Текст книги "Дела государственные"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Васенька, что-то я не хочу есть, – пожаловался Смитт.

– Тогда поспи, а я посторожу. Проснешься, поешь.

– Ладно, только я не усну.

Несмотря на свои уверения через десять минут Смитт уже сладко сопел, а я жевал свое варево и размышлял о мифических существах: вампирах и драконах.

***

Пока Смитт спал, я выпустил одного птенчика с отчетом о пройденном пути для Треша. Также я привалил камнями останки того несчастного старика, которого высосал дракон.

***

Пройти драконовские холмы за один переход не представлялось возможным. Значит, надо максимально себя обезопасить. Судя по тому, чему нас учили, вампиры боятся солнечного света. Идти лучше всего было днем, но и это не было гарантией нашей безопасности.

Смитт шел за мной, нервно сопя на каждый порыв ветра или шум травы. Почти к полудню мы приблизились к первому холму.

– Вон и вход, – указал мне Смитт на темную дыру в этом холме.

– Интересно, что там, – во мне проснулась наследственность отца.

– Васенька, мы же не туда идем? – полный ужаса голос Смитта раздался за моей спиной.

– Нет, просто интересно.

– Давай посмотрим на обратном пути, – предложил Смитт, утягивая меня подальше.

– Тихо как, – почти через час заметил Смитт.

К этому времени мы шли среди цепочки холмов. Я все пишу "холмы", но думаю, что лучше их описать. Высота этих холмов была примерно от ста пятидесяти до двухсот шагов. Они были ровные, как бы обкатанные со всех сторон, покрытые травой. Трава местами была желтая, а местами зелено-изумрудная. Но местами проглядывали скальные породы. Входы в эти холмы были почти ровной округлой формы. Что нехарактерно для входов над ними всегда нависал карниз, давая глубокую тень. Вглядываясь в эти входы, я ничего не мог увидеть. В пещерах стояла непроглядная тьма. Мы шли и шли, Смитт не предложил остановиться ни разу.

Мы миновали большую часть этих холмов, пока солнце стояло над нами. Чем ниже оно опускалось, тем громче становилось сопение из этих пещер. Возникало ощущение, что подойди поближе и тебя схватит когтистая лапа. Смитт жался поближе ко мне.

– Надо останавливаться и обустраиваться на ночлег, – я высказал свое мнение.

– А может пойдем дальше? – засомневался Смитт.

– Смитт, мы не успеем пройти все холмы, а закрепиться на форпосте лучше пока светло.

– Чего?

– Смитт, надо осмотреться и обезопаситься пока светло.

– Где мы обезопасимся?

– Ну, ясно, что не в пещере. Надо искать подходящее место.

– Васенька, может там, – вправо указал рукой Смитт.

– Пойдем проверим. Ты уже хорошо выбираешь место. Настоящий путешественник.

Смитт даже покраснел от моей похвалы.

– Ну, я учусь, – стал оправдываться Смитт.

– Я тоже учусь, – также серьезно я ответил Смитту.

На что он изумленно воззрился на меня:

– И ты?

– Конечно и я.

***

– Видишь, Васенька?

– Что?

– Они выбираются из своих нор.

– Нор? Пещер!

– Да какая разница. И что теперь?

– Смитт, закутайся в одеяло.

– Зачем?

– Смитт, закутайся, пожалуйста.

Следуя моей просьбе, Смитт завернулся в одеяло.

– Оно такое тонкое, – похвалил он одеяло.

– Оно из запасов Треша. Это тонкая шерсть, усиленная мастерством Ши и Шу.

– Здоровская штука, – опять похвалил одеяло Смитт. – А зачем я в него завернулся?

– Из стратегических соображений.

– Каких?

– Смитт, когда мы вернемся, ты пойдешь в школу.

– В школу? Васенька, ты о чем?

– Не обращай внимания, просто я определил меру.

– Какую меру? Васенька, с тобой все в порядке? Может у тебя жар?

– Смитт, вернемся к нашим драконам.

– Вернемся, – на меня подозрительно уставился поверх одеяла специальный агент Смитт. – А зачем? – задал он животрепещущий вопрос.

– Смитт, если они подлетят поближе, я активирую световой фонарь.

– А поможет?

