Текст книги "Натюрморт с живой белкой (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Мартин говорил тихо, не сводя с дочери взгляда, и Белка не знала, краснеет сейчас или белеет. Вдруг, ни с того ни с сего, Мартин повернулся к ней спиной и произнес:

– Я сейчас вызову такси.

И тут Белку прорвало. Она схватила со столешницы пачку с чайными пакетиками и швырнула на пол. Мартин обернулся и уставился на дела ее рук.

– Ты чего это такое делаешь?!

– Ничего!

Она метнулась в коридор, зацепив отчима плечом.

– Не веришь мне и не надо! Катись в свой Париж!

Денис уже стоял в коридоре, но Белка даже не взглянула на него. Она шарахнула дверью и рухнула на кровать. Через секунду к ней постучали.

– Белка, выйди, пожалуйста!

Голос Мартина звучал тихо, но требовательно. Она накинула на голову подушку и осталась лежать. Дверь открыта, но он не войдет.

– Извини нас, пожалуйста, – Мартин повернулся к Денису и улыбнулся, а гость только сильнее вжался плечом в стену, чувствуя, что секунда и придется вернуться в душ.

– Это вы меня извините, сэр, – проговорил он медленно, ужасаясь своему глубокому акценту, точно он впервые заговорил на иностранном языке. – Я не знаю, что сказала вам дочь, но я…

Он замолчал, не в силах ни составить фразу на английском, ни даже придумать ее содержание на русском. Мартин снова улыбнулся.

– Прости, мы даже не познакомились, – он протянул руку. – Мартин Деграсси.

– Денис Венгеров. Очень приятно.

– Взаимно. Прошу прощения за этот скандал. Издержки мужского воспитания, – Мартин снова постучал. – Бель, это некрасиво. У тебя гость. Прикажешь мне его развлекать? – не получив ответа, он снова постучал. – Бель, пожалуйста, не веди себя, как маленький ребенок. Давай поговорим спокойно.

Он отшатнулся от распахнувшийся двери. Белка стояла, зажав в руках свою чистую одежду.

– Папа, извини, – пробормотала она, почти не размыкая губ. – Если ты хочешь, я поеду с тобой в Париж. Но если это всего день-два, то я могу порисовать и здесь. Если ты, конечно, доверяешь мне.

– Я доверяю тебе, Бель, – проговорил Мартин еще тише, чем до этого через дверь. – Мне просто важно быть первым, к кому ты обращаешься, когда у тебя возникают проблемы. Не к брату, а ко мне, поняла?

– Пап, это не проблемы. Это сюрприз. Для тебя. Я не думала, что ты увидишь эти деньги. Только не говори ничего Тьерри. Пусть хотя бы он думает, что сюрприз удался.

Мартин улыбнулся, хотя в первую секунду Белке показалось, что у него просто нервно задрожала губа.

– Сюрпризы – это последнее, что я хочу в своей жизни. Я для них уже стар. Как и для твоих детских истерик. Иди собери-ка чай. И познакомь нас в конце концов.

Белка шагнула в коридор.

– А вы уже познакомились. Я слышала, – буркнула она. – Мне добавить нечего. И вообще я хочу в душ.

Денис посторонился. Белка хлопнула дверью ванной комнаты.

– С сыновьями как-то проще, верно?

Денис нервно пожал плечами и буркнул «Ай донт финк со»

– А я думаю. Что в голове у Тьерри, я понимаю, даже не говоря с ним. А вот… Кстати, – Мартин неожиданно ткнул пальцем в картину. – Вот что тут нарисовано, а?

Денис пожал плечами. Лучше молчать, чем комментировать творчество Белки, а он не сомневался, что эта разлитая и смешанная на холсте краска дело беличьей кисточки.

– Это натюрморт, – улыбнулся Мартин. – Это все, что надо знать. Она пишет только натюрморты.

Денис молча кивнул. Мартин, чувствуя ту же неловкость, пригласил гостя в гостиную – там тоже есть картины, и тихо ретировался в комнату к выключенному уже ноутбуку, а Денис пошел в кухню собирать чайные пакетики обратно в коробку.

