Текст книги "Герб Дружбы (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

В этот момент створки окна резко распахнулись, и холодный зимний воздух разметал по полу рекламные проспекты, лежавшие на прикроватном столике. Рене бросился к окну и быстро закрыл его, но на мгновение ему показалось, словно его души коснулось что-то. Словно это сам герцог дАламеда сквозь века так высказал ему свою поддержку.

Вглядываясь в темноту мадридской ночи за окном, Рене вдруг снова вспомнил ту незнакомку из такси. Атенаис Дарине... Красивое имя. Он улыбнулся, сам не зная чему, но что-то внутри него подсказывало, что эта встреча не случайна, что он ее еще обязательно встретит. Рене встряхнул головой.

– Хватит мечтать. Надо хоть немного определиться в направлении поисков. Раз мы приехали в Мадрид в поисках следов Арамиса, логично будет выяснить, где в 17 веке располагалась резиденция Генерала Ордена иезуитов. – И Рене вернулся к ноутбуку.

Когда около девяти утра в общую гостиную вышли потирающие глаза Мишель и Огюст, Рене уже сидел за столом, на котором только что горничная накрыла завтрак. Перед ним лежала небольшая стопка бумаги.

– Ааааф.... – Потянулся Мишель. – Рене, ты что, совсем не ложился?

– Мне не хотелось спать. Зато я кое-что выяснил. – И Рене показал на стопку распечатанных листков.

– И что же тебе удалось узнать? – Огюст расположился рядом и принялся намазывать джем на тост. Мишель же разливал всем кофе.– Я выяснил, где в 17 веке располагалась резиденция Генерала Ордена иезуитов. Это, кстати, не так далеко от нашего отеля. Я предлагаю после завтрака отправиться туда и узнать, что там сейчас располагается, и, если нам повезет, может быть даже найти какие-то документы или свидетельства тех времен.

– Разумное предложение. – Кивнул Огюст. – Но нужно иметь в виду, что в документах Ордена имя Магистра или, иными словами, Генерала, может быть другим. Либо документы могут быть вообще зашифрованы, что было свойственно всем Орденам, тем более такому могущественному и многочисленному, как Орден иезуитов.

– Ты прав. Поэтому будем просто искать любые упоминания о Генерале Ордена, который возглавлял его в XVII веке. Судя по свидетельствам Дюма, Арамис и его друзья жили где-то в середине и во второй половине XVII века. – Рене принял от Огюста тост с мармеладом, а от Мишеля дымящуюся чашку кофе.

– Но для начала надо хорошенько подкрепиться. – И Мишель с нескрываемым удовольствием поднял только что сооруженный им бутерброд, от одного вида которого у Рене и Огюста челюсти моментально оказались где-то в районе плинтуса – на половине французского багета красовалась пирамида из нескольких слоев ветчины, огурцов, маслин, листьев салата и куриной грудки. Все это было щедро приправлено тертым пармезаном.

– Приятного аппетита... Мишель... – Только и смог выговорить Рене.

– Шпашибо... – Не замечая шока друзей, Мишель одним махом откусил почти половину багета.

Спустя полчаса они уже выходили из отеля. Поймав такси и назвав водителю адрес, друзья вскоре уже стояли возле величественного здания в стиле Ренессанс. Подойдя ближе, они с трудом поверили своей удаче. Ибо на табличке возле входной двери было написано – «Музей истории религии». Переглянувшись, они решительно вошли внутрь.

Поднявшись на второй этаж, Рене открыл первую попавшуюся дверь и, что называется, нос к носу столкнулся... с девушкой из такси.

– Опа... – Только и смог удивленно произнести он. Мишель и Огюст непонимающе переглянулись.

– Молодой человек, вы преследуете меня? – С легкой улыбкой поинтересовалась девушка.

– То же самое я могу спросить и у вас. – Рене начал потихоньку приходить в себя, удивляясь, а точнее уже даже не удивляясь своим предчувствиям относительно незнакомки. – Сначала вы угоняете у меня из-под носа такси, теперь вот налетаете на меня, едва я успеваю открыть дверь.

– Видимо, это судьба. – Неожиданно доброжелательно рассмеялась девушка.

