Текст книги "Ты всё узнаешь утром (СИ)"

Автор книги: Ольга Алёшкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

– Ого! – воскликнул он. – Тут что, прошла вечеринка по случаю окончания работ?

Я осторожно улыбнулась, робко. Повертела головой, отрицая, и тихо промямлила:

– Нет.

– Моя бывшая разнюхала где я планирую жить? – вновь с улыбкой предположил он.

Мне бы радоваться – заказчик не скандалит, шутить вон изволит, а я, как слабовольная дурочка, трясла подбородком, размазывая остатки туши, не в силах объяснить происходящее. Мужчина крикнул себе за спину: «Макс!», шагнул ко мне и обнял. Вполне невинно.

– Не казните себя. Это всего лишь комната, – попытался успокоить он. Склонил к себе мою голову, провел по ней рукой, погладил волосы: – Обещаю, я дам время всё исправить. В конце концов, скоро каникулы и кабинет мне пока будет не нужен.

Я почувствовала себя еще глупее, однако сил отлепиться от него не было. Наоборот, сильнее уткнулась в его плечо, позволила себя пожалеть и от этого, как водится, разревелась. Явился помощник хозяина, выдал смачную фразу, вложив в неё душу и мат, демонстрируя дурные манеры и своё отношение к происходящему. В наш прошлый визит, он смотрелся куда галантнее.

– Макс, – укоризненно протянул Артемий. – Принеси-ка ты нам лучше фляжку, да салфеток разыщи.

Через несколько минут Макс вернулся, передал ему фляжку и стопку салфеток. Артемий Яковлевич заставил меня из неё хлебнуть, сопроводив поощрительным «умница». Виски оказался первосортным, но я была слишком расстроена, дабы по достоинству оценить напиток. Приличный глоток лихо скользнул вглубь, скатился по горлу и уже через секунды разлился теплом внутри.

– Извините, – наконец смогла произнести я. – Минутку.

И сбежала от них в ближайшую ванную. Закрыла дверь, прижалась к ней спиной, оттягивая момент встречи с отражением. «Что ты себе позволяешь?!» – пристыдила себя и досадливо поморщилась. Наверняка испортила мужику пиджак. Господи, стыд то какой!

В ванной я провела никак не меньше пятнадцати минут. Отмыла размазанную тушь, попыталась привести в порядок раскрасневшиеся щеки и припухшие глаза: зачерпывая полные ладони холодной воды и прикладывая к лицу, всерьез не веря, что это поможет. На цыпочках выскользнула в холл, отыскала погребенную под шубой сумочку, вернулась и вновь припала к зеркалу.

Не скажу, что пудра слишком помогла, но чуть уменьшила неравномерную красноту лица. Я осмотрела себя и нанесла еще один слой. Хватит. Не то лицо превратится в маску. Хорошо, что цвет моей кожи далек от фарфора, соответственно и пудра тоже, иначе я рисковала стать похожей на гейшу.

Когда я вновь присоединилась к мужчинам, они уже переместились в гостиную. Артемий Яковлевич восседал в кресле, беззаботно покачивая ногой, Макс торчал у барной стойки, глядя в экран своего айфона.

– Приношу извинения ещё раз, – вошла я. – У меня нет слов, чтобы выразить сожаление. Честно, я растеряна. Вы уже позвонили в полицию или мне это нужно сделать самой?

Макс поднял голову и уставился на босса, Артемий смотрел сквозь меня, словно соображал что за зверь такой – полиция.

– Это обязательно? – спросил хозяин дома, я неуверенно пожала плечами. Он чуть приподнял бровь и махнул рукой: – Не вижу от них существенной пользы. Времени убьем на них кучу, в итоге никого не найдут. Мы лучше сами, да, Максим?

Последний оживился, расценив как призыв к действию, ткнул пальцем в айфон и, перед тем как выйти, доложил:

– Я звонить ребятам.

Артемий кивнул ему и вновь повернулся ко мне:

– Конечно, если вы настаиваете, можем вызвать этих… деятелей.

