Текст книги "Мажор Vs Провинциалка (СИ)"

Автор книги: Ольга Цай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

3

Сразу после того, как Богдан вылетел пулей из актового зала, попытался заставить себя успокоиться. Хотя хотелось как следует впечатать кулак во что-нибудь или в кого-нибудь, но сдержался.

– Как она?… Да кто она, млять, такая? Что возомнила? – рвал и метал он.

– Дан, ты в порядке? – поинтересовался Серый, который только что вышел из зала вслед за приятелем.

«Молодец курносая! И по другу успела пройтись», – подумал, бросив взгляд на потрепанного Леснова, в слух же процедил, указывая пальцем на закрытые двери актового зала:

– Нет, бл*ть, не в порядке. Кто это такая? Какого х*я происходит?

– Да сам не знаю. Они только приземлились, я сказал им, чтоб валили. Ну а дальше ты и сам видел. Я думаю они первоклашки, – задумчиво почесывая подбородок, проговорил Леснов.

– Пацаны, так давайте я по-быстрому их личные дела раздобуду? Проблем-то, – хмыкнул Ромыч, пожав плечами.

Вот он, огромный жирный плюс быть самым из самых, водить дружбу с лучшими из лучших. Перед тобой попросту нет закрытых дверей. Деньги, власть в этом городе делают все за тебя. Слова «нет» не существует. Поправочка – не существовало до сегодняшнего утра.

– Давай, Ром. Мне нужно дело только пигалицы, которая с краю сидела. Ты лицо этой Ниф-Ниф запомнил? – поинтересовался Макаров у Ромыча, хорошего приятеля, соратника по футбольной команде и просто скромно – горячо любимого племянника ректора.

– А то, – заржал тот. – Почему Ниф-Ниф?

– Ты нос ее видел? Он на пятак свиной похож – слишком курносый.

Так, через пару часов, сидя в раздевалке, перед тренировкой, Богдан пролистывал копию личного дела Евгении Швед.

Евгения Швед, девятнадцать лет, через пару месяцев двадцать. Хммм, поздновато в универ поступает. Средний аттестат, но экзамены сдала на очень хороший балл. Может, купила? Хотя, откуда у нее такие деньги, чтобы даже зачет в этом вузе купить, не то, что вступительные? Сама из маленького городка – приезжая одним словом. Фамилия-то какая и у такой недалекой. Ничего выдающегося: среднестатистическая во всем и во внешности в том числе, – размышлял он, разглядывая ее фотографию. Хмыкнул, сделал снимок ее фотографии, отправил своему приятелю, администратору клуба «Тайфун» и отшвырнул папку в сторону. А то, что та явится на вечеринку, он даже не сомневался. Ну, а если нет… достанем по-другому.

Ну что, Швед, поиграем. Зря ты со мной связалась! Как там говорилось: «Отсель грозить мы будем шведу»? Нееет, не грозить, а казнить.

И вот начало положено. Один звонок и она персона нон грата на сегодняшней вечеринке по случаю посвящения первокурсников. «Даже смешно – ее праздник, а ей самой во входе отказано», – ухмыльнулся Богдан, потягивая пиво, сидя в клубе за столиком сбоку от сцены. Первый тайм за ним. Он смог преподать урок этой Ниф-Ниф. Но это был первый урок. Всего лишь первый.

– Слушай, Дан, дело конечно не мое, – вторгся голос Ромыча в его размышления, – но не слишком ли ты круто взялся за Швед?

– Ты прав, не твое, – коротко бросил приятелю.

– Слушай, она ж первогодка. Забей ты, – продолжал увещевать парень.

