Текст книги "Герб Дружбы (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Захлопнув дверь, Рене подошел к девушке и ласково коснулся ее волос.

– Я давно хочу тебя кое о чем спросить... – Тихо начал он, накручивая локон на палец.

– О чем? – Так же тихо ответила Атенаис.

– Ты не будешь против, если... я поцелую тебя... По-настоящему, а не мимолетом, как вчера? – Он посмотрел в ее глаза, в которых уже начинали бегать лукавые чертики.

– Все-таки... Арамис был порешительнее тебя... – Засмеялись чертики в глазах Атенаис. – Ты уверен, что ты его наследник?

Это была явная провокация, и Атенаис понимала это. После ее слов Рене отбросил все сомнения, сгреб девушку в охапку, и его губы решительно завладении ее губами. Она не сопротивлялась, она с удовольствием отдалась во власть его рук, его губ. Вся усталость тяжелого дня куда-то исчезла. Рене легко, как пушинку, подхватил ее на руки и отнес на кровать.

– Так значит, ты сомневаешься, что я достоин носить звание «потомок Арамиса»? – Смеясь глазами, спросил он. – Вот сейчас мы это и проверим... – И его руки начали решительно расстегивать пуговицы рубашки.

Никогда раньше ничего подобного Атенаис не испытывала. Она теряла контроль над своими чувствами и действиями от одного только запаха его тела. Его дыхание сводило ее с ума. Его руки удивительным образом касались тех волшебных точек, прикосновение к которым моментально уносили ее куда-то на самую вершину блаженства. Ласковый и настойчивый, нежный и решительный... Угадывающий без слов ее желания и заботящийся прежде всего о ее удовлетворении. Такой мужчина был у нее впервые.

Когда они, уставшие и довольные, лежали, обнимая друг друга, Атенаис подняла на Рене глаза и искренне, уже без чертиков в глазах, сказала:

– Мне кажется, что мы чувствуем друг к другу одно и тоже... и уже давно.

– Я влюбился в тебя еще тогда... в ночном аэропорту Мадрида, когда ты угнала у меня из-под носа такси. – И они дружно засмеялись при этом воспоминании.

– И я... тоже... – Открыла она ему свой маленький сердечный секрет. – Я очень хотела снова увидеть тебя. И когда столкнулась с тобой в музее, сначала не поверила в такую удачу. Ну, а когда выяснилось, что мы еще и потомки мушкетеров, когда-то бывших близкими друзьями... Я поняла, что это судьба.

– Удивительно, как спустя столетия наши предки соединили нас... – Задумчиво произнес Рене, поражаясь, какие порой причудливые события могут происходить в жизни.

– Да... Спасибо им за это. – И она обняла Рене, положив голову на его грудь. В ответ он ласково поцеловал ее волосы. И вскоре они уже спали, чему-то

радостно улыбаясь во сне.

На следующий день друзья продолжили поиски. Но от взгляда Мишеля и Огюста не ускользнула перемена в отношениях Рене и Атенаис. Как истинные наследники своих благородных предков они тактично сделали вид, что не заметили этого. Друзья сами скажут им, когда посчитают нужным – решили они.

И вот потомки мушкетеров, наконец, подъезжали к четвертой по счету и первой в этот день церкви.

Мужчины вышли из машины, Рене помог выйти Атенаис. Она немного споткнулась, выходя, и упала в объятия Рене. Смутившись, они посмотрели в сторону Мишеля и Огюста, но те сделали вид, что ничего не заметили, а на самом деле сосредоточенно изучали церковь. Но едва Рене и Атенаис отвернулись, как наследники Портоса и Атоса, по-доброму усмехаясь, перекинулись взглядами, как бы говоря друг другу – «кажется, между ними что-то произошло этой ночью...»

Они вошли во внутренний двор церкви, где увидели небольшое заброшенное кладбище. Стены и памятники давно не видели человеческих рук. Кое-где осыпалась штукатурка, ангелочки на памятниках потемнели от перепадов температур, снега, дождей и летнего зноя.

Друзья осторожно шли между могил, внимательно осматриваясь по сторонам. Внезапно засмотревшийся на очередного ангелочка Рене буквально впечатался в спину шедшего перед ним Мишеля.

