Текст книги "Тьма (СИ)"
Автор книги: Ольга Грибова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 29. Прости, прощай
Андрей разжился портьерой из декораций зала и укрыл ею тело Виктора. Мне сразу стало легче. Невыносимо было видеть его таким – с развороченной грудной клеткой и пустыми, подернутыми пленкой глазами.
Дима сидел на нижней степени сцены и, обхватив голову руками, спрашивал в полголоса:
– Как же так? Как же так?
Причитание брата меня порядком раздражало и я рявкнул:
– Помолчи!
Димка вздрогнул и поднял на меня взгляд. Он смотрел на меня так, будто видит впервые. Постепенно его лицо приняло осмысленное выражение. Он вскочил на ноги, сжав кулаки.
– Это ты во всем виноват!
Обвинение брата было пропитано ненавистью, а я не знал, что сказать в оправдание. За меня вступилась Амаранта. Встав между мной и братом, она осадила Диму:
– Не смей так говорить! Влад пожертвовал всем, чтобы покончить с Грэгори. Не его вина, что царица – выжившая из ума стерва.
– Если бы он её не ослушался, папа был бы жив, – не унимался Димка. Позабыв обо мне, он сосредоточил все внимание на Эмми.
– Опомнись, Нефертари не выпустила бы Влада за пределы своего дома, и нас всех убил бы Грэгори. По-твоему, это лучший вариант?
Эти двое так увлеклись спором, что когда я попробовал вмешаться, они одновременно шикнули на меня. Оставив Амаранту и Диму искать ответы на вечные вопросы: «кто виноват?» и «что делать?», я поднял с пола барный стул и уселся на него. Сил на выяснения отношений не было.
Последовав моему примеру, рядом устроился Андрей. Он облокотился на остатки барной стойки и отрешенно наблюдал за перепалкой.
– Дерьмовый сегодня день, – сказал вампир.
– И не говори.
Труп отца лежал посреди зала, накрытый малиной портьерой. Если не заглядывать под ткань, то всё казалось не так уж плохо. Можно было представить, что он в очередной раз остался в гостинице. Неподалеку лежал еще один покойник – Грэгори, но вид этого тела не вызывал во мне эмоций.
– Я позвонил Ксении, – признался Андрей. – Она скоро будет здесь.
– Зачем? – спросил я скорее для проформы. По правде мне было все равно: приедет Ксюша или нет.
– Надо как-то его успокоить, – он указал в сторону моего брата, который, кажется, намеривался впасть в истерику. – Я подумал, что жена будет тут как нельзя кстати.
– Ты ей сказал?
– Да, – вампир кивнул. – Она захватит всё необходимое для обряда погребения.
– А ведь ты тоже сегодня потерял отца, – вдруг дошло до меня. У вампиров всё так или иначе завязано на крови: сила, старшинство, любовь, даже семейные отношения. Родителем считается тот, кто дал тебе свою кровь при обращении. В каком-то смысле Амаранта являлась моей матерью, пока её кровь не заменила кровь царицы. И это уже навсегда. С кровью Нефертари ничто не в состоянии тягаться.
Андрей хмыкнул и произнес:
– Он был паршивым отцом. Единственный, кто хоть сколько-то его интересовал – это Сибилла.
– Зачем тогда ему нужна была Эмми?
– Из принципа.
Я горько усмехнулся. Вся эта резня была спровоцирована Грэгори, из-за желания вернуть Амаранту, а она ему и не особенно-то была нужна. Бессмысленно все это и глупо.
Двери распахнулись, в зал вбежала запыхавшаяся Ксения. Заметив её, Дима смолк на полуслове. Девушка тут же бросилась к мужу, обняла его и прижала к себе. Пару мгновений Димка сопротивлялся, но потом сдался, обмяк и заплакал. Я отвернулся. Было неловко наблюдать за ними, будто подглядываешь в замочную скважину.
Амаранта вернулась ко мне. Обвив мою талию руками, она положила голову мне на плечо и тихо спросила:
– Как ты?
