Текст книги "Беременная от моего друга (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 17.
Прошло 7 месяцев.
Альбина.
Вернувшись с работы забираю у няни свою дочку, закрываю дверь в детскую и ложусь на кровать, прикладывая малышку к груди. Она смотрит на меня своими голубыми глазками и жадно сосет грудь. Вдыхаю её молочный запах, глажу по макушке со светлыми волосиками и забываю о сложном рабочем дне, полностью поглощаясь в материнство.
Я родила свою дочь на восьмом месяце. Беременность была сложной, большую часть из которой я пролежала на сохранении безвольным овощем, цепляясь за каждую соломинку, которую мне удавалось поймать, чтобы сохранить её жизнь. На тридцать пятой неделе мне сделали кесарево сечение и на свет появилась моя малышка, которую я назвала Виктория. Победа.
Она перестает сосать и засыпает, а я ещё несколько минут любуюсь ею не в силах подняться. Вика как две капли воды похожа на меня: волосы с самого младенчества забавно вьются, только по цвету пока больше похожи на Ромкины; глазки темные, а носик курносый, точно мой.
Поднявшись с кровати, поправляю одежду и беру на руки малышку, перекладывая её в кроватку. Она не просыпается, только мило причмокивает губками и продолжает как ни в чем не бывало спать.
– Ты сегодня рано, – произношу, когда выхожу из детской и застаю Ромку в прихожей.
На часах только восемь часов вечера. В последнее время Игнашев приходил домой не раньше одиннадцати. Новый проект, который они открыли с Громовым, занимает слишком много его личного времени. Возможно, если бы Илья остался в Москве было бы по-другому, но получилось так как получилось. Мне грех жаловаться.
– Завтра важный день, – сообщает Ромка, снимая с себя обувь. – Открытие торгового центра на Аминьевском шоссе. Проект Мельникова.
Я киваю в ответ. Не раз слышала эту фамилию из уст Романа.
– Там будет много людей – и Болотов, и Смирницкий. Короче, если у тебя назавтра нет никаких планов, я хотел бы, чтобы ты поехала со мной.
– Нет, никаких, – отвечаю спокойным тоном.
Честно говоря, я бы лучше осталась дома, с дочерью, но понимаю, что для Ромки завтрашний вечер имеет большое значение, поэтому соглашаюсь.
Он благодарно кивает и вешает верхнюю одежду в шкаф.
– Я не готовила ужин, – сообщаю на случай, если он голоден. – Но могу сделать доставку на дом.
– Спасибо, Аль, я поужинал в ресторане, – отвечает Рома, направляясь в комнату, которая до рождения Вики была нашей общей спальней.
Теперь я сменила место дислокации, переместившись в детскую, потому что мне так проще – не нужно бегать к дочке по сто раз за ночь. Я пробовала брать её к нам в кровать, но так не высыпался сам Ромка, когда Вика вдруг начинала плакать. Нынешнее положение вещей устраивает нас всех.
Забравшись в душ долго намыливаю себя гелем для душа. Наверное, у всех матерей существует такая же паранойя, как и у меня – под струями воды я отчётливо слышу детский плач. Выключаю воду и убеждаюсь в том, что мне не показалось. Быстро обтираю тело полотенцем и, облачившись в домашнее платье, пулей вылетаю из ванной комнаты.
Беру дочку на руки, успокаиваю и ритмично качаю. Знаю, что она совершенно точно не голодна, поэтому не спешу прикладывать к груди. Возможно, это колики или сон плохой приснился.
Спустя минуту дверь в детскую открывается.
– Успокоилась? – спрашивает озадачено Ромка. – Помощь нужна?
– Нет, я сама справлюсь.
– Ладно. Спокойной ночи, Альбина.
– И тебе, Рома.
