Текст книги "Натюрморт с живой белкой (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Денис стоял молча, прислонившись к стене, как она до того.
– Скажи адрес дома, я вызову такси.
Денис назвал, но мужской голос на другом конце сообщил, что им придется ждать машину по меньшей мере часа два. Белка сказала «Грасиас» и отказалась.
– Когда ты последний раз спал в палатке? – спросила она ошалевшего Дениса, и тот ответил только, что у них все равно нет палатки. – А это был мой следующий вопрос: когда ты последний раз спал без палатки?
– Хватит дурить! – оборвал он ее довольно грубо. – Я сейчас вернусь и поговорю с ним…
Денис уже даже сделал шаг по направлению к белому мерседесу, но Белка схватила его за руку.
– Ну уж нет! Если идешь, то один, а я пойду вот по этой дороге! – она ткнула телефоном в темноту. – Я никогда не ходила по лесной дороге ночью. А у меня такое лето, когда я делаю все в первый раз! – уже дрожащим голосом выкрикнула она.
Денис сжал ей плечи, но Белка оттолкнула его, а потом, когда он снова схватил ее, боднула его в грудь.
– Отстань от меня! Отстань!
Белка подхватила брошенный им рюкзак и зашагала прочь. Кеды высохли, теперь хлюпало в груди и под носом. Денис нагнал ее.
– Ты выслушаешь и поймешь…
Она не повернула к нему головы, боясь показать ему проступившие на глазах слезы.
– Я не хочу ничего понимать. Все. Точка. Хочешь доехать со мной до Барсы? Вперед! Поехали! Мне надо на самолет в Париж. Не позже шести вечера.
Она шла, размахивая руками.
– Белла, пожалуйста…
Денис поймал ее руку, и Белка остановилась.
– Что ты собираешься делать до утра?
Она смотрела ему в глаза. Такие же бесстыжие, как всегда.
– Не знаю, – ответила она честно. – Сейчас одиннадцать. Если не стоять на месте, то за час мы сможем добраться до поселка. Там попытаемся еще раз вызвать такси или поймаем попутку. Нам нужно в Фигерас, оттуда утром в десять, я точно знаю, есть поезд на Барселону. Там нам обоим в аэропорт – мне в Париж, тебе в твой Питер. Все. Точка. Отпуск у кого-то закончился. Хотя да… – Белка тряхнула головой. – Тебя же уволили. Очень сожалею…
Она договаривала уже ему в губы. Денис так крепко держал ее за плечи, что прервать поцелуй не было никакой возможности. Но Белка не отвечала на него, стиснула зубы и продолжала упираться Денису в грудь, пока не получила свободу.
– Не смей! Понял?! Даже за руку не смей меня брать!
– Вот, значит, как? – Денис сильнее откинул сумку за спину, чтобы не била по плечу. – Что это вдруг? Я же без мазерати. Без богатого папочки. Почти без денег. Все, как ты и хотела. Чем теперь твоя душенька недовольна?
– Твоим враньем! – Белка ткнула указательным пальцем ему в грудь, и Денис вновь поднял его к своим губам, но на этот раз не поцеловал.
– Дура! Я ни с кем еще не был настолько честным. Замени отца на босса и получишь полную картину. Я пахал на него со второго курса. Жопу рвал, чтобы удержаться в офисе и сделать вид, что его сыночек тоже работает, пока Пашенька баб трахал. Алиса потребовала снять квартиру в центре, потому что так модно, и я отдавал половину зарплаты за это. Она постоянно что-то требовала, а я все давал и давал, потому что мне казалось, что так и должно быть, что так и строятся отношения между мужчиной и женщиной. Пока не пришел тот, кому она могла дать и получить намного больше, чем с Венгерова. Вот и вся сказка.
Белка поджала губы.
– Почему ты мне врал?
– Да потому что так получилось! – кричал Денис, хватая ее за щеки. – Я работал, а не баб клеил. Я сделал все, что должен был сделать Жирков. Они с Пашей отправили меня сюда, чтобы господин Корсунов выдохнул, натрахался всласть с Алисой и понял, что ценного сотрудника из-за продажной шкуры терять не стоит. Я перевыполнил план. Тот дом и катер мелочи. Я еще ему несколько проектов выбил, чего бы мямля Жирков не сумел сделать никогда.