Глава 16 "Чай, футбол и полный релакс"

Гроза не прекращалась и великаном топала по потолку. Чай давно закончился, как и сэндвичи, а развлекать друг друга разговорами не особо получалось. Денис в полной мере не мог поддерживать беседу на английском, и в итоге пришлось, устроившись на диване перед телевизором, смотреть футбол. Белка почти сразу извинилась и ушла проверить, закончился ли цикл в стиральной машине, а потом долго решала, что делать с выстиранной одеждой Дениса – вывесить на пять минут на балкон с опущенными жалюзи или сразу положить в пакет. Молния, прорезавшая в этот момент небо, заставила Белку отшатнуться от зеркала, но ясности в мысли не привнесла.

В гостиной отсвет экрана создавал атмосферу таинственности, которую Белка легко испортила встряхиванием на балконе принесенной одежды.

– Думаю, завтракать мы тоже будем втроем, – донесся с дивана голос Мартина.

Быстро обернувшись, Белка заметила, как дрогнула в руке Дениса пивная банка. Полная или нет, Белка не знала, потому что старалась бросать на гостя как можно меньше взглядов. Сам он нервничал не меньше и сейчас в порыве желания вскочить с глубокого дивана совершал какие-то немыслимые осьминожьи движения всеми четырьмя конечностями, так что Белка не смогла погасить улыбку.

– Я сейчас уйду, – сумел наконец произнести Денис, но ответ Мартина, прозвучавший в ту же секунду, пригвоздил его к месту, как удар молотком.

– Приятель, не проверяй на крепость американское гостеприимство. Под дождь я тебя не выпущу, даже не надейся.

Белка уселась в пластиковое кресло на балконе, жалея, что не захватила телефон. Минута, две… Она почти поднялась, чтобы извиниться и уйти спать. С пивом и футболом мужчины найдут точки соприкосновения, и о чем и как они будут говорить, Белку не интересовало. Однако Мартин опередил ее. Он легко вскочил с дивана и сделал шаг в сторону своей спальни.

– Прошу меня извинить. У меня выдался довольно тяжелый день. Завтра, похоже, будет еще хуже. А я все еще не перестроился на местное время.

Белка тоже уже была на ногах.

– Нам всем пора спать, – выкрикнула она громче, чем планировала. – Я хочу утром сходить в булочную, – добавила она зачем-то по-французски.

Мартин пожал плечами.

– Я сам схожу, не волнуйся, – ответил он по-английски, покосившись на безмолвного гостя. – Все равно подскочу ни свет ни заря. Кстати, можете спокойно говорить между собой по-русски. Меня это нисколько не смутит, – теперь он полностью повернул голову к дивану. – Белке даже полезно попрактиковаться в языке, который она почти забыла.

Денис кивнул и в этот раз сумел встать с мягких подушек.

– Доброй ночи, сэр.

Он протянул руку, и Мартин крепко пожал ее.

– Я пойду спать, – бросила Белка по-русски, лишь за Мартином закрылась дверь. – Пойдем, я дам тебе подушку с одеялом.

Они лежали в ее шкафу на самой верхней полке. Даже встав на цыпочки, она не смогла дотянуться до них.

– Которые? – Денис тронул рукой зеленую подушку. – Эту?

– А другой здесь нет! – огрызнулась Белка.

Денис убрал руку, так и не достав ничего.

– Если ты так злишься, я могу уйти.

Белка молча поднялась на носочки и выдернула подушку за край. Одеяло полетело следом, но Денис успел его поймать.

– Это не из-за тебя! Это все он. Я полгода ждала его отпуска. И снова работа. Вечная работа. Я как собачка вечно жду его у дверей, а он вечно опаздывает.

Денис облокотился на дверцу шкафа, не позволяя Белке отойти от него.

– Вообще-то он кормит и поит эту собачку, если ты вдруг забыла. Сомневаюсь, что кто-то способен получать удовольствие от работы нонстоп.

– А кто-то и не работает вовсе, – Белка толкнула его руку и вышла с подушкой в коридор.

– Я вообще-то тоже работаю, – наступал ей на пятки Денис. – Если ты этого не видишь, твои проблемы.

– Нет у меня никаких проблем! – Белка швырнула подушку на диван и расправила на нем флисовый плед, который до того скрученным лежал на спинке. – Сладких снов!

– Не посидишь со мной?

Денис вжал подбородок в мягкое одеяло, которое продолжал прижимать к груди. Белка мотнула головой.