Он закрывает за собой, заставляя меня в очередной раз почувствовать себя законченной эгоисткой. Возможно, виной всему то, что я слишком мало времени провожу с малышкой, поэтому всеми возможными способами её от себя не отпускаю. Мне действительно нужно было решится на ЭКО – быть единоличной родительницей было бы гораздо проще.
* * *
– Готова? – Рома критично осматривает мой наряд и просит навести губы сильнее.
Он любит макияж поярче, а я с материнством к нему остыла. Навожу красной помадой губы и ещё раз показываюсь Игнашеву. Под его пристальным взглядом становится не по себе – после родов я не до конца привела себя в форму. Тело кажется не совершенным, даже в плотном белье.
– Да, так гораздо ярче, – произносит он взволнованным голосом. – Поехали, мы и так опаздываем.
Всю дорогу к торговому центру он заметно волнуется – мероприятие действительно значимое даже для столицы. Я успела прочитать, что общее количество гостей, приглашенных на этот вечер составляет больше пятисот человек.
Когда мы заходим в ярко украшенный зал, то даже мне становится не по себе. Я не привыкла к такому вниманию, ко вспышкам фотокамер и заинтересованным взглядам журналистов.
– Роман, это твоя супруга? – спрашивает какой-то пухлощекий мужчина с бокалом виски в руках.
Он крепко пожимает руку мужу и берёт мою ладонь, чтобы поцеловать. Жест достаточно интимный, но, тем не менее, я не одергиваю руку, а дружелюбно улыбаюсь пухлощекому в ответ.
– Да, Андрей, познакомься, это моя супруга Альбина. Она хирург, – произносит с гордостью Ромка.
Вообще-то мы так и не стали супругами. Не поженились только потому, что всю беременность я почти не вылезала из больниц, а с появлением малышки было жаль свободного времени для таких формальностей как законный брак.
– Хирург? – брови Андрея ползут от удивления вверх.
Я уже привыкла к подобной реакции, поэтому позволяю Ромке ответить вместо себя.
– Да, работает в первой городской больнице. Отличный специалист и прекрасная женщина, – смущаюсь, потому что давно не слышала в свою сторону подобных комплиментов. Особенно от Романа.
– Надо же, – цокает пухлощекий. – Очень и очень любопытно.
Мужчины продолжают разговаривать о чем-то своем, а я оглядываюсь по сторонам и разглядываю разношерстную публику. Когда мой взгляд скользит по знакомой широкоплечей фигуре, то тело словно пробивает током. Илья тоже здесь, и он смотрит чётко в нашу сторону. Взгляд невозмутимый и открытый. В его руках тоже находится бокал виски со льдом, и он слегка приподнимает его вверх в знак приветствия.
Прошло целых восемь месяцев с тех пор как мы не виделись. Возможно, это было к лучшему – я всё же доносила свою малышку и воспроизвела её на свет без прочих нервов и стрессов, которые были для меня противопоказаны. Рождение Вики далось мне непросто, и кто знает, чем бы всё закончилось, если бы я не разорвала с Громовым связи.
Помню, как после рождение дочери мне в палату принесли ирисы. Без подписи и имени отправителя, но я сразу же догадалась от кого именно прислан этот шикарный букет.
Глава 18.
Альбина.
Я едва заметно киваю Громову в ответ и тут же отвожу взгляд, чувствуя, как бешено бьется в груди моё сердце. Появление Ильи здесь вполне закономерно, но это не мешает мне реагировать на него чересчур резко.
– Громов тоже прилетел, – произносит Ромка, когда пухлощёкий отходит от нас. – Пойдем поздороваемся, мне нужно перекинуться с ним парой слов, пока он здесь.
Я согласно киваю, но иду к Громову через силу. Вжимаю голову в плечи и хочу раствориться. Заметив заинтересованный взгляд Ильи, скользящий по мне с головы и до ног, ощущаю, как жар приливает к лицу. За время моей беременности я отвыкла, что на меня могут смотреть так, как на нормальную женщину. Я её в себе давно похоронила.
– Здравствуй, дружище, – пожимает ему руку Ромка.
