Текст книги "Мажор Vs Провинциалка (СИ)"

Автор книги: Ольга Цай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍40

Когда дверь за Женькой закрылась, Богдан еще какое-то время приходил в себя. Поверить в такое дерьмо он просто не мог.

Как там говорится? Перед смертью не надышишься? Хочешь строить из себя – строй, – хмыкнул про себя. – Результат-то будет все равно один – прискачишь, как миленькая.

Швед – зараза, засела в башке и весь оставшийся день выедала ему мозг маленькой десертной ложечкой. Но стоило вспомнить разговор Федорова с Женькой, и десертная ложка, превращалась в нехилую такую пилу для черепушки.

К вечеру Дан готов был уже сдаться и написать ей. И, быть может, он и сделал бы это. А, может, даже подъехал бы к кафе. Но, увы, ничего из этого Макаров не осуществил. Вечером тренер настойчиво не хотел их отпускать – пока с парней не сошло семь потов, не угомонился. Ну а после, отец затребовал аудиенции и за ужином битых несколько часов по кругу обсуждал практику Богдана и перспективы, что откроются ему после прохождения оной.

Когда он все-таки вернулся домой, часы показывали уже двенадцать ночи. И вот рука тянется к телефону, открывает мессенджер, пишет "привет", подумав, меняет на "как прошел день?", через секунду и эти слова исчезают с экрана и появляется сухое "как дела?", впрочем, и это он отправлять не стал, а просто отшвырнул телефон.

Погоди-ка Макаров… Ты чего тупишь? Что с тобой такое? Что за суету развел? Она же девчонка, всего лишь девчонка! – уставившись в потолок, с легкой улыбкой на устах обрабатывал гениальную, с его точки зрения, мысль.

Если он все правильно рассчитал – а он уверен, что это так – через день, максимум два, Женя сама объявится. Так было всегда и со всеми. Повыпендриваются и нарисовываются – хрен сотрешь.

Но стирать Богдану ничего не пришлось – Женька не давала о себе знать. Да, черт, она попросту исчезла!

Дни его были загружены под завязку: учеба, тренировки, практика. Чем ближе становилась суббота, тем больше зверел тренер и гонял их как не в себя. Первый отборочный матч на кубок «Алтея» уже через несколько дней. Так что вечерами Макаров валился на кровать, не чувствуя себя самого. Но снова, и снова брал в руки телефон, порываясь позвонить Жене или написать, и вновь, и вновь откладывал в сторону, убеждая себя, что она такая же как все: еще день и она объявится. Но вот уже подкатила пятница, а от Швед по-прежнему ничего.

Пару раз он видел Женьку в универе, но она или была с Петрушей, или попросту не обращала внимания на Богдана. Это бесило, неимоверно раздражало. Но повторяя, как мантру "она такая же как все, надо просто подождать", он успокаивался.

И вот прошло семь дней. Семь, мати их итить, дней! А она продолжает молчать. Это игра такая? В чем причина? Богдан не понимал. Пытался понять, но не понимал.

Очевидно, чтобы то самое понимание приходило "легче", приходило "быстрее" мозг, как сумасшедший химик-лаборант добавил в этот стремный замес пару капель желания. На следующий день еще немного, потом еще, и еще. Пока наконец-то Дан не задымился окончательно. Каждый вечер засыпая на простынях, на которых брал ее, чувствовал ее аромат. И это заставляло его ворочаться с боку на бок, пытаясь запихнуть подальше картинки, что «услужливо» подкидывало ему сознание. А вчера вечером он психанул, вскочил с кровати, содрал простыни, наволочки, швырнул на пол, а сам развернулся и ушел спать в гостевую. Это все от того, что она рушила его план, от того, что пыталась навязать свои условия. А так Богдан не любил, – так себе, конечно, мыслишка, но за слабое успокоительное сойдет.

– Дан.

Богдан поднял голову, отвлекаясь от телефона. К нему уверенной походкой шла Милана.

Он только вопросительно поднял брови, не произнося ни слова.

– Ты куда пропал? – кинула сумочку на подоконник, около которого он удобно устроился в ожидании начала пары. – Мы совсем перестали видеться, – подошла вплотную, вклиниваясь меж разведенных ног Богдана. Провела ноготочками от плеча до руки, сцепив свои пальцы с пальцами парня, легонько сжав.

– Тренировки, учеба. Да сама ведь все знаешь, – безэмоционально пожал плечами.