– Что с вами, друг мой? – Потирая ушибленный нос, спросил он потомка Портоса.

Вместо ответа Мишель лишь молча показал рукой куда-то впереди себя. Проследив взглядами в указанном направлении, Рене, Огюст и Атенаис увидели небольшую усыпальницу, на входной двери которой можно было разглядеть черты Герба дружбы, которые не смогло стереть даже время.

Они стояли, не в силах сказать ни слова, и никак не могли выйти из состояния шока. Перед ними было то, что они так долго искали.

Наконец, Рене медленно подошел к усыпальнице и попробовал открыть дверь, но она не сдвинулась ни на миллиметр.

– Я думаю, здесь все не так просто. – Первым подал голос Огюст. – Скорее всего здесь скрытый механизм, который открывается лишь тем, кто обладает ключом.

– Ключом? – Удивленно и немного расстроено произнес Мишель. – Так нам еще и ключ теперь надо искать? – От досады он ударил кулаком по стене, отчего с той упало несколько внушительных осколков штукатурки.

– Осторожнее, друг мой... – Рене испуганно перехватил руку великана. – Не разрушьте усыпальницу ненароком. Будет обидно, если вы сделаете то, что не смогло сделать время, а ты так и не разгадаем тайну Герба дружбы.

– Извините, Рене. – Сам испугался Мишель.

– Я думаю... – Огюст задумчиво рассматривал изображение Герба на двери усыпальницы. – Я думаю, нам не придется искать ключ, потому что... он уже у нас. – И он обернулся на друзей.

– То есть... как... у нас... – Ошеломленно произнесла Атенаис.

– Посмотрите... – Опост немного отошел в сторону, приглашая друзей подойти поближе к двери. – Посмотрите на изображении Герба здесь на усыпальнице части мушкетеров имеют вид впадин, а на самом Гербе они выпуклые.

– И ты думаешь... – Рене начал понимать, к чему клонит Опост. – Что если мы приложим Герб к двери, то...

– Чем черт не шутит! – Прогремел Мишель так, что его возглас эхом разнесся по кладбищу. – Давайте попробуем.

Рене вытащил из-за пазухи завернутый в кусок ткани Герб и аккуратно приложил его к двери усыпальницы.

И как только он это сделал... Медленно заскрипел стоявший без движения не одно столетие механизм, и дверь сантиметр за сантиметром стала отходить в сторону, открывая вход в усыпальницу.

Когда вход был достаточным, чтобы друзья могли пройти в него, они по очереди медленно, словно боясь нарушить священную тишину усыпальницы, вошли внутрь.

От того, что предстало их взорам, Рене едва не уронил Герб себе на ноги. В небольшом темном помещении они увидели четыре возвышения, на которых стояли каменные урны в виде кубов и на каждой из урн виднелась табличка. На дрожащих ногах Рене подошел к одной из урн, и когда он осторожно очистил табличку от вековой пыли, с нескрываемым трепетом и преклонением в голосе смог вслух прочитать:

– Рене д’Эрбле. Епископ Ваннский, герцог дАламеда, 1601-1673…

Руки Рене дрожали, ему казалось, что он весь дрожал, на лбу выступила испарина. Он стоял возле могилы своего великого предка и не мог поверить, что ЭТО все-таки случилось.

– Мы сделали ЭТО... – Услышал он позади себя непривычно тихий голос Мишеля.

Наследник Портоса, а вслед за ним Огюст и Атенаис подошли к оставшимся трем урнам и, очистив и их от пыли, прочитали то, что одновременно и ждали, и не ждали там прочитать.

– Ольвье, граф де Ла Фер де Бражелон, 1595-1673… – Прочитал Огюст.

– Исаак, барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон, 1597-1673… – Произнес голос Мишеля.

– Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян, 1611-1673… – Тихо произнесла Атенаис.

Какое-то время они стояли, смотря на могилы своих предков, не в состоянии произнести ни слова...

– Господи... – Наконец, обрел дар речи Рене. – Господи... мы сделали это... Мы нашли...

Но он не успел закончить, так как у них за спиной раздались глухие шаги, и обернувшись на эти звуки, потомки мушкетеров увидели стоящего у входа в усыпальницу Марка Фабиуса.