– Жить буду. Просто не верится, что его больше нет, – признался я. – Он всегда был рядом, даже когда его не было. Понимаешь?
Я чувствовал, что несу чушь, но Эмми кивнула. Она уловила смысл моих слов.
Полчаса ушло на то, чтобы все хоть немного успокоились. Димка взял себя в руки и перестал рыдать. За прошедшие часы с момента смерти папы он повзрослел больше, чем за все годы проведенные рядом с ним. Мне показалось, что вместе с отцом, он оплакивал и свое безвозвратно ушедшие детство с юностью. Он вдруг стал выглядеть старше своих неполных двадцати лет.
– Пора убираться отсюда, – Андрей вернул нас на землю, напомнив, что мы всё-таки на вражеской территории.
Мы встали вокруг тела отца. Никто не решался первым дотронуться до него. И снова вмешался Андрей:
– Идите в машину. Я сам всё сделаю.
Проходя мимо вампира, я поблагодарил его за помощь.
– Да, да, я сама доброта, – проворчал он в ответ.
Мы подошли к «Мерседесу» отца и замялись, чувствуя себя неловко, точно собирались посягнуть на чужую собственность. Дима нашелся первым:
– Теперь это твоя машина, Влад. Принимай наследство.
Мы уже сидели в «Мерседесе», когда Андрей открыл багажник и опустил туда по-прежнему завернутое в портьеру тело отца.
Вырулив со стоянки, я направил автомобиль прочь от города. Мы держали путь к ближайшему лесу, чтобы похоронить там папу. Охотнику не приходится надеяться на достойные похороны. Слишком много вопросов вызвала бы его насильственная смерть у полиции.
Выехав за город, я свернул в первый проселок. Остановил машину, когда основная дорога осталась далеко позади. Мы вышли из мерса. Ксюша осмотрела припорошенные снегом молодые березки и сказала:
– Здесь мило, приятная энергетика, а летом будет очень красиво.
Так мы выбрали место для могилы. Копать замершую землю, постоянно оглядываясь на горизонт, вот-вот ожидая восхода – занятие не из приятных, но когда это делают двое вампиров, работа идет быстро. Повезло, что Ксения по дороге к нам раздобыла лопаты.
Не прошло и десяти минут, как могила была готова. Мы опустили в неё тело отца, засыпали землей и соорудили небольшое надгробие из камней. Ксения выполнила роль священника. У охотников принято, чтобы молитву над могилой читал светлый маг. Слова девушки были пронизаны неподдельной тоской. Всё же она хорошо знала Виктора и грустила о его уходе не меньше нашего. Немного постаяв над могилой, остальные оставили нас с Димой вдвоем, чтобы мы могли проститься.
Я молчал, не зная, что сказать. Мы так мало говорили при его жизни. Всё куда-то торопились. То одно дело, то другое. А теперь уже поздно что-то исправить. Я лишь надеялся, что он знал, как сильно я его любил.
– Он так и не увидел моря, – прошептал Дима.
Я присел на корточки, запустил пальцы в рыхлую холодную землю и спросил брата:
– Думаешь, он был счастлив? Хоть немного?
– Может, когда мама была жива.
– Пожалуй, – я согласился, чувствуя какая это малость. К чему такая жизнь? Даже мы – его сыновья – ничего не можем вспомнить о нем, что не было бы связано с охотой.
– Ты прости меня за те слова в клубе, – брат замялся. Он плохо умел извиняться.
– Я уже забыл.
Дима положил руку мне на плечо и тихо позвал:
– Пойдем?
Я выпрямился, не отводя взгляда от могилы, и прошептал:
– Прощай, папа.
Не успели мы отвернуться, как от машины до нас долетел встревоженный голос Амаранты:
– Влад, Дима!
