Текст книги "Беременная от моего друга (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 34.
Альбина.
– Как себя чувствуешь? – спрашиваю, когда мы встаем на очередном светофоре.
Руки до сих пор дрожат от волнения после пережитых эмоций. Он мог его убить… Он совсем не контролировал себя. Громов однозначно погорячился, слишком неадекватно себя повёл.
Этот вечер не так должен был начаться и закончиться. Всё пошло не по плану, потому что приехал Рома. Я не ждала его сегодня. Не ждала его совсем… Готовилась ко встрече с Ильей, спешила домой, чтобы сменить маму. Пораньше отпросилась с работы, заказала еду, купила десерт.
Собралась открывать подъезд, как вдруг услышала за своей спиной голос Игнашева. Он пришел с цветами. Грустные глаза, поникший и безжизненный взгляд. Я ощущала себя виноватой за то, что оставила его. Уважение к нему пропало безвозвратно, но человечность к людям я ещё не потеряла, поэтому не смогла не выслушать его. Может Даша была права и все поступки, пусть даже и плохие, он совершал, потому что испытывал ко мне сильные чувства?
– Можно было бы и лучше, – бормочет Ромка, прижимая ко лбу почти растаявший снег, обернутый в носовой платок.
Мой светлый салон залит его кровищей, но об этом я думаю меньше всего. Дыхание спирает, когда я бросаю взгляд на лицо Игнашева и вижу, что на нем живого места не осталось. Чёрт, чёрт, чёрт… Там минимум перелом, многочисленные ссадины и, возможно, черепно-мозговая травма.
– Осталось немного до больницы, – говорю, как можно спокойнее. – Ты потерпи, Ром. Там сделают снимок, возможно оставят ненадолго, чтобы вправить нос или зашить раны.
Отвожу от него взгляд, потому что смотреть на него не могу. Лицо Романа – одна большая кровоточащая рана. Как доктор, я видела более шокирующие случаи в своей практике, но сейчас думаю о другом. Что будет с Громовым, сообщит ли Роман в полицию и как это всё отразится на нас троих?
В истерике я накричала на Илью и попросила его уйти. Мне стало страшно за наше шаткое будущее, к тому же, я по-прежнему считаю, что любую ситуацию можно решить без помощи насилия, тем более, когда эти двое раньше дружили. До тех пор, пока между ними не встала я.
– Спасибо, утешила, – хмыкает Рома и тут же вскрикивает: – Сука… как же больно.
Я поворачиваю в сторону Ленинского проспекта, где ургентной является тринадцатая клиническая больница.
– Ром, послушай, я хотела по поводу Громова поговорить, – включаю дворники, потому что на улице начинается мокрый снег.
– Что о нем говорить? – хмыкает Игнашев. – Урод он вот и всё. А я его другом считал, даже несмотря на то, что ты к нему ушла. Верил, что наши отношения получится удержать на плаву, в том числе и партнерские.
– Он погорячился, я признаю, – сосредоточенно смотрю на дорогу. – Но, пожалуйста, не говори сейчас в больнице, что знаешь имя нападавшего. Приедут правоохранительные органы…
– Я знаю, – коротко бросает Рома. – Альбин, ты ещё и защищаешь его? Просто прекрасно! То есть человек избил меня до полусмерти, а я ещё и спасибо ему должен сказать за это?
– Нет, я этого не говорила. Ты вправе поступать как хочешь, – вздыхаю и въезжаю в ворота больницы. – Я просто всего этого не хотела. Прости.
Игнашев ничего не отвечает. Айкает, когда вновь касается сломанного носа, но я в этот момент останавливаю машину и обхожу её, пытаясь помочь ему выбраться. Рома не отказывается от моей помощи. Выбрасывает в урну окровавленный носовой платок и идёт следом за мной по снегу, оставляя на нем алые разводы и следы.
В этой больнице, будучи студенткой, я проходила практику, поэтому знаю, где здесь находится приемное отделение и куда нужно идти. Придерживая под руку Романа, завожу его в кабинет травматолога.
Врач аккуратно осматривает нос, слегка нажимая на него с разных сторон.
– Перелом без смещения, – произносит он. – Сейчас расскажу, что нужно делать, а Вы пока присядьте.
Ромка садится ко мне на кушетку и тихонечко стонет. Могу только представить, как ему сейчас больно, но слова сочувствия выдавить из себя не могу.
– Кто это Вас так? – спрашивает травматолог, заполняя бумаги.