– Добрый вечер, – не сводит с меня глаз Илья.
Я бормочу себе под нос слова приветствия и тоже на него смотрю, словно загипнотизированная. Отвести взгляд не могу, но понимаю, что это длится слишком долго. Кажется, что за восемь месяцев спячки всё живое, что было у меня внутри вдруг разом расцвело. Удивительно одно, почему только этот мужчина может вызывать во мне такие чувства? Если в отношениях с Ромкой у нас полный штиль, то глядя на Громова внутри меня творится настоящая буря.
Наш зрительный контакт разрушается тогда, когда к нашей троице примыкает молоденькая блондинка. Меня не удивляет её появление – я чётко дала понять Громову, что люблю Романа и между нами ничего быть не может, но это не мешает мне почувствовать острый укол ревности. Девушка молодая, красивая, с отличной фигурой. Внешне похожа на куклу Барби – точёные черты лица, пухлые розовые губки и большие голубые глаза с длинными ресницами. Судя по тому, как она подходит к Илье вплотную и берёт его под руку – они пришли сюда вместе.
– Привет, я – Соня, – улыбается она, обнажая свою голливудскую винировую улыбку.
– Я отойду ненадолго, – шепчу Ромке на ухо и отвожу взгляд.
– Да, хорошо, – кивает он и переключается на рассказ Сони об учёбе в экономическом вузе.
Когда отхожу от них мне становится легче дышать.
Долго блуждаю по длинным коридорам, пока наконец-то не нахожу дамскую комнату. Умываю лицо ледяной водой, глубоко дышу, вновь критично осматриваю себя в зеркале. Мне далеко не двадцать – у меня под глазами мелкие морщины, а тело после родов приобрело несовершенные формы. Я далеко не блондинка, а моя грудь куда скромнее, чем у Сони. Да, я испытываю чёртовы комплексы рядом с Барби, хотя и пытаюсь делать вид, что мне всё равно. Тихо усмехаюсь, ещё раз умываю лицо водой и толкаю дверь, выбираясь из уборной.
В темном коридоре почти ничего не видно, но я сразу же замечаю высокую фигуру Ильи. Он стоит, опираясь спиной о стену и негромко разговаривает по телефону. Замираю на месте и стою не в силах пошевелиться. Увидев меня, он тут же отключается и опускает телефон в карман пиджака.
– Здравствуй, Кудряш. Ты как?
Подхожу ближе и замираю в метре от него.
– Всё в норме, Илья, – слегка расслабляюсь и могу ему наконец-то улыбнуться. – У тебя очень красивая спутница.
– Ревнуешь?
В коридоре темно, но я вижу, что он улыбается тоже.
– Ещё чего, Громов! – щёки становятся пунцовыми и буквально пылают.
Я радуюсь тому, что этого он видеть не может.
– Ты счастлива? – спрашивает негромко Илья.
– Я – да, – говорю ему истинную правду. – У меня самая лучшая дочка на свете. Я назвала её Викторией, победительницей.
– Очень красивое имя, Кудряш, – хвалит Илья.
– Спасибо, я знаю.
Хочу сказать ему, что мне пора идти – Ромка наверняка ищет меня в зале, но Громов неожиданно берет меня за кисть руки и притягивает к себе. Я утыкаюсь ладонями в его грудь, ощущаю под пиджаком и рубашкой твёрдые литые мышцы. Жадно вдыхаю запах его парфюма и позволяю себя удерживать. Если бы хотела – оттолкнула, ударила, сбежала. Но я продолжаю стоять и чувствовать, как его ладони опускаются на мою поясницу.
После рождения дочери у меня ещё ни разу не было секса. И задолго до родов тоже. Возможно, именно поэтому внизу живота всё скручивается в тугой узел и сильно пульсирует от его сумасшедшей близости.
– Я спросил, счастлива ли ты с ним?