Он развел руки, демонстрируя жестом: выбор за тобой. Я прикинула и согласилась – полиция нам ни к чему. В личных целях мужчины в погонах возможно бы пригодились, все же это их прямая обязанность, защитить граждан от угроз, однако дополнительные расходы компании как были, так и останутся, а вот репутация может пострадать. Если мы позвоним в полицию, я не сомневалась, следом прибудут и журналисты. Пестрящие в интернете заголовки, приправленные фотографиями погрома, могли нанести существенный вред нашему бюро. Раз хозяин дома не посчитал нужным обращаться в органы, нам это тем более на руку. Скорее всего, и он избегал пристального внимания.

– Мы делаем так, как удобно нашим клиентам, – выдала я, стараясь держать марку. Не худо заработать для нас пол балла, под «нас» я имею в виду бюро. Мужчина растянул губы в улыбке и осведомился:

– Вам уже лучше?

– Вполне, – выпрямила я спину. – Я готова обсудить создавшуюся ситуацию. Еще раз приношу извинения от лица фирмы, наше вознаграждение, разумеется, будет пересмотрено.

– Заплаканной вы мне нравились гораздо больше. Такая трогательная, – заявил он. Я вспыхнула, чувствуя подступающую красноту, досадуя и злясь на себя за это. Мужчина поправил часы на запястье и поднялся: – Идемте, покажете, что вы тут сотворили, а потом уже поговорим про вознаграждения.

«Сотворили» прозвучало двусмысленно. Осмотр мы начали с верхнего этажа, чуть позже к нам присоединился Макс. Сбитая с толку, я суетилась, много говорила, поясняя мужчинам концепцию, пытаясь перекрыть неловкость и выправить ситуацию. Они внимательно слушали, или делали вид, многозначительно переглядывались, но в целом у меня сложилось ощущение, что на все детали, а тем более на идею, которую они несут, им, в сущности, плевать и распинаюсь я напрасно.

– Отлично. Здесь меня всё устраивает, – заверил хозяин, стоило нам вернуться в холл второго этажа. – Вниз?

Осмотрев все помещения, кроме кабинета, дверь в него предусмотрительно прикрыл хозяин, в итоге мы сошлись на том, что никаких неустоек и других претензий Артемий Яковлевич применять к бюро не собирается. Мы немного поторговались, причем я сдуру торговалась не в нашу пользу, однако, мужчина проявил себя как истинный джентльмен. Кабинет надлежало переделать в двухнедельный срок, в середине января. Он в этот период покинет страну (в планах отдых на горнолыжном курорте).

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выходило, что мне пора покидать их компанию и попрощаться. Я маялась у окна, пытаясь подобрать правильные слова для благодарственной речи.

– У вас есть идеи, кто мог учинить беспорядок? – подошел ко мне хозяин и уставился в окно, рассчитывая понять, что я там высматриваю. Ничего примечательного за окном не наблюдалось, поэтому он повернулся ко мне и продолжил: – Подумайте, не отвечайте сразу. Мне важно понять, кому предназначалось послание. Подсуетились мои недруги или происки ваших конкурентов?

Спрашивал мягко, без нажима. В вечернем свете его серые глаза смотрелись темнее, насыщеннее. Взгляд пытливый, казалось, прожигал насквозь. Стоило на него только взглянуть, и я свято уверовала: будь то послание для него, отправителю пришлось бы не сладко. «Найду и землю грызть заставлю», примерила я на него. Этот, пожалуй, не землю, этот каждый осколок, каждый кусок испорченных штор съесть заставит. И виски в глотку запить нальет. Разумеется, не сам, Макс вон поможет. Искушение поделиться велико, да только кому интересны чужие проблемы? Беспокоится ведь о вероятности собственных.

– Уверена старались для нас. Можете не беспокоиться, я доложу руководству, мы проведем работу среди сотрудников, – заверила я. – Виновных найдем и накажем.

– Если понадобится помощь, лично вам, – выделили он «лично вам» особо, – обращайтесь. Завтра вам переведут сумму за часть выполненных работ, остальное, как и договаривались, после сдачи кабинета.

– Мне жутко неловко, позвольте еще раз принести извинения…

– Прекратите бесконечно извиняться, вашей вины тут нет.

– Я не досмотрела. И в этом моя главная ошибка.