– Включили бы свет. И ты могла бы рассказать о своих картинах.

– Мне нечего о них рассказывать. На картины следует смотреть. А для этого я не нужна.

– Для этого может и не нужна, – он встряхнул одеяло и бросил на диван. – Почему ты не поехала с отцом?

Белка выдержала взгляд. Даже в темноте, а включенной оставалась только лампа в коридоре, она видела в его глазах море.

– Он так быстрее вернется. А я, может, хоть что-то нарисую.

– И повесишь на стену, – почти перебил ее Денис.

– Продам, может быть.

– А это не продается?

– Мне не нравится твой тон, – Белка до боли в пальцах сжала деревянную спинку стула. – Я сомневаюсь, что ты хоть что-то понимаешь в живописи.

– Я понимаю лишь одно: нравится мне это или нет. Готов я заплатить за это пусть даже всего один рубль или же нет.

– А я бы и не предложила тебе ничего купить. Ты не мой клиент. Не тот уровень. Если сомневаешься в моей способности создать товар, то могу сказать, что с последнего просмотра мои работы отправились в чужие дома еще до получения мной оценки. На благотворительном аукционе все три мои работы ушли по самой высокой цене. И уверена, что когда ты подписывал контракт на покупку этого дурацкого катера, ты видел мои яхты над столом месье Мартинеса. Продолжать?

– Почему ты такая злая, мадемуазель Деграсси? Это все из-за того парня, с которым я тебя первый раз увидел?

****

Теперь она почти не видела его глаз. Они потухли.

– Это был Тьерри. Мой брат. И я злилась за дело. Он чуть не убил меня реей.

– В катере нет мачт.

– О, забыла…

Белка бросилась в коридор и откопала на дне рюкзака ключи с эмблемой «Вольво» и чужой бумажник. Она с шумом положила их на стол.

– Не забудь завтра утром забрать. Спокойной ночи!

– Погоди, – Денис поймал ее за руку, и Белке пришлось упереться ему в грудь свободной рукой.

Даже на таком расстоянии она чувствовала легкий запах пива, и у нее до боли скрутило живот.

– Я не люблю, когда со мной говорят таким тоном, – прорычал Денис. – Я не заслужил подобного. Я не относился к тебе плохо, даже когда считал, что ты ведешь себя не очень-то и хорошо для девушки. Я действительно переговорил с приятелем. Признаюсь, у меня были на тебя виды, но… Я бы помог и без всякой платы. Я не знаю, что ты там нафантазировала себе про Россию, но мы не такие. Сомневаюсь, что у тебя есть личный опыт с русским парнем, а все эти стереотипы о нас, как говорится, происки Запада. Ну, мадемуазель Деграсси, можно еще раз попытаться пригласить вас на прогулку на катере?

– Нет! – почти плюнула ему в лицо Белка. Она говорила тихо, чтобы не разбудить Мартина. Почти шипела. – Если ты подумал, что я осталась ради тебя, то ты дурак. Завтра я буду рисовать море. Точка. И не трогай меня больше. Ясно?

Денис тут же отпустил ее запястье, но Белка все равно толкнула его в грудь. И довольно чувствительно. Потом так же быстро бросилась в ванную комнату и принялась с ожесточением чистить зубы. Молнии были не нужны, красноватые пятна и так расползлись по ее лицу. Капитан Денис сменил курс, но цель у него осталась одна. И теперь ему даже интереснее уложить в постель иностранную девочку. Будет чем похвастать перед своими дружками за бутылкой водки.

Белка впервые повернула в двери своей спальни замок, хотя и понимала, что при отце незваный гость не посмеет перешагнуть ее порог. Дениса надо будет выпроводить сразу после завтрака, пока Мартин не уехал. Она провела ладонью по мокрой шее и, наплевав на дождь, открыла окно. Квартиру продуло в начале грозы, но сейчас Белка вся горела. Прижавшись лбом к стеклу, она шевелила губами, оставляя на отражающей ее бешеный взгляд поверхности брызги слюны – нэвер, жамэ, никогда… Никогда Денис Венгеров не получит от нее того, что хочет.