Макаров понимал, что друг где-то прав. Но что-то незримое его бесило в девушке. И вот сегодня у входа, вместо того, чтобы попытаться убедить Богдана пойти на мировую, она стояла и тупо его разглядывала в открытую, не исподтишка. И что самое поганое в этом – ему понравилось. Макарову не привыкать, что на него пялятся бабы. Но, чтобы так странно – медленно, странно – тягуче, так естественно и без заигрывания… Он будто физически ощущал этот взгляд красивых глаз на своих руках, животе и ниже. Почувствовал – надо остановить эту ревизию. Демонстративно хмыкнул. А она на шею уставилась. Как понял, что татуировку разглядывает – кожу на этом самом месте чуть закололо.

Огромное спасибо Милке – во время пришла и стряхнула с него это наваждение.

И вот сейчас, когда эта Ниф вне поля его видимости, он категорически не понимает, что в ней такого, что заставило его на то недолгое мгновение потерять связь с реальностью. Ничего ведь такого! Совсем ничего! Необъяснимая мистика какая-то. И это его бесило еще больше. Наверняка она этот приемчик со взглядом оттачивала ни один год на десятках, а то и на сотнях парней, – усмехнулся он и сделал глоток из бокала, – но с ним такой фокус не пройдет.

– Дан, ты чего? – вновь Ромыч.

– Да так, задумался. Не знаю, Ром. Может, ты и прав. Наверное, хватит с нее и этого урока.

Внезапно решил пожалеть девчонку. И то верно, чего взъелся из-за ерунды? Но наказать должен был. Сто пудов она уже миллион раз пожалела, что поперла против них, – и вновь усмешка.

– Что тебя так веселит? – а это уже Леснов.

– Жизнь, Серег, жизнь меня веселит, – рассмеялся Богдан, протянул свой бокал и ударил по бокалу друга.

– А я думаю, тебя девица эта развеселила, – ухмыльнулся Серега, делая глоток спиртного.

– Не без этого, – и тут же перевел тему. – А где, кстати, Ветров?

– Да хэ зэ, позже будет сказал. Наверняка у очередной бабы зависает.

***

Я быстрым шагом шла от клуба в общежитие, внутри меня все клокотало от жажды мести. Душа требовала расправы – жесткой, бескомпромиссной расправы. Помириться? Зоя что, шутит? В чем я виновата, чтобы идти на поклон к этому зарвавшемуся мажору? В том, что место его царской жопе не уступила? Охренеть!

Мне необходимо проникнуть в это злосчастное заведение. Дело принципа знаете ли. И идея не заставила себя ждать. От чего мой быстрый шаг сорвался на бег. И вот, запыхавшись, я врываюсь в свою комнату. Кеды летят в разные стороны, рывком открываю шкаф, попутно отстегивая лямки комбеза, и, стаскивая с себя майку.

Нагнулась к самой нижней полке и достала холщовый мешок с надписью «Олимпиада. Сочи. 2014». И откуда он только у меня взялся? На олимпиаде этой не бывала. Ну да ладно. Впопыхах развязываю ручки мешка и достаю все то, что имеет отношение к карнавалу, хэллоуину и тому подобным тематическим вечеринкам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И да, я понимала, что прибывание в универе – это не только каждодневное обучение. А судя по многочисленным отзывам, фильмам и другим источникам – это неистовое веселье. И я приехала, так сказать, во всеоружии. М-да, так и вижу, как мама качает головой из стороны в сторону и говорит: «Вот непутевая ты моя! Для кипятильника у нее, значит, места не было, а вот для этой барохольни всей, пожалуйста».

Достаю из мешка ярко-рыжий и розовый парики. Подумав секунд десять, розовый возвращаю на место. Из шкафа вынимаю черную короткую многослойную юбку на подтяжках, ярко рыжий топ, черные гетры чуть выше колена, туфли на высоких каблуках. Не люблю каблуки. Во-первых, в них мне дико не удобно, во-вторых, когда я на них со мной все время происходят оказии, ну и в-третьих, при моем немаленьком росте в сто семьдесят четыре сантиметра, я на них становлюсь высокой как страус – и это мое мнение. Но сейчас они необходимы.