Игнашев бросает на меня короткий взгляд и тут же отвечает:
– Не знаю. Я шёл по улице, на меня напали. Деньги отобрать не успели, потому что вора прохожий спугнул. Лицо было в маске, поэтому описать бандита вряд ли смогу.
Сердце бьется в грудной клетке так сильно и часто, что, кажется, слышно на весь кабинет.
– Полицию я всё равно уведомить обязан, – произносит врач. – Таковы правила.
– Да, я понимаю, – кивает Роман.
После недолгих манипуляций прибывает полицейский патруль, где Романа более детально расспрашивают о произошедшем. Где шёл, есть ли свидетели, не видел ли лица нападающего. На все вопросы Игнашев отмахивается и отвечает уклончиво. Не видел, не запомнил, был в шоке.
Я закрываю глаза, откидываюсь на спинку стула. Чертовски устала за этот день и дико в себе запуталась. Складывается ощущение, что вся моя жизнь, не считая Вики, по которой я сильно за сегодняшний день соскучилась, беспроглядная темень из которой не видно выхода.
– Спасибо, Ром, – произношу, когда мы оказываемся в салоне моего авто.
– Ты подтолкнула меня к обману, чтобы прикрыть своего бешенного Громова. Я сделал это не ради него, – сообщает Игнашев. – Сделал это ради тебя, Альбина.
Глава 35.
Альбина.
– Лицо полностью затекло, я не вижу экран собственного телефона, – жалуется Роман. – Только что пытался заказать еду, но так и не смог.
– Ты бы попросил маму, – произношу, когда еду в сторону торгового центра.
Там мы договорились встретиться с Дашей, чтобы совершить небольшой шопинг-забег. Вику мне пришлось взять с собой, потому что у мамы сегодня назначен массаж спины. Да и дочери кое-что из вещей прикупить хотела.
– Мама с давлением слегла. К тому же, не хочу я, чтобы она видела меня в таком состоянии, – стонет в трубку Рома.
– Я сейчас занята, освобожусь только через три часа. Если ты подождешь, я привезу необходимые продукты…
– Конечно, Аль. Без вопросов подожду.
Я тут же отключаюсь и понимаю, что сегодняшний выходной день у меня забит до отказа. Надеюсь только, что вечер останется свободным и мы сможем встретиться и поговорить с Ильей.
Вчера мы сильно повздорили. Виной всему его агрессия к Роману и необдуманность последствий, которые могли случится с ним, если бы Игнашев решил обратиться в полицию. Но Громов упрямо отрицает свою вину и не осознает, что покалечил человека, необдуманно применив силу.
* * *
– Ты бы прикупила себе новый наряд, – произносит Дашка, критично осматривая меня. – А то ходишь в одном и том же.
– Это новое платье, Даш! – возмущаюсь я и качу коляску с малышкой по торговому центру. – На прошлой неделе только купила.
– Правда? – удивленно приподнимает брови подруга. – Вещи у тебя одного цвета – чёрные. Вот и не заметила.
Даша абсолютно права. Я лет пять уже ношу только чёрный цвет. Сначала это было в честь памяти о Полине, потом… потом я просто привыкла к таким вещам. В чёрном я невзрачная, такая же как и все. Я по жизни боюсь выделяться и мне гораздо проще, когда никто меня не замечает и не видит.
Когда прохожу мимо витрины, бросаю беглый взгляд на своё отражение. Так и есть – на фоне своей яркой подруги, я совершенно незаметна.
– Ты права. Надо сменить гардероб, – впервые соглашаюсь с Дашей.
– Вот и умница, – кивает подруга. – Сейчас только в дамскую комнату забегу, а потом прогуляемся с тобой по магазинам.
Мы остаемся стоять с дочкой возле модного бутика женской одежды. Я разглядываю манекены и мысленно примеряю цветочное платье нежного голубого оттенка, представляя как оно будет смотреться на мне. Надеюсь, что Илье оно тоже понравится.
– Кудряшова? Ты что ли? – слышится голос за моей спиной.
Повернувшись назад замечаю за собой молодую симпатичную девушку в белой норковой шубке и на высоченных каблуках. Когда она подходит ближе, я узнаю в ней свою одноклассницу Аню. До нашей семейной трагедии мы с Ильей часто посещали встречи одноклассников, не пропуская ни одной. После – я не была на них ни разу. Не знала, как смотреть в глаза одноклассникам, которые знали о нашей с Громовым любви, о нашем браке и свято верили, что мы созданы друг для друга. Да и не хотелось мне, чтобы после развода с Ильей мне лезли в душу, выворачивая оттуда то живое, что там осталось.