– Спасибо вам, что нашли это для меня... – Холодно ухмыляясь, произнес он. Мишель уже двинулся было на него, коря себя, что не прислушался к предчувствиям Огюста и представляя, как сейчас задушит этого червяка, как за спиной Фабиуса, продолжавшего злорадно ухмыляться, возникли несколько громил с пистолетами в руках. – Я бы не советовал вам делать резких движений, уважаемый месье Третьян... – Спокойно продолжил Фабиус.

Потомки мушкетеров и Фабиус с вооруженными головорезами стояли, молча взирая друг на друга. В воздухе повисла напряженная тишина.

И никто сейчас не мог даже предположить – ЧТО может произойти дальше...

====== Глава 14. ======

ГЛАВА 14.

В которой мы последний раз в нашем повествовании оказываемся в XVII веке.

Через год после смерти отца, Анри решил снова съездить туда, где он похоронил Арамиса согласно его последней воли.

За это время он многое узнал от матери и от Иларио о том, каким он был его отец... Мушкетер Арамис, одним движением ресниц соблазнявший самых знатных дам королевства, аббат д’Эрбле, под скромной сутаной священника скрывавший одного из самых активных участников Фронды, епископ Ваннский, едва не изменивший ход истории, когда попытался заменить на французском престоле Людовика XIV его братом-близнецом. И, наконец, всесильный герцог дАламеда, Генерал могущественного Ордена иезуитов, человек, которого слушался сам король Испании.

Но для Анри он был, прежде всего, отцом.Человеком, давшим ему ЖИЗНЬ. Кроме Анри, правду о его рождении знали только его мать Анна-Женевьева де Лонгвиль и Иларио. Появление же при Анри Иларио было объяснено тем, что после смерти своего хозяина Иларио предложил свои услуги его наследнику, а Анри от этого предложения не отказался.

Анри слышал, что спустя полгода после смерти отца во время осады одной из голландских крепостей был убит маршал Франции граф д’Артаньян. О смерти Атоса он узнал от матери, едва вернулся в поместье. Портос же умер у него на глазах. Верные друг другу при жизни, они и в смерти оказались верны своему девизу – один за всех и все за одного. Смерть Арамиса словно подкосила всех остальных, словно в слаженном механизме одна лопнувшая пружина разрушила весь механизм. Они ушли один за другим? словно жизнь друг без друга для них потеряла смысл...

И вот прошел год.

Анри и Иларио подъехали к деревушке неподалеку от Ла Рошели, когда уже практически стемнело. Они остановились в небольшой гостинице, где кроме них постояльцами были мужчина возрастом чуть постарше Анри и две девушки. Одну из них Анри сразу узнал – это была Анжелика, дочь Портоса, с которой он познакомился, когда стал невольным свидетелем трагическом гибели великана. Вторая была юна, очаровательна и очень грустна.

Анжелику Анри увидел, едва спустился в небольшую гостиную, чтобы после долгой дороги выпить горячего чаю.

– Прошу прощения... Госпожа дю Валлон? – Удивленно произнес он, подойдя к креслу.

– Ой... – Пухленькая Анжелика, увидев Анри, расплылась в улыбке. – Герцог... вот это встреча! Что вы здесь делаете?

– Я приехал на могилу Арамиса. Прошел ведь уже год... как он... как его не стало...

– Да... – Анжелика погрустнела. – И я здесь по той же причине. Вот уже год, как и моего отца нет со мной на этой земле.

– Я хочу еще раз попросить у вас прощения. Ведь я стал невольной причиной гибели вашего отца. Он погиб, спасая меня. – Весь этот год Анри постоянно мучился чувством вины. И даже несколько раз приходивший к нему во сне Арамис, который уверял сына, что тот не виноват, не смог успокоить Анри.

– Ну, что вы... – Анжелика тепло посмотрела на Анри. – Я никогда не считала вас виновным в смерти отца. Он был такой – он не смог бы поступить иначе, а на вашем месте мог быть кто угодно, и отец все равно бросился бы спасать.

– Хоть ваши слова и подобны бальзаму на душу, но я все равно до конца жизни буду считать себя виновным в смерти друга моего отца... – Заметив удивленно приподнятые брови баронессы, Анри уже хотел было себя поправить, сказав «духовного отца», но... Улыбнувшись, он помолчал секунду, и повторил – Моего ОТЦА.

