Текст книги "Дела государственные"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Сын мой, не идиота. Я не изображал. Это часть меня самого. Я и есть рассеянный ученый. Если ты про Лавку, то мне было выгодно с одной стороны, а с другой я не могу поставить под сомнение свою репутацию.

– Пап, ты другой?

– Нет, Треш. Я такой, какой всегда. Просто мой ум позволяет мне использовать свою рассеянность, чудаковатость для достижения результатов в той деятельности, которую я выбрал. Ты еще что-то хочешь спросить?

– Нет, пап. Я хочу сказать.

– Что?

– Забыл что. Вспомню, скажу. Ладно? Бери, что надо было и пойдем.

Не стал я говорить отцу, что он сделал ту же ошибку, что и дед с ним. Из-за своей работы, он потерял нас с братом. Мы его любим, но отцом для нас он не будет никогда.

Когда я рассказал о нашем разговоре с отцом Васеньке, он согласился со мной и выразил надежду, что этого отец никогда не поймет сам. Я переспросил, почему Васенька не хочет, чтобы отец понял? Мой брат ответил: "Что тогда с ним будет?". Я понял, что мой брат абсолютно прав.

***

Ночью мне приснился дед. На мои крики сбежался весь дом.

– Что тебе снилось? – брат спрашивал меня снова и снова, пока слова не стали доходить до меня.

– Не знаю.

– Треш, тогда чего ты так орал? – отец смотрел на меня с тревогой.

– Не знаю, пап.

– Треш, а может быть ты заболел? – высказался доктор.

– Нет, вроде. Хотя не знаю. Если только на голову.

– Содержательный ответ, – согласился доктор.

– Треш, ты подумай, – Васенька держал меня за руку.

Я закрыл глаза, возвращаясь к тому бесконечному ощущению ужаса из сна. Я вспомнил, что мне снился дед:

– Дед. Мне снился дед.

– Треш, а что ты так орал? – Все мои удивились, что меня так мог напугать дедушка.

– Я не помню.

– А что ты помнишь?

– Ужас, такой бесконечный ужас. И еще...

– Треш, что еще? – меня за вторую руку взял доктор Шалом.

По-моему, он считал пульс.

– Одиночество. Я помню одиночество. Я помню, что кто-то хотел отдать мне все свое одиночество.

– Ужас какой, – передернул плечами отец.

– Да уж, папа.

– Треш, а дед при чем? – Васенька, как всегда настойчиво, пытался разобраться в происходящем.

– Не знаю, дед о чем-то предупреждал.

– Ты не помнишь?

– Совсем не помню.

– Треш, хочешь, я с тобой посижу? – предложил доктор.

– Нет, спасибо. Я пойду спать к кодру. Васенька, можно я лягу с Лаалой к твоему Мырмыру?

Все разошлись по комнатам досыпать.

– Ты ложись, если он не захочет, то сам скажет, – объяснил Васенька. – И все-таки меня это сильно тревожит.

– Что? – Я постарался поудобнее устроится рядом с Мырмыром. Меня закрывали теперь двое кодров, но спокойствие пока не вернулось.

– То, что дед пришел так, – прозвучал ответ в темноте.

***

Утром с братом мы бездельничали почти два часа. Мырмыр и Лаала осваивали крутые виражи. Васенька притащил на чердак еще одно кресло, мы сидели с ним и болтали ни о чем. Так было приятно проводить время. Я рассказывал о смешных моментах в общении с библиотекарскими работниками. Васенька вспоминал людей, которых встретил в своем путешествии. Мы обменивались впечатлениями, вспоминали прошлое и загадывали на будущее. Постепенно разговор перешел на сегодняшние реалии.

– Треш, а как ты говоришь с Лаалой?

– Как? Во сне. У нее такой странный, прекрасный голос. Как музыка, но музыка такая необыкновенная, что я не могу объяснить. Ты еще не слышал, как поет Шош. У него музыка Моря, а это музыка Лаалы. А ты, что, не говоришь?

– Я говорю с ним, он мне отвечает, но не так как ты. Я хочу говорить с ним во сне.

– Ты поговори.

– Но он мне не снится.

– Попроси его, чтобы снился. Лаала сильно хотела ко мне. Я так понял, что кодры это своего рода психические симбиоты. Им нужна пара, но еще им нужен человек. Это своего рода их часть. Люди чувствуют тоже самое. Ты же чувствуешь?

