Текст книги "Луна над заливом"
Автор книги: Ольга Дашкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 9
Татьяна отставила стакан с недопитым кофе на тумбочку и потянулась за сигаретами. Ее глаза горели.
– Невероятно! – сказала она, и сама удивилась тому, как изменился ее голос. – Ну, говори скорей, что там было?.. Золото?.. Бриллианты? И ты все это привез сюда? Каким образом?
Георгий внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
– Нет, не привез. И не собираюсь, откровенно говоря. Можешь считать меня идиотом, если хочешь. Но Россия и без того достаточно разворована. Я, конечно, не настолько сумасшедший, чтобы все это подарить государству или кому бы то ни было… но сокровища останутся в России. Там иконы, Таня, невероятной красоты и ценности. Золотая и серебряная посуда, церковная утварь, украшения, драгоценные камни. На миллионы. И я не хочу, чтобы они уплыли за границу. Да я и сам, если бы обстоятельства не вынудили меня сбежать, никуда бы не уехал. Но – пришлось. Мы с Костей, моим партнером, спрятали все в надежном месте…
– А ты не думаешь, что, пока ты здесь, твой партнер все это… тю-тю? – перебила Татьяна.
Георгий молча взял сигарету, прикурил и некоторое время смотрел в темное окно, как будто что-то видел там, за стеклом. Потом он поднял глаза на Татьяну.
– Нет, – сказал он тихо. – Не думаю. Они его убили, Таня… вот почему я здесь. Сначала пытались добиться, где клад. Но он не сказал… Я даже не знаю, почему. В конце концов, никакие деньги не стоят жизни. Хотя… я догадываюсь. Он ничего не говорил от злости. Он такой был. Если его разозлить – хоть танком переедь, он все равно будет стоять на своем. Но, видимо, не рассчитал своих возможностей.
Георгий отвернулся.
Татьяна съежилась в кресле, не зная, что сказать. Все это так напоминало какой-то приключенческий роман, что временами ей казалось, что она просто спит и видит странный сон.
– Послушай, – сказала она, наконец, – а зачем они в тебя стреляли – тогда, на Брайтоне? Ведь, если они не знают, где тайник, ты им обязательно нужен живым!
Он пожал плечами.
– Думаю, запугивали. Показывали, что встали на мой след. Или думают, что я все привез сюда и хотят, чтобы я запаниковал и вывел их на тайник.
Татьяна, не глядя, затушила сгоревшую сигарету.
– В общем, так, – сказала она решительно, и перед глазами у нее тут же услужливо всплыла картинка из боевика: отважный герой, такой великолепный Рембо, вынужденный сражаться с силами зла, встает, расправляет плечи и повязывает волосы красной банданой – почему-то обязательно красной… Это так насмешило ее, что она непроизвольно улыбнулась, но тут же стала серьезной. – Прежде всего, нам надо завтра же заехать в какой-нибудь магазин и купить тебе джинсы, майку и обувь. Ты не можешь ходить по улицам в таком виде – на тебя будут оглядываться. Хотя, по-моему, здесь всем давно до фонаря, кто во что одет, – добавила она честно. – Но все равно, лучше не выделяться из толпы. Машины у нас теперь, как я понимаю, нет, поэтому я утром сяду в автобус или электричку… если не найду поблизости какого-нибудь супермаркета, где можно купить одежду. А ты пока побудешь в номере. Это будет справедливо: машину отгонял и прятал ты, теперь моя очередь. И потом… – она осеклась, видя, с каким интересом Георгий смотрит на нее. – Что? – спросила она растерянно, непроизвольно поправляя волосы. – Тебе не нравится мой план? Нет, правда, нам же надо как-то выбираться из неприятностей? А чего мы добьемся, просто сидя тут на кровати?..
– А зачем сидя? – глаза Георгия загадочно блеснули. – Зачем сидя, если можно – лежа?..
Он потянулся к ней, и Татьяна, как зачарованная, потянулась навстречу. Все-таки этот псих ненормальный был самым удивительным мужчиной из всех, каких она встречала в жизни!.. И самым желанным, – признала она, закрывая глаза и откидывая голову на подушку.
– Не забудь напомнить мне, чтобы я купила бритву!.. Ты меня всю исколол…
Когда Татьяне было лет восемь, а ее сестре Леночке шесть, к ним в гости часто приезжала мамина подруга с дочкой Люсей. Люся была Леночкина ровесница и невероятная кокетка. Она жеманничала со всеми вокруг – от кукол до подружек.
