Текст книги "Мажор Vs Провинциалка (СИ)"
Автор книги: Ольга Цай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
55
Зое понадобилось немало времени, чтобы привести меня в чувство. Это было сделать не так легко. Кровь на лице Богдана меня шокировала, я буквально на себе ощутила боль от нанесенных ударов. Все произошло очень быстро. Я не успела среагировать, не успела встать между ними. Меня в прямом смысле слова отшвырнули в сторону. Я кричала, совершенно точно кричала, но из-за музыки навряд ли кто-то слышал меня. А, когда Макс и Сергей оттащили Богдана, а тот что-то орал и не сводил глаз с Пети, я было ринулась к нему. Ни к Пете, что лежал на полу и рукавом футболки вытирал кровь, а к Макарову. Но почувствовала хватку на локте – кто-то меня настойчиво тащил в противоположную сторону от него – от того, с кем я хотела быть сейчас, тогда, да черт, наверное, всегда! Я пыталась вырвать руку, но хватка была слишком сильной. А, когда поняла, что это Зоя, была немало удивлена. Откуда в этой маленькой девчонке столько силы?
– Жень, нам лучше уйти. Не надо. Послушай меня. Сейчас не надо.
И уже через пару минут мы оказались на улице. С какой-то неимоверной скоростью мы дошли до общежития. Я не могу сказать бежали мы, шли пешком, а быть может летели – я не знаю. Не знаю, потому что мыслями, головой, душой я была с Богданом.
И только, когда Зоя закрыла дверь в нашу комнату, а я рухнула на стул – начала приходить в себя.
– Жень, что произошло? – требовательно спросила подруга.
– Не знаю, – шепотом ответила.
– Как это не знаешь? Макаров бьет Федорова, что танцевал с тобой, а ты не знаешь почему?
Я прикрыла глаза. В голове до сих пор мелькали кадры, в ушах стояли крики, перед глазами лицо Богдана в крови.
– Это я виновата, – выдохнула и открыла наконец-то глаза.
– Что произошло? – настойчиво повторила вопрос подруга.
– Я поцеловала Петю.
– Что ты сделала? – шокированно спросила Зоя. А потом растеряно. – Но зачем?
– Само так вышло, – смотря в никуда, ответила.
– Само? – вперила она в меня недоверчивый взгляд.
– Да, Зой, само! Он целовал другую! При мне целовал другую! Понимаешь? – немного истерично проговорила я. Потом выдохнула и добавила. – Мне необходимо было что-то сделать со всем этим.
– Мда…
Повисла тишина. Я продолжала смотреть куда-угодно, только не на подругу. Мне было стыдно. Да, я ощущала стыд.
– Тогда понятно, – спокойно сказала девушка, наконец-то отлипла от двери и уселась на кровать.
– Что понятно? – с любопытством взглянула я на нее.
– Женя, – хохотнула тихонько она. – Ну пораскинь мозгами. Не допераешь?
Я доперала. Не было иной причины для драки, чем…
– Он ревнует, – уже в открытую засмеялась Зойка. – Жень, да он просто тебя ревнует!
«Ревнует», – пробовала я слово на вкус. И улыбка появилась на моем лице, но тут же стерлась, как не бывала. А Зоя продолжала выдавать свои умозаключения:
– Макаров! Обалдеть! Все что мы о нем знаем, никак не вяжется с его сегодняшним поведением. Я не слышала, чтобы он марал руки об кого-то. Хотя, по большому счету, о нем в принципе мало кто, чего знает. Если так-то разобраться.
– Только то, что он бабник, – съязвила я.
– Может быть он изменился? Женьк, я могу быть не права, но то, что он целовал другую, ни о чем не говорит.
– Не говорит? Зой… – попыталась ее прервать.
– Погоди. Ну сама подумай. Ты же его сама оставила. Так чего ж ты хотела?
– Но, чтобы так быстро… – растерянно пробормотала я.
– Жень, ты ведь даже не поговорила с ним. Почему, ну скажи мне, почему ты считаешь, что имеешь право принимать решение за вас двоих? И прежде, чем ты налетишь на меня, озвучу свое мнение: ты ему совершенно точно нравишься, иначе он не стал бы бить Федорова. Мой тебе совет: не тупи, поговори с ним, – с этими словами она встала и вышла из комнаты.