Васенька помолчал, прислушиваясь к себе.

– Чувствую. Я знаю, что он отдельная личность. Но в тоже время, я чувствую, что мы с ним одно целое. Значит, это и быть симбиотом?

– Похоже, что так. Моя Лаала девочка. Может быть у них больше развита потребность в общении. Ты спроси своего Мырмыра. Может он присниться тебе.

– А как она находит дорогу в твой сон?

– Васенька, если бы я знал ответ на этот вопрос, то давно был бы почетным доктором наук Хайерфортского университета.

– Ладно, я понял. Спасибо, Треш.

– Да не за что. Васенька, ты не забыл про Марьяну-Анабеллу?

– На фоне всего, что происходит, забыл, конечно.

– Я вот хотел бы тебя попросить, поищи ее.

– Хорошо, – согласился брат, закрывая глаза и расслабляясь в кресле.

Минуты через две он открыл глаза и сказал:

– Готово.

– Уже?

– Да. Я нашел ее линию и твою и сплел.

– Как?

– Как Риз учил. Только сплести вышло на будущее. Вы встретитесь, но сейчас она где-то далеко. Я не понял где.

– Выходит надо подождать?

– Да.

– Треш!

– Что?

– Я вот хотел спросить, а как там король?

– Не знаю, как. Нат с ним не общается. Известно, что жив.

– А ты не думаешь?

– Нет, не думаю, Васенька, – я успокоил брата. – Залепил ты ему первоклассно, но против нас он не пойдет.

– Ты прав, против нас теперь мало кто устоит, – после раздумья, согласился Васенька.

– Треш, а отец?

– Что отец?

– Ну, он будет со Вторым департаментом?

– Конечно будет. Куда он денется от своего Второго департамента. Я спокойно объяснил отцу, деду, Шоушаху и Нату, что, если они не решат эту проблему, то ее решу я.

– И что?

– Не знаю, что они подумали, но сказали, что вмешиваться совсем не обязательно. Они справятся сами.

– Думаю, ты их напугал.

– Да?

– Треш, мне доктор говорил, что тебе пора отдохнуть. Они все чувствуют, что перенагрузили тебя.

– Может они правы. Как ты предложил бы мне отдохнуть?

– Самый лучший отдых – это покой.

– Васенька, лучший отдых – это не покой, а спокойствие. Мне его негде взять. То одно, то другое. Сам же видишь.

– Треш, это все на тебе потому, что ты старший.

– Я знаю.

– Треш, но ты же не старший.

– По возрасту нет. По положению да. Я принял на себя все это. Кто-то должен был. В нашей семье это могли быть или ты или я.

– Почему тогда не я? – спросил меня брат, пристально на меня уставившись.

– Хочешь все это забрать? Не торопись, будет и твой черед. Старшим становиться тот, кто может это вытянуть на данный момент. Я хочу, чтобы у тебя было хоть еще немного детства. Той восхитительной уверенности в завтрашнем дне. Успеешь еще.

Васенька подумал над моими словами минут десять. Я уже начал задремывать в своем кресле, как он заявил:

– Ты прав. А ты справишься?

– Если ты увидишь, что я вылетаю, то скажи. Хорошо? – Я предложил своеобразный вариант контроля за собой.

– Хорошо, Треш.

На чердаке материализовался Гриша:

– Ну, как?

– Гриш, все нормально. Ты, что хотел?

– Я вот думаю, у нас будет праздник?

– Какой?

– Скоро же Новый год. Надо искать Новогоднее дерево удачи, готовить подарки, – пояснил свои планы Гриша.

– Гриш, о чем речь, конечно, у нас все это будет. Только еще немного рано, ты не находишь?

– Для праздников никогда не бывает рано, – не согласился со мной Гриша. – Есть будете?

– Будем. А кодрам? – ответили мы хором.

– Привезли свежее мясо и молоко. Им накрыли на веранде. Юща постаралась. – Было видно, как Гриша гордится своей женой.

– Пусть поедят. Я потом повычесываю им мех, – сказал Васенька.

– Я тоже, – я решил присоединиться к столь приятному занятию.

– А мне можно? – попросился Гриша.

– Если ты хочешь, то всегда, пожалуйста. А почему ты хочешь? – Васенька удивился вопросу домового.

– Мне Юща говорила, что хочет, чтобы я набрал кодровой шерсти для гнезда.

– Да? Ну, тогда понятно.