– Давайте играть, – говорила она, томно вздыхая. – Меня будут звать Сесиль, у меня будет тонкий, писклявый голос. А вы будете мои женихи. Ты, Таня, будешь умный: ты будешь пускать мне дым в лицо и усмехаться. А ты, Леночка, будешь дурак: ты будешь приносить мне цветы каждый день и стоять под окнами с бедным видом…
Когда в России начали показывать сериалы, Татьяна часто с улыбкой вспоминала «писклявую Сесиль» и поражалась точности наблюдений шестилетней кокетки: она была совершенно права, так называемое отрицательное обаяние действует на женщин зачастую гораздо сильнее, чем все положительные качества претендента, вместе взятые. А может быть, дело в том, что, как выразился один Татьянин давний знакомый, настоящие принцессы всегда влюбляются только в разбойников, трубочистов и свинопасов…
Она поймала себя на том, что думает обо всей этой ерунде, тихо лежа на плече у задремавшего Георгия, и неслышно приподнялась на локте, ища сигареты. Действительно, отрицательное обаяние… Георгий, несомненно, похож на разбойника. Причем, на совершенно очаровательного, хотя и сумасшедшего разбойника. История, рассказанная им, со всеми этими найденными сокровищами, абсолютно невероятна. И самое смешное, что она, Татьяна, которой далеко не пятнадцать лет, и которая, кажется, прошла уже огонь, воду и медные трубы, верит в эту историю безоговорочно.
Надо же… на старости лет, – поддразнила она сама себя. Когда была девчонкой, читала взахлеб «Остров сокровищ», и «Графа Монте-Кристо», представляла себе спрятанные клады, опасные приключения, бешеные погони… Ну, и красавца-пирата, конечно. Который«…бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвет пистолет – так, что сыплется золото с кружев розоватых брабантских манжет…» Она была развитая девочка, весьма начитанная, так что раннее знакомство с Гумилевым не было чем-то особенным: Танечка читала наизусть блоковскую «Незнакомку» чуть ли не в детском саду на елке. В итоге в голове у нее была изрядная каша из красавцев-пиратов, бедных Йориков, Одиссеев, золотоволосых Лорелей, Дорианов Греев и тому подобного серебряного мусора, которым, конечно, не могла бы похвастаться любая и каждая из ее подруг, но который, надо сказать, совсем не прибавлял счастья. Ни тогда, в детстве – потому что все мальчишки были так далеки от капитана Грея и капитана Блада! Ни потом, в юности – потому что ни один из них не был ни Ромео, ни Гамлетом… Ни теперь, – призналась она себе со вздохом, – ни теперь, увы, увы. Хотя синие глаза ее спутника очень напоминали глаза капитана Блада из далекого детства.
Георгий пробормотал во сне нечто невнятное и повернулся. Его рука провела по подушке, что-то ища, и в следующую секунду он уже открыл глаза.
– Ты думал, что я сбежала? – спросила Татьяна серьезно. – Сбежала и сдалась полиции или твоим конкурентам?
– Они не конкуренты, – голос Георгия звучал так, будто он и не спал. – Они бандиты. Дай мне, пожалуйста, сигарету.
Татьяна прикурила для него сигарету, ощущая странную смесь удовольствия и тревоги оттого, что вот, она, Таня, прикуривает сигарету для своего мужчины, в жалком номере мотеля, и ей хочется представлять себе, что они дома, у себя в спальне – в их собственном доме, который предназначен для них двоих, в семейном доме… После опыта своего неудачного замужества Татьяна думала, что никогда в жизни больше не захочет связывать себя никакими обязательствами. И вдруг вот так – со случайным незнакомцем, в обстоятельствах опасных и пугающих, со всей этой дурацкой историей… Неужели ей действительно хочется, чтобы Георгий позвал ее замуж?
Да, призналась Татьяна честно самой себе. Действительно хочется.
– Завтра поищу магазин, – подумала она вслух. – У меня на счету что-то около пяти тысяч, я думаю. По крайней мере, сумеем продержаться, если все это затянется.
– Терпеть не могу альфонсов, – сердито откликнулся Георгий. – Жить за счет женщины – это противоестественно. Самое смешное, что у меня в номере в отеле целая куча денег. Боюсь, что они пропадут, когда администрация гостиницы забеспокоится, куда подевался их постоялец… Эх, была бы возможность появиться там…
– Послушай, – Татьяна встрепенулась. – А что, если попробовать? Я могу, например, переодеться проституткой, сунуть швейцару денежку и пройти, как будто по вызову к клиенту…
– Ну-ну, – Георгий саркастически усмехнулся. – Во-первых, ты похожа на проститутку, как я на Билла Клинтона. Тебя тут же заметут в полицию. Или сцапают наши добрые друзья. Или ты думаешь, они не знают, где я остановился? Если уж они проследили меня, пешего, до Брайтона…
– Ах, ты считаешь меня плохой актрисой?! – возмутилась Татьяна и отодвинулась от него. – Ну и ладно. Раз так, я больше не предлагаю тебе помощь от чистого сердца. Выпутывайся сам со своим отелем…
Георгий засмеялся и погладил ее по голове. Эта почти отеческая ласка почему-то смутила Татьяну.
