Текст книги "Мажор Vs Провинциалка (СИ)"

Автор книги: Ольга Цай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

34

Вторник, среда, четверг. Каждое утро Богдан просыпался и засыпал с мыслями об этой несносной девице. Да, он готов был сразу на следующий день перехватить Швед. Но как говорится, помешали огород, жара и долбанные куры. Человеческим языком – тренировки, учеба и практика, на которой настоял отец. Пока устаканивал свое расписание, прошло три дня – три отвратительных, кошмарных дня. При всем желании, а оно было и весьма не скромное, Дан не мог выкроить ни минуты на решение личных проблем. Не сказать, что на сегодняшний день стало легче, но сейчас он хотя бы имел четкое представление о собственном графике.

Секс с Миланой доставил нереальное удовольствие, но вот уверенность в том, чья имено эта заслуга ни хрена не радовала. Вторник, среда, четверг – три дня он пытался осознать феномен произошедшего и рационально объяснить появление Жени перед глазами, когда Дан был на…в другой. Впрочем, остановившись на простом объяснении – все это игры разума – он успокоился.

Швед оказалась на редкость токсичной особой. Казалось, она проникла во все сферы жизни Макарова. Чем тупо вымораживала его. И ладно бы привносила что-то хорошее, так ведь нет – только неопределенность и головную боль. А уж говорить о том, что он не мог сосредоточиться на том, что сейчас, действительно, очень важно для него вот вообще не стоит. Вчера ему от тренера досталось «на орехи» по самое не балуй.

– Макаров, ты глаза куда запихнул? В задницу?

И это было самое безобидное, что услышал Богдан от тренера в этот день. Все закончилось тремя кругами вокруг поля и отжиманиями. Не критично, но, с*ка, как же неприятно!

Сорок восемь – надо что-то решать со Швед; сорок девять – надо дожать ситуацию, пятьдесят – и сделать это в ближайшие дни. Уф!!! Богдан поднялся на ноги, постоял пол-минуты, восстанавливая дыхание, и направился к тренеру.

– Ну, что Макаров, прочистил мозги? – внимательно наблюдая за тренировкой парней, кинул Петрович. – Не, ну вы посмотрите на него! – сделав пару шагов вперед и активно жестикулируя, внезапно заорал тренер. – Андреев, ты забыл, как пас давать? Почему Леснову мяч не отдал, он же открыт был?! Как сопляки зеленые, ей богу, – ворча, Петрович вернулся обратно.

Богдан молча ожидал, когда тренер обратит на него внимания. Если Петрович не в духе, лучше не переть на рожон.

– Макаров, а чего стоим-то? Бегом, бегом, бегом. Пошел на поле! Стоит он – отдыхает!

И вот сегодня, заезжая на парковку, Богдан глазами выцепляет Женю. Нет, специально не искал. Просто в какой-то момент, как по щелчку повернул голову и увидел девушку. Одета вот вроде просто: джинсы какие-то, куртка, кроссовки. Совершенно обычная. Да он еще пару недель назад даже не взглянул бы в ее сторону, не то, чтобы заговорить. Так, почему сейчас, наблюдая за Швед, он ощутил радость от встречи? Черт! Да он по ходу соскучился по этой странной девчонке. Ерунда какая-то, – тут же одергивает себя. Это всего лишь план, игра. И как великий актер он должен разделять чувства героя и свои собственные, иначе можно с катушек слететь. А где этот ее, Петечка? Почему она одна идет? Нарезвились небось уже друг с другом? Кролики, мля. С этими мыслями и с соответствующим настроением направил автомобиль в сторону девушки и преградил ей путь.

После показушного колебания Швед оказывается в его машне. Откровенно, маршрут он видел один – к нему домой. Хотелось на хрен послать прелюдии, хождения вокруг да около. Хотелось схватить и утащить. Особенно после того, как взгляд ее поймал, после того как коленки резко сдвинула. Он все подметил. Не упустил ни одной детали. И точно знал, о чем она думает. Знал, потому что его мысли текли в том же направлении.

