Текст книги "Дела государственные"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Дела государственные
О. Табоякова

Часть 5.

Поймать себя

Геолог – это одно из современных названий профессии шамана.

Из личных наблюдений.

Ожидать результата можно только от человека,

который говорит «сделаю», а не «попробую».

Основы работы в бизнесе.

***

После столь знаменательного посещения столичного банка мне пришлось срочно отправляться в горы. С Васенькой мы договорились, что я привезу все, что найду по списку дедушки, а он в это время должен собраться в путь. Первое, что требовалось сделать, это обезопасить себя от слежки и возможных подозрений. Я решил сделать это очень просто, объявил, что еду к девочкам на водопады и источники. Заодно я решил рассказать доктору о наших с братом достижениях в области опознания владельца носков. Путь к водопадам я проделал быстро на общих перевозках, которые ходили туда по расписанию раз в день. Единственное, что портило мне настроение это кислое лицо Мыхи, бывшей служащей Жуца. Как я понял из беспрерывных жалоб Мыхи, ее не принимали никуда на работу, а если и принимали, требовали невыполнимого. Все это вынудило столь трудолюбивую работницу уехать к маме. В моменты злости, я сильно желал, чтобы Мыха поехала бы другим транспортом, или в другой день, но потом я вспоминал Жуца, который столько лет терпел сей ужас, и переставал жалеть себя и злиться на нее.

Водопады и источники – это одно из любимейших мест отдыха жителей столицы. Я приехал туда в первый раз и с первой минуты определил, что влечет сюда столичных жителей. По моему мнению, это очарование неторопливости и тишины. Здесь все становятся чуть тише и спокойнее, чем в возбужденной столице. С другой стороны, привыкшие к адреналину тайн и интриг, люди долго не выдерживают в Водопадах и источниках.

В Водопадах и источниках неширокие одно и двухэтажные улицы. Дома все украшены цветами. Милые старушки ходят с внуками, донны в полголоса обсуждают политические новости у источников, а женская половина любит ходить к водопадам.

Доктор Шалом сообщил, что они остановились в пансионате донны Убух. Найти его оказалось несложно. Дом располагался на улице Водопадов в самом центре Водопадов и источников. До сих пор я не могу определить, что такое Водопады и источники. Это – маленький город, или пригород, или деревня, а может быть поселение, или курорт.

Я прибыл под вечер и застал в пансионате весьма праздничную картину. Все наряжались, люди были немного возбуждены, дома украшались. По улицам Водопадов и источников ходили два оркестра, которые играли веселые мелодии.

– Доктор! – позвал я нашего Шалома, который пытался удержаться на лестнице, чтобы подвесить к потолку большой бумажный фонарь.

– Треш! – радостно окликнула меня с площадки второго этажа Сева.

– Треш! – также радостно завопила Майя. – Что ты нам привез?

"Ох, уж эти женщины! Они не меньшие дети, чем мужчины и тоже хотят подарков и игрушек". Я улыбнулся столь приятному приему и повыше поднял свою корзину.

– Это все паковал Гриша для милых девочек. А в этом свертке две новые книги, еще какие-то новые стихи того поэта, что любит Майя. – Она аж взвизгнула от счастья, а я продолжил перечислять подарки. – В этом одна новая игра для вечернего времени, и еще что-то, я уж не помню, посмотрите сами.

Майя достаточно грациозно, несмотря на большой срок беременности, спустилась по ступенькам и стала рыться в подарках. Сева пообещала накормить меня ужином и ушла на кухню. В гостиной появились еще люди, с которыми радостно общалась Майя. Она даже представляла меня им, но я никого не запомнил. Доктор закончил с очередной порцией украшений и согласился выпить со мной кофе на террасе. Я пил кофе после плотного ужина и рассказывал, а доктор внимательно слушал. Известие о предполагаемом отцовстве Натаниэля возмутило доктора до глубины души.

– Да как он посмел, такую девочку обидеть! – взревел Шалом.

– Доктор, вы тише кричите, – попросил я. – Майя же рядом. Кроме того, мы ничего доподлинно не знаем.