– Кхе... Кхе... – Деликатно намекнули о своем присутствии Огюст и Мишель, видя, как их друг и незнакомка общаются, с каждой секундой все больше и больше забывая о том, что они не одни.

– Прошу прощения... Атенаис, позвольте представить вам моих друзей. – Рене прижал руку к сердцу, извиняясь перед друзьями и дамой за свою оплошность.

– О... вы запомнили мое имя. – Было видно, что девушка приятно поражена.

Вас вообще сложно забыть.

– Кхе... – Снова встрял Мишель, наблюдая, что Рене снова уносит куда-то в сторону.

– Ах, да. Познакомьтесь – мои друзья. Мишель Третьян, – Мишель галантно раскланялся перед девушкой, – и Опост Лаферет, – Огюст поцеловал руку Атенаис.

– Атенаис Дарине. – С улыбкой представилась она. Огюст и Мишель замерли в поклоне.

– Господа, вы словно сошедшие с картин эпохи Людовика XIII дворяне. – Девушка переводила взгляд с одного на другого, потом на третьего. – Судя по акценту, вы – французы?

– Да, совершенно верно. Мы в Мадриде по делам.

– Я тоже француженка. Родилась и выросла в Гаскони. – При упоминании Гаскони все трое друзей, не сговариваясь, переглянулись. – Я историк-искусствовед. Сейчас работаю над книгой по истории Ордена Иезуитов.

– Поразительное совпадение... – Рене, уже привыкший за последнее время ничему не удивляться, все равно был поражен этими удивительными совпадениями. – Мы тоже приехали в Мадрид в поисках материалов по истории Ордена.

– Вот как? – Атенаис заинтересованно вскинула брови. – Что же конкретно вас интересует? Я уже несколько месяцев занимаюсь этим вопросом и, возможно, смогу вам помочь.

– А мы можем это обсудить в более спокойной и комфортной обстановке? – Поинтересовался Рене, в очередной раз задетый прибывающими туристами.

– Да, конечно. Здесь, за углом, есть очень уютная кофейня. Давайте пройдем туда. Сейчас в музее самый пик посетителей, и мы все равно не сможем ничего спокойно рассмотреть и обсудить. Мы вернемся сюда после полудня. Будет спокойнее.

– Отлично. Позвольте предложить вам руку. – И Рене предложил Атенаис руку, которую та с улыбкой взяла под локоть.

Они пошли впереди, а Опост и Мишель следом.

– ДЭрбле есть дЭрбле... -Усмехнувшись, произнес Мишель.

При имени «дЭрбле» Атенаис вздрогнула и совсем иначе, чем прежде, посмотрела на Рене, но тот не заметил этого.

– Даже спустя четыреста лет. – Огюст поддержал дружеский подкол Мишеля.

Атенаис же шла рядом с Рене и думала – послышалось ей или нет... Или и правда этот могучий великан – друг Рене – назвал его дЭрбле. Она думала об этом всю дорогу до кофейни.

В кофейне они устроились за дальним столиком и заказали по глинтвейну.

– Такой холод вообще-то редкость для Мадрида. – Сказала Атенаис, делая первый глоток.

– Вы часто здесь бываете? – Улыбнулся Рене.

– В последние три года достаточно часто. Собственно, в один из своих первых приездов, я случайно попала в Музей религии и меня очень заинтересовала экспозиция, посвященная Ордену иезуитов. Но тогда я была занята написанием диссертации, а потому вернуться к этой теме смогла только полгода назад. А вы? Что вас привело к этой теме?

Друзья переглянулись. У них у всех возникло какое-то необъяснимое доверие к этой девушке, но Рене решил все же начать издалека.

– Я недавно обнаружил в старинном сундуке в мансарде своей квартиры некоторые вещи, принадлежавшие моему предку. Они указывают на то, что он занимал важный пост в этом Ордене. Как журналиста, а, прежде всего, как потомка, меня это очень заинтересовало.

– Понимаю... – Делая очередной глоток, улыбнулась Атенаис. – С вами понятно. А что же ваши друзья? Путешествуют за компанию?

– Вы очень любопытны, милая девушка. – Деликатно вставил свое слово в разговор Огюст.