А потом в воздухе что-то существенно поменялось и она включила агрессию. Понятно – защитная реакция. «Ну уж нет, Женечка. Я тебе не дам соскочить с этого крючка. Тр*хнуть тебя я успею. Но мне надо другое. Совсем другое», – размышлял Макаров. И тут же выстроил маршрут.

А еще через минуту они въезжали на парковку его любимого ресторана. Богдан, действительно, любил «Ривер вью». Приходить сюда предпочитал не с шумной компанией, нет. С родителями, иногда в одиночестве, иногда с каким-нибудь приятелем. Девушек сюда не приводил. Не стоит им знать, где он обитает. Не стоит бездумно сдавать все пороли и явки. Но почему он везет сюда Швед? А, потому что похер. Или, потому что подспудно знал, что Женя не такая и не будет бегать за ним. Так или иначе они подъехали, а она вопрос в лоб про «переспать». Как будто насквозь видит.

«Да, Женечка, мы обязательно переспим, но вначале… Вначале я тебя подкормлю», – и сам же усмехнулся своим мыслям.

Она была интересна ему. Богдан изучал ее, присматривался, принюхивался к ней. Женя была для него в новинку. Он не был ханжой, но не заметить разницу в их благосостоянии или в статусах было невозможно. А потому, ему даже был любопытна ее реакция на этот ресторан.

Женя, не скрывая восхищения, рассматривала обстановку окружавшую ее, задавала вопросы, комментировала. Она не притворялась, что подобные заведения ей не в новинку. Не было игры. Было живое любопытство. И это безумно нравилось. И судя по взглядам официанта в ее сторону, нравилось это не только Макарову. А уж, когда понадобилась помощь в выборе блюда, официант Николай – а именно это имя значилось на бейджике – готов был от счастья из костюмчика выпрыгнуть. Но словив взгляд Богдана, и, правильно оценив кивок головы в сторону, тут же удалился. А Женя… Смешно… Женя даже не замечала того, что происходит вокруг нее.

«Бл*ть, да что ж это такое! Она что, порнухи насмотрелась?» – размышлял Богдан, зацикливаясь на том, как девушка поедает сырники. Как жмурится, урчит, словно кошка, зажимает белыми зубками ягоду, облизывает шоколадный сироп с губ. Капля остается на верхней губе. Парень отвечает на ее вопросы, поддерживает диалог, а голова уже работает совсем в другом направлении. Богдан не может оторвать взгляд от этой капельки шоколада. Немного приводит в чувство разговор о поцелуе ее с другим. Но Женя зависает и, кажется, перестает дышать. О чем думает? Почему молчит? Да, черт, какая на фиг разница? Богдан имеет права на поцелуй. Она в конце концов должна ему. Должна за то, что так хреново прошли все эти дни. За то, что огреб от тренера. И в конце концов за то, что влезла в его кровать без спроса, организовав своеобразный тройничок, выбив почву из под ног. Хотя бы за все это она ему должна. Он имеет права ее за все это наказать. Он должен ее наказать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И наконец-то он почувствовал вкус ее губ, ее вкус. Женя чертовски, обалденно сладкая. Он пьет ее, пьет ее сладость, слизывает вкус шоколада и кофе с ее языка, и боже правый, он готов ее поглотить, целиком и полностью. А прикосновение к ее горячему плоскому животу заставляет его утробно зарычать, а в ответ он слышит ее тихий всхлип. На миг останавливается, отстраняется от нее и напряженно смотрит в глаза. "Не против", – читает в ее взгляде. И да, она хочет этого так же сильно, как и он. Наваждение. Ему тяжело себя контролировать. Очень тяжело. В паху болезненно ноет, джинсы вот-вот просто не выдержат. Смотрит на губы, распухшие от его поцелуев и осознает, что если сейчас же ее не увезет от сюда, то шоу «только для взрослых» увидят все присутствующие.

35

– Жень, – вместо слова хрип. Прокашливается и вновь зовет ее. – Жень.