Эмми была чем-то напугана. Мы с братом переглянулись и помчались к машине. На бегу я думал, что еще ужасного могло случиться. Неужели нам никогда не будет покоя? Уже подбегая к «Мерседесу», увидел встревоженные лица Андрей и Амаранты. Вампир выглядел так, точно столкнулся с чем-то по истине кошмарным. Таким напуганным он не был даже когда на него шел Грэгори.
Достигнув машины, я остановился. Дима плелся где-то позади. Ему было не угнаться за вампиром.
– А где Ксюша? – первым делом спросил я.
– Я, конечно, не специалист в этом вопросе, – сказал Андрей, – но, по-моему, у неё отошли воды.
Я застыл с открытым ртом. Немного придя в себя, повернулся к Эмми и с надеждой спросил:
– Ты ведь в этом разбираешься?
– Откуда? Мне было шестнадцать, когда я стала вампиром. Все это прошло мимо меня.
– В чем дело-то? – наконец, подоспел запыхавшийся Димка.
– Твой жена рожает, – посвятил его в события Андрей.
Дима среагировал, как и я, – онемел. Когда речь вернулась к нему, он поинтересовался:
– И что делать?
Неизвестно, как долго мы бы еще обсуждали сложившуюся ситуацию, но тут из машины, где сидела Ксения, раздался крик.
– Начались схватки, – прокомментировал вампир.
– Раз ты так здорово в этом ориентируешься, лезь на заднее сиденье. Будешь контролировать процесс. Вы двое, – я указал на Эмми и Диму, – вперед. Чем скорее доберемся до больницы, тем лучше.
Мы мигом заняли места, и мерс рванул вперед. До предела выжимая газ, я мчался в сторону Питера. Вампирское чутьё позволяло с легкостью маневрировать на дороге.
Мы были в пути от силы минут пять, когда по салону автомобиля разнесся терпкий запах крови.
– Кажется, у неё кровотечение, – сказал Андрей, который все это время держал Ксюшу за руку и показывал ей как правильно дышать. Я только диву давался, откуда он все это знает. И главное с чего вдруг столько заботы? Так я, наверное, никогда и не пойму каков же Андрей на самом деле.
– Так и должно быть? – испугано спросил Дима.
– Вряд ли.
Я бросил взгляд в зеркало заднего виденья. Лицо Ксюши было точно присыпано мукой. Губ практически не видно, глаза потухли. Девушка походила на умирающую, словно ребенок высасывал из неё жизненную энергию. Но ведь на дворе двадцать первый век и роды – это не смертельная болезнь. От них не умирают. Не так ли?
Мельком глянув на Андрея, заметил, что его глаза стали абсолютно черными. Я и сам едва сдерживал растущие клыки. Слишком силен был запах крови в тесном салоне автомобиля.
– Держишься? – спросил я у вампира.
– Не переживай, кусать её я не стану.
Эмми мигом сориентировалась и открыла окно со своей стороны. Мы с Андреем последовали её примеру. Дышать стало полегче.
К тому моменту, как мы добрались до ближайшего на нашем пути роддома, адрес которого Дима нашел при помощи сотового, горизонт окрасился в розовый. Прикрыв голову руками, я забежал в вестибюль. Руки слегка опалило, и я спрятал их за спину, чтобы не нервировать медперсонал. Следом за мной вошли остальные. Поддерживая Ксению, мы кинулись к стойке медсестры. Поначалу нас не желали принимать, но деньги Андрея сотворили чудо, и Ксюшу мигом увезли в родильное отделение. Нам оставалось только ждать.
Усевшись на неудобные пластмассовые стулья, мы вслушивались в крики рожениц, пытаясь из общей массы выделить голос Ксении.
– Как долго длятся роды? – поинтересовался Дима.
– По-разному, – коротко ответил Андрей.
Дима замолчал, пристально изучая стену напротив. Все мы были подавлены, но меня не покидало чувство, что Эмми, удивительным образом притихшая как только начались схватки, встревожена больше других. Что-то во взгляде девушки казалось мне подозрительным. Она вела себя, так будто присутствует не при рождении новой жизни, а у смертного одра.