***

Гриша начесал для гнезда много воздушной шерсти от Мырмыра и Лаалы. Он унесся наверх, чтобы получить одобрение своей супруги, а мы с братом уже не чесали своих кодров, а просто гладили. Мырмыр урчал с громкостью фейерверка, а Лаала еще и поцеловала меня. У нее оказался жутко шершавый язык. Моя Лаала за последнее время подросла до размеров лошадки. Мырмыр же замедлил рост, и пока остановился на уровне некрупного дракона. Строители поглядывали на него с опаской, а главный проектировщик постоянно менял что-то в планах строительства, укрепляя дом, а в особенности крышу.

Я понял, что мне никогда не надоест гладить свою кодру. По блаженному лицу брата, я видел тоже самое. Внезапно Васенька остановился, Мырмыр поднял голову и уставился на него: "Мол, что остановился? Мне же нравится".

– Треш, а что насчет Смитта?

Я выполз из состояния тихого блаженства.

– Ммм?

– Треш, ты не Мырмыр, отвечай прямо.

– Васенька, ты чего вспомнил?

– Треш!

– Что тебе надо?

– Что насчет Смитта?

– Смитта? Твоего маленького агента? Думал я уже, думал. Ты предложил правильный вариант, он может уйти только по болезни. Нам может помочь доктор Шалом. Если его друг засвидетельствует, что бедный Смитт сильно болен после несчастного случая, то твоего агента тут же вышвырнут со службы. Кстати, как он?

– Нормально. Его особо и не терзают. Всем не до него. С него отчет потребовали только дней через десять, после нашего возвращения.

– Думаю, Хоррор постарался.

– Да?

– Васенька, напряги мозги.

– В принципе больше некому. Ты прав. Треш, а что ты говорил о несчастном случае?

– Как иначе мы объявим его больным?

– А какой случай?

– Скажем, резкое психическое потрясение.

Васенька обкатал мою идею:

– Можно в сочетании с какими-то физическими травмами.

– Мда?

– Треш, ну, ты же можешь, подумай еще.

– Мы не должны быть ни с какой стороны. Значит, нужна помощь. Кто нам может помочь? Во-первых, Шоушах. Во-вторых, донн Солемнити. В-третьих, Жуц.

Васенька прикинул все варианты и решил:

– Я думаю, что лучше всего будет донн Солемнити.

– Почему? – Меня заинтересовала логика его выбора.

– Шоушах у нас живет, Жуц – наш друг. Донн Солемнити хоть и бывает у нас, но для всех он посторонний, – пояснил мой брат.

– Еще есть Шош. В принципе можно попросить Жанну, – я вспомнил о симпатичном архивариусе.

– Треш, а кто такая Жанна?

– Это подружка Шоша.

– Красивая?

– Есть харизма.

– Тогда понятно. Ты думаешь обратиться к ней.

– Да. Для тебя я сделаю и не такое.

– Треш, а нашим будем говорить?

– Васенька, ты представляешь, что будет, если сказать нашим?

– А что?

– Да, когда ты уехал, я шагу ступить не мог. Меня стерег весь дом. Еще и заявили, что ты их просил.

Васенька чуть покраснел:

– Я их действительно просил. – А затем выдал настоящую жемчужину, не хуже нашего демона. – Но теперь я приехал, и сам буду за тобой смотреть.

– Цукине тебе в помощь, – я вздохнул, осознавая, что я, наверное, самый опекаемый. – Только с девушками мне не мешайте.

– Треш, а у тебя есть девушка? – Мой брат не на шутку заинтересовался.

– Ты обещал, что будет.

– Ааа, Марьяна, которая Анабелла.

– Именно.

– Треш, а что ты будешь с ней делать?

– Приглашу на свидание. Мы встретимся, там и решим.

– Треш, а что может быть другой вариант?

– Васенька, может быть, она меня на свидание пригласит.

– Действительно, другой.

– Васенька, хорошо, что ты заговорил о Смитте. – Я решил сменить тему. – Что насчет твоей учебы?

– Какой учебы? – Выпучил глаза мой брат.

– В школе.

– Треш!

– Именно, что Треш. Я же закончил школу. Хоть в нее и не ходил, но экзамены все сдал. Я договорился через отца, что могу ходить по свободному посещению на курс торговли в Хайерфортский университет. Занятия начинаются с Нового года и заканчиваются в конце лета. После всего я сдам экзамены. И примусь за следующий курс. А ты?