– Знаю, знаю, Данчик, – вздохнула, прижимаясь еще ближе. Рука непроизвольно поднялась и легла ей на талию. А Мила наклонилась к его уху и тихо проговорила. – Но я скучаю. Мне не хватает тебя. Очень не хватает.

– Удивила, – хмыкнул Дан.

На что девушка заливисто расмеялась, будто, он шутку века выдал.

– Я удивлять умею, – промурлыкала с улыбкой. – Ты какой-то напряженный последнее время, – протянула руку и коснулась пальцами пряди волос на лбу Дана.

Парень только открыл рот, чтобы ответить, когда краем глаза заметил какую-то возню недалеко от них, а повернув голову увидел Женю, что подбирала свои тетрадки с пола.

Она выпрямилась и в упор посмотрела на Богдана, а он взгляд от нее оторвать не может. Но девушка меняется в лице и, демонстративно игнорируя, проходит мимо. А он не сразу понял, что стоит, все еще обнимая Ливанову. И положение тел у них не оставляет никакого сомнения в существующих взаимоотношениях.

– Черт, – выругался он, отодвинул Милану и направился в сторону аудитории.

– Что такое? – раздалось в спину.

– Ничего, – раздраженно бросил и зашел внутрь.

И угораздило же ее именно в этот момент переться по этому коридору. Хотя, стоп! Ему-то что? Она не его девушка, она ему никто. Вообще никто! Ну подумаешь, поимел ее разок. Не в первой баб жахать, – проговорил про себя всю эту бурду, и самому от мыслей этих противно стало. Что-то парню подсказывало, что только что Женя выстроила огромный непробиваемый бетонный забор вокруг себя. Но тут вошел преподаватель и Богдан сосредоточился на лекции, выкидывая напрочь все мысли из головы. Впрочем, получилось оно так себе.

– Так ребятки, все по домам. И не вздумайте завалиться в клуб или девок на ночь снять, – погрозил пальцем Петрович. – Завтра первый тур. Всем выспаться! Все понятно?

– Да, – хором ответили ребятки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Свободны, – благосклонно отпустил их тренер.

– Дан, пошли хоть в «Дубы» сходим, – обратился Макс. – Задолбало. Тренировки, учеба. Учеба, тренировки. Хоть на людей посмотреть.

– Ага. И себя показать, – хмыкнул в ответ, развязывая бутсы.

– Почему бы и нет? – поигрывая мышцами на груди, заржал Ветров. – Я бы вот кому-нибудь, что-нибудь с удовольствием показал.

– Про девок слышал, что сказал тренер?

– Так я не девок снимаю, а девушек, – ласково протянул Максим.

– Ага. Девушек, – хмыкнул Макаров. – Ладно, пошли. Но ненадолго, – предупредил.

Но согласие его было продиктовано только одним желанием – Женей. Там был шанс ее увидеть снова.

Парни идти отказались в «Дубы», сославшись на то, что хочется мяса и зрелищ, а не тортов и нафталина. А, когда Макс и Дан вышли из здания универа, их ждал сюрприз, в виде двух девушек, что мило болтали внизу у ступенек.

– О, какие люди! Нас дожидаетесь? – обратился Макс к девчонкам.

– Не льсти себе, Ветров, – хмыкнула Пашка.

– Тогда чего ты тут забыла? – обратился тот к ней.

– Не твоего ума дело!

– Мы в «Дубы» собираемся, – прервал Богдан их пикировку. – Поехали с нами.

– А почему бы и нет? Да, Паш? – ответила Милана.

– Не знаю, у меня…

– Вот и правильно. Тебе не плохо бы последить за фигурой. А то мало ли расползешься, – засмеялся Ветров, намекая на склонность Пашки к полноте в детстве. И угораздило же маму показать детские фотки, – в который раз сокрушалась девушка.

– А ты Ветров, не вздумай следить! Лопай, кисуля, лопай. Команде одолжение сделаешь. Может, хоть катиться по футбольному полю будешь быстрее, чем бегаешь сейчас.

– Вот слушаю, я тебя, Пашенька, и думаю, что это в тебе говорит: ты или твоя фригидная натура?

– Да пошел ты, – и тут же средний палец появился перед носом Макса.

– Так, угомонитесь, вы, оба. Паш, так ты идешь?

Она кинула раздраженный взгляд на Ветрова, а после, елейная улыбка растянулась на ее губах.