– Поможет, не сомневайся. Я его поставил на полную силу и заряжал сегодня всю дорогу.

– Так вот, что ты нес в руках, – догадался Смитт.

– Да.

– А почему ты думаешь, что нужен фонарь?

– Во-первых, согласно указаниям дедушки.

– А во-вторых? – поторопил меня Смитт.

– Во-вторых, потому, что днем мы их не видели, значит, свет им вреден.

– А если они не будут того?

– Смитт, если они не будут на нас нападать, то и я не буду.

– Ааа, – потянулся Смитт.

***

Драконовые тени шустро выползали из своих укрытий. Размером каждый из драконов, круживших над нами, был с большой корабль. На какое-то мгновение мне показалось, что в небе парят корабли потому, что крылья драконов напоминали паруса, а шеи драконов походили на корабельный нос с устрашающими мордами драконов. Смитт вернул меня к реальности криком:

– Смотри, они собираются в кучу! Тот развернулся к нам.

Действительно, в небе парило уже с полсотни драконов. Но один особо крупный, только появившийся, явно готовился пикировать на нас.

– Васенька!

– Смитт, когда он приблизиться поближе кидайся на землю и зажмуривайся, – я приказал Смитту, одновременно активизируя фонарь.

Дракону хватило десяти взмахов крыльев, чтобы подлететь к нам на расстояние вытянутой руки. Фонарь сработал, высвободив огромную волну света.

– Тшах..., – только это я услышал от Смитта, пытавшегося еще сильнее зажмурить глаза. В этом плане мне было легче, на мне были очки.

Свет залил все окружающее пространство. Дракон, летевший на нас, рассыпался в прах, также как и еще часть, имевших неосторожность находиться в сфере действия фонаря. На нас со Смиттом посыпалась пыль. Я начал чихать, Смитт еще и закашлялся. Рев в небесах не спадал.

– Кх, кх, Васенька, кх, – Смитт отплевывался от пыли. – А что теперь?

Сегодня я понял, что этот вопрос будет преследовать меня всю жизнь. Пришло смирение.

– Что теперь? Не знаю. У нас была, что называется одна стрела. Но эти летающие симпатяги этого не знают. Надеюсь, поостерегутся нападать.

– А если, нет?

– Если нападут, то нас съедят до завтрака.

– Васенька, меня, кажется, уже попробовали, – сообщил Смитт, пытаясь ощупать свою руку.

– Что значит попробовали? – Я увидел, кровь на одеяле, в которое кутался Смитт. – Покажи.

Смитт постарался не двигаться. Большая рваная рана на плече внушала серьезные опасения.

– Я могу ее обработать. Не двигайся, Смитт. Как тебя зацепило?

– Так пока ты включал свой фонарь, слева подлетал еще один, он целился в тебя, но клюнул меня.

– Спасибо, Смитт. Ты прикрыл меня, – я погладил его по щеке.

Пока я прижигал рану, Смитт даже не пошевелился, что меня поразило.

– Смитт, не двигайся, надо еще закрепить, – скомандовал я ему.

– Хорошо, – чуть надтреснутым голосом ответил Смитт.

Я достал ошейник из своей сумки и одним быстрым движением закрепил его на шее Смитта.

– Что за! – закричал Смитт.

– Спокойно, друг мой, – я чуть отодвинулся от него.

– Васенька, что такое?

– Смитт, сядь, – я приказал ему.

Он сел.

– Я не хочу!

– Смитт, я знаю, что не хочешь, но выбора у меня нет. Тебя тюкнул вампир, или нечто похожее на вампира. Ты явно не в себе, у тебя глаза горят.

– Что значит я не в себе? Со мной все в порядке. Сними эту штуку.

– Смитт, это моя гарантия, что ты не съешь меня и не превратишься полностью. Иначе, утром ты не сможешь идти.

– Не смогу идти?

– Ошейник на полное подчинение. Но у него есть неоспоримое преимущество – сохранение текущего состояния. Ты будешь уставшим, голодным, чуть вампирным, но живым. Пока мы отсюда не выберемся, я ничего не могу для тебя сделать.

По мере моих объяснений его лицо вытягивалось:

– А что можно сделать для вампира?

– Ты же еще им не стал. Так что многое. Мне нужен солнечный свет. Для тебя это единственный шанс.

