.» остановился. Спасаться вместе с аборигенами, отлично приспособленными к местным условиям, означало для него верную смерть. Почти такую же мучительную, как в зубах неизвестного хищника.

Пафнутий посторонился, чтобы не мешать десяткам, а то и сотням спешащих мимо него заграничных родственников. Охваченные паникой, они не обращали никакого внимания на белобрысого одноголового чужака, а дружелюбную парочку он давно потерял из виду в общей суматохе. Вскоре несостоявшийся мореплаватель остался совсем один, и даже топот множества лапок растворился в плотной тишине.

Чувствуя себя несчастной рыбиной, безжалостно выброшенной на берег обстоятельствами, путешественник двинулся в обратном направлении. Туда, где хотя бы дышалось легче и не шумело в ушах. От недостатка кислорода мысли разбегались, язык распух без воды, и «м.н.с.» пришёл к горькому выводу, что мечта о морском круизе снова заманила его в ловушку. Только теперь ему не стоило ждать помощи от своей бесстрашной команды и предприимчивого серо-белого друга, который из любой ситуации находил выход и никогда не унывал…

Совершенно обессиленный, Пафнутий улёгся на землю, не заботясь о чистоте холёной шёрстки – в конце концов, его так долго тащили волоком, что она наверняка безнадёжно испачкалась.

Нос упёрся в холодный камень. «Может быть, за ним скрывается одна из лазеек, а возле неё караулит кровожадный зверь? – обречённо подумал маленький пришелец. – Аборигены так ловко перекрывали доступ в лабиринт и так дружно удирали, будто уже встречались с монстром и знали, насколько он опасен! Если он меня съест, то я хотя бы не умру от жажды!»

То, что у него появился выбор, пусть и по такому мрачному вопросу, обрадовало Пафнутия и даже вернуло ему часть утраченной жизненной энергии. Поднявшись на лапки, «м.н.с.» налёг на камень и попытался толкнуть. Тот пошатнулся и нехотя, по миллиметрам, позволил отодвинуть себя в сторону.

За ним открылось отверстие, проделанное местными грызунами, но вело оно не на поверхность, а… в кладовую! И не в какое-нибудь мышиное зернохранилище, а в настоящую человеческую, заставленную ящиками с разнообразными консервами и освещённую электричеством! Правда, длинные стеклянные трубки на потолке не горели спокойным голубоватым светом, а судорожно мигали, норовя совсем погаснуть, но это не помешало Пафнутию насладиться видом обширных продовольственных запасов. Не хуже, чем в корабельном трюме!

Глава девятая, которой Пафнутия зовёт мечта

Надписи на банках прочитать не удалось, поскольку они были сделаны на чужом наречии. Кажется, на том, который Вовка изучал, английском. Впрочем, «м.н.с.» особенно не интересовался школьными предметами своего научного руководителя, поскольку ему вполне хватало двух имеющихся образований и занимать маленькую голову ещё и знанием иностранного языка он не собирался. Вот если бы он уже тогда задумал заграничную поездку…

О вкусном содержимом красноречиво сообщали весёлые картинки со свинками, коровами, цыплятами и рыбками, так что люди напрасно потратили столько усилий на подписывание жестянок! Достаточно даты изготовления, чтобы определить срок годности. Пафнутий вгляделся в выпуклые цифры – 1983. Давнишние… Однако консервы не вздулись (так Вовкина мама определяла, испортилась начинка или нет), небось не отравится.

К удивлению воспрянувшего духом «туриста», ни одна из банок не была вскрыта. Вероятно, аборигены привыкли к сладким ягодам и не соблазнились ни мясом, ни рыбой. И дыру в бетонной стене по соседству с их коридором они прогрызли из чистого любопытства. А потом заложили вход камнем, чтобы не отвлекаться на «тупиковую» лазейку в момент панического бегства.

Самым главным богатством оказались ящики с прозрачными пластиковыми бутылками, и Пафнутий с жадностью на них набросился, а напившись, занялся составлением обеденного меню. Хотелось всего и сразу.

Использовав прочные зубы в качестве консервного ножа, оголодавший путешественник открыл несколько жестяных ёмкостей с разными наклейками и принялся есть из каждой, подцепляя аппетитные кусочки передними лапками и с жадностью запихивая их в рот.

Приятное чувство сытости настроило «м.н.с.» на философский лад – не дождаться ли окончания действия эликсира в этой кладовой? При желании, её можно представлять себе корабельным трюмом. А если отодрать яркую наклейку с какой-нибудь банки (лучше всего с нарисованными рыбками) и повязать вокруг головы наподобие банданы, то мечта осуществится на целую половину!