– Поверьте мне, дорогая, – сгреб он мою руку в свою, и провел по ней большим пальцем. – Есть определенные люди, которые если что-то задумали, их ничто не остановит. Но не стоит забывать: на каждую силу найдется другая сила.

Я почувствовала неловкость от прикосновений его пальцев, перехватилась и суетливо пожала его руку, сделав вид, что именно так и расценила его жест. Попрощалась и направилась к выходу. Артемий Яковлевич посчитал нужным меня проводить, тем более его помощник куда-то запропастился. Когда я толкнула дверь, поинтересовался:

– Юля, я могу позвонить вам и пригласить вас на чашечку кофе?

– Да-да, конечно, звоните, – отозвалась я, чуть не брякнув «в любое время», обуреваемая долбаным чувством вины.

В машине попыталась сосредоточиться. Фраза про бывшую, брошенная Артемием, назойливо зудела внутри. Что я знаю про бывших Глеба? Я попробовала вспомнить, выходило, что по существу мне ничего не известно. Делиться этой стороной жизни, нам никогда не приходило в голову.

Я проехала пару километров и остановилась. Не выдержала, набрала Светку.

– Если стоишь, сядь, – предупредила я.

– Не принял?! – ахнула она. Я представила, как подружка подскочила.

– Хуже.

– Что может быть хуже?

Я рассказала «что может быть хуже», подробно, без прикрас. Светка отреагировала бурно, собираясь тут же бежать на поиски недоброжелателей, дабы устроить им линчевание.

– Ты лучше скажи, ключи были у тебя и Пашки Каломейцева, так? – умерила я ее пыл.

– Так, – протянула она и выругалась: – Сука! Это что же выходит, кто-то из наших?

– Хрен знает, что выходит, Свет. Как минимум, у нас бардак с дисциплиной.

– И что теперь?

– А что теперь? Он планирует там жить. Перекодирует дверь, установит сигналку…

– Да я не про это, – перебила Светка. – Как мы будем вычислять крысу?

– А как ты её собралась вычислять? На объекте вечно толпа народа, сюда и подрядчиков нанимали. Сомневаюсь, что вы с Пашкой всегда держали ключи при себе. Ты мне лучше скажи, знаешь адрес Маринки Сергеевой?

– Думаешь? А что, очень даже… от этой дуры всё можно ожидать.

– Так знаешь или нет?

– Нет. Откуда? На черта она мне сдалась.

– Ладно, завтра у кадровиков спрошу.

– Вместе поедем.

– Посмотрим, – неопределенно ответила я, вообразив картинку: Светка с порога хватает Маринку за волосы, следом «вгрызается» ногтями в загорелое лицо. – Ладно, отбой на сегодня. Я вымотана, как раб на галерах.

Во дворе дома полный штиль. Даже собачников не наблюдалось. Я глянула на часы – почти восемь. Рановато ещё. Выдумала пройтись, хотя буквально секунду назад хотела упасть на диван и не шевелиться до следующего дня. Неспешно, дворами дошла до перекреста, потопталась возле скамейки, так и не решившись сесть и повернула назад. На ходу лучше думалось. Есть ли шанс, что насолить хотели хозяину? Не то чтобы я желала Артемию Яковлевичу зла, но на его стороне сила и возможности.

Обманываться не стоило, насолить жаждали даже не нашему бюро. Этот «привет» передали мне. Кто? Вопрос по-прежнему открыт. Я наметила кое-какой план действий и направилась к дому. Спать. Теперь просто спать и пусть все недруги катятся к черту или ждут, по крайней мере, до завтра.

До кадровиков я добралась ближе к обеду следующего дня. С самого утра состоялся неприятный разговор с Полянским, моим непосредственным директором. Я должна была набрать его еще вчера, одним из первых, с его слов. Выяснив, что полицию я не вызывала и вообще ситуация разрешилась «полюбовно», он слегка успокоился и вызвал начальника службы безопасности.