– А эти как кружат, – заявил Смитт, задирая голову вверх.

– Кружат, но к нам не лезут. Значит, боятся. Уже скоро утро. Светает рано. Смитт все будет хорошо, поверь мне. Я ведь твой друг.

– Друг? – Крупная слеза скатилась по щеке моего друга. – Я тебе верю, друг.

– Смитт я сейчас буду приказывать, ты не обижайся, но мне не хочется получить укус от тебя. Второго ошейника у меня то нет.

– Я не обижаюсь, друг.

***

Утро принесло надежду.

– Надо выбраться. Мне нужна проточная вода и кое-какие травки. Смитт, ты идешь за мной шаг в шаг. Выполняй.

С оцепенелым лицом Смитт шел за мной почти полдня. К полудню мы выбрались из драконовых холмов.

– Смитт, ложись, жди меня.

Смитт, как послушная кукла, выполнял все мои указания.

Я использовал рецептик, из одной старой книжки, которую читал года два назад. Книжку дедушке подарил папа на Новый год. Треша она очень заинтересовала в плане сложных магических формул перемещения, а мне понравились рецепты на травках. С полгода я подбирал компоненты, выяснял эквивалентные названия, но книгу разобрал полностью. Вот и пригодились "чудные старые" рецепты.

– Выпей, Смитт.

Смитт пил чуть давясь горечью отвара, но пил безропотно. Это варево его повалило на землю, и Смитт проспал почти сутки. Во сне он метался и ворчал на своих родственников. Несколько раз он звал меня, но это был бред больного. Еще сутки мы сидели на месте, уже отдыхал я. Ошейник со Смитта я снял следующим утром.

– Спасибо, Васенька, – поблагодарил он меня.

– Всегда, пожалуйста, Смитт.

Но мне чего-то не хватало. Чего именно я понял, когда прозвучал вопрос года.

– И что теперь?

***

Темный густой лес отделял нас от тракта. Мы прошли драконовские холмы, что вывело нас на опушку этого густого злого леса. Мы решили не углубляться в него, а обойти по окраине. Тропинок, конечно, не было никаких. Но врожденная осторожность не позволила нам заблудиться. Почти день перехода, и неожиданно вышли на широкую дорогу. С одной стороны этой дороги лес был темным ближе к хвойному и очень густым. С другой стороны лес был радостным светлым, молодым и зеленым, полным живности. Такое резкое разделение сильно озадачило Смитта, но я рассказал ему о некоторых видах охранных заклятий.

Дорога была обжитая. Где-то через час мы столкнулись с небольшим караваном, который шел с юга на север. Поздоровавшись, я выяснил, что впереди в двух часах езды, что для пешего часов шесть, есть прекрасный трактир "Старые рецепты".

Название трактира наполнило меня такими силами, что я буквально летел вперед. Смитт же выглядел неважно. Я решил оставить его в этом трактире и дальше идти одному. Деньги на это у меня были. Можно было надеяться, что время и забота дадут Смитту возможность поправиться. Он же старался не жаловаться и упрямо шел дальше.

***

Трактир "Старые рецепты" был старым деревянным зданием с усиленной защитой от пожаров. Трактир был двухэтажным и стоял почти на дороге. Как объяснили мене встреченные ранее путешественники, шагах в ста на запад от трактира была деревенька. Жили в этой деревне земледелием и добычей пушнины. Трактир содержал Риз. Риз мог вкусно накормить, пополнить запасы путешественников, а также за умеренную плату предоставлял ночлег.

Перед трактиром стоял небольшой караванчик. Люди выходили из трактира и усаживались на лошадей. Один высокий тип в меховой шапке (в такую жару) прощался с хозяином. Сам отъезд занял минут двадцать. В это время мы со Смиттом стояли и смотрели на людей. За двадцать дней пути я истосковался по людям. И даже такое небольшое их количество создавало для меня эффект толпы.

На хозяина стоило обратить особое внимание. Пуганный пауками и драконами, я решил разглядеть Риза с помощью своих очков. Вместо Риза я увидел дракона. Небольшого зеленого дракона. Морда у дракона была хитрая. Он заметил мои манипуляции и радостно помахал мне рукой:

– Прошу Вас в "Старые рецепты"! Вашему другу нужна помощь?

