Текст книги "Вирус самоубийства"

Автор книги: Ольга Игомонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

К приходу Яны тело ее жениха уже увезли в машине скорой помощи. В квартиру девушка вошла вместе с милиционером. Там было холодно. Балконная дверь была открыта настежь, стекло в ней было разбито и с осколками еще работали криминалисты. Никакой записки в квартире не оказалось. На кухонном столе стояла розовая тарелка с остатками колбасы, на полу валялся разбитый стакан и две пустые бутылки из-под водки, но особого беспорядка не было. Во всем еще чувствовалось присутствие Михаила: в прихожей все так же стояла большая спортивная сумка со всем необходимым для тренировок, на вешалке висела его любимая кожаная куртка, на полке в ванной комнате стояли его бритвенные принадлежности, а серое махровое полотенце было еще влажным. Не верилось, что хозяин этих вещей ушел навсегда.

На вопросы милиционера Яна отвечала, будто сквозь сон: она никак не могла осознать того, что произошло. Ей все еще казалось, что сейчас Михаил позвонит ей по телефону и скажет, что это всего лишь неудачный розыгрыш. Но телефон молчал, и постепенно девушка начала понимать, что Михаил тоже замолчал навсегда.

Яна вспомнила, что нужно позвонить в театр. Ее сегодня с утра ждали на репетицию, а она никого даже не предупредила о том, что не придет. «Игорь Борисович там, наверное, уже с ума сходит, – вяло подумала она. – Странно, что до сих пор никто из театра еще не звонил». Она взяла в руки мобильник и вспомнила, что вчера вечером отключила его, не желая разговаривать с Михаилом, а сегодня утром так и не включила. Яна тупо посмотрела на телефон, но включать его не стала: ни с кем говорить не хотелось, а объяснять по телефону причину своего отсутствия на репетиции у нее не было никаких сил.

Она ответила на вопросы официальных лиц, не глядя, подписала какие-то бумаги и вскоре осталась одна. Квартира казалась незнакомой и пустой. Девушка умылась, выпила холодной воды из крана и отправилась в театр. Что бы ни случилась, она все-таки была актрисой, а все актеры приходят со своими несчастьями именно в театр. И если для зрителей театр – храм, то для актеров он – родной дом, а иногда даже больше, чем дом. Для актеров театр – это жизнь.

* * *

Антонина слушала рассказ Игоря, широко открыв глаза от ужаса. Первый раз в жизни разговоры о смерти касались близких ей людей. Михаила она почти не знала. Яна познакомила ее с ним еще прошлой зимой, но с тех пор их пути почти не пересекались. Конечно, об их бурном романе и о намечающейся свадьбе в театре было известно всем, но что связывало Янку с этим самовлюбленным спортсменом, для актеров так и осталось загадкой. В театре-студии «Метроном» боксер появлялся нечасто: днем он был занят на тренировках, а вечера проводил в модных клубах. В самом начале знакомства с Яной он иногда приходил на спектакли, в которых она играла, но было видно, что происходящее на сцене его совершенно не интересует. По окончании представления он громко аплодировал и преподносил своей возлюбленной огромный букет, но никто ни разу не слышал его мнения о каком-нибудь спектакле. Вскоре он вообще перестал появляться в театре, объясняя свое безразличие нехваткой времени. Яна не возражала. Ей даже нравилось, что Михаил так много и серьезно тренируется, и она превозносила своего избранника до небес.

Антонина никогда не понимала Янкиного восхищения туповатым боксером, но сейчас, когда их роман так неожиданно и так трагически закончился, Антонина очень сочувствовала ее горю. Она не могла даже представить, что бы она сделала, если бы сама оказалась в такой ситуации: потерю Игоря она бы, наверное, просто не пережила.