Петр Сергеевич Шумилов лысоватый, щуплый мужчина слегка за пятьдесят, имел в подчинении трех человек и кое-какие связи в полиции. Сам он из бывших, по основному месту работы пребывал на пенсии. Мужчина вошел, поздоровался и возликовал, стоило ему сообщить по какой надобности его вызвали. «А вы недооценивали значимость нашего отдела», так и читалось на его лице. Он подробно меня опросил, бесконечно уточняя некоторые моменты, а потом велел пригласить к нему Светку. Подружку мучил около часа, за ней наступил черед Пашки Каломейцева, того, к слову сказать, не сразу нашли, потому как, в офисе торчать не его забота. Его работа на объектах заправлять, а в офис он заезжал лишь сдать отчетность, либо задание новое получить.

Пока Светка пребывала на «допросе» я посетила кадровика, выяснила адрес Марины и вернулась к себе, так и не решив ждать подружку или уже сгонять без нее. В итоге дождалась – безопаснее. Не то чтобы я всерьез опасалась Сергеевой, но с поддержкой чувствовала себя гораздо комфортнее.

– Вот репей! – возмутилась Светка, усаживаясь на пассажирское сидение моей тачки.

– Это его работа.

– Изображать из себя Шерлок Холмса? – не унималась она. – Спросил по делу и адьес, чего гонять по сто раз… а глаза какие, ты видела? Будь-то, не ровен час преступление века раскроет! Тьфу.

– Забей-ка лучше адрес, – попросила я. – Комсомольская семь.

Через двадцать минут мы входили в первый подъезд серой девятиэтажки. На лифте поднялись на шестой этаж и позвонили в интересующую нас дверь. Трель смолкла, ни звука, ни шороха.

– Глупость, – произнесла я, имея в виду наше присутствие здесь. – Нужно было вечером ехать, люди на работе.

Светка вместо ответа надавила на звонок еще раз.

– Иду, иду, – услышали мы из-за двери.

Дверь открыла женщина в домашнем халате, излишне полноватая. Ее болезненный вид навевал мысли о сахарном диабете. Она с шумом отдышалась, словно путь ее был не из глубин квартиры, а из пещеры Али-бабы с километровым пролетом, приложила руку к груди, сглотнула. Ответила на наше приветствие, встала в дверях, с интересом нас рассматривая.

– Нам нужна Марина, – начала я. – Марина Сергеева.

– Она здесь не живет, – растерянно произнесла женщина и поправила халат на груди. – Я ее мама, а вы по какому вопросу, девочки? Натворила чего?

– Почему вы так решили, она непременно должна что-то натворить? – улыбнулась я.

– Ну, не подружки же вы, раз её сюда искать пришли. Знали бы, со мной полгода уже не живет.

– Мы собственно коллеги, бывшие, – уточнила я, не решившись обманывать. – Марине выплаты положены, по бонусной части, а дозвониться не можем.

– Бывшие? – удивилась мать. – Допрыгалась значит. Уволили. Сразу мне её оболтус не понравился, деньгами сорит, а не рабатывал ни дня. Откуда они их только берут! Тут крутишься, крутишься и всё как рыба об лёд…

– Где мы можем её найти? – прервала я поток возмущения, беспокоясь, как бы до ЖКХ, а от них, стандартно, до правительства не дошло.

– Квартиру снимают, с парнем своим, где-то на Маяковского, номер дома не знаю, в гости не зовет. Стесняется меня, мать родную, – тихо произнесла она последнюю фразу и глаза рукой прикрыла.

Я почувствовала неловкость, глянула на Светку, похоже она испытывала подобные чувства. Прощание вышло скомканным, спешным, мы заторопились убраться отсюда и зашагали к лифту.

– Чего мы сюда притащились, – проворчала я, покидая подъезд, – только время потеряли.

– Не скажи, – хмыкнула Светка. – Готова поспорить парень Маринки и есть наш Денис.

Я покрутила эту мысль и предложила решение:

– Вот что, давай на неё Шумилова натравим, пускай деньги свои отрабатывает. И найдет быстрее чем мы, и информации получит больше.

– Возвращаемся в офис?

– Да, сегодня не стоит задерживаться.

Домой я возвращалась около семи, успев заскочить в продуктовый. В почтовом ящике конверт. Однотонно-желтый, такие используют для поздравительных открыток. Получатель не указан, но я не сомневалась кто он. Точнее она. Заклеивать конверт отправитель не стал, заглянула в него прямо на лестнице.

je suis plus proche

«Я ближе». Больше ничего. Небольшой лист с отпечатанным текстом. Черти бы тебя слопали! В какие игры ты играешь? Доставляет удовольствие видеть мой страх? Меня не покидало ощущение, что отправитель видит меня, наблюдает исподтишка и потешается над моей растерянностью.