Полностью отупев от показанной сущности Риза, я ни на что не решался. Смитт двинулся к трактиру.

– Мы хотели бы отдохнуть, – сказал Смитт хозяину.

Мне, что называется пришлось подтягиваться, и кивнуть, подтверждая просьбу Смитта.

– Вот и прекрасно. Моя жена осмотрит вашего друга, – Риз обращался именно ко мне. – Я пока соберу стол.

– Спасибо, хозяин, – я поблагодарил столь гостеприимного хозяина, и пошел за ним в трактир.

***

Жена Риза, я так и не узнал ее имени, сразу же утащила Смитта наверх. Как сказал Риз, она была хорошим врачом. А мы сели ужинать. Стол был очень хороший, если так встречают каждого путешественника, то трактир "Старые рецепты" поразил меня до глубины сердца. Риз развлекал меня разговорами об охоте, но когда понял, что меня это не радует, переключился на практику своей жены. Я ел его стряпню и не знал как завести разговор о том, что я увидел.

– Уважаемый Риз... – я хотел ему сказать об очках, но почему-то стал говорить о Смитте. – Уважаемый Риз! Мой друг был ранен, он себя плохо чувствует и мне хотелось бы оставить его на время здесь. На обратном пути я бы забрал его.

По мере изложения моей просьбы лицо Риза теряло озабоченность:

– Я оставлю Вашего друга здесь, мы присмотрим, полечим его только в том случае, если Вы расскажите, что случилось.

Мне как-то не очень хотелось рассказывать о нашем путешествии.

– Молодой человек, не будем ходить вокруг да около. Вы на меня смотрели, а такие очки я уже лет пятьдесят назад видел. Думаю, это родственник Ваш. Как бишь его звали? Ишиг? Игиш?

– Игис!

– Точно, молодой человек, его звали Игис. Вы на него очень похожи.

– Это мой дед. Значит, Вы его встречали?

– Встречал, молодой человек. Он прошел горы, прошел холмы и лес. У меня он прожил почти две недели.

– Почему так долго?

– Лечился.

– Вот можете и с моей женой поговорить, она его тоже вспомнит.

– Понятно, – меня весьма расположило, что этот старый Риз знал моего деда.

– Вы думаете, Вам все понятно? – закруглив бровь спросил Риз. – Даже мне не все понятно, – заявил он. – Расскажите мне о Вашем пути.

Дальше я не стал упрямиться и рассказал хозяину трактира о нашем путешествии.

– Очень, очень хорошо, – заявил он, после того как выслушал мой рассказ. – Думаю, что Вы идете по тому же делу, что и Ваш дед. Ищите свою силу?

– Да, – меня поразило, что Риз был в курсе.

– Тогда Вам надо остаться у меня на два дня.

– Зачем?

– Все очень просто, молодой человек. Давно, тогда еще Ваш дед просил научить кое-чему того, кто придет вслед за ним.

Немного подумав, я предположил:

– Без этого не пройти оставшийся путь?

– Истинно так, молодой человек. Истинно. – Похвалил мою догадливость Риз. – Идите спать, помойтесь только сначала. Завтра мы поговорим.

– А мой друг?

– Ваш друг уже спит, но Вы можете зайти к нему.

– Риз, а что мой дед рассказывал Вам о своем путешествии? Или может быть, Вы уже не помните?

Риз удивленно покряхтел:

– Почему не помню? Эту дорогу только Вы и проходите. Другие на нее даже попасть не могут. Он шел со своим отцом. Женщин-пауков они миновали быстро. Это сейчас они такие не приятные.

– А раньше, что были лучше?

– Почему лучше? Хуже они были, хуже. Сейчас они в дом заманивают, а тогда все скопом нападали. Эти женщины давно прокляты их мужчинами. Вот живут себе так. Они мужчин едят.

– А те драконы? Простите Риз, но Вы ведь тоже...

– Я? Молодой человек, я – дракон. А они нет. Это лишь тени драконов, уклонившихся от договора. Давно – давно они предали кого-то, вот и стали такими.

– Их тоже прокляли?