– Вы... Арамис – ваш отец??? – Анжелика удивленно смотрела на Анри.

– Да... – Сказал тот... – Только узнал я об этом слишком поздно... Все, что я успел – это приехать к нему в Испанию, сказать, что я люблю его и ни в чем не упрекаю. Я успел попрощаться с ним. И той же ночью он умер...

– Господи... – Только и смогла произнести потрясенная Анжелика. – Почему вы не сказали мне это еще тогда, год назад?

– Тогда все мы были в шоке, и я с трудом вспоминаю, что вообще делал и о чем думал тогда. А сейчас, когда слово «отец» сорвалось у меня с языка, я подумал, что это судьба. Вы – дочь друга моего отца. И я знаю, что вы сохраните мою тайну.

– Клянусь вам... – Анжелика перекрестилась и поцеловала кулачок. – Клянусь, что ваша тайна умрет вместе со мной.

– Благодарю вас, баронесса. – Благодарно улыбнулся Анри. – Уже поздно. Я предлагаю пойти спать, а завтра я буду счастлив составить вам компанию, чтобы поехать на могилы наших отцов.

– Я с удовольствием принимаю ваше предложение, дорогой д’Эрбле... – Улыбнулась одними глазами дочь Портоса.

И, попрощавшись до утра, они разошлись по своим комнатам.

На следующее утро они встретились в той же гостиной и после завтрака отправились на небольшое кладбище в окрестностях Ла Рошели, где год назад нашли свой последний приют их отцы. Когда они подъехали к кладбищу, то увидели, что у ворот стоит на привязи лошадь. Удивленно переглянувшись – место было малолюдное, а на кладбище так вообще давно никого не хоронили – они вошли внутрь.

Дверь усыпальницы была открыта, и войдя внутрь, Анри увидел того самого мужчину, которого заметил вчера вечером в гостинице. Мужчина обернулся на шум их с Анжеликой шагов.

– Прошу прощения, месье... – Обратился Анри к мужчине.

– Рауль де Ла Фер, к вашим услугам. – Поклонился мужчина.

– Де Ла Фер? – Вскрикнула Анжелика. – Так вы – сын Атоса!?

– Да. – Кивнул пока еще ничего не понимающий юный де Ла Фер.

– Я – Анжелика, дочь Портоса. – Улыбаясь, она протянула руку Раулю, который тут же почтительно ее поцеловал.

– Вот это встреча... – Он был явно потрясен. – Я видел вас в гостинице вчера, но даже предположить не мог, кто вы.

Анжелика присела в реверансе перед юным графом.

– А это... – Обернулась она к Анри.

– Меня зовут Анри д’Эрбле... – После секундного замешательства представился он.

– Сын Арамиса??? – Рауль был потрясен не меньше Анжелики, накануне отреагировавшей аналогичным восклицанием на признание Анри.

– Да. – Анри протянул Раулю руку, и сыновья мушкетеров обменялись крепким рукопожатием. – Я открываю вам эту тайну, уверенный, что сын друга моего отца сохранит ее.

– Можете не сомневаться. – Склонил голову Рауль.

Когда первый шок от столь неожиданной встречи прошел, они повернулись к урнам с прахами их отцов.

– Смотрите... их... четыре... – Рауль потрясенно показал на урны. Тех действительно было четыре. – Когда я хоронил здесь отца год назад, здесь были только урны ваших отцов, Анжелика и Анри.

Они подошли к четвертой урне, и Анри уже открыл рот, чтобы прочитать, что на ней написано, как позади них раздался юный женский голос:

– Четвертая урна с прахом д’Артаньяна.

Они обернулись на голос, и Анри увидел в дверях усыпальницы ту вторую девушку, которую видел в гостинице! Юную, грустную незнакомку.

– Откуда вы это знаете, милая девушка? – Спросила Анжелика.

– Потому что я сама его здесь похоронила год назад. Отец пожелал упокоиться рядом со своими друзьями. – Незнакомка подошла к той самой четвертой урне. – Меня зовут Жаклин... Жаклин д’Артаньян, я дочь д’Артаньяна.

– Вот это да... – Потрясенный Рауль не находил слов. – Это просто мистика какая-то, что мы все, не сговариваясь, оказались здесь в одной и то же время.