Она фокусирует на нем свои потрясающие глаза. Дааааа…. у нее они обалденно красивые. Рассматривает ее лицо, уже под другим углом, под другими эмоциями. Глаза кошачьи, которые он видел уже не один раз, но вот цвет, он другой. Теперь они золотистого цвета. Наверное, такой эффект дают солнечные лучи, что заливают сегодня террасу. А голое, ничем не прикрытое желание, придает им потрясающую глубину. Переводит взгляд на ее рот, а она закусывает нижнюю губу.

– Не надо, – Богдан проводит пальцем по губе. – Не делай этого.

Ее глаза сверкнули и она провела язычком по его пальцу.

– Шведка, я тебя убью, клянусь, – прислоняется своим лбом к ее.

Женя в ответ чуть хрипло смеется.

– Пошли отсюда, – твердо говорит парень, поднимаясь с кресла. Достает купюру, кидает на стол, берет девушку за руку и ведет прочь из ресторана.

Она не упирается, не рассуждает, не тарахтит без устали, а просто молча следует за ним. Это удивляет и почему-то напрягает.

Вот он снимает машину с сигнализации, открывает дверь, но прежде, чем Женя садится, впечатывает ее в себя, заставляя прочувствовать всю степень возбуждения, и целует, крепко удерживая за попу одной рукой, а другой зарывается в волосы. Но Женя уже сама цепляется за его плечи, хаотично гладит по волосам, зубками чуть прикусывает его губы.

– Поехали.

И, практически, бесцеремонно Богдан заталкивает ее в машину. Его тряхомудит не по-детски. Трясет так, будто температура тела минимум сорок градусов. Уровень нетерпения на максимальной отметке. Сел за руль, бросил взгляд на Женю: сидит с ровной спиной, будто кол проглотила; руки сцепила в замок так, что побелели костяшки пальцев; ноги сжаты с такой силой, словно она их пытается соединить воедино.

Богдан заводит машину и, скрипя покрышками, трогается с места. Он знает, куда они поедут, но Женю не спрашивает. Не имеет смысла. Он ее не отпустит. Не сейчас. Просто не сможет. Еще десять минут и они на месте. И от этой мысли сильнее вдавливает педаль газа в пол.

***

Я смотрела на дорогу невидящим взглядом. Мелькали машины, светофоры, люди, дома. Но они сливались перед моим взором, представляя собой единые бесформенные пятна. Пожар, что разжег Дан во мне, полыхал с адовой невыносимой силой. Мой рассудок, мой чертов рассудок был поглощен этим пламенем. Поглощен спор, поглощены наши с ним истиные отношения, поглощены переживания. Поцелуй, что случился у нас на проспекте, мне сорвал крышу, заставляя думать о нем и украдкой мечтать о большем. Сейчас же я понимаю – нет, тут мечтам больше нет места. Нет, потому что я не смогу довольствоваться только фантазиями. Потому что, черт подери, хочу. До одури, до ломоты хочу его!

Он сидит рядом со мной, а я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к его бедру. Именно к бедру. Украдкой смотрю на его ногу, что давит на газ, глаза скользят выше, тут же краснею и заставляю перевести взгляд вперед, еще плотнее сжав ноги. Я уже готова выпрыгнуть из этих штанов, что так раздражающе сдавливают меня. Разве такое бывает? Может, он мне подсыпал что-нибудь в кофе? Вновь украдкой взгляд. Исключено. Он сам на пределе. В руль вцепился так, что вот-вот погнет. Челюсти крепко сжаты. Периодически делает глубокий вдох носом, и медленный выдох ртом, будто пытаясь восстановить дыхание после пробежки. А я, как завороженная, слежу за его губами.

– Жень, если ты не перестанешь, я, к черту, встану на аварийку посреди проспекта и возьму тебя прямо здесь, – говорит серьезно, не поворачивая головы.

– А так можно? – решила подтрунить над ним.

– Хочешь попробовать?

– Нет уж, спасибо. Все что ни попадя не пробую, – сказала без двойного смысла.

– Да? Это радует. Значит, будешь пробовать все, что попадя, – правый уголок губ дернулся в улыбке. – Приехали.