– Да, Треш, – доктор как быстро вскипел, так быстро и остыл. – Мне надо подумать, что делать. Все сложно, тем более что отец может принести угрозу детям нашей девочки. В этих дворцовых интригах ни один демон не разберется.

– Доктор, – я в восхищении уставился на него, – вот не ожил от Вас такой рассудительности.

– Треш, ты еще слишком мало меня знаешь, – согласился доктор, – но теперь не об этом. Треш, зачем ты приехал сюда?

– Я хочу Вас попросить о помощи, док. Но сначала хочу спросить, Вы будите говорить Майе о том, что знаете кто отец ее детей?

Доктор в задумчивости подергал головой:

– Нет, Треш, не буду. Она должна спокойно родить. Ты уже говорил с Натом?

– Нет, доктор.

– Треш, пожалуйста, не говори с ним пока.

– Доктор, мне тоже надо подумать. Он ведь сказал, что девушка потерялась, может быть, он ее ищет.

– Ты подумаешь, Треш?

– Подумаю, обещаю. А сейчас доктор расскажите мне о Водопадах и источниках.

– Что тебе рассказать?

– Что сегодня за праздник потому, что я должен отлучиться ненадолго и так отлучиться, чтобы никто об этом не узнал.

– Ты хочешь отлучиться, – доктор улыбнулся, – тогда сегодня самое время. Сегодня праздник в честь Лета. Будут народные гуляния, много людей на улицах. Сегодня многие наденут большие шляпы и будут в них гулять всю ночь.

– Что за шляпы?

– Вон видишь, висят на кусте.

Я пристально рассмотрел указанный доктором куст. Действительно на нем висело около десятка больших шляп с широкими полями.

– Зачем они висит на кусте?

– Треш, это же праздник. Так положено, понимаешь. Ты совсем разучился праздновать?

Задумавшись над столь странным вопросом, я понял, что действительно "совсем разучился праздновать".

– И что же мне теперь делать?

– Хорошо бы провести терапию.

– Что?

– Треш, подумай, почему ты не чувствуешь праздников. Тогда можно будет что-то изменить.

– Вот это предложение, доктор. Если на вскидку, то, наверное, все дело в напряжении. Я не знаю, что в следующий момент произойдет.

– Я тоже не знаю, но это не мешает мне получать удовольствие. С этим надо что-то делать, Треш.

– Надо, – я не мог не согласиться со столь мудрым замечанием доктора. – Но есть одна проблема, сегодня мне надо съездить в одно место, а праздник придется пропустить.

– Я понимаю, что ты не можешь подвести брата, Треш. И, конечно же, ты поедешь, как решил. Но я бы посоветовал тебе не забывать о нашем разговоре, ведь так и недалеко до глубокой депрессии.

– Чего?

– Треш, этот медицинский термин означает крайнюю усталость, тоску, душевную боль, отсутствие всяких желаний, кроме разрушительных. Понял?

– Примерно. Такого мне точно не надо. Я постараюсь не только научиться праздновать, но и самому устраивать праздники. Это хорошая мысль, доктор?

– Замечательная, Треш. – Доктор мне улыбнулся, довольный принятым решением. – Мы все нарядимся в широкие плащи и шляпы и часа через два пойдем к водопадам. Я думаю, ты найдешь возможность улизнуть?

– Не беспокойтесь, доктор. Сколько здесь живет с вами человек?

– Почти пятнадцать и еще хозяйка донна Убух. Сколько тебе понадобиться времени для твоей поездки?

– Часов семь.

– Тогда утром ты должен вернуться. Здесь завтракают также поздно, как и в городе.

– Спасибо, доктор.

***

– Что ты нашел по дедушкиному списку?

– Смотри сам: вот ботинки безразмерки, залезешь куда надо, потом плащ, ошейник, очки, коробка эта зеленая с семенами, кошелек, набор для игры в города, амулет на направление в виде браслета и еще маленькая метелка.

– Не густо, но хоть что-то. А почему сумка такая большая?

– Здесь еще деньги, золото. – Я скорчил рожу. – За папину битву расплатиться хорошо бы. Кроме того, запас на будущее не помешает.