Я не успел развить эту мысль и определиться со своими ощущениями, как дверь родильной открылась, и в коридор вышел врач.
– Климентьев? – он вопросительно оглядел нас.
Дима встал. Он был настолько испуган, что даже не мог открыть рот.
– Поздравляю, у вас родилась здоровая дочь, – и хотя доктор сообщал радостную новость, лицо его оставалось мрачным.
– А как чувствует себя мать? – вмешался я, видя, что Дима не в себе.
– Боюсь, она потеряла много крови. Мы сделали переливание, но для прогнозов пока рано.
Доктор ушел, а Дима так и продолжал стоять. Наконец, его попытки осмыслить сказанное увенчались успехом и он спросил:
– Что значит «для прогнозов пока рано»? Это хорошо или плохо?
Амаранта приобняла Диму за плечи и повела по коридору.
– Пойдем, тебе надо её навестить.
Глава 30. Ведьма вампиру не товарищ
Ксюша сильно осунулась. В девушке, лежащей на больничной койке, с трудом узнавалась та жизнерадостная ведьмочка, что мы знали и любили. Глаза потухли. В них отсутствовало желание жить, точно Ксения давно смирилась с происходящим. Она словно знала, что борьба бессмысленна и всё давно предрешено.
– Привет, – Дима склонился над девушкой, нежно гладя её по голове. – Ты родила прекрасную дочку. Не оставляй её.
– Я…, – Ксюша с трудом подняла руку и коснулась Диминой щеки, собрала последние силы и сказала: – верю в тебя. Ты сможешь её защитить.
– Нет, нет, нет, – брат отрицательно покачал головой. – Какой из меня отец? Я и о себе позаботиться не могу.
В ответ Ксения лишь слабо улыбнулась. Силы слишком стремительно покидали её, и она старалась беречь их для более важных слов. Рукой настолько бледной, что она сливалась с кипельно-белым пододеяльником, девушка подозвала Амаранту.
Эмми поспешила на зов. Присев на край постели, она подалась вперед к самым губам Ксении, чтобы лучше её слышать.
– Помни о своем обещании, – едва различимо прошептала Ксюша. Если бы не вампирский слух, я бы не расслышал сказанного. – Назови её Элеонора.
Последние силы покинули Ксению, и та устало прикрыла глаза. Зашла медсестра и попросила нас выйти из палаты.
В коридоре Андрей заявил, что отправляется на поиски пропитания. В больнице просто обязан быть банк крови, и он рассчитывал его отыскать. Иначе, сказал вампир, он за себя не отвечает. Мы с Амарантой отказались составить ему компанию, предпочтя остаться около палаты Ксюши вместе с Димой.
– Она умирает? – голос брата звучал на удивление спокойно, точно он уточнял биржевые сводки за день, а не справлялся о здоровье супруги.
– Нельзя сказать наверняка, – осторожно ответил я.
– Чушь! – Димка повернулся ко мне. – Ты – вампир. Тебе ли не знать, когда человек умирает. Вы обязаны чувствовать такие вещи.
Конечно, он был прав. Вампиры отлично разбираются в здоровье смертных. По замедленному сердцебиению, плохому кровотоку, поверхностному дыханию было ясно, что дни, а то и минуты Ксюши сочтены. Но я ведь мог и ошибаться? Бросив взгляд на Эмми, я понял, что в этот раз никакой ошибки нет – Ксения умирает.
Мой хмурый вид лучше любых слов объяснил Диме суть происходящего. Но брат, как ни странно, не стал впадать в отчаянье. Вместо причитаний он твердым голосом заявил:
– Надо увезти её отсюда.
– Зачем? – удивился я.
– То есть как это зачем? – пришла очередь Димы поражаться моей непонятливости. – Мы отвезем Ксюшу в укромное место, и Амаранта её обратит.
Я вздохнул. Этот универсальный способ спасения – обращение в вампира – начал меня утомлять. Само собой, я не желал Ксюше смерти. Но стать вампиром – это ли достойная альтернатива? И все же я не спорил, понимая, как это важно для брата – спасти умирающую жену.
