Текст книги "Беглянка (СИ)"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9

Славная погода. Прохлада и пение птиц. Шелест листьев и трав. Лиина уже собрала целую сумку лекарственных растений. Обнаружив целую поляну с ягодами, она не смогла устоять против такого соблазна и насобирать жменьку, другую. Представила, как обрадуется Сережка, увидев такой гостинец. А как он будет счастлив, когда вместе с Радмилой они испекут пирог!

Около раскидистого каштана на земле девушка увидела перевернутое гнездо, к которому уже кралась лисица. Птенец кричал, призывая старших птиц на помощь, но ни матери, ни отца нигде не было видно. Тогда Лиина приняла эту миссию на себя и схватив палку, пошла на лису, хлестнув ее по боку. Хищница испугалась и убежала прочь, но птенчик так и не останавливался в крике, все призывая родичей.

– Все. Никто тебя не обидит! – приговаривала, поднимая его вместе с гнездом, девушка. Она вскинула голову, пытаясь сообразить, где находится та самая ветка, некогда ставшая не такой уж и надежной опорой для птичьего дома. Она вскарабкалась на дерево, пристроила гнездышко повыше, прислонив его меж тонких прутьев, чтоб больше не упало. Вот тут то и вернулись пропащие родители.

Ступив на землю, около кустарника, девушка углядела еще ягоды и с энтузиазмом принялась их срывать, наполняя свернутый листок лопуха. Потянулась, передвигаясь на корточках к веточке, и угодила в ловушку. Веревки туго сжали лодыжку левой ноги, девушка упала на колени и больно ударилась, исцарапавшись о ветки кустарника.

– Что ж такое? – дергала за веревочку она, но как не силилась развязать возникший узел, а он становился все туже и крепче. Веревка больно врезалась в кожу, раня.

– Вот же!… – выругалась Лиина и несколько часов потратила на попытки избавиться от пут.

– Ты специально попалась в мою ловушку? – голос охотника застал ее врасплох.

Девушка подняла голову, чтобы посмотреть в глаза тому, кто расставляет капканы на животных где ни попадя.

– А ты нарочно ее для меня поставил? – задала встречный вопрос Лиина.

– Нет. – Присел рядом Варн, осматривая увечья жертвы. – Как ты попалась, зайка?

Лиина показала собранные ягоды, на которые польстилась, попав в путы. Мужчина усмехнулся, перерезая веревку ножом.

– Сладенького захотелось?

– Сережке с Радмилой собирала. Думала пирог испеку.

Его пальцы ощупали заметно распухшую после освобождения лодыжку девушки. Сначала посиневшая стопа, теперь покраснела. Девушка поморщилась.

– Вряд ли сможешь встать… – заключил охотник, обхватив Лиину под руками и поднял, придерживая. – Держи меня за шею. Я отнесу тебя к Радмиле.

– Уже и не боишься того, что люди подумать могут? – хихикнула она.

– Если хочешь ковылять сама, я с удовольствием посмотрю… – Рассмеялся Варн. – Но ты же не хочешь. Так что помолчи! – попросил ее он, направляясь к тропинке. Рассматривая его, Лиина не сказала бы, что казалась ему тяжелой. Скорее он нес ее словно ценность, что было очень приятно. И сие дорогое и без сомнения ценное внимательно глядело на охотника, смущая того пристальным взглядом. Варн иногда отвлекался, замечая краем глаз, что его персона настолько интересна девушке.

– Я могу тебя уронить! – предупредил Варн, намеком попросив отвести взгляд. И девушка положила голову ему на плечо, чтобы не лишать покоя. Но, судя по тому, как шаги мужчины замедлились, то волнений ему прибавилось из-за горячего дыхания, таких же обжигающих губ, касающихся его кожи. Впрочем, Лиина вполне могла показаться ему достаточно тяжелой. Однако охотник большой отрезок пути шел медленно, будто не хотел расставаться так быстро с Лииной, каким бы ни был ее вес.