– Извините, мое гасконское происхождение иногда сильнее меня... – Смутилась Атенаис. – Я, как и мои предки, умею находить приключения на свою голову.

– Не переживайте так! – Засмеялся Мишель. – Огюст не хотел вас задеть. Он у нас вообще верх благородства и деликатности. А гасконцы, и правда, всегда отличались взрывным характером!

– Простите, если смутил вас. – Огюст ободряюще улыбнулся. – Мы путешествуем вместе, так как поиски нашего друга затрагивают и нас. Наши предки, как выяснилось, были очень дружны в свое время.

В этот момент Рене обернулся, чтобы о чем-то попросить официанта, и Атенаис увидела перстень на его руке.

– Рене... извините... – Она дотронулась до руки молодого человека. – Извините... этот перстень...

– Да? – Рене посмотрел на перстень, а потом на девушку.

– Откуда он у вас? Вы знаете, что это за перстень?

– Это наш фамильный перстень. Мне его перед смертью передал отец. – Рене смотрел на новую знакомую, чувствуя, что она что-то знает об этом кольце.

– Это перстень Магистра ордена иезуитов. – Атенаис говорила с придыханием, с восхищением, так как не поверила своим глазам, увидев на пальце Рене то, что она искала столько месяцев, до этого видя только на гравюрах и на фотографиях копии, сделанной по описанию. – Существуют документы, говорящие о том, что во второй половине XVII века он принадлежал тогдашнему Генералу Ордена, но после его смерти исчез. Говорили, что будто он передал его своему сыну. Но это только догадки, так как по законам католичества священники давали обед безбрачия, и законнорожденных детей у них быть просто не могло.

– Вы знаете, как звали того Генерала Ордена? – Насторожились Огюст и Мишель.

– В документах, которые мне удалось найти, его имя зашифровано как ГдА... – Атенаис написала буквы на салфетке.

– Герцог дАламеда... – В полной тишине медленно по буквам произнес Опост. – Смотрите сами: Г – герцог, дА – дАламеда... – Повторил он, указывая на каждую из букв.

– Арамис???? – Интонация, с которой Атенаис произнесла это имя, заставила Рене вздрогнуть.

– Вам известно и то, что Арамис был реально существовавшим человеком? – Хором удивились, переглянувшись, Рене, Мишель и Огюст.

– Я знала это, еще учась в Сорбонне. Тогда, готовя реферат по истории своей фамилии, мне пришлось много заниматься генеалогическим древом, и я с удивлением выяснила, что являюсь потомком одной из ветвей рода д’Артаньянов. Но когда я начала изучать историю Ордена, я как-то не сообразила связать свое открытие с именем Генерала Ордена. А ведь я знала, что Арамис был его Главой какое-то время.

– Так вы потомок д’Артаньяна?!!!? – Друзья были так шокированы услышанным, что Мишель от неожиданности даже опрокинул свой бокал с глинтвейном. Горячий напиток плеснул ему на брюки, но он даже не заметил этого.

– Да... – Растерянно произнесла девушка, понемногу начиная кое-что подозревать.

– Чтобы вам окончательно стало все понятно, разрешите представиться еще раз. – Огюст улыбнулся девушке. – Огюст Лаферет, потомок Атоса, графа де Ла Фер.

– Мишель Третьян, потомок Портоса, барона дю Валлона де Брасье де Пьерфона. – Мишель тоже с улыбкой наблюдал, как с каждым произносимым ими словом вытягивается от удивления лицо Атенаис.

– Ну, и, наконец... – Рене выдержал театральную паузу. – Рене Эрблес, потомок того самого Арамиса, аббата д’Эрбле, епископа Ваннского, герцога дАламеда, Генерала Ордена иезуитов. Так что... Догадки оказались верны – у Арамиса был сын. Иначе бы кольцо не оказалось на моей руке.

– Невероятно... – Атенаис в полном шоке оглядывала улыбающихся мужчин. – Это просто чудо какое-то...

– Вы знаете, а мы уже начинаем к этому привыкать... К чудесам. – Огюст быстрее всех пришел в себя и мог нормально излагать мысли. – Кстати, Атенаис. Не находили ли вы некоего письма от Арамиса к д’Артаньяну или, может, от д’Артаньяна к своей дочери?