– Здравствуй, Аня, – здороваюсь в знак вежливости.
Мы никогда не ладили. С самого моего первого дня пребывания в школе. Аня пыталась зацепить меня при первом удобном случае и уколоть побольнее. Перестала она это делать, когда я стала встречаться с Ильей. Но насмешливые взгляды и шепот за спиной преследовали меня всегда, до самого выпускного во время которого мы с Ильей ото всех сбежали.
Аня бросает заинтересованный взгляд в сторону коляски и спящей там дочери.
– Вас с Ильей можно поздравить? – спрашивает она.
Чувствую болезненный укол в куда-то в область сердца. Наша с Ильей дочь – Полина. Несмотря на то, что её давно с нами нет, память о ней всё ещё жива, а раны по-прежнему кровоточат.
Хотела бы я, чтобы Вика была от Громова? Нет. Моя дочь рождена от Игнашева, но от этого она не менее любима. Она получилась именно такой, какой я мечтала и представляла её. Но знать обо всех подробностях моей личной жизни Ане совершенно необязательно, поэтому я слабо и неуверенно киваю.
– Очень похожа на Илью, – произносит одноклассница, переключая на меня внимание.
Я бросаю взгляд в сторону дамской комнаты в надежде на то, что оттуда выйдет Дашка и мне не придется стоять в компании Ани. Я всё ещё помню её попытки меня оскорбить и унизить и такое, как оказалось, даже спустя годы я не прощаю.
– Из наших кого-нибудь видишь?
Аня никуда не спешит и, кажется, собралась стоять и со мной сплетничать. Она лениво перекатывает во рту жвачку и испытывающее смотрит на меня своими серыми глазами.
– Нет, никого, – отрицательно мотаю головой.
– А Игнашева? Они же с Ильей дружили, – удивляется Аня.
Пожимаю плечами, словно ничего не знаю о нем.
– Хотя дружба у них была так себе, – качает головой одноклассница. – Все видели, что Ромка Илье просто завидует.
– В чем? – на автомате спрашиваю я.
Господи, Дашку там что инопланетяне похитили?
– Ну ты что, Аль, – хихикает Аня, толкая меня кулаком в плечо так, словно мы давние подруги. – Илья – это же секс-символ школы и всего района. Да о нем каждая девочка мечтала, а отхватила почему-то ты. Да, впрочем, это уже не столь важно. Я давно замужем, но тогда тебя ненавидела добрая половина нашей школы.
Почему-то с улыбкой слушаю её откровения.
– А Рома… Рома гас на его фоне. С девочками не клеилось, только и делал, что за Илюхой «донашивал», когда тот ещё был одинок. А потом пришла ты и Игнашеву сразу же понравилась. Ромка даже попросил меня устроить для тебя стрелку за школой, чтобы он как доблестный рыцарь спас тебя, – Аня начинает посмеиваться, а мне почему-то больше не смешно. – Вот только Илюха по незнанию вышел первым и защитил тебя, а Ромка остался ни с чем.
Из уборной выходит Дашка и машет мне рукой.
– Прости, что задержалась, я, кажется, несвежий йогурт вчера выпила, – произносит она, когда подходит к нам с Аней.
Одноклассница кривит нос и спешит с нами распрощаться.
– Ты это… Аль, приходи на встречу в этом году, ладно? И Громова с собой обязательно возьми, – произносит Аня напоследок, испарившись так же неожиданно, как и появилась.
– Это кто такая? – спрашивает Даша.
– Не обращай внимания. Старая знакомая, – отмахиваюсь.
Во время шопинга я так и не решаюсь купить себе что-то яркое, отдав предпочтение чёрному брючному комбинезону. Дашка неодобрительно качает головой, но я все равно его беру. Похоже, что чёрный – мой привычный спасательный кокон, в котором я чувствую себя более комфортно.
Когда мы выдвигаемся в сторону парковки, мой мобильный оживает. Сердце привычно сжимается, когда я замечаю на экране номер Ильи. Спешно снимаю трубку, вслушиваюсь в его низкий с хрипотцой голос.
– Альбин, ты где?
– Возвращаюсь с торгового центра домой.
– Я хочу встретиться, потому что сегодня вечером у меня вылет в Питер. Ненадолго, буквально дня на два.
– Чёрт… чёрт, прости меня, Илья, но я обещала привезти продукты Роману.