Вместе с тем, как коричневые ворота паркинга медленно поднимаются наверх, мое нервное напряжение грозит пробить крышу автомобиля. Я ж ведь никогда… Ну в смысле только один разок… Но там ужасно все было… А может, я как бревно, а может фригидная, раз тогда не получилось? Да и вообще, надо вспомнить кто он, кто я. Ну и что, что спор? Ведь я сама решила быть ближе к нему, чтобы понять, чтобы выяснить его мотивы. Это все партия, одна небольшая партия в этой странной игре. Он играет, я играю – ничего больше. Ничего! И даже в голове все это прозвучало крайне истирично, а последняя фраза так вообще на повышенных тонах, заставляя недовольно поморщиться.

В общем, к тому моменту, как он заглушил двигатель, вытащил ключи и повернулся ко мне, я себя накрутила так, что готова была подлететь на месте и ринуться прочь отсюда.

Богдан оценивающе смотрит на меня, выходит из машины и вот уже берет за руку, заставляя покинуть салон автомобиля. А меня трясет. То ли от неуверенности, то ли от желания. А, может, и от того, и от другого. Не разобрать.

Делаем два шага. Он поворачивается, заключает меня в кольцо своих сильных рук и плотно прижимает к себе. А я, понимая, что именно упирается в низ моего живота, смущенно прикрываю глаза и тихонько выдыхаю. Я скорее слышу, как он улыбается, чем вижу. Потом ощущаю его легкое дыхание на своих губах. Стою в ожидании, по-прежнему прикрыв глаза. Через пару секунд еле-еле ощутимое касание вначале к верхней губе, чуть оттягивая, потом к нижней. Прикосновения очень и очень трепетные и чувственные. Я задерживаю дыхание, ожидая, когда он накроет своим ртом мой, когда своим языком будет ласкать мой. Но звук проезжающего автомобиля прямо рядом с нами приводит в чувство, оставляя напряженное чувство незавершенности. Дан разворачивается и, крепко держа меня за руку, ведет к лифту.

36

Да, у меня вновь мелькнула мысль: «Какого хрена я творю?». Но ответила самой себе, что я взрослая девочка, а просто секс никому еще не мешал. И вообще, вон, девчонки говорили, что он для здоровья полезен. Я, конечно, ни ЗОЖ, и никогда не была, но будем считать, что с сегодняшнего дня начала. Дааааа… так себе самовнушение.

Очень остро слышу, как Богдан вставляет ключ в замочную скважину, как щелкает механизм от поворота ключа, как нажимает на ручку и дверь открывается.

– Заходи, – отошел в сторону, пропуская вперед. Смотрит напряженно. Видно, готов пресечь любые мои попытки к бегству.

Захожу внутрь, скидываю кроссовки, куртку и прохожу в гостиную. И тут нервное напряжение, что сидело во мне с момента поцелуя в ресторане, прорывается наружу.

– Красиво. Наверное, стоит дорого это все? Хотя, о чем это я? Естественно. Ух ты, а этаж какой? – выглядывая в окно, спрашиваю. Мне не интересно. Меня несет. Я тараторю и не могу остановиться. Подсознательно понимаю, что это похоже на словесный бред сумасшедшего, но стоически продолжаю. – Этот камин электрический? Да? Что за чушь! Конечно. Иначе куда бы тут дым выходил? Да? Хотя, наверное, за такие деньги тут и конюшню в квартире сделать могут, не то, что настоящий камин.

Внезапно осознаю, что ни одного ответа, ни одного комментария на мою хаотичную речь не получено. Наконец-то, замолкаю.

Останавливаюсь посреди комнаты, поворачиваюсь к Богдану, и, пересиливая свою нервозность, поднимаю на него глаза. Он стоит у входа, прислонившись к дверному косяку и внимательно наблюдает за мной. Ни усмешки, ни ехидства – только сосредоточенный взгляд сверлящих темных глаз.