В голове футбольные болельщики двух команд скандировали свои речевки, выкрикивали, кричали, перебивали – творился сущий хаос. Я, Богдан, Петя, девушка из клуба… Но вот становится тише, еще тише, еще… И я понимаю, что во мне настойчиво растет вера в то, что, действительно, ревновал, что, действительно, нужна ему. Я и только я.
В этот момент я не хотела думать о Ливановой, готова была наплевать на окружение и на их мнение. В конце концов только от нас зависит, какие будут взаимоотношения и будут ли они в принципе. Стоп! Помолвка. И это слово остановило мой вдохновляющий внутренний монолог. Помолвка. У них помолвка. И я вновь рухнула, разбившись оземь. Будто только-только прорезающиеся крылья оборвали одним движением руки.
– Нет, Зой, – качая головой, обратилась я к девушке, как только она вернулась. – Разговор ничего не поменяет.
– Это еще почему?
– У него через пару дней помолвка.
– Мда, – спустя мгновение изрекла она.
– Мда, – вторила я.
В понедельник я не встретила его в универе, как и не было его автомобиля. Слух о драке в клубе заполонил коридоры заведения, как пчелы улий. То тут, то там слышались фамилии Макаров и Федоров. Меня из этой цепочки, слава богу, исключили. Все гадали, из-за чего это произошло. Версий было немало, одна интересней другой. Но ни одна не попадала в точку. И, действительно, кто бы мог подумать, что парни не поделили провинциалку. Смешно. Слушая домыслы, я даже сама стала сомневаться, что наши выводы с Зоей верны.
Прошло три дня с того злополучного вечера в клубе, а он все не объявлялся. Я переживала. Все ли с ним в порядке? Может, ему понадобилась медицинская помощь? Выяснить было не у кого.
С Петей я поговорила на следующий день, принесла извинения, объяснив свое поведение алкоголем. Хотя мой мозг тогда был трезв, как никогда. Но об этом ему знать не обязательно. Федоров пожурил меня за излишнее злоупотребление и за то, что обнадежила. Но раздувать что-то немыслимое не стал.
А к субботе я уже готова была взять такси и поехать к Богдану. Но сдержалась.
– Жень, у тебя за седьмым столом посетители, – обратилась ко мне Катя, подлетая с заказом к стойке.
А я и не заметила, как вошли люди. Я в принципе последнее время рассеянная. Постоянно бродящие мысли не дают мне шанса на то, чтобы сосредоточиться.
Я киваю, нацепляю фирменную улыбку и плетусь к столу принимать заказ. Не дойдя двух шагов, замираю.
– Опять ты? – презрительно подняв бровь, на меня смотрит Ливанова. – Тут что, другой прислуги нет?
Я молча перевожу взгляд на человека напротив, но он что-то увлеченно рассматривает в телефоне, не поднимая головы. Жадно разглядываю лицо Богдана. Слава богу, с ним все в порядке. Жив и невредим. Не считая ссадины на скуле, да разбитой губы.
– Добрый вечер, – игнорирую реплику девушки, приветствуя их чуть дрогнувшим голосом. – Что будете заказывать?
– Ну раз так, – вздыхает Ливанова и берет меню, а я непроизвольно бросаю взгляд на ее руки. А точнее на безымянный палец, где по моим данным должно уже красоваться кольцо в честь помолвки. Но там пусто. Недоуменно хмурюсь, но любопытство берет верх. Не успев его укротить, я открываю рот и, будто, со стороны слышу свой вопрос:
– Вас можно поздравить?
Вижу, как Ливанова переворачивает страницу, а ее рука внезапно зависает. Потом она поднимает глаза на Богдана. Тот хмурится, наконец-то отлипает от телефона и недоуменно смотрит на меня.
– С чем поздравить?
– Она про мой день рождения, – тут же оживает Милана, протягивает руку через стол и накрывает ладонь Макарова.
А я вновь обращаю внимание, что кольца нет. Ни у него, ни у нее.
– А где кольца? – выдает мой воспаленный мозг, прежде, чем успеваю захлопнуть рот.
Богдан убирает свою руку из под ладони Ливановой, кладет телефон на стол, откидывается на спинку кресла и внимательно смотрит на меня.
