Текст книги "Сама себе хозяйка, или Развод с драконом (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Сирини Эстелар! – скрипя зубами, процедил мужчина. – Как ты посмела…

– Ой, извините!

Хотела подняться, но магистр удержал меня, цепко впившись длинными пальцами в плечи.

–…Как посмела скрывать, что можешь ходить коридорами теней?! – закончил он.

Глава 44

После того, как выказал возмущение, магистр молча поднялся и, схватив меня за шкирку, рывком поставил на ноги, а потом потащил к выходу. Оказались мы в кабинете, который я увидела в первое своё посещение академии, поэтому сразу же поздоровалась с ректором:

– Добрый день, господин Норбанн.

– Сирини, – кивнул он и, отложив перо, поднял взгляд на некроманта. – Она в чём-то провинилась, Колдраан? Опоздала? Прогуляла? Не важно! Я не позволю выгонять адептов в самом начале года.

– Она ходит тенями, – глухо сообщил тот.

У ректора глаза расширились так, что я испугалась. Казалось, мужчину вот-вот хватит удар. Вскочив, Норбанн указал на меня пальцем и выдохнул в совершеннейшем изумлении:

– Драконица ходит коридорами теней? – и помотал головой: – Да ты спятил!

Некромант процедил с долей издёвки:

– Если сомневаетесь в моей квалификации, то мне в академии делать нечего.

– Стой-стой, – ректор тут же сменил тон. – Не горячись.

По рассказам дочерей я знала, что Колдраан единственный магистр, преподающий некромантию во всём Инлире. Так уж повелось веками, что магию теней передают от учителя ученику тайно, чаще всего внутри рода. И одно то, что нашёлся маг, согласившийся приоткрыть драконам некоторые основы, было чудом.

Факультатива у Колдраана не было, ведь магия драконов была совершенно противоположной силе некромантов. Как небо и земля. Свет и тень. Неудивительно, что вскоре в кабинете ректора стало довольно людно. Судя по тому, что здесь собрались почти все преподаватели, дальнейшие занятия отменили.

– Где Энедх? – мрачно уточнил Норбанн.

– Он выпил что-то не то, – лениво сообщил эльф. Сидя в кресле, он рассматривал свои ногти, не удостоив меня и взглядом. – Приставал к адепткам, в каждой из которых видел свою первую любовь.

У меня ёкнуло в груди.

Каждой?

– Пришлось принять меры, – хищно ухмыльнулся Селестий и глянул на большие напольные часы, украшающие кабинет Норбанна. – Проснётся через час в отличном самочувствии, будто и не было отравления.

– Что?! – тихо, но грозно протянул ректор и резко повернулся к худому мужчине с непропорционально крупной головой: – Сколько раз говорить, чтобы вы запечатывали свои зелья и подписывали всё, невзирая, во что они разлиты?

– Эм… – задумался господин Эллиандор и радостно выдал: – Две тысячи восемьдесят два!

– Бесполезно, – обречённо вздохнул ректор и, прикрыв глаза, потёр веки. А потом посмотрел на меня. – Как возможно, чтобы драконица неожиданно проявила дар к некромантии?

– Никак, – ледяным тоном произнёс высокий черноволосый мужчина и обжёг меня уничижительным взглядом.

На миг я снова ощутила себя за воротами своего дома, безжалостно выброшенной на улицу жалкой человечкой. Этот мужчина был очень похож на моего мужа, и я помнила почему. Магистр Драксос, прозванный адептами Огненный Ветер, был кузеном Андиана.

Дочери радовались, что среди преподавателей будет родственник. А потом плакали, потому что им господин Драксос не прощал даже малейших оплошностей и спрашивал строже.

– Драконы не способны к магии теней, уверенно заявил магистр.

– Но она есть, – возразил некромант. – Я чувствую это.

Провидица встрепенулась, осыпая всё вокруг серебристой пылью:

– Я тоже!