Лишь когда деревня уже виднелась впереди, Варн поставил девушку на ноги, но продолжал удерживать ее, прижимая к себе, чтобы она не упала. И держал ее так крепко и близко, что в поле ее зрения находились лишь его губы. Сейчас они застали ее врасплох, припав к ее губам в поцелуе. Лиина едва ли не застонала, забыв как это приятно и тепло находиться в объятиях мужчины, который так нравится, который настолько притягателен. Его тепло и ласка окрыляли. А еще она чувствовала на себе пристальный взгляд черной птицы, притаившейся где-то на дереве. И не хотела открывать глаза, чтобы не испортить момент собственного небольшого счастья.

– Не ходи больше одна в лес, Лиина! – попросил Варн тяжело выдохнув, упираясь лбом в ее лоб.

– Почему? – усмехнулась девушка, вслушиваясь в стук собственного сердца. Оно вело себя, как крошечная птичка в клетке, трепеща крылышками. – Я не боюсь зверей!

– Тебе не их стоит бояться – меня! – ответил охотник, крепче сжав руки на ее талии. – Если попадешься еще раз в мою ловушку, я могу и не отпустить тебя обратно…

«А я и не против, если ты поймаешь меня!» – подумала Лиина, а сказать не успела.

Варн вновь поднял ее на руки и понес к людям, набирая скорость. Девушке даже стало слегка обидно, что после такого красивого поцелуя, ее вдруг решили так быстро отдать. Она сильнее прижалась, обхватив его за плечи, чтобы не отпускать до самого момента расставания.

Селяне оглядывались на них и только что пальцами не тыкали. Соседки замирали около заборов и скамеек, устремляя любопытные взгляды к охотнику, которого крайне редко до наступления зимы видели в деревне. Сейчас же он стал появляться на улице небольшого селения слишком часто. И причину таких перемен Варн нес на руках. Женщины мигом распространили сплетни, которые успели достичь Радмилы, стоило той только выйти во двор.

– Теперь понимаешь? Я могу причинить тебе вред. – Прошептал Варн, заметив, как Ефросинья уже торопится с новостями к своей соседке.

– Не можешь! – убеждала его Лиина, мысленно приправляя следующее угощение для соседок жгучим перцем.

– Что приключилось? – подбежала к ним Милка, но не столько встревоженная, сколько смешливая, потому что со стороны охотник и девушка выглядели вполне счастливыми и даже довольными сложившимися обстоятельствами.

– Угодила в капкан, расставленный умелым охотником. – Поведала Лиина подруге.

– Варн, тебе уже кролики да кабанчики не интересны? Девиц на зиму засаливать решил? – пошутил Николка, не отступавший от Милки ни на шаг.

– Я слышал, что мясо молодых парней куда вкуснее… – достаточно громко проговорил Варн, чтобы жених Милки прикусил язык и перестал не только шутки отпускать, но и о роспуске слухов не смел думать.

Лиина с гордостью посмотрела на своего охотника, улыбнувшись ему в знак похвалы. Она отметила одну общую для них двоих черту – им обоим не приходилось лезть в карман за острым словцом, чтобы поставить на место людей.

– Быстро спелись! – выдала Милка, так же отметив эту черту. Девушка шагала за ними до самого дома Радмилы.

Заприметив в окно целую компанию, хозяйка вышла на порог. Охала, ахала, но больше посмеивалась, прикрывая рот рукой, чтоб не слишком злить девчонку.

– Что с тобой девонька моя? – артистично причитала Радмила Меркуловна, явно припомнив свою недавнюю угрозу. – Неужто упала и ножку сломала?

– Не дождетесь, хозяюшка. – Ворчала Лиина, поглядывая на Варна. Он собрался сгрузить девушку на скамейку. При одной мысли о расставании Лиина крепче сомкнула руки на его шее, чуть не задушив. А Радмила Меркуловна как заверещит!

– Ой нет, нет!

Варн замер. Оглянулся на женщину.

– В дом ее неси!

Охотник совершенно спокойно прошел в дом, и остановился около лавки. Но…

– Нет! Не здесь! – снова вскрикнула Радмила. – На стул ее усади!

Только охотник примерился, как хозяйка вновь изменила направление:

– Все ж, лучше на кровать отнеси!

Прежде чем мужчина сделал хоть шаг в сторону спальни, девушка подала голос.

– Уж не издеваться ли ты вздумала, Радмила Меркуловна? – остановила мужчину Лиина, и они оба с Варном с упреком уставились на женщину.