– Конечно, Дан. Должна же я проследить, чтобы у моего старшего братика, ни одна калория мимо рта не прошла, – развернулась и пошла в сторону автомобиля.

– Вот же ж стерва, – выругался Макс.

– Да ладно тебе. Вы стоите друг друга, – заржал Макаров, хлопнув приятеля по плечу.

И теперь картина, которая открылась взору, совершенно его не радует. И зачем он только поперся в это кафе? Швед мило воркует с Петрушей, улыбается Петруше, смеется с Петрушей. Вот Петруша хватает девушку за руку, тянет на себя и Швед падает практически на него. Интересно, может, они еще сосаться тут начнут? Ухмыльнулся собственным мыслями, а внутри неприятно заскребло.

– Дан, ты на кого уставился? – ворвался в его мысли голос Миланы.

– Да, вон, – кивнул в сторону компании.

– О, да это эта, как ее? Швед? – силясь вспомнить ее фамилию, или делая вид, что напрягает память, произнесла Ливанова. – А что, она тут работает?

– Как видишь, – иронично ответил Макаров, – работа "кипит".

И он не заметил, сосредоточенный взгляд девушки, который та переводила с официантки на него и обратно.

И вот наконец-то Женя соизволила отлипнуть от Федорова и вспомнить о своих рабочих обязанностях. Подошла к их столику, спокойно общается, улыбается, ничего в ней не выдает того, что она скучала или думала о Богдане. А, может, и не думала вовсе? Он, как идиот, все эти вечера вспоминал, размышлял, ждал, а она, быть может, уже во всю резвилась с этим ушлепком? Весь этот монолог проходил внутри, внешне же он был спокоен и ни словом, ни взглядом – ни чем не выдал того, насколько его все это бесит и злит. Но вот она вскидывает глаза на Милану, та подхватывает Богдана под руку, а Женя замирает. На миг, на очень короткий миг. Но внимательно наблюдавшему за ней парню, этого было достаточно, чтобы понять, что не так все и ладно в «датском королевстве». Вот оно что! Дааааа, Женя, делать вид, что я тебе по барабану и ощущать – это разные вещи. Не так ли? – размышлял про себя Дан.

В этот вечер Ливанова была отшита, несмотря на ее многочисленные намеки на продолжение. А Макаров смотрел на нее и понимал, что не стоит на нее. Вот не стоит и все! Несмотря на явно немаленькие суммы, которые вколочены в ее внешний вид. Переводил взгляд на Швед в ее простеньком платье официантки и понимал, вот его бы он с удовольствием содрал с девушки.

Вечером, уже лежа в кровати, принял решение, что ждать больше смысла нет. Как и нет смысла в том, что он находится на «сухом пайке» уже целую неделю. Семь гребанных, мать его, дней! Кому сказать! Да и в целом смысл же его акции под названием «Женя Швед» был другой, – напомнил себе. – Заставить привыкнуть, заставить поверить, а, быть может, даже влюбить. Ну а потом, потом вжих, и все рассыпется, похоронив ее саму под этими обломками.

Только вот, почему уже не так азартно? Почему, когда пацаны выдают шуточки про Швед, ему уже не смешно? Почему, на их вопросы о том, как продвигаются у него дела с ней, он не хочет отвечать? И почему, мать их итить, почему он не рассказал им о том, что знает, теперь уже знает, какая Женя в постели, какое у нее тело, какие на вкус сладкие губы, как охрененно стонет? Как много этих «почему». Усталость. Это все усталость. Вот завтра отыграют матч, а в воскресенье он будет тупо отсыпаться, отключит телефон и будет просто спать.

41

Несмотря на весьма веселую атмосферу в караоке, я петь отказывалась. Настрой был, мягко говоря, не тот. А все мои мысли были рядом с Богданом. Вот оно значит как. Пока я думаю о нем, пока жду хоть какого-то сообщения, пока выискиваю глазами в универе – он все это время проводит с Ливановой. Господи, ну я и дура! Ведь понимала и знала, что все это на один раз. Ведь знала, что не надо к этому относится иначе. Что изменилось? Как так получилось, что он занимает все мои мысли? Как так получилось, что засыпая я мечтаю о нем. И стыдно признаться – вчера ночью я проснулась, но не просто проснулась – меня попросту выбросило из сна. Выбросил оргазм, которые накатил на меня неожиданно, внезапно. Я смутно, очень смутно помню этот сон. Ну и слава всевышнему! Но точно помню Богдана в нем. Убедившись, что Зоя не проснулась, я тихонько вышла и направилась в душевую. Там, уставившись в зеркало на свои раскрасневшиеся щеки, я издала невнятный стон. Приехали, Швед! Он уже тр*хает тебя во сне.