– Мне плевать на твою работу! – пыталась говорить Белка с оттопыренными щеками. – Ты врал мне!
– Я врал сучке, которая клеила французских мужиков. Мне объяснять ей, откуда машина и все дела. Да я думал трахнуть ее и забыть. Все! Но потом… – он опустил глаза. – Я же сказал, что мне стало жалко эту идиотку. Эта моя расчетливая сука сменила дойного быка, а эта… Эта просто запуталась и… Она не верила, что счастье возможно. Я понимал, что она встретила на своем пути кого-то из таких, как Пашка или даже хуже… Я думал помочь и все… Да, все… – Денис снова поцеловал Белку в губы, но тут же отпустил и начал просто поглаживать большими пальцами по щекам. – Потом я подумал… Моя квартира пустует, моя душа пустует, так какого хрена я отдам красивую девчонку какому-то седому мудаку… Прости, что я так про твоего отца, но ты просила правду… А это то, что я тогда думал. Я хотел рассказать той девчонке о себе. Честно, хотел, но уже в Питере, когда она станет доверять мне хоть чуть-чуть… А потом… А потом все по кругу… – его лицо перекосила гримаса боли. – Я снова решил тебя просто трахнуть и подумал, что моя правда тебе нафиг не сдалась. Но если бы ты согласилась прилететь ко мне в Питер, я бы показал тебе себя настоящего.
Белка поднапряглась и сумела оттолкнуть Дениса, когда тот в очередной раз решил ее поцеловать.
– Ты показал мне себя настоящего. Спасибо. Но я лучше в Париж. А сейчас пошли. Иначе я пойду одна. Ты меня слышишь?
– Я тебя прекрасно слышу, истеричка! – процедил Денис сквозь зубы. – И прекрати орать! Ты получила от меня все, что хотела. А хотела ты только мой член. Так что получай эту прогулку бонусом. А бонусы они не всегда приятные. Давай сама пошевеливайся!
И Денис даже толкнул Белку в спину. Тогда она развернулась и вновь саданула ему по руке. И потом только пошла вперед, горя желанием скорее вытереть обо что-нибудь свой кулак.
Глава 34 "Когда за тебя говорят поцелуи"
Они дошли до кафе довольно быстро. Денис снял с крайнего столика перевернутое пластиковое кресло и поставил на землю рядом с Белкой. Но та не сразу села в него, сначала она судорожно вцепилась в телефон, но Убер опять оказался пуст – и дураку понятно, что ночью все испанские деревни мирно спят. Сунув телефон обратно в карман рюкзака, Белка обреченно рухнула в кресло, а Денис сел рядом во второе.
– Вызывай такси. Лучше просидеть здесь час, чем кантоваться всю ночь.
Белка подняла на него злые глаза.
– Сказать тебе правду, почему я здесь сижу? Я экономлю твои деньги! – При этих ее словах лицо Дениса сделалось каменным. – Снимать гостиницу на три часа глупо, если ты не идешь туда за сексом.
Денис молчал и смотрел на грязные носы своих и ее кедов.
– Я не права?
– Ты во всем права, – плюнул он, не поднимая головы. – Меня устраивает любой расклад. В моей жизни достаточно проблем, и поэтому я не собираюсь тратить свои нервы на американскую истеричку. Так что побереги связки. Другими словами – заткнись!
Белка стиснула губы, но ненадолго. Перед глазами до сих пор стояла усмешка настоящего хозяина мазерати.
– Кажется, русские мужчины не знают другого обращения к женщинам.
Она отвернулась и уставилась на отблеск фонаря в ровной воде бассейна.
– Хочешь искупаться? Там забор совсем невысокий.
Белка обернулась: Денис не сменил позы.
– Я не собираюсь делать с тобой ничего противозаконного. И точка! – выпалила она и тут же почувствовала прикосновение его кеды к своей икре.
– А как нам тогда коротать эту ночь?
Белка скинула его ногу рукой, а потом пнула ногой. Да с такой силой, что у самой заболели пальцы.
– Ты – козел!
Денис улыбнулся.
– Скажи что-нибудь новое. Расширь свой словарный запас наконец. А то я только и слышу с первой минуты нашего знакомства – козел да козел.