Молчу, потому что не знаю что ему на это ответить. Рядом с Ромкой ровно, спокойно, легко и без надрыва. Но можно ли это назвать истинным счастьем?
– Я приехал за тобой, Кудряш, – произносит он хриплым голосом, вызывая очередные приятные покалывания внизу живота.
В коридоре слышатся чьи-то торопливые шаги, и я тут же отодвигаюсь от Ильи. Достаточно вовремя, потому что прямо в нашу сторону приближается Ромка.
– Вот ты где, Альбина. Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить, – он щурится в темноте.
Смотрит то на меня, то на Громова. Наверняка что-то подозревает, но вслух не озвучивает.
Когда мы выходим в зал, то Игнашев знакомит меня с мэром и его женой. Знакомство приятное, поэтому я не отвлекаюсь, а с удовольствием поддерживаю с ними разговор интуитивно чувствуя на себе его взгляды.
* * *
– Я поведу, – напоминаю Ромке, потому что сегодня он употреблял алкоголь, а я – нет.
Его движения расслабленные, рубашка расстегнута на две верхних пуговицы, а движения зрачков хаотичные и "стеклянные". Он забирается на заднее сиденье автомобиля и, к счастью, сразу же засыпает. Возможно, был сложный день или алкоголя в его крови было слишком много, но я радуюсь возможности ехать за рулем в молчании и собственных раздумьях.
Фоном играет радио, ночной город светится яркими огнями. Я думаю о том, что этой ночью будет делать Громов и как надолго он вернулся. Перед глазами всплывают картинки того, как Соня и Илья будут заниматься сексом. Уверена, они идеально сочетаются не только внешне, но и в постели.
Мы приезжаем к дому, и я бужу Ромку. Кажется, что после поездки его разморило ещё больше – он выходит из автомобиля и, пошатываясь, направляется в спальню. Отпускаю няню, кормлю дочку, иду в душ. Внутри как-то пусто, я чувствую себя полуживой.
К счастью завтра выходной и я смогу провести его с моей малышкой. Перед выходом на работу я заранее побеспокоилась о щадящем графике. Ночные дежурства мне ставят редко, а рабочий день занимает всего тридцать часов в неделю.
Слышится скрип открываемой двери и в ванную комнату без стука заходит Ромка. Увидев меня обнаженную возле зеркала у него возбужденно сверкают глаза. Он пятится прямо ко мне и слегка ухмыляется.
– Я не…
– Заткнись, Альбина, – пригвождает меня к стенке, касается губами шеи и кладёт ладонь на обнаженную грудь, слегка её сжимая.
В отражении зеркала нас видно, как на ладони, поэтому я закрываю глаза и пытаюсь расслабиться. "Пожалуйста, разбуди во мне желание…", – шепчу про себя.
Ромка терзает пальцами мои соски и грубо грудь сминает. Я вроде как должна заняться с ним сексом, потому что прошло три месяца после родов, а он, мой мужчина, наверняка этого хочет. Но я чётко понимаю, что я – не хочу.
Его рука скользит вниз, он раздвигает коленом мои бедра.
– Сухая, – выносит вердикт Ромка, когда опускается между моих ног. – Сухая, мать твою.
Он громко сопит и, кажется, злится. Я никогда не видела его таким как сейчас, поэтому списываю нервное состояние на алкоголь. Он никогда людей до добра не доводил.
– После родов это нормально, – отвечаю спокойным голосом я.
– Нормально это хоть немного возбуждаться от прикосновений своего мужчины, – произносит громким голосом Ромка и отступает назад, оставляя меня одну.
Глава 19.
Илья.
– Твой номер сорок четыре, – сообщаю Соне, протягивая ключи.
– А твой?
– Мой напротив. Если будет что-нибудь нужно – обращайся. Но не советую этого делать до десяти – я планирую как следует отоспаться.