– Спорим, что мы выпутаемся? – спросил он, продолжая улыбаться. – Спорим на «американку»!
– Что еще за американка? – спросила Татьяна с подозрением.
– А ты не знаешь? – он удивленно поднял брови. – Мы все детство так спорили. Я ужасно любил выигрывать. Если выиграешь «американку», проигравший должен будет выполнить любое твое желание. Причем, в любую минуту. Правда, только одно. Но ощущение своей безграничной власти захватывающе. – Он вздохнул. – Наверное, поэтому мне никогда не удалось побыть каким-нибудь начальником: слишком я рвался к власти в детстве… Вот бодливой корове Бог рогов и не дал.
Он откинулся на подушку и сказал, мечтательно глядя в потолок:
– Но слово красивое – «американка». У меня оно почему-то не ассоциируется с американской женщиной. А только с тем детским закладом на пари. Я потому и гостиницу выбрал с таким названием – «Американа». Как бы детская игра для взрослых.
– Постой! – Татьяна вскочила. – Ты что, остановился в «Американе»?..
– Ну да.
Она восхищенно покачала головой.
– Ну, ты везунчик чертов!.. Сначала клад нашел, потом со мной встретился…
– Ах, ты, скромница!..
Георгий со смехом притянул ее к себе, но она нетерпеливо высвободилась из его рук.
– Подожди! Ты не понимаешь! Я серьезно! Просто… просто у меня в «Американе» работает лучшая подруга. Я утром ей позвоню. И все. Понимаешь? Она вынесет твои вещи. Запросто. Понимаешь?..
Георгий сел на постели и недоверчиво уставился на нее.
– Ты серьезно?
Она кивнула и улыбнулась.
Георгий восхищенно покачал головой и сказал:
– Да… я действительно везунчик.
Глава 10
Утро было сереньким, влажным, но не свежим, а душным, тяжелым. Воздух в маленьком номере, спертый и пахнущий плесенью, залеплял горло и нос, и вообще – у Татьяны болела голова. Даже не болела, а была какой-то ватной, тяжелой, как случается, если не высыпаешься несколько ночей подряд. Собственно, так оно и было: в эту ночь они с Георгием почти не спали, то обсуждая предстоящий день и «выемку денег», как выразился Георгий, то занимаясь любовью. А уже на рассвете, совсем сонный, заплетающимся языком, стряхивая пепел мимо пепельницы, он рассказывал ей про старинный гарнитур: серьги, кольцо и колье с изумрудами. Он говорил, что из всего клада это у него – самая любимая вещь. Говорил, что часто любовался им, гладил – похоже было, что камни носил очень хороший, светлый человек, такая у них была приятная аура.
– Если бы была жива моя мать, – сказал Георгий, уже почти засыпая, – я бы подарил этот гарнитур ей. А теперь подарю тебе. Спи.
И он уснул мгновенно, как провалился, а Татьяна еще некоторое время лежала с открытыми глазами, курила и думала о том, что получила, кажется, самое необычное признание в любви из всех, какие ей приходилось выслушивать в жизни.
Утром она проснулась под плеск воды в ванной и лежала, безуспешно борясь с усталостью и раздражением, вызванными духотой и головной болью, пока Георгий не появился из ванной, свежий и прохладный, хотя и по-прежнему небритый. За эти дни его щетина превратилась в мягкую темную поросль в итальянском стиле, и уже чуть курчавилась. Борода и усы росли у него очень красиво, ровно, намекая на благородство происхождения. Да и осанка, выправка… он был бы неотразим в военном мундире прошлого века, – подумала Татьяна, но тут ей стало стыдно, что она валяется, хмурая и нечесаная, в постели, тогда как Георгий выглядит как огурчик, и она быстро вскочила и, как девочка, порхнула в ванную. Впрочем, по тому, с каким удовольствием Георгий проводил ее взглядом, она поняла, что, даже такой замарашкой нравится ему, и ее настроение почти исправилось.