– А ты ждешь от папы новых неприятностей?

– А ты не ждешь?

– Треш, у нас все готово? – Мой брат беспокоился о будущем.

Это было ново для меня:

– Ты что волнуешься?

Васенька покрутил головой, явно раздумывая над своим состоянием. Эту привычку крутить головой он подцепил у доктора Шалома.

– Есть немного.

– Васенька, я обсудил с доктором Шаломом необходимость твоей поездки, и он подсказал один неплохой вариант.

– Какой? – Васенька перебирал привезенные мною артефакты.

– Только не обижайся, хорошо?

– Хорошо, – согласился он.

– Тебе двенадцать, хоть и выглядишь ты на все пятнадцать. Ты очень высокий для своего возраста. Это хорошо, но путешествовать тебе одному можно только в крайних обстоятельствах.

– Так у нас и есть крайние обстоятельства. Разве нет так? – Васенька оторвался от артефактов и осуждающе уставился на меня.

– Васенька, крайние обстоятельства – это если ты остался один во всем мире. – Пришлось мне объяснить ему свою точку зрения. – Сейчас мы все вместе. Так?

– Так. И что ты предлагаешь?

– У нас должна быть причина твоего отъезда, во-первых. А во-вторых, тебе нужен сопровождающий.

– Логично, Треш.

– Еще бы. Мы с доктором целый день все это обсуждали.

– И что придумали?

– Первое – причина. Причина должна быть такая, которая не поддается проверке и не вызывает сомнения.

– Еще более логично, Треш, – опять похвалил меня брат.

– Не перебивай, Васенька. Значит, причина очень простая. Ты вынужден срочно уехать по делам нашей Лавки.

– Восхитительно, Треш, – глаза у Васеньки загорелись озорством. – Это нельзя ни опровергнуть, ни проверить.

– Ты едешь в Имиджтаун, чтобы привезти ценный артефакт по заказу одного очень богатого клиента. В Имиджтауне у нас есть связи. Сейчас в городе находится Амвросий. Ты его помнишь?

– Амвросий, – Васенька закинул голову и стал шевелить губами, вспоминая что-то явно очень приятное. – Амвросий, я его помню. Он один из торговцев Имиджтауна. Он гостил у нас не так давно.

– Да. Он еще привез донне Харе этого самого кингюрю.

– Я поеду с ним?

– До определенного места. Там Вы расстанетесь, и тебе придется самому следовать за указаниями дедушкиного списка.

– Понятно. – Васенька всесторонне обдумывал мое предложение. – Треш, а ты не боишься за меня? – Внезапно спросил он.

– Боюсь, конечно. Ты мой родной брат. Притом ты младший брат. Я знаю, что у тебя будет много проблем по пути к тем загадочным личностям, но с другой стороны, ты физически вынослив, ты обладаешь кучей специальных знаний и артефактами, которые обычным людям и не снились. Также ты имеешь хоть и нераскрытый талант. Если я не буду уверен в тебе, то не смогу отпустить тебя. Опекать тебя всю жизнь я тоже не могу. Сейчас сложились такие обстоятельства, что я просто вынужден тебя отпустить.

– Спасибо, Треш. – Васенька лучезарно улыбнулся. – Знаешь, я ведь тоже уверен в себе.

– А кто бы сомневался? – хмыкнул я в ответ на столь наглое заявление.

– И когда я выезжаю?

– Ты выезжаешь с Амвросием через два дня. Он едет с людьми. Их человек пятнадцать. В определенном месте, когда ты поймешь, что тебе надо сворачивать, ты отдашь Амвросию вот эту штучку, – я протянул брату маленькую монетку на цепочке, – и тихо исчезнешь. Амвросий тебя, конечно, поищет, но не найдет. Вынужденный следовать своим путем он уедет без тебя и пришлет мне письмо, что ты потерялся в пути. Письмо придет не раньше, чем к концу осени. К этому времени, ты должен быть дома. Мы заявим, что тебя похитили варвары, от которых ты убежал, долго плутал по горам, но благополучно вернулся домой.

– Историю моего возвращения придется продумать получше.