– Откуда вы знаете про письмо? – Глаза Атенаис все больше округлялись, и Мишель уже начинал посмеиваться, гадая, есть ли еще запасы или это уже предел округления.

– Просто мы все, – Рене с улыбкой обвел друзей рукой, – нашли такие письма: у меня с такого письма собственно все и началось. Я нашел в мансарде письмо Арамиса к д’Артаньяну, Огюст нашел письмо Атоса к сыну, Мишель так же нашел письмо Портоса к дочери.

– Я действительно нашла письмо д’Артаньяна к дочери. – И Атенаис вытащила из внутреннего кармана сумки сложенный вчетверо листок бумаги.

И раскрыв его, она начала читать письмо вслух.

«Дорогая моя Жаклин... Доченька...

Я пишу тебе это письмо, потому что не уверен, что увижу тебя снова.

Завтра утром я отправляюсь в поход. Франция начала войну с Голландией, и король поручил мне возглавить один из самых ответственных фронтов.

Вообще-то я даже рад этому походу. И прости меня за эти слова, но я не буду жалеть себя, уворачиваться от пуль и снарядов.

Прошло уже полгода, как я узнал о смерти Арамиса, а вслед за ним, о гибели Атоса и Портоса. Мои верные друзья покинули меня. Я одинок на этой земле. И каждый новый день уже не радует меня так, как прежде. Я знаю, что уже не увижу вдали карету с испанским гербом. Я знаю, что меня больше не встретят крепкие объятия в поместье дю Валлон. И больше не к кому ехать в замок де Ла Фер.

Земля опустела. Я осиротел.

Каждый день, прежде чем заснуть, я разговариваю со своими друзьями. И они отвечают мне, я явственно слышу их голоса. Они ждут меня там, на небесах.

Я очень тебя люблю, но мне слишком тяжко стало на этой земле.

Надеюсь, Господь будет милостив ко мне, и какое-нибудь голландское ядро станет ступенькой на моем последнем пути к друзьям. Наверное, грешно просить о смерти, но иногда только смерть дарит покой и приносит облегчение.

А я все равно всегда буду с тобой. Я люблю тебя, и моя любовь переживет меня в этом мире.

И сейчас, чувствуя, что больше нам не придется поговорить, я хочу еще раз сказать тебе о том Гербе дружбы, про который рассказывал раньше. Помнишь тот изумруд? Береги его. Что бы ни случалось в твоей жизни, не расставайся с ним. Какими бы тяжелыми ни были времена, ты можешь продать последнюю рубаху, но этот изумруд должен оставаться в нашем роду, несмотря ни на что. Завещай его своим детям, как я сейчас завещаю его тебе.

Как говорил Арамис в свой последний приезд, однажды этот камень, если на то будет воля Всевышнего, объединиться с остальными и откроет миру великую тайну и самую большую драгоценность, какая может быть у людей. Поэтому береги его.

Вот и все... Какая полная сегодня луна. Мне кажется, я слышу голос Атоса, он снова спорит с Портосом, какого года бургундское лучше. А Арамис снова пытается их примирить.

Наверное, я уже схожу с ума.

Прощай, дочь моя...

Нежно целую твои локоны.

Твой отец Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян»

Атенаис уже закончила, а друзья продолжали сидеть молча, как и после прочтения первых писем, переваривая в сознании только что услышанное.

– Выходит, что в отличие от версии Дюма, последним из мушкетеров умер дАртаньян. – Наконец, прервала молчание Атенаис, снова складывая листок.

– Да... И в этом письме мы узнаем кое-что новое. Судя по письму дАртаньяна, Атос и Портос погибли следом за Арамисом. – Мишель задумчиво подпирал щеку.

– И у меня создалось впечатление, что это произошло практически одновременно. – Высказал свое соображение Огюст.

– Атенаис, значит, вы знаете и про Герб Дружбы? – Рене уже немного пришел в себя и улыбался своим воспоминаниям, когда он чувствовал, что встреча с этой девушкой неслучайна.

– Да, он упоминается в письме. Но это все, что я знаю.