Глава 64. События продолжаются

В конце ноября, когда трагическая история с несостоявшейся Янкиной свадьбой потихоньку начала забываться и у Янки появились новые поклонники и начался новый роман, в театр пришла весть о трагической гибели Руслана. Подробности его смерти родители не разглашали, но было известно, что он умер от передозировки. Ходили слухи, что в последнее время парень перешел с легких «клубных» наркотиков, которые употреблял уже давно, на «тяжелую артиллерию». В театре об этом знали. Родители Руслана, скорее всего, тоже догадывались о проблемах сына. Он стал бледным, похудел и выглядел неважно. Временами он казался безразличным, рассеянным и вялым, но чаще всего проявлял раздражение по поводу и без повода. Поговаривали, что к героину Руслана приучила его новая подруга Динка, и он уже несколько раз подвисал вместе с ней в каких-то сомнительных местах. Тогда в поисках сына отец поднимал на ноги всех знакомых. Но когда Руслан возвращался домой, дело ограничивалось всего лишь «серьезным разговором» с отцом. Потом все повторялось снова. В надежде исправить ситуацию отец периодически лишал сына карманных денег, но такие меры оказались неэффективными. Руслан быстро покатился по наклонной и вскоре начал стремительно падать в пропасть, из которой не возвращаются. И вот однажды слишком большая доза дури забрала его навсегда.

* * *

Новость о гибели Руслана Антонина восприняла очень болезненно. Во время работы над оформлением его жилища она успела узнать его довольно хорошо. Ей почему-то было очень жалко этого парня, хотя он вряд ли нуждался в ее сочувствии. Но за внешней развязностью избалованного отпрыска богатых родителей девушка увидела одинокую, ранимую и очень несчастную душу, обделенную вниманием и любовью. За высокими заборами элитной недвижимости не было места душевным человеческим отношениям. Неудивительно, что ответы на вопросы о смысле жизни Руслан искал в сомнительных компаниях и рискованных развлечениях.

Пытаясь понять, что чувствовал юноша в последние месяцы своей жизни, она нашла его страничку в социальной сети и обнаружила, что почти все его рассуждения, размещенные в интернете, были короткими и депрессивными:

«Жизнь – дерьмо, все люди – сволочи. Меня все достали. Всем от меня что-то нужно. Никого не интересует, что нужно мне».

«Так больше жить невозможно. Зачем? Я знаю, что завтра будет еще хуже».

Последняя запись была датирована днем его гибели и звучала особенно страшно:

«Я понял, что надо вовремя уйти. Пока еще могу чувствовать кайф. Уйти нужно с кайфом. Меня никто не хватится, потому что я никому не нужен. Даже Динке я нужен только для того, чтобы башлять за дрянь. Все, хватит! Последний кайф у меня будет персональный – и я оттянусь по полной! Прощайте все – видеть вас больше не хочу! Ненавижу!!!! Пошли вы все…»

Антонина несколько раз перечитала обрывочные записи Руслана на личной страничке и вдруг поняла, что его передозировка была неслучайной.

Глава 65. Материнская забота

С переездом в Москву Вероники у Антонины тоже прибавилось личных проблем. Устраиваться на работу мать, похоже, не собиралась. Она все чаще и чаще приходила к дочери за деньгами. К тому же она снова начала пить. От нее почти всегда чувствовался резкий запах спиртного, а ее речь была сбивчивой и невнятной. Ко всему прочему у матери появилась навязчивая идея: она хотела, чтобы дочь оформила ей квартиру в современном стиле. Конечно, такие слова как «дизайн-проект» в лексиконе Вероники никогда не присутствовали, и она называла эту затею словом «обустроить». Но суть ее запросов от этого не менялась. Мать поняла, что профессия дочери заключается в том, чтобы делать помещения красивыми и современными, и теперь захотела, чтобы ее собственная квартира тоже стала такой же эффектной, как фотографии в модных журналах:

– Ты же знаешь, доченька, что каждый человек должен жить по-человечески. Поэтому тебе и платят деньги, чтобы ты чужим людям обставляла квартиры. А я тебе мать. Я тебя родила и вырастила. Теперь ты обязана обустроить мне квартиру так, чтобы я на старости лет могла тоже пожить по-человечески.

Антонина слушала эти рассуждения с раздражением. Как всегда, мать интересовала только ее собственная жизнь, и на дочь ей было абсолютно наплевать. С момента своего переезда в Подмосковье она с удивительной регулярностью приезжала требовать денег, но ни разу не спросила, где Антонина живет и как у нее идут дела. Но самое удивительное – она ни разу не пригласила дочь к себе домой, даже в гости. С самого первого появления в Москве она четко обозначила границы их взаимоотношений:

– Ты уже большая девочка. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Ты на меня не надейся. Я в твои годы уже давно не держалась за мамкину юбку. Я всего сама добилась, и ты должна сама всего добиваться. Ты должна быть самостоятельной. А мне тоже нужно свою жизнь устраивать.