– У тебя будет много времени для того, чтобы ее продумать.

– Согласен.

– Васенька, я достал кое-что полезное из запасов дедушки.

– Что?

– Это птичка с птенчиками.

– Что?

– Ну, я ее так называю, птица остается здесь в доме. Птенчиков всего пять штук. Ты их берешь с собой. Ты с ними можешь отправлять мне сообщения. Кладешь в клюв птенца записку и отпускаешь его, он возвращается к маме-птице.

– Это очень хорошая штучка, Треш. Ты в пещере нашел?

– Да.

– Тогда собираемся.

– Собираемся. Нам надо хорошенько обставить все дело.

– Треш, а что будешь делать ты?

– Ох, – длинный выдох вырвался у меня, – мне придется разбираться с идеями Буквари, потом еще искать следы второго департамента. Так же, как ты помнишь, у нас Марьяна-Анабелла. Еще интерес министра Арикова. Отдельным пунктом Майя и Нат. Папины идеи и битвы. Гриша собирается жениться.

– Гриша, – перебил меня Васенька.

– Гриша, – подтвердил я.

– Вот здорово.

– Здорово, но его невеста оборотень.

– Да? Я их не встречал.

– Я тоже, вот и познакомимся.

– Треш, пожалуй, у тебя не меньше дел, чем у меня. И опасны они не менее. Один министр Ариков может сильно испортить жизнь.

– Может. Но он не один.

– Треш, ты будь осторожен, – попросил меня Васенька.

– Не сомневайся во мне.

– Не буду, – очень серьезно ответил мой брат.

***

Сегодня утром я испытал чувство, которое испытывают наши родители, когда отпускают детей в самостоятельную жизнь. Мой брат уезжал. Он уезжал надолго, впереди его ждали неведанные опасности, ловушки, подвохи. Для того чтобы так проводить своего младшего брата в путь, надо было каменно верить в него.

В это летнее утро над городом лежал туман, который моросью спускался на людей. Васенька сидел на лошади, купленной нами у донна Солемнити только вчера.

Васенька ехал рядом с Амвросием, который, не суетясь, расспрашивал его о деде Игисе, о торговле за последнее время, об обновлении нашей коллекции, о погоде и новых знакомых. Васенька, не оставаясь в долгу, выспрашивал Амвросия о путешествиях, об Имиджтауне, о спутниках в этой дороге.

***

Предупреждение! Дальнейшая история записана Васенькой от первого лица. Утверждения, мысли, чувства, мнения описаны им сразу же после путешествия. Его рассказ приводится без купюр, комментариев и добавлений с моей стороны. Вся ответственность за нижеизложенное лежит на Васеньке.

Подпись: Треш.

***

Вступление: В пути я постоянно делал заметки. Именно по этим заметкам и свежим впечатлениям Треш заставил меня написать о своем путешествии. Он обещал не исправлять в моем рассказе ни строчки, что сделало меня вдвойне осторожным в изложении своих мыслей и чувств. С другой стороны, я понимаю, что именно уверенность Треша во мне дала тот импульс, который помог мне преодолеть все препятствия и отгадать все загадки. Спасибо тебе, Треш.

***

Туманное утро было замечательным. Оно обещало утреннюю прохладу. Часть пути мы могли провести за разговорами. Амвросий, опекавший меня в начале этого путешествия, производил на незнакомых людей впечатление классического купца средней руки. На самом деле, его высокий лоб, умные глаза, темная кожа, широкие губы, а также массивность скрывали бывшего военного. Его звания я не уточнял, но думаю, что он служил в военной разведке. Эта мысль пришла ко мне во время нашего первого знакомства. Амвросий тогда гостил у деда Игиса. Я слышал часть их разговора, из которого понял, что Амвросий не понаслышке знает о военной жизни. Предположить его место службы позволила та мягкость и полное перевоплощение личности, которыми во всю пользовался Амвросий, занимаясь торговлей.

