Текст книги "Сама себе хозяйка, или Развод с драконом (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 41

Признаться, в миг, когда я подошла к дверям академии, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Всё же я простая человечка… внутри. Оказавшись в теле могущественной драконицы, ощущала себя младенцем, которому беспечные взрослые подарили боевой артефакт. Не просто подарили, а вживили в тело, создав симбиоз.

Ужасно интересно! Леденяще страшно! Потрясающе волнительно!

Вдохнув, я закрыла глаза и, решительно распахнув дверь, ступила внутрь. И тут же на меня обрушился невероятный шум. Осмотревшись, я выдохнула с облегчением, ведь попала куда нужно. Аудитория была небольшой, но уютной. Свет магических огней приглушён, а на возвышении кафедры сверкал и переливался огромный магический шар.

Всё это навевало мистический флёр, который, по моему мнению, и должен быть на уроках по предсказанию. Сегодня первое занятие будет у таинственной магнессы Файлинды, которую адепты прозвали Звездной пылью. Звучало это очень романтично, и мне не терпелось познакомиться с этой женщиной.

Но сегодня балом правил Мегар!

Когда я увидела юного Тафта, едва не подавилась воздухом, потому что его абсолютно лысая голова, на которой не было даже бровей и ресниц, была сплошь украшена затейливыми татуировками. Выглядел молодой человек настолько устрашающе, что я невольно попятилась.

– Дура, смотри, куда прёшь! – пихнул меня один из адептов, которому я случайно наступила на ногу. – В рабыни захотела?!

Я оглянулась и узнала одного из дружков Мегара. Ужасный на вид Клар при виде меня моргнул и… рухнул на колени.

– Рини! – судорожно вцепившись в мою руку своими грубыми лапищами, просипел он и посмотрел, как пёс, заметивший плеть в руках хозяина. – Прости! Я не знал, что это ты…

– И что? – освободившись, я скрестила руки на груди и холодно посмотрела на него: – Разве можно так обращаться с девушкой? Тебя этому родители учили? Жену тоже будешь обзывать дурой и обращаться, как с рабыней?

– Да кто за него пойдёт? – ехидно уточнила приблизившаяся к нам Итэни, и вокруг раздались смешки.

Адепты были рады увидеть унижение того, кто долгое время издевался над ними и запугивал. Раздались выкрики из толпы:

– Да он же урод!

– Только детей пугать…

Клар вздрагивал с каждой фразой, но я понимала, что этот юный дракон боится не меня, а своего татуированного дружка. И Мегар не преминул присоединиться к нашей беседе. Подошёл и, обняв меня за талию, шепнул:

– Что случилось, крошка?

Я улыбнулась и постучала кончиком пальца по своей щеке, потом кивнула на татуировки:

– Вот и мне хотелось бы знать. Что с твоим лицом?

Потянулась к молодому мужчине, чтобы коснуться одного из рисунков, как юный Тафт отпрянул от меня, как от огня. Кашлянув, посмотрел себе под ноги, а потом зло огляделся и нарочито громко возмутился:

– Кто посмел поставить мне подножку?!

Адепты хлынули в разные стороны, даже Клар поспешил отползти и затих у пока ещё пустующей кафедры. Мегар обернулся ко мне и ласково пояснил:

– Это вынужденная мера, детка. Целитель наложил заклинания, чтобы исцелить меня от жестокого магического нападения. Сказал, что впервые видит такое сильное проклятие.

Ох, как потеплело на душе!

«Может, проделать такой же трюк с Андианом?» – мелькнула приятная мысль.

Перед внутренним взором пронеслись картинки абсолютно лысого бывшего мужа. Лысого даже в тех местах, которые не принято обсуждать в приличном обществе. Андиан гордился растительностью на груди, утверждал, что это подчёркивает его мужественность. Как было бы чудесно насолить ему таким образом!

«Но разве это приблизит меня к разоблачению Ноар? – урезонила себя. – К тому же навлечёт подозрения, ведь это будет уже второй случай в нашем доме. Не говоря о том, что все на взводе из-за отравленной воды».

С превеликим сожалением мне пришлось отказаться от этой замечательной идеи.

– …Да? – спросил юный Тафт, и вокруг стало тихо. – Рини!