Наконец она отползла от окна и забралась под простыню. Прошло целых пять минут, прежде чем Белка поняла, что не сняла спортивные шорты. Она полежала с минуту неподвижно и, подняв их с пола, натянула обратно. Закрытые глаза не дарили покоя. Тогда она уткнулась в подушку носом, лишая себя последнего воздуха.

– Релакс, – приказала Белка самой себе в голос, а потом повторила про себя английскую песенку, которую выучила еще в школе: вдохни, выдохни, сосчитай до десяти и уйди прочь. Да, так их учили уходить от скандала. А сейчас она так же, без лишнего крика, уйдет от этого Дениса.

Глава 17 "Oui, no и другие обещания"

Белка проснулась от легкого стука в дверь. Подушка в стороне. Простынь на полу. А сама где-то на середине кровати свернувшаяся калачиком. Стук повторился.

– Бель, давай уже просыпайся! Если, конечно, хочешь успеть позавтракать с отцом.

Голос Дениса звучал слишком бодро для утра. Белка убрала волосы за уши и подошла к двери. Замок щелкнул слишком громко и поджег ей щеки – сейчас этот тип еще подумает, что она боится его. Много чести!

– Доброе утро…

Белка осеклась. Она поздоровалась, кажется, по-английски. Кажется… Потому опустила глаза вместе с головой, и волосы упали на лицо. Она снова пригладила их и повторила утреннее приветствие уже по-русски.

– Я настолько плохо знаю английский, что ты переводишь для меня элементарные фразы?!

Голос из бодрого превратился в злой, и Белка невольно отступила от двери. Денис, воспользовавшись моментом, проскользнул следом, и замок громко щелкнул за его спиной. В коридоре слишком тихо. Белка отступила еще на шаг и чуть не поскользнулась на простыне.

– А что написано у тебя на подушке?

Белка обернулась к кровати, не помня, что там у нее за наволочка такая… О… Французский. Белка вновь поймала пальцами непослушную прядь и начала читать:

– Уи, уи… Жё… – и тут же спохватилась, что у нее просят перевод. – Да, да, я встаю, обещаю…

– Правда, что ли? Так и написано? – услышала Белка почти у самого уха.

Комната для двоих действительно слишком крохотная. Когда выбирали такой большой матрас, она об этом говорила брату… Но что еще нужно в отпуске, если не кровать? Тьерри так ей и ответил. Шкаф, кровать и вентилятор. Сейчас главное не зацепиться за шнур.

– Ага… Так и написано. Но я…

Она обернулась и уткнулась бы Денису прямо в грудь, если бы он тут же не поймал ее лицо в ладони. Мягкое прикосновение бороды, горячие губы, легкий толчок в бедро, и французские слова скрылись под рассыпавшимися волосами Белки. Кровать жалобно скрипнула под весом двух тел. Ни вздохнуть, ни пошевелиться, но через мгновение Белка все же вытянула ногу из-под коленки Дениса, и тут же почувствовала его руки на резинке шортов.

Какая тишина в квартире! Даже с улицы не доносится ни звука. Который час? Где все? Осталась только кровать, Денис и ее распростертое под ним тело. В панике Белка просунула руки ему под грудь, но, чтобы оторвать его от себя, нужно было пожертвовать нижней губой. Не в силах разорвать поцелуй, Белка схватила Дениса за локти, желая вырвать из пальцев ткань шорт, которые он дотянул уже до середины бедра. Не получилось – Денис поймал ее пальцы и отвел руку за подушку. Но зато отпустил губы, и в следующую секунду Белка выдохнула, не понимая сама, на каком языке:

– Пусти!

В любом случае, Денис понял, что от него хотят, и замер на ее груди, держа в зубах бретельку майки. Бородка теперь мягко гладила кожу подле влажной подмышки. Белка вырвала руку и, подтянув себя выше подушки, вернула бретельку на место.

– Сумасшедший!

Денис кивнул. Выходит, она произнесла это хотя бы не по-французски. Сердце колотилось в висках, заглушая все звуки, кроме хриплого дыхания Дениса.

– Думаешь, пяти минут нам хватит?