Приняв попеременно горячий и холодный душ, она немного пришла в себя, растерлась полотенцем, тщательно почистила зубы и поняла, что ей нечего надеть. Чистые носки кончились, не говоря уже о трусиках, с вечера она поленилась постирать, и теперь перед нею стоял невеселый выбор: то ли надевать вчерашнее, о чем она думала с содроганием, поскольку невозможно надеть на чистое тело несвежее белье, то ли постирать трусики прямо сейчас и надеть мокрыми, то ли не надевать ничего вообще. У нее была приятельница Ната, которая вообще не носила белья. Татьяна всегда считала это негигиеничным, но Ната только хохотала. «Гигиенично или нет, но зато как сексуально!» – говорила она, беззастенчиво закидывая ногу за ногу. И, надо отдать ей должное, вздохнув, признала Татьяна, отбою от мужчин у нее не было. То ли они каким-то шестым чувством улавливали отсутствие белья, то ли Ната сама давала им это понять, но они липли к ней, как мухи на мед.
Татьяна снова вздохнула и принялась стирать трусики под краном при помощи крохотного кусочка мотельного мыла. От этого мыла уже остался жалкий обмылок, а нового в этом затрапезном мотельчике, наверное, не полагалось.
Хорошо бы заехать хоть на несколько минут домой, – подумала Татьяна, – взять нормальный запас белья, еще несколько маек, мыло, шампунь… Впрочем, все это можно купить, – одернула она себя, – что это тебя домой потянуло? Устала бегать с Георгием по дорогам?
Легкий на помине Георгий деликатно стукнул в дверь.
– Таня, ты в порядке?
– Иду, – откликнулась она, выжимая трусики в полотенце и натягивая их влажными на подсохшее после ванны тело. К счастью, они были шелковыми, прозрачными, и обещали высохнуть минут через пять.
Выстиранные носки Татьяна повесила на спинку кровати и сказала с невеселой усмешкой:
– Видишь? Хозяйством занимаюсь. Белье постирала. Сделаешь ты из меня домработницу, чует мое сердце!
– Не домработницу, а кочевницу, – поправил Георгий со смешком. – Иди кофе пить, труженица банно-прачечного фронта. И звони своей подруге. Может, действительно, удастся вынуть деньги из номера, тогда я тебе сразу куплю большой мешок белья, чтобы можно было не стирать, а выбрасывать.
Татьяна забралась в кресло и с удовольствием взяла стакан с кофе. Она облюбовала это кресло, как кошка облюбовывает себе место в квартире, и Георгий даже не пытался в него сесть, молчаливо признавая ее приоритет. Татьяна улыбнулась сама себе.
– Что? – немедленно спросил Георгий. – Настроение хорошее?
– Настроение как раз не очень, – призналась Татьяна. – Ты хороший.
Он чуть приподнял недоуменно брови, его глаза смеялись. Татьяна дотянулась до своей сумки и, отставив на минутку кофе, набрала номер Ирины.
– Хелло? – та откликнулась после первого же звонка, в ее голосе, обычно тягучем и ленивом, Татьяне почудилась тревога, и она неосознанно стиснула трубку.
– Ирка, это я…
– Таня!.. Ты где? Танька!.. – Ирина так кричала, что ей пришлось чуть отвести трубку от уха.
– Ты что кричишь? Случилось что-то?
– Ну, ты даешь, мать твою!.. – Ирина аж задохнулась на том конце провода. – Тебя же вся полиция ищет! Наверное, вся полиция в Америке! Где ты? Что с тобой случилось? Ты цела? Ты знаешь, кто это сделал? Или… или это ты сама?..
– Что – сделал? – тихо спросила Татьяна. У нее неожиданно похолодели руки. Георгий смотрел на нее, не отрываясь, стакан с кофе замер в его руке, другая рука повисла в воздухе не полпути к пачке сигарет.
– Танька… ты что – ничего не знаешь? – голос Ирины изменился, она на несколько секунд умолкла в замешательстве, потом всхлипнула. – Полиция… обнаружила у тебя дома этого твоего мальчика… Ники. Буквально… буквально на куски разрезанным, Танька!..
Татьяна крепко зажмурилась.
Нет, подумала она, нет. Только не это. Не бедный, глупый, сладкий Ники, солнышко, мальчик мой, дурачок, за что… Он, должно быть, искал ее. И совсем не понимал, что им от него надо…
– Я тебе перезвоню, – сказала она чужим, скрипучим голосом и нажала на кнопку выключения телефона. Трубка выскользнула из ее руки и упала на пол, но Татьяна этого не заметила.
Ники, – думала она, стискивая руки и ломая пальцы, – бедный мой, бедный… Прости меня… солнышко… прости меня!..