Я моргнула, осознав, что замечталась и пропустила слова Мегара мимо ушей. Судя по тому, что все в помещении смотрели на меня, затаив дыхание, вряд ли это был вопрос о погоде.

Но сильнее всего меня тревожил взгляд самого Тафта. Будто хищник, лениво развалившийся на берегу реки, он поглядывал на робкую газель, которая размышляет, стоит ли идти на водопой. Зверь выглядел сытым, но опасным быть не переставал. Сейчас Мегар так походил на своего отца, что по спине пробежались мурашки.

– Я… – пыталась найти слова, которые ничего бы не значили.

Но не пришлось. Белоснежный шар вдруг осветился, остальные магические огни разом погасли, и раздался вкрадчивый женский голос:

– Адепты, прошу вас занять свои места. Кто останется стоять, будет первым претендентом на предсказание.

Она ещё договорить не успела, как все ломанулись к стульям. Пихаясь локтями, толкаясь, рассаживались так стремительно, будто от этого зависела жизнь. Мегар покровительственно подтолкнул меня к трём свободным местам, на которые никто почему-то не садился.

– Это для тебя, – молодой мужчина ткнул пальцем на одно из них, а сам опустился на стул, который стоял посередине. – Отец говорит, что жена всегда сидеть слева.

«Приносить тапочки и гавкать по приказу», – огрызнулась про себя.

На душе тут же заскреблись кошки, ведь я сама была такой долгие годы. Садилась, где укажут, открывала рот, когда позволят. Но сейчас всё изменилось, и я всё чаще начала ловить себя на мысли, что рада разводу с Андианом. Мне посчастливилось прорваться за удушающие рамки и вдохнуть другой жизни. Возможно, настоящей…

Но сейчас я безропотно опустилась на стул и скрыла ехидную усмешку, когда заметила недоумение на лице Клара. Разумеется, это было его место. А теперь адепт стоял, растерянно глядя на Мегара. Тот, казалось, не замечал своего дружка. Как и Сорэй, торопливо усевшийся справа от Тафта.

– Эй, поднимай свой зад! – догадавшись, что его наказывают, зашипел Клар и схватил одного из адептов за шиворот. – Уступи мне…

– Господин Диззи? – раздался тот же мягкий женский голос, от звучания которого на руках приподнимались волоски, и Клар вытянулся в струнку. Даже, кажется, дышать перестал. – Вы давно не вызывались на предсказание. Очень давно! Примерно… Никогда.

И зашелестел смех, от которого молодой мужчина побледнел и, булькнув, пошатнулся. Мне вдруг стало не по себе от того, что магнесса запугивает адепта, явно наслаждаясь его страхом. Да, Клар заслужил хорошую порку! Но то, что делала Файлинда, казалось чересчур.

«Может, она и моим девочкам угрожала?» – эта мысль окончательно разозлила меня, и я поднялась.

– Простите, но я попросила Клара постоять, чтобы никто не занял моё предсказание. Теперь Клар может садиться!

Дёрнула его за нос, и адепт тут же плюхнулся на свой стул, тяжело отдуваясь и обливаясь потом. Я же посмотрела на шар и твёрдо произнесла:

– Прошу предсказание.

– Госпожа Эстелар? – задумчиво, с лёгким сомнением протянул голос, но тут же прозвучал резко. – Хорошо. Будет вам предсказание!

Прозвучало это угрожающе, но я не боялась. Смотрела на шар и спокойно ждала продолжения. Магистры в академии магии были разными, и к некоторым мои дочери с трудом находили подход, многих боялись, кого-то вообще на дух не переносили, но я всегда говорила, что преподаватели не враги. Как бы то ни было, они пытаются дать знания, чтобы их работа была не напрасной.

Эта дамочка запугивала адептов, чтобы они слушались и хорошо учились, даже такие хулиганы, как Клар. Это самый лёгкий путь добиться дисциплины, а, значит, магнесса не была сильным преподавателем. Такой я сделала вывод с позиции взрослого.

– Сирини Эстелар!

Казалось, что голос раздавался отовсюду, и у меня невольно перехватило дыхание. Не от страха. От восторга! Потому как ниоткуда вдруг посыпались серебристые искры, и сердце дрогнуло от ностальгии.