Когда мы прощались, я увидел глубокую тревогу в глазах брата и пообещал себе вернуться с победой. Доктор Шалом тоже тревожился, но старался вообще этого не показывать. Майя и Сева, пришедшие проводить меня весело щебетали. Они приехали на два дня домой вместе с доктором. Затем, как я знал, они собирались вернуться и еще немного пожить в Водопадах и источниках. Майя даже поцеловала меня и попросила возвращаться скорее. Мы не стали им говорить о настоящей цели путешествия, чтобы не напугать. Гриша попрощался со мной еще дома, он многозначительно улыбался, но как потом сказал мне Треш, тут же отправился наверх составлять меню на день моего возвращения. Донн Солемнити вчера вечером пожелал мне удачи в путешествии в Имиджтаун. Мы не сообщили Нату о дате моего отъезда. Доктор попросил исключить возможные встречи Ната и Майи.

Выехав за городские ворота, я болтал о трудностях путешествия с Амвросием, и старался его навести на разговор о его спутниках. Меня немного нервировали их мрачные суровые лица.

– Вассенька, – Амвросий тянул "с" в некоторых словах, – вот путешествие – это следствие нашей разобщенности.

– О чем Вы говорите, уважаемый Амвросий? – Меня заинтересовала столь странная точка зрения.

– Вассенька, вслушайся. Люди почти всегда стремятся жить вместе, если не вместе то рядом. Согласен?

– Да, – я подумал о деревнях, стремившихся стать городами и о маленьких городах, стремившихся стать большими.

– Вот видишь, ты ссогласен, – опять вытягивание буквы "с" слегка порезало мне слух. После двух дней постоянного общения я привык к этой особенности Амвросия. Как потом я определил, он удлинял "с" только в минуты волнения и некоторой экзальтированности. – Так вот путешествия это единственный способ соединить разные общины людей. Люди обладают непреодолимой страстью исследовать все новое и расселяются в этом мире все дальше и дальше. Но новизна проходит, и человек хочет вернуться к своим истокам. Но он уже врос в новый мир. Те, которые остались и никуда не поехали, не хотят ехать и сейчас. Но и те, и другие чувствуют необходимость в общении. Вот и находятся люди, которые путешествуют, привозят новости, водят караваны, так сказать соединяют две культуры.

– Уважаемый Амвросий, Ваше мнение просто поразило меня. – Я решил признать его точку зрения. – Я должен осмыслить Ваше высказывание, чтобы согласиться или не согласиться с ним.

– Ты говоришь о поддержке, о выявлении подтверждающих аргументов?

– Да поэтому, позвольте мне пока расспросить Вас о наших спутниках. Я не могу определить их сущность.

– Вассенька, – Амвросий улыбнулся. Он был чрезвычайно доволен нашим разговором, изложив мне свое мнение по столь важному для него вопросу. – Я надеюсь, что мы вернемся к нашей беседе о роли путешествий в развитии мира людей. Но ты прав, я должен тебе рассказать о спутниках. Во-первых, с нами едут трое родственников моего брата. Это те, на которых ты постоянно косишься. Они долгое время жили на Севере. Их угрюмость вызвана депортацией с Севера.

Я еще раз оглянулся на этих троих. Мне стало понятно, что между слов Амвросий говорит о том, что эти трое тоже из военного ведомства и их миссия прошла не очень удачно. Я перевел взгляд на веселого толстячка с собакой и двумя слугами. Амвросий проследил мой взгляд и пояснил:

– Это мой партнер. Он очень хорошо ведет дела с богатыми господами. Мы прекрасно дополняем друг друга в этом нелегком деле. Ты еще с ним незнаком?

– Нет, – я отрицательно покачал головой.

– На привале пообщаешься.

– Еще шесть человек в одинаковой форме – это служащие одного из Банков. Они отправляются в Имиджтаун, чтобы провести какую-то проверку. Они симпатичные, но весьма цепкие ребята. Вон тот почти в самом конце – это мой помощник. Его зовут Куль. Он слегка ленив, но любит путешествовать.

– А самый последний? – Я оглянулся на человека, ехавшего в самом конце колоны.

Амвросий закатил глаза и стал опять тянуть букву "с".

– Это сстранный человек. Я не хотел брать никого, но он приссоединился к нам по проссьбе мастера ССамоа.