Белка свела брови – «энаф»? Хватит? С чего он вдруг заговорил с ней по-английски? И о чем? В висках продолжало стучать, мозг отказывался процессить любые слова…

– Булочная далеко? Твой отец только вышел…

Ах вот оно что! Она похолодела вся – от макушки до кончиков пальцев, и, не дослушав, заехала пяткой Денису прямо в подбородок, забралась с ногами на подушку и вжалась в стену. Язык распух. Кто прикусил его, он во время поцелуя или она сейчас, пытаясь освободиться от его горячего тела, уже не важно. Пока между ними есть расстояние, но что в этой крохотной комнате с закрытой дверью значит один шаг?

– Пошел вон! Вон из моей комнаты!

Она орала в голос. И руку выкинула вперед в полную силу, так что по носу он должен был получить чувствительно. И плевать! Белка боялась, что майка на груди порвется сейчас от ее громкого дыхания. Как и резинка на шортах, растянутая до предела расставленными ногами. Она подтянула шорты на талию, радуясь тому, что решила оставить их на ночь.

– Бель, ты чего дерешься опять?! И чего орешь?! – Денис, продолжая пружинить на матрасе коленями, потирал кулаком бороду. – Я не глухой. Я просто не хочу уходить от тебя.

Он ухватился за ее дрожащие коленки и просунул голову между ног, почти коснувшись носом стены.

– Белла, почему ты меня гонишь? Нам будет хорошо вместе. Обещаю. У тебя ж ни с кем ничего серьезного, – он вытянул голову назад и взглянул вверх в идущее пятнами лицо Белки. – Иначе ты бы со мной не целовалась. Сейчас папа уедет, и мы будем одни. Не хочешь здесь, поехали ко мне. Я не сомкнул сегодня глаз. Я подыхаю рядом с тобой. Прекрати издеваться. Пожалуйста. Я буду хорошим. Обещаю. Ты не пожалеешь…

Белка подняла ногу, но не смогла больше ударить Дениса. Он сжал ей коленку ладонями и впился в нее губами. Белка задрожала и, теряя равновесие, ухватилась за стену. И пока Денис взбирался губами от коленки к втянутому пупку, так и стояла распятая, не открывая глаз и не чувствуя ничего, кроме обжигающей боли, следующей за его губами. И вот Денис поднялся с колен и оторвал ее от стены, приподнимая ладонями свободную ткань шорт и плотную бикини.

– Я не могу…

Она не смогла ничего сказать. Язык вновь оказался зажат его зубами. Увлекаемая руками Дениса, Белка поднялась на носочки и не устояла, повисла на Денисе, и тот в миг уложил ее обратно на подушку, втопив в нее голову поцелуем, чтобы Белка не смогла протестовать, когда его рука исчезла под резинкой шорт. Однако Белка схватила его за запястье, но больше уже ничего не могла и не хотела делать, если только держать его пальцы там и не отпускать.

– Ты не ответила про булочную…

Белка с трудом сомкнула губы, чтобы облизать. Денис глядел на нее с вызовом, и Белка, царапаясь, принялась подтягивать его руку к животу, но он пошел дальше, сомкнул липкие пальцы под майкой на ее зудящем соске. Белка приподнялась с подушки и столкнулась с ним лбом.

– Иди в душ. Или пусти туда меня.

Денис осторожно коснулся губами ее щеки.

– Судя по твоей комнате, папу ты своим видом не напугаешь. А вот по мне он сразу все поймет.

Денис скользнул губами по ее шее и сполз с кровати. Сквозь звон в ушах, она услышала шум водопада. Водогрей в кухне не щелкнул – горячую воду Денис не включил. Белка спрятала лицо в ладонях и ткнулась в дрожащие колени. Из открытого окна доносился шелест колес, детский смех, другие звуки, природу которых Белка сейчас не в состоянии была угадать. Она приподнялась над матрасом и подтянула шорты, хотя хотелось стянуть мокрые трусы прямо сейчас. Майка тоже промокла. Белка обтерла себя ладонями и поморщилась. Хотелось, чтобы снова пошел дождь. Прямо над ее кроватью.

Она с ожесточением сорвала простыню и скомкала в руках вместе с той, которую подняла с пола. В ушах продолжало шуметь. Белка свободной рукой ударила себя сначала по одному уху, затем по второму. Легче не стало. Грудь по-прежнему болезненно выпирала под майкой, и сквозь белую материю просвечивали темные круги.