Я будто на миг перенеслась в свою молодость. Попала домой! Когда в Нелфеде наступала зима, с неба падал такой же красоты снег. В Инлире морозов никогда не было, климат здесь намного теплее.

– Принимай своё предсказание, – прошелестел голос.

Я машинально протянула руку и раскрыла ладонь, желая поймать хотя бы одну «снежинку». Верини вскрикнула и прижала ладонь ко рту, реакцию второй своей дочери я не увидела, так как вокруг меня вдруг разлилась тьма.

Осталась лишь я и светящийся шар, в котором мелькнул тёмный силуэт и прозвучал твёрдый мужской голос:

– Рини?

Силуэт задрожал и поплыл очертаниями, а голос стал множиться, будто многократное эхо:

– Я тебя люблю… убью… убью… убью…

Глава 42

По реакции хамоватого Клара Диззи было видно, как сильно пугались адепты таких предсказаний. Возможно, человечка Эленари тоже пришла бы в ужас. Но теперь я другая. Я – Сирини Эстелар, молодая драконица, обладающая сильной магией и непростым прошлым.

В общем, меня это представление не впечатлило.

Дождавшись, когда голоса утихнут, я молча шагнула вперёд и потянулась к сфере, желая дотронуться до шара. Внезапно раздалось злобное шипение, будто в темноте вокруг меня притаились ядовитые змеи.

Я помедлила секунду, – магистры не станут подвергать опасности детей из самых могущественных родов Инлира! – и всё же коснулась гладкой поверхности. Темнота, сгустившаяся вокруг меня, растаяла без следа, и я снова очутилась в небольшой аудитории.

Вспыхнули светом магические шары, и стало светло, будто днём.

С кафедры неторопливо спускалась невысокая пышная дама. Её серебристые кудри покачивались на каждом шаге, и на плечи сверкающей перхотью оседала серебристая пыльца. Широкое лицо, маленькие глазки и круглый носик картошкой, – магнессу никак нельзя назвать красивой. Одеяние на Файлинде и вовсе было невзрачным, – бесформенная серая хламида длиной в пол и лёгкая чёрная накидка, прикрывающая плечи.

– Трогать шар предсказаний запрещено! – выкрикнула женщина фальцетом, но тут же остановилась и, втянув воздух, шумно выдохнула, а потом произнесла тем самым тихим шуршащим голосом, который я слышала ранее: – Неужели вы забыли, что это приносит несчастье?

– Забыла, – радостно кивнула я и добавила: – Я потеряла память, госпожа.

Она недовольно скривилась:

– Ах, да… Садитесь.

Указала на единственно-свободный стул, который стоял у самой стены, а рядом сидел Глиим. Молодой мужчина неохотно убрал с сидения свою сумку и бросил тоскливый взгляд на Итэни, для которой занял это место. Но подруга моей дочери привычно его игнорировала, и адепту ничего не оставалось, как в очередной раз смириться с ролью тени.

– Спасибо за предсказание, – поблагодарила я магнессу и направилась к Глииму.

Адепты смотрели на меня с подозрением, а Файлинда с раздражением. Видимо, моя реакция оказалась для неё неприятным сюрпризом. Недовольно цокнув языком, она вернулась на кафедру. Мирини придвинулась ко мне вместе со стулом, чем обрадовала Глиима, который надеялся на то, что Итэни тоже присоединится к нам. Наклонившись, шепнула:

– Ты что в шаре-то увидела?

– Госпожа Драконар! – взвизгнула Файлинда.

Она развернулась так резко, что взметнулись серебристые кудри, и вокруг взвилось серебристое облачко. Моя дочь крупно вздрогнула и, вскочив, вытянувлась в струнку. Магнесса отчётливо скрипнула зубами и прошелестела загадочным голосом, который явно тщательно репетировала:

– Спрашивать о чужом предсказании запрещено! Оно может перейти на вас. Желаете?

– Нет, – излишне поспешно ответила Мирини. – Прошу прощения, госпожа.

– К шару! – позвала та.

Пока Мирини поднималась на кафедру, Файлинда сняла накидку и стряхнула с неё серебристую пыль. Та заискрилась над шаром, и одно за другим начали возникать полупрозрачные силуэты. Это окончательно убедило меня, что «предсказания» – лишь форма запугивания.