Селестий, сидя в кресле, поморщился и взмахнул рукой, стряхивая пыльцу. Заметив это, Файлинда торопливо отошла в сторону и продолжила:

– Девочка попросила у меня предсказание, и я великодушно согласилась.

«Ага, на коленях умоляла!» – недовольно прищурилась я, наблюдая за единственной женщиной в этом коллективе.

Она явно наслаждалась этим нюансом и, добившись всеобщего внимания, тут же перешла на свой тщательно отрепетированный, таинственный и вкрадчивый тон голоса:

– Видение вышло весьма необычным…

– Короче! – рявкнул ректор.

Похоже, что его манера речи Звёздной пыли уже изрядно раздражала. Вздрогнув, Файлинда визгливо отчиталась:

– В шаре мелькали жуткие тени, а звёзды шептали что-то о смертельных проклятиях.

Норбанн нахмурился и медленно повернулся ко мне. Ощущая, как взгляды всех присутствующих сошлись на мне, я невольно обхватила себя руками и вжала голову в плечи. Вот бы Фирран проснулся и пришёл сюда! Мне бы не было так страшно.

– Может, из-за того, что Сирини была на пороге смерти, её магия изменилась? – подал голос эльф.

– Возможно, – ректор сузил глаза и шагнул ко мне. Протянув руку, он почти коснулся моего лба и сообщил: – Думаю, стоит проверить это.

Магистр Энедх не зря советовал мне держаться подальше от Норбанна. Для этого требовалось много сил, но этот мужчина был способен видеть всех насквозь.

Я затаила дыхание.

«Что, если он поймёт, что в теле Сирини душа человечки?»

Глава 45

Ректор наклонился надо мной, и я едва сдержалась, чтобы не сжаться под его пронизывающим взглядом. Вот и всё, и никто не вступится. Никто не спасёт. А я ещё не успела отомстить Андиану, не вывела злодейку Ноар на чистую воду и не защитила своих девочек.

Магистр бы вступился. Фирран совершенно точно нашёл бы способ отвести беду. Но он спал, и всё из-за этого рассеянного мужчины с крупной головой. И эльфа, будь тот неладен!

Будто услышав мои мысли, Селестий вдруг произнёс:

– Господин Норбанн, не думаю, что мы вправе проводить повторную проверку без согласия опекуна адептки.

Ректор, всё ещё нависая надо мной, зло покосился на эльфа и вкрадчиво произнёс:

– Это для её же блага. Девочка так напугана, посмотри.

«Ага, – я поджала губы. – Тобой и напугана».

Впрочем, как раз это меня и отрезвило. Ведь я не маленькая девочка! Я – давно уже взрослая женщина, которая не станет сжиматься от страха перед преподавателями, как было в молодости. Тогда казалось, что плохая оценка это конец света, но это лишь цифра, которая оценивает не меня и мою жизнь, а строго ограниченные знания.

«Я дал тебе подсказку», – сказал снисходительный взгляд эльфа, и Селестий тут же утратил ко мне интерес.

Кашлянув, я привлекла внимание ректора и твёрдо произнесла:

– Вам действительно требуется разрешение опекуна, господин Норбанн. Процедура, которую вы проводите на собеседовании при приёме адептов в академию, весьма… э… неприятна.

Дочери после «беседы» с ректором ещё неделю вздрагивали, стоило лишь услышать его имя. Старшая молчала в ответ на мои расспросы, а младшая поделилась, что чувствовала себя голой, хотя была в одежде. А ещё по словам Верини проверка на магию, которую проводил Норбанн, была очень болезненной. Всё это дало мне повод заявить:

– После того, что со мной произошло, боюсь, что ваше воздействие может усугубить ситуацию.

– За всю мою карьеру я не причинил вреда ни одному адепту, – настаивая, вкрадчиво заверил ректор. – Не тревожьтесь, я вполне способен контролировать силу своего дара.

Он не отступал, но и не пытался просканировать меня против воли. Мужчина собирался сказать ещё что-то, но в дверь требовательно постучали, и сразу же вошёл мой муж…

Мой бывший муж.