Белка желала совладать с дыханием, но грудь против воли поднималась все выше и выше. Подтащив ногой рюкзак, она вытащила из него кофту и застегнула молнию под самый подбородок. Затем хотела застегнуть и рюкзак, но Денис остановил ее:
– Можно интимную просьбу? – Белка с трудом заставила себя не поднять на Дениса глаз. – Можешь дать мне свою бритву? Браун не возьмет такой длинный волос.
Теперь она смотрела на Дениса огромными глазами, а тот демонстративно поглаживал аккуратную бородку.
– Что ты собрался делать моей бритвой?
Денис улыбнулся.
– Побриться, что же еще, скажи, делают бритвой? Сбрить бороду, если ты не поняла. Новая жизнь. Надо снова поменяться.
– А дождаться, когда будешь дома, никак?
– А чем мне еще заниматься до утра? Трахаться ты не хочешь. Так хоть побреюсь.
– Идиот!
– Так я ж и не спорю! – улыбался Денис уже совсем нагло и даже прищурился. – Так одолжишь или нет?
Белка просунула руку на дно рюкзака и достала косметичку, в которой лежала и бритва, и маленький тюбик с пенкой для бритья.
– И еще телефон, – попросил Денис, принимая из ее рук бритву. – Мне нужен свет и селфи вместо зеркала.
– Зарядить твой? У меня остался заряд.
– Не надо. Оставь для себя. Мне звонить некому, а тебе надо будет позвонить отцу.
Денис переместился за стол под фонарем и сел к ней спиной. Белка закрыла глаза, пытаясь представить хоть на миг, что эти несколько дней ей просто приснились. Но нет, они были явью. И в этой яви Денис довольно громко выругался – видимо, порезался. Идиот… Других слов у нее для него не осталось. Как же прав был Тьерри! Она ни черта не понимает в русских. И слава богу! Таких первых разов ей в жизни больше не надо!
– Денис! – позвала Белка, когда поняла, что тот закончил бриться, но по какой-то причине продолжает сидеть к ней спиной.
– Чего? – отозвался тот, так и не повернувшись.
– Можно, я все-таки верну тебе деньги за кольцо? – Белка думала, что уж после таких слов он точно обернется, но Денис остался истуканом. – Не хочешь насовсем, так потом вернешь. Они могут пригодиться, пока ты ищешь новую работу…
– Ты думаешь, две штуки баксов сделают мне погоду? – Денис продолжал сидеть к ней спиной. – Ты не знаешь, сколько стоит жизнь в Питере. Нормальная, к которой я успел привыкнуть. Без девушки это, конечно, будет намного дешевле. И без квартиры в центре города, но все равно… Впрочем, какое тебе дело до того, как я выгребу из своего дерьма? Но чтобы ты, щедрая душа, не нервничала по поводу гостиницы, скажу, что у меня достаточно денег, чтобы продержаться на плаву по меньшей мере год. А потом… Потом Корсунов поймет, что меня надо взять обратно.
Слова Дениса, точно кнут, стегнули Белку, и та вскочила на ноги. Пластиковое кресло качнулось, и Белка поддала его ногой, чтобы перевернуть наверняка.
– Ты – идиот!
Она подлетела к Денису и тронула за плечо, чтобы развернуть к себе. Денис улыбался. Без бороды он действительно выглядел намного моложе, а с кровоточащим порезом на щеке, можно сказать, совсем мальчишкой.
– Нравится?
В его глазах колыхались желтые блики от фонаря, и с бледной кожей, прятавшейся все лето под бородой, Денис выглядел пугающе мистически.
– Нет! – выкрикнула Белка, понимая, что гладкий овал подбородка удался бы ей гораздо лучше, чем вся эта прорисовка каждого волоска в бороде.
– Лгунья! И еще смеешь обвинять во лжи меня!
Его руки железным кольцом сомкнулись вокруг ее талии, и Белка, затаив дыхание, уставилась в темную даль, чтобы больше не видеть смеющихся глаз Дениса.
– Ты серьезно про работу сказал? – прохрипела она, чтобы не молчать.
– Конечно, серьезно. Меня же не за красивые глаза держали. Баб много, а я такой один. И если ставить на карту секс и прибыль фирмы, то что выберет нормальный бизнесмен? – Денис сильнее нажал на талию, и Белка шумно схватила губами воздух, но вдохнуть его уже не смогла. – Так что за меня можешь не переживать. Переживай лучше за себя… Что у тебя не будет никогда больше такого классного парня, если ты сейчас меня оттолкнешь.