– Пойду, найду Андрея. Без его помощи не обойтись, – я шагнул прочь от палаты, но Эмми задержала меня. Посмотрев в печальные глаза девушки, я не удержался от стона. Господи, ну что еще? Вот так всегда: когда кажется, что хуже быть не может, жизнь преподносит новые сюрпризы.
– Не торопись.
Одно-единственное слово, а меня как парализовало. Меньше всего я желал продолжения этого разговора.
– Почему он не должен торопиться? – с нажимом спросил Дима. Он, как и я, ощутил второе дно в голосе Амаранты.
– Потому что в этом нет нужды, – Эмми прислонилась к стене, закрыла глаза, чтобы не видеть нашей реакции, и произнесла: – ведьму нельзя обратить. Кровь вампира для таких, как Ксюша, смертельный яд.
– Повтори еще раз, – брат отказывался вникать в смысл сказанного.
Амаранта открыла глаза и посмотрела прямо на Диму:
– Ксюша не станет вампиром. Это невозможно.
Андрей застал нас у дверей палаты в полном молчании. Тоскливые выражения наших лиц навели его на мысль, что случилось что-то нехорошее. Присев на соседний с моим стул, он поинтересовался:
– Что здесь происходит?
– Дима просил обратить Ксюшу, – пояснил я.
– Понятно.
Вампир ничего не уточнял. Наверняка он прекрасно знал, что подобное нельзя провернуть.
Я сидел и слушал, как за стеной медленно умирает небезразличная мне девушка. Какие бы отношения не были между нами, Ксения всегда была мне верным другом. Она не раз выручала меня в трудную минуту, и я никогда не желал ей зла. А теперь она умирала, а я ничего не мог поделать.
Амаранта взяла меня за руку и сжала мою ладонь. Я посмотрел на девушку, и нехорошее подозрение закралось в голову. Она была чересчур спокойна. Конечно, она горевала, но происходящее не было для неё неожиданностью. Будто она заранее знала, что должно случиться.
– Эмми, – я встал и потянул девушку за собой. – Пойдем, нам тоже надо подкрепиться.
Амаранта послушалась. Проходя мимо отделения для новорожденных, она притормозила, с любопытством рассматривая детей.
– Как думаешь, которая из них наша?
– Что значит наша? – подозрение медленно переросло в уверенность.
Амаранта на секунду смутилась, но быстро нашлась с ответом:
– Я обещала Ксюше позаботиться о дочери. Дима отличный парень, но отец из него никакой.
Я отступил назад, окинул Эмми взглядом и вдруг прозрел. С глаз точно упала пелена.
– Господи, да ты всё знала с самого начала! Почему ты мне ничего не сказала?
Амаранта даже не думала ничего отрицать. Обернувшись ко мне, она произнесла:
– Я поклялась молчать.
– Странная у тебя манера держать слово. Меня ты предала, зато Ксюше даешь спокойно умереть.
– Такова её воля. Это закон: она могла подарить только две жизни. Ксения спасла Диму и это была первая жизнь. Ребенок – вторая. Пришлось выбирать: либо дочь, либо она.
– Ты не Бог, чтобы решать кто должен жить, а кто нет! – меня в очередной раз осенило: – что она пообещала тебе взамен? Нет, не отвечай. Я и так знаю. Ребенка, не правда ли?
– Это её выбор. Я тут ни причем. Я пыталась её отговорить.
– Сильно же ты, наверное, старалась, – я присел на стул, ноги отказывались меня держать. Запустив пальцы в волосы, помассировал виски. Будь я жив, у меня бы непременно разболелась голова. Эти сутки были самыми тяжелыми в моей жизни. Когда они уже закончатся?
– Да, я бессердечное чудовище, – всхлипнула Эмми. – Готовое на всё ради собственной выгоды.
