Текст книги "Натюрморт с живой белкой (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Колокола в соборе пробили два часа. Время летним дождем сочилось сквозь их стиснутые пальцы. Пусть небо над Барселоной сегодня было без единого облачка, но на душе обоих сгустились грозовые тучи. Сердца громыхали, взгляды сверкали, а сердца плакали…
Белка прикоснулась к стене рукой. Пиксели губ превратились в крошечные фотографии мировых знаменитостей и говорящих сцен из чужой жизни. Ее собственная жизнь сейчас вот так же распадалась на кусочки пазла, и Белка не знала, в какую новую картинку та сложится будущим летом.
– Может, ты приедешь ко мне зимой?
Денис стоял за ее спиной, держал за плечи, сминая футбольную форму, и прерывисто дышал ей в ухо.
– Пока ничего не могу обещать, – выдохнула Белка, сжимая мокрые ресницы. – Мы планировали собраться на Рождество на нашей зимней даче в Орегоне…
Она замолчала, не в силах говорить дальше. Она всей душой возненавидела сейчас подъемники горнолыжного курорта в Худу.
– Но ведь это не мешает тебе сделать русский паспорт. Вдруг… – Денис прижался щекой к ее холодной щеке, и Белка спиной почувствовала, как высоко поднимается его грудь. – Вдруг у тебя поменяются планы. Я не хочу, чтобы нам мешали наши долбанные государства.
– Хорошо, – Белка громко шмыгнула. – Я сделаю паспорт. Я, честно, не знаю, сколько это займет времени. Он у меня просрочен и…
Она чуть не сказала, что паспорт у нее на старую фамилию. Нет, еще не пришло время сказать ему, что ее первое имя – Белла Зорина.
– Я не знаю, сколько у русских берет времени сделать новый и какие документы им потребуются…
– Что ж, – Денис сильнее сжал ее плечи. – Я знаю, что нужно канадцам и американцам. Попытка не пытка. Если только ты будешь меня ждать…
– Я буду, – с трудом проговорила Белка. – Я буду… – Белка до боли придавила зубами дрожащую губу. – Я буду есть твою несчастную шаверму!
Денис развернул ее к себе, и схватил губами ее уже мокрые от слез губы. Белка вжалась спиной в холодную стену, ища в ней единственную поддержку своему желанию лететь в Париж… Если бы у нее в кармане лежал красный паспорт, она бы купила другой билет. Сейчас, когда язык Дениса щекотал ей небо, чтобы развеселить, она поняла, что не боится щекотки, а боится, что бюрократы больше не позволят их губам соединиться. Если так случится, она не соберет рассыпавшиеся пиксели и ее мир никогда не будет уже таким ярким, как под бирюзовым небом французской и испанской Каталонии. И она цеплялась за губы Дениса, как за последнюю надежду. На соборе вновь били часы. Однако Белка не думала убирать руки с мокрой шеи Дениса.
– На ютуб мы, может, и не попадем, но в чей-то инстаграм точно, – выдохнул Денис, оттаскивая Белку от целующейся мозаики.
Через полчаса, она вгрызалась в шаверму, чувствуя спиной жар от открытого огня и близости к Денису. Они сидели на распахнутом окне арабской забегаловки, свесив ноги в узкий проход между домами. Через час им нужно уже сменить ветку метро на ту, что ведет в аэропорт.
Они знали это и все равно не спешили жевать. Они оба достаточно хорошие бегуны, чтобы наверстать упущенные на старте минуты. И они готовы побить все мировые рекорды в беге на длинные дистанции, чтобы урвать лишнюю минуту на прощальный поцелуй. Пусть только новый штамп в загранпаспорте не станет для них последним.
КОНЕЦ
Не забудьте поставить лайк и поделиться с друзьями, если история вам понравилась.
Читайте вторую книгу "Семейный портрет с белкой".
Вторая книга "Семейный портрет с белкой"
Глава 1 «Тяжела жизнь современного Ромео»
По паспорту он был Денис Витальевич Венгеров, но по жизни к двадцати четырём годам оставался просто Денисом. По имени-отчеству называть его никому и никогда даже в голову не приходило. А вот Дениской он был для одного единственного человека – Сергея Николаевича Корсунова и лишь потому, что тот задорого купил себе право называть так своего работника. Лучшего в отделе логистики. В чем Денис лишний раз убедился, когда в аэропорту «Пулково», ожидая багаж из Барселоны, включил телефон и получил от якобы бывшего босса эсэмэску.