– Расскажите основные типы смертельных проклятий, – велела магнесса, и моя дочь растерянно застыла. – Что смотрите? Прошло не так много времени с прошлого семестра. Неужели знания уже выветрились из вашей головы? Так-так. Проверю каждого!

– В первое же занятие? – жалобно застонали адепты.

А я рассматривала силуэты, мерцающие в серебристой пыли. Смертельные проклятия? Внезапно в памяти промелькнуло воспоминание, которое казалось не моим, а будто подсмотренным в замочную скважину.

И я словно услышала тот самый голос, что был в видении:

«Я тебя люблю… убью… убью… убью…»

Что, если это не предсказание? Что, если это – подсказка из прошлого Сирини?

У меня сердце подскочило к горлу. Если предположить, что Файлинда всё же предсказательница, а не просто пускает серебряную пыль в глаза, то частично её устрашающие видения могут быть верными. Или нет?

– Что же я слышала, и почему мне это кажется знакомым? – прошептала, рассматривая силуэты.

Прислушалась к неуверенному голосу моей старшей дочери.

– Третий тип смертельных проклятий…

Тут она сбилась и с мольбой глянула на Итэни, та повернулась и махнула своему поклоннику, а Глиим зашептал на всю аудиторию:

– Удушающий кокон…

– Вижу, у нас появился желающий продолжить рассказ, – прерывая его, ехидно прошелестела Файлинда и сделала приглашающий жест рукой. – Прошу, юноша, поднимитесь. Мы все внимательно вас слушаем.

Адепт встал, неуверенно помялся на месте, а потом осторожно уточнил:

– Магнесса Файлинда, почему вы спрашиваете про смертельные проклятия на уроке провидения? Даже на занятиях по боевой магии мы не изучали их, поскольку применение таких проклятий карается смертной казнью. Магистр Тарвис упомянул их лишь вскользь, заметив, что он обязан дать нам перечень, но на экзамене этого вопроса не будет. Мы даже не записывали!

– Но… – вкрадчиво прошелестела магнесса.

Осеклась и внезапно подскочила на месте. Странно булькнула и, выпучив глаза, уставилась на меня так, словно увидела перед собой мертвеца. Я повела плечом, желая стряхнуть с себя её безумный взгляд. Будто ощутив это, Файлинда нахмурилась и резко отвернулась.

– Верно, – протяжно прошипела она. – Пусть эту тему с вас магистр Тарвис спрашивает. И зачем я это вспомнила?

– Глиим, спасибо, – неслось отовсюду, и напряжение мгновенно спало.

– А то я уже испугался.

– И я…

Поднялся шум, а мне стало интересно, почему магнесса заговорила о проклятиях, да ещё после представления, которое устроила мне. Меня не отпускало предчувствие, что я заглянула в прошлое девушки. Что, если родители Сирини погибли от смертельного проклятия? Тогда…

Интересно, Ноар способна на смертельные проклятия?

«Не думаю, – рисуя в тетради силуэты, которые мне привиделись в шаре, размышляла я. – Она типичная чёрная вдова, которая хитростью пробирается в спальню мужчин, а потом медленно душит их, обирая до нитки. Скорее отравительница, чем опасная магнесса. Магистр Энедх тоже так считает».

Но что, если все мы ошибаемся?

Едва дождавшись окончания урока, я вскочила и кинулась к выходу.

– Детка, ты куда? – воскликнул татуированный Мегар.

– В туалет приспичило, – ехидно увещевал его Сорэй. – Отстань от девчонки хоть на чуть-чуть. Пойдём лучше в…

Дальше я не услышала, потому что, зажмурившись, взмолилась всем порталам академии, чтобы встретиться с Сияющим грибом.

Когда открыла глаза, поняла, что портал выполняет всё, как задумано, и прозвищ не понимает. Передо мной стоял огромный светящийся гриб, и на его толстой, как ствол столетнего дерева, ножке мерцала изящная полупрозрачная юбочка.

Сомнений не было, что этот гриб весьма опасен.

Наверное, я попала в одну из тайных оранжерей академии. Дочери рассказывали всякие ужасы про это место. Мол, зельевары выращивают здесь запрещённые растения. Некоторые зелёные экземпляры даже могут напасть. Я попятилась, надеясь, что гриб не набросится на меня, не станет плеваться ядовитыми спорами, как вдруг из-за кадки, в которой он рос, выглянул худой мужчина с непропорционально крупной головой.