– Что здесь происходит? – недобро глянув на Норбанна, холодно поинтересовался Андиан.

Ректор резко выпрямился, и я глубоко вдохнула. Накрыло ощущением, будто плита, нависшая надо мной, исчезла. Норбанн бросил колкий взгляд на эльфа, и по губам Селестия скользнула едва заметная улыбка. Похоже, что Лунная нить, как прозвали целителя, успел предупредить лорда Седри.

Только вот я не знала, к добру это или к худу.

Выслушав детальные объяснения некроманта, Андиан отрицательно покачнул головой:

– Я против.

– Но это же в ваших интересах! – не сдержавшись, вспылил ректор. Похоже, ему очень хотелось покопаться внутри драконицы, которая внезапно обрела редкую силу, ранее доступную лишь избранным людям. – Внезапно проснувшийся дар теней может быть опасен!

Андиан поднял руку и спокойно указал на господина Калдраана:

– В академии есть прекрасный преподаватель, в совершенстве владеющий магией теней. Слышал, что его даже прозвали Теневодом.

Я заметила, что некромант польщённо склонил голову. Похоже, магистру это прозвище нравилось. И, кажется, мой бывший муж прекрасно знал об этом. Иначе как объяснить, что некромант поспешил вмешаться:

– Верно. Я с радостью обучу Сирини.

– Наконец-то и у вас будет факультатив, – бесцеремонно вмешалась Файлинда. – Уверена, именно это и было в предсказании, полученном от меня адепткой…

– Я немедленно забираю Сирини домой! – Андиан повысил голос, чтобы заглушить её явную лесть. – И в будущем, если возникнет надобность провести с моей падчерицей беседу, прошу сначала сообщать мне, её опекуну.

– Да, господин Седри, – кисло улыбнулся ректор.

Мой бывший муж схватил меня за руку и, заставив подняться, повёл к дверям. Миг, и мы оказались на пороге академии. Внизу, на площадке, раскинувшейся в подножии лестницы, столпились адепты. Они негромко переговаривались, а при виде нас, замолчали. Похоже, внезапный дар, проснувшийся во мне, остановил занятия.

Андиан повёл меня вниз, кивнув дочерям:

– В карету!

Верини послушно двинулась вперёд, а Мирини поморщилась, но всё же нехотя последовала за нами. Когда мы уселись, и карета покатилась к воротам, моя младшая дочь вдруг вскрикнула и, прижав ладони ко рту, с ужасом уставилась на наши с Андианом руки.

«О, нет! – простонала я, только сейчас вспомнив о другой проблеме. – Она увидела метку истинности».

В точности такую же, как на запястьях её отца и Дайны… Какая была и на моей руке. То есть у человечки Эленари Седри. Трёх одинаковых меток быть не могло. И судя по каменному выражению лица Андиана, он подумал о том же.

Надвигался ужасающий скандал.

Глава 46

Наверное, подобное чувствует тот, кто отчаянно мечтал летать, но ужасно боялся высоты. Я словно стояла не на пороге собственного дома, а на краю пропасти. Предстояло сделать шаг, и я обрела бы всё то, о чём мечтала.

Ноар будет унижена, а я отомщу Андиану. Разрушу его жизнь так же легко, как он уничтожил мою. Достаточно было подождать, пока мужчина убедится в обмане Дайны и предложит мне руку и сердце, а потом холодно отказать ему.

Ноар окажется на улице, и мои дети будут в безопасности.

А я смогу уйти, позволив дочкам расти с отцом. Все трое – драконы. Мне никогда не стать одной из них…

«Но я сейчас дракон! – кричала Эленари, которая страстно желала остаться со своей семьёй и жить счастливо, как раньше. – Такая же, как они».

Проблема в том, что «так, как раньше» не может быть.