– Что вы, что вы… – отмахивалась она, но губы так и тянулись в ехидной улыбке от уха до уха.

Варн посмотрел на Лиину. Та взглядом показала на лавку, куда ее усадить. Охотник бережно опустил девушку на сидение.

– Ты придешь завтра? – шепотом успела спросить его Лиина, когда он еще не отодвинулся.

Но мужчина лишь покачал головой, ничего не ответив. И вышел из дому, не обращая внимания на шум и галдеж собравшихся в доме друзей, взволнованных травмой Лиины. А она смотрела ему в след, пока он совсем не исчез из виду.

Ора сел на подставленную руку своего хозяина. Тот выглядел чем-то расстроенным. Ястреб повернул голову, интересуясь, что испортило настроение человека, ведь все складывалось замечательно – когда птица улетала на охоту, мужчина как раз шел к той самой такой удивительно родной женщине-птице.

Варн двигался к небольшому лесному домишке. Здесь они с Орой проводили не так то и много времени. Просто ночевали иногда да коротали холодные дни у камина. В основном охотники слонялись по лесу, выслеживали диких зверей, ели у костра, купались в озере (точнее купался человек, а Ора выуживал пуганную рыбу).

В доме ястреба пересадили на его стойку. А сам хозяин с недовольством осмотрел собственное жилье. Воображаемые призраки женщины и маленького ребенка с горестью глядели на него, обвиняя, что он жив, что не стремится больше к ним, и еще больше обвиняли его в вновь воскрешенных чувствах уже к другой женщине.

Варн посмотрел на печь… Она словно лежала там, кутаясь в одеяло и прижимая к себе мальчишку. Она смотрела на него тем взглядом, от которого кровь вскипает и приливает к вискам, а в ушах звенит от напряжения. Живая, красивая, странная, влекущая, таинственная…

Хотелось ли ему владеть ею? Сделать ее своей? Готов ли он был вновь быть частью чего-то большего, отречься от одиночества?

Охотник Варн не знал ответов. Пока. Но собирался открыть правду…

Глава 10

Несколько дней с тех пор не видела Лиина Варна. Ходила в поле на работу, перекапывала огород, да собирала урожай, а охотник все не приходил. Как бы она не оглядывалась, как бы ни всматривалась в лесную чащу, но не видела его лица. А бродить по лесу не позволяла Радмила, да и Сережка находил тысячу причин задержать девушку дома.

И Лиина всматривалась в небо. Но, к сожалению, даже Ора не летал нигде поблизости. Зато девушка видела своего владаря.

– Что ты чувствовал, когда увидел, как он целует меня? – спросила хозяина Ирия она, отставив ведро в сторону. Казалось, будто полная луна упала в колодец, и теперь ее можно было вычерпать ведром. Девушка и зачерпнула немного ее света.

Владарь возвышался над девушкой черной горой и не показывал ни одной эмоции. Он просто слушал ее. Но ответил, когда она повернулась к нему лицом.

– Ничего.

– Вот! Так зачем же я тебе, владарь? Ни любви, ни ревности… Ничего в тебе нет. Оставь меня… – попросила Лиина. Ее сердце болело, требуя вновь предъявить ему охотника, чья невидимая стрела ранила его.

– Ты из Ирия. Ты должна вернуться! – настаивал владарь, демонстрируя свою непримиримую позицию в отношении беглянки. – Здесь тебя ждут только беды. Не привязывайся к этим людям. Ты все равно потеряешь их. Даже не думай обмануть меня и остаться!

Его слова причиняли боль. Лиина, повинуясь внезапному порыву, обхватила хозяина за торс, прижавшись к нему. Приложила голову к могучей мускулистой груди. Прислушалась. Его сердце стучало ровно и даже на секундочку не сбилось с ритма, даже несмотря на ее объятия, на близость их тел.

– Прошу тебя. Ты же всесилен. Ты многое можешь. Позволь мне остаться… Я ведь тебе ни к чему. Выбери для себя другую. Более послушную. Более преданную. – Плача просила она.

– Нет! Ты – преданная. – Отказал ей он.

– Но не послушна.

– Послушна. – Он будто специально решил во всем не соглашаться с ней. – Ты вернешься!

– Почему ты так уверен?