В квартире тихо. Вода не льется. Пять минут давно истекли. Белка толкнула дверь ванной комнаты и замерла. Денис не оделся, он даже не завернулся в полотенце. Возможно, он и смутился, но вида не подал, продолжая ожесточенно орудовать во рту пальцем с зубной пастой. Белка задержала дыхание, убеждая себя в том, что он не больше, чем какой-нибудь натурщик – один шаг, два… Осторожно, чтобы не задеть обнаженного бедра Дениса. Вот и цель – барабан стиральной машины. Черт, там уже вещи Мартина – которые он бросил туда сам и другие, которые снял сейчас Денис.

– Что ты наденешь? – спросила Белка, не оборачиваясь.

– Плавки почти высохли, а футболка досохнет на мне. Впрочем, я уже привык ходить в мокром. Знаешь, благодаря кому?

Он уже выключил воду в раковине, и Белка понимала, что сейчас Денис смотрит на нее. Вернее, на мокрую ткань пониже спины.

– Денис, выйди, пожалуйста. Я тоже пойду в душ.

Он усмехнулся. Слишком громко в воцарившейся в ванной комнате с закрытым окном и дверью тишине. Но вышел. Белка с трудом удержала себя на месте – никаких задвижек больше. Минута. Две. Мартин будет дома. Денис не дурак. Во всяком случае, не настолько.

Тяжело дыша, Белка впихнула грязную одежду за постельное белье и захлопнула крышку стиральной машины. По голому телу бежали мурашки. Она непроизвольно стиснула ноги, умом понимая, что малость припозднилась с этим движением. Живот камнем тянул вниз, ноги подкашивались, но Белка заставила себя войти в душевую кабинку. Вода нагрелась быстро. Денис точно принимал холодный душ. Она же готова была свариться в кипятке, если только пар выпарит из нее следы непрошеных поцелуев. Белка намылила голову и тело, все, до последней клеточки. Теперь от нее будет пахнуть цитрусом. Надолго ли? Или до того момента, как она сядет с Денисом за один стол.

– Кофе?

Она забыла взять одежду и сейчас стояла перед Денисом в коротком полотенце и с отяжелевшими от воды волосами. Денис отступил, продолжая призывно держать в руках ароматную чашку.

– Папа еще не пришел?

Белка пробиралась по коридору к своей комнате, оставаясь к Денису спиной, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Жалеешь уже, что прогнала меня так рано?

Белка к моменту вопроса ухватилась за ручку двери и потому осталась на ногах. Буркнув тихое «нет», она захлопнула дверь. Еще секунда рядом с ним, и ее не спасет никакой антиперспирант. Быстрее найти трусы, майку и юбку. Шорт, увы, третьих нет.

– Кофе будешь?

Денис продолжал стоять в коридоре. Белка схватила чашку и чуть не обожглась. Он усмехнулся ее неловкости и спросил:

– С сахаром или без? Этот с сахаром.

В ответ Белка просто отхлебнула от самого края, чтобы не расплескать пенку по полу. Денис умудрился за время ее одевания раздобыть полотенце и сейчас потянул Белку назад, чтобы промокнуть ей шею и концы волос.

– Денис, спасибо. Достаточно.

Белка не обернулась, тогда он развернул ее к себе – между ними осталась дрожащая чашка.

– За что спасибо?

Полотенце опустилось ей на голову и закрыло глаза.

– За все, – голос Белки дрогнул. – За то, что остановился.

Денис сдернул полотенце и перекинул через руку, точно вышколенный официант.

– Это сарказм? Сожаление? Или радость?

Белка на секунду прикрыла глаза.

– Денис, в английском это называется «ван-найт-стенд», я это не практикую. Извини.

Денис несколько секунд смотрел на нее молча.

– В русском это, наверное, называется пересып на одну ночь. Мне это тоже не нравится. Но, как я понимаю, у нас будет пара-тройка ночей. Это меняет дело или как? Мне одной ночи тоже мало. И мы уже чуть-чуть знакомы. Это немного разные понятия, чем уйти вдвоем из бара, не находишь?

Белка вцепилась зубами в край чашки. От кофейного аромата щипало ноздри, но она не могла оторваться. Сказать ему правду, означает – дать зеленый свет. Да он костьми ляжет, чтобы заполучить ее первым.