Воздушный шар застрял в горле, в ушах оглушительно трещали цикады, а перед глазами расходились круги фонарей. Губы Дениса поймали ее пупок и вытянули наружу. Вместе с ней. Белка упала грудью ему на голову и с глубоким стоном вытолкнула наружу воздушный шар. Боль с позвоночника, вырвавшись из-под пластыря, подобралась к животу. Пальцы Дениса ловко справились с молнией шортов и скользнули под резинку бикини, где уже хлюпало болото. А когда широкое колено втиснулось между ее дрожащими ляжками, Белка рухнула в кресло поверх Дениса, плотнее прижимая к себе его влажную ладонь.
– Здесь могут быть камеры, – простонала она и схватила губами пучок волос на его макушке.
– Здесь? Камеры… – Денис скользнул носом по ее шее, заставив откинуться назад. – И даже пусть бы они были, тебе, что ли, жалко, если кто-то кончит, глядя наш ролик на Ютубе…
Белка стиснула ладонями его холодные гладкие щеки, и Денис сильнее заморгал – прямо за ней софитом возвышался фонарь.
– Какой же ты грубый!
– Это ты такая, а не я… – Белка растягивала пальцами ему губы, но Денис все равно продолжал говорить, пусть уже и не так разборчиво: – Как можно быть нежным с девкой, которая согласна на секс, но не согласна на отношения. Только так и никак иначе. Твой выбор, бейби. Ничего другого ты и не получишь от парня, снятого в баре. Привыкай, красотка…
В отместку за губы, Денис стиснул ей грудь, и Белка подалась назад, чтобы вырваться, но сразу наткнулась раненой спиной на его поднятую коленку. Зашипев от боли, Белка вновь уткнулась носом Денису в волосы.
– Осторожней, стреляная антилопа, – его руки прошли сквозь ворот футболки и выскочили к шее Белки, не раскрыв молнии кофты. – Можно тебя раздеть?
Она согласно затрясла подбородком. Руки Дениса исчезли с шеи, взвизгнула молния, и кофта полетела на соседний стол. И за ней футболка. Одна, вторая. Руки и губы Дениса соперничали друг с другом на налившейся желанием груди Белки, но потом губы сдались и перебрались на шею.
– Ты смотрела фильм «Красотка» с Джулией Робертс? – слетело с этих губ, когда они замерли у горящего уха Белки. – Там говорилось, что нельзя целовать в губы, если ничего не чувствуешь к человеку.
Денис замолчал, и Белка сильнее зажмурилась.
– Я хочу тебя поцеловать, – губы продолжали мусолить мочку ее уха, заставляя Белку нервно сглатывать. – Но хочешь ли ты, чтобы я тебя поцеловал? И если ты все же ко мне что-то чувствуешь, то отношения уже начались… И не важно, когда и где мы сможем их продолжить.
Белка мотнула головой. Руки с плеч Дениса скользнули ему на грудь, и у Белки получилось убрать его губы со своей шеи.
– Чего ты хочешь от меня, Денис?
– Поцелуя, – ответил тот спокойно и, глядя Белке в глаза, потерся гладким жестким подбородком об ее напряженный сосок. – Ты меня поняла, да?
Растопыренные влажные пальцы Белки оставались у него на груди, и ей пришлось дунуть себе на лоб, чтобы поднять упавшие на глаза волосы.
– Тебе нужна я? Или возможность уехать? – выдохнула она то, что камнем лежало в груди после разговора с братом.
– Дура!
Денис почти скинул ее с колен, и Белка ухватилась за его плечи, чтобы не упасть, но он повел ими, и она ощутила болезненный толчок в ладони, и встала, ища в трясущихся ногах хоть какую-то опору.
– Пошла ты знаешь куда! Вместе со своим паспортом и идиотским акцентом! Одевайся!
Он швырнул ей в лицо футболку, но перепутал – схватил свою. Белка сжала ее дрожащими пальцами у груди, в которой бешено стучало сердце. Глаза щипало, и она зажмурилась, а когда открыла их вновь, все поплыло – белый пластик, темная листва, бледное лицо Дениса. Живот дрожал от всхлипываний. И она ткнулась лицом в чужую футболку, хозяин которой стоял на месте, не двигаясь и не произнеся больше ни слова. Минуту, две, три… Пока Белка, наконец, не убрала его футболку от своего мокрого лица.