Рене, продолжая улыбаться, достал из кейса сверток и глазам изумленной Атенаис предстал загадочный Герб Дружбы.

– Как видите, здесь уже есть части Атоса, Портоса и Арамиса. Нам не хватало лишь части д’Артаньяна. Мы собирались отправиться на поиски в Гасконь после Мадрида. И тут такая удача. Или воля провидения, уж и не знаю, как сказать. – Огюст сдержанно улыбался, посматривая на Атенаис. – Уж насколько я всегда был приземленным человеком, и то уже начинаю верить в чудеса.

– Кстати, о Гербе – Встрепенулся Мишель. – Атенаис, вы не находили изумруд д’Артаньяна?

Улыбаясь, Атенаис сняла с шеи цепочку с кулоном, осторожно отщелкнула верхнюю крышку, и друзья увидели необыкновенной красоты и чистоты цвета изумруд. Атенаис сама вытащила его и положила на место на Гербе.

Они сидели и смотрели на представшую их взорам красоту. Наконец, они видели полный Герб, такой, каким он был изначально. Их не покидало ощущение, что одна из важных ступеней пройдена и теперь, там впереди, их ждет тайна, которая сквозь века была дарована им их предками.

Рене даже поймал себя на мысли, что ощущает рядом присутствие кого-то невидимого. Словно кто-то положил ладонь на его плечо и ободряюще сжал его. И он удивленно услышал собственный голос, слова сами собой срывались с губ:

– Теперь Герб снова стал единым. Но чтобы понять главное – его тайну – нам нужно найти завещание Арамиса. Мне кажется, что в нем будет разгадка или, по крайней мере, намек на то, куда нам двигаться дальше.

– Я согласен с Рене. – Кивнул Огюст. – Но где нам искать завещание? Насколько я понимаю, ты его в своем доме не обнаружил? – Посмотрел он на Рене. Тот отрицательно помотал головой.

– Кажется, я догадываюсь, где завещание... – Пробормотала Атенаис. Она усердно что-то вспоминала, морща свой очаровательный лобик.

Друзья терпеливо ждали.

– В музее я видела документ, похожий на завещание. Но я не успела его прочитать. Кажется, он был написан на латыни.

– Вот и повод вернуться в музей! – Обрадовался Мишель.

– Да. Там нам надо подойти к одному из кураторов экспозиции – Марку Фабиусу. Это он мне помогает с самого начала, как я занялась историей Ордена.

И, расплатившись за глинтвейн, они поднялись и направились навстречу новым событиям, загадкам и тайнам. Но теперь их было четверо, и они чувствовали то, что и их предки – они были один за всех и все за одного.

====== Глава 12. ======

ГЛАВА 12.

В которой мы понимаем, что настоящие друзья едины и в жизни, и в смерти.

Ночь уже давно накрыла Мадрид своим покрывалом, а Анри продолжал сидеть в комнате гостиницы, не зажигая свечей. В окно проникал мягкий свет от уличного фонаря, от которого камень перстня на пальце Анри переливался гранями. Анри сидел и смотрел на этот перстень, не отрывая глаз.

Он никак не мог прийти в себе после смерти Арамиса. «Почему, Господи... Почему ты подарил мне счастье встречи с отцом, которого я не знал столько лет, и тут же забрал его у меня...» – Думал он снова и снова.

Слез уже не было. Была только тупая боль в сердце. Она не покидала его все время, пока он и Иларио ждали доктора, чтобы тот подтвердил факт смерти Генерала Ордена, она терзала его и когда приехали представители Ордена, которым предстояло взять на себя правление, пока не будет утвержден новый Магистр. В одной части своего завещания Арамис уже определил своего преемника. Теперь оставалось его утвердить на всеобщем собрании Ордена.

Вторая часть завещания касалась мирской жизни герцога дАламеда. Поверенный герцога сказал Анри, что там многое касается его и попросил задержаться в Мадриде на несколько дней.