«Ты уверена, что однажды не перестанешь быть Сирини? – возражала ей новая я. – Что, если девушка проснётся, а ты окажешься в своём человеческом теле? Или вовсе…»

Продолжать не хотелось. После ужасного дня, когда Андиан растоптал мою любовь, я жила только местью. Но в какой-то момент поняла, что мне нравилось юное тело и возможность начать всё с чистого листа. Жаль, что никто не мог гарантировать, что я навсегда останусь Сирини. Даже господин Энедх.

«Магистр сказал, что любит меня, – жалобно пискнула человечка Эленари. – Он не допустит, чтобы я погибла!»

«Фирран был под воздействием неизвестного зелья, – урезонила сама себя и поджала губы: – И вообще! Определись, ты хочешь остаться с Андианом и дочками или с Фирраном?»

Сердце рвалось на части. Как же сложно сделать выбор! Я чувствовала, что запуталась, но не хотела перекидывать эти чувства в будущее. Наступил момент решать своё будущее, и я пройду это несмотря ни на что.

– Сирини? – услышала тихий и какой-то безжизненный голос Мирини. – Долго будешь топтаться на пороге?

Я обернулась, только сейчас вспомнив о ней. Когда Вирини заметила наши метки, старшая дочь промолчала и вела себя тихо до самого приезда домой. Андиан выскочил из кареты и, не удосужившись помочь нам спуститься, в ярости кинулся к дому. Взбежал по лестнице и едва не снёс дверь, так спешил к лгунье-любовнице. Ноар ещё не знала, что всем её планам пришёл крах.

Верини, в отличие от старшей сестры, заметно нервничала. Она то начинала смеяться, то кидала на меня злые взгляды, но, в конце концов, бросила перед Мели рюкзак и ушла за ворота с одним маглобом. Я надеялась, что дочь прогуляется и успокоится, как она часто делала.

А вот Мирини в таких ситуациях, наоборот, становилась незаметной, но эта тишина была пугающей. К моему сожалению, я упустила состояние девушки из виду, и теперь оказалась лицом к лицу с той, что была готова меня придушить голыми руками.

«Лучше бы она так на Ноар смотрела», – промелькнула обида.

– Проходи, – я отступила в сторону, но дочь не двинулась с места. Я обречённо вздохнула и нарочито спокойным тоном пояснила: – Не уверенна, что теперь могу остаться. Что бы ты ни думала, в нашу первую встречу я говорила правду и не собиралась отбивать господина Седри у мачехи. Если ты забыла, я настаивала на официальном удочерении. Войди я в ваш род, то твой отец не смог бы на мне жениться.

– Верно, – она с подозрением прищурилась. – Может, ты знала, что папа будет тянуть с визитом во дворец?

– Он не тянул, – ровным тоном напомнила я. – Помешала новость об отравленной воде.

– Может, ты её и отравила, – ледяным тоном обвинила Мирини.

Я решила открыть ей правду:

– В той воде не было ни яда, ни зелья. Один мой знакомый зельевар провёл анализ земли, в которую Ворн вылил всё, что было в чане, поэтому я знаю.

Мирини шире распахнула глаза:

– Ты пошла на такое? Но зачем?

– Я тоже здесь живу, – я пожала плечами.

– Верно, – задумчиво ответила дочка, и напряжение вмиг спало.

Мирини стала прежней, но глаза её всё ещё лихорадочно блестели.

– Ты что-то ещё хотела сказать? – зная свою дочь, не без причины насторожилась я.

Она обернулась и, прислушавшись к разговору слуг в холле, а потом тщательно прикрыла входную дверь. Схватив меня за запястье, на миг прижала палец к губам, а потом увлекла меня вниз по лестнице. Во дворе никого не было: Мели унесла рюкзак Верини в дом, а Ворн распрягал лошадей у конюшни.

Мирини подвела меня к розовым кустам, от которых исходил умопомрачительно-сладкий аромат, и ещё раз огляделась, убеждаясь, что никто не подслушивает. Крепко сжимая мою руку, тихо, но твёрдо предупредила:

– Ни за что не выходи за моего отца замуж. Или умрёшь!