– Это Тьерри так считает, – с трудом выдавила она из себя.
– Плевать, что думает твой брат! – кричал Денис громче, чем если бы звал на помощь. – Ты мне это швыряешь в лицо! Не он! Ты так думаешь! А я не хочу никуда уезжать! У меня достаточно денег и ума, чтобы чувствовать себя хорошо в России. Поняла?
Белка нервно затрясла головой и еще раз вытерла лицо чужой футболкой, чувствуя, что соленый ком по-прежнему не дает дышать. Она вдохнула в себя мокрый уже хлопок, точно кляп, но он вдруг исчез, и на смену ему пришла то ли горячая, то ли ледяная грудь Дениса. Температура ее скакала с таким же бешеным непостоянством, как и в голове самой Белки.
– Господи, Белка… Что же за каша у тебя в голове… Как же сделать так, чтобы твой котелок начал наконец варить самостоятельно?
Денис крепко держал ее лицо в ладонях и просто смотрел, как по ее щекам медленно, но без остановки, текут слезы, пока, наконец, не почувствовал невыносимую жажду и тогда поймал языком огромную соленую каплю в уголке ее дрожащего рта. Белка подалась к нему и схватила губами его губы, теперь тоже соленые, только не от его, а от ее слез. Она уже научилась не дышать и потому только сильнее прижала к себе Дениса, перебирая пальцами по его гладким щекам, точно по клавишам пианино. Его губы вытянули из ее тела всю влагу. Она горела от макушки до кончиков пальцев, все еще спрятанных в кеды. Футболка, давно затоптанная, лежала между ними, и больше между ними не было ничего.
Не отпуская ее губ, заставив изогнуться змеей, Денис стащил ненужные никому шорты, содрал ногой свои, и поднял теперь полностью обнаженную Белку в воздух, но быстро опустил до уровня своих губ.
– Булгаков прав, – выдохнул Денис, с трудом отрываясь от распухших губ Белки. – Все отношения портит квартирный вопрос. К черту стены, к черту потолки… Деревья, небо и земля… Больше ничего для счастья не нужно… Ничего…
Он опустился на траву, откинул голову и протяжно застонал, чувствуя над своей пульсирующей плотью влажное бедро Белки.
– Дальше делай все сама, – он закинул за голову одну руку, затем вторую и улыбнулся. – А я буду просто тобой любоваться.
Белка собрала в хвост растрепанные волосы. Она успела удариться коленкой о спрятавшийся в траве камень, но боль внутри сейчас была стократ сильнее – та, что не передается словами, та, которую способна излечить лишь вера… Вера в то, что тебе больше не врут.
– Мы так не договаривались…
Она почти коснулась грудью лица Дениса, пытаясь вернуть его руки на свое тело, но он придавил их затылком и не сдавался, а его язык, точно издеваясь, едва касался дрожащего перед глазами Дениса соска.
– Ты именно так хотела в первый раз. Так пусть же так будет хотя бы в последний…
– Не хочу! – она нависла над ним, покрывая его улыбающееся лицо своими волосами.
– Не хочешь чего? – голос Дениса дрожал, как и все его тело, раздавленное ее острой коленкой. – Быть сверху? Или чтобы это был последний раз?
– Я выбираю ответ «си», – выдохнула Белка и коснулась языком приоткрытых губ Дениса.
– Я не знаю, что это за ответ, – его руки вылезли из-за головы и сомкнулись за ее дрожащими лопатками.
– Малтипл чойс квешнз. Эй, би о си – ол оф ви обов… Я выбираю оба ответа.
Денис стиснул ей грудь и спустился руками на талию, осторожно, чтобы не потревожить на спине пластырь.
– «Эй», вот правильный ответ. Трава мокрая, холодная, а земля твердая… А спина – больная. Или… давай не будет этого последнего раза вообще… Последнего на это лето, – Денис провел пальцем по ее губам, как по струнам гитары, и те задрожали. – Твой выбор, студентка!