Что именно она имела в виду под словами «устраивать свою жизнь», Вероника не уточняла, но она ясно дала понять дочери, что в жизни матери ей места не предусмотрено. Неизвестно, на что рассчитывала Вероника в будущем, но пока она «устраивала» свою жизнь исключительно на те деньги, которые давала ей Антонина. Но этим дело не ограничивалось. Из обрывочных рассказов матери девушка поняла, что та переехала в свою новую квартиру практически без вещей и без всякой мебели.

– Зачем мне везти в Москву всякое старье? – рассуждала она. – У меня есть дочь, она лучше знает, какая мебель должна быть в приличной московской квартире. Она чужим людям квартиры обставляет, а родной матери помочь сам бог велел!

С каждым своим приходом Вероника все настойчивее требовала, чтобы дочь «уделила, наконец-то, матери внимание и обеспечила ей нормальную человеческую жизнь». Под этим она подразумевала то, что Антонина обязана не только давать матери деньги на еду и выпивку, но и потакать всем ее прихотям.

Антонина отбивалась от этих требований изо всех сил. У нее не было ни желания, ни времени «обустраивать» матери квартиру. К тому же она чувствовала, что одним «обустройством» дело не кончится, и Вероника быстро придумает, что еще потребовать от дочери. Иногда от отчаяния девушка ловила себя на мысли, что она готова пойти на все, чтобы мать навсегда исчезла из ее жизни или хотя бы на некоторое время оставила ее в покое. Но изменить сложившуюся ситуацию Антонина не могла: пока мать жива, она так или иначе будет постоянно отравлять ее жизнь.

Глава 66. Бездомный

Отношения Антонины с Игорем оставались прежними. Выходные дни они проводили вместе, но во время рабочей недели каждый занимался своим делом. В первое воскресенье декабря Игорь Борисович сообщил Антонине, что на днях хозяева его квартиры возвращаются в Москву, пробудут здесь не менее месяца и снова уедут в Австралию только после новогодних праздников.

– Так что нам с тобой, Антон, придется временно прервать наши встречи. Сама понимаешь, я человек бездомный, а потому зависимый. Я тебе говорил, что хозяева моей квартиры каждый год приезжают в Москву. Только обычно это бывает летом. А в этот раз они решили снова посмотреть на русскую зиму и встретить Новый год не под пальмой, а под елкой. Как ты понимаешь, я тоже не рад, но что поделаешь! У меня выбора нет. Так что я на этой неделе освобождаю их законную жилплощадь и выметаюсь на все четыре стороны. Но я не в обиде. Такие неудобства позволяют мне все остальное время года чувствовать себя совершенно свободно. Ради этого можно немного и потерпеть.

– А где ты будешь жить в это время? Это же больше месяца!

– Как обычно, у друзей. Я уже кое с кем договорился. У Пашки Елисеева можно перекантоваться некоторое время. Это мой друг, художник – помнишь, мы ходили на его выставку? У него есть лишний диван, и он только что порвал со своей очередной подругой. Да ты не волнуйся, это не проблема. Вот только ночевать у меня ты пока не сможешь. Надеюсь, что тебя за это время никто не уведет? – кокетливо добавил он. – А то я ревнивый! Если что, убью обоих!

Но Антонина на шутку не отреагировала.

– Меня-то никто не уведет, не беспокойся. Но для тебя это все так некстати! А если Пашка снова помирится со своей подругой? Или новую найдет? Что ты тогда будешь делать?

– Придумаю что-нибудь. Всегда можно что-то придумать. Да ты не переживай, это не в первый раз. Я живучий, я и не в таких ситуациях бывал. К тому же я тебе говорил, что всегда можно перекантоваться в театре. Мне это не впервой.

Антонина немного помолчала, а потом, скрывая волнение, предложила:

– Игорь, а почему бы тебе не пожить это время у меня? Это, конечно, не Москва, но и не так далеко. У тебя есть машина, поэтому до Москвы сможешь добираться без проблем. Я же езжу!

– Нет, Антон, я не хочу тебя стеснять. У тебя в квартире и без меня мало места. И к тому же я такой занудный! Я боюсь, что очень быстро тебе надоем. Тогда ты выставишь меня на улицу и навсегда вычеркнешь из своей жизни. А этого я не переживу. Я очень ценю наши отношения и не хочу ничего разрушить. Так что я лучше поживу пока у Пашки и постараюсь сделать все, чтобы он за это время не помирился со своей подругой.