– Кто вы? – поднимаясь с колен, сурово спросил он. В руках зельевара я заметила тяпку. – Что здесь делаете?

– Господин Эллиандор, – облегчённо выдохнула я и направилась к нему. – Вас-то я и искала. Магистр просил передать вам это.

Вынув из сумки колбы, протянула магистру.

– Так вы Сирини, – смягчился Эллиандор и приглашающе взмахнул тяпкой. – Следуйте за мной.

Мы вышли из оранжереи и сразу оказались в лаборатории. Мужчина подошёл к столу, заставленному баночками, колбами, инструментами непонятного назначения, и тут же высыпал землю и камни в прозрачную склянку.

Щёлкнул пальцами, и её объял огонь. Магистр поочерёдно бросал в пламя сухие веточки, разноцветные цветы, сухие листики. Каждый раз внимательно смотрел, как растение сгорает в пламени, и бормотал что-то невнятное себе под нос.

– Что тут у вас? – услышала я знакомый голос, и сердце тут же подскочило к горлу.

Даже спиной я чувствовала мощнейшую силу этого человека. А в его присутствии становилось так приятно, что становилось стыдно. Неужели я, пятидесятилетняя разведённая женщина, мать двоих детей, влюбилась, как девчонка?

– Фирран, ты вовремя, – не отрываясь от занятия, сказал Эллиандор. – В этой земле…

Я жадно подалась вперёд, желая услышать, какой же яд использовала Дайна.

–…Совершенно ничего особенного.

Разочарованно вздохнув, я обратилась к магистру:

– Господин Энедх, я тут подумала…

Резко развернувшись, внезапно толкнулась с мужчиной:

– Ах!

Он оказался рядом, совсем близко, так, что голова закружилась от аромата пряного мускуса, исходящего от магистра. Фирран посмотрел на меня сверху вниз, и я мгновенно утонула в его удивительных глазах. Борясь с оцепенением, с трудом пролепетала:

– Что, если Дайна использовала смертельное проклятие?

Мы будто остались наедине, и я продолжила смелее:

– Вдруг Дайна отвлекала от себя подозрения, намекая на отраву в воде? Помню, как она сильно расстроилась, узнав о беременности. Может, потому что, не зная о малыше, прокляла отца своего будущего ребёнка? Как вы думаете?

Он смотрел мне в глаза, и моё сердце колотилось всё сильнее и сильнее.

– Фирран! – позвал Эллиандор.

– Кхе, – магистр отступил и дёрнул ворот рубашки. – У тебя здесь так душно. В горле пересохло. Эту воду можно пить?

Он показал на стакан, который стоял рядом с кувшином.

– Да… – ответил Эллиандор, и Фирран залпом осушил стакан. А потом налил ещё, и зельевар крикнул: – Нет!

Но было поздно.

Господин Энедх опасливо понюхал пустой стакан и покосился на Эллиандора:

– В кувшине разве не вода? Стакан же рядом стоял.

– Вода… – протянул Эллиандор. – Но…

Он виновато покосился на магистра.

– Говори уже, – потребовал Фирран.

– Я что-то туда случайно капнул, – тот возвёл глаза к потолку. – Но не знаю, что.

– Как не знаешь? – опешил магистр.

– Так получилось, – Эллиандор потешно пожал плечами и широко улыбнулся, показывая большие щели между мелкими острыми зубами. – Ничего смертельного, уверяю. Возможно, будет немного неприятно. Но при такой малой дозе пройдёт само за несколько дней.

– Ясно, – сдерживая гнев, буркнул Фирран и взял меня за руку. – Спасибо, что проверил землю.

– Да не за что, – беспечно отмахнулся тот.

Магистр потянул меня за собой и, воспользовавшись порталом для преподавателей, привёл в небольшое помещение, где стоял большой стол, кресло и широкий удобный диван. Я предположила, что это личный кабинет магистра. Широкое окно закрывали плотные шторы, и свет давал лишь небольшой магический шар, плавающий под потолком.

Я повернулась к мужчине:

– Магистр…

И осеклась, заметив в его глазах невыносимый голод.