– Ты принадлежишь Ирию! – и чуть тише сказал. – Как и мне…

На том разговор был окончен. Владарь улетел, а Лиина взяла ведро с водой и вернулась в дом. В очаге трепетало пламя огня. Сережка сидел на полу, играя с деревянным медведем, грозящим искусать крошечного солдатика. Радмила сплетала нити для девушки, чтобы та завтра вплела их в прядь ковра. Эта картина была такой теплой и славной, что менять ее на холод, мрак Ирия не хотелось. Лиина совсем не желала покидать такую хорошую семью, ведь Радмила и Сережка буквально стали ее родными и самыми близкими людьми. А что ждало ее в Ирие? Пустошь? Холодный взгляд владаря? Нет! Теплые очи охотника удерживали ее здесь крепче любых оков.

– Ты что плакала? – заметила мокрые дорожки слез на щеках женщина.

– Да. От счастья. – Поставив ведро на пол, Лиина присела около Сережки, крепко обняв мальчика. – Так не хочется оставлять вас!

– Ты уходишь? Куда? – встрепенулся мальчик.

– Пока никуда. Но однажды придется… – вздохнула девушка, чмокнув ребенка в темечко.

– Конечно. Вот замуж выйдешь, и будешь жить с мужем. – Кивала Радмила.

– Нет. Такого не будет.

– А что Варн не подходящий вариант? Мне казалось, что он тебе понравился. – Завела разговор хозяйка для которой мир был маленьким, простым и правильным, со своими законами. Она не догадывалась сколько всего еще существует странного, не постижимого, волшебного.

– Он – да. Но я ему… Кажется нет. – Разом выдала свои переживания девушка.

Радмила только рассмеялась.

– Дай ему время подумать. Ему сложно. Он боится опять потерять любимого человека. Вот опасается тебя – да, и себя тоже. Но уж точно ты ему нравишься. Я видела, как он ходит за тобой, как смотрит, как говорит. Давненько он ни к кому такого интереса не проявлял. Иди спать, детка… – Успокаивала ее хозяйка.

– Утро вечера мудрее? – уточнила Лиина, опередив Радмилу.

– Видишь, ты сама все знаешь.

– Идем, Сережа. Пора спать! – потянула мальчика за собой девушка.

Перед тем, как лечь, Лиина уложила ребенка. Она спела ему колыбельную, и удостоверившись, что мальчуган уже сладенько зевает, чмокнула его в лоб, накрыв одеялом.

– Не ходи замуж, Лиина! Не бросай нас! Мы тебя любим! Если надо, я на тебе женюсь! Только останься с нами! – сквозь сон бормотал ребенок, не видя горьких слез девушки.

Свою плаксивость она объяснила сама себе очень просто. В прошлой жизни, она уже пережила подобное – настроение менялось от часа к часу, когда она вынашивала своего первенца. Уговорив себя, что завтра точно все будет лучше, завтра она найдет способ остаться, Лиина легла спать.

В раскрытое окошко заглядывал ветерок. Он нес с собой запах свежескошенной травы и смешивался с ароматом горячего завтрака. Радмила Меркуловна уже стояла у плиты, готовя очередной вкусный шедевр, чтобы усладить вкус своих детей – Лиины и Сережки.

Девушка потянулась. Улыбнулась.

– Сегодня – это сегодня! – сказала она, и бог этого мира услышал ее, послав к ней своего вестника. Вестник сел на подоконник сложив свои красивые большие крылья и завертел головой, спрашивая, хорошо ли спалось Лиине.

– Здравствуй, Ора! – погладила ястреба она, точно зная, что ее охотник вернулся.

Девушка поторопилась умыться, но не успев одеться, выглянула в кухню. Хозяйка действительно еще готовила. Лиина постаралась обойти ее так, чтобы остаться незамеченной.

– Там он! Там! Оделась бы, а то у тебя уже в привычку вошло в одной рубахе по деревне бегать. Никуда он не уйдет уж! – все же услышала ее шаги Радмила, и рассмеялась.

– Вот потому я и кралась. Потому что ты смеешься надо мной. – Пробурчала девушка, все же остановившись лишь на пороге.

Варн сидел спиной к ней. Сережка сидел рядышком, держа маленький ножик в одной руке, а в другой брусок. Он перенимал опыт в вырезании игрушек.