Жаклин удивленно обернулась на него.

– Извините, мы не представились вам. Я Рауль де Ла Фер, сын Атоса.

– Анжелика, баронесса дю Валлон, дочь Портоса.

– Я слышала о вас от отца... – Посмотрела на них Жаклин и перевела взгляд на Анри. – А вы? Насколько я знаю, у аббата дЭрбле не было детей.

– Я тоже так думал, пока однажды не получил от него письмо с признанием, что он мой отец...

– Жаклин. – Вклинилась Анжелика, она была непривычно серьезна. – Мы пообещали Анри, что сохраним его тайну.

– Не сомневайтесь. От меня никто ничего не узнает. – Жаклин посмотрела на Анри, прижав руку к сердцу. Анри улыбнулся в ответ.

– Мне кажется, это провидение Господне, что мы все здесь одновременно оказались. – Тихо сказал Анри, подойдя к могиле отца и смахнув рукавом пыль.Белоснежный манжет тут же стал серым, но он не заметил этого.

– Или это наши отцы. – Перекрестилась Анжелика. – Они с небес наблюдали за нами весь этот год и решили, что мы должны встретиться и познакомиться.

– Все может быть, баронесса. – Жаклин кивнула головой. – Я верю уже во все. После того, как мне ночью приснился отец, который прощался со мной, а на следующий день прибыл гонец с вестью о его смерти.

Какое-то время они молча стояли возле урн с прахом своих великих отцов.

Было что-то священно в этой тишине. Словно души преданных друзей стояли рядом со своими детьми, пытаясь уменьшить боль последних. Каждому из наследников мушкетеров казалось, словно его души коснулось что-то словно нежные и крепкие руки обняли, обещая защиту и после смерти.

– Надеюсь, они счастливы там... – Наконец, первой прервала молчание Жаклин.

– Я думаю, да. Они ведь снова там все вместе. – Погладил холодный камень Рауль. – Только сейчас я, кажется, начинаю понимать, что имел в виду отец, когда после смерти Арамиса говорил, что дни его сочтены. Тогда я не понял, а вот сейчас... Они просто не могли жить друг без друга.

– Не расстраивайтесь, граф... – Положил руку ему на плечо Анри. – Я думаю, что наши отцы все знают и понимают. Они ведь все равно рядом с нами, просто мы их не видим.

Сын Атоса благодарно улыбнулся Анри.

– А я уверена, что они там на небесах снова все вместе. – Уверенно сказала Анжелика. – Иначе просто быть не может. Ведь неспроста они и ушли один за другим, стоило одному из них покинуть этот мир.

Какое-то время дети мушкетеров еще стояли у могил отцов, и каждый думал о чем-то своем. Они не заметили, как прошел день, и начало темнеть.

– Нам пора. – Сказал Рауль, наблюдая, как над кладбищем сгущаются сумерки.

– Вы правы, граф. – Кивнула Анжелика и подошла к урне с прахом Портоса.– Покойтесь с миром, отец... Я люблю вас. – И она поцеловала холодную каменную плиту.

– Покойтесь с миром, отец... – Прошептал Рауль, последовав примеру Анжелики.

– Покойтесь с миром, отец... – Попыталась спокойно сказать Жаклин, и все же голос ее задрожал. Она коснулась урны д’Артаньяна и отошла в сторону, поддерживаемая Анжеликой.

– Покойтесь с миром... отец... – Анри опустился на одно колено возле могилы Арамиса и коснулся губам урны. – Я люблю и всегда буду помнить Вас...

Они молча вышли из усыпальницы и молчали всю дорогу от кладбища к гостинице. Там они расположились у камина в гостиной. Какое-то время они сидели, не в состоянии сказать ни слова после всех событий этого дня.

– Завтра мы все разъедемся... – Прервал молчание Анри. – Но мы не должны более терять друг друга из вида. Вы, конечно же, знаете о Гербе дружбы?

– Да... Отец рассказывал о нем. – Кивнул Рауль. – Согласно его воле я храню алмаз Атоса.

– И я знаю. – Кивнула Анжелика. – Могу сказать, что и моя часть Герба в надежном месте.

– Я тоже знаю и надежно храню часть д’Артаньяна. – Откликнулась Жаклин.