На другом конце провода слышится громкое сопение. Кажется, что Илье вот-вот опять сорвёт крышу.
– Я приеду в аэропорт, – спешно произношу, чтобы он не обижался. – Скажи мне только номер рейса.
Спустившись на подземную парковку понимаю, что здесь перебои со связью.
– Что? Илья, повтори, я плохо слышу, – прошу его.
– Не нужно меня провожать, Кудряшова. Встретимся, когда я прилечу, – на этих словах он отключается и связь на мобильном пропадает вовсе.
Глава 36.
Альбина.
Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
– Чёрт, чёрт, чёрт! – набираю номер Ильи в третий раз и слышу одно и то же.
Надеюсь, телефон он выключил не специально. Мне бы хотелось увидеть Громова перед вылетом и попрощаться, но совесть не позволила бросить побитого жизнью Игнашева.
Рассказ одноклассницы Ани отрезвил меня. Глаза открылись шире, мозги встали на место, и я поняла, что на самом деле поступила правильно, когда не стала мучиться, живя с Романом ради дочери.
По дороге к посёлку заезжаю в супермаркет, где скупаю необходимый продуктовый набор для проживания минимум на неделю. В моей сумочке все ещё находятся ключи от его дома, которые я планирую вернуть ему сегодня же, поэтому я беспрепятственно проникаю в особняк и захлопываю за собой дверь.
– Есть кто-нибудь дома? – выкрикиваю как можно громче, но не получаю ответ.
Оставляю продукты в холодильнике, отмечая про себя, что на полках и правда пусто, а затем поднимаюсь на второй этаж. У меня ничего не ёкает, когда я прохожу по длинному коридору дома, где жила совсем недавно. Нет ностальгии по прошлому, не тянет заглянуть в детскую комнату. Похоже, я так и не смогла привыкнуть к этому месту.
Остановившись у комнаты Игнашева, тихонько стучу, но ответа не получаю. Он не может быть не дома, поэтому я толкаю дверь от себя.
Роман спит на двуспальной кровати, которую мы делили раньше, отвернувшись ко мне спиной. В комнате захламлено, но мне по большому счёту все равно. Ступаю по ковру, подхожу к нему ближе, осторожно беру за плечо.
– Эй, просыпайся.
Ромка поворачивает голову в мою сторону, и я вздрагиваю. По правде говоря, вид у него и правда не очень – отёк на все лицо. Да так, что на нем живого места не осталось.
– Аля! Прости, я не знал, как скоро ты приедешь, поэтому уснул.
– Ничего страшного, Ром. Я ненадолго.
Он приподнимается с места, садится на кровати, а я подхожу к креслу, чтобы присесть и поговорить с ним как взрослые люди. Взгляд цепляется за красное кружевное пятно в самом углу. Беру вещь в руки, понимая, что это чей-то бюстгальтер. Судя по размеру явно не мой, потому что на два размера моего больше.
Я, конечно же, догадывалась, что здоровому мужчине сложно выдержать такой долгий период без интимных отношений. Но когда лежала на сохранении старалась не думать о том, где Игнашев удовлетворяет свои сексуальные прихоти. А потом, родив дочь, мне было не до этого.
– Это не то, что ты думаешь, – пытается сопротивляться Рома, когда видит, как я вскидываю от удивления брови.
– Я ничего не думаю, – бросаю белье на пол, в кресло не сажусь, потому что брезгую.
Мало ли чем на нем занимались.
– Продукты внизу, – сообщаю ему. – Разложила по полочкам, купила всё, что ты любишь.
– Спасибо, Аля, ты просто чудо, а не женщина, – сыпет в мою сторону комплиментами.
– Ром… я пришла, чтобы поговорить и расставить все точки над і, – произношу как можно серьезнее.
Я должна дать понять человеку, что у него нет никаких больше шансов.
– Между нами ничего больше быть не может. Ты можешь приезжать к дочери, видеться с ней на моей территории, но лично меня оставь, пожалуйста, в покое. Я не трофей, Рома. Не средство для того, чтобы позлить друга, не переходное знамя…
– Что ты такое говоришь, Альбина, – Роман делает попытки ко мне приблизиться, но я отступаю назад.
– Не прикасайся ко мне! Пожалуйста.
Он мотает головой, будто всё понял и стоит на месте, тяжело дыша. Мой разговор ему определенно не нравится, а может всё дело в том, что я говорю правду и задеваю его за живое. Я уже не знаю, где ему можно верить, а где нельзя.
– Цветы больше не привози – они лишние. Видишь же, что может с тобой сделать Илья.