– Доброе утро! – поздоровалась Лиина, поймав ласковый взгляд синих озорных глаз воротившегося к ней мужчины. Сдержанность, скрытность охотника исчезли за дни их расставания. Кажется, он нашел ответы на все свои вопросы, смирился с неминуемым – с любовью, которая уж точно не покинет ни его, ни ее сердца.

После завтрака за одним столом, Лиина села за ткацкий станок, установленный во дворе. Пришла Милка, села за второй, и девушки занялись работой, сплетая из цветных плотных нитей ковер. Варн действительно никуда не ушел и не торопился никуда. Более того, двор Радмилы Меркуловны наполнился детворой. Мальчишки и девчонки обсели мужчину, с восторгом глядя, как он вырезает зверей из дерева. Он же меж работой отпускал частые теплые взгляды Лиине, заставляя ее думать о том, какой бы была их жизнь, соедини они свои судьбы.

– Ну что довольна? Поймала своего охотника? – завела тайный разговор Милка.

– Не говори глупостей. – Отмахивалась Лиина. – Никого я не ловила. Скорее сама попала в его сети. В прямом смысле слова.

Она вновь посмотрела на уже своего Варна. Улыбнулась ему, а он – ей.

– Это так мило! – хихикала Милка. – Скоро праздник последнего тепла. Может он подарит тебе венок…

– Что за праздник? – не поняла Лиина, впервые услышав о подобной традиции.

– Это день, когда молодые выбирают себе пару, с кем коротать зиму и дальнейшую жизнь. Праздник старый, считается, что только заключенные в его ночь союзы благословляет бог, потому они самые счастливые! – поведала Радмила, вышедшая посмотреть на труд девушек. – Я так замуж за Семена.

Добрая красивая улыбка женщины через несколько минут украсилась горечью, приливших к глазам слез.

– А более взрослые уже что, пару себе выбрать не могут? – оглянулась на нее Лиина.

И побелевшая от тоски хозяйка стыдливо покраснела, опустив ресницы.

– Что, Радмила Меркуловна, думала, я не замечу, как ты встаешь пораньше, чтобы унести с порога букетик? И главное, этот букетик – зачарованный какой-то появляется все в одно и тоже время… Прям когда в кузнеце начинается этот ужасный грохот!

– Ты ж спишь как убитая. Тебе петуха под ухо подставь – не услышишь! – мигом перевела тему разговора коварная женщина.

– А че, пробовали уже? – подхватила Милка, представив, как чудо-птица орет во всю глотку, прыгая по подушке. Лично Мила бы его сразу поджарила за такое, и то же самое проделала с тем, кто птичку подбросил.

Радмила и Лиина уставились на Сережку, всем видом намекнув, что инциденты были и главным их действующим лицом выступал шкодливый мальчишка, которому невтерпеж было пойти по грибы или за ягодами. А он с блаженным видом крутился около Варна, получая от него больше внимания, чем другие дети.

– И когда ваш праздник? – вздохнула Лиина, глядя на них.

– Ой, да через две недели, а то и три. – Подсчитала Радмила, не заметив, с какой болью девушка посмотрела на охотника, явно взмолившись, чтобы ему и в голову не пришло свататься к ней. Другая радовалась бы такому скорому счастью, да славному мужчине. А Лиина боялась причинить ему боль, ведь ей придется отказать. И причин на то у нее много.

Глава 11

Он стоял, прислонившись к березе, и глядел на нее – окруженную лучами солнца, проникающими сквозь ветви могучих деревьев. Все больше места странная, непостижимая девушка занимала в его сердце, заполняя то, как сосуд.

Она сидела на земле, возилась с травами, делая последние запасы к зиме, пока их еще возможно насобирать. Совсем скоро осень уничтожит зелень, укроет все золотистым покровом, а потом и коричневым. Помощи от природы жителям деревни будет неоткуда ждать, если кто-то заболеет. Так что Лиина предпочла заранее подготовиться.

– Любуешься? – не отрывая придирчивого взора от синего цветка, спросила она.

Варн усмехнулся. Девушка всегда очень метко и четко определяла его чувства, словно знала его лучше самого охотника.