Сергей Николаевич писал: «Дениска, ты мудак и знаешь это», да он это знал. И даже в душе не отрицал, что история с Алисой вышла поганой. Он поступил не по-мужски, импульсивно и низко. За машину тоже правильно получил: Паша сам дал ключи, что верно, то верно. Только не для личного пользования, а для работы. А вот катал Белку он действительно без спроса и корчил из себя сынка богатого папочки исключительно в личных целях – затащить в постель строптивую девицу. Затащил… Так что игра в конце концов стоила свеч.
«Иди работай и забудь про отпуск на ближайший год» – так заканчивалось послание все еще его босса. Денис победно улыбнулся: нет проблем, шеф! Отпуск понадобится ему как раз через год. И чем больше дней и денег он подкопит к августу, тем будет лучше для него. И для Белки, чтобы та не смотрела на цену мороженого и не экономила его евроценты.
Сколько прошло с той эсэмэски? Три месяца, две недели и один день. Он не считал дни. Они считались сами даже без настольного календаря и аппликухи в телефоне.
Нынче понедельник. Понедельник день тяжёлый не только в офисе. Теперь три раза в неделю он ходил на курсы французского языка, чтобы не чувствовать себя подле Белки совсем уж ослом, и два дня брал частные уроки игры на гитаре. Решил подтянуть технику, чтобы опять же поразить ее, мадемуазель Деграсси. На сон в итоге оставалось меньше восьми часов. Зато он валился в пустую кровать и ни о чем, кроме скорого будильника, не думал.
Нет, в этом он врал даже самому себе, он думал о Белке каждую минуту… Что ей написать, что ей сказать, как выгнать ее из безумных снов. Или хотя бы попросить являться во сне хоть немного одетой…
– Ого…
Денис дернулся, услышав над ухом голос приятеля, но захлопнуть ноутбук не успел. Паша перехватил рукой крышку и ткнул пальцем в фотографию, раскрытую в Джимейловской почте. Белка еще вчера прислала отчет о выставке, чтобы показать Денису, что тот не зря ей позировал. Он и без нее знал, что не зря, но позировал он тогда совсем не для выставки, а чтобы сейчас получать от неё вот такие ежедневные письма. Айфоном для фейстайма она отказалась обзаводиться. Отказалась наотрез. Упрямая… Но это же Белка, его Белка…
– Если видишь, что с картины смотрит кто-нибудь из нас… – напевал Пашка ему в ухо детскую песенку своим абсолютно не предназначенным для пения голосом.
В офисе давно никого. Они последние. Вернее, Денис был уверен, что остался здесь один. Последнее время он постоянно задерживался, чтобы не шататься по улицам, дожидаясь начала курсов. В кофейни он теперь не любил заходить – к вечеру там собиралось слишком много обнимающихся парочек. Он и так поставил барселонское селфи заставкой на телефон и не желал дополнять и так невыносимые Танталовы муки лицезрением чужого счастья.
Дожить до следующего понедельника стало его еженедельной целью. Да, он еле переживал пустые выходные. Но долгосрочная цель была куда круче – дожить до отпуска и не сдвинуться по фазе… По фазе полного воздержания.
– Или принц в плаще старинном, – продолжал неуемный Пашка дышать приятелю в затылок. – Иль Дениска, твой сосед, обязательно картина называется обед.
На «Дениску» Денис резко оттолкнулся от стола и почти прижал директорского сынка спинкой кресла к стене.
– Прости, Ромео, больше не буду, – притворно прохрипел Паша.
– Чего надо? – Денис остался в кресле у стены, хотя Паша уже перебрался на другую сторону его рабочего стола.
– Пошли пожрем, что ли, вместе?
– Что, не с кем? – спросил Денис с вызовом, даже непонятно, на что разозлившись. Постоянные мелкие подколы Корсунова-младшего, похоже, переполнили чашу терпения.
– Чё не с кем сразу?! – Паша подцепил ногой стул от соседнего стола, подкатил к себе и закинул ноги приятелю на стол. – Может, хочу с тобой… В кой-то веке…
– Не могу, ты же знаешь. У меня френч через сорок минут, – Денис буравил взглядом подошвы ботинок, но не делал приятелю никакого замечания. Пашка пришёл не просто так. Только зачем завел с ним прелюдию, точно с бабой, непонятно.
– Парле франсе, Мон дьё, мадемуазель. Чего ты еще не знаешь? Пошли жрать! Хватит пялиться на семейный портрет с посторонним! Как придурок какой-то, честно…
– Сам ты посторонний!