Глава 16

Я запретила себе бояться. Даже думать об этом конверте запретила.

Поначалу решила идти с ним в полицию и передумала. Что я им скажу? Мне угрожают? Но записка не содержит прямых угроз, чувства и ощущения к заявлению не прикрепишь. Пусть я смолчу о неприятной истории с Глебом, естественное нежелание трясти грязным бельем. Но! Есть же пожар соседского дома, отравление собаки соседа… Я усмехнулась, дернув плечом, представив, как мне заявят в лицо: «Правильно, девушка, соседа. Вы здесь, каким местом?» А о погроме и вовсе не заявить, нужно было делать это сразу. В итоге я спрятала конверт в шкаф, стараясь не думать о нем. Во всяком случае, дождусь, что разнюхает про нашу девушку Шумилов. Завтра корпоративная вечеринка, после неё, как правило, начинались каникулы. Обычно я им радовалась, в данное время сожалела, с радостью бы загрузила себя работой.

Утром, как и полагалось, я заступила на службу. В конторе наметилась полная нирвана. Рабочие моменты обсуждались без огонька, зато предстоящая вечеринка муссировалась с энтузиазмом в каждом углу. Ближе к обеду я подготовила отчет для Полянского и отправилась к нему, нос к носу столкнувшись в приемной со Светкой.

– У себя? – спросила я подружку, игнорируя Варю, секретаря босса. Светка вздрогнула, подняла на меня глаза и кивнула. – Опять допросы? – улыбнулась я.

– Ага, – повторно кивнула Светлана Юрьевна и двинула к выходу из приемной. Обернулась уже в дверях, предупредила: – Я сегодня без обеда, через час ухожу, встретимся в ресторане.

Я указала пальцем на дверь, войду мол, Варька одобрила, сомкнув глаза. Докладывать о посетителях тут не особо принято, разве что о чужаках, Варя присутствовала больше для кофе и форса. Пару раз стукнула в деревянное полотно и вошла. Хозяин кабинета созерцал пейзаж за окном.

– Добрый день, Сергей Валентинович, – прошла я и положила ему на стол папку. – Отчет.

Он резво вернулся за стол, сел и открыл одним пальцем папку, выбрав страницу наобум. Равнодушно мазнул по ней взглядом, перевернул страницу и обратился ко мне, не поднимая глаз:

– Доп. соглашение составили?

Тон предельно сухой, официальный. Черт! Как же я так? Совсем вылетело из головы. Не усмотрев ничего криминального в своем поступке, я честно ответила:

– Нет, но у нас очень крепкие устные договорённости.

– Не узнаю вас, Юлия Владимировна, – сокрушаясь покачал он головой. – О чем вы? Вы себя слышите, о каких устных договорённостях идет речь? Что за термин такой – устные договоренности! – тут он перешел на визг. Захлопнул отчет, перекинул его мне и выкрикнул: – Исправить! Имейте в виду, если по вашей вине к нам применять санкции, оплачивать будете вы.

Присесть я так и не успела, впрочем, никто и не предложил, подхватила со стола для переговоров папку и, стараясь не сквозь зубы, максимально корректно, ответила:

– Переделанный отчет и доп. соглашение будут у вас уже сегодня.

– Оставишь у Варвары.

Он поднялся, повернулся спиной и вновь шагнул к окну, я покинула кабинет не прощаясь. Меня потряхивало. Мелко, будто знобило. Да, я допустила оплошность, но разве заслуживала такого тона? Я уставилась на Варьку, пытаясь найти в ней ответы, та в свою очередь пялилась на меня, осматривая слишком пристально, заинтересованно.

– Ты слышала? – поинтересовалась я, заметив её любопытство.

– Что? – распахнула она глаза и приготовилась слушать. Стать объектом для сплетен я не планировала, поэтому делиться не спешила, но на всякий случай поинтересовалась:

– Какая муха его укусила?