Быстро напяливаю все на себя. Вываливаю на кровать резервную косметику и приступаю к нанесению спонтанного мейкапа: теней побольше, подводка – я не мастер, да и так сойдет – кто там за очками различит. Румяна, парик, очки в толстой черной оправе – меня не узнать. Нужно приложить большие усилия, чтобы не реагировать на мой внешний вид и сконцентрироваться на узнавании собственно лица. Похожа на героиню аниме, ни дать, ни взять, – усмехнулась я.

На все преображение я потратила минут пятнадцать и пулей вылетела в сторону клуба. Обратный путь не был таким веселым, каблуки существенно замедляли мое передвижение. Чертыхаясь, я преодолевала расстояние, проклиная на чем свет стоит создателей этих ходуль, и, прославляя феминизм.

– Красотка, – услышала я сбоку, рядом притормозила Ауди зеленого цвета. – Тебя подвезти? – с пассажирского сиденья на меня взирал чернявый парень. Рот улыбался, глаза весело поблескивали, как и сережка в ухе.

Ну и, как тургеневская девочка, воспитанная в лучших традициях этой школы, я отказываюсь от кареты – это в голове. Но как дитя двадцать первого века, раздраженная каблуками, взбешенная мажором, и, припертая обстоятельствами, – киваю, подхожу к задней двери, легкий щелчок разблокировки и я внутри.

– Прикольный прикид, – поворачивается ко мне парень с пассажирского.

– Спасибо. Прикольная сережка, – не остаюсь я в долгу.

– Тебе куда? – посмеиваясь, задает вопрос ходячая добродетель.

– «Тайфун» у экономического знаешь?

Парень кивает.

– Туда подкиньте, пожалуйста.

– Не вопрос. Нам по пути.

– Паш, ты чего зависла? Поехали, – обратился он к девушке за рулем.

– Приказчик нашелся, – пробубнила Паша, включая поворотник и отъезжая от тротуара.

– Давай, давай. Ты мне еще пять дней должна. Проспорила – катай.

– Да пошел ты! – огрызнулась девушка в ответ. На что парень на переднем сидении заржал, как конь.

– Неееее, милочка. Только через пять дней. Не умеешь в карты играть, не хрен садиться за стол. Карточный долг – дело чести, сама знаешь.

На что девушка громче сделала музыку. А через пять минут мы уже выползали у клуба, где очередь на вход не собиралась редеть, а лишь увеличилась.

– Я тебя наберу, когда за мной заехать, – выходя из машины, громко сказал парень, пытаясь перекричать орущие колонки.

– Да иди ты, – вновь послала его девушка. – Если ты под утро выползешь отсюда, хрен тебе, а не мои услуги.

– Киса, так не вопрос, можешь по другому долг отдать, это обсуждаемо, – криво ухмыльнулся он, смотря на нее в упор.

Паша поджала губы и появление среднего пальца, покрытого сиреневым лаком, не заставило себя ждать. Парень только успел отскочить от авто, как оно, скрипя покрышками, сорвалось с места.

– Идиотка, – пробубнил он. Повернулся ко мне, вновь одевая на лицо приветственную улыбку парня – балагура. – Ну что, мечта плюс восемнадцати, пошли?

Я кивнула и двинулась в сторону конца очереди.

– Эй-эй, ты куда это?

– В очередь, – непонимающе посмотрела на него.

– Первоклашка что ли?

– Да. И что?

– Понятно, – усмехнулся тот. – Макс, – представился и протянул руку ладонью вверх.

– Женя, – ответила я и вложила свою ладонь в его.

Он легонько пожал и, не отпуская, повел меня прямиком к фейсконтрольщику.

– Привет, – пожал руку парню на входе.

Тот заинтересовано окинул меня взглядом, но не одной эмоции узнавания в нем не было. Отошел в сторону и пропустил нас внутрь.

– Ты тут с кем-то? Хочешь, пойдем со мной, – предложил Макс, отпуская мою руку.

– Спасибо. Но меня тут ждут.