Я посмотрел на жену и не нашелся с ответом. В чем-то Амаранта была права – порой она думает только о себе, не считаясь с интересами других. Этим она ранит окружающих. Но ведь она не так уж плоха. В ней много положительных черт. Она хотя бы пытается быть лучше. Другое дело, что у нее не всегда получается. Но чего еще ожидать от девочки, которую в шестнадцать лет забрали у родителей и которую воспитал жестокий «первый»? Она просто не умеет жить по-другому, не знает как. Мне выпала отличная возможность научить ее этому.
Протянув руку, я поймал Эмми за запястье и силой усадил себе на колени.
– Ты не чудовище, – прошептал, успокаивающе покачивая девушку. – И я люблю тебя такой, какая ты есть.
– Мне так жаль. Я не хотела её смерти, – сквозь слезы шептала Амаранта. – Я лишь мечтала стать матерью. И Ксюша не за что не позволила бы ребенку погибнуть.
– Послушай меня, – я взял Эмми за подбородок и поднял её голову, заглядывая в глаза. – Мы никому об этом не скажем. Особенно Диме, – больше всего я сейчас боялся лишиться брата.
– Думаешь, так будет правильно?
– Правильно уже не будет никогда. Ничего не исправить. Ксюша умрет и её не вернуть. Но я не хочу потерять еще и брата.
– Я буду молчать, – кивнула Эмми.
– Умница, – я закрепил наш уговор поцелуем.
…Похороны проходили в узком кругу. В маленькой церквушке на краю города были только мы четверо да старый полуслепой священник. За щедрый взнос на реставрацию церкви батюшка согласился провести церемонию ночью. Гроб, окутанный лунным светом, был открыт. Ксюша лежала, сложив руки на груди. Рыжие волосы полыхали в полумраке, как россыпь янтаря. Казалось, она вот-вот откроет глаза и встанет. Но, увы, это была иллюзия.
Дима первым подошел попрощаться. Брат долго не отходил от гроба, сжимая руки Ксюши, будто рассчитывал вдохнуть в них жизнь. Наконец, осознав всю тщетность своих попыток, он в последний раз поцеловал супругу и проследовал мимо нас на улицу, так ни разу и не взглянув в сторону дочери, мирно дремавшей на руках у Амаранты.
Прощаясь с Ксюшей, Эмми показала ей дочь и тихо добавила:
– Я назвала её Элеонорой, как ты хотела. Она так на тебя похожа.
Позже, зевая, работники кладбища торопливо засыпали гроб, а мы еще долго стояли над могилой, все не решаясь уйти. Первым к «Мерседесу» направился Андрей. Следом за ним пошла Амаранта. И снова мы с братом остались одни. Не прошло и пары дней, как мы опять стояли над свежей могилой.
Дима был молчалив в эти дни, но я не видел, чтобы он плакал. Брат хмурился, покусывал губы, но держался изо всех сил. Я задумался над тем, что уготовила ему судьба. Что ожидает его рядом с такими, как мы? Единственный человек – охотник – в компании вампиров.
– Ты в порядке? – сморозил я очевидную глупость. Разве можно быть в порядке, похоронив сначала отца, а следом жену?
– Я справлюсь, – вздохнул Дима. – В конце концов, всегда есть охота. Она не даст мне опомниться.
– Ты бы мог… – я замялся, не зная, как озвучить свое предложение.
– Стать вампиром? – Димка хмыкнул. – Ты бы обратил меня, о могущественный «первый»?
– Не смешно.
– Ты прав, – кивнул брат. – Не смешно.
Мы замолчали, не зная как продолжить неловкий разговор.
– Понимаешь, – наконец, сказал Дима, – я не то чтобы против вампиров. Ты все-таки мой брат и ты, уж прости, вампир. Но я не готов стать одним из вас. По крайней мере, пока. Может, быть позже?
– Конечно. Не стоит торопиться.
– Вот и славно.
Дима вздохнул с облегчением, точно избежал страшной опасности и направился к машине. Я смотрел ему в спину и понимал, что «позже» вряд ли когда-нибудь наступит.