– Я?

– Васенька, не увиливай. Тебе скоро тринадцать. Ты сдал экзамены за прошедший год, но надо учиться дальше.

– Треш, но мы же обычно...– неуверенно начал Васенька.

– Я знаю, что обычно, но дед умер. Нам пора менять свою жизнь. Дома ты столько не узнаешь. И дело не в том, что ты не прочтешь нужные книги, а дело в живых людях. Сходи в школу, посмотри на учителей. Есть такие знания, которые может передать только учитель.

– Правда?

– Проверь. Я не борец за образование. Тебе решать самому. Кроме того, тебя сам король... – тут я остановился потому, что вспомнил, что было с королем. – Хотя донн Солемнити обещал помочь.

– Ладно, Треш, я согласен. Пойду в школу.

– Ты договорись со своими учителями по тем курсам, которые можешь сдать так. А к остальным ходи.

– Я все сделаю, – пообещал мой брат.

***

Шоушах меня тревожил. С ним творилось что-то странное. В семье Шоушах немного оттаял, стал смотреть на мир более счастливыми глазами. Но за последнее время что-то изменилось. Понять что, я был не в силах. Я уже два дня смотрел за нашим стражем, но все равно ответа не находил. Мне открыла глаза Рада. Пришла моя очередь знакомиться с Радой. Вечером я готовился к дежурству в Лавке, когда пришла Рада.

– Привет, Треш! – она уселась в кресло клиента.

– Привет, Рада! Но мы же сегодня виделись.

– Виделись, но не так.

– А как?

Рада задумалась над тем как мне объяснить, что она имела в виду.

– Ты остался последний, я уже со всеми познакомилась.

– Тогда понятно, почему "Привет, Треш!".

– Треш, а можно я посижу у тебя в Лавке, пока не будет клиента.

– Можно, конечно. Только у нас прием в полночь, а сейчас восемь.

Рада посмотрела на часы:

– Что ж я посижу до десяти, а потом пойду спать.

– Хорошо, Рада. Я буду рад.

– Васенька тоже все время так говорит, – Рада солнечно улыбнулась.

– Как?

– Он говорит: "Рада, я буду рад".

Рада встала с кресла и пошла осматривать Лавку. Что ее интересовало, она брала в руки и рассматривала, иногда задавала вопросы. После часа подробного изучения Лавки девочка устала.

– Треш! – позвала она меня. Я под столом протирал пыль.

– Да?

– Треш, а почему ты лавочник?

– Потому, что владею Лавкой.

– Я понимаю, что владеешь, но почему ты лавочник.

Я вылез из-под стола и уставился на сидящую Раду:

– Я что-то не пойму о чем ты?

Она очень терпеливо, спокойно стала мне излагать свою точку зрения:

– Вот твой отец он хоть ученый, но шпион по натуре. Васенька он лавочник, но искатель приключений. Доктор, он доктор, но и психолог. Демон, он демон, но и нянька. А ты?

– А я? Ты думаешь, что я лавочник и лавочник. Правильно?

– Почти. Я думаю, что ты лавочник и ....

– Не понял?

– Кто ты?

"Да, хорошие вопросы задает восьмилетняя девочка. Даже не знаешь, как ответить".

– Рада, я не знаю. Я – лавочник и ...

– Понятно, – очень серьезно кивнула головой девочка. – Ты и сам не знаешь.

– Да.

– Тогда можно я выясню? – предложила моя собеседница.

– Рада, можно, конечно. Только как ты будешь выяснять? – Я понял, почему она знакомилась со всеми по очереди.

– Я буду с тобой говорить, смотреть за тобой. Это – первое.

– Ладно, – я согласился на такую программу действий. – А потом?

– Потом, буду думать, – недоуменно воззрился на меня ребенок.

– Ладно. А потом?

– Потом решу кто ты такой.

– А мне скажешь?

– Скажу, – обещала Рада.

– Рада, а ты за всеми так смотрела и думала?

– Нет, ты единственный. Я поняла кто и кто про всех почти сразу. А ты непонятный. Вот я решила оставить тебя на потом.

– Понятно, – я поражался логичности и целеустремленности ребенка. Кого-то она мне напоминала. Через минуту я понял кого – Васеньку.

– Рада, а ты с Шоушахом уже знакома?

– Конечно, ты же последний.