– Даже не сомневался, – улыбнулся этот котяра, – я бы тоже ждал такую красотку. Ладно, увидимся. Пока!

– Пока, – ответила и переключила внимание на публику.

4

– Итак, господа первокурсники, велкам ту хелл*, – заорал ведущий в микрофон, от чего толпа радостно загудела. – Всем привет! Кто меня еще не знает, я ваш бессменный ведущий Грем, за пультом диджей Вист. И у меня для вас крайне печальная новость: сегодня только избранные из вас получат гордое звание «студент первого курса». Только те, кто смогут пройти посвящение, те, кто смогут осилить испытания. Вы готовы?

– Даааа! – вновь заорала толпа студентов.

– Тогда, поехалиииии!

Загремела музыка. И ведущий принялся, пританцовывая на сцене, все больше и больше раскочегаривать толпу под динамичные треки диджея. Музыка затихла и вновь из динамиков раздался голос Грема.

– На сцену приглашаются добровольцы. Самые из самых. Самые отчаянные, самые смелые, самые непотопляемые.

Один за одним под свет софитов стали выходить вышеупомянутые активисты. Богдан потягивал пиво и наблюдал за разворачивающимся действием. Он был уже далеко не первокурсником, как и большинство находившихся сегодня в клубе, но прийти на вечеринку посвящения – это весьма занятно.

– Ух ты! Крутой прикид, – обращается ведущий к девушке в ярко-оранжевом топе. Богдан завис, разглядывая ту на сцене. Топ оставлял открытым плоский живот, пышная многослойная черная юбка открывала взору длинные стройные ножки, а туфли на высоченном каблуке делали их просто бесконечными. Ярко-рыжий парик каре, а он был уверен, что это парик, вместе со строгими очками в черной оправе довершали образ.

– Спасибо, – благодарит, улыбаясь она.

Богдан ставит бокал и подается резко вперед.

– И как имя нашей храброй красотки?

– Женя. Женя Швед.

– Какого? – тихо цедит Богдан.

– Ничего себе, – присвистывает Ромыч.

– Ух ты! Это я вовремя, – раздается голос рядом. – Привет всем, – и за стол плюхается припозднившейся Ветров, который не сводит глаз со сцены. – Я ее знаю. Забавная девчонка, – кивает на девушку в рыжем парике.

– Да уж, забавная, – отпивая, «соглашается» с ним Богдан. Переводит взгляд на Макса. – И откуда ты ее знаешь?

– Да так. Не мог отказать даме в помощи, – усмехается тот, подзывая официанта.

– В помощи с чем? – многозначительно ржет Ромыч.

– Сумки из магазина донести? – подхватывает Макаров.

– Ага, с яйцами, – продолжает глумиться Рома.

– Не хрен завидовать! Добродетель – наше все, – смеясь, отвечает им Ветров и поворачивается к подошедшему официанту, чтобы сделать заказ.

– Ну что, разобрался со своей зазнобой? – вновь переключает внимание на Макарова Макс.

– С какой зазнобой? – тут же подает голос Мила.

– Ты не слышала? Нашего неприкасаемого золотого мальчика первокурсница опустила прям в первый учебный и прям при всех, – вновь ржет неугомонный Ветров.

– Завались, а? – отряхивается от него Богдан, вновь переводя взгляд на сцену.

– А че завались? Об этом весь универ говорит уже. Мил, как так? Такая новость и мимо тебя прошла?

– Я только прилетела.

– Мммм, и где мы были?

– Не в Сибири, Ветров, это уж точно. Так, что там с первокурсницей?

– А тебе твои девочки – шестерки не доложили еще?

– Ветров, не томи.

– О эта история – притча во языцех: на слова нашего золотого мальчика наплевали с высокой колокольни, еще и Серому прилетело.

И Макс в красках, не забывая прибавлять все то, что придумывала его изощренная фантазия, принялся рассказывать «забавную», с его точки зрения, историю.

