Текст книги "Тьма (СИ)"
Автор книги: Ольга Грибова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 23. Укради меня
Дима отлично справился с заданием. Разведчик из него получился что надо. Весь следующий день он провел в музее, тщательно запоминая и фотографируя всё, что могло оказаться полезным для дела.
Мы с Андреем сидели перед ноутбуком и внимательно изучали фотографии, сделанные Димкой. Па первой из них был запечатлен вход в Каирский музей: огромная белая арка вела в холл с колоссальными по размерам скульптурами. Брат тщательно запротоколировал путь к залу ювелирных украшений. Он был одним из последних помещений на втором этаже.
– Вот тут и тут, – Дима перелистнул фотографии, – камеры наблюдений. Ночью по залам шатается орава охранников. Витрины, – на мониторе появилось фото стеклянной витрины с золотыми украшениями, – оснащены сигнализацией.
– Ерунда, – перебил Андрей. – Уложить охранников не проблема. Затем отключим камеры, а сигнализацию легко обмануть. С нашей-то скоростью.
Я кивнул, как и Андрей не видя сложностей. Выкрасть браслет будет также легко, как отнять деньги у первоклашки. По крайней мере, я так думал.
– Всё так, – согласился Дима, – только есть одно «но».
Я кисло улыбнулся:
– Как же без него.
– Проблема в инфракрасных датчиках.
Брат в очередной раз пролистал фотографии, пока не нашел нужную. На ней был изображен черный кругляш размером с кулак.
– Почему ты решил, что это инфракрасные датчики? – спросил вампир.
– Я поискал информацию о них в Интернете.
– И чем они нам грозят?
– Датчики реагируют они на тепловые излучения, – пояснил Дима. Он явно успел прочитать не одну статью на эту тему.
Мы призадумались. Как бы быстро мы не двигались, стоит нам войти в зал и сработает сигнализация. К сожалению, тело вампира тоже излучает тепло. Всё дело в человеческой крови, которая поддерживает нас в форме.
Андрей поджал губы, обдумывая какую-то мысль. По лицу было видно, что она ему не очень-то нравится, и он рассчитывает найти альтернативу.
– Выкладывай, – не выдержал я.
– Не будет тепла, не будет проблем, – вампир развел руками.
– И как ты собираешься бороться с тепловым излучением? Будем отсиживаться в холодильнике?
– Есть более надежный, но менее приятный способ, – хмыкнул Андрей.
Я задумался, что может быть неприятнее, чем сидеть в тесной, холодной камере? Ответ не заставил себя ждать.
– Поголодаем некоторое время, и температура тела упадет сама собой.
– На это уйдут недели, – запротестовал я. – У нас нет столько времени. Как только полярная ночь закончится, царица покинет Мурманск. И где мы будем её искать?
– Тогда ускорим процесс, – не сдавался вампир.
– Каким образом?
– Поможем крови быстрее покинуть организм, – Андрей сделал вид, что разрезает себе запястье.
Я открыл рот, чтобы ответить и тут же его закрыл. Что тут можно возразить? План Андрея был идеален. Хотя бы в той его части, что касалась температуры наших тел. Если достаточно долго не питаться, при этом играя в самоубийц, то мы скатимся до уровня живых мертвецов. Выглядеть и чувствовать себя будем соответствуешь. Одного он не учел: голод коварен, и я пока не умею с ним бороться.
– Он же перекосит всё побережье, если его не кормить! – Дима с ужасом указал в мою сторону.
– Потерпит, – вампир хмуро посмотрел на меня. – Заодно потренируется справляться с инстинктами. Нельзя всю жизнь идти у них на поводу.
– А ты сам, – я выдержал взгляд Андрея, – сумеешь держать себя в руках?
– За меня не беспокойся. Лучше подумай, чем себя отвлечь от мыслей о еде, – вампир встал. Прежде чем уйти к себе в номер, он добавил: – я, кстати, слышал йога и медитация неплохо помогают.