– Любуюсь. – Не стал отрицать мужчина.

Ора тоже любовался. Он сидел на камне, напротив, девушки и вертел головой.

Лиина поднялась и подошла к охотнику, провела ладошкой по его щеке, нежно поглаживая. Он прикрыл глаза, коснулся губами ее руки, наслаждаясь мгновением трепета сердца, вызванным нежностью любимой женщины. Оно всегда отзывалось ей и только ей, и никому больше так не пело о тревоге и сладости.

– Ты рядом, но так далеко с того самого дня, как поцеловал меня. – Упрекнула она.

Он с не меньшей нежностью провел рукой по темным шелковистым волосам девушки.

– Не хочу очернить тебя ненароком. – Признался он, сдерживая желание обнять ее. Но Лиина сама прильнула.

– Зачем же тогда вернулся, если притронуться боишься?

Она подняла голову, чтобы он видел ее глаза и желание поцелуя в них.

– Потому что… – заговорил Варн, но до конца произнести причину не смог. Ее губы слишком уж манили к себе, и охотник не устоял, поцеловав девушку.

– Я приду к Радмиле, просить тебя. – Сказал вдруг он и ее сердце, пусть и ликующее, сжалось от боли. – Тогда уж не отпущу!

Его руки крепче сжались на ее талии. Варн усмехнулся, но его улыбка поникла, когда Лиина отстранилась.

– Не ходи. Пожалуйста. – Попросила она.

– Я тебя не понимаю. – Нахмурился охотник. – Тебе другой нужен? Кто?

– Неужто на бой вызовешь? – рассмеялась Лиина, и успокоила мужчину, вновь прижавшись к нему. – Никто из смертных, кроме тебя не нужен мне.

Тогда у Варна так и срывался вопрос с языка: «А среди бессмертных?». Но слова не прозвучали, потому что на поляну выбежало нечто на двух ногах, вопящее так, что даже птиц заглушало. Оно было покрыто сухими ветками, сеном, травой и листьями. Верхушку венчало гнездо с птицей, неустанно клюющей хныкающее создание под всем этим ворохом. Ора даже испугался и чуть не рухнул на спину в траву, лапками к верху.

– Ты что натворил? – бросилась к лесному чудищу Лиина, снимая слой мусора за слоем, и откапывая под всем этим Сережку.

– Я хотел достать яичко! – жаловался мальчишка.

– Ты разве не помнишь, о чем мы с тобой говорили? Нельзя обижать слабых. А еще…

– Не стрелять в птиц. Но я же не стрелял. – Отмахивался от сороки мальчик. Варн снял с его головы гнездо, чтобы пернатая не донимала ребенка.

– Понимаешь, в этих скорлупках детки птиц. И как любая мама, птичка расстроится, если ты разобьешь яйцо или приготовишь его.

– Птичка будет мстить? – ужаснулся ребенок.

Лиина рассмеялась, представив какой может быть месть сороки. И тут же с совершенно серьезным видом ответила:

– Да, она пожалуется дятлу и тот будет клевать тебя, а не дерево! Хочешь такого?

Мальчишка обхватил голову двумя руками, и огляделся, будто опасаясь, что какой-нибудь лесной птах уже нацелился мстить ему. Несмотря на разочарование, Варн усмехнулся этой речи.

– Пойдем домой, отмоем тебя и накормим. Воришка!

По дороге они вернули гнездо на дерево. Сережка из всего вынес только один урок: «Птицы – существа мстительные!» Дорогой он оглядывался назад, замечая сороку еще долго преследовавшую их маленькую компанию.

Варн нес корзину с травами, Лиина держала Сережку за руку, чтобы он больше не рушил гнезд и не искал неприятностей для себя. Девушка, наконец, была счастлива и спокойна. Теперь ее новая семья была полной: матушка – Радмила, муж (пусть и невенчанный) – Варн, старший сынок – Сережка. По крайней мере, так описала бы Лиина свое маленькое женское счастье – одним коротким словом «семья». А это именно то, чего ей так не хватало в Ирие.

Правда, Варн не торопился показывать своих чувств. Но с этим девушка бы справилась со временем… Впрочем, сколько того времени у нее? Не так и много. Лиина собиралась взять все от жизни и сполна, пока не пришлось возвратиться.