– Жень, ну спой! – голос подруги проник в мои мысли, вернув обратно в караоке-клуб.

– Зой, да не хочу я.

– А что, Женя хорошо поет? – поинтересовался Миша.

– Офигенно, – воскликнула Зойка. – Я сама слышала.

– Где это ты слышала? – удивилась я.

– Ты мне видео показывала со своего дня рождения. Не помнишь?

– Аааа, это. Ну да. В любом случае не преувеличивай. Пою, как пою. Как все.

– Жень, побалуй нас одной песней, – присоединился Петя.

И три пары просящих глаз уставились на меня. И что это я, в самом деле?

– Ладно, – сдалась. – Но только одну, – предупредила я.

И вот, спустя двадцать минут, меня приглашают на небольшую сцену и дают в руки микрофон. Немного нервно выдохнув, объявляю, что заранее прошу прощения, если сфальшивлю, но собравшиеся поддерживают, и я успокаиваюсь. Как только заиграли первые аккорды знакомой и такой любимой песни, я прикрываю глаза и окунаюсь в иной мир. И да, мне даже не пришлось делать никаких для этого усилий, ведь текст песни тесно переплетается с моим нынешним мироощущением:

«Люби меня, люби

А может быть будет легче

Люби меня, люби

Не будет последней встречи

Люби меня, люби

С тобой иду по краю

Смотрю в твои глаза

И просто умираю».*

Когда проиграла последняя нота композиции, я открыла глаза и растеряно посмотрела вокруг. Не было аплодисментов, фоном играла стандартная музыка, объявлявшая о количестве баллов, которые набрал исполнитель. Но все это длилось пару мгновений, после чего ведущий откашлялся в микрофон и проорал: «Аплодисменты! Уау! Это было круто!» И будто очнувшись, люди стали аплодировать и кричать «молодец» и «браво».

Я подошла к нашему столику, смущено окинула сидящих за ним ребят. Все трое молча взирали на меня.

– Что такое? – усаживаясь, спросила.

– Жень, это было супер! – нашлась первая Зоя.

– Спасибо, – кивнула я.

– Я же вам говорила, что она круто поет!

– Да, круто.

Я посмотрела на Петю, что задумчиво протянул комплимент и в данный момент не сводил с меня взгляд. И меня он напряг, очень напряг. Ушел Петя – друг, и вернулся тот Петя. Петя, который целовал меня перед общагой. А вот мне этого сейчас вот вообще не надо, никак не надо.

– Слушайте, я, наверное, пойду, – засобиралась.

– Жень, ну ты чего? – запротестовала подруга. – Посиди немного, вместе пойдем. Да и к тому же общежитие все равно уже закрыто.

И почему я сразу об этом не подумала? И куда теперь деваться? На вокзале ночевать? Глупые, бесчеловечные правила.

– Не переживайте, – махнул Миша, – партия нас в беде не бросит. Петр батькович выделит нам койко-место в своих апартаментах.

– Ну вот видишь, – вновь принялась меня уговаривать Зоя. Хотя чего уговаривать, если идти все равно не куда?

По мне так лучше комната в общаге. Под натиском обстоятельств я сдалась. Но через час уже пожалела о многом: о том, что согласилась на этот поход; о том, что забыла о закрытии общаги; о том, что у нас такой принципиальный комендант; о том, что я живу не в отдельной квартире, да и о многом и многом другом.

Этот вечер бесконечный, право слова. Я вновь и вновь поглядывала на часы. Пять минут второго, восемь минут второго, пятнадцать минут второго, ооооо… а это прогресс – тридцать пять минут второго. Голова начала раскалываться, и безумно хотелось спать.

И вот, будто, услышав мои молитвы, Петя предложил, наконец-то пойти на боковую. Стрелки часов перевалили за три ночи. Может, я и правда превращаюсь в улитку? – насмешливо подумала я про себя.

– Так, Жень, Зой, вы ложитесь в той комнате, – распорядился хозяин. – А ты в гостиной на диване.