Следующие две недели прошли в неравном бою с самим с собой. Учитывая, что в последний раз мы ели за восемь часов до отъезда в Египет, наше состоянье быстро ухудшалось. Андрей не обманул: медитация действительно помогала… первый день. Начиная со второго голод невозможно было заглушить. Всё это время я сидел в номере в гордом одиночестве. Дима благоразумно держался подальше от меня и Андрея, развлекаясь где-то на пляжах Египта.
Я разрезал себе руки, подставлял запястья под горячую воду и позволял крови стекать в умывальник. Поначалу раны затягивались в течение минуты. Но постепенно регенерация ухудшалась, и к помощи ножа приходилось прибегать всё реже.
Было странно смотреть, как кровь медленно утекает в водосток. Пару раз я не удержался и, обмакнув пальцы в крови, жадно облизал их. Желание припасть ртом к открытой ране жгло горло. От голода сознание настолько помутилось, что уже не имело значения моя это кровь или чужая. На этом я завершил свои эксперименты по вскрытию вен.
Собственное отражение пугало до икоты: кожа сделалась серой с зелеными пятнами разложения; глаза впали и затянулись пленкой, как у покойника, практически потеряв цвет; волосы начали выпадать; ногти почернели. Чтобы не вздрагивать каждый раз проходя мимо зеркал, я занавесил их полотенцами. Желая сохранить силы, я много спал. Если бы кто-нибудь нашел меня в таком состоянии, он бы принял меня за мертвеца. К концу третьего дня появился запах. До меня не сразу дошло, что сладкий тошнотворный аромат исходит от меня. Тело разлагалось, в то время как разум продолжал функционировать. План Андрея работал идеально.
В четвертую бесконечно длинную ночь, когда я боролся с желанием зайти в соседний номер и плотно перекусить, ко мне пробрался Андрей. Выглядел он не лучшим образом. Будь у меня силы, я бы закричал, так он меня напугал.
Перебравшись с балкона на балкон, вампир отодвинул штору и зашел ко мне в номер.
– Ты похож на труп, – первым делом заявил он.
– Ты, знаешь ли, тоже не Ален Делон, – огрызнулся я. Было приятно видеть, что и ему голодовка дается с трудом. Мы смотрелись, как два первоклассных зомби из «Рассвета живых мертвецов». Вздумай, мы выйти из номера гостиница вмиг бы опустела.
– Думаю, мы готовы, – заявил вампир.
Я уже давно подозревал, что меня теперь не зафиксировать ни одному датчику. Разве что охранники смогут учуять по запаху.
– Быть мертвым жуткий отстой, – пожаловался я и сжал челюсти. Один зуб не выдержал нажима и сломался. Я выплюнул обломок на пол. – Надеюсь, зубы вырастут по новой?
– Кто его знает? – Андрей пожал плечами. – Мы в этом деле первопроходцы. До нас никто добровольно не доводил себя до такого.
– О, класс! Вот будет здорово, если мы такими и останемся. Уверен, Эмми оценит, – я со злости сжал кулаки, да так сильно, что захрустели суставы.
– Поосторожнее, – предупредил Андрей. – Не хватало только, чтобы ты развалился на части до того, как мы добудем браслет.
Мы договорились отправиться за украшениями следующей ночью. Дальше тянуть было небезопасно.
…Спускаться на улицу пришлось по стене. Повезло, что мой номер находился на втором этаже. Я едва не свалился вниз – силы были на исходе. Возможно, датчики теперь не были для нас препятствием, но и скорости мы лишились. Пришлось идти обычным прогулочным шагом. А ведь за каждым поворотом нас поджидал соблазн в виде аппетитных, полных крови людей.