– Одного из мастеров Совета?

– Именно. Только чувствуется за этим человеком госсударственная ссслужба.

– Как его зовут?

– Ссмитт.

На этом сообщении я начал хохотать, вспомнив рассказ Ната об агенте Смитте. "Уу, так значит, он будет за мной следить!". Неприличный восторг разобрал меня на перышки. Можно будет здорово повеселиться, а агент Смитт прокатится в Имиджтаун и обратно.

Амвросия озадачил мой смех, но он не стал вмешиваться не в свое дело.

***

Первая ночевка пришлась на придорожную гостиницу "У синего льва". Я разместился в комнате с агентом Смиттом, который выдавал себя за специального уполномоченного Совета мастеров. Чем конкрентно занимался уполномоченный, он объяснять отказался, сославшись на слишком большую заинтересованность конкурентов в успехе его миссии. Выбор нашей совместной ночевки сделал я, чем немало удивил Амвросия. Вечером после доброго ужина мы укладывались спать в своей комнате. По лихорадочным движениям моего соседа мне было понятно его напряжение. Я так думаю, что он не ожидал, что я сам пойду на сближение и захочу с ним пообщаться.

Думаю больше из озорства, чем из жестокости я начал вести разговоры о Совете мастеров, об артефактах и сложностях нашего будущего пути. Фактически я начал запутывать Смитта рассказами и вопросами. Минут через десять он вспомнив, что он – секретный агент, попытался перевести разговор в другое русло. Сжалившись над агентом Смиттом, я позволил ему это сделать, но предложил коротко рассказать о себе потому, что нас ждало долгое совместное путешествие.

Боясь потерять мое доверие и налаживающийся, по его мнению, контакт, Смитт, усевшись на кровати, стал выдумывать рассказ о себе.

– Донн Васенька, Вы действительно думаете, что стоит в первую ночь говорить о себе?

– Как Вам ответить уполномоченный Смитт, я думаю, что стоит. Для того чтобы не быть голосовным объясню свое мнение. Как нам узнать друг друга ближе, если мы не будем разговаривать? В будущем, возможно уже завтра, нам престоит преодолевать препятствия и каждый захочет быть уверен в спутниках. В нашей компании только Вы, уполномоченный Смитт, являетесь новичком. К Вам с подобными расспросами мог бы обратиться уважаемый Амвросий, но Вы ведь понимаете, что мы более близки по возрасту, и лучше бы Вам поговорить со мной.

На слова о "близком возрасте" Смитт встрепенулся, будто-то хотел мне возразить. Раздумывая над моими намеками о последующих допросах уважаемого Амвросия, агент Смитт сообразил, что обмануть доверчивого мальчика будет проще.

– Понимаете, уважаемый донн Васенька, меня срочно направили в этот путь в связи с решением самого главного.

– Мастера Гросса или мастера Самоа?

Я подумал, что Смитт имел в виду министра Арикова, но признаться в этом он не сможет. Так и есть, агент Смитт выпучил глаза и вдохнул для продолжения вдохновенного изложения:

– Мастера Самоа, конечно.

– Уполономоченный Смитт, об этом мне уже рассказал наш хозяин Амвросий. Я говорил, что хотел бы услышать лично о Вас, не о Вашей секретной миссии, а именно о Ваших навыках путешествия, обращения с дикими животными, возможно боевых умениях. Может быть Вы знаете иностранные языки или имеете другие полезные для путешествия знания?

Мое предложение агенту Смитту охарактиризовать его самого, как личность, поставило агента в темный тупик. Собравшись с мыслями, Смитт решил ответить, одновременно пытаясь не проговориться о своем истинном занятии. Я сидел и рассматривал чуть полноватого двадцатилетнего парня и грустил о потерянных им возможностях. Как можно так потерять человека? Этот парень мыслит себя только в плоскости работы. Он не видит себя, не понимает. Явно на службе этого юношу не баловали. Он был одет в достаточно потертые вещи, не приспособленные для путешествия. Обучение агента Смитта сводилось к месяцу занятий. Мне захотелось выяснить настоящую историю жизни Смитта, чтобы как-то ему помочь. Что я подразумевал под помощью, в тот момент я не знал и сам. Я решил внимательно выслушать агента Смитта сейчас, а потом посмотреть на его поведение в критических ситуациях, которых, как я знал, будет немало. "Пусть агент Смитт сам определить меру моего участия в своей жизни" – эта странная мысль оформила принятое мной решение.