– Какие кольца?
Я молча перевожу взгляд с одного на другого: Богдан – Милана, Милана – Богдан.
– Слушай, у нас не так много времени, – встревает девушка. – Принеси мне улунг, и у вас есть такие…
Но я ее не слушаю. И даже блокнот с ручкой не поднимаю для записи, а в упор смотрю на Богдана.
Он не отводит своих глаз от моих и вновь тихо повторяет вопрос:
– Женя, я спрашиваю, какие кольца?
– На помолвку.
Я разучилась строить предложения. Я могу говорить только отрывками. Я не моргаю, и по-моему, даже не дышу.
– Таааак, – тянет он и переводит взгляд на Милану. – Поведаешь?
– Что поведаешь? Откуда я знаю, что у этой в башке? – огрызается она. – Ты заказ принимать будешь или мне администратора позвать?
Я молчу, но по-прежнему продолжаю чего-то ждать. Богдан раздраженно выдыхает.
– Ливанова, что здесь происходит?
– Дан, ты кого слушаешь? – насмешливо говорит она. – Очередную шлюшку, что хочет обосноваться в твоей постели?
– За базаром следи, – тихо проговорил.
– Да? А разве не так ты отзываешься о таких, как она? – подавшись вперед, продолжает переть Милана.
Он отодрал свой взгляд от нее.
– Тааак… – вновь повторил, поднялся, схватил телефон со стола. – Ты, – кивнул мне, – за мной.
И не оглядываясь, пошел на выход. А я так и осталась стоять, да я просто приросла к месту, не в силах пошевелиться. И пыталась переварить то, что все сказанное тогда Ливановой, в то утро, было ложью. Навряд ли бы это поменяло ход истории в корне, однако, факт остается фактом – она соврала.
– Бл*дь, Швед, – услышала я и повернулась на голос.
Богдан быстрым, размашистым шагом направлялся обратно в мою сторону. Схватил за руку и потащил на выход.
– Богдан, – пытаясь вырвать свою руку, зову я.
Но он продолжает двигаться к выходу и не поворачивает головы.
– Макаров, – уже громче, – у меня работа.
– Подождет твоя работа, – кинул, продолжая переть.
Послышался звук снимаемой сигнализации и меня бесцеремонно запихивают на пассажирское сиденье. А еще через секунду он внутри и звук блокировки дверей. Даже смешно. Будто я убегу, будто я смогу или захочу это сделать.
– Рассказывай, – потребовал он, повернувшись ко мне.
А я молчала и рассматривала его лицо. А ссадина на губе оказалась глубже, чем показалось изначально, – отметила про себя.
Он резко выдохнул, явно теряя терпение, но пытаясь угомонить себя.
– Женя, расскажи мне, – произнес уже спокойно, даже где-то просяще.
И это его «Женя» активировало меня. И я рассказала. И про то утро, и про визит Ливановой, и про лифчик, и про помолвку, и даже про сахарозаменитель. Про поезд, свой дом, про наливку и про клуб. А, когда перешла к той ситуации с Федоровым, Богдан попытался меня остановить. Но я не позволила себя перебить. Прикоснулась ладонью к его щеке и легонько провела большим пальцем по ссадине, что красовалась на скуле.
Богдан чуть дернулся, но не отстранился, внимательно вглядываясь в мои глаза.
– Мне тогда казалось, понимаешь, – чуть замолчала, подбирая слова. – Мне казалось, что так будет правильно.
– Целовать другого правильно? – на удивление спокойно спросил.
– Мне было больно. Очень больно. И я не верила тебе, – хаотично пыталась объяснить я свои чувства.
– А сейчас? Что поменялось сейчас?
– Мы можем, – облизала пересохшие губы, – мы можем попробовать заново?
Он молчал, внимательно изучая мое лицо. А я считала удары своего сердца, ожидая его вердикта. Наверное, кто-то усмехнется, что я сейчас жалкая и стала такая же как все эти его девочки. Кто-то осудит за слабоволие. Кто-то воскликнет: «Швед, где твое женское достоинство?!». А, быть может, кто-то пожелает мне гореть в аду за содеянное. Но знаете что? Мне плевать! Плевать и все! Ради него, этого парня с темными глазами я готова на многое. Теперь готова. А он протянул руку, прикоснулся к щеке, приблизил свое лицо к моему и проговорил прямо в губы:
– Нет, Жень. Не можем.