– Сам Герб и часть Арамиса у меня, согласно его последней воли. – Анри говорил очень серьезно. – И мы должны и впредь хранить их, чтобы передавать из поколения в поколение. И однажды через столетие, а может через два или три... наши потомки будут вот так же, как мы сейчас, сидеть в этой же гостиной... И, объединив снова Герб дружбы, они найдут могилы своих великих предков и обретут то, что мы обрели благодаря нашим отцам.

И он, повинуясь неведомому порыву, положил руку на маленький столик, стоявший возле их кресел.

– Один за всех... – Тихо сказал он.

– И все за одного... – В один голос ответили Рауль, Анжелика и Жаклин, положив свои ладони на ладонь Анри.

На следующее утро они разъехались, но уезжая по одиночке, они уже не были одиноки. В сердце каждого из них отныне жила дружба, переданная им по наследству их отцами.

Они еще не раз встречались в Ла Рошели в усыпальнице своих отцов. Анри даже, используя власть перстня иезуитов, смог на усыпальнице установить скрытый механизм, который скрывал вход и который мог открыть лишь тот, у кого был Герб дружбы со всеми составными частями.

Они верили, что однажды Герб, снова став единым, подарит их потомкам самую большую ценность, какая может быть у человека. Ту ценность, которая была открыта и подарена им их отцами, и оценить которую дано не каждому.

Но тот, кто на это способен, обретает бесценный во всех смыслах дар.

====== Глава 15. ======

ГЛАВА 15. Заключительная. В которой каждый получает то, что заслуживает.

Потомки мушкетеров и Фабиус с вооруженными громилами стояли и молча смотрели друг на друга.

– Марк... – Наконец, первой смогла заговорить Атенаис.

– Милая девушка. Вот только не надо мне сейчас говорить: «Марк, как вы могли...», «как вам не стыдно», «что вы делаете...» и тому подобное... – Жестко прервал ее Фабиус.

– Зря я не прислушался к вашим опасениям, Огюст. Надо было его еще в Мадриде придушить. – Мишель чувствовал, как у него чешутся руки, но даже он, с его унаследованной от Портоса силой, был бессилен против пистолета. И не одного.

– Ваше потомственное благородство не дало бы вам это сделать! – расхохотался Фабиус. Ему нравилось эта беспомощность наследников мушкетеров.

– Хорошо, наверное, себя чувствовать сильным, имея за спиной вооруженных бандитов. – Словно прочитав его мысли, мрачно, но спокойно, произнес Лаферет. Смех Фабиуса резко оборвался, и он зло посмотрел на наследника Атоса.

– Что вы хотите? – Рене сделал шаг в направлении Фабиуса, от чего подручные последнего передернули затворы на пистолетах, а Атенаис испуганно схватила Рене за рукав куртки. Сам же Рене старался встать так, чтобы в случае чего прикрыть Атенаис.

– Все очень просто, уважаемый наследник герцога дАламеда. Мне нужны сокровища вашего предка, начиная с Герба и заканчивая тем, что он спрятал в этой усыпальнице.

– Не понимаю, о чем вы... – Старался выиграть время Рене, параллельно пытаясь придумать, как им выкрутиться.

– Все вы понимаете! – Обозлился вдруг Фабиус и схватил Рене за ворот куртки. – Арамис был богат, очень богат! Я десять лет искал его состояние, как только впервые увидел завещание, пока эта наивная девчонка не свалилась мне на голову. Она даже ничего не поняла, когда я начал помогать ей!

– Так вам был нужен Герб? – Атенаис ошеломленно смотрела на Марка.

– А вы думали, я благотворительностью занимаюсь, помогая вам? – Расхохотался он, припечатав Рене к одному из постаментов с урной.

– Отпустите его! – Взревел Мишель и шагнул к Фабиусу, но тут же увидел напротив себя дуло пистолета.

– А то что, вспыльчивый вы наш потомок Портоса. Что вы мне сделаете? Мишель сжал кулаки, сходя с ума от своего бессилия и беспомощности.

– Допустим, я отдам вам Герб. – Рене старался говорить спокойно, словно пытаясь так усыпить бдительность Марка. – Допустим... Что вы будете делать с ним дальше? Этот Герб и его части уникальные их так просто не продашь.