– Я родился в самой столице. – Эти слова Смитт произнес с гордостью за свое столичное происхождение. – В семье у нас почти восемь детей. – Заметив мой вопросительный взгляд на способ его счета, Смитт сразу же пояснил. – Один из моих братьев инвалид. Один богатый родственник помогал нам жить достаточно долгое время. Мой отец не достаточно зарабатывал для той жизни, о которой мечтала наша мать. Мама всегда хотела, чтобы все ее дети выучились, нашли достойную работу. Так вот этот богатый родственник нам помогал деньгами, но он же определял, чем мы будем заниматься. Два старших брата вынуждены были уйти служить в армию. Две сестры двойняшки вышли замуж по указанию этого родственника. Он подобрал им хороших мужей. Одна из моих сестер теперь живет где-то на Севере и навещает нас раз в два-три года. Другая же – осталась вдовой. С ее мужем произошел несчастный случай при выпечке хлеба. Теперь она занимается выпечкой хлеба. У нее маленькая пекарня. Еще один мой брат он инвалид, я уже говорил. Он служит в гильдии Гаяра. Мы самые младшие трое не получили образования, вообще не нашли свою дорогу. Дело в том, что этот богатый родственник прекратил оказывать нам материальную поддержку. Отец к тому времени умер. На руках у нас осталась больная, вся изработанная мать. Младшие двойняшки очень одаренные. Они так замечательно мастерят. Но чтобы учиться в гильдии Мастартеф, нужны деньги. Все наши братья и сестры помогают, как могут, в основном, конечно, та сестра, которая с пекарней. Все деньги идут им. У меня же не нашли особых талантов, и пришлось мне искать работу. Вот я нашел эту.

К концу своего рассказа Смитт вспомнил, что он выдает себя за другого, и не стал пояснять, что на такую службу идут или по призванию или по нужде. Но я его понял.

– Очень у Вас получился печальный рассказ, уполномоченный Смитт, – я прокомментировал услышанное. – Так Вы особо не обучались?

– Да, – согласился Смитт, но тут же вспомнив о важности своей мнимой секретной миссии от Совета, поправился, – нет.

– Нет?

– Да. Дело в том, что я многое умею сам.

– Очень интересно, расскажите поподробнее.

– Я хорошо выполняю различные поручения. Я хорошо приспособлен для путешествия.

Я решил не обращать внимания на первое признание и сосредоточиться на втором.

– Присопособлены для путешествия, – повторил я за ним, – а как Вы это определили?

Смитт опять встал в тупик. Он стал акать и мыкать так нудно, что я решил ему подсказать:

– То есть Вы уже путешствовали так далеко?

– Нет, так далеко еще нет, – Смитт посмотрел на меня с некоторой долей благодарности. – Я путешествовал не так далеко.

На его слова мне вспомнился рассказ Ната о рапортах слежки за мной.

– И все проходило благополучно?

– Да, донн Васенька. У меня все всегда проходило благополучно.

– Замечательно.

На этой оптимистичной ноте я предложил ложиться спать, чтобы завтра быть полными сил.

***

Еще пять дней пути были спокойными и расслабленными. Со Смиттом у нас установились спокойные отношения. Мне казалось, что он льнул ко мне с желанием услышать что-то новое и интересное из истории артефактов и отношений в торговой гильдии. За нашим общением с настороженностью наблюдал Амвросий, но по своей привычке не вмешивался.

Мы часто всречали караваны путешественников. Один раз мы разминулись с караваном донна Имбада. Он ехал в своей замечательной шапке-чалме впереди каравана и поприветствовал Амвросия.

На шестой день пути дорога стала уклонять на Восток. С юга ее закрывали горы. Эти горы снились мне ночью. Сути сна я не запомнил, но осталось ощущение, что мне надо сворачивать именно туда. Пришла пора оставить спокойный караван Амвросия, и последовать своим курсом.