Пафнутий прошёлся враскачку по воображаемой палубе (чему способствовал туго набитый живот, перевешивая «мореплавателя» то на один бок, то на другой) и вздохнул – маловато приключений получается… Дотошные слушатели обязательно догадаются, что настоящего моря он так и не увидел и ни одного шторма не испытал…

С сожалением окинув взглядом несметные продовольственные сокровища, «м.н.с.» выбрал банку цилиндрической формы с изображённой на ней счастливой коровой и покатил её к выходу – какой-никакой, а запас, ведь неизвестно, как долго ещё добираться до заветной цели.

Мигающие на потолке лампы издавали противный дребезжащий звук и действовали на нервы. «Уж лучше бы совсем погасли!» – неприязненно подумал путешественник и остановился перевести дух, а заодно прислушаться, не поджидает ли за приоткрытыми металлическими дверями толпа разгневанных Людей, которым предназначались все эти консервы.

Голосов, однако, было не слышно: или иностранцы общались друг с другом посредством телепатии, как двухголовые грызуны, или их рабочий день закончился и они разошлись по подземным квартирам. «Или все они пали жертвами неизвестного монстра», – нервно хихикнув, не стал исключать Пафнутий и такую вероятность.

От последней мысли ему стало не по себе, и «м.н.с.» осторожно выглянул из кладовой. Обзор загораживала куча старого тряпья, служившего когда-то одеждой для… скелета, который разлёгся перед дверью. Потомок неустрашимых мореплавателей похлопал рубиновыми глазками-бусинками и растянулся рядом.

Сколько времени он провёл без сознания, Пафнутий сказать бы не смог. Но, судя по сытой тяжести в желудке, не так уж и много – даже проголодаться толком не успел! Проворно вскочив на лапки, он бегом вернулся в «трюм». Следовало хорошенько обдумать создавшееся положение.

На всякий случай, храбрый путешественник заткнул консервной банкой отверстие, через которое попал в продовольственный бункер. А вот загородить основной вход не получилось бы физически. Впрочем, он надеялся, что хищник-убийца не станет рыскать там, где не осталось живых.

Оборону «м.н.с.» занял на самом высоком штабеле из ящиков, предварительно наведавшись к недоеденным консервам. «При таком калорийном питании и отсутствии спортивного тренажёра я скоро потеряю форму! – забеспокоился помощник юного химика. – Придётся почаще туда-сюда лазать!»

Если бы не раздражающее мигание и потрескивание стеклянных трубок, то Пафнутий, пожалуй, провёл бы остаток «отпуска» в безопасности и продуктовом изобилии. Но выдерживать световую и звуковую пытку он оказался не в силах и вновь задумался о морских просторах и свежем солёном ветре. Мечта звала вперёд и насмехалась над его малодушием!

Устыдившись, «м.н.с.» ещё раз основательно подкрепил мужество тушёным мясом, курицей и рыбой, отважно перебрался через человеческие останки и с опаской огляделся.

Огромный прямоугольный зал напоминал поле битвы, произошедшей давным-давно (возможно, в том самом 1983 году, когда были изготовлены консервы): развороченные столы, порванная в клочья кожаная обивка кресел, разбитые компьютеры, поломанные научные приборы, неизвестные помощнику юного химика, оборванные кабели и повсюду человеческие скелеты, прикрытые полуистлевшим тряпьём. У многих недоставало черепов, рук или ног, словно их откусило и проглотило неведомое чудовище.

Превозмогая ужас и дрожа всем упитанным тельцем, Пафнутий бросился к распахнутым настежь дверям в конце зала, над которыми назойливо моргали зелёные буквы «EXIT». За ними тянулся коридор. В прерывистом свечении стеклянных трубок Пафнутий разглядел на стенах глубокие борозды от мощных когтей. Такие бы даже Мартин не оставил, а значит, монстр-убийца превосходил размерами гигантского пса!

«М.н.с.» горько пожалел о своей безрассудной отваге и посетовал на храбрых предков, чья кровь так некстати вскипела в его жилах и вынудила покинуть сытное и безопасное убежище. Он с тоской оглянулся – теперь человеческие останки казались вполне безобидными, тем более что не покушались на продовольственные запасы.

«Какой же я смелый!» – печально констатировал путешественник и медленно, с остановками, двинулся вперёд. Внезапно дальний конец коридора осветила яркая вспышка. Пафнутий зажмурился. Сквозь тонкую кожицу век проникали разноцветные искорки. Они приобретали диковинные очертания, как в калейдоскопе, который питомец Вовы Менделеева обнаружил однажды среди детских игрушек малолетнего хозяина и долго не мог оторваться от восхитительного зрелища.