– Нет, молодой человек. Проклятые могут умереть, а забытые никогда. Их забыли. Те, кого они предали, не смогли выстоять в битве, но зато смогли закрыть драконам путь к жизни и к смерти. Вот и летают эти твари по ночам, да пьют кровь. Только так они могут на минуту или две обрести живую плоть.

От таких жутких объяснений меня передернуло.

– А лес?

– Лес? А лес, это своего рода граница. Ни их не выпускает, ни к ним не пропускает.

– А с другой стороны, значит, ветер?

– Ветер. Правильно молодой человек. Вы это быстро поняли?

– Смитт догадался.

– Очень умный молодой человек, – похвалил Смитта Риз. – А теперь все-таки идите спать. Вы сильно устали.

Действительно, я чувствовал себя таким разбитым, что еле дошел до своей кровати.

***

– Васенька, – Смитт теребил меня за плечо.

– Да не сплю я уже.

– Почему тогда не встаешь?

– Потому что глаза закрыты.

– Так открывай их скорей.

Пришлось моим глазам послушать Смитта и открыться. Утро встретило меня радостным солнцем и пением птиц. Снизу доносился запах вареного мяса и печеного хлеба. На кровати рядом сидел Смитт.

– Я уже помылся, – похвастался он.

– Замечательно, Смитт.

***

– Смитт должен пропить курс настоев, кроме того, он обязательно должен полежать в покое дней десять-двенадцать, – непререкаемым тоном докладывала жена Риза о самочувствии моего друга.

Я так понял, что возражать своему доктору Смитт уже отучился, он сидел насупившись, но тихо.

– И даже не вздумайте бежать, – также сурово продолжала свою речь доктор. – Васенька Вас вернет обратно, Вы же понимаете.

– Но я должен ...

– Молодой человек, Вы ничего никому не должны, – заметил Риз. – Попытайтесь понять, что нет ничего ценнее Вашего здоровья. Вот Ваш друг это понимает.

– Но понимаете, как я могу его бросить? – задал нелегкий вопрос агент Смитт.

– Вы его друг, и Вы его не бросаете. Он все прекрасно понимает, он сам настаивает на том, чтобы Вы остались.

Мне пришлось вмешаться в уговоры Смитта. Мы еще мало знали друг друга, но он мог посчитать, что я хочу избавиться от него по соображениям безопасности.

– Смитт, – заявил я, усаживаясь на стул перед ним, – послушай меня, пожалуйста. Я пробуду здесь еще день или два. Потом мне обязательно надо идти. Здесь уже не так далеко. От этого зависит не только моя жизнь. Я знаю, что ты хотел бы пойти со мной, но вынужден остаться. Ты просто не пройдешь весь этот путь. Тогда мне придется возвращаться, чтобы доставить тебя сюда. Я не знаю больше ни одного места по эту сторону гор, где о тебе так позаботятся. А также я хочу сказать тебе, что вернусь за тобой и расскажу о своем пути. Пожалуйста, послушай меня и помоги мне ведь ты же мой друг или все-таки агент?

По мере моей речи Смитт опускал голову, но на последних словах он ее вскинул и упрек обозначился на его лице.

– Да как ты.. – начал он.

– Видишь, ты еще не совсем здоров.

– И почему ты так думаешь?

– Потому, что ты не задал своего любимого вопроса.

– И что теперь? Правильно?

– Правильно.

Смитт пообещал, что выздоровеет до моего возвращения, и заставил меня пообещать, что я буду очень осторожен. После завтрака доктор отправила его в постель и выспросила у меня, чем я поил Смитта. Выслушав все, она ушла, заявив, что Смитт самый везучий человек в мире.

***

– Риз, Вы сказали, что должны мне что-то рассказать.

– Да, Васенька, должен и расскажу. Пойдем в сад. Это не для посторонних ушей.