– А-а… забей, перебесится, – отмахнулась она. – Генеральша приезжала, час беседовали, а как отчалила мой выскочил, дерганый, велел найти твою Светку.

«Генеральшей» у нас называли владелицу бюро Кожух Маргариту Станиславну. Она наведывалась редко, выискав окно между походами к косметологам, совала свой перекроенный нос в дела бюро, выдавала очередную идею-фикс, больше смахивающую на блажь, и отбывала в очередное турне. Бизнес ей подарил супруг, приставив заправлять Полянского, иначе контора давно попросту бы загнулась, под гнетом замыслов дамочки. Поначалу приступы заядлой бизнес-леди нападали на неё чаще, она могла посещать бюро несколько дней кряду, но быстро утомлялась, как правило заскучав. Однако совсем выпускать из рук бизнес Маргарита Станиславна не желала, поговаривали, у нее имелись в бюро «языки».

Варька замолчала, а я задумалась и поспешила в свой кабинет. Составила соглашение, поправив в стандартном бланке некоторые пункты, отослала юристу, и сама отправилась к нему же, дабы ускорить рассмотрение. По пути заглянула к Светке, та доставала из шкафа пуховик.

– Есть пять минут?

– Сорян, Юль, убегаю, – натянула она куртку, подхватила сумочку и шепнула: – Маникюрша ждет. Увидимся вечером.

Светка выбежала, я проводила её взглядом и отправилась куда шла. Следующие полчаса мы бились с юристом над соглашением, выслали его Максу, помощнику Артемия, и стали ждать ответа. Ответом был звонок на мой мобильник с городского номера.

– Добрый день, Юлия Владимировна, – поприветствовал Артемий Яковлевич собственной персоной. Я поздоровалась в ответ, а он продолжил: – Рад, очень рад слышать. Так как на счет кофе? Помнится, вы обещали… что если сегодня?

– Я… я не могу сегодня. Конец года, слишком много дел, – протянула в ответ, добавив в голос извинительных интонаций. На той стороне провода раздалась трель мобильника, которую тут же приглушили, я замешкалась на секунду и перешла к интересующей меня теме: – Вы уже видели соглашение?

– Жаль, очень жаль. Я не теряю надежды. Соглашение видел, более того, подписал и отправил к вам курьера. С ним сможете передать оригинал для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– О. За курьера большое спасибо. Я, признаться, была готова выехать сама.

– Очень хочется сказать, что я пошутил про курьера, – засмеялся он, – но боюсь, вы уличите меня во лжи.

В благодарность я извлекла из себя звуки, издалека напоминающие хихиканье, в действительности ни кокетничать, ни веселиться желания не имелось, но следовало порадовать клиента. Простились мы весьма довольные друг другом, условившись созвониться в ближайшее время.

Курьера ждала буквально на пороге. Сказывалась нервозность предыдущих дней, да и сегодняшний не мог похвастать хорошими новостями. Там меня и застал звонок из загса. Развод назначен на одиннадцатое января. Так быстро? Новость привнесла свою порцию волнения. Кожа на руках покрылась мурашками. Набрала Глебу сообщение, пусть привыкает к мысли о неизбежном.

«Дата развода 11 января. Васильевский ЗАГС, 10–30, при себе иметь необходимые документы. С тебя паспорт. Надеюсь, хоть тут не подведешь».

Последнюю фразу приписала специально, рассчитывая сыграть на его порядочности, чтобы не вздумал юлить. Отправить. Пока не передумала.

Апофеозом, вишенкой на торте, этого дня явились следующие события. Именно так в тот момент я считала. Обменявшись с курьером пакетами, я рванула к себе в кабинет, отсканировала соглашение и подшила к отчету. В приемную Полянского ворвалась встревоженной, излишне возбужденной. Варька пила кофе, держа крохотную чашку двумя пальцами. Одуряющий аромат кружил голову, я вспомнила, что сегодня так ничего и не поела.

– Варь, сделай и мне чашку, – уселась я в кресло, безвольно свесив руки, чуть не выронив папку. Варька охотно поднялась к кофемашине и нажала кнопку. Я указала глазами на дверь и поинтересовалась: – Ушел?

– Ушел.

– Отчет принесла, велел у тебя оставить.