Только вместо ответа Белка склонилась к нему с поцелуем, и Денис принял ее ответ, а ее тело тут же впустило в себя его, и он поплыл в нем, как по реке блаженства, желая и оттягивая неизбежную встречу с противоположным берегом.
Глава 35 "Знакомый мотив на другие слова"
Машину они поймали около семи утра, а в половине девятого уже преспокойно завтракали во вчерашнем кафе. Поезд на Барселону уходил в половине одиннадцатого – никакой спешки не было. И они действительно не спешили. Не спешили расставаться.
– Денис, неужели ты сможешь с ним работать после этого всего… – Белка махнула в воздухе рукой.
– Чего всего? А… – он хохотнул в голос, и к омолодившемуся лицу этот смешок очень подходил. Такой совсем мальчишеский. – Ты про подзатыльник, что ли? Думаешь, он первый? Или последний?
Лицо Белки осталось серьезным. Она даже сжала губы.
– Екарный бабай! – усмехнулся Денис и, перегнувшись через стол, принялся размешивать тоненькой ложечкой сахар на дне ее чашки. Медленно, чтобы не потревожить пенку. – Я еще недостаточно богат, чтобы быть гордым.
– Дикость! – выплюнула Белка ему в лицо и вырвала ложку.
– Вэлкам ту риал ворлд, хани!
«Настоящий мир, ага!» – в душе Белки соперничали сейчас два чувства: приласкать и пожалеть или самой надавать Денису подзатыльников, чтобы поставить мозги на место. – «Это русский мир!» И она была права, что промолчала. Денис готов был парировать подобный ответ, и очень удивился, когда «его медовая девочка» воздержалась от комментария, а потом просто попросила намазать мягким козьим сыром обсыпанные крупным сахаром хрустящие лепешки.
Она уже позвонила в авиакомпанию «Вуэлинг» и забронировала два билета – один в Париж, другой – в Санкт-Петербург. Ее самолет вылетал в шесть вечера. Денису придется коротать без нее почти четыре часа. Ничего страшного. Она не могла полететь даже восьмичасовым рейсом. Ее ждет Мартин. Она не может подводить отца больше, чем уже подвела, связавшись с мальчишкой с глазами цвета моря. Первоклассным профессиональным лгуном и таким же великолепным любовником. От одной только мысли о последней ночи, у нее сжался живот, отказавшись принять в свои недра вкуснейшую лепешку.
С трудом покончив с завтраком, на ватных ногах, цепляясь за руку Дениса, Белка двинулась на вокзал. Она не чувствовала усталости, хотя им удалось вздремнуть лишь пару часов – Денис составил вместе два пластиковых стула и два кресла, и Белка, вытянув ноги поверх его ног, лежала на его плече, как на подушке, первые пять минут, правда, бессознательно тычась носом в гладкую щеку в поисках мягкого ворса.
– Сейчас поспишь.
Денис поглаживал ее плечо, а она в душе проклинала его руку, чувствую, что антиперспирант, положенный на грязную кожу, предает ее не на шутку. Но Денис все равно уложил ее голову к себе на плечо, и она тут же провалилась в полуторачасовой спасительный сон.
На перроне почти не было народу. Пройдя между рядами разрисованных разноцветными граффити поездов, они остановились подле экрана с расписанием. В запасе три часа. Через пятнадцать минут они в центре, а там еще минут десять бегом до старого города.
– Я в прошлый раз купил обалденную шаверму. Ты должна ее попробовать, – сообщил Денис, как только Белка подняла на него заспанные глаза, оторвавшись от жесткого плеча. – Это лучше твоего гамбургера. Стопудово!
Они вышли из метро и задержались подле голубей, разукрасивших собой фонтан.
– Знаешь, что мне нравится больше всего в Барсе? – сказал Денис, когда они перебежали наискосок дорогу, чтобы не ждать у лишнего светофора. – Отсутствие привычных перекрестков с четырьмя прямыми углами. У градостроителей, наверное, была нелегкая семейная жизнь. Вот они хотя бы на дорогах сгладили все острые углы…
Он улыбнулся и чмокнул Белку в щеку, а та только закусила губу, чувствуя, что не сможет проглотить обещанную шаверму из-за вставшего в горле горького кома. Пять часов. У них осталось только пять часов вдвоем. Как она ждала их расставания вчера и как не может его вынести сегодня.