Соня обиженно кривит губки, но, тем не менее, слушается и открывает указанную дверь. Я прохожу в свой номер, снимаю с себя пиджак, расстегиваю рубашку и, достав из бара бутылку виски, наполняю бокал.
По телу растекается приятная обжигающая жидкость, мозг ненадолго разгружается и отключается вовсе. Стараюсь не думать о том, что Альбина уехала не со мной. Это сейчас она засыпает рядом с Игнашевым, но сдаваться так просто я не намерен – уверен, рано или поздно Кудряшова будет моей.
После второго бокала виски слышится вкрадчивый стук в дверь. Раздраженно поднимаюсь с места, подхожу к двери и открываю. За дверью стоит улыбающаяся Соня. Её редко можно увидеть без лучезарной улыбки и порой это раздражает меня до зубовного скрежета.
– Не спишь? Можно я войду?
Соня – студентка экономического вуза, дочь моего товарища по бизнесу и моя временная помощница, которую я взял к себе только по старой дружбе с её отцом. Умом она не блещет, организаторскими способностями тоже, поэтому после возвращения из Москвы я планирую перевести её в другой отдел.
Судя по шелковому халатику на её обнаженном теле, она пришла сюда меня соблазнять, но, несмотря на выпитый алкоголь, трахать её мне не хочется. Мешать дружеские отношения с её отцом и рабочие с ней самой не в моих правилах. К тому же, Соня едва справила своё двадцатилетие и явно не тянет на роль девушки для разового перепиха.
– Это лишнее, Сонь. Иди спать, – отвечаю уставшим голосом.
– Илья, я… В общем, ты давно мне нравишься, – она уверенно переступает порог моего номера и заглядывает в глаза.
Любовницы, которым за тридцать меня устраивают больше. В них нет того романтизма и розовых очков, которые есть у девушек помоложе. У Сони на уме сейчас любовь, свадьба, романтика и дети. Широко распахнутые наивные глазки только подтверждают мои мысли.
– Я видела, как ты смотрел на ту женщину. Альбина, да? Как пошёл за ней следом, едва она отошла от мужа, – запинается Соня. – Она не та, кто тебе нужен.
– А кто же мне нужен? Ты? – усмехаюсь я.
Её рука ложится на мою ширинку, умелые пальчики начинают расстегивать пряжку ремня.
– Пусть даже я, – облизывает пухлые губки и собирается встать на колени, но я перехватываю её за локоть и с силой удерживаю. – Я смогу, вот увидишь, Илья…
Я поднимаю её вверх, убираю её руки от ширинки и отрицательно мотаю головой. Увы, моё сердце давно и прочно занято другой.
* * *
Я приезжаю в офис после десяти, как и собирался. Голова к этому времени ясная и я вновь готов включится в дело. Не приехал бы сюда так скоро, если бы не отчёты, которые мне прислал Игнашев. Они не устраивали меня. Последние недели цифры на балансе таяли, а желаемой прибыли даже на горизонте не было видно.
Я без стука толкаю дверь в кабинет финансового директора – Инны Максимовны и заставляю её вздрогнуть.
– Илья Владимирович! Странно, что меня не предупредили о Вашем приезде! – она поднимается с места и захлопывает крышку ноутбука. – Что-то случилось?
– С проверкой приехал, – сообщаю спокойным тоном, глядя как финдиректор нервно кусает губы. – Чтобы вся документация была у меня на столе через две минуты.
Она понятливо и часто кивает, словно китайский болванчик и спешит вновь открыть ноутбук. Я выхожу из её кабинета и направляюсь к себе. За время моего отсутствия кабинет не порос пылью, похоже на то, что его ежедневно убирали, что уже хорошо. Проходит несколько минут, прежде чем Инна Максимовна стучит в мой кабинет с отчётами и документами в руках. Кладёт папку на стол, натянуто улыбается и спешит вернуться к себе.