Сегодня днем к Анри приезжал посыльный от поверенного, который сообщил, что покойный Генерал Ордена в своем завещании пожелал, чтобы его кремировали, а прах был захоронен согласно завещанию его наследником и человеком, которому он передаст при жизни свой перстень. И поскольку все заметили этот перстень на пальце Анри, к тому же оказавшемуся и наследником дАламеда, то исполняли волю Магистра, не задавая лишних вопросов. Так же через день или два поверенный обещал лично встретиться с Анри и передать тому текст завещания.

В дверь постучали. Анри продолжал молча сидеть, никак не реагируя. Ему казалось, что вместе с отцом что-то умерло и в нем самом. Конечно, он понимал, что отец умирает, но все равно его смерть стала для него неожиданностью и шоком.

За спиной раздались тихие шаги. Кто-то зашуршал спичками и по комнате разлился мягкий свет от настольной свечи. Шаги уже послышались где-то совсем рядом. Анри поднял глаза и увидел Иларио. Тот сел на стул рядом с Анри. Какое-то время они оба молчали.

– Сеньор... – Нарушил молчание тихим голосом Иларио. – Последние двенадцать лет я служил герцогу и был предан ему, как верный пес Я так уважал и преклонялся перед ним, что был готов жизнь отдать за него. С его смертью..., – Иларио посмотрел на Анри, – с его смертью моя жизнь потеряла смысл.

– Я понимаю тебя, Иларио... – Анри постарался улыбнуться убитому горем секретарю отца, но улыбка не получилась.

– Я заметил, как отреагировал на ваше появление монсеньор. И я понял, что вы очень дороги ему и много для него значите. Это было видно по его взгляду, это подтверждается и тем, что свой перстень он отдал именно вам. И я подумал... Если вашей светлости будет угодно, я готов всю свою преданность монсеньору отныне перенести на вас.

Анри внимательно посмотрел на Иларио. Тот покорно и преданно ждал ответа юного наследника своего хозяина.

– Ты ведь не знаешь – кто я. Ты не знаешь меня и готов служить мне?

– Я привык не задавать лишних вопросов. Мне достаточно того, что вы обладатель перстня и наследник герцога. Если ваша светлость пожелает что-то мне сказать – ваша воля. Я же готов довольствоваться тем, что уже знаю и что видел.

– И ты последуешь за мной?

– Куда бы вы не приказали, сеньор. Меня ничто не держит более здесь.

– Разве ты не подчиняешься новому Главе ордена?

– Нет. У него будет свой секретарь. А я, оставаясь членом Ордена, отныне волен жить, где пожелаю, и служить, кому пожелаю.

Анри встал и медленно подошел к окну. Он вспомнил, как Иларио преданно и заботливо относился к его отцу. Как сам в тот вечер напомнил, что пора пить лекарство. Он и правда любил его отца и был верен ему. Так почему бы... Анри повернулся к Иларио. Тот по-прежнему сидел на том же месте и ждал его ответа.

– В таком случае, Иларио, мы остаемся здесь до момента передачи нам праха герцога и его завещания, а потом возвращаемся во Францию. Если, конечно, в завещании не будет каких-либо распоряжений герцога, которые потребуют нашей задержки в Испании.

– Как прикажете, хозяин. – Иларио подошел к Анри, почтительно опустился на одно колено и поцеловал перстень. – Будут ли еще какие-нибудь распоряжения сейчас?

– Ты где живешь, Иларио?

– Когда я служил герцогу, я жил в его апартаментах. Пока меня не гонят оттуда, но когда-нибудь мне пришлось бы искать новое место.

– В таком случае ты сейчас поезжай за своими вещами и возвращайся сюда.

– О, сеньор. Вам не придется долго меня ждать. У меня мало вещей, я обернусь меньше чем за час.

– Хорошо, Иларио. Иди... – Когда его новый камердинер уже подошел к двери, Анри окликнул его. – Когда будешь уходить сейчас, попроси хозяина что-нибудь сообразить на ужин. Откровенно говоря, я со вчерашнего утра ничего не ел.

– О, сеньор. У вас будет самый лучший ужин, какой может быть в этой гостинице в это время. – И Иларио, поклонившись, вышел.