– Уж я-то смогу превратить эти камешки в монеты, будьте уверены. Да и кто мне сможет помешать? Вы? Боюсь, что вы, как и ваши друзья, пропадете без вести. – Ухмыльнулся Фабиус, отпуская Рене и отойдя назад. Он чувствовал себя хозяином положения и ему это нравилось. – Я уверен, что никто не знает, где вы. А значит, пока вас будут искать, вы превратитесь в груду костей. Да и вряд ли вас вообще когда-нибудь найдут в этом Богом забытом месте. Или вы наивно думали, что выйдете отсюда живыми?

– Хоть Бога сюда не приплетайте. – Лаферет был спокоен, и это его спокойствие бесило Фабиуса больше всего.

– Вы бы острили поаккуратнее, дорогой Огюст. А то рискуете быть первым. Вы мне уже порядком осточертели! Еще с Мадрида!

– Ну, вот, упоминание черта в вашем случае более логично. – Кивнул Огюст. Это его замечание стало последней каплей...

Фабиус махнул рукой, и один из его подручных медленно поднял пистолет и навел его на Лаферета.

– Стойте! – Рене резко шагнул вперед и вытянул руку.

Перстень на его пальце блеснул на мгновение, столь мимолетное, что даже Фабиус не заметил этого, но достаточное, чтобы перстень заметил старший из вооруженных подручных Марка. Его брови на секунду дернулись, а глаза внимательно и уже иначе, чем раньше, посмотрели на Рене.

Рене встал так, что его друзья оказались прикрыты не полностью, но достаточно, чтобы их противники не смогли хорошо прицелится в тех позициях, в которых сейчас стояли. Им бы пришлось передвинуться, а это дополнительное время. Сейчас же каждая секунда была наследникам мушкетеров на руку.

– Стойте, Фабиус. Я отдам вам все, что вы хотите. – Огюст, Мишель и Атенаис удивленно посмотрели на Рене, не понимая, что он придумал. Рене же на самом деле ничего не придумал, просто пытался выиграть время.

– Вы мне и так все отдадите. – Прошипел Фабиус. – Но раз уж вы так хотите умереть первым, я окажу вам эту услугу.

Он вытащил из-за пазухи пистолет и направил его на Рене. Щелкнул затвор... Крик Атенаис, стремительный бросок Мишеля и выстрел слились воедино. На секунду воцарилась тишина, которая тут же была прервана... диким криком Фабиуса. Когда все повернулись на этот крик, то увидели Фабиуса, лежащего на каменном полу усыпальницы и корчившимся от боли. Он держался обеими руками за левую ногу, по которой текла кровь. Рядом стоял... главарь его подручных, держа в руке еще дымящийся после выстрела пистолет.

– Вы ох.. .ли! – Орал Фабиус. – Вы стрелять вообще умеете!!!???

– Я попал туда, куда целился. – Раздался спокойный голос главного.

Его слова вызвали у всех такой шок, что даже Марк перестал кричать, а лишь уставился на него, продолжая держать раненую ногу. Потомки же мушкетеров вообще ничего не понимали. Главный убрал пистолет в кобуру и на глазах присутствующих, которые с каждой секундой все больше округлялись от удивления, подошел к Рене, опустился на одно колено и преклонил голову.

– Что вы делаете? – Пролепетал Фабиус, внутренним чутьем понимая, что потерял контроль над ситуацией.

– Я преклоняю голову перед вами, – обратился главный к Рене, никак не отреагировав на вопрос Марка, – как перед обладателем священной для меня реликвии.

– О чем вы? – Спросил потрясенный Рене.

Главный поднял голову и молча взглядом указал на перстень.

– Перстень? – Удивленно переспросил Рене.

– Перстень???? – Хором спросили все еще ничего не понимающие и не отошедшие от шока Атенаис, Огюст, Мишель и Фабиус.

– Да. Перстень. Перстень Генерала Ордена иезуитов. Перстень, дающий особую власть, привилегии и защиту Ордена. Человек, обладающий таким перстнем, неприкосновенен. И любой член Ордена, не задавая вопросов, должен защищать обладателя перстня, даже если потребуется жизнь за него отдать... – И главный снова склонил голову перед Рене.