– Я… – прохрипел Фирран и сжал мои плечи. –…Больше не могу молчать. Я люблю вас, Эленари!

И подался ко мне, прижимаясь губами к моим.

«Я тебя люблю… убью… убью… убью…», – прошелестело в мыслях.

Вздрогнув, я отпрянула и во все глаза уставилась на магистра:

– Я знаю, Фирран! Знаю, что случилось с… Погодите. Как вы меня назвали?

Глава 43

Мужчина дышал всё чаще и, пожирая меня потемневшим взглядом, стискивал мои запястья с такой силой, что ожгло кожу.

– Эленари, – жарко прошептал Фирран. – Я люблю вас! Слышите?

– Прекрасно слышу, – мягко согласилась я и, опасливо глянув на дверь, понизила голос: – Магистр, зовите меня Сирини. Помните? Я – Сирини Эстелар.

– Сирини? – произнёс он, и на этот раз в голосе мужчины не было обжигающего жара. – Дочь Тера и Соларини Эстелар.

– Верно, – сохраняя спокойствие, кивнула я.

Только мне было совсем не спокойно. Что же такое ядрёное капнул Светящийся гриб в кувшин? Почему Фирран признался мне в любви? Может, там приворотное зелье? Но магистр произнёс моё имя. Не юной красавицы, в тело которой он меня перенёс, а жалкой человечки, от которой отказались все, кого та беззаветно любила.

«Или это зелье правды? – опалило другой мыслью. – Он сказал, что не может больше молчать».

Быть такого не могло! И пусть сердце колотилось, я больше поверю в то, что магистр поместил меня в душу своей погибшей любимой. Это было бы логично, но думать так было неприятно. И всё же отступать не хотелось, поэтому я решила уточнить:

– Вы сказали, что любите меня.

– Люблю, – с болью выдохнул мужчина.

Я снова опасливо покосилась на дверь и, подавшись к магистру, шепнула:

– Которую меня? Сирини или Эленари?

Вместо ответа Фирран снова жадно прильнул к моим губам. Но на этот раз не ужалил милосердно коротким поцелуем, а завладел мной, жарко наседая и проникая языком между зубами. По телу прокатилась волна огня, и казалось, что я вот-вот вспыхну и сгорю без следа.

Не хотелось сопротивляться. Не собиралась отталкивать. И на миг даже стало неважно, кого на самом деле видел перед собой мужчина. Даже если эта вспышка неконтролируемой страсти спровоцирована неким зельем, мне было всё равно.

Я ощущала себя желанной. Единственной. Любимой! И это чувство живительной влагой растекалось по каждой клеточке моего тела, наполняя душу безграничным счастьем. И даже исцеляло боль от глубочайшей раны, которую оставил мне Андиан страшным ударом в спину.

– Люблю тебя… – не открывая глаз, нежно прошептал Фирран.

Я затаила дыхание, ожидая, какое же он произнесёт имя, как вдруг под натиском мужской хватки с треском лопнул браслет, подаренный мне дочерью, и между пальцами магистра заструилась кровь.

Боль будто отрезвила мужчину. Отпрянув, он с ужасом посмотрел на меня и тихо ахнул:

– Что?.. Что я наделал?!

– Спокойно, Фирран, – поспешила утешить его. – Отбросьте эмоции, вам сейчас нужна холодная голова. Используйте навык, которому обучили меня.

– Верно, – отпустив мои руки, мужчина резко отвернулся.

Пока господин Энедх приходил в себя, я огляделась в поисках, чем можно вытереться. Нашла платок и провела тканью по чешуе, как та вдруг начала смываться, будто нарисованная. И когда я промокнула всю кровь, то от магии Фиррана, которая скрывала метку истинной пары, не осталось и следа. А вот сама метка, к моему ужасу, стала только отчётливее.

– Выходит, Ноар всё же солгала, – с дикой смесью разочарования и надежды прошептала я. – Подделала свою метку. Значит, ребёнок может быть и от другого мужчины?

Думать, что Андиану изменила та, с кем он изменил мне, было приятно. Так ему и надо! Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Селестий, магистр академии и личный целитель Тафтов.

– Фирран!.. – в ярости рявкнул он, но осёкся при виде меня.