– Может, вы оба закроетесь? – раздраженно рявкнул Богдан, спустя несколько минут этого тупого диалога.

– Что я пропустил? – поинтересовался Серый, присаживаясь за стол.

– Ничего интересного, – буркнул Макаров. – Кроме того, что у Ветрова, как всегда, словесный понос.

– Макс, может таблеточку? – смеясь, поинтересовался Леснов.

– От чего?

– От диареи, – в голос заржал Серый.

– Че за наезды? Непонял. Что я не то сказал? Вас девка отпылесосила? Отпылесосила. Причем всех и сразу, так сказать, оптом, – вновь захохотал Макс.

– Да ладно тебе! Что было, то прошло, – парировал Серый. – Наказание уже приведено в исполнение, так что думаю она уже сто раз пожалела, что…

– И победительницей становится, – перебил громкий голос ведущего, – наша нереальная девочка, Женя. Приветствуем. Ну что, Жень, поздравляем! Ты заслужено получаешь звание "Первокурсница факультета…" эм

– Экономический, – говорит в микрофон она.

– «Первокурсница экономического факультета». Скажи напутственные слова, как первая посвященная, своим однокашникам.

Она кивает. Ведущий ей дает в руки микрофон.

– Всем привет! Напутственные слова? Наверное, я должна сказать про учебу, про сессию, про курсовые и зачеты. Но, собака, как же это скучно! Поэтому, ребят, хочу пожелать нам всем халявы, хорошей такой, жирненькой халявы! Хорошего расписания лекций, чтобы оно не мешало бурной студенческой жизни. Крутых вечеринок, добрых преподов, веселеньких зачеток. Ух! Грем, останови меня, – смеется девушка, отдавая микрофон.

– Уау, уау, уау, – тут же начинает говорить ведущий.

– Ой, а можно еще, одно…

– Давай, – вновь передает ей микрофон. – Коротенько только, минут на тридцать.

– Уложусь в двадцать девять, – смеется Швед. – И еще одно, давайте уважать друг друга, и следовать элементраным правилам приличия. Особенно, это касается взрослых мальчиков, Леснов, – на этих словах она делает особое ударение. – Да, Макаров? У меня все, – отдает микрофон ведущему и спускается со сцены.

– Спасибо за такую яркую речь! Да, да, да. Женя права. Уважение, друзья, многое значит в нашей жизни. Ну а теперь…

– Сучка, – цедит Богдан и ставит с грохотом бокал.

– Да ладно? – ржет неугомонный Макс. – Это она? Право слова, эта крошка моя фаворитка. Серый, ты ж сказал, что она уже обливается горючими слезами и зализывает ранки в норке, – продолжал хохотать парень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Это она? Да? – напряженно спрашивает Милана у Леснова. Тот лишь кивает в ответ. – Ей пи*дец!

– Не лезь, – жестко говорит Богдан.

– Но Дан, она…

– Я сказал не лезь. Я сам с ней разберусь, – поднялся и двинулся в толпу.

***

Ну и где мне Зою искать? Набрала ее номер – не слышит. Написала сообщение – не отвечает. Сто пудов с кем-нибудь общается. Даже обидно немножко стало. Я неизвестно где, не понятно, что со мной, и вообще так-то вступилась в зале за нее, и сама же стала козлом отпущения, а она рядом не стояла, – начала накручивать себя. – Так, стоп! – тут же остановилась. – Что я несу? Дура!

Вновь принялась оглядывать зал. Народу тьма. Мое внимание привлекла сцена и ведущий на ней. Он вызывал первопроходцев. Я девочка не самого робкого десятка. Ринулась туда. Это шанс по-быстрому отыскать новоприобретенную подругу.

Конкурс был легким: придумывать синонимы к разным словам – пристойным и не очень, пока не останется лучший из лучших. Я, по-моему, единственная была на сцене, кто не употреблял сегодня алкоголь, а потому мозговая деятельность была не заторможена этиловым спиртом.