Цифры, предоставленные финансовым директором и самим Игнашевым значительно разняться. Кажется, в нашей новой компании грядут перемены. Полный твёрдого намерения услышать от Романа как минимум оправдания, выхожу из офиса и направляюсь к нему. Он сейчас находится на своей прежней работе, так мне сказала Инна Максимовна.
На улице сегодня гололед. Я спускаюсь на подземную парковку и сажусь за руль автомобиля. В планах у меня была поездка к Альбине, но её, видимо, придется отложить до лучших времен.
Всё что управляет сейчас мною – это гнев. Я готов по стенке размазать товарища за его странные игры, которые он против меня вел. Поворачиваю на Заречную, набираю скорости, выплескивая бушующий во мне адреналин.
Жмурюсь от яркой вспышки фар, потому что какой-то придурок выскочил мне на встречу. После этого ощущаю сильный удар. Болит где-то в области грудной клетки, а затем наступает полный провал.
Альбина.
– Когда мы в последний раз дежурили вместе? – не может нарадоваться Дашка.
– Лет сто назад, – улыбаюсь я.
– О, знаешь, я взяла с собой карты! – она достает из сумочки потрепанную колоду и начинает тасовать.
Я бы на её месте не была так настроена на спокойную ночь в день дежурства, но, чтобы не расстраивать подругу согласно киваю. На часах почти полночь, а меня неуклонно тянет спать. Предыдущей ночью Викуля беспокойно вела себя, то и дело требовала грудь. К утру всё наладилось, но нормально поспать так и не получилось.
– Как Ромка?
– Всё в норме, – отвечаю я. – Работает, работает и ещё раз работает. Иногда мне кажется, что времени на семью у него остается слишком мало.
– Ишь какая! Другие мужики дома валяются, пивко попивая, работать не хотят. А твой впахивает как вол, чтобы у вас с дочерью всё было. Терпимее надо быть, Аля, – попрекает меня Дашка и желание делиться с ней личным отпадает.
– А ты как? – переключаю разговор. – Как поживает мужчина всей твоей жизни?
– Не вспоминай о нем больше, – щеки Дашки становятся пунцовыми и я понимаю, что тут в очередной раз промах. – Он оказался женат, при чем в четвертый раз. Там детей столько, что вся зарплата будет уходить на одни только алименты.
Слышится стук в ординаторскую и в дверном проеме показывается светлая шевелюра медсестры Нади. Её лицо выглядит взволнованным я и понимаю, что игра в карты окончена.
– Поступил мужчина без сознания. Внутреннее кровотечение, множественные ушибы, травма грудной клетки с повреждением кожных покровов…
Мы одновременно поднимаемся с Дашкой с места и следуем за медсестрой. Она сбивчиво рассказывает то, что успела узнать при поступлении мужчины в отделение экстренной хирургии.
Моё сердце начинает стучать гораздо чаще, когда замечаю на каталке и без сознания его. Лицо залито кровью, так, что почти не разобрать, но я четко знаю, что это он. Илья Громов и есть тем самым поступившим без сознания мужчиной со внутренним кровотечением, множественными ушибами и травмами…
– Матерь Божья, это же Громов, – подтверждает мои мысли Дашка и переводит взгляд на меня.
– Готовь операционную, Надя. Живо! – я нахожусь где-то на грани.
Словно всё произошедшее не с нами, не со мной.
Надя послушно кивает и убегает прямо по коридору, а каталку с Громовым везут вслед за ней. Я знаю, что будет дальше – сто раз это проходила. Мы будем балансировать, играя со смертью и если с посторонними это прокатило бы, то с человеком, на которого я всё ещё остро реагирую – вряд ли. Илью нужно спасать и делать это отключив собственные чувства и эмоции, а у меня пока с собой справиться не получается – руки дрожат, сердце трепыхается в грудной клетке, а иду я на "ватных" ногах.
– Я тебя не пущу, Аля, – строго проговаривает Дашка, когда закатывает каталку с Ильей в операционную.
Передо мной закрывается дверь и всё что мне остается это… ждать?