Выждав несколько мгновений, «м.н.с.» приоткрыл глаза, но зрение не спешило восстанавливаться, продолжая создавать из крошечных пёстрых точек странные образы. Они наползали друг на друга, пока не слились в один, приняв облик зверя.

«Чудище!» – выдохнул Пафнутий и немедленно лишился чувств…

Глава десятая, в которой Брысь видит монстра, а Мартин мучится угрызениями совести

Эсминец намного превосходил в реальной жизни тот корабль, который представлял себе Брысь по снимку в журнале. Чтобы отыскать на огромной посудине со множеством отсеков, напичканных сложными механизмами, маленького крысюка, пусть и белоснежного, требовалось время, а его-то как раз и не оказалось!

События разворачивались стремительно. Брысь едва успел вдохнуть пахнущий рыбой воздух, как видимость резко ухудшилась: судно, словно коконом, накрыло густым зеленоватым маревом.

Туман был необычный. Но не потому, что ему полагалось напоминать цветом разведённое водой молоко, а не изумрудные глаза Савельича, когда в них светит солнце, почти стирая чёрный зрачок. А потому, что туман переливался, как полярное сияние в чертогах Снежной Королевы, которые показывали по телевизору в Сашины зимние каникулы.

Савельич не преминул воспользоваться случаем и сообщить, что вся эта красота не что иное, как свечение верхних слоёв атмосферы, когда их «бомбят» заряженные частицы солнечного ветра. И если в этот момент посмотреть на планету из космоса, то всполохи будут иметь вид окружностей с центром в магнитных полюсах Земли.

Сухие объяснения книгочея не смогли лишить удивительное природное явление волшебной магии и сейчас весьма кстати всплыли из глубин цепкой кошачьей памяти. Уж не явилась ли зелёная переливчатая мгла следствием эксперимента по размагничиванию корпуса эсминца и проект «Радуга» действительно не выдумка?

– Теперь я такой же бедный, как Пафнутий, – почему-то развеселился пришелец из будущего. Савельич сказал бы, что это нервное, своеобразная реакция организма на стресс.

Веселье закончилось так же внезапно, как и началось. Вероятно, много повидавший организм Брыся научился быстро справляться с любыми неприятностями. Что огорчало кота-пришельца, так это недостаток времени, чтобы вылизать шёрстку и поразмыслить над происходящим. Савельич считал своего молодого приятеля неисправимым авантюристом, но на самом деле в основе его похождений всегда лежал чёткий план. Просто обстоятельства иногда мешали действовать в соответствии с задумкой!

На этот раз даже плана не было. А всё из-за того, что не оказалось и нескольких минут на приведение себя в порядок! На палубе, по которой бестолковый Пафнутий мечтал пройтись в тёмных очках и яркой бандане (насмотрелся мультиков!), корчились Люди: кто-то зажимал ладонями уши и стонал от боли, другие надрывались от хохота, словно их неожиданно покинул рассудок…

Брысь догадался, что странное поведение моряков и зелёный туман вокруг эсминца – звенья одной цепи, и тянулась она к научным приборам, установленным на подопытном корабле. Вот только у страдальцев не было сил, чтобы отключить источник мучений.

Не успел пришелец из будущего пожалеть несчастных, как прямо перед ним сверкнула молния и, почти касаясь поверхности судна, изогнулась огромным полыхающим кольцом, не меньше человеческого роста в диаметре. Внутри кольца ошеломлённый кот разглядел убегающие вниз ступени, по которым гигантскими скачками приближалось НЕЧТО: размером с трёх Мартинов, обросшее длинной клокастой шерстью рыжего и чёрного цвета, с мордой, напоминающей одновременно и собачью, и кошачью. «Может, представитель местной фауны?» – оторопел Брысь от жуткого облика неведомой твари.

Монстр скользнул тусклыми безжизненными глазами по замершему зверьку, хладнокровно оценивая, стоит ли тратить время на его пережёвывание, но не соблазнился испуганным видом и небольшими габаритами. Перепрыгнув через огненный барьер, чудовище набросилось на беспомощных матросов.

Те, кто смог подняться, искали спасения на загадочной лестнице. Их подстёгивали предсмертные крики товарищей, и перед «входом» возникла толчея. Самые невезучие натыкались на пламенеющее кольцо и тут же обугливались.