– Рада, а он кто такой?

– Треш, а зачем ты спрашиваешь? – рассудительно спросил ребенок, не желая раскрывать чужие тайны.

– Понимаешь, Рада, с Шоушахом что-то творится такое странное. Он последнее время не такой.

– Так он же влюбился, – огорошил меня ребенок.

– Как влюбился? – я не понял.

– Как все влюбляются, – объяснила Рада.

– В кого он влюбился?

– В бабушку.

– В какую бабушку?

– В мою, разумеется.

– Даааа, – такого я не ожидал.

– Она же красивая и еще молодая, – объяснил ребенок.

– Дааа, – пожалуй, на большее я был не способен.

– Ты чего заладил свое "дааа"?

– Просто не ожидал, Рада. А донна Шисса?

– Треш, ты ее сам спроси, – предложила Рада.

– О чем меня хотят спросить? – раздался приятный голос бабушки Рады.

Донна Шисса появилась с подносом в руках:

– Вот Гриша приготовил травяной чай для Вас. Я взялась принести.

– Донна Шисса, простите меня, но я узнал, что наш страж в Вас влюблен, – я хотел узнать, что она думает по этому поводу.

Женщина вскинула на меня глаза.

– Я знаю, Треш.

– Я спрошу, если можно скажите, а Вы?

– Я?

– Донна Шисса, я переживаю за Шоушаха. Это не мое дело, я знаю, простите.

– Не за что извиняться, Треш. – Донна Шисса оперлась на край стола и глубоко вздохнула. – Я пока сама не знаю.

– Видишь, Треш, не ты один не знаешь, – подключилась Рада.

– О чем ты? – посмотрела на нее бабушка.

– Треш, понимает, – Рада не стала отвечать на вопрос.

– Понимаю, – я кивнул Раде. – Рада меня спрашивала, кто я по своей натуре? Я пока ей не смог ответить.

– Да? – удивление Шиссы было неподдельным. – Не переживай, скоро поймешь. Рада тебе поможет. Она у нас такая. – Шисса рассеяно погладила свою внучку по голове. – Девочка моя, долго не засиживайся. – Попросила она Раду и пошла в кухню отнести поднос с чашками.

До десяти часов мы еще много о чем поговорили с Радой. Она очень увлекательно, со знанием вопроса рассказывала о техномагии. Ее умения меня поразили, насколько я понял, то она могла уже сейчас сдавать экзамен на звание подмастерья техномагии. Реально получить это звание девочка могла не раньше, чем в двенадцать лет. На звание мастера девочка могла претендовать только с двадцати пяти лет. Рада рассказала о своей учебе у бабушки. Также много она рассказала о своем дедушке. В ее описании дедушки меня поразила нежность, звучащая в ее голосе. Ее дед – Цурипович – снился ей постоянно, давал советы, помогал. Во многом Цурипович был похож на моего деда Игиса: одинаковые суждения, даже говор одинаковый. Я пожалел, что не встретился с ее дедом, на что Рада сказала, что расскажет своему дедушке обо мне и тот мне приснится. Я посчитал такой вариант немного невозможным, но Рада меня убедила, что ее дедушка сможет и не такое. Как она объяснила, ее дед специализировался на стыке техномагии и магии. Особенно много Цурипович работал над гипнозом, влиянием, внушением. Все это связано и со снами людей. Также он занимался защитой от влияний, внушений, гипнозов, принуждений и околдовываний.

В пол одиннадцатого вечера я понял, что Рада меня покорила, я захотел стать для нее другом. Я буду рад, когда Васенька вырастет и женится на ней. Какие мы везучие, что Васенька нашел такую необыкновенную, светлую, добрую и волшебную Раду для нашей семьи.

***

Следующим днем мне предстояло разбираться со Смиттом. Васенька организовал нашу встречу в "Лиловом листке". Я уже читал про агента Смитта, слышал о нем от брата, читал выдержки из личного дела от Хоррора, но не мог составить четкого определенного мнения. Мне нужно было первое впечатление.

Передо мной сидел стесняющийся, краснеющий молодой человек. Неуверенность сквозила в нем, в словах и движениях. Минуты через две нашего разговора я понял, что Смитт боится. О причине его страха я спросил напрямую.

– Чего ты боишься?

Смитт вздрогнул:

– Чего боишься? – переспросил он.

– Смитт, отвыкай повторять. Это привычка неуверенных в себе людей.