– Хм….и, что дальше? Мы, где это будем делать? Здесь? Или где-то в другом месте? Я сразу предупреждаю, претензии ко мне по поводу качества, – издала нервный смешок, – не принимаются. Да и вообще, какая разница… один раз… подумаешь…

Богдан не двигается, молчит, все так же разглядывая меня. Боже! Ну чего ты молчишь? Ну скажи что-нибудь! Или сделай! Или, чего он ждет? Что я сейчас сама все сделаю? Или что? Что я прямо здесь раздеваться буду?

– Я, наверное, должна предупредить, я в этом деле не спец. Ну, ты понимаешь. Я не совсем… ну в смысле… Да, блин, Макаров, ты чего молчишь?!

Он отталкивается наконец-то от косяка и идет ко мне. Не спеша приближается.

– Что ты «не совсем»?

– Ну в смысле… ты понимаешь.

– Нет, – медленно покачал головой.

Я вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, и найти крупицу храбрости в себе, чтобы признаться, что мой первый и единственный раз потерпел фиаско. Но он наклоняется, и прикасается своими губами к моим. Медленно, проводит языком по нижней губе и вновь задает тот же вопрос шепотом в губы.

– Что ты «не совсем», Жень?

– Я… я … не совсем умею, наверное.

Он чуть хрипло смеется.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. У тебя же был опыт до меня?

– Да, – киваю утвердительно и, чуть помедлив, добавляю. – Правда, один раз.

– Один? – немного удивленно.

– А сколько надо? Я знаешь ли не знала, что мне это пригодится для учебы в вузе, – издаю нервный смешок. – Да, и вообще…

– Ччччч, – мазнул своими губами по моим. – Не надо «вообще».

Отстраняется, берет за руку и ведет прочь из этой комнаты, а еще через секунду мы оказываемся в полутемной спальне. Плотные шторы задернуты, создавая уютный полумрак; матовые стекла на всю стену – встроенный шкаф, наверное; какие-то картины над изголовьем широкой кровати – вот и все, что я успеваю разглядеть, прежде, чем Дан меня поворачивает к себе и накрывает своими губами мои до одури мягким поцелуем.

Поднимает руки, подцепляет футболку, сдергивает ее с себя и отшвыривает в сторону. Я как завороженная смотрю на его тело. Спортивное, поджарое, плоский накаченный живот, сильные плечи, руки, татуировка заходящая на грудь. И да, те две части тату, которые меня заинтересовали в первую нашу встречу, оказались единой композицией – это какое-то животное, но я не успеваю толком разглядеть. Дан подходит практически вплотную ко мне, просовывает руку под край моей футболки и проводит тыльной стороной ладони по животу. А я чувствую, как мышцы непроизвольно сократились, сбив дыхание. Подцепив ее, заставляет поднять руки, стягивает и отшвыривает куда-то в сторону. Делает пол-шага назад, проводит пальцами от ключиц к груди. А я покрываюсь ворохом мурашек – черт, да они везде, и, кажется, даже на кончиках мизинцев. Заводит свои руки мне за спину. А я понимаю, что сейчас останусь без лифчика. Рефлекторно пытаюсь прикрыться. Он останавливается, внимательно смотрит на меня вопросительным взглядом блестящих влажных глаз. Будто, спрашивает разрешение. Наверное, если бы Дан делал все это быстро и агрессивно, я бы… Да нет, ерунда. Я бы ничего не сделала. Я бы не отказала. Просто не смогла бы. Это сильнее меня. И я с медленным выдохом опускаю руки, чуть прикрыв глаза. Еще секунда и бюстгальтер летит в сторону. Дан внимательно разглядывает меня. А я еще больше завожусь просто от его взгляда. От взгляда, от него самого, а еще от его потрясающего запаха. Проводит тыльной стороной ладони по ложбинке между грудей. Я не выдерживаю напряжения и закрываю глаза – видеть и осязать его – сейчас это много, очень много для меня – должно быть что-то одно.

– Сексуальная, очень, – доносится его хриплый шепот.