Она сжимала пальцы Дениса, будто это могло остановить время. Тот отвечал ей таким же крепким рукопожатием и молол всякую чушь, таща ее мимо кричащих бутиков по широкому бульвару в лабиринт старых узких улочек с назойливыми зазывалами, предлагающими купить футболку с логотипом их футбольного клуба. Белка остановилась около одной такой лавки. От чистой футболки она б не отказалась. Пусть даже та будет футбольной. Всяко лучше роз и прочей барселонской романтики.
Денис ссыпал в ладонь продавца, едва дотягивающегося ему до плеча, всю найденную в кошельке мелочь, и Белка вдруг осознала, что с таким же звоном сейчас падают на ее сердце едва сдерживаемые слезы. Что он сделал с ней? За что? Она смяла пальцами футболку с калифорнийским флагом, и медведь на нем оскалился. Тогда она сорвала ее с себя, наплевав на то, что под ней ничего нет, и попросила продавца вынуть купленную футболку из пакета. Денис стоял молча, не сводя глаз с ее высоко вздымающейся груди с такими острыми сейчас сосками, что ткань новой футболки могла и не выдержать их натиска.
– Вале! – парень-продавец протянул ей футболку.
Белка поблагодарила его по-испански и наконец оделась.
Они вклинились в туристическую толпу и, когда за их спинами затихла благодарность продавца, Денис с силой сжал дрожащий локоть Белки.
– Если бы ты сделала подобное в Питере, я б тебя убил.
Белка чувствовала его тяжелое дыхание подле самого уха.
– Главное отличие европейцев от россиян, что этим пофигу, что делают их женщины, а нам – нет.
Белка не сбавляла шага, стараясь списать сбившееся дыхание на скорость.
– Я не твоя женщина.
Хватка на локте стала еще тверже.
– Это ты так считаешь. А я считаю иначе.
Он остановил ее, схватив за плечи. Развернул к себе посреди толпы, и его сумка, сорвавшись с плеча, ударила Белку прямо по пластырю. Она не дернулась, а он не извинился. Только кинул сумку себе за спину, где уже висел Белкин рюкзак.
– Ты – моя, понятно? Ты дала мне обещание прошлой ночью. А я дал тебе свое. Я решаю за год все финансовые вопросы, а ты спокойно учишься, но потом мы с тобой встречаемся. На какой территории, мне, честное слово, плевать. Я решу все визовые вопросы тоже. Есть время, когда лгут. Есть время, когда держат слово. Чтобы там ни говорил про меня твой братец. С учетом, что он в глаза меня не видел.
– А потом? Что потом? Ты ведь так и не ответил мне…
– А я не знаю, что потом… Да и важно ли это сейчас? – Денис нагнулся и потерся лбом о лоб Белки. – Я не хочу говорить, я люблю тебя. Это глупо через неделю, верно? Но я определенно что-то чувствую. Что-то большее, чем должен был, будь наш роман просто курортным. И я не хочу потерять это состояние невесомости. Я думал, что давно разучился или так и не научился что-то чувствовать, кроме обиды, зависти и прочей хрени. Ты из другого мира, Белка, ты права. Но я хочу, чтобы ты пустила меня в свой мир, научила жить по-другому, чувствовать по-другому, ценить что-то другое… И я понимаю, что без денег это сделать невозможно. И я буду пахать, как вол, как пахал до этого… Но у меня должен быть стимул для работы. Дай мне его…
– Денис, – прошептала она, когда вместо плеч, тот сжал ей щеки. – Мы мешаем людям.
– Глупая, это люди мешают нам! Белка, ты будешь меня ждать? Ну скажи же мне – да…
В ответ Белка поднялась на носочки и поцеловала его. В губы. Быстро. По-детски.
– Понял, – Денис отстранился и облизал со своих губ ее поцелуй. – Ты постараешься. Это тоже ответ. Даже лучше, чем «да». Люди вообще перестали стараться быть лучше для кого-то другого. Все для себя, только для себя… Что там у нас со временем?
Белка сунула руку в карман джинсов, но телефон не желал вылезать ни в какую. Точно знал, что его владелица не хочет видеть противные цифры.
– Через час нам надо вернуться к метро.
Денис кивнул.
– Час – это вечность.