Привлечённый тошнотворным запахом горелого мяса, монстр обернулся, оставив очередную жертву истекать кровью. В это мгновение чьи-то руки подхватили растерявшегося Брыся, и последнее, что увидел пришелец, как корабль стал поглощать людей. Словно каждая деталь на нём превратилась в зыбучий песок или трясину…

***

– А я говорю, он поступил неправильно! – упрямо повторил Рыжий и ударил лапой по коробку спичек для голосования, который они с Мартином притащили из кухни.

Савельич с философским спокойствием проследил, как маленький прямоугольник стремительно переместился под платяной шкаф, и примирительно сказал:

– Да, он нас обхитрил, но ведь хотел как лучше!

Мартин печально разглядывал потрёпанный ошейник из шёлковых золотистых нитей, который бывший Кот Его Высочества ни за что не хотел менять на новый, и хмурил большой лоб – он понимал, почему Брысь не стал дожидаться их возвращения. Во-первых, с белобрысым грызуном его связывала давняя дружба, а значит, он волновался за «м.н.с.» больше остальных. Во-вторых, из всей их компании Брысь был самым приспособленным к разного рода неожиданностям. В-третьих, учитывая первые два пункта, искатель приключений решил не полагаться на случай, а взять ситуацию в свои искушённые лапы…

Однако, признавая правоту отважного и умного кота, благородный пёс мучился угрызениями совести из-за того, что его крепкие зубы и мускулы пропадают в уютной квартире, не принося никакой пользы. Он даже втайне от всех перед каждой прогулкой загадывал желание, чтобы на маму Лину, папу Николая Павловича или Сашу напали хулиганы и он смог бы применить навыки спасателя. Но пока ему не везло… Наверное, все бандиты отправились туда, куда и Брысь с Пафнутием. И чувствовали себя там абсолютно безнаказанно!

Угроза разбойного нападения на приятелей казалась Мартину наиболее вероятной опасностью, поскольку у простодушного пса не получалось представить переходы в другие реальности, сдвиги в пространстве, а тем более далёкий Марс, который на небе выглядел крошечной точкой, одной из миллиона миллионов. Даже неизвестно, он ли это и на чём бы друзья туда добрались!

Вскоре отсутствие серо-белого питомца заметил Саша, и Мартину пришлось изображать усердные поиски, а потом сопровождать хозяина в квартиру к Вовке, куда Саша отправился делиться переживаниями. На обратном пути пёс прихватил у Менделеевых журнал с вырванной утром страницей. А на просьбу положить его на место ответил глухим рычанием, чем несказанно удивил обоих мальчиков и ненадолго отвлёк их от горестных мыслей о пропаже любимцев.

– Да ладно, пусть жуёт! – великодушно разрешил Вовка. – У меня этого добра навалом!

Вручив добычу философу, Мартин, а с ним и Рыжий принялись с волнением ждать, не прояснит ли продолжение статьи о Филадельфийском эксперименте, куда могли запропаститься путешественники во времени…

Глава одиннадцатая, в которой друзья узнают правду о Монтаукском звере

Савельич надолго погрузился в чтение, а Мартин и Рыжий с тревогой наблюдали, как глаза философа переползают со строчки на строчку и от усердия шевелятся длинные усы. Единственным, кто не боялся торопить книгочея, был Брысь. Но он отсутствовал, а они не решались подгонять учёного приятеля, зная его ворчливый характер и обидчивость.

Наконец Савельич оторвался от журнала и потянулся, продолжая в молчании размышлять над почерпнутой в статье информацией. Мартин не выдержал и жалобно заскулил, а Рыжий глубоко вздохнул – и почему ему так трудно даётся грамота?! По отдельности-то он все буквы помнил, и даже в слоги складывал, и даже из слогов слова составлял, но, к его великому огорчению, приобретённых умений оказалось недостаточно: слова цеплялись друг за дружку, как репейник за лохматую шерсть, и выстраивались в длиннющие предложения. И когда он добирался до последнего знака препинания, то совершенно не помнил, с чего начиналась фраза! Мартин, правда, и алфавит не осилил, но это утешало слабо – он же собака, ему простительно.