Денис скинул рукой ноги приятеля со стола и закрыл ноутбук вместе с фотографией, на которой по обе стороны от Белки стояли отец и брат, а он так, сзади, на холсте примазался.
– А кто ты, если не посторонний? – Паша расставил ноги и уронил между них сцепление в замок руки. Смотрел он на Дениса исподлобья, с усмешкой, и нарочно коверкал слова: —Ж-О-них ты наш… Ути-пуси…
– Отвали, не нарывайся. Я ж по роже могу съездить!
– Я ж не баба, чё меня бить?!
Денис вскочил. Кресло вновь ударилась о стену. Громко! Или у него так бешено заколотилось в ушах собственное сердце. Кто, кто, а Пашка не должен был напоминать про инцидент с Алисой. Это подло, не по-приятельски…
– Ладно, ладно! – Паша выставил руки, ладонями к школьному другу, точно отражал невидимую атаку. – Хватит тут сопли по экрану размазывать. Будь мужиком, в конце концов!
– А сейчас я по-твоему не мужик, да? – Денис оперся двумя руками в стол. С такой силой, что на запястьях ярко проступили вены.
– Не мужик. Перед тобой красивая баба сама ноги раздвигает, а ты говоришь, что тебе некогда, у тебя, видели-те, уроки…
Денис плюхнулся обратно в кресло и, закрыв лицо ладонями, начал неистово тереть лоб. Аж до красноты.
– Ты о Наталье Андреевне, да? – он смотрел на ухмыляющегося Пашку в упор. – Откуда знаешь?
– От наших баб и знаю… Ой, прости, Ромео, от наших девочек…
Денис сжал губы и процедил сквозь зубы, боясь не сдержаться и забрызгать все слюной.
– Что ты от меня хочешь?
– Чтобы ты дал отдых своей правой руке. Больше ничего.
– Моя рука не устала, – Денис почувствовал, что его бросило в жар. – Ты с кем-то поспорил, что ли, на нее?
Паша покачал головой.
– Пока нет. Но обязательно поспорю. С тобой. Ставлю Хеннесси, что ты сорвешься. Может, не с Наташкой, так с другой сучкой.
– Паша, а почему тебя это вообще ебет? – Денис решил не фильтровать речь. Теперь его прошиб холодный пот. – Ну какое тебе дело? – добавил он уже мягче, поняв, что переборщил.
Паша протянул через стол руку. Денис знал, что она у него абсолютно сухая. Не чета его ладоням сейчас.
– Я люблю спорить. И мне обычно абсолютно плевать, выиграю или просру спор. Но не сейчас. Я хочу выиграть и на радостях выжрать с тобой всю бутылку. Ну чё ты реально, как малолетка… Летом будешь трахать свою Белку хоть до посинения и на других баб не оборачиваться, а сейчас… Ну боишься с Наташкой, я б тоже, кстати, боялся, так согласных баб тут столько, что когда работать, непонятно… Ну что кривишься? Не узнает ничего твоя мадемуазель. Уж я точно ничего ей не скажу.
– А что, ты со мной поедешь в отпуск свечку держать?
– А не отказался бы! Хочу живьём это чудо узреть, ради которого ты член бантиком завязал. Реально хочу. Ну давай, не дрейфь, Ромео! Если уж ты такой влюблённый, то тебе ж реально приятно будет мне нос утереть своим монашеским поведением.
Паша продолжал держать руку вытянутой. Денис вскочил, сорвал со спинки кресла пиджак, чтобы незаметно вытереть о него ладони. А Пашка пусть думает, что Венгеров спорит только при полном параде.
Вот так, над столом с закрытым ноутбуком сошлись две сухие руки и зависли на пару секунд в крепком мужском рукопожатии. Затем Паша подмигнул и сунул руки в карманы брюк, задрав пиджак.
– Пошел я за коньяком, короче. Удачи, месье Венгеров. Оревуар, мон ами.
– Куда спешишь так?
Паша обернулся и подмигнул.
– Тебя там внизу Наташка дожидается, – проговорил он шепотом. – Желает подвезти, раз месье Венгеров теперь пешочком ходит.
Да, ходит. Машина под окнами родительского дома стоит. Ему тут вечером с парковкой только мучения одни. Ну, а после занятий на попутке без проблем и пробок добирается до дома. А там уже и ужин мамин ждёт. Жизнь забытая, странная, даже в чем-то новая, как и он сам. Сам себя тоже временами удивляет. Не только Корсунова-младшего.