У меня глаза едва на лоб не полезли:

– Ты мне угрожаешь? – Сдержав раздражение, начла снова: – Я же объяснила, что…

– Да нет же! – перебила она и нервно переступила с ноги на ногу.

Я ощутила, как рука дочки задрожала. Заметив, что щёки Мирини покрылись лихорадочным румянцем, поняла, что она борется с собой. Дочь не хотела что-то рассказывать. Очень не хотела! Но и смолчать почему-то не могла. Закрыла глаза и, запрокинув голову, шумно вдохнула, а потом посмотрела на меня и быстро выпалила:

– Я прокляла свою мачеху. Использовала редкое смертельное проклятие. Дайна скоро умрёт. Но если отец с ней разведётся и женится на тебе, то... Проклятие не отменить и не изменить. Тогда умрёшь ты!

У меня дар речи пропал. Молча смотрела на свою старшую дочь и не узнавала её. Вид решительный, хотя видно, что Мирини страшно до дурноты. Она прикусывала щёку изнутри и смотрела исподлобья, нервно ожидая моего ответа.

– Я… – Голос сел, и я прокашлялась. Помотала головой, изумлённо глядя на дочь: – Это шутка такая? Ты бы не смогла.

– Почему нет? – она горько усмехнулась и отпустила мою руку. – Если намекаешь, что нам такое не преподают, то я открою тебе глаза. Учебники не единственный способ учиться! Что же до магии, ты права. Моей силы не хватило на смертельное заклятие, поэтому я купила кое-что…

Она замолчала, не договорив, и я тут же насторожилась, высказав догадку:

– У Мегара?

Выражение глаз Мирини мгновенно стало враждебным:

– Откуда ты знаешь?

– Он намекал, – я пожала плечами. – Говорил, что мне выгодно быть его девушкой. Обещал, что стану лучшей ученицей, если останусь рядом с ним. Ясно же, что этот парень торгует чем-то запрещённым. Расскажешь, чем?

Она поспешно поджала губы и опустила голову, а мне оставалось лишь вздохнуть:

– Я всё равно узнаю. Но если ты скажешь сама, то у нас будет общая тайна.

– Ты не сохранишь наш секрет, – судя по ворчливому тону, она в этом не сомневалась. – Ты хочешь подружиться с Верини, а она мечтает догнать меня по успеваемости. Ты расскажешь ей, и моя сестра тоже будет зависеть от Мегара.

Я похолодела от ужаса:

– Это зависимость? – Схватила дочь за руки и тряхнула: – Он даёт тебе какое-то зелье? Может, провёл странный ритуал? Говори, Рини!

Она вздрогнула и как-то странно глянула на меня:

– Не веди себя, как мамочка. Тебе не идёт.

Я поспешно отпустила дочь, хотя очень хотелось добиться ответа любой ценой. Завела руки за спину и постаралась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Спешить было нельзя, я могла вызвать подозрения. Ничего. Всё обязательно узнаю, но чуть позже.

– Лучше спроси, почему я это сделала, – странным гортанным голосом произнесла Мирини.

Она посмотрела в сторону дома, и взгляд дочери стал жутким. У меня по спине поползли мурашки, с губ сорвалось:

– И почему же?

Глава 47

И всё же мне пришлось отбросить эмоции в будущее. Я не смогла спокойно принять правду. Едва дыша, смотрела на свою старшую дочь, а в мыслях всё ещё звучал её голос:

«Она убила мою мать».

Снова, снова и снова. Эти слова буквально звенели во мне, а сердце разрывалось на части. Наверное, я перестаралась с применением метода Фиррана, потому что моя кожа будто занемела, а все движения стали заторможенными.

– Что, прости? – с трудом пролепетала я. Язык едва двигался, а губы казались свинцовыми. – Как?

– Не своими руками, конечно, – гадливо скривилась дочь и с ненавистью посмотрела на дом. – Эта женщина узнала мою постыдную тайну и предложила помочь скрыть её от папы. Сказала однажды поддакнуть. Мол, оценки мои стали лучше из-за её вмешательства.