Я выиграла. И как «удачно» ведущий дал мне микрофон. Хотела просто поздравить с началом нового учебного года студентов и позвать мою потеряшку, а вместо этого, сама от себя не ожидая, выдала про "уважение", да еще Макарова с Лесновым приплела. Чую мне трындец. Я так и не выяснила, что это за фрукт и, что такое КЗМ, но что-то мне подсказывает, что мне это ох, как не понравится.

– Обалдеть! Женька! – ко мне подбежала жизнерадостная Зоя и обняла. – Ты нереально крутая! И не побоялась же на сцену вылезти! – продолжала она, схватив меня за руку, и, оттаскивая в сторону бара.

– А как я тебя еще найти смогла бы? Ты трубки не берешь! – пожурила ее.

– Да? – девушка достала свой мобильник и воззрилась на пропущенные. – Прости. Просто мы там с Мишей и ребятами болтали. Жень, слушай, и я выяснила, что такое КЗМ. И боюсь, тебе это не очень понравится.

– Давай уже, – усмехнулась я.

– Погоди. Ты пиво пьешь?

Я кивнула, а Зоя заказала нам два бокала пива. Повернулась ко мне, всучила один.

– Давай за тебя, за твое посвящение.

– Спасибо, – отпила глоток. – Ну так и? Зой, ты-то хоть не томи. У меня это КЗМ таинственное поперек глотки за сегодняшний день стоит! Бесят!

– И это только начало, – услышала я ненавистный голос. Не поворачиваясь к обладателю баритона, я отпила внушительный глоток из бокала и обратилась к Зое, – это то, что я думаю позади меня стоит.

Девушка перевела глаза выше моего плеча и легонько кивнула.

Я выдохнула, поставила бокал на столешницу и повернулась к единственному человеку на планете, которого в данный момент ненавидела всей душой.

– Макаров, ты чего за мной хвостом ходишь?

Он опасно сузил глаза. Схватил меня за руку и потащил прочь от бара.

– Эй, отпусти!

Но он не останавливался и не собирался разжимать свои стальные пальцы. А мне больно между прочим! Вышли из зала, но он всё не отпускал и продолжал меня тащить за собой.

– Макаров, ты долбанутый? – верещала я. Но кто бы там меня слышал?!

Толкнул дверь с надписью «Only staff» и, не обращая внимания на приветствия, доносившиеся в его сторону, продолжил переть вперед. Вновь толкнул дверь и вот мы в маленьком темном помещении. Наконец-то разжал свои пальцы. Потирая затекшее запястье, я оглядывалась вокруг. Полки, еще полки, много полок, на них какие-то банки, пакеты, в углу швабры, с потолка свисает тусклая лампочка Ильича. Подсобка, – заключила я. Перевела взгляд на врага. А именно таковым он являлся в данную минуту. Он стоял, сложил руки на груди и молчал, сверля меня своим гневным взглядом.

– Ну и для чего меня нужно было тащить сюда? Ты хочешь посекретничать? – вредное «Я» вновь высунуло свою мордочку.

– Да, посекретничать, – не меняя позы, проскрежетал он.

– Ну? Так и будешь на меня пялиться? Или душу наконец-то начнешь изливать?

– По-моему, ты забыла свое место. Тебе не кажется?

– Мое место? А какое оно мое место? Ах, ну да! – хмыкнула. – Я уверена, ты сейчас просветишь меня.

– Не зарывайся, Швед.

– Оооо, ты и фамилию уже мою знаешь? Садись, Макаров. Пять. Молодчинка. Дальше что? – усмехнувшись, продолжала я переть на рожон.

Он наконец-то отмер, опустил руки и начал двигаться на меня. Мой инстинкт самосохранения не совсем еще потерялся, и я попятилась.

– Ты чего? Макаров?

Но он продолжал молча переть на меня. Вот, блин. Ни улыбки, ни ухмылки, только плотно сжатые губы и сверлящий тяжелый взгляд.