Сад у Риза был великолепный. Такой ухоженности я не видел даже во дворце Ната. Мы уселись под раскидистым деревом, и Риз стал говорить:

– Васенька, твой дедушка тебя должен был учить состоянию расслабления. Слушай только меня и делай то, что я скажу. Не пытайся думать просто сделай. Потом будешь думать и спрашивать. Сначала сядь в свободную позу для расслабления, да, спина прямая, колени согнуты. Выровняй дыхание. Нет, не замедляй его, просто дыши глубоко. Пусть твой мозг станет свободным. В нем живет ветер, запах, свет. К тебе должна прийти звенящая прохлада. Это уже хорошо. Теперь вспомни человека. Любого человека, который вызывает сильные эмоции, лучше всего положительные. Вспомнил, а теперь стань рядом с ним. Вы вдвоем в этой прохладе. Ты его видишь. Видишь вокруг него линии. Это пути-пересечения. За ним эти пути и перед ним. Ты можешь увидеть прошлые пересечения твои и этого человека. Прикоснись к ним рукой, только очень мягко. Видишь? Насчет будущих пересечений будь еще осторожнее. Они очень хрупкие. Если ты разрушишь их, ты не пересечешься с этим человеком. Потрогай, одно из будущих пересечений, картина расплывчата. Теперь медленно отступи. Дай этому человеку уйти. Ты устал? Отпусти прохладу и позволь теплу заполнить тебя.

– Что это было?

– Это? Это все, что я могу рассказать. Остальное поймешь сам.

– А другие?

– Другие люди? Ты можешь звать их к себе. Для этого встань на их путь, и вы пересечетесь. Только сила и желание должны быть огромны.

– Риз, мне это надо, чтобы дойти до конца? Зачем дедушка просил Вас научить меня этому?

– Васенька, я на вопросы не отвечаю. Я выполнил, то о чем меня просил твой дед. Посиди пока и подумай. Завтра еще отдохни, а потом иди. Тебя уже ждут.

– Риз, – я позвал пустоту, Риз уже ушел. Я понял, что он не ответит ни на один мой вопрос. Во всем придется разбираться самому.

***

Прощаясь с этим местом, я послал птичку с сообщением для Треша и пошел дальше. Смитт выглядел почти также как и Треш, когда провожал меня в этот поход. Я помахал Ризу, его жене и Смитту рукой и пошел дальше на Юг. Впереди меня ждали, если верить указаниям дедушки, очки (но я их уже неоднократно использовал), семена в коробке, кошелечек, амфора с вином и сбор трав для бодрствования. Что имел в виду дедушка под всеми этими указателями, я не знал, да и предполагать было бесполезно. Чего стоила "книга старых рецептов" оказавшаяся в последствии трактиром "Старые рецепты". Жизнь полна сюрпризов и мне пора получить новые.

***

Дорога помогала мне вспоминать и думать над открытием Риза. В тот первый раз я представил себе Треша и увидел бесчисленное количество дорог и пересечений. Потом я потрогал будущий перекрест и увидел, что я дома сижу на ступеньках рядом с Трешем и слушаю его рассказ. Вспоминая ощущения от держания в руках пересечений, я испытывал эйфорию.

Если следовать совету Риза, то я могу связать себя с любым человеком в этом мире. Но возникает вопрос – это все касается знакомых людей, а незнакомые? Для того, чтобы связать перекресты мне надо представить человека. Если я его знаю, то проблем не будет, а если не знаю? Как тогда поступать? Наверняка, есть какое-то решение. Риз отвечать отказался, так что надо попробовать самому.

На одном из привалов моя догадка оформилась полностью, и я решил попробовать перекрест с абсолютно незнакомым мне человеком. Для этих целей я выбрал известного ученого Бурого. Я никогда в жизни не видел этого самого ученого, но знал, что он прославился своими теориями в области прикладного искусства. Я сел под дерево, расслабился и стал звать образ Бурого. Образ никак не приходил, я весь измучился, пока понял, что за мной стоит большой медведеподобный человек. Я не мог разглядеть его лица, но предположил, что это и есть Бурый. Осторожно вглядываясь в будущие перекрестия я стал подходить ближе к Бурому. Тот стоял очень спокойно. Ближе, чем на десять шагов я подойти не мог и понял, что это как-то связано со временем, когда я могу устроить нашу встречу. Я взял одну его линию и осторожно потянул к себе. Та линия, что была у меня в руках соединилась с той, которую я взял от Бурого. Образовалось новое перекрестие, при этом часть ранее существовавших перекрестий Бурого рассыпались. Получилось, что я создал нашу встречу в будущем, но разрушил какие-то другие его встречи.