И меня внезапно пронзает, от неожиданной эмоции резко распахиваю глаза. Его губы, язык на моей груди творят что-то невообразимое. Я вцепилась в его волосы, то ли, чтобы оттолкнуть, то ли, чтобы удержать и не дать отстраниться. Я начала теряться в этих горячих острых ощущениях.

– Всевышний, – простонала я. – Дан, я….я…

– Ччччч, – отрываясь, поднял голову, посмотрел на меня и провел языком по своим губам. Боже, он, действительно, облизал губы. Будто, я экзотический десерт, а он, как заправский гурман, смакует, пробует на вкус.

Богдан чуть приблизился, намеренно едва касаясь своей грудью моих чувствительных сосков. Мамочкиииии, я сейчас уже готова взлететь от этого ощущения. Сердце громыхает набатом, пульс зашкаливает, а кислород отказывается наполнять легкие в полном объеме. Дышу часто, дышу надрывно. Делаю глубокий вдох носом, пытаясь успокоиться. Но это все равно, что тушить кружкой воды лесной пожар. Я же смогу это вынести? Никто же в обморок от секса не падает? Если нет, то, похоже, я буду первой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дан нагнулся и поцеловал то место на шее, где бешено пульсирует жилка, грозясь вот-вот не справится с неуправляемым потоком крови, что задал этот медлительный тип. А он наслаждается. Не спеша проводит пальцами по моей шее, заставляя поддаться этой трепетной ласке. Вновь наклоняется и легонько прикусывает тонкую кожу у основания, посылая по телу миллион мелких электрических разрядов.

– Боже, – невольно срывается с моих губ.

– Невероятно, – хрипло говорит. – Чувственная девочка, очень чувственная.

И вновь ведет пальцами, и вновь язык и губы. Я теряюсь в ощущениях, он не дает мне вынырнуть из них, ни секунды передышки, ни толики шанса на восстановление сознания.

– Мммм, даааа. Именно этот вкус, – пробормотал и вновь провел языком от основания шеи к уху, чуть прикусил мочку.

А я поняла, что сейчас рухну. Даже чуть дернулась вниз, скользнув грудью по его. Он напряженно посмотрел в мои глаза. Легонько кивнул своим мыслям.

– Ну что, поехали? – сказал тихо, чуть надрывно.

Что он сказал? Поехали? Он сказал "поехали"? Если сейчас мы не "ехали", то что же будет дальше? Но мысль пролетела вскользь, на подсознании. Я лишь несмело кивнула. А он уже впился в мои губы, заставляя все эмоции, все ощущения подняться и начать вращаться с космической скоростью. Теперь целует напористо, жадно, безапелляционно, не сдерживая себя. То засасывает нижнюю губу, заставляя теснее и теснее прижиматься к нему, то проходится языком по верхней. Руки его творят что-то невообразимое с моим телом. Не могу больше, не могу, не могу. Если он сейчас не… если мы прямо сейчас не…

– Хватит! – и сама вздрогнула от громкого всхлипа, вырвавшегося из моей груди.

Не дав опомниться, притянула Богдана за шею, и прикусила нижнюю губу, как это делал минутой ранее он, провела языком по ней, вызвав у него хриплый звук. Про себя довольно улыбнулась, тут же просунула руку между нашими телами и смело доторнулась до внушительного бугра под молнией джинс. Услышала, как он резко выдохнул сквозь зубы. И, по-моему, даже сругнулся. Сделал шаг назад и, не сводя своих глаз с меня, расстегнул пряжку ремня и стянул штаны вместе с боксерами. А я залипла на дорожке волос, что шла от пупка вниз, и на его мужском достоинстве, что не двусмысленно намекало о желании хозяина. И даже здесь его природа не обидела, – без иронии подумала я.

Без промедления потянулась к пуговице на своих штанах, но он перехватил мою руку. Сам расстегнул их и вместе с нижним бельем стянул вниз по бедрам. Сидя на корточках провел руками вниз по ногам. Я же скованная одеждой не могла сделать шаг, колени дрогнули и я вцепилась в его плечи. Наконец-то избавив меня от одежды, оставил легкий поцелуй на животе и поднялся. Прижался ко мне всем телом, позволив почувствовать степень его желания и вновь поцеловал. А меня затрясло мелкой-мелкой дрожью.