Анри вернулся в кресло, в котором он сидел до прихода Иларио. Он снова посмотрел на подаренный отцом перстень. От появления Иларио в его жизни и обретения в его лице верного слуги Анри стало немного легче. По крайне мере, теперь рядом с ним был человек, который любил его отца. А значит, на преданность этого человека может рассчитывать и он, Анри.

На следующее утро, едва Анри успел позавтракать, прибыл посыльный от поверенного Генерала, который сообщил, что у дверей гостиницы Анри ждет карета, которая доставит его к поверенному.

Анри вместе с Иларио спустились за посыльным. Иларио почтительно открыл перед Анри дверцы кареты. Он всячески показывал Анри, что будет так же предан ему и так же будет заботиться о нем, как это делал по отношению к герцогу дАламеда. Едва они оказались внутри кареты, как Анри посмотрел на Иларио, сидящего напротив него, и сказал так, словно произносил самые обычные слова:

– Герцог дАламеда был моим отцом.

Открывая Иларио эту тайну, он был уверен, что тот унесет ее с собой в могилу. Он чувствовал это. Он знал, что в его лице нашел преданного себе человека. Иларио лишь на мгновение закрыл глаза, давая понять, что его новый хозяин может не волноваться за сохранность этой тайны. Впрочем, Иларио и сам догадался об этом еще в тот день, когда Анри так стремительно нарушил тишину резиденции Генерала Ордена. Слишком уж они были похожи... Отец и сын...

Через полчаса Анри уже сидел в кабинете поверенного. Иларио остался ждать за дверью, в приемной.

– Доброе утро, сеньор де Лонгвиль.

– Вряд ли я могу назвать это утро добрым... – Грустно ответил Анри. – Впрочем, как и последние три утра.

– Понимаю вас. – Кивнул поверенный. – Я не задержу вас надолго. Поверенный встал и подошел к стене. Нажав невидимую пружину, он открыл потайную дверцу и вытащил из тайника два конверта. Один из них был немного толще другого. Бумага, судя по виду, была дорогой, с тиснением и золотым вензелем в правом верхнем углу.

– Это завещание герцога дАламеда. – Сказал он, вернувшись за стол. – Герцогом было составлено два экземпляра. Один остается у меня, второй я отдам вам. Ваш экземпляр – вот в этом конверте – Поверенный протянул Анри более пухлый. – Вы названы в этом завещании главным наследником. Поэтому все распоряжения герцога, его последняя воля должны быть исполнены вами.

– Не волнуйтесь. – Анри взял из рук поверенного конверт. – Я в точности выполню то, что пожелал герцог, чтобы это ни было.

– Вы все прочтете сами. Единственное, что я вам скажу сейчас, это то, что герцог пожелал, чтобы после смерти его тело кремировали и похоронили во Франции. Место, где он пожелал быть похороненным, вы узнаете из текста завещания. Насколько мне известно, прах герцога вам сегодня доставят представители высшего духовенства Ордена.

Анри почувствовал, что боль от потери отца снова возвращается. Он не мог представить своего голубоглазого красавца-отца, стройного и статного, в виде груды пепла.

– Сеньор...

Анри очнулся от своих мыслей, поняв, что поверенный уже несколько раз позвал его.

– Извините...

– Я понимаю вас. Видимо, Его Высокопреосвященство был очень дорог вам.

– Он был моим духовным отцом. – Анри не мог раскрыть истинную причину своей скорби незнакомому человеку. А это объяснение было и правдой, и в то же время не вызывало никаких подозрений и полностью объясняло чувства Анри.

Поверенный понимающе кивнул. Анри расписался в книге о том, что забрал второй экземпляр завещания, они попрощались, и он покинул кабинет поверенного. Иларио словно ждал его появления в любой момент, потому что вскочил сразу же, как только Анри показался из дверей кабинета. После едва заметного кивка головы юного герцога, он спокойно и преданно последовал за ним. Карета поверенного отвезла их обратно в гостиницу.

И вот они уже сидели в комнате Анри. Иларио молча ждал, когда сын Арамиса откроет завещание.

Наконец, Анри раскрыл конверт, достал сложенный вчетверо листок с вензелем герцога и три запечатанных конверта, долго читал завещание, а, закончив, еще какое-то время сидел с закрытыми глазами. Иларио терпеливо ждал. Наконец, Анри открыл глаза.