– Давай, завтра с утра положу ему на стол. Ну как с утра, с обеда, – подмигнула она, имея в виду, что утро у всех начнется несколько позже.

Мы обменялись, она мне кофе, я ей папку, и снова расселись согласно занятым ранее местам. Я жадно отпила горячий напиток и поставила чашку на низкий столик у кресла.

– А ты чего домой не идёшь, с отчетом копалась?

– Да. Сейчас вот кофе с тобой попью и поеду. В офисе остались единицы, разбежался народ.

– А Светка твоя где? – Я пожала плечами, не желая выдавать, что она смоталась одной из первых. Варька прищурилась и заметила: – Помогла бы с отчетом подружке.

– Да ладно, перестань, это не её забота.

– Как посмотреть, – загадочно протянула секретарь и скрестила на груди руки.

В глазах интрига восьмидесятого уровня. Принципиально молчу. Если есть что рассказать, захочет сама поделится. Варька продолжила интересничать. Поднялась, вышла из-за стола и на цыпочках двинула к двери. Выглянула, осмотрелась и прикрыла её, медленно опустив ручку. Подтащила к моему креслу стул, села рядом.

– Может это и не моё дело, – манерно отставила она в сторону левую кисть.

Выразительно на меня посмотрела, вернула руку назад, прижала её к груди и растопырила пальцы, демонстрируя безупречный, алый маникюр. Я неотрывно следила за Варькиными ногтями, сетуя на своё бесцветное покрытие. Сегодня уже точно не обзаведусь новым. Так с прижатой рукой к груди девушка зашептала:

– Я не подслушивала, не думай, так получилось. Ты же знаешь они всегда достаточно громко общаются, особенно Генеральша. Не знаю кто ей донес… – Варька сделала паузу, – она требовала отстранить тебя. Полянский честно тебя отстаивал, сама слышала. А потом вызвал твою Светку. Знаешь, о чем они говорили?

Я схватила чашку и отпила. Медленно, стараясь «нырнуть» в неё всем лицом. Не видела, чувствовала; девушка внимательно следит за каждым мускулом моего лица, за каждой крапинкой. Наблюдает за произведенным эффектом. Возможно даже упивается им.

– Не знаю, – как можно равнодушно обронила я, избавившись от чашки, и попыталась сложить губы в улыбку. Верхняя дернулась и выдала меня с потрохами – искрюсь. Я бросила затею с улыбками и поднялась с кресла: – Догадаться не трудно. Он предложил ей моё место?

Варька закивала, раза три, не меньше, я вышла на ходу бросив ей дежурную фразу подруги на сегодня:

– Пока, увидимся вечером.

Домой успела до пробок. На улице холодно, но колотило меня совсем не от мороза. Отец сидел перед остывшей кружкой чая. Чайник тоже давно простыл. Ах, папа! Твою девочку обижают, а я даже пожаловаться тебе не могу… а стала бы расстраивать? Нет, конечно.

Разумеется, ни о какой вечеринке не могло быть и речи. Слишком вымотана, слишком устала, слишком напряжена. Наполнила ванну горячей водой, забралась и нырнула с головой, скользнув по гладкой стенке. Вода окутала теплом, согревая кожу, но не душу. В душе минус сорок. А того и больше. Арктика. Водой не растопить, тут нужно выжигать. Без плясок на пепелище.

Я вынырнула, закрыла глаза и опустила голову на бортик ванной. Почему она мне не рассказала? Я бы поняла, приняла как данность. Смысла скрывать я не видела, всё равно бы узнала, пусть чуть позже… есть причины держать эту новость от меня в секрете? И вот я уже вижу, как Светка надевает парик, входит в номер… Глеб уже ждет. Он на кровати, расслаблен, не подозревает, что идет съемка… Бред. Я поежилась, пугаясь своих мыслей, и вновь опустилась с головой в воду. Нащупала пробку, выдернула, встала и включила душ.

Когда мы познакомились с Глебом, безусловно, Светка симпатизировала ему, кокетничала. Но он выбрал меня, и она отступила, отошла в сторону. Ни о какой влюбленности не могло быть и речи, обычный интерес к симпатичному мужчине, не более того. Нет ни единого повода думать о подруге плохо. «Не было», – поправила я себя. В этом момент и поняла – пойду. Должна пойти. Нужно дать ей шанс всё исправить. Прекратить раз и навсегда думать о ней всякие глупости.