Затем, я медленно отпустил Бурого, и решил посмотреть на себя. Как я не пытался, но свои перекрестия увидеть не мог. Я понял, что мои встречи закрыты для меня. Я их вижу только относительно того человека, которого представляю себе.

Сильно устав от подобных опытов, я вернулся в реальный мир. На следующем привале меня посетила идея – узнать могу ли я создавать перекрестия для разных людей, то есть не для себя и другого человека, а для двух разных людей. Попытка ничего не дала.

Подобные опыты занимали слишком много моих сил и времени, так что я решил их прекратить и идти дальше. Дорога на Юг была ровной и спокойной. Иногда встречались путешественники, дважды я ночевал на постоялых дворах. Постепенно становилось прохладнее, и я понял, что на подходе осень. Пора было обзаводиться теплыми вещами и крепкой осенней обувью. Я решил их купить в ближайшем городе, который, как я узнал, будет через два дня пути.

***

Город – это слишком громко сказано. В нем жили около двух тысяч человек. Скорее это было большое село. Но в городе Орехове была Большая городская площадь, на которой проводились базарные дни. Мне повезло, я прибыл как раз накануне такого дня.

Я остановился в достаточно приличной гостинице, выдав ее хозяйке легенду, что направляюсь на обучение к известному мастеру артефактов. Следующим утром я отправился на Большую базарную площадь города.

На площади было много всего интересного: ряды мастеров артефактов предлагали замечательные вещи, были среди них и подлинные редкости; ряды торговцев сластями заставляли сглатывать слюнки; ряды, на которых продавались книги, просто не могли отпустить от себя.

Зная об удовольствии брать больше с пришлых, я толкался по рядам, слушал разговоры, смотрел, сколько просят с местных и с приезжих, ловил характерные для этой местности словечки и ужимки. Все это должно было пригодиться мне при покупке одежды и обуви. Обувь я купил достаточно быстро. Было всего пятеро торговцев обувью. Все они предлагали изделия на заказ, но также у них были и готовые изделия. У одного из обувщиков стояли замечательные ботинки из хорошей кожи, которые произвели на меня впечатление.

– – Уважаемый мастер, позвольте посмотреть вон те ботинки, – обратился я к этому мастеру.

Обувщик оторвался от разглядывания и ощупывания куска кожи, внимательно всмотрелся в меня, особенно в мои ботинки.

– Прошу Вас, молодой человек, – подал мастер мне приглянувшиеся ботинки.

Ботиночки пришлись мне в самую пору.

– Сколько просите, мастер? – я начал торг.

Мастер посопел, почесал бровь, вздернул ее и назвал свою цену:

– Двадцать пять.

– Очень хорошая цена мастер, – похвалил я, а находящийся рядом подмастерье этого мастера злорадно хмыкнул. – Только это цена лошади, а не ботинок.

– Ну, так не лошадь же берете, – заявил мастер.

– Не лошадь, но стоят эти ботинки не больше десяти.

– Почему это? – спокойно спросил мастер.

– Потому, что работа прекрасная, только стоят они уже пять месяцев.

– Откуда знаешь? – влез подмастерье, но получил подзатыльник от мастера.

– Так делали же к весне. Зачем их к лету делать?

– А если делали к этой осени? – спросил мастер.

– Цвет не тот, – я объяснил мастеру ситуацию с модой. – Такие ботинки делают на заказ для богатых людей, только их не забрали, а цвет то не переделаешь. Бедный их не возьмет – дорого, богатый не возьмет – цвет не тот. Богатые любят все специально для себя. А ботинки то пропадут.

– И верно, – согласился мастер, – только зачем тебе при твоих ботинках эти?

Мастер-обувщик разглядел мои специфические ботиночки и задал резонный вопрос.

– Беречь надо. Ко всякой вещи надо относится достойно.

– И верно, – опять согласился мастер, – бери за десять.

– Спасибо, мастер.

Подмастерье был удивлен быстрой сдачей своего наставника, но не стал вмешиваться, только с уважением поглядывал на меня.

Следующим пунктом в повестке дня у меня была покупка одежды. Для того чтобы попасть в ряды торговцев одеждой, надо было пройти торговцев животными. Какие только животные не продавались в этих рядах. Я шел и внимательно рассматривал маленьких козлят, котят, телят, жеребят, птенцов, щенков. Я успел миновать половину ряда с животными, как услышал крики:

"Помогите! Задержите!"