Впереди показалось здание музея, когда Андрей вдруг остановился и принюхался. Я последовал его примеру и едва не потерял сознание от дурманящего аромата свежей крови. В нескольких метрах от нас девушка лет девятнадцати порезала руки. Пара алых капель упала на мостовую. От желаемого нас отделяли лишь кусты, за которыми мы прятались от прохожих.
Андрей рванулся вперед, но я в последнюю секунду успел схватить его за плечи и каким-то чудом удержал.
– Пусти! – прорычал вампир.
Он не контролировал себя. Я повалил Андрея, прижав его к земле. Некоторое время он пытался спихнуть меня и вырваться, но потом затих. Я разжал руки и перекатился на спину. Необходимость сдерживать Андрея отвлекла меня от мыслей о крови.
– Пошли, – вампир поднялся первым.
– Обещаешь быть паинькой?
– И не подумаю, – он яростно тряхнул головой. – Жду не дождусь, когда браслет окажется у нас в руках и можно будет насытиться вдоволь.
– Об этом не может быть и речи. Мы достанем браслет и вернемся в номер. После позвоню Диме, и он принесет нам кровь. Ты понял?
– Разумеется, – вампир кивнул, но серые глаза смотрели сквозь меня.
Попав в здание музея, мы тщательно избегали встречи с охранниками. Вырубить их было проще простого, но мы боялись не удержаться от соблазна выпить кровь.
Зал ювелирных украшений встретил нас приятным мерцанием. Бесценные экспонаты поблескивала в неярком свете единственной лампы. Я сразу направился к стенду с браслетом. Дима оставил нам четкие указания, и мы прекрасно ориентировались в музее, точно сами не раз тут бывали.
Под толстым стеклом на красной подушке лежали два одинаковых золотых браслета. В жизни они выглядели изящнее, чем на фотографии. Казалось, они до сих пор хранят энергию своего владельца. Я застыл в немом восхищении перед живой историей.
– Так вот ты какой, аленький цветочек, – усмехнулся Андрей, наклоняясь к витрине. – Нам лучше поторопиться.
Сбив замок с витрины, я уцепился за край стекла и поднял его. Андрей в мгновение ока просунул в щель руку и схватил один из браслетов. Все было сделано настолько быстро, что сигнализация просто не успела сработать. Опустив стекло на место, я обернулся, намериваясь пуститься в обратный путь к выходу из музея, и встретился взглядом с охранником. Последний был очень бледен. Трясущимися руками он пытался достать рацию, чтобы сообщить о краже.
Заметив постороннего, Андрей бросился вперед и прижал его к стене. Охранник хватал ртом воздух, отчаянно пытаясь закричать, но от ужаса из его рта вырывался лишь полузадушенный хрип. Причина его страха заключалась, конечно, в нашей внешности. Мы удивительным образом походили на мумии, что хранились в соседних залах музея.
Андрей хищно улыбался, примеряясь к шее охранника, но тут вмешался я:
– Отпусти его. Мы не будем его убивать.
– Это еще почему? Стоит нам повернуться к нему спиной и он вызовет подмогу, – заупрямился вампир.
– Не вызовет, – я подошел ближе, заглянул в глаза охраннику и произнес на английском: – сейчас мы отпустим тебя. Ты сядешь в уголочке и подождешь десять минут, прежде чем сообщить о пропаже. Ясно?
Мужчина часто закивал головой.
– Ты ему веришь? – усомнился Андрей.
Я проигнорировал вампира и снова обратился к охраннику:
– Видишь этот браслет. Он принадлежит фараону Рамсесу II. Мы его слуги и нам велено вернуть украшение хозяину. Если ослушаешься нас, то навлечешь на себя гнев самого фараона. Слышал что-нибудь о проклятии фараонов?
Снова последовала череда кивков.
– Молодец. Сделаешь, как говорим и тебя ждет награда. Отпусти его, – я повернулся к Андрею.