Взглядом мужчина кольнул моё запястье, и я поспешно завела руку за спину. Но было поздно, эльф явно всё рассмотрел.

Как можно заморозить всех одним своим присутствием? Эльф прекрасно знал ответ на этот вопрос и владел подобным навыком в совершенстве. Стояла бы перед ним человечка Эленари, упала в обморок. Я же чуть выше приподняла подбородок и произнесла как можно спокойнее:

– Приветствую вас, магистр.

«Ох, надо выделить день и прожить все отброшенные эмоции, включая и страх, который я только что магически отодвинула на потом», – мелькнула мысль.

Сердце пропустило удар. Оказывается, это быстро вошло в привычку, и теперь я была спокойна не за счёт усилий воли, как раньше, а машинально использовала магию. В этот момент я догадалась, почему дочери так себя вели. В стрессовых ситуациях они держались как могли, а дома расслаблялись и выплёскивали накопившиеся эмоции.

«Я плохая мать, – совсем приуныла, осознав причину эмоциональных качелей детей. – Не научила детей сдерживаться силой воли».

А они даже не знали, что это. Зачем? Есть магия, которая всегда выручит.

«Впредь надо ловить себя на таких моментах, – дала себе слово. – Использовать магию лишь в серьёзных случаях».

Оказалось, что драконицей быть не так просто.

А пока я укоряла себя за то, что уподобилась избалованному ребёнку, Селестий стремительно приблизился к магистру и протянул руку, едва не касаясь лица Фиррана. Моё приветствие эльф, разумеется, проигнорировал. Меня тоже.

– Слышал, ты выпил что-то у Эллиандора, – выпуская целительные нити, зло процедил эльф. – Даже самые недалёкие умом адепты знают, что нельзя ничего трогать на столе у зельевара! Что с тобой в последнее время?

Он медленно втянул свою магию обратно в ладонь, и Фирран покачнулся. Застонав, встряхнул головой и, прижав руку ко лбу, пробормотал:

– Я спросил, можно ли это пить. Но…

– Что там было? – нетерпеливо перебил эльф.

Магистр удивлённо посмотрел на него:

– А ты не понял?

Селестий скривился, будто признавать своё бессилие ему было крайне неприятно:

– Тогда бы я не спрашивал.

Вдруг Эльф резко развернулся ко мне, будто только заметив:

– А она что тут делает?

– Э…

Фирран явно занервничал, не желая отвечать. Я ловила каждое слово, не зная, что связывает этих двоих. С одной стороны, общались они, как приятели. С другой, магистр не спешил рассказывать о проверке на яд земли, которую я принесла. Не стоило забывать, что целитель видел меня в саду. В общем, я решила пока не доверять Селестию.

– Ты что-то ей сказал? – продолжал допрос эльф.

– Не могу вспомнить, – Фирран снова потряс головой, будто действительно забыл, что произошло между нами. – Кажется, да.

От взгляда, которым Селестий обжёг меня, захотелось провалиться сквозь землю. Хорошая новость, что я уловила момент, когда мне захотелось отбросить страх перед магистром в будущее. Плохая, что скрыть дрожь рук я не смогла.

Захотелось сбежать, и я, отступая к выходу, пролепетала:

– Простите, мне пора на занятие…

Представила аудиторию Файлинды и дёрнула на себя ручку двери, но та не поддалась. Заметив, что в деревянном полотне мерцали нити эльфийской магии, я гулко сглотнула.

«Теперь уже можно сбросить страх? – спросила себя. – Или лучше упасть в обморок?»

– Стой на месте, – сухо предупредил меня Селестий и повернулся к магистру: – Ты же не рассказал ей о Тафтах? Если нас разоблачат, я тебя…

Он снова выпустил свои жуткие нити, а магистр лишь покачал головой, будто всё ещё не пришёл в себя. Это было действительно страшно, и я воскликнула:

– Господин Селестий, магистр признался, что любит меня! Это всё, что он сказал. Правда!

Красивое лицо эльфа забавно вытянулось:

– Любит?

– Да, – кивнула я и, поразмыслив, добавила: – Но при этом назвал другое имя.

– Какое? – хищно прищурился Селестий.

– Эленари, – шепнула я, ощущая тяжесть в груди, будто говорила о ком-то другом.