– Для меня равнозначно, один день или там целая неделя. Ты когда уезжаешь?

– А какая тебе разница? – Денис ударил полотенцем себе по коленке. – Если ты не собираешься спать с парнем, то какого хрена позволяешь лезть себе в трусы? Или в ваших америках так принято? Своеобразный феминизм. Блин, ты биологию проходила? Или только анатомию для художников? Ты хоть немного понимаешь, как функционирует мужской организм?

– Извини.

– Ю-а-велком. Пей кофе, пока не остыл. Или не остыло. Я не знаю, что там тебе заварил.

Денис развернулся и швырнул полотенце в открытую дверь ванной комнаты. Оно упало на пол, но Денис не пошел его поднимать. Белка до боли в зубах закусила край чашки, чувствуя боль за него и стыд за себя. Как же выпутаться теперь? Как же выпутаться?

И тут как раз щелкнул замок на входной двери. Белка ринулась встречать отца, едва удержав кофе в чашке. Мартин не протянул ей пакета, скинул сандалии и прошел в гостиную вместе с покупками. Денис, успевший ретироваться в кухню, вышел узнать, какой кофе желает хозяин.

– Покрепче, – ответил с улыбкой Мартин.

– Пап, ты опять не спал? – Белка подошла со спины и перехватила пакет. – Как ты будешь сегодня работать? Как?

Мартин присел на стул и устало улыбнулся:

– Как всегда. Я уже не обращаю на это внимания. Мне еще лет десять конкурировать с молодежью, пока я смогу выйти на пенсию.

В кухне заработала кофеварка. Белка скрутила за спиной волосы и затем обтерла об юбку мокрую ладонь. Мартин не спускал с дочери глаз, затем неожиданно подался вперед и спросил по-французски:

– Почему Тьерри настаивает, чтобы я взял тебя с собой?

Белка, словно обиженный ребенок, втянула живот и выпятила нижнюю губу.

– Я не хочу подстраиваться под ваши игры, – продолжал Мартин. – Он сказал, что не может объяснить мне причину, по которой тебя нельзя оставлять одну. Если причина в нашем госте, то, мне кажется, это простая братская ревность, не более того.

Белка распластала по столу ладонь и нагнулась к отцу. Ее французский давно так не напоминал тигриное рычание:

– Папа, Тьерри о нем ничего не знает. И ты о нем бы не узнал, если бы не гроза. И оставил его здесь ты, а не я. Вчера он просто из вежливости приехал поблагодарить меня за выгодную сделку. Если ты нафантазировал себе черти что, то я действительно поеду с тобой, чтобы ты не нервничал.

Голос Белки окончательно дрогнул, когда Денис вступил в гостиную с двумя чашками в руках. Свой кофе она отпила лишь на треть. Пальцы затряслись, и она едва донесла чашку до стола и судорожно принялась снимать с булки бумажный пакет. Только пусть не подумает, что они шептались о нем.

– Это еще не все сюрпризы от твоего сына, – выдала она по-английски, метнув в сторону Дениса растерянный взгляд. – Он не сказал, что теперь тебе трудно будет ставить машину в гараж, не сказал?

Мартин улыбнулся:

– Он все-таки купил старый ягуар на сборку, как грозился?

– Нет! – голос Белки дрожал. – Лучше бы так! Этот идиот не изменяет Тесле. Там уже стоит эта дурацкая машина. Он наврал тебе про два года.

Мартин снова улыбнулся.

– Надеюсь, он не отправит ее в Монреаль?

– Я не знаю, что он сделает в следующий раз! Мне хватило его парусников! Мне вообще не нужна машина. Может, я поеду в Нью-Йорк! Какого черта мне там ваша машина! Кто вас учил планированию?! Я сыта по горло, так и объясни своему сыну. Иначе о Вермонте он может забыть! Я с ним никуда не поеду!

– Белка! – Мартин постучал по столу согнутым указательным пальцем. – Иногда надо просто говорить «спасибо». За внимание и заботу. Тьерри тоже нелегко жить от тебя вдали.

– Замечательно! Пусть тогда ищет работу в Монреале. Эта квартира слишком большая для меня одной. Я подумываю о руммейте! Или даже двух!