Тот слушал мою речь со скептической усмешкой, но стоило мне попросить, и вампир отступил назад. Охранник медленно сполз по стене на пол, да так и остался сидеть, глядя в одну точку перед собой.
– У нас есть десять минут, – я указал в сторону выхода.
– Думаю, у нас куда больше времени, – мы вышли из зала ювелирных украшений. – После того, что ты ему наговорил он еще не скоро придет в себя.
До гостиницы мы добрались без приключений. Оставалось забраться обратно в номер. Я еле преодолел подъем. Для меня он стал равносилен восхождению на Эверест. Достигнув своего балкона, я пролез в номер и повалился на кровать. Сил не было даже на то, чтобы поднять руку.
– Ты как? – спросил я через пару минут, немного придя в себя. Ответом мне была тишина.
Подскочив на кровати, я осмотрел номер. В комнате я был один. Провести со мной остаток ночи в планы Андрея не входило. Он обманул меня. Но хуже всего то, что я ничего не мог поделать. Даже в лучшие времена он был куда сильнее меня.
Я позвонил Диме и попросил его принести бутылку с кровью. Задание было выполнено, пришло время восстанавливаться. Весь следующий день я пил практически без остановки, и к вечеру приобрел человеческий вид. Зубы снова выросли, что несказанно меня порадовало.
Вернулся Андрей. Он выглядел даже лучше меня: румяный, свежий, будто и не было голодовки. Я не стал спрашивать, где и как он провел эти часы. К чему это знать?
Вывезти браслет из Египта было несложно. И хотя всех проверяли перед посадкой на самолет, Андрей, спрятав браслет в кармане, сумел до такой степени очаровать служителей аэропорта, что его пропустили на борт, не обыскивая. Мы летели назад и с нами браслет фараона – единственная надежда растопить сердце Нефертари.
Глава 24. Уговор дороже денег
И снова мы стояли у дома без окон. Его высокие стены в темноте казались непреступными, но вместе с тем выглядели повседневно. Не знай я наверняка, что притаилось за ними, никогда бы не обратил внимания на этот дом. Как и в прошлый раз, мы сразу направились к двери. Луна спряталась за облаками, и тропинка из каменных плит больше не походила на сказочную тропу, скорее уж на дорогу в ад.
Эмми поддалась тревоге, витавшей в воздухе, схватила меня за руку и прошептала, так тихо, чтобы услышать мог только я:
– У меня плохое предчувствие.
– Не переживай, – я обнадеживающе сжал ладонь девушки. – Помни, это наш единственный шанс избавиться от Грэгори.
– А что если всё пойдет не так? – мы заметно отстали, Амаранта умышленно замедлила шаг. – Неизвестно, как повлияет на тебе кровь царицы.
Я остановился и повернулся к Эмми.
– Ты зря нервничаешь. Не факт, что Нефертари даст мне свою кровь.
– А что если даст? – настаивала Амаранта.
– Я обещаю быть предельно осторожным, – я уже было собрался пойти дальше, но в последнюю секунду сообразил, что помимо волнения Амаранту мучает ревность. Я нежно поцеловал девушку и сказал: – Я люблю тебя. Беспокоиться не о чем.
Эмми отпустила мою руку, и мы нагнали остальных у самой двери. И хотя Амаранта больше не заговаривала со мной, я видел – мои уверения её не успокоили.
Андрей постучал в дверь. Спустя минуту нам открыла девушка в белом одеянии до пят. Она была удивительно похожа на свою предшественницу. Та же одежда, светлые волосы, даже выражение лица – отрешенное от всего земного – было одним и тем же. Но все же это была другая девушка, и я невольно задался вопросом: что стало с предыдущей?
Девушка жестом пригласила нас войти. Когда дверь закрылась за нашими спинами, я приготовился идти в том же направлении, что и в прошлый раз, но наша провожатая свернула в противоположную сторону. Похоже, сегодняшняя встреча состоится в другой комнате дома. Никто не знал хорошая эта новость или плохая. Всё, что нам оставалось – это послушно идти вслед за девушкой. Она привела нас к высоким двойным дверям. Взявшись за изогнутые ручки, опустила их вниз и толкнула двери. Те послушно распахнулись, открывая вид на щедро украшенную золотом и парчой спальню.