– Принято, – чуть пьяно отрапортовал Мишаня и прежде, чем мы успели разбрестись уже тихонько посапывал.

– Вот это скорость, – завистливо протянула я.

Утро меня встретило незнакомым потолком, чужой рукой на своей талии и противным карканьем ворон. Рука, как оказалось принадлежит Зое, потолок Пете, а вороны…. вороны сами по себе.

Спустя еще сорок минут вся наша компания была в полном сборе и попивала кофе, сидя на кухне.

– Слушайте-ка, – отвлекаясь от телефона, воскликнул Мишаня, – сегодня наш универ бьется с «моряками» на отборочном турнире по футболу. Игра у нас в универе будет проходить, в пять часов начало. Может, сходим?

– О нет, нет, – запротестовала Зоя, – я пас. Я ничегошеньки в этом не понимаю.

Я тоже в этом не понимаю. Но вот сходить очень и очень хотела. Глазком взглянуть на…..на футбол. Но благорозумно промолчала.

* исп. Елена Терлеева «Люби меня, люби»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍42

– Так ребятки, собрались, собрались, – хлопнул несколько раз в ладоши тренер, подзывая игроков к себе. – Макаров, Ветров продолжайте играть в связке. Строганов, видишь десятого? – получив утвердительный ответ, продолжил. – Старайся его придержать, шибко юркий, глаз с него не своди. Новенький, наверное, в том году не было у них в составе. Так, парни, собрались, – вновь несколько раз хлопнул в ладоши. – Давайте, разделайте их под «грецкий орех»!

– Сильны, – кинул Ветров головой на противников.

Богдан отпил воду из бутылки, часть плеснул в лицо и только потом ответил.

– Ниче, разберемся, – ухмыльнулся.

– Так, все пошли, пошли, пошли.

Перерыв закончился и Петрович их выгонял на поле.

***

Четыре часа дня, откладываю книгу в сторону – идти, не идти на футбол? Четыре тридцать – нет, не пойду, вдруг Макаров подумает, что по его душу пришла. Четыре пятьдесят – но он там не один вообще-то играет. Пять часов – нет, не пойду, зачем мне его видеть? Пять часов три минуты – вообще-то я тоже учусь в этом универе и имею права ходить на мероприятия. Пять часов семь минут – нет, не пойду, буду глупо выглядеть, если одна появлюсь. Взглянула на Зою, та безмятежно что-то листала в телефоне.

– Зой, что-то скучно. Может, сходим на футбол все-таки?

Она оторвалась от экрана и удивленно уставилась на меня.

– На футбол? Он в пять же вроде начался.

– Знаю. Просто глянуть. Пошли, а?

Зоя замолчала, принимая решение.

– Ладно. Но только потому, что ты вчера со мной пошла в караоке.

Мы вскочили и стали быстро собираться, периодически сталкиваясь друг с другом на наших великих двенадцати метрах.

– Кстати, ты видела сколько лайков набрало видео с твоей песней? Даже предлагают тебя на евровиденье отправить, – хохотнула Зойка.

Я завязывала в этот момент шнурки на кроссовках, да так и замерла к верху попой. Медленно разогнулась и вперила испытующий взгляд в подругу.

– Какое видео?

– Как какое? – нахмурилась Зоя. – Ты вчера в караоке пела, Мишаня снял и выложил в университетскую инсту. Так что ты теперь звезда инстаграмма, – засмеялась девушка, сняла с вешалки куртку и пошла на выход.

Какого хрена? А меня кто-нибудь спросил? Мне оно надо? – разозлилась я.

– Зой, меня подожди, – закрывая дверь, прокричала. – Комната у Миши какая?

– Пятьсот шестнадцатая вроде.

Я было направилась с визитом к чудо-оператору, когда донеслось в спину:

– Жень, так он на футбол собирался.

Что ж, значит, там его найду и потребую удалить видео.

– Ничего себе, – выдохнула Зоя, когда мы наконец-то добрались до места проведения матча. – Смотри сколько народу.

– Угу и, наверняка одни бабы, – угрюмо согласилась, вперив глаза в Ливанову. Та почему-то выделялась из толпы. Наверное, причиной было то, что на ней одет черный с ярко оранжевыми вкраплениями платок, в тон форме сборной команде нашего универа, да и занимала она место в аккурат за скамейками игроков. Кто бы сомневался, – хмыкнула я про себя.