– Ну, пока, Ромео!
На Пашку долго злиться никогда не получалось. Дурак он, скотина с другими, но с ним всегда честен. Так что Денис улыбнулся. Схватил с вешалки короткое пальто. Застегнулся на все пуговицы, точно панцирь нацепил, и даже шарф повязал. Ноябрь. Ветрено. Уже выпадал первый снег. Но, конечно, растаял, как и его мечты о спокойном годе.
Пашка не соврал. Наталья Андреевна, в тонкой куртке, напоминающей больше стеганый пиджак, чем одежду, пригодную для питерского ноября, стояла внизу у кофейного автомата. Вне всякого сомнения, ждала она его. И сейчас судорожно бросала в щель монетки, делая вид, что задержалась из-за кофе. Ага, на целых полчаса! Он видел, как она уходила. Наверное, заметила, что Паша остался в офисе и побоялась нарваться на непристойные намёки директорского сыночка на свой нездоровый интерес к его другу.
– О, Денис, ты тоже еще здесь? – начала она по-нервному звонко. – Хочешь кофе?
– Вы время видели?
Конечно, она его видела. Следила за часами и надеялась, что он здесь не заночует.
– И что? Ты ж не спать? У тебя французский сегодня, да? Могу подвезти… – закончила она наконец тираду тем, для чего ее начала.
– Спасибо, Наталья Андреевна, не надо.
Наташа ему нравилась. Вернее, Наталья Андреевна. Наташкой мог назвать ее лишь Пашка, да и то в разговоре, подобном тому, который состоялся сейчас между ними. Наташа была шестью годами старше и на голову выше по зарплате и занимаемой должности в финансовом отделе. Она действительно была умной и знала себе цену. Поэтому, несмотря на высокий каблук и стильную стрижку, оставалась до тридцатника одна.
Мужики таких боятся. Те, кто не так успешен, теряются в тени подобных женщин, а те, кто стоит выше, увы, чаще всего уже к тому времени женаты и имеют восемнадцатилетних любовниц. Наталье Андреевне остаётся лишь ждать принца. Без всякой надежды на встречу. Поэтому она и положила глаз на Дениса. В болоте, как говорят, и жук таракан… Только вот слишком открыто за ним бегает, а это плохо. Очень плохо… Пошлешь, может и его послать… И тут не ясно, кого из них на этот раз выберет Сергей Николаевич.
О ней теперь говорят все, кому не лень, а о нем еще и не переставали. И, наверное, не перестанут, пока Алиса работает в офисе и ходит в любовницах у босса. Они здоровались и прощались предельно холодно – больше ничего, ни одной лишней фразы. Денис продолжал чувствовать себя виноватым. Но лишь за удар, но не за разрыв отношений.
Его мозг полностью занимала Белка. Порой он пытался, но не мог вспомнить хорошие моменты их совместной с Алисой жизни. Квартиры той больше не было, машину он тоже месяц назад поменял на новую. Фотографий на жестком диске никогда не хранил. Родители о прежней пассии сына не говорили. Про новую они ничего не знали. Не поняли бы, а объяснять долго и зачем… Пусть думают, что ему все еще больно из-за Алисы.
– Я пешком хожу. Для здоровья полезно.
– Вот как раз для здоровья будет лучше, если я тебя повезу. Ветрено и, кажется, дождик собирается, а ты без зонтика. Пойдём?
Она смотрела ему в глаза очень пристально. Не отвести взгляда и не отказаться от предложения. Денис кивнул. И в сторону кофейного автомата тоже.
– Кофе не забудьте.
– Возьми, пожалуйста. Донесёшь мне до машины.
Как паж прямо. Ну да ладно. Теперь надо думать, как вежливо послать Наталью Андреевну, чтобы не нажить себе опасного врага. И не стремно ей ехать с мальчиком, у которого увесистый кулак и проблемы с самоконтролем? Другие сотрудницы вот побаиваются, хоть и бросают в его сторону кокетливые взгляды – свободные парни у них на фирме в дефиците, как и везде впрочем. Про Бель Деграсси знает один лишь Пашка. Алиса даже не догадывается про его виртуальный роман. К счастью…
Денис придержал дверь, прижав к груди горячий бумажный стаканчик, и Наташа нарочно оступилась, чтобы на мгновение привалиться к его плечу. Ничего… Он ничего не почувствовал, кроме страха за своё рабочее место.
Конец