Посреди спальни на постаменте возвышалась кровать с ножками в форме львиных лап. На кровати возлежала царица. Нефертари откинулась на гору подушек, распущенные волосы черными прядями рассыпались по шелку. Из одежды на царице было лишь некое подобие платья: облегающий лиф и юбка из отдельных полос ткани, скрепленных на талии широким поясом. Наряд позволял в полной мере оценить стройность ног египтянки. Простоволосая, с тонко подведенными глазами, в неприметной одежде – она выглядела по-домашнему незатейливо, и это безумно ей шло.
Стоило мне увидеть царицу, как разум погрузился в сумрак, а мышцы предательски ослабели. Я снова едва стоял на ногах. Мельком взглянув на своих спутников, заметил, что их постигла та же участь. Девушки и те не могли оторвать глаз от египтянки, на их лицах читалось немое восхищение. Что уж говорить о мужской части нашей группы. Мы таяли как кусочки сахара в кипятке.
Облокотившись на одну из подушек, Нефертари приподнялась и окинула нас скучающим взглядом. Она смотрела так, будто видела нас впервые, и мы совершенно точно не вызывали у неё интереса.
Помня о том, что в прошлый раз роль переговорщика досталась мне, я шагнул вперед. Взгляд Нефертари на мгновение задержался на мне, но потом скользнул мимо. Царица опустила голову обратно на подушки. Пока она с отсутствующим видом изучала полог из ажурной ткани, мы стояли не двигаясь. Никто не решался заговорить без позволения.
Мимо нас прошмыгнула босоногая девица. В отличие от других служанок она была чересчур подвижной. Она подскочила к царице, взбила подушки, пригладила волосы и, подобострастно кланяясь, попятилась к двери. Поравнявшись с нашей компанией, девушка остановилась и, привстав на цыпочки, шепнула на ухо Андрею:
– Госпожа сегодня не в духе. Меланхолия.
Служанка, глядя на царицу, вздохнула, да так горько точно ей самой опостылел этот мир, и покинула спальню.
Прошло несколько минут, прежде чем мы окончательно убедились: царица не намерена говорить. Чем бы ни было вызвано её удрученное состояние, она собиралась прибывать в нем и дальше, наше присутствие нисколько ей не мешало.
– Моя госпожа, – шепотом позвал я, надеясь, что мне простят дерзкий поступок.
Нефертари не ответила. Зато она подняла холеную руку и похлопала по постели рядом с собой. Похожим движением призывают любимую собачку и та, радостно виляя хвостом, мчится к хозяину. Я не стал задаваться и поступил точно так, как поступила бы на моем месте любая дворняга – пошел на зов, с трепетом присел на край устланной шелками кровати и преданно взглянул на царицу.
Нефертари выглядела отрешенно, как её девушки-рабыни. Передо мной лежала пустая оболочка, мысли царицы витали где-то далеко отсюда. И хотя тело египтянки по-прежнему выглядело на четырнадцать лет, я почти физически ощущал, как истинный возраст царицы проступает сквозь атласную кожу, которая подобно новой скатерти скрывает под собой недостатки изъеденной временем столешницы. Мне вдруг стало жаль египтянку. Трудно представить каково это – влачить унылое существование на протяжении сотен, а то и тысяч лет. А в том, что это именно существование я не сомневался. Ничего человеческого в этой прекрасной кукле не осталось. Как только я это понял, с моих глаз, а заодно и с разума, спала пелена. Отныне чары царицы были мне безразличны. Я видел перед собой глубоко несчастную, одинокую женщину, давно отчаявшуюся обрести покой.