Легонько подтолкнул к кровати. Я легла. Богдан провел ладонью вдоль моего тела, заставляя раздвинуть ноги. Давно ушел куда-то стыд, ушли сомнения, комплексы, остался только он и я, которая ждала его. Его во мне. Рука Дана оказывается на внутренней стороне бедра и замирает, а он наклоняется и чуть прикусывает зубами сосок, вызывая всхлип. Пальцами легонько, почти невесомо двигается по внутренней стороне вверх. А я замерла, ожидая, что вот-вот, еще немного… И довольно выдыхаю, когда чувствую, как он касается меня там, внизу, легонько проходится пальцами, чуть раскрывая.

– Обалдеть, малыш.

Я знала, что давно уже готовая. Знала, потому что с того поцелуя на проспекте от этой пульсации между ног начала медленно, но верно сходить с ума. И она отказывалась исчезать: то чуть успокаивалась, то вновь нарастала и учащалась, как часовой механизм в бомбе.

– Еще, – попросила, перехватив его руку, вновь направляя вниз живота.

Он снова прикоснулся ко мне, рвано выдохнул и, по-моему, опять выругался сквозь зубы.

– Я так долго не протяну, – шепнул на ухо и отстранился.

Но только для того, чтобы в прикроватной тумбочке взять средство предохранения. А я же с силой сжала ноги, пытаясь утихомирить это пламя, но лишь усилила пульсацию внизу, от чего из моих уст вырвался стон. Он тут же повернулся, зубами разорвал фольгу, не сводя с меня своих темных глаз.

– Расслабь ноги, – приказал, раскатывая презерватив.

Я послушалась. Расставила ноги, согнув в коленях. Богдан накрыл меня своим телом, на долю секунды замер и, неотводя своего лихорадочного взгляда от моего начал медленно входить. Больновато, мягко говоря. И, откровенно, не очень приятно.

Он продвинулся дальше и сделал это чуть резче, чем того хотелось бы. Я чуть вскрикнула, распахнув глаза. Он остановился, опалил меня горячим дыханием, прикрыл веки, призывая себя к контролю. Неприятные ощущения, привнесли толику трезвости в мой затуманенный мозг, но ровно до того момента, пока до меня не донесся его рваный шепот.

– П*здец. Узкая. Малыш, потерпи. Надо… потерпеть… Сейчас… мммм… черт… сейчас будет хорошо. Расслабься, ладно?

И я поверила. Я выдохнула и постаралась расслабиться, как Дан и просил. Он же одним рывком вошел на всю длину и замер, давая привыкнуть к нему. Больно. Чертовски больно. Богдан не двигался. Только легонько проводил рукой вдоль моего тела, убирая неприятные ощущения. Боль постепенно стихала, подспудно вызывая вопрос: а я вообще девственность-то теряла хоть до сегодняшнего дня? Или, быть может, тот горе-парень своим стручком не дошел до цели? Но все мысли отошли на задний план, как только Дан сделал первый легкий толчок. Медленно раскачиваясь, аккуратно совершал поступательные движения. Несмотря на это, я вновь морщусь. Неприятно. Он замечает.

– Чччччч, – проводит рукой по моей щеке, будто пытаясь стереть негатив. Прикасается губами к моим. И вновь начинает медленно раскачиваться, постепенно увеличивая темп.

Боль окончательно отходит на задний план. И на меня внезапно накатывает другое ощущение. Совсем другое! Толчок – и что-то приятное кольнуло внутри, толчок – и оно растекается, толчок – поднимается выше и выше, и выше, затапливая меня всю. И вот спустя пару мгновений я уже не помню себя. Я цепляюсь то за простынь, то за его плечи – руки живут своей жизнью. Громкий стон, что вырвается из меня, заставляет закусить губу. Пытаюсь сдержаться.

– Малыш… Жень… не сдерживайся, – вновь его прерывающийся голос. – Кричи.