Халат доставал почти до пят. Я им почти не пользовалась дома, переехав, опять же, домой – отцовская квартира ведь тоже мой дом – практически не расставалась с ним. Он теплый, мягкий, уютный, прятал меня от мира. Я куталась в него, засыпала и сбегала от проблем. «От проблем не нужно бегать, их решать нужно». Спросите у любого, девяносто восемь процентов человечества согласятся с данным утверждением. Я прошлепала в кухню, открыла холодильник: недопитая бутылка вина, после наших с подругой возлияний, ожидала своей участи на полке дверцы. Наполнила бокал и унесла с собой в комнату. До вечеринки почти час. Успею.

Вино немного терпкое и прохладное. Сегодня показалось гораздо приятнее на вкус. Делаю ещё один хороший глоток, ставлю бокал на пол и распахиваю шкаф. Жаль, что я не позаботилась о платье для себя заранее. Не интересовало. Сейчас меня обуяла острая потребность выглядеть сногсшибательно. Да, именно так. Чтобы мужчины поворачивали головы, провожая взглядом, а женщины перешептывались, кривя губы. Руки скользят, передвигая плечики – всё не то!

Выбрала, наконец, зеленое платье. Год кого у нас там наступает? Желтой свиньи? Уверена большинство дам выберут наряды согласно рекомендациям, от золотистых до коричневых, чхать, буду в зеленом. «Ты не права. Оно изумрудное», – сказала себе.

На сушку волос, макияж ушло сорок минут, уже опаздывала, зато отражение меня устраивало. Вызвала такси, облачилась в туфли – прямо в них и поеду – и допила из бокала вино. Пока заполняла маленькую сумочку всем необходимым, подъехала машина. Опоздаю совсем чуть, тут недалеко.

Ресторан закрыт для посторонних. Спец обслуживание. Подобные мероприятия всегда посещала в сопровождении Глеба, без него непривычно. Выпитый бокал вина придавал смелости, шепча: всё в норме, ищи плюсы. Вошла и осмотрелась. Столы в зале сдвинуты по два и расположены по двум сторонам, образуя островки для компаний из восьми человек. В центре организована площадка для игрищ и танцев. Елочка тоже имелась. Сияла на краю небольшой сцены, ближе к бару.

Торжественная часть шла полным ходом. Вещал Полянский. Достижения, успехи, планы… Я буквально на цыпочках – опасаясь цокота каблуков – проскользнула в зал и опустилась на стул напротив Светки. Судя по всему, место оставлено для меня. Подружка улыбнулась мне и шепнула Вадиму, нашему юристу, наполнить мне бокал. Вадик засуетился, плеснул мне шампанского, в этот момент Сергей Валентинович поздравил всех с наступающим и свернул речь. Зал разразился аплодисментами. Народ подхватил бокалы, Светка потянула ко мне свой и тихо заметила:

– Ничего интересного не пропустила. Всё как обычно. Улыбаемся и пашем.

Мы стукнулись краями стекла друг с другом, соседям по столу и под дружное: «С новым годом!» отпили игристого.

На сцене появились собака и свинья – символы уходящего года и наступающего. Костюм на актрисе, изображающей свинку, был излишне вульгарным: полноватое тело обтянуто розоватой, синтетической тканью, на которую нашито восемь красных пышных бюстгальтеров, вероятно, воссоздали популярный образ из «Ну, погоди!». Действо между героями сквозило плоскими шутками, норовя вслед за костюмом съехать в бульварщину. Спасло и выровняло представление появление деда Мороза и Снегурочки.

Светка прятала глаза. Если бы не рассказанное Варькой, если бы я не знала всех обстоятельств, ничего подобного бы не заметила. Решила бы, что она заинтересована шоу-программой. Возможно так оно и было, а мне просто повсюду мерещится заговор. В первое возникшее «окно» между забавами, курильщики, укутавшись предложенными пледами, высыпали во двор ресторана, среди них и Светка. Я присоединилась. Местом для курения служила открытая беседка, сооруженная заботливыми рестораторами.