Я стиснула зубы, чтобы сдержать рвущиеся обвинения. Если бы Мирини не согласилась на это, то Андиан не решил, что Дайна может быть его истинной парой. Моя метка не стала бы тускнеть, и мы жили бы счастливо, как раньше.

– Всё началось с маленькой лжи, – признавшись в одном, Мирини, казалось, не могла остановиться. Она уже не озиралась, боясь, что кто-то подслушает, а говорила и говорила: – Но с каждым днём Ноар становилась всё жёстче, а её требования ужаснее.

Я смотрела на дочь, у которой по щекам катились крупные слёзы, и сердце разрывалось от любви и сочувствия к ней. Но при этом хотелось хорошенько отшлёпать!

– Однажды я отказалась подчиняться и заявила, что сама во всём признаюсь отцу, – утирая мокрые щёки, с трудом проговорила Мирини. – Дайна тогда рассмеялась и сказала, что заявит, будто это ты меня надоумила. Мол, у жалкой человечки не хватало силы поддержать дочерей, поэтому она пошла на обман. И сообщила, что драконица за такое откупилась бы штрафом, а человечку казнят…

Не выдержав, она беззвучно разрыдалась и уселась на корточки. Обхватив себя руками, начала раскачиваться из стороны в сторону и болезненно стонать. Моё сердце пропустило сразу несколько ударов, и я, опустившись, торопливо обняла дочь.

– Тише, тише… – Погладила её по голове и, опасливо глянув на дом, посоветовала: – Перекинь эти эмоции на потом.

Мирини молча помотала головой и, подняв заплаканное лицо, попыталась улыбнуться:

– Не могу.

– Почему? – с сочувствием уточнила я.

Да, Мирини поступила плохо, но она моя любимая дочь. И она не единственная, кому злодейка Ноар заморочила голову. Я тоже верила этой змее! А ребёнок ещё наивнее.

– Я слишком много и часто перебрасывала боль на потом, – шёпотом поделилась Мирини. – Больше не получается. А проживать их боюсь… Читала, что в таких случаях даже дракон может упасть замертво.

У меня кольнуло в груди от ужаса, и я прижала к себе дочь.

«Нет, нет, нет! Я не дам тебе умереть! Надо спросить магистра… Он знает. Он спасёт мою Мирини!»

– Когда маму выгнали, – бесцветным голосом продолжила дочь, – я посчитала, что это хорошо. Представляешь?

Она горько хохотнула и сжалась в комок:

– Подумала, что теперь Ноар до неё не доберётся. Что мама будет в безопасности… Поддержала отца в этом решении. Убила маму собственными руками… Я…

Странно булькнув, Мирини замолчала, а я испугалась, что дочь не выдержит тяжести вины и вскрикнула:

– Ты не виновата!

– Тише, – сдавленно попросила Мирини. – Дайна услышит.

– Поверь, – жёстко ухмыльнулась я. – Ей сейчас не до того.

Взяла дочь за плечи и с силой тряхнула её, добиваясь внимания. Глядя в глаза, проговорила как можно жёстче и увереннее:

– Ты не убивала маму.

«Она жива!» – хотелось добавить, но это было тайной, и пришлось сдержать рвущиеся признания.

– Она умерла от горя, – зло выпалила Мирини. – Думая, что от неё отвернулись собственные дети. Как тебе? Разве я не стерва, убившая собственную мать?!

– Нет, – я покачала головой. – Ты запуганный ребёнок, который сбился с пути. А взрослые не протянули тебе руку, не помогли выйти к свету. Ты ни в чём не виновата.

Губы Мирини задрожали, глаза снова наполнились слезами, и я прижала дочь к себе.

Она долго плакала, а я мягко поглаживала трясущиеся плечики и шептала всякие успокоительные глупости. Моя бедная дочь пыталась меня защититесь, как могла, а я-то думала, что она стеснялась своей жалкой и слабой матери. Было страшно представить, как отчаянно Мирини всё это время, прошедшее с моей «гибели», ненавидела себя.