До ворот деревни осталось всего то несколько метров пройти, как вдруг крепкая, широкая ладонь охотника заключила в цепком объятии тонкие пальчики девушки. Лиина удивленно посмотрела на Варна, но тот сосредоточено глядел вдаль.

«Все правильно, мой хороший! – отпустила мысль ему она, и на мгновение прислонила голову к его плечу. – Не трать понапрасну крупицы нашего с тобой счастья! Живи сегодня, люби сегодня и ничего не откладывай на завтра».

Варн постепенно учился читать ее чувства – он повернулся к девушке хмурый, потому что шел против привычных устоев ради нее. Однако чрезмерного расстройства в его лице Лиина не заметила. Его пальцы крепче сжимали ее руку.

Они вошли в селение ни капли не смущаясь близости. Лиина гордо держала голову, краем глаза подмечая, как шепчутся соседи.

– Пусть шепчутся. – Говорила она Варну, приподняв их сцепленные руки. – Это стоит того.

– Твоя улыбка стоит того! – ответил он, лишь краешком глаз следя за болтунами.

А ей внезапно так и захотелось сказать: «Люблю тебя, мой охотник!» Да только на вдохе собственные слова и проглотила.

– Смотрите! – воскликнул Сережка, указывая взрослым на более интересный предлог для сплетен, в данный момент опасливо шествующий по главной деревенской дороге.

Трое измученных тяжелой дорогой степняков – двое мужчин и одна женщина – с недоверием смотрели на любопытных и внезапно замерших в ожидании чего-то деревенских. Путники опасались этих людей. Они повидали на своем веку много горестей, именно потому жили вдали, подчинялись своим собственным, простым законам, которые прочими считались варварскими. Но, наверное, и сейчас не от сладкого меда, да не от избытка радости, троица покинула родные края. Круглолицая женщина, с побелевшими от жажды губами, свалилась с кобылы прямо на землю. Мужчина, ведший в поводу ее лошадь, бросил поводья другу и склонился над несчастной, пытаясь влить в ее горло скудные остатки воды из кожаной сумы.

Люди бы так и стояли, как вкопанные, да Лиина ведь не была здешней, и чужих убеждений не перенимала. Она всегда считала, что, когда тебя просят о помощи – обязательно нужно ее дать. Даже если и не просят, стоит помочь. Потому девушка бросилась к путникам первой.

– Если ветер – брат мне, а земля – мать. Где огонь? – заговорила она к готовому защищать своих, встревоженному мужчине. Еще бы пара минут и он мог безоружного принять за врага.

– Здесь. – Пораженный словами незнакомки, он указал на собственную грудь, там, где по поверьям степных народов, великие духи спрятали вечное пламя. Отношение путников резко изменилось. Пусть здесь по-прежнему некому было доверять, но хотя бы одного человека опасаться не стоило. Степняк не мешал и немного отодвинулся от павшей. Повернулся к товарищу, передав ему свое потрясение лишь взглядом. Обоих мужчин теперь заинтересовала странная девушка в компании охотника и ребенка. Они очень пристально рассматривали ее, пока Лиина проводила осмотр их спутницы.

– Ее надо отнести к нам в дом. – Выдала наконец она, обращаясь к вставшему за ее спиной Варну. Тот опекался не столько тревогой за путников, сколько повышенным вниманием чужестранного наездника к его Лиине. Глаза второго, высокого степняка, блестели особым интересом, когда он смотрел на нее – жадно.

– Помоги мне! – одернула Варна она.

Мужчина, настоящий мужчина, никогда не спрашивает почему и зачем, он просто исполняет свой долг защитника и разрушителя. Варн поднял путницу и отнес ее к Радмиле в дом, который уже попросту стал пунктом приема нищих, убогих и побитых судьбой.

Степняки носили имена Айно и Харе из клана Уйсе – Восточного ветра. Девушку же звали Иле. Она приходилась Харе сестрой. Долгий путь оказался слишком утомительным даже для тех, кто буквально рожден в седле. К тому же…

– Поздравляю, ваш малыш появится примерно через месяц. – Подмигнула Айно Лиина, выйдя из своей комнаты, куда временно поселили Иле.

– Это не мой ребенок! – сразу оправдался молчаливый степняк.