Первое, что следовало сделать это расстаться с караваном, не вызывая подозрений. В первый раз в своей жизни мне никак не приходил в голову идеальный план расставания. Мысль подсказал Куль – помощник Амвросия. Он говорил с Амвросием о путешествиях, о том, что для путешественника самое тяжелое – это возвращаться назад. В путешествии, по мнению Куля, главное – это движение вперед. Мне представилось возможным выждать день или даже два и исчезнуть на ночном привале. Я собирался вернуться назад. Амвросий же бесспорно стал бы искать меня на месте исчезновения или где-то впереди. Может быть он даже приказал вернуться немного назад, но далеко бы не поехал. Следующая ночевка очень подошла для осуществления моего плана. Мы остановились на поляне рядом с дорогой. Это было обычное место привала. Поляна была достаточно хорошо обустроена. Шагах в ста от нее текла речка. Полянка была укрыта от ветра высоким кустарником и деревьями. В целом приятное место. Я не продумывал свой план в деталях, а положился на удачу. Вечером, когда мы обустраивались на этой полянке, я отдал Амвросию условленный знак. Он только кивнул в ответ и взглядом спросил, не надо ли мне чего. Я тихо сказал, что с удовольствием наловил бы в ручье рыбки на утро для завтрака.

За ужином мы сидели вокруг костра и весело трепались. Куль опять рассказывал страшные истории о путешествиях. Под конец ужина, который прекрасно приготовил один из служащих столичного Банка, Амвросий заявил, что я мог бы наловить им рыбки для особого завтрака. Все попытки возражений от других путешественников, Амвросий пресек сочным рассказом о рыбе, которую ему готовил мой дед Игис. Я выразил полное и безоговорочное согласие с предложением Амвросия, и сообщил, что буду этим заниматься с утра пораньше, а также попросил, чтобы мне не мешали.

Чуть позже Амвросий предложил мне место на краю поляны, чтобы утром я не будил всех своим топаньем. Наши спутники, предвкушавшие сладкие сны и последующий вкусный завтрак, залегли спать по раньше.

***

Я воспользовался тренировками дедушки по быстрому восстановительному сну, и уже через час двадцать был полон сил. Все остальные же крепко спали. Не поднимаясь, я пополз за кусты. Часовой, которым был наш повар, придремывал у костра, и моих поползновений не заметил. Еще раньше, пока все устраивались спать, я утащил в кусты свой походный мешок. У меня было время все устроить и скрыться. Пришлось пожертвовать лошадьми. Мне надо было устроить нечто правдоподобное похищению. Я обошел поляну кругом, подполз к нашим лошадкам и закрепил на дереве маленький артефактик. Это была вещичка с праздников. В определенное время он активировался и начинался шум со вспышками света. Я знал, что в этом амулете заложен шум толпы с криками диких зверей и вспышки как при фейерверке. Лошадки точно напугаются. Амвросию придется их собирать, что, несомненно, задержит поиски. Кроме того, это объяснит пропажу моей лошадки. А если еще не найдут одну или две лошади, то все замаскируется просто прекрасно.

Затем я прокрался к ручью, разложил там вещи будто-то бы для рыбалки. Также оставил свою обувь. Никто не догадается, что в мешке у меня есть еще одни ботинки-безразмерки. В принципе, это – роскошь, ходить в таких ботинках по земле, но я не жалел о своем расточительстве.

Сцена была приготовлена, мне пора было уходить.

***

Дорога назад была приятной. Ехать ночью по ровной дороге к своей цели на встречу – это новое ощущение для меня. Казалось бы – один, должно заполнить одиночество, но меня переполняло чувство предвкушения. Часа через два моего пути я остановился для естественных нужд. Садясь на лошадь, мне послышалось цоканье копыт. Видимо еще кто-то ехал по дороге. Я решил подождать и пропустить всадника. Это мог быть курьер, или спешащий по другим делам человек. Внезапно цоканье пропало. Я стоял и ждал – никого. Это меня как-то встревожило.