Внезапно идея с приходом сюда мне не показалась удачной. Я повернулась, чтобы сказать об этом Зое, когда откуда-то донесся крик:

– Швед, Женя Швед, – я вертела головой, пытаясь понять откуда доносится мое имя. – Швееееееед, мы здесь! – прокричало уже несколько голосов.

Наконец-то мои глаза выловили Мишаню в компании однокурсников. Я помахала рукой и мы с Зойкой двинулись к ним.

– Решили, все-таки прийти?

– Да, Мишань, решили. Но только для того, чтобы тебе надавать по кумполу! – зло посмотрела на него.

– Что такое? Что случилось? В чем моя вина, госпожа? – в притворном ужасе захлопал глазами и попытался отсесть от меня.

– Госпожа сейчас единственный твой свободный глаз на попу тебе натянет, и будешь челку состригать, чтобы вторым видеть, – недобро поиграла бровями, в воздухе имитируя ножницы.

– Да ты, кровожадная! Не смей трогать мою ничем не омраченную попу! – в «страхе» замахал руками. – А, если серьезно?

– Ты какого ля видео из караоке выложил?

– Уф, господи. А я-то уж напридумывал себе! Крутое, да?

– Миш, ну правда. Меня спросить не забыл, часом?

– Миша, да она даже не видела его, – встряла Зоя. – Ты хотя бы посмотри, Жень.

Покопавшись, Мишка тут же протянул мне телефон. Практически ничего не слышно из-за орущих вокруг людей, но мне и не надо. Достаточно взглянуть на лицо, на положение тела, на жесты, на мимику… Черт! Черт! Черт! Да тут табличку вешать не надо, видно, что песня исполняется для конкретного человека! Если Макаров это увидит, он сделает определенные, и я уверена, правильные выводы.

– Не надо, – тихо сказала, возвращая телефон Мишке.

– Не понял. Ты против что ли? Тебе не понравилось? Или что? Ты там классно и смотришься, и поешь. Будешь у нас самой популярной девчонкой на районе, – поднял большие пальцы вверх.

Я не разделяла его энтузиазма, а потому вновь попросила:

– Миш, просто удали, пожалуйста.

Он внимательно посмотрел на меня, потом вздохнул.

– Ладно. Раз просишь.

И продолжил смотреть футбол.

– Миш, прямо сейчас, – дернула за рукав куртки, возвращая к себе внимание парня.

– Гооооооол! – заорали вокруг и повскакивали с мест.

– Блин, Швед! Позвал тебя на свою голову! – причитал Мишаня. – Гол пропустил. Леш, кто забил, Макаров?

– Он самый, – радостно сообщил парень.

Я тут же забыла о видео и посмотрела на поле. Туда, где происходило собственно само действие.

Богдан шел от ворот противника, на ходу задирая футболку и ее краешком вытирая лоб на радость женской составляющей трибун.

– Не, ну красава! Да? – обратился ко мне Мишаня.

– Кто?

– Макаров, кто же еще?

– В смысле? – уточнила я, решив, что он говорит о задранной футболке.

– Я про гол. Он гол забил. Счет видела? Был один – один. Теперь мы вперед выходим. Но еще десять минут до окончания матча, – помолчал. – Жень, ты чего такая потерянная? Да удалю я твое видео. Ну хочешь, прям сейчас удалю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я кивнула.

– Вот смотри, – повернул ко мне телефон. – Все, готово. Ну прости меня, ладно? Каюсь. Больше не буду.

– Ладно, ладно, – отмахнулась я, не отводя взгляда от поля. А точнее от одной конкретной фигуры.

Я абсолютно не разбираюсь в игре. Мне плохо видно лицо Богдана. Но я вижу его и радуюсь просто даже этому. Идиотка! Вот, честное слово! Идиотка! Надо уйти. И зачем я только сюда пришла? Какая же я жалкая! Дура!

– Зой, мне нехорошо. Я пойду ладно?

– Что случилось? – она удивленно на меня взглянула.

– Мутит что-то, – соврала.

– Я с тобой. Не мой это вид спорта.

– А какой твой? – отвлекаясь, спросила я.

– Ну не знаю. Плавание люблю.

– Дай-ка догадаюсь, потому что там не сильно заморачиваются с формой? – усмехнулась я.

– И это тоже, – подмигнула Зойка.

И мы принялись пробираться вдоль скамеек. А когда уже были на выходе раздался финальный свисток. Команда нашего университета выиграла.