– Погодите... – Потомок Арамиса начал понемногу понимать, что происходит... – Вы... Вы член Ордена иезуитов?

– Да. – Главный встал и поклонился Рене. – Нас много по всему миру. Наш Орден один из самых древних и могущественных. Его членов можно найти везде – от правительств и королевских дворов до скромных уборщиков и водителей автобусов. Мы везде, но только член Ордена может узнать своего собрата среди толпы обычных людей.

Рене ошеломлено смотрел на перстень, которому он не придавал значения столько лет и который только что спас ему и его друзьям жизнь.

– А сейчас позвольте нам исчезнуть. Я думаю, дальше вы с ним, – главный кивнул в сторону Фабиуса, – сами справитесь.

– Да уж будьте спокойны. – Пробасил Мишель и посмотрел на Фабиуса взглядом, не предвещавшим тому ничего хорошего.

– Но... – Рене все еще был в шоке.

– Прощайте, месье. И помните, что я вам сказал про перстень. – И главный, еще раз поклонившись Рене, вышел. Остальные вышли следом.

И вот уже в усыпальнице остались лишь потомки мушкетеров и раненый Фабиус.

– Позвольте мне раздавить этого червяка. – Закатывая рукава, Мишель надвигался на Фабиуса.

– Не стоит мараться, друг мой. – Спокойно произнес Огюст.

– Черт... – Прошипел Фабиус. Такого поворота событий он не ожидал. Как он мог не обратить внимания на перстень на руке наследника дАламеда. Впрочем, предугадать, что среди нанятых им бандитов окажется член Ордена иезуитов, он тоже не мог.

– А знаете, Марк... Вы вообще зря все это затеяли. – Рене посмотрел на Фабиуса. Его вдруг осенила мысль простая и очевидная, но тем и удивительная. – Никаких сокровищ здесь нет.

– Как это нет? – Потрясенный Фабиус на мгновение даже забыл про боль.

– Нет. И никогда не было. – Улыбнулся Рене.

Огюст, встретившись взглядом с Рене, улыбнулся ему, потому что тоже понял то, что только что осенило Рене. Потом он наклонился и что-то прошептал на ухо Мишелю и Атенаис.

– Сокровища есть! ДАртаньян в письме дочери сам говорил о том, что, объединив части Герба, потомки обретут самую большую драгоценность в мире, какая может быть у человека! – Фабиус не хотел даже думать, что все предпринятые усилия были напрасны.

– Да, и это действительно так. Только... Впрочем вы, Марк, своим мелким умишкой вряд ли это поймете. – Огюст улыбнулся и обнял стоящего рядом Мишеля за плечо.

– Вы искали деньги, Марк. А Арамис и его друзья завещали тем, кто объединит Герб... – И Рене, улыбаясь, замолчал, выдерживая паузу.

– Они завещали... ДРУЖБУ... – Закончил за него Мишель.

– Что? Что за бред вы несете??? – Фабиус ошеломленно переводил взгляд с одного потомка мушкетеров на других.

– Я же сказал, что ему этого не понять. – Огюст посмотрел на друзей и все четверо засмеялись.

Напряжение отступало... А, когда они поняли – в чем заключается тайна Герба Дружбы – в их душах и сердцах наступило такое счастье и блаженство, которое невозможно было описать никакими словами.

– Вам сложно представить, Марк, что дружба может быть самой большой ценностью для человека. А ведь только настоящая, вечная дружба не подвластна ни королям, ни кардиналам, она сильнее смерти и длиннее жизни, она дороже всех драгоценностей мира. Потому что только настоящая дружба дает человеку ощущение безграничного счастья и вечной жизни. – Улыбаясь, Рене подошел к Огюсту и Мишелю и обнял их за плечи.

– И наши предки знали, что, пройдя весь этот непростой путь, объединив все части Герба, мы обретем эту самую главную человеческую ценность – ДРУЖБУ. – Мишель похлопал лежащую на его плече руку Рене. – Мы нашли могилы наших великих предков, мы обрели друг друга. И это и есть самая главная наша драгоценность. Теперь я знаю, что у меня есть друзья, на которых я всегда могу рассчитывать, которым я могу позвонить в любое время и они придут мне на помощь, не спрашивая ни о чем и ничего не прося взамен.