Чуть обернувшись, я увидел парня лет двадцати пяти несущегося по ряду с кошельком в руках. Парень был почти рядом со мной, когда я выставил перед собой коробку с купленной обувью. Парень не смог быстро обогнуть возникшее препятствие, и был схвачен прохожими. Через секунду рядом возникли стражники, которые получили разъяснения, что это я помог задержать опасного воришку, замучившего весь город. Стражи вынесли мне устную благодарность, и ретировались, уводя воришку с собой.

За рукав меня потрогала женщина средних лет:

– Это Вы? – она спросила меня.

– Я, – также странно ответил я.

– Вот, это твое, – она сунула в мои руки теплый сверток.

Знаете, у меня возникло странное чувство уже пройденного, когда-то мне также совали сверток в доме церемониймейстера. Этот сверток был теплым. Пока я открывал рот, женщина исчезла. Я пооглядывался вокруг, но ее не увидел. Сверток стал распутываться, и на меня глянули совершенно зеленые изумрудные глаза. Животное – я не знаю, как его называют, но таких я не встречал, смотрело на меня и улыбалось. Теплота от него была сильнее, чем самое жаркое солнце. У меня возникло ощущение, что на меня смотрит мое сердце. Если минуту назад я готов был вернуть этот сверток женщине, то сейчас я ни за что не отдал бы его никому.

– И кто ты такой маленький?

Животное весело подмигнуло мне и доверчиво закрыло глаза. Я понял, что оно устало. Я засунул это чудо себе за пазуху, и пошел выбирать одежду.

***

– Я купил себе куртку, штаны, теплую рубаху и теплые ботинки, – я перечислил хозяйке постоялого двора.

– Молодец, мальчик, – ты удачно сторговался. – А это что?

– Это мне отдали на рынке. Это теперь мое. – Я был готов отразить любое недовольство хозяйки.

– Какой интересный? И кто это?

– Я сам не знаю, но мне отдали его на рынке, после того как я помог задержать воришку.

– Воришку? Не того ли?

Я выслушал подробный рассказ о краже кошелька у хозяйки на позапрошлый базарный день. Но мое положительное участие в поимке воришки подняло мой авторитет на постоялом дворе. Животное могло остаться в моей комнате, и хозяйка даже обещала бесплатно его кормить молоком.

***

Я сидел в комнате и разглядывал своего нового друга. Он, это оказался именно он, был абсолютно шерстяным и черным с зелеными глазищами. Четыре лапы, чуть вытянутая мордочка все это походило на кота, если бы не одно, но: у него были маленькие крылья, как у драконов. Он пил молоко, жевал мясные шарики из супа, лизал сладкий десерт. Он оказался всеядным, и это было замечательным.

– И кто же ты такой?

Он удивленно посмотрел на меня: "Как ты не знаешь, кто я такой?" спросили его глаза.

– Не знаю, – я ответил ему в слух. – Как тебя звать?

– Мырмыр, – заявил он очень внятно.

– Хорошее имя. Мырмыр иди сюда, спать будем.

Мырмыр мягко подошел ко мне и улегся на подушку. Мне пришлось моститься рядом.

***

Я пошел в путь с новым другом. Мырмыр предпочитал ехать у меня на плечах, спать у меня в мешке или иногда бежать передо мной по дороге. Оказалось, что Мырмыр может хорошо охотиться на мелких животных. За три дня пути Мырмыр прибавил в весе на половину. Я ни разу не видел, чтобы Мырмыр раскрывал крылья, но его способность прыгать во все стороны вселяла уверенность, что Мырмыр сможет и летать.

Еще пять дней пути принесли осень, а Мырмыр увеличился втрое по сравнению с первоначальными размерами. Сейчас он походил на взрослую собаку, и останавливаться в росте не собирался. Он уже не ехал на мне, а почти всегда бежал впереди. Самое лучшее было спать с Мырмыром. Такое тепло и сила вливались в меня как будто после целого дня занятия боевыми искусствами дедушки.

***

Меня разбудил плач. Плакал ребенок. Мырмыр сидел рядом и весь дрожал.

– Ты чего?