– Да? А я слышал совсем другое, – дернул головой Смитт.

– Повторять можно, но не в вопросительной, а в утвердительной форме. Это один из приемов торговли. Понятно?

– Понятно, – утвердительно ответил Смитт.

– Замечательно, поэтому я тебя спрашиваю, чего ты боишься прямо сейчас?

– Я боюсь? Прости, – Смитт понял, что опять повторяет. – Я боюсь, что Вы передумали, – храбро сознался он.

– Примерно это я себе и представлял. Я знаю, что у тебя с братом был подобный разговор.

– Был, – согласился Смитт.

– Тогда нечего бояться, Смитт. Учись не бояться заранее. Есть такое слово неуверенный.

– Знаю. Мне все говорят, что я неуверенный.

– Смитт, неуверенность – это боязнь заранее. Я тоже много чего боюсь, но начинаю бояться тогда, когда до этого добираюсь. Вот если я мой брат тебе откажет, тогда и начинай бояться.

– Но тогда будет поздно, – насупился Смитт.

– Видишь, тогда зачем тебе бояться. Получается, что можно без этого обойтись. Правильно?

– Правильно, – твердо ответил Смитт.

– Ладно, давай пока вернемся к нашим делам. Тебе надо грамотно уйти с работы.

– Да, Васенька тоже об этом говорит.

– Значит, так, Смитт. Через двадцать дней, считая с завтра, ты выполнить все инструкции, которые получишь от моего брата. Когда мы все подготовим, тебе придется все сделать с первого раза без репетиций. Конверт тебе передадут здесь. Обрети привычку каждый день обедать в "Лиловом листке". Хорошо?

– Хорошо, – согласился Смитт, чрезвычайно заинтригованный моими инструкциями. – А почему я не могу узнать сейчас?

– По одной простой причине. Тебе не свойственен сильный актерский дар. Здесь нужна будет крайняя аккуратность. Мы сегодня встречаемся в тайной комнате Жуца. Я замаскирован, меня принимают за немолодого человека по виду бывшего агента стражей. Мы с тобой встретимся только уже весной. Тебе придется тяжело, но ты должен справиться, чтобы выбраться из той ловушки, в которой очутился. И я уверен, что ты справишься. Тебе придется после всего, некоторое время проболеть. Будешь тщательно следовать инструкциям. Понял? Об остальном мы позаботимся. Главное, что ты должен, это перестать бояться. Ты сможешь?

Смитт чуть подумал, но, похоже, что задушил, зарождающиеся сомнения:

– Смогу. Я все смогу.

– Отлично. Для тебя уже строится небольшой домик. Брат ждет тебя. Рада и Шисса тоже передавали тебе привет и поддержку.

При прощании мы пожали руки, затем Смитт сказал:

– Спасибо, Треш. Я все сделаю, ты не сомневайся и я не буду.

– Я и не сомневаюсь, – я пообещал в пространство, после ухода Смитта.

***

Гриша сказал, что сегодня общий сбор будет после обеда, чтобы мы не расходились. На этот раз я не знал, по какому поводу сборище, поэтому сел в свободное кресло, ожидая объяснений. Но не тут то было. Ко мне подошел доктор и попросил уступить ему именно это место. Я попытался усесться на другое место, но меня остановил Нат:

– Ты зачем садишься? Вставай в центре.

– Зачем? – Я не понял. – Я же не объявлял общего сбора. – Я объяснил свое поведение принцу.

– Я знаю, Треш, поэтому вставай в центр.

– Странная у тебя логика, но если надо то встану.

– Отлично, – похвалил меня Шоушах, – начинай, Треш.

– Что? – Я стоял на общем сборище, не понимая что мне надо сделать.

– Треш, у нас вопрос по Лавке, – сжалилась Майя.

– Какой вопрос? И почему я должен стоять в центре?

– Чтобы два раза не подниматься, – объяснил демон.

– Ага, два раза. Это уже понятнее, но, что я должен объяснить?

– Мы все хотим работать в Лавке, – заявил доктор.

На мои вытаращенные глаза, он пояснил:

– Понимаешь, Треш, ко мне последнее время подходят по очереди и спрашивают про Лавку. Я же рассказывал, как мы работали в твое отсутствие.

– Да, доктор, я помню. И что?

– А то, что мы думаем, что если у нас семья, то и дело общее.

– Мда. Вы, что хотите работать в Лавке? – Я был поражен.