– Госпожа, – снова позвал я, и Нефертари повернула голову в мою сторону. Ободренный, я продолжил. – Я кое-что принес вам.
Я запустил руку в карман джинс и вытащил оттуда золотой браслет с лазуритом. Синяя вставка заиграла бликами в свете факелов, что горели по бокам от изголовья кровати. Это привлекло внимание царицы. Она с недоверием посмотрела на мою руку. Спустя миг Нефертари уже сидела, не сводя взгляда с украшения. Египтянка выхватила браслет таким молниеносным движением, что я лишь успел почувствовать дуновение ветра на коже, и только посмотрев на пустую ладонь, понял, что браслета у меня уже нет.
Нефертари держала украшение на вытянутых руках, будто это древняя реликвия. Улыбка блуждала на губах царицы, пока она изучала золотые грани. Кончиками пальцев она осторожно коснулась лазуритовой вставки и тут же отдернула руку, словно браслет обжег бархатную кожу. Столько нежности, столько любви было во взоре царицы, её лицо преобразилось. Его будто осветили изнутри. Нефертари сияла подобно яркой звезде: на бледных щеках загорелся румянец, глаза вспыхнули, как два софита. На долю секунды она ожила. Один вид браслета вернул царицу в те далекие времена, когда её сердце еще билось.
Но радость длилась недолго. На смену яркому солнцу пришли свинцовые тучи. Нефертари нахмурилась, поджала губы, в её глазах как чернильное пятно на бумаге растекалась тьма и в самой её сердцевине сродни отблескам костра мерцали красные зрачки.
Моё сердце сдавил звериный ужас. Всем нутром я ощущал опасность, исходящую от царицы. Так загнанная лань чует приближение голодного льва. Ужас сковывает её, она не в состоянии убежать или оказать сопротивление своему убийце. Вот и я замер, будучи не в силах двинуться с места. Все, что мне оставалось – молиться про себя всем известным богам в надежде, что кто-нибудь из них проявит благосклонность и убережет меня от гибели.
Царица сжала руку, послышался хруст. Крошилась лазуритовая вставка. Я невольно дотронулся до шеи: на месте украшения мог быть мой позвоночник. Осколки лазурита голубыми кристаллами просыпались на белоснежную простыню. Нефертари с отвращением глядела на них, а потом отбросила браслет прочь. Он ударился о стену и упал на пол. Я с состраданием посмотрел на то, что еще недавно было прекрасным украшением, а теперь выглядело как кусок искореженного металла.
Расправившись с браслетом, царица переключилась на того, кто был повинен в его появлении. Неимоверной силы удар заставил меня отлететь к стене. Проделав тот же путь, что и браслет за секунду до этого, я приземлился неподалеку. Переломанные кости нехотя срастались, давая мне время в полной мере насладить нестерпимой болью, пронзившей всё тело. С трудом разлепив веки, увидел склонившуюся надо мной Нефертари. Её горящие яростью глаза и острые клыки не предвещали ничего хорошего. Рука была занесена для следующего, безусловно, последнего в моей жизни удара. Без сомнений тонкая с виду ручка четырнадцатилетней неженки способна вырвать сердце из моей груди – сопротивление в данном случае бесполезно. Желая отгородиться от ужасной реальности, я зажмурился.
В следующую секунду мою шею обвили чьи-то руки, и я услышал до боли знакомый голос:
– Умоляю, пощади.
Амаранта прижалась ко мне всем телом, загораживая от опасности. Страх за собственную жизнь был легким бризом по сравнению с ураганом неконтролируемой паники, всколыхнувшейся во мне, когда стало ясно, что Эмми угрожает опасность. Я рывком выпутался из объятий Амаранты и оттолкнул девушку себе за спину. Только бы с ней всё было в порядке! О себе в тот момент не думал.