И я перестаю сдерживаться. А я просто не могу больше. Мой эпицентр торнадо меня крутит, раздирает на части. Меня подняло над землей и вот-вот должно разорвать. Я это чувствую, я знаю. Но он вдруг замирает. От такой внезапности я распахиваю глаза. Он приподнимается на локтях и внимательно смотрит на меня. А потом резкий толчок, я охаю, но взгляд не отвожу. Богдан не дает этого сделать. Еще толчок – вскрик. Еще, еще и еще. Меня начинает трясти и разрывать изнутри. Чтобы удержаться в своем теле и не покинуть его, я цепляюсь за Дана, ища поддержки. Глаза сами собой закрываются, оставляя меня один на один с тем, что происходит внутри. Я кричу. А я не могу не кричать. Это попросту не возможно. Слышу где-то фоном, как Богдан издает какой-то утробный животный рык, ощущаю его рваное хриплое дыхание, чувствую как он пульсирует во мне. Замедляет темп, продолжая скользить во мне, продлевая мое – свое удовольствие, успокаивая немыслимый хаотичный стук наших сердец.

Еще какое-то время и тяжесть его тела исчезает. Я лежу с закрытыми глазами, тело подрагивает, переживает отголоски фееричного оргазма. Моего первого в жизни оргазма. Первого настоящего оргазма. То, что было у меня до этого, когда я познавала прелести игры сама с собой, в принципе, в расчет можно не брать. Ну а про свой первый раз я уже говорила.

– Ты как? – раздается откуда-то сбоку.

Я не тороплюсь открывать глаза. Теперь, когда все произошло, я даже… черт… да я понятия не имею, о чем с ним говорить и как себя вести.

– Жень?

Чувствую какое-то движение рядом. И это заставляет меня все-таки приоткрыть глаза и посмотреть на Богдана.

Он же повернулся набок, подпер голову рукой и внимательно изучает меня.

– Я? – пытаюсь подобрать слова. – Чудесно?

– Чудесно? – он удивленно улыбнулся. – Это ты меня сейчас спрашиваешь или утверждаешь?

– Утверждаю, наверное, – тут же отворачиваюсь от него, закрывая глаза ладонью. – Боже, что я несу?

И слышу рядом смех. Тут же одергиваю руку и поворачиваюсь к нему.

– И чего смешного?

– Да нет. Ничего. А ты, оказывается, забавная.

Забавная? Он сказал "забавная"? Это так он охарактеризовал меня в постели? Обычно, вроде говорят – страстная, потрясающая… Но забавная?

– Да? – зло прищуриваю глаза. – А пару минут назад, ты чего-то не очень хохотал над моей забавностью. Сдерживался, наверное?

Забывая о наготе, поднимаюсь с кровати, делаю шаг в сторону закрытой двери, тут же поворачиваюсь к нему, указывая пальцем.

– Ванная?

Он кивает, все так же не меняя позы, но уже по крайней мере не лыбится. Петросян, блин, на выезде.

А я скрываюсь за спасительной дверью, на всякий пожарный, закрываясь на замок. Смешно. Можно подумать, он захочет еще раз повторить это все и ворвется сюда.

Я залезла в душевую кабину, включила воду, с удовольствием подставляя свое немного ноющее тело под теплые струи. Господи, я уже и забыла, что такое нормальный напор воды. Стоя в душе, я то и дело поглядываю на соблазнительную белую ванную, что стоит на хромированных изогнутых ножках в пару метрах от меня. Вот бы с пеной набрать и залезть, – вздохнула я. Но сейчас это не в тему, к сожалению. Да к тому же мне на работу сегодня. Черт! Работа! Сколько времени? Я быстро выползла из душа, а зайдя в спальню, Богдана не обнаружила.

Тем лучше. Не придется одеваться под пристальным взглядом Макарова. Влезая в штаны, попутно размышляю, что сказать Богдану, когда выйду отсюда. Так ничего и не придумав, я покидаю спальню и отправляюсь на поиски парня.