Но Антонина была настроена решительно:

– Мне кажется, у Пашки будет не больше места, чем в моей квартире. К тому же я рано уезжаю на работу, а возвращаюсь поздно вечером. Поэтому весь день квартира будет полностью в твоем распоряжении. Можешь делать, что хочешь. Конечно, это не пятикомнатные хоромы, но там спокойно и тихо. Там тебя никто не будет беспокоить. Единственное неудобство, что моя квартира за городом, и до театра придется добираться дольше, чем ты привык. Но можно считать, что это загородный дом, только совсем крошечный.

– Нет, Антон, я не буду тебя стеснять. Я поживу у Пашки, это решено.

Но Антонина не сдавалась. Идея пожить вместе с Игорем хотя бы месяц показалась ей очень привлекательной. Через пару дней она заехала к нему в театр, чтобы вручить ему второй комплект ключей от квартиры:

– Это твои ключи от моей квартиры. Можешь переезжать, когда захочешь, без предупреждения.

– Антон, я же говорил, что не хочу тебя стеснять.

– Никакого стеснения. Я буду очень рада. Но сразу предупреждаю, что не смогу уделять тебе много внимания. Работу я не брошу, но если ты дашь слово не критиковать мою стряпню, обещаю готовить тебе поздние ужины.

Игорь сопротивлялся недолго. Он взял ключи и улыбнулся:

– Спасибо, Антон! Но предупреждаю: ты рискуешь! Мне может понравиться такая жизнь, и потом ты не будешь знать, как от меня избавиться!

Антонина радостно улыбнулась:

– Я думаю, что ты рискуешь больше. А вдруг такая жизнь понравится мне, и я просто не захочу тебя отпускать? Придется тебе жить у меня в заточении и исполнять все мои капризы!

– Я не против! Что-то мне подсказывает, что мы с тобой сумеем найти общий язык.

Он многообещающе поцеловал Антонину в губы:

– До скорой встречи!

Глава 67. Предновогодние хлопоты

Через неделю Игорь переехал к Антонине. Как ни удивительно, но жить с ним оказалось удобно и легко. Он добровольно взял на себя часть бытовых забот, покупал продукты, мыл посуду. Иногда он даже готовил ужин на двоих, но его кулинарные навыки не отличались особым разнообразием. Он мог приготовить спагетти с соусом, омлет с овощами и жареную картошку. Но для девушки, которая всю жизнь питалась, чем придется, даже такая нехитрая горячая еда стала приятным новшеством. Фирменным блюдом Игоря были огромные стейки с кровью, которые он жарил на раскаленной сковороде без масла и подавал с салатом из свежих овощей. К стейкам он непременно покупал сухое красное вино, и то, что вино можно пить за ужином просто так, без всякого повода, тоже было для Антонины в диковинку.

Приближался Новый год. Москва расцвела праздничной иллюминацией, на улицах появились елочные базары, а на прилавках магазинов призывно заблестели елочные игрушки и другие новогодние украшения.

Когда в один из предновогодних дней Антонина, как обычно, вернулась домой поздно вечером, Игорь встретил ее притворно-виноватой улыбкой:

– Антон, надеюсь, ты меня простишь. Я позволил себе некоторую вольность и нарушил безупречную гармонию интерьера твоей квартиры. Но если тебе не понравится это новшество, я тут же от него избавлюсь, и все снова станет так, как было раньше.

– И что это за новшество?

– Заходи, посмотри. Эта штука бессовестно заняла целый угол твоего и без того небольшого жилища. Так что теперь тебе решать, сможешь ли ты обойтись без этого угла.

Антонина вошла в комнату и ахнула от изумления. У окна стояла небольшая искусственная елка. На ее пушистых зеленых ветках блестели темно-красные елочные шары точно такого же оттенка, как бархатные шторы и диванные подушки, которые были единственным декоративным элементом ее скромного жилища. На макушке елки гордо возвышалась серебристая звезда, а по веткам веселой змейкой струилась пушистая серебряная мишура.

Глядя на искреннее изумление девушки, Игорь добавил:

– А теперь скажи: елочка, зажгись!

Потерявшая дар речи Антонина послушно промямлила:

– Елочка, зажгись!

– Желание королевы – закон! Ап! – произнес Игорь и чем-то щелкнул. На елке загорелась электрическая гирлянда.