– Что случилось? – голос Георгия звучал напряженно. – Таня?
– Они убили Ники, – Татьяна почти шептала, но он услышал.
– Кто это – Ники?
Он спросил это без тени ревности или подозрения, просто спросил, но у Татьяны заныло внутри.
Все из-за него, – думала она. – Появился на моем пути, все перевернул, испортил мне жизнь, заставил бежать из собственного дома, бросить работу, жить в каком-то нелепом вестерне… и Ники!.. Сначала Алик. Теперь…
Слезы катились у нее по щекам, она их не замечала, глядя в серую стену маленького душного номера, видя трещинки в побелке, отмечая какие-то мелочи: одна из трещинок похожа на дельту Волги с контурной карты для четвертого класса…
– Таня, – рука Георгия легла на ее стиснутые пальцы.
– Ники – это мой любовник, – сказала она тупо и зло, ведомая желанием сделать ему больно. – Они разрезали его на части. У меня дома.
Его ладонь на ее руке не дрогнула, но чуть сжалась.
– Тебя ищут? – спросил он ровным голосом.
– Да.
Татьяна только сейчас поняла, что ведь действительно, Ирина сказала, что ее разыскивает полиция. И, конечно, найдет.
Он всунул ей в губы зажженную сигарету, она затянулась, не чувствуя дыма. У нее перед глазами стояло лицо Ники, глядящее на нее снизу: он так любил валяться на полу у ее ног, когда она курила в кресле! Светлые выгоревшие пряди, крупный рот, яркие глаза. «Таня… Ты выйдешь за меня замуж?»
О, Господи!..
Татьяна застонала от невыносимого чувства жалости и вины. Бедный дурачок!.. Как она могла так быстро забыть о нем? Ведь она почти совсем не вспоминала Ники все эти несколько дней, поглощенная стремительно развивавшимися событиями, и… нет, не ври себе, – жестко одернула она саму себя, – поглощенная Георгием, захваченная приключением, чувством опасности, страстью, новой любовью… Любовью? Любовью? Но она считала, что любит Ники! Или нет? Она его любила. Да или нет?
Татьяна опустила голову на руки. Сигарета, зажатая в пальцах, потухла. Георгий молчал, отодвинувшись в дальний угол, не мешал ей. Потом он заговорил, и его голос звучал жестко, так жестко, что Татьяна с недоумением подняла голову.
– Так. Краска для волос. Ножницы. Белье, носки, джинсы, обувь. Что еще? Бритва. Еще?
Татьяна сглотнула комок в горле, молча глядя на него.
– Ну, что ты молчишь? – спросил он нетерпеливо. – Надо думать, как выбираться. Мотели проверят в первую очередь. Встряхнись, Таня. Теперь за нами следом идут не только бандиты, но и полиция.
– Но я ничего не сделала! – воскликнула Татьяна высоким, звенящим, испуганным голосом. – Я могу сказать им, что ничего не сделала! Меня даже не было дома. Соседи…
Георгий молча покачал головой.
– Ну, что, что?.. – Татьяна почувствовала, что еще немного – и она сорвется в истерику. – Что ты качаешь головой? Они же не могут посадить меня в тюрьму ни за что! Это же Америка. Они не могут…
– Неизвестно, что они могут, а что нет, – сухо сказал Георгий. – Может быть, действительно, тебе лучше сдаться властям, пока не поздно. Может быть, ты будешь в безопасности у них… Но, боюсь, что они тебя скоро отпустят, – он пожал плечами и усмехнулся краешком рта. Его глаза участия в этой усмешке не принимали. – Или наоборот. В общем, так. Давай мы покурим сейчас и, насколько можно, спокойно обсудим, что делать дальше.
Татьяна взяла себя в руки. Действительно, истерикой делу не поможешь. Она зажмурилась, потрясла головой, прогоняя мысли о Ники – хотя бы на время, она еще поплачет о нем, она не скоро его забудет, о, Господи, она никогда его не забудет, но все – потом, потом…
Когда она открыла глаза и выпрямилась, ее глаза были сухими.
– Я в порядке, – сказала она тихо. – Давай думать, что дальше.
Георгий смотрел ей в глаза пристально, не отрываясь. Потом разжал губы и сказал медленно, отделяя слова одно от другого:
– Я не ошибся. Ты действительно в моем вкусе.
Татьяна не ответила. Она нагнулась, пошарила под креслом, достала закатившуюся туда телефонную трубку и привычно набрала номер.
– Алло, Ира. Это опять я. В общем, так. Мне нужна помощь. Срочно. Я могу на тебя рассчитывать?