– Ой, – повернула голову вбок. Дальше отходить некуда, спиной я уперлась в этажерку.

Он подошел вплотную, ухмыльнулся. Положил ладони на полку по обе стороны от моей головы. Пару секунд молчал, разглядывая мое лицо. Его взгляд блуждал, останавливаясь то на парике, то на моих фейковых очках, то спускался к губам. На какой-то безумный момент мелькнула мысль, что сейчас поцелует. И самое смешное от этой мысли на долю секунды кислород задержался в легких. Бред!

– Ты… ты, что делаешь? – возмутилась я, когда он протянул руку и быстрыми движениями стащил с меня парик и очки.

Вновь пристально посмотрел мне в глаза.

– Страшно?

– Ну…неприятно, – созналась я.

– Запомни это чувство, Ниф-Ниф.

– Кто? – отвлеклась от мерзкого холодка, что пробежал по моей спине.

– Запомни. Потому что теперь оно будет тебя преследовать каждый день прибывания в университете, в общежитии и…

– Макаров, тебе не кажется, что это чересчур? – перебила поток угроз. – Ведешь себя как баба! Мальчику место не уступили, малыш обиделся. Ути-пути, – проговорила я ехидным голоском, внезапно разозлившись.

А ибо не загоняйте собаку в угол, ее поведение становится непредсказуемым от страха. И да, на данный момент я испытывала неприятное чувство, которое приблизительно можно было назвать страхом. Я не понимала, что у него в голове. От него пахнет алкоголем, не сильно, чуть-чуть, но пахнет. А еще парфюмом. Вкусным таким. Но Макаров явно не трезв. Мы находимся в каком-то бункере, и кто его знает, что у него на уме и, что он может со мной сделать.

Он выдохнул, резко прижался к моему бренному телу, наклонился, рвано вдохнул воздух около моей шеи и… кусил. Больно так кусил за шею! Сто пудов отметины останутся от его зубов.

– Ты больной? – взвизгнула я, хватаясь рукой за место укуса.

Он ухмыльнулся, вытер рот тыльной стороной ладони и сделал шаг назад.

– И на вкус, как дешевка, – сплюнул под ноги, развернулся и пошел на выход. Остановился и, не поворачиваясь ко мне, сказал. – Шведка, забирай свои документы и беги отсюда – это мой тебе бесплатный совет.

И вышел, хлопнув дверью, оставив меня одну. Все еще держась за место укуса, я опустилась на корточки, приходя в себя, и, пытаясь унять противное липкое чувство страха. Трындец! Во что я влипла? И кто он такой, черт его дери? Да и ладно! Тоже мне, пуп земли! И не с такими справлялась!

Неееет, с такими ты не справлялась, – подсказал ехидно внутренний голосок.

О, ну здравствуй, дорогой! И где ты был сегодня утром, когда я «мило» общалась с Макаровом в актовом зале или, когда обращалась к нему со сцены? Где ж ты, тварь такая, был? Решил прорезаться? Спасибо, однако, – зло подумала я, поднимаясь на ноги, и, двигаясь к двери, стремясь покинуть это мерзкое помещение, дабы еще и клаустрофобию не заработать. Дернула за ручку. Что за?… Закрыто. Вот козел! – разозлилась. Что за низкий поступок?! Как пятилетний, ей богу! – закатила я глаза и принялась колотить в дверь, в надежде, что кто-то меня услышит. Прошло минут пять – десять, может, больше, когда дверь распахнулась и на меня уставились две пары глаз.

– Что вы тут делаете? – спросил мужчина в черном поварском колпаке.

– Ревизию провожу, – нашлась я, протолкнулась и пошла на звуки музыки, так как визуально путь, которым меня вел сюда Макаров, я не запомнила. Да и как я могла бы это сделать, если он меня тащил как теленка на заклание, а я только и следила, чтобы не грохнуться на этих мега неудобных каблуках.

*велкам ту хелл (англ.) – добро пожаловать в ад.