– Треш, – доктор Шалом поднялся со своего кресла, – я выбран, как общий голос, чтобы не было крика. Я не знаю получится ли у остальных работать в Лавке, но они хотят попробовать и понять, что ты находишь в этом. Как я знаю, ты считаешь, что у меня талант работать с людьми. – Доктор дождался моего подтверждающего кивка и продолжил. – Так вот остальные тоже хотят попробовать. Может быть у кого-то из них тоже талант.

– Все хотят?

– Да. Решение единогласное. – Вздохнул доктор. – Поэтому тебя и просят принять решение.

– А можно мне подумать?

– Можно, но лучше не нужно, – раздался из угла голос демона.

– Тогда не буду, – покорно согласился я с его мнением. – Давайте сделаем так. Попробовать может каждый. Только, чтобы не было неприятностей, каждый новичок будет работать в паре с имеющим опыт. То есть надо составить пары со мной, Васенькой, доктором Шаломом и отцом. Если не против, то я бы хотел поработать с Радой и Шиссой. Васеньке я предлагаю подежурить с Натом и Майей, Гришей и Ющей. Доктору Шалому с демоном и Севой. Я так понял, что Вы хорошо сработались. Папа я предлагаю тебе поработать с Шоушахом и нашим гостем Шошем. Такое решение Вас устраивает? – Я обращался ко всем.

Определив порядок работы, и повесив на дверь кухни большой лист с ним, общее собрание было объявлено закрытым.

***

Сегодняшний прием осуществляли я, Рада и Шисса. Малышка заснула у бабушки на руках. Я вспомнил себя в ее возрасте, как засыпал на руках у дедушки.

Мы с Шиссой тихонько переговаривались. Она расспрашивала меня о редких артефактах из нашей коллекции.

Без десяти минут полночь появился Буквари, он так сигнализировал, что пришел клиент.

– Кто?

– Щурс, сын Щурса.

– Ждем.

Я вспомнил свою короткую встречу с этим молодым человеком. Думаю, что сейчас узнаю, что он хотел.

– Шисса унесите малышку в комнату, пожалуйста, и возвращайтесь.

– Да, ты прав, Треш. Спящий ребенок может смутить клиента.

Ровно в полночь дверь открылась, в Лавку вошел Щурс. Он чуть приостановился на пороге, разглядывая интерьер.

В свою очередь мы с Шиссой рассматривали его. Одет, причесан, все по последней моде. Единственное, что выбивалось из общей картины лоска – это растерянное лицо. Мы поприветствовали друг друга, я предложил клиенту сесть в кресло. Мы с Шиссой уселись в два глубоких белых кресла возле стола. Стол нас отделял от клиента. Я уже предупредил Шиссу, что по большей части мы стараемся избавляться от клиентов психологическим способом.

Щурс все больше и больше нервничал.

– Вот сейчас начнется, – внезапно он пожаловался не понятно на что.

– Что начнется? – я уточнил у нашего клиента.

Это началось без его объяснений. Вокруг бедного Щурса появилось силовое поле, он упал и начал кататься по полу. Минуты через две все прошло. Бледный до жути Щурс поднялся и уселся в кресло. Шисса хотела было ему помочь, но я успел ее остановить, не объясняя своего решения. Специалистам известен прием, когда помогая человеку, страдающему от магического воздействия он может перекинуть на тебя свою боль.

– Воды?

– Спасибо, – Щурс принял от меня стакан воды.

– Вы испытали острый приступ магического воздействия. Я так полагаю, что на Вас кто-то наслал это. Правильно?

– Я тоже в этом уверен, – после болевого приступа Щурс говорил хрипло и отрывисто.

– Что конкретно Вы хотите от нас?

– Я хочу, чтобы этот крик прекратился, – высказал свои требования Щурс.

– Уважаемый Щурс, какой крик?

– Я знаю, что его не слышите, но когда появляется поле, я слышу крик. Этот крик длится не так уж долго, но сводит меня с ума. Я думаю, может я уже сошел?

– В плане здоровья, уважаемый Щурс, совет Вам может дать только доктор. А вот в плане магии – маг. Я так полагаю, что Вы уже обращались к мастерам артефактов, и результата у Вас нет. Зачем же Вы пришли в Лавку артефактов? Вы должны обратиться к магу.

– К какому? – издевательски спросил Щурс.