Я дернулась, как от удара, но он не позволил отстраниться.
– Не можем, потому что я не хочу пробовать. Мы или встречаемся, или нет. Не хочу попыток. Ты слышишь меня? Я больше не готов проходить через все это! Я просто не смогу! Это оказывается дерьмово, очень и очень дерьмово. Ты слышишь меня, Женя?!
Я кивнула. Единственный ответ, что сейчас выдавал мой разум и мое сердце был:
– По-моему, я люблю тебя, Макаров.
А дальше звон в ушах, его губы, мое рваное дыхание, его руки, мои ощущения. Мы прощали, мы просили прощения, мы стирали выматывающие болезненные сцены прошлого, чтобы дать самим себе шанс приобрести совместное яркое настоящее.
И да, в кафе я так и не вернулась в этот вечер.
Эпилог
– Швед, ты чего так нервничаешь? На тебе лица нет, – смеялся надо мной Богдан.
– Да ну тебя. Если ты такой толстокожий, это не значит, что все такие.
– Да расслабься. У меня мировые предки. Говорю тебе, – положил свою руку на мое колено и тихонько сжал.
– Я бы расслабилась, да одежда мешает, – самым на свете эротичным голосом проговорила. Мне захотелось срочно его выбить из колеи. Сбить самодовольство с его лица. Пусть тоже понервничает.
Видела, как кинул на меня взгляд, как челюсти сжал и усмехнулась про себя. Сработало.
Мы наконец-то сдали летнюю сессию. И сегодня приглашены к родителям Богдана загород. Они скромно это назвали «на шашлыки», но я-то понимала, что это смотрины. Его мама давно порывалась со мной познакомиться, но я безумно переживала и считала, что еще рано. Для меня знакомство с родителями – весьма серьезный шаг. То ли дело с моими. Тут все просто. Семья простая, да и мама с папой у меня мировые.
Вспомнила, как на Новый год Макаров отказывался меня отпускать одну домой, и мы поехали вместе.
– Доча, – чуть посмеиваясь, тогда сказала мама, – я так понимаю, что ты все-таки купила другой велосипед?
– Нееее, мамуль, нашла украденный, – и засмеялась в ответ на шутку, понятную только нам двоим, вызвав недоумение на лицах наших мужчин.
В общежитии я все еще числилась, но жить я там не жила. По началу Зойка жаловалась, как ей одиноко в комнате, а потом ощутила все прелести проживания на отдельной жилплощади.
Я удивлялась, как Богдан успевал делать столько дел одновременно. От его занятости шла кругом голова. Порой он приходил после вечерних тренировок, валился навзничь, да так и засыпал, не раздеваясь.
Но это не значит, что мы виделись только по великим праздникам. Отнюдь. Любая его свободная минута принадлежала мне и только мне. А уж как мы использовали эти минуты… Только от одних мыслей об этом становится сладко.
Мы «вышли из тени» и на какое-то время стали новостью номер один в университете. Некоторые делали ставки насколько нас хватит. Особо озлобленные девицы отпускали не очень лицеприятные шуточки в мою сторону. Но со временем наша пара стала вчерашней новостью, и нас оставили в покое.
Понятия не имею беседовал ли Макаров с Ливановой, но думаю да. Она обходила нас стороной. Друзья же Богдана меня приняли без вопросов и «без камня за пазухой». Хотя, безусловно, я переживала, что моя выходка с «печеньем» оставит неизгладимый след в душе ребят.
Вторая емкость, что «любовно» ожидала своего часа в другом кармане, когда я ваяла шедевр с венценосной задницей на стене в раздевалке, была ангажирована Зойкой. И бедный Леснов! Ох, как он рвал и метал. Вспомнила и тихонько хихикнула.
– Так-так-так, – раздался голос Богдана, – о чем таком думаешь?
– О царях, – засмеялась я в голос.
«И среди тысяч идеальных тел, фигур и внешности, мы сходим с ума лишь от тех, кого выбирает Душа…», – просторы интернета.