Тот, кому «полагалось» быть глупее котов, извлекал из могучей груди всё более тонкие протяжные звуки и, в конце концов сорвавшись на фальцет, отрывисто тявкнул, что никак не вязалось с его внушительной статью и сильно отличалось от привычного баса. Мартин смутился. Савельич с любопытством посмотрел на него, словно удивляясь, с чего бы такое поведение, и неторопливо начал:

– Дело куда сложнее и запутаннее, чем казалось поначалу. Ужасные последствия Филадельфийского эксперимента не охладили пыла учёных. Наоборот – они расширили круг опытов. Их интересовал уже не только эффект «невидимости» металла, но и воздействие электромагнитного излучения на человеческий разум. А кроме того… – Савельич таинственно понизил голос, а его глаза сверкнули изумрудным блеском, – они нашли проход во времени и пространстве и стали запросто путешествовать по всей Вселенной! Побывали на Марсе, когда там ещё не угасла жизнь, и даже устроили поселение в подземельях под большой марсианской пирамидой!

– Враки! – убеждённо возразил Мартин вернувшимся к нему басом. – Люди в космос на ракетах летают! Я по телеку видел!

– Действительно, – усомнился и Рыжий, – зачем бы им строить космические корабли, если бы они могли без них перемещаться?

Савельич принял глубокомысленный вид и ответил загадочно, зловещим шёпотом:

– Доэкспериментировались потому что! В 1983 году на базе в Монтауке, где проводились опыты, это тоже в Америке, – пояснил он на всякий случай, – появилось чудовище, Монтаукский зверь. И его нельзя было убить.

Мартин засомневался:

– Наверное, плохо целились! Руки дрожали от страха!

– Дело в другом! – поморщился философ (он терпеть не мог, когда его перебивали).

– А в чём? – с замиранием сердца спросил Рыжий. Его воображение уже вовсю рисовало страшные картины неравной битвы. Бывший дворцовый мышелов даже впервые пожалел своих несчастных лысохвостых жертв.

– Он виртуальный!

– А, тогда понятно! – пробасил Мартин, хотя на самом деле незнакомое слово окончательно его запутало. Просто показалось, что нахмуренный вид учёного кота требовал именно такого, утвердительного, ответа.

Пёс с надеждой воззрился на Рыжего – может, он тоже не в курсе, что означает «виртуальный», и попросит разъяснений? Однако Савельич настолько удивился ответу простофили Мартина, что сам поторопился продолжить, пока и Рыжий не лишил его лекторского удовольствия.

– Был у них один экстрасенс, матрос эсминца «Элдридж», из тех, кто выжил после эксперимента.

Взгляд Мартина сделался жалобным, и книгочей растолковал:

– Экстрасенсы вроде нас, котов. Они окружающий мир чувствуют лучше остальных. Так вот, для этого матроса в специальной комнате соорудили научный прибор в форме кресла и подвергали разным излучениям. От каких-то он засыпал, от каких-то начинал волноваться, радоваться или плакать…

– В общем, как Вовка Менделеев, методом научного тыка работали! – с важностью вставил пёс, торжествуя от собственной понятливости, но тут же испуганно умолк под предостерегающим взором Савельича. Философ досадливо подёргал ушами и после выразительной паузы продолжил:

– А потом дошли до экспериментов по материализации человеческой мысли. Предметы, которые воображал себе матрос, стали появляться в реальности.

– Вот здорово! – восхитился Рыжий и принялся (вдруг сработает!) усердно думать об упитанной мышке.

– Здорово, конечно! Вот только эти вещи существовали ровно столько, сколько он о них думал. А как только переставал, то они исчезали.

Мартин представил, как бы он огорчился, если бы вдруг пропала нафантазированная им сахарная косточка. Мало ли, на что он мог отвлечься! При мысли о коварном лакомстве в пасти тут же скопилась слюна и забурчало в животе.

– К чему ты клонишь? – забеспокоился Рыжий, забыв про неоконченный эксперимент с мышью. – Это тот самый экстрасенс виноват в появлении монстра?

– Именно так! – с важностью подтвердил книгочей.

Мартин обвёл друзей сконфуженным взглядом. Во-первых, для простодушного пса было загадкой, зачем матрос навоображал какого-то зверя. Разве недостаточно на свете прекрасных вещей, даже помимо сахарной косточки?! Во-вторых, ну придумал случайно чудовище, можно ведь тут же представить себе что-нибудь более безопасное! Например, красную латексную утку… Или его от страха на одном видении заклинило?

– Беда в том, – не дожидаясь вопросов, пояснил Савельич, – что монстр не исчез не только когда экстрасенса отключили от кресла, но даже когда остановили работу всего оборудования на базе в Монтауке!

Краткие комментарии для любознательных

Сведения о Монтаукском проекте (проект «Феникс 2») основаны на воспоминаниях Престона Николса, инженера и изобретателя, утверждающего, что он почти десять лет проработал в этом проекте в качестве технического директора.