Они вышли к собору и двинулись мимо развалов старьевщиков – пластинки, монеты, бусы, кольца, ножницы, веера, даже аптекарские весы и старые телефоны привольно устроились среди прочего барахла, но взгляд Белки упал на старые книжки карманного формата.
– Смотри! – потянула она Дениса за рукав. – Куприн. Поединок.
Да, в скобках, после испанского названия, латиницей было выведено оригинальное.
– Я прочитаю и напишу тебе свое мнение. Только по-английски, ладно?
Белка вытащила из кармана монетку в два евро и протянула старику.
– Идет? – она снова смотрела на Дениса.
По его лицу блуждала растерянная улыбка, высвечивая над губой легкую щетину, которую он не заметил, бреясь на станции электрической бритвой вслепую.
– Тогда я тоже его прочитаю. Только не на испанском, а в оригинале. Думаешь, я так хорошо знаю классику?
Белка улыбнулась, и плечи ее дрогнули теперь уже не от слез, а от смеха.
– Лучше, чем я, это точно.
– И ты будешь писать мне каждый день? – И когда Белка промолчала, Денис добавил. – Хотя бы одну строчку, чтобы я знал, что ты меня не забыла.
– Ты будешь получать ее ночью, – попыталась улыбнуться Белка, но вместо этого закусила губу.
– Я буду ждать ее каждый вечер, и ночью с ней мне будет не так одиноко.
За спиной у них вдруг зазвучал знакомый мотив. Они обернулись к седому уличному музыканту, устроившемуся с колонкой и гитарой в стороне от соборной лестницы.
– Что такое «бесаме мучо», я знаю, – улыбнулся Денис, поднося руку Белки к губам вместе с зажатой в ладони книжкой. – А дальше что там за слова?
– А дальше, как в последний раз, – прошептала Белка, опуская свободную руку ему на плечо, чтобы удержать на месте ремень сумки. – Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, чтобы я могла смотреть тебе в глаза…
Денис сжал ей руку, беспощадно сминая корешок книжки.
– Ты действительно этого хочешь?
– Я перевожу тебе песню, – попыталась улыбнуться Белка, но лишь горько скривила губы и тут же почувствовала прикосновение влажных губ Дениса.
– Поцелуй меня так, – шептала она, касаясь языком его передних зубов, – как будто это в последний раз, потому что я боюсь потерять тебя. Целуй меня, целуй, потому что, возможно, завтра я буду уже далеко от тебя… Потому что… – Белка вжалась губами в его губы, и слова слились в один протяжный стон: – Завтра тебя рядом не будет. Я это точно знаю, потому что это уже не песня.
Денис не поцеловал ее, а сгреб обеими руками и прижал к себе так, будто желал навечно впечатать в себя, чтобы никакая сила не могла уже оторвать от него желанную девушку.
Голос певца звучал то громче, то тише, хотя микрофон работал отлично. Это у них кровь то приливала к голове, и мир с его звуками исчезал, и они парили в танце, точно в невесомости, то обрушивалась в ноги, и тогда, позабыв про ритм, они стояли истуканами, оглушенные голосами посторонних людей и чужого безразличного к их беде города.
– Ло-сьенто! – выдохнула Белка испанское извинение, когда они нечаянно задели своими переплетенными пальцами проходившую мимо женщину.
Пришлось прекратить танец. Денис сунул руку в карман и найдя там еще пару монет, протянул Белке с просьбой отдать их музыканту, который давно уже пел иную песню. Более оптимистическую. И в нее хотелось верить куда больше предыдущей.
Денис и Белка прошли дальше и замерли в скверике, подле столиков уличного кафе. Впереди высилась стена, набранная из разноцветных квадратиков, точно пикселей – на картинке была изображена пара губ, жадно тянущихся друг к другу или же только что насильно разорвавших поцелуй. Никто не знает. Каждый понимает по-своему.
– Я впервые в жизни хочу, чтобы моя девушка сделала селфи, – улыбнулся Денис.
На этот раз телефон сам скользнул хозяйке в руки, но та передала его незнакомому знакомцу, испугавшись, что выронит телефон, едва только губы Дениса коснутся ее губ. И была права. Закрытыми глазами она не увидела вспышки, а наполненными колокольным звоном ушами не услышала щелчка. Но на экране все же появилась знакомая ей целующаяся пара на фоне чужих незнакомых губ.