– У нас есть придворный маг, который принимает по выходным. Я осмелюсь предположить, что с Вашим положением, Вы можете попасть на прием к магу в любое время.

– Могу, конечно, – пожал плечами Щурс, – но это ничего не дает.

– Вы хотите сказать, что маг не смог ни чем Вам помочь или не захотел помогать? – спросила его Шисса.

– Он не смог, он не видит магического воздействия, – тон голоса Щурса говорил о его мнении о нашем столичном маге.

– А на техномагию Вы проверялись? – чуть подавшись вперед, спросила Шисса.

Техномагия – это малоизвестная широкой публике область магии и техники. О таком варианте я бы не подумал.

– Нет, – Щурс был удивлен подобным вопросом.

– А зря молодой человек, – посетовала Шисса. – Ваш случай очень похож на воздействие техномага.

– Это как?

– Очень просто, или вернее сложно. Есть техномаги, специализирующиеся на внушениях. На мой взгляд где-то Вы встретили человека, который заявил, что с Вами знаком, а потом согласился, что он обознался. – Щурс кивнул на ее слова. – Он стоял с Вами рядом несколько минут. Этого вполне достаточно. Ему надо было коснуться Вас, или попросить что-то подержать из его вещей. – Щурс опять кивнул. – Вот и все.

– А техномагия?

– Молодой человек я не раскрываю секреты техномагии. Я объясняю при каких условиях на Вас могли оказать воздействие.

– Да мне плевать на секреты техномагии, – Щурс взвился. – Избавьте меня от этих воздействий.

– С техномагией почти как с магией. Ломать должен или тот, кто сильнее и умнее, или тот, кто ставил.

– Я заплачу, – предложил Щурс. – Я все отдам, – пообещал он. – Только уберите это.

После этих слов Щурс опять упал на пол и стал биться от боли.

– Вы что-нибудь можете сделать? – я спросил Шиссу.

– Почти нет, – призналась она.

Щурс сидел перед нами и пытался вникнуть объяснения Шиссы:

– Чтобы навесить на Вас такое, молодой человек, надо быть, во-первых, очень богатым человеком. Во-вторых, очень злым на Вас. В-третьих, достаточно хорошо образованным, чтобы представлять возможности техномагов. В-четвертых, Вам надо искать специалиста техномага, который точно определ...

– Ух, ты! А почему ты сиреневый? – спросила Рада, заходя в Лавку. – Ты что не знаешь, что это убивает? Давай его сюда. – Она подошла к уставившемуся на нее Щурсу, и стала его дергать за волосы, за уши, за пальцы.

Мы сидели молча, не реагируя на действия девочки. Я почувствовал, что она что-то делает со сферой, окружавшей нашего клиента. Шисса напряглась и была готова броситься к своей внучке, но не двигалась с места. Щурс не двигался, казалось, что он замер. Рада подергала его за концы туфель и отступила назад.

– Что это было? – спросил Щурс. Он втянул голову в плечи и застыл в неудобной позе.

– Рада, что это было? – спросила Шисса.

– Так он же был сиреневый. Сиреневый – это сильно больно. Часто потом умирают. Как же можно быть сиреневым?

– Рада, а что ты сделала?

– Забрала всех сиреневых, – пояснила Рада.

– Как?

– Подергала и забрала. У меня они будут розовыми, – после этого Рада повернулась и вышла из Лавки.

Когда Щурс ушел, оставив распоряжение для столичного Банка перевести на наше имя очень-очень крупную сумму денег, я спросил Шиссу:

– -Что это было?

– Насколько я поняла из ее объяснений, – тягуче начала Шисса, – на Щурса повесили болевые петли. Рада видит их как сиреневые. Она подошла и сняла их с молодого человека. В ее руках они стали розовыми, это цвет восторга.

– Как она их сняла?

– Не знаю, Треш. Выходит ее сила как минимум на уровне моего мужа. Он запросто проделывал и не такие штуки. Я помню, как он учил Раду, рассказывал ей всякие вещи. Она запомнила их по своему в детском виде, но запомнила.

– С ума сойти можно. Значит, у нее талант в техномагии первого уровня?

Шисса неуверенно кивнула головой и пожала плечами.

– – А Вы сможете ее хорошо обучить?

– О чем ты, Треш?

– Ну, таланту нужны знания и достойный учитель. Из техномагов я знаю только Вас. Вот и спрашиваю, какое будущее ждет малышку?