О том, кого уже давно не было в живых.

Но когда имя сорвалось с моих губ, напряжение в комнате вмиг спало, а леденящий холод исчез. Эльф помрачнел и отвернулся, мгновенно утратив ко мне интерес. Он похлопал магистра по плечу:

– Давно пора забыть свою несчастную любовь.

Я затаила дыхание. Что?

У меня в голове не укладывалось, что этот невероятно привлекательный мужчина и сильный маг мог влюбиться в простую человечку. Когда и как это произошло? Почему до сих пор Фирран и словом не обмолвился? Отчего не признался, что помогает мне по личным причинам? Это же…

«Совершенно меняет дело!» – мечтательно улыбнулась я.

И тут же вздрогнула, вспомнив слова Селестия. О чём магистр не должен был рассказывать мне? При чём тут Тафты? И чем грозит мужчинам разглашение некой тайны? Об отце Мегара даже думать не хотелось, так сильно пугал меня его жуткий пронизывающий взгляд. Уверена, что интерес этого дракона ни к чему хорошему не приведёт.

А вот его жена была душой компании… Среди дракониц! Жалкой человечке в это окружение путь был заказан. Дайна часто навещала госпожу Тафт и, возвращаясь, с удовольствием пересказывала мне сплетни обо всех, кто входил в близкий круг этой особы. Слушать это было неприятно, но я терпела из признательности к Ноар.

«Наивная дурочка!» – тяжело вздохнула я, вспомнив, как радовалась визитам так называемой подруги.

Когда Дайна приходила, моё вынужденное одиночество чуть-чуть отступало. Поэтому даже грязное бельишко, о котором поневоле узнавала, не казалось таким гадким, как сейчас. Теперь-то я понимала, что Ноар такая же, как те жестокие сплетницы. Улыбаются друг другу в лицо, а за спиной обливают помоями своих же «подруг».

Даже мысль об этом заставила меня гадливо поморщиться. Раньше общество леди из лучших драконьих родов представлялось мне озером с красивыми лебедями, а теперь – вонючим болотом с ядовитыми лягушками и змеями.

– Сирини! – громко позвал Фирран, и я встрепенулась, пробуждаясь от нахлынувших воспоминаний. – Вы можете идти.

– Но… – я опасливо покосилась на эльфа и решила оставить наш разговор на потом. Селестий явно не собирался уходить, поэтому стоит удалиться мне. – Хорошо. Спасибо, что уделили время.

Без усилий распахнув дверь, с которой эльф убрал свою жуткую магию, я вышла из кабинета магистра. О том, что забыла представить, куда мне нужно попасть, поняла, стоя посреди тёмного коридора. Где я оказалась, понятия не имела. Хуже всего, что здесь не было ни одной двери.

Обернувшись, я рассеянно потрогала стену.

– Тупик?

Делать нечего, пришлось идти вперёд, чтобы найти хоть одну дверь и перенестись в аудиторию, где начиналось занятие. Вынув маглоб, я активировала его и проверила расписание. Недовольно щёлкнув языком, ускорилась.

Следующий урок был у самого таинственного и бессердечного магистра академии. Мои дочери до смерти боялись Калдраана, которого адепты прозвали Теневод. Он обладал самой тёмной и ужасающей магией, балансирующей на грани жизни и смерти.

Опоздание на урок по общей некромантии всегда влекло за собой самую низкую оценку. А прогулов Калдраан не прощал никогда, настаивая на отчислении адепта из академии. Но если меня выгонят, то я не узнаю, почему оценки Мирини стали такими хорошими.

– Дверь, – на бегу шептала я, осматривая голые стены. – Мне нужна дверь! Да где же я оказалась-то?!

Ещё один тупик в полутьме я заметила не сразу, поэтому остановиться не успела, лишь подняла руки и закрыла лицо. А в следующий миг врезалась во что-то твёрдое и, сбив это, рухнула сверху. Отвела руки от лица и, не дыша, уставилась на бледное лицо мужчины средних лет.

Тёмные волосы с проседью, чёрные глаза, широкий лоб, длинный узкий нос, из которого текла кровь… Кровь?!

– Простите, господин Теневод, – догадавшись, кто подо мной, с перепугу брякнула я и невинно улыбнулась: – Я случайно.