Белка развернулась с желанием выйти из гостиной. Не поднимая глаз, она сделала шаг от стола, но сразу наткнулась на босую ногу Дениса, выставленную будто для подножки. Подняла глаза – он качал головой. Белка сжала губы, развернулась и уселась на стул.

– Здесь один с сахаром. Один без.

Денис опустил обе чашки на стол. Мартин с благодарностью придвинул к себе крайнюю.

– Не так давно читал, что сладкий кофе наоборот действует, как снотворное, – улыбнулся он.

Денис пожал плечами и присел к столу с противоположной стороны.

На булке оказались помидоры и сыр. Больше ничего к завтраку и не требовалось. Белка осторожно промокнула уголки губ и подвинула к Денису бумажник и брелок. Он тут же отставил пустую чашку.

– Ключи от машины и айфон все еще в твоем рюкзаке, – огрызнулся Денис. – И мой портрет. Его бы я тоже хотел забрать, – теперь он повернулся к Мартину. – Бель не хочет называть цену за свою работу. А я так не могу…

– Это подарок! – выкрикнула Белка и кинулась к рюкзаку.

Ей потребовалась уйма сил, чтобы вырвать, а не выдрать лист с портретом Дениса. И заодно, чтобы не вытряхнуть на пол все содержимое рюкзака. Денис вышел сразу следом за ней и протянул руку за своими вещами. Белка выпрямилась и аккуратно, по очереди, выжидая, когда Денис запихнет все в карман плавательных шорт. Последней в его руку легла бумажная трубочка.

– Не пойдешь со мной? – спросил он тихо и по-русски.

Белка мотнула головой, чувствуя в горле нестерпимую сухость. Денис обернулся к Мартину и отчеканил по-английски:

– Приятно было познакомиться.

Белка закрыла за гостем дверь и выдохнула – все.

Глава 18 "Карты, лебеди и горький шоколад"

Такси уже час как уехало, а Белка так и не удосужилась собраться на пленер. Оправдания в виде запущенной стирки не приносили успокоения. Белка чуть ли не в кровь разодрала короткими ногтями кожу почти что до локтя и пошла выше. На плечах она, правда, остановилась, скрестив руки, точно в охранительном жесте, и когда согнулась пополам, лоб лишь чудом избежал встречи со столом. В ушах продолжал дрожать голос Дениса: жалеешь уже, что прогнала? Белка готова была заорать в голос «нет!», но молчала, а звонкие колокольчики тем временем вдалбливали в затылок мысль, что сдерживает ее вовсе не стыд перед соседями, а сознание того, что настоящий ответ на этот вопрос теперь – да, она уже пожалела об этом.

Ничего не изменилось в ее отношении к Денису. Он оставался в ее глазах избалованным сынком богатого папочки, не лишенным, впрочем, и хороших качеств – он ведь действительно хотел помочь незнакомой девчонке, пусть даже подоплекой его помощи была обида на отца и своеобразный реванш. А сейчас к ней толкала его, пожалуй, даже не похоть, а простое желание на миг отключиться от снедающей его обиды на свою бывшую девушку. Так почему же она его не пожалела?

Этот русский парень такой, какой есть, и ей нравится такой расклад – воображаемые карты лежали на столе лицом: он не рисовался перед ней ни минуты, он гордился собой и даже считал, что его личная трагедия обязана возвысить его в глазах незнакомой девчонки. И лишь одна карта лежала рубашкой – на ней не было масти, только ответ «да» или «нет», хотя давать его было уже некому. Но Белка желала знать для самой себя, почему она отказала Денису. Тому, кто мог стать для первого раза идеальным вариантом – никаких отношений, никаких сожалений и никаких воспоминаний. Кроме, конечно, приятных.

Она запретила себе влюбляться. Именно любовь разрушила жизнь матери – без образования, одна, с маленьким ребенком на руках и обидой на весь мир, вот, что представляла из себя Алина в свои двадцать лет. Кто даст гарантию, что избранник ее сердца не окажется таким же козлом, как у матери? Лучше не влюбляться вообще и трепать себе нервы только учебой.

Наверное, это и было не так уж плохо, не будить тело, пока оно тихо спит. Потому Белка сама никогда не искала сомнительных знакомств. Когда становилось тоскливо, она убеждала себя в том, что правильный человек все равно свалится ей на голову рано или поздно и обязательно в подходящий момент.