Его лицо кривится. Он плотно сжимает губы в тонкую полоску и отводит взгляд.
– Это все, что я хотела тебе сказать.
– Ты никогда не была для меня трофеем. Влюбился я в тебя ещё в одиннадцатом классе, – произносит Ромка поникшим голосом. – Да только Илья шустрее меня оказался. Во всем. И даже сейчас.
– Я поеду, пожалуй. Продуктов тебе хватит минимум на семь дней, а к тому времени ты, конечно же, поправишься и сам сможешь делать покупки.
Я слышу, как он сопит и злится. К счастью, не задерживает меня и не провожает до двери.
* * *
– Ну же! – сильнее жму на газ и направляюсь в сторону аэропорта, попутно набирая номер Ильи.
Пробив по расписанию номер рейса, я знаю, что он скоро улетит. Но у меня ещё есть немного времени, чтобы дать ему понять, что он для меня на самом деле значит. Не знаю, может быть это давно написано у меня на лице, но почему-то именно сейчас мне хочется сказать ему об этом лично.
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщает робот на другом конце провода.
– Да твою мать! – отключаю телефон, бросаю его на заднее сиденье автомобиля и, подняв на дорогу взгляд, понимаю, что только что чуть не врезалась в грузовик.
Мне нужно умерить свой пыл. Остановившись на парковке, буквально бегу в здание аэропорта, хотя по моим часам Громов, должно быть, уже улетел. Надеюсь только, что рейс задержали, но табло показывает, что нет.
Ругаюсь вслух, подхожу к окну, глядя как самолёт рейсом «Москва-Санкт-Петербург» влетает в небо. Касаюсь ладонями холодного стекла, до последнего провожаю его взглядом и, когда он скрывается из виду, тихонько, чтобы никто не слышал, произношу: «Я тебя люблю».
Илья.
– Это точно он заказал меня? – делаю глоток виски со льдом и откидываюсь на кожаную обивку дивана.
Местом встречи с Орловым был выбран его любимый ночной клуб. Несмотря на то, что Дмитрий Васильевич недавно справил пятидесятилетие, он любит засматриваться на молоденьких девушек, которых здесь немало.
– Он, он. Игнашев. Мои ребята профессионалы, сынок. Даже не думай сомневаться, – сообщает Орлов, прибавляя ещё порцию виски и бросая похотливый взгляд на проходящую мимо официантку.
В голове уже шумит от выпитого алкоголя, но сегодня мне можно. Пытаюсь отключить голову, перестать думать о съедающей меня ревности, но мыслями я всё равно возвращаюсь в Москву.
– Могу полететь с тобой в воскресенье.
– Сам справлюсь, – бросаю ему.
– Нет, Громов. Я своих не бросаю, – качает головой Орлов. – Землю есть заставлю, падлу.
Он громко стучит кулаком по столу – явный признак того, что он переборщил со своей дозой. Смотрю на стрелки часов и, увидев, что на часах уже половина одиннадцатого встаю из-за столика и спускаюсь на первый этаж. Нахожу тихое место, достаю мобильный и только сейчас замечаю, что он не работает. То-то за последние два часа у меня не было ни одного звонка с тех пор как я приземлился.
Когда включаю его, на него тут же сыпется сотни сообщений, преимущественно по работе, но номер Кудряшовой тоже присутствует. Нажимаю кнопку вызова, слушаю длинные гудки.
– Господи, Илья, наконец-то! – услышав её голос на душе становится как-то легче. – Где ты пропадал?
– Я в порядке, Альбин.
Она напряженно сопит в телефонную трубку, а я улыбаюсь, представляя, как она злится. Широко раздувает ноздри, закусывает нижнюю губу.
– Не пропадай так больше.
– Не буду.
– Ты когда прилетаешь? – спрашивает после короткого молчания.
– Послезавтрашним вечерним рейсом. Ждать будешь?
– Я встречу.
Мы ещё немного разговариваем. Я спрашиваю собрала ли она вещи для переезда и как себя чувствует Вика. Мне правда интересно познакомиться с её малышкой. Уверен, она вырастет такой же красоткой, как и её мама и мне придется отбивать от неё прекрасных принцев.
Я кладу трубку и клятвенно обещаю, что напишу сообщение, когда вернусь в свою питерскую квартиру. Возвращаюсь к нашему с Орловым столику и замечаю, что его самого нет на месте. Зато на диване, закинув ногу на ногу, восседает его любимая дочь Соня.