Внезапно из глаз Антонины ручьем потекли слезы. Через несколько секунд она уже во весь голос рыдала на плече Игоря, который никак не ожидал такой реакции. Он никогда не видел ее слез и не думал, что девушку может так расстроить простая безобидная елка.

– Извини, Антон, я хотел, как лучше. Не расстраивайся. Если тебе не нравится эта елка, я ее сейчас выкину к чертовой матери. Я согласен, это не шедевр дизайнерского вкуса. И комната от нее стала меньше. Не плачь, я ее прямо сейчас выставлю в подъезд, пусть ее заберут какие-нибудь бедные люди.

Но от этих слов Антонина зарыдала еще сильнее. Игорь прижал ее к себе и нежно гладил по голове, не зная, что делать. Через пару минут девушка начала успокаиваться.

– Ну, вот так-то лучше. Вот и хорошо. Сейчас я выкину эту елку, и мы забудем про нее навсегда, ладно?

– Нет, что ты, ни в коем случае! Она прекрасна! Это самая красивая елка, которую я когда-либо видела! Это замечательная елка!

Игорь радостно улыбнулся:

– А почему ты тогда плачешь?

– Я не знаю…

– Тебе она и в самом деле нравится? Или ты просто так это говоришь, чтобы меня не обидеть?

– Конечно, нравится! Это потрясающая елка! И квартира сразу стала праздничной, новогодней! Спасибо тебе огромное!

– Да не за что. Я рад, что тебе она нравится.

Постепенно Антонина пришла в себя. Слезы на ее лице высохли, а губы расплылись в счастливой улыбке:

– Ты знаешь, у меня никогда не было собственной новогодней елки. Может быть, когда-то в детстве она и была, но я не помню. А может быть, ее и в детстве не было. И как ты только догадался это сделать? Мне даже в голову не пришло купить елку. Даже не знаю, почему.

– А я знаю, почему. Потому что ты много работаешь, и у тебя нет времени думать о всяких пустяках. А я бездельник, поэтому мне в голову и лезут разные мысли. Но какой же Новый год без елки?

– Ты прав. С елкой намного лучше.

– Ну, вот и хорошо. Пошли ужинать.

– Игорь…

– Что, Антон?

– Спасибо тебе. Извини, что я разревелась, как ребенок. Наверное, это от счастья. Просто раньше никто и никогда не делал для меня столько хорошего.

– Да ладно, Антон, все в порядке. Но мне приятно, что ты рада.

Вдруг Антонина задорно улыбнулась:

– А давай поставим под елку Даруму! Вместо Деда Мороза. Он ведь тоже исполняет желания, я это точно знаю. Во всяком случае, мое желание он исполнил.

– Давай поставим, если хочешь! Антон, это твоя елка, и ты можешь поставить под нее кого угодно! Хоть Бабу-ягу!

Пока Антонина со счастливой улыбкой устанавливала под елкой японского истукана, Игорь украдкой вытер глаза. Трогательная радость, которую испытала эта хрупкая девушка при виде обыкновенной елки, заставила расчувствоваться и его. О ее непростых отношениях с родителями Игорь знал. И он, взрослый мужчина, не переставал удивляться тому, почему такой талантливой и тонко чувствующей девушке досталась такая бессердечная мать.

* * *

Появление елки создало в квартире особую новогоднюю атмосферу, и даже на работе чувствовалось приближение праздников. В последние дни уходящего года деловая активность заметно упала, и Антонина с энтузиазмом начала готовиться к предстоящим праздничным дням. Впервые в жизни она будет встречать Новый год в собственной квартире! Наверное, это и есть настоящее счастье.

Девушка составила длинный список предпраздничных дел и ужаснулась: сколько всего предстоит еще сделать! Нужно найти оригинальный подарок для Игоря, подобрать какой-нибудь веселый сувенир для Олега, не забыть поздравить свою ассистентку Марину – она так много помогает Антонине в офисе! Игорь пригласил ее встречать Новый год в каком-то новом закрытом клубе, поэтому ей необходимо купить красивое вечернее платье и выкроить время для посещения салона красоты, чтобы сделать прическу и маникюр. Да еще нужно купить что-нибудь вкусное к домашнему праздничному столу… «Когда я это все успею?» – возбужденно думала Антонина.

Ее приподнятого новогоднего настроения не могли испортить даже визиты матери, которая все чаще приходила в офис требовать денег.