– Иле моя сестра. Ее муж погиб, когда люди в железных одеждах пришли отобрать наши земли. – Взял слово Харе.

– И почему они так поступили? Разве в землях степняков есть что-то привлекательное? Кроме стад да небольших хижин? – Варн пристроился у стены, рядом с дверью, отвлекая Сережку от приставаний к гостям. Мальчугану степняки казались уж очень интересным: он то лез к ним, чтобы подергать за длинные косы, то пытался выхватить диковенные кинжалы, украшенные причудливой резьбой и драгоценными камнями (уже только за одно такое оружие на них, наверняка, напали бы воры да тати).

Вопрос Варна сразу же изменил дружелюбную атмосферу в доме. Даже Радмила у плиты замерла, опасаясь, как бы под ее крышей не оказались опасные преступники. «Преступники» очень кровожадно смотрели на Варна, пожалуй, без задней мысли, схватившись за те самые красивые кинжалы. Варн тоже не уступал в злобности взгляда.

– Ты это… – толкнула, подошедшую к ней Лиину, хозяйка. – Гляди, а то сейчас у Варна дым из ушей повалит.

Лиина была мудра не по годам. Во всяком случае, дважды повторять ей не стоило.

– Ты так говоришь, потому что никогда не видел степь. – С привычной теплотой, улыбнулась она Варну, коснулась его плеча. Мужчина немного успокоился, заметив, как изменилось отношение степняков. Они начинали понимать, кому принадлежит девушка. А Лиина потащила Сережку к ведру и помогла ему помыть руки перед ужином. – Это прекрасные поля – летом и весной яркие и разноцветные от полевых цветов. Это ласковые и сильные ветра. Бескрайние просторы. Кажется, что можешь сесть на коня и мчаться, мчаться вперед, а ни одного города так и не встретишь. А какие лошади пасутся на тех просторах!

Сережка напрочь забыл о процедурах, и даже пропустил момент, когда коварная Лиина, зачаровывая его своим рассказом, под шумок помыла мальчишке и шею, и уши, и даже рубаху переодела на свежую. В другой раз он бы противился, визжал и брыкался, заявляя, что грязь и сама отвалиться, а смывать таким трудом собранное нельзя! Но сейчас слушал, раскрыв рот.

– Какие лошади? – заинтересовался мальчуган, уже вообразив едва ли не крылатых скакунов.

– Красивые, гордые. У меня был Ветерок – рыжий с длинной волнистой гривой и мохнатыми копытами. С ним даже поговорить можно было. Он прекрасно понимал меня. А у старшего брата – Гром: черный жеребец с таким характером!.. как у брата. Вроде бы сейчас он спокоен и все в порядке, а потом как найдет на него что-то…

Варн хотел спросить ее, где же сейчас близкие люди Лиины. Да только заметил, как горечь зазвучала в голосе, и не стал ворошить прошлое. Если она пожелает, то и сама поведает о приключениях, приведших ее сюда. Остается всего лишь немного подождать.

Радмила Меркуловна уже было накрыла на стол, собиралась пригласить гостей, но девушка вдруг стащила с лавки одеяло и бросила на пол. А уж поверх выставила и тарелки, и кашу, и мясо. Словно покорная, села, подобрав под себя ноги (вновь изменившись в представлениях охотника) и предложила:

– Давай сегодня отдадим дань традициям гостей.

Мужчины, приятно удивленные, таким вниманием, тут же сели на пол. Сережке очень понравилась идея кушать не за столом. Радмила кряхтела, причитая о больной спине – ей сидеть так было очень неудобно. Лишь Варн оставался стоять у стены, словно вкопали его там.

– Ты исполнишь роль гостеприимного хозяина? – позвала его Лиина, слегка отодвинувшись в бок, чтобы охотник занял место рядом.

Варн заметил как недовольно сощурился молчаливый степняк, когда он сел с девушкой.

– Вот возьми. – Протянула ему хлеб. – Разломи и скажи: «Мой хлеб – твой хлеб».

Не то чтобы Варну очень хотелось обучаться новым традициям, к тому же еще и людей, которые ему совершенно не нравились. Однако не стал расстраивать любимую. Отломленный кусок он передал Харе, а тот разделил его с другом.