– Отец пожелал, чтобы его прах был захоронен во Франции. Он оставил все свое имущество мне. Так же он просит оповестить его друзей – Атоса, Портоса и д’Артаньяна о его смерти, отправив им письма, которые написал перед смертью. Тут же еще приложено письмо, где отец сообщает мне о неком Гербе дружбы и его части этого герба и просит меня хранить их, передавая по наследству в нашем роду.

– Монсеньор как-то рассказывал мне об этом Гербе. – Кивнул Иларио. – Этот Герб они с друзьями придумали еще во времена своей мушкетерской молодости.

– В письме отец говорит, что Герб и часть Арамиса спрятаны здесь в Мадриде в церкви при резиденции под постаментом у иконы святого Петра.

Анри замолчал. Было видно, что он размышляет о чем-то. Иларио не торопил хозяина, а молча ждал, что тот скажет дальше. – Поверенный сказал, что сегодня представители Ордена привезут прах отца.– Наконец, продолжил он, и Иларио еле заметно вздрогнул при слове «прах».

– Мне до конца жизни будет не хватать этого великого человека... – Грустно сказал он. – Я всегда восхищался его умом, выдержкой, умением без каких-либо видимых усилий окружать себя преданными людьми. В нем властность удивительно гармонично соседствовала с великодушием, беспощадность к врагам с преданностью друзьям.

– А я, Иларио, жалею, что не знал правды раньше. Я всегда любил его, восхищался им, но даже не подозревал, что этому человеку я обязан не только характером и взглядами, но и жизнью.

– Вы успели попрощаться с ним. Господь так захотел, чтобы вы успели. И этот день, проведенный с вами, стоил для него всех тех лет, что вы не были рядом. Я в этом уверен.

– Спасибо, Иларио. – Анри грустно улыбнулся. – И я рад, что ты отныне со мной. Ты мне потом расскажешь об отце? Каким он был...

– Конечно, сеньор. Вы можете гордиться своим отцом. Он, как и все мы, был не безгрешен, но он все равно был великим человеком. Думаю, он оставит свой весомый след в истории.

Иларио хотел еще что-то добавить, но на лестнице за дверью послышались медленные шаги и вскоре в дверь постучали. Иларио открыл, и в комнату вошли трое монахов в черных одеяниях с головами, покрытыми капюшонами. Двое из них остались почтительно стоять у двери, а третий подошел к Анри. Он скинул капюшон, и Анри увидел перед собой седовласого мужчину лет шестидесяти. Под черным монашеским плащом угадывались шикарные одежды. Судя по всему, этот человек был одним из представителей высшего духовенства Ордена.

– Сеньор де Лонгвиль? – Тихим голосом спросил он.

– Да. Совершенно верно. – Анри поклонился мужчине, как подобало перед высоким духовным лицом.

Седовласый посетитель благословил Анри, перекрестив рукой, унизанной перстями.

– Вы являетесь наследником герцога дАламеда согласно его завещанию. К тому же вы являетесь обладателем перстня, который дает вам особую власть и привилегии. И хоть вы не являетесь членом Ордена, Магистр имел право передать вам свой перстень, тем самым наделив вас особой защитой со стороны Ордена. Надеюсь, вы осведомлены, что вам следует хранить и оберегать этот перстень.

– Да. Его Высокопреосвященство предупредил меня об этом. – Кивнул Анри. – Я клянусь вам его памятью, что перстень не попадет в недостойные руки.

Монах кивнул, показывая, что такой клятвы ему вполне достаточно.

– Я прошу вас сейчас проехать со мной в церковь при резиденции Ордена, чтобы мы могли передать вам прах герцога для его захоронения. Согласно завещания, это ваша забота.

– Да. Я знаю. Я готов поехать с вами прямо сейчас. – Сказал Анри, про себя подумав, что это к тому же хороший шанс забрать Герб и часть Арамиса.

Прекрасно. Моя карета ждет нас у входа.

– Вы не будете возражать, если мой камердинер поедет с нами. – Кивнул Анри в сторону Иларио, который все это время молча стоял в стороне.

– Нет. Это ваше право. – И монах направился к выходу.