Нефертари наблюдала за нашей возней со снисходительной улыбкой, но убивать нас не торопилась. Занесенная для удара рука опустилась, остроконечные клыки спрятались, одни только черные глаза с кровавыми зрачками напоминали о гневе царицы.
– До чего мило, – египтянка с любопытством изучала нас – прижавшихся друг к другу, дрожащих от страха букашек. Где-то за её спиной маячили остальные участники нашей группы. Увы, они ничем не могли помочь. Разве что умереть с нами за компанию.
Царица наклонилась к нам с Амарантой и погладила нас по щекам.
– Готовы жизни отдать друг за друга. Это так прелестно и… старомодно.
– Я прошу меня простить, – едва ворочая непослушным языком, пролепетал я.
Нефертари усмехнулась, выпрямилась и пошла к туалетному столику. Я почувствовал, как расслабляются затекшие мышцы. Кажется, повезло. Стоило египтянке отойти, и к нам бросился отец. Приняв из моих объятий дрожащую Амаранту, он умоляюще заглянул мне в глаза, но я проигнорировал его немую просьбу. Вместо того чтобы остаться рядом с ним, я направился вслед за царицей.
Присев на пуфик, Нефертари придирчиво изучала своё отражение в зеркале. Она разгладила не существующие морщинки на лбу, провела рукой по блестящим волосам. Это занятие поглотило её полностью, и я бесшумно опустился на колени сбоку от царицы, опасаясь неловким движением вызвать новую волну ярости.
– Тысячи лет это лицо неизменно, – не отрываясь от отражения в зеркале, сказала Нефертари. – Было время, когда старость пугала меня. Теперь я жду её, как величайшего дара, но она позабыла дорогу в мои покои.
– Ты прекрасна, – искренне заверил я. – Разве это плохо?
– Здесь, – царица положила мою руку себе на грудь, туда, где должно было биться сердце, – давно живет пустота. Я ровесница пирамид. Только я и они помним, как зарождался мир.
Вместо сердечных сокращений моя ладонь чувствовала глухую тишину. Я как будто коснулся камня, а не живого существа.
– Но ты сдержал слово, – Нефертари улыбнулась. – Пусть хоть на краткий миг, но что-то дрогнуло в моей груди.
Она отпустила мою руку и оглянулась на остатки браслета. Она смотрела на него так, словно вместо простого украшения на полу лежит тело её мужа.
– Он умер в страшных муках, – призналась царица, подтверждая мою догадку о том, что всё её мысли сейчас крутятся вокруг фараона. – И я оплакивала каждый его стон.
– Он мог быть счастлив с тобой, но сам выбрал иной путь.
– Нет, – она покачала головой, – он выбрал верно. Я бы не пожелала ему такой участи. Пусть покоится с миром.
Нефертари тряхнула головой, прогоняя дурные мысли, и в мгновение ока из несчастной супруги снова превратилась во властную царицу.
– Ты выполнил свою часть сделки, настал мой черед. Я дам тебе свою кровь, и ты сравнишься по силе с «первыми».
– И смогу убить Грэгори, – закончил я за Нефертари.
– Это зависит от тебя. Я могу дать тебе силу, но сражаться ты будешь сам. Не исключено, что ты потерпишь неудачу.
Я кивнул, показывая, что готов рискнуть.
Открыв шкатулку, царица достала небольшой нож с инкрустированной сапфирами рукоятью. Она разрезала себе ладонь, и несколько драгоценных капель её крови упало на мраморную столешницу. Быстро поднеся руку к хрустальному бокалу, египтянка наполнила его пурпурной жидкостью и протянула бокал мне.
Я принял его, как святой Грааль, поднес к губам и осушил до дна парой глотков. Теплая вязкая жидкость заструилась по горлу. От её терпкого вкуса сводило скулы и щипало язык. Достигнув желудка, она обожгла его подобно электрическому разряду, отголоски которого прокатились по всему телу. Судорожно